Откроем второй том академического “Словаря русского языка”: “Красота - свойство по
значению прилагательного красивый”, “Красивый - приятный на вид, отличающийся
правильностью очертаний, гармонией красок, тонов, линий, отличающийся полнотой и
глубиной внутреннего содержания, рассчитанный на эффект, на внешнее впечатление”.
Любое из этих определений может найти свое подтверждение на страницах романа Л.Н.
Толстого “Война и мир”, ибо здесь присутствуют и красота души, и броская внешняя красота тела, и прекрасная русская природа, и красота человеческих отношений,
и величие ратного труда.
Попробую доказать, что красота проявляется в образе самой любимой героини Л.Н. Толстого - Наташи Ростовой. Внешне она - далеко не красавица, в романе есть женщины, буквально блещущие красотой Элен Курагина, например, но ее физическая красота ничего, кроме физического удовлетворения, дать не может.
Во внешности Наташи нет ничего броского: “Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками”, - такова тринадцатилетняя девочка Наташа в момент нашей первой встречи с ней на страницах романа. Через два года мы увидим Наташу в Отрадном: “Впереди других, ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно-тоненькая черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым
носовым платком, из-под которого выбивались пряди расчесавшихся волос”.
Не совсем броская внешне, Наташа одарена красотой и богатством голоса, отражающим богатство ее внутреннего мира: “Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать”, -
говорили все. Но говорили это уже после того, как замолкал ее голос. “В то же время, когда звучал этот необработанный голос... даже знатоки судьи ничего не говорили и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его”. “Что ж это такое? - подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. - Что с ней сделалось? Как она поет нынче?.. И вдруг мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы”.
Одаренность Наташи проявляется и в глубоком ощущении красоты природы, которое заставляло ее забывать обо всем. Наташа - воплощение лучезарной жизни - представляет полный контраст с мертвящей скукой светской гостиной. Появляясь же и в солнечный день в лесу, и на фоне залитого лунным светом парка, и среди осенних полей,
она всем своим существом гармонирует с неиссякаемой жизнью природы: “Князь Андрей
встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет,
как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату... Ночь была свежая
и неподвижно-светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо-освещенных с другой стороны. Под деревьями была какая-то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое-где листьями и стеблями... почти полная луна на светлом, почти беззвездном весеннем небе”. Наверху “два женских голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то.
- Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец.
- Ты спи, а я не могу, - отвечал первый голос, приблизившийся к окну.
- Соня! Соня! - послышался опять первый голос. - Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, - сказала она почти со слезами в голосе. - Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало”.
Красота души Наташи сказывается и в ее чуткости, в ее необычайно тонкой и глубокой интуиции. Благодаря этому своему свойству Наташа догадывалась о том, что не было досказано словами; несмотря на отсутствие жизненного опыта, она правильно понимала людей. В этом отношении очень показательны ее ранние симпатии к Пьеру, внешне несколько смешному, толстому; сравнение Бориса Друбецкого с узкими длинными часами; ее антипатия к Долохову, который так понравился всем Ростовым. О глубине интуиции Наташи свидетельствуют и ее слова о том, что Николай никогда не женится на Соне.
После смерти князя Андрея Наташа, тяжело пережившая его гибель, “испытала особенное
чувство отчуждения от лиц своей семьи”. Но вот получено известие о смерти Пети.
Отчаяние доводит мать почти до безумия. Наташа видит рыдающего отца и “что-то
страшно больно ударило ее в сердце... Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери... Она быстрыми шагами вошла в дверь... и подбежала к матери...” Только человек с большим и красивым сердцем способен забыть о собственном горе ради спасения самого родного и близкого существа: “Она не спала и не отходила от
матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как
призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню”.
А вот еще один эпизод романа, доказывающий красоту и широту души Наташи. Во время отъезда из Москвы Наташа, проявившая разумный практицизм, сообразительность и ловкость при укладке вещей, узнает об отказе родителей дать раненым места на подводах. “Наташа с изуродованным злобой лицом, как буря, ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери:
- Это гадость! Это мерзость! - закричала она. - Это не может быть, чтобы вы приказали”.
Посмотрите: лицо изуродовано злобой, на мать кричит, а поступок светлый и красивый: “Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые”.
На мой взгляд, красота Наташи расцвела в замужестве и материнстве. Помните, как вся
одухотворенная радостью, Наташа бежит навстречу приехавшему после долгого
отсутствия Пьеру? “Она только до крайности доводит свою любовь к мужу и детям, -
говорила графиня, - так что даже глупо”.
О Наташе Ростовой можно писать бесконечно. Она воплощение толстовского понимания красоты, и моего тоже. В своей, пока еще совсем короткой жизни, я стараюсь хоть как-то быть похожей на Наташу, похожей прежде всего внутренне. А закончить я хочу последней цитатой, уже не из “Войны и мира”, а из незаконченного Толстым романа “Декабристы”. 1856 год. В числе других амнистированных декабристов в Москву возвращаются Пьер, Наташа, их дети. “Всякий, взглянув на эту женщину... должен был понять, что она уже давно когда-то положила всю себя в жизнь... Осталось достойно уважения что-то прекрасное и грустное, как воспоминание, как лунный свет”, - вот, по-моему, что есть красота в “Войне и мире