Среди книг о предреволюционных и революционных событиях, гражданской войне «Тихий Дон» выделяется самобытной уникальностью. Писатель развернул перед нами, читателями, грандиозную эпическую картину жизни казачьего Дона с его историческими особенностями, традициями, своеобразным бытом, неисповедимым пересечением человеческих путей И судеб, социальными потрясениями. Это все — подлинная правда, взгляд на революцию не с одной стороны, как это было в большинстве книг того времени, а с обеих. Повествуя о беспощадном столкновении идеологий в кровавой гражданской войне, автор с неповторимой силой выразил мысли и чувства общенародные, общечеловеческие. Он не пытался скрыть или приглушить горечь трагедии, рожденной революцией.
«Тихий Дон» поражает горькой, неприглядной правдой обрисовки внутреннего мира и поступков тех героев, которые фанатично уверовали в правоверность своей «пролетарской позиции». Мишка Кошевой, друг-однокашник Мелехова, большевик, проявлял беспощадную непримиримость ко всем «непролетарским элементам». Он раздел и расстрелял добровольно сдавшегося красноармейцам Петра Мелехова (это не помешало ему жениться на сестре убитого), спешил в родной Татарский, чтобы «сжечь полхутора». Беспричинно застрелив почти столетнего Гришаку, Кошевой «брезгливо обошел» труп, поджег дом и сараи, а потом «спал в соседней леваде». Чувство «классовой ненависти» проявлялось в Кошевом, как и во многих других большевиках, господствовало над всеми другими проявлениями души. Кошевой, фанатически верующий в свою классовую правоту, — широко распространенный мрачный персонаж эпохи.
А трагический Григорий Мелехов, человечный, честный, не может не вызывать сочувствия. Ему много раз приходилось наблюдать жестокость и белых, и красных, поэтому лозунги классовой ненависти стали казаться ему бесплодными; «Хотелось отвернуться от всего бурлившего ненавистью, враждебного и непонятного мира…» Котлярову, увлеченно доказывающему, что новая власть дала бедным казакам права, равенство, Григорий возражает: «Казакам эта власть, окромя разору, ничего не дает!..» Душа Мелехова страдает по его словам, оттого, «что стал он на грани в борьбе двух начал, отрицая оба их». Судя по его раздумьям, поступкам, он был склонен искать мирные пути к решению жизненных противоречий.
Междоусобицы измотали Мелехова, но человечное в нем не угасло. Вот он на один день пришел в родной дом, взял на руки детей… «Целуя их поочередно, улыбаясь, долго слушал веселое щебетанье. Как пахнут волосы у этих детишек! Солнцем, травою, теплой подушкой и чем-то еще бесконечно родным. И сами они — эта плоть от плоти его, — крохотные степные птицы… Глаза Григория застилала туманная дымка слез…» Это общечеловеческое — драгоценнейшее в «Тихом Доне», его живая душа.
В потрясающей сцене похорон Аксиньи перед нами предстает убитый горем, выпивший до краев полную чашу страданий, до срока постаревший человек, и мы понимаем: ощутить с такой силой горе утраты могло лишь великое, хотя и израненное сердце.
Внутренний конфликт разрешается для Григория отказом от войны и оружия. Направляясь к родному хутору, он выбросил его, «тщательно вытер руки о полу шинели».
Проявлениям классовой жестокости, вражды, кровопролития автор романа противопоставляет извечную мечту человека о счастье, о согласии между людьми. Он последовательно ведет героя к той правде, в которой заключена идея единства народа как основа жизни.
Голосом мира и согласия сопровождает героев романа песня. Казачий песенный репертуар, своего рода чуткая душа донского края, щедро запечатлел все, чем жили донцы. Песня стала важной содержательной и художественной частью произведения; она сопровождает мирную тему, противостоит войне, догмам классовой розни, характеризует быт и историю края…
Огромное впечатление производит сцена, когда в донской степи Григорий слушает, как поют отступающие белоказаки. «Над черной степью жила и властвовала одна старая, пережившая века песня», напоминавшая казачеству о его прежде нерушимом единстве. В ее стародавних словах слышалось грозное предостережение: «А зима застает, братцы, холодная. Как и где—то нам, братцы, зимовать будет?» — и непрямо высказанное осуждение междоусобицы.
Что же будет с человеком, Григорием Мелеховым, который не принял этого враждующего мира, этого «недоуменного существования»? Автор не отвечает на этот вопрос. Его трагедия, усиленная в романе трагедией почти всех дорогих и родных ему людей, отражает драму целого края, подвергшегося насильственной «классовой переделке».
Своим «Тихим Доном» Шолохов обращается и к нашему времени, учит искать нравственные и эстетические ценности в добре, мире, гуманизме, братстве и милосердии.
|
