Курсовая работа: Самозащита гражданских прав

Курсовая работа

Выполнила Дорофеева О.Н.

Академия права и управления (институт) Псковский филиал

Псков 2007

Введение

Стремительное развитие рыночных отношений в начале 90-х годов в России потребовало появления дополнительных оперативных способов защиты гражданских прав. Новые хозяйственно-экономические отношения поставили законодателя перед необходимостью создания надёжной системы защиты хозяйствующего субъекта, предоставления гарантий неприкосновенности его прав и расширения диспозитивного начала. Выстраивая систему защиты гражданских прав, законодатель стремился максимально обезопасить управомоченное лицо, одновременно предоставив ему наибольшую свободу выбора. Так в российском Гражданском кодексе появился один из наиболее гибких способов защиты гражданских прав – самозащита.

Независимо от уровня развития общества, правонарушения, к сожалению, остаются его неотъемлемой составляющей. Поэтому вопрос о том, каким образом можно эффективно защитить свои нарушенные гражданские права, очень актуален на сегодняшний день. От решения этого вопроса во многом зависит стабильность хозяйственного оборота и уверенность каждого в гарантированности своих прав. Вместе с тем, такое явление как самозащита, которое по логике законодателя, должно было занять место одного из самых оперативных способов защиты, выявляет на сегодняшний день массу сложностей, связанных с пониманием её сущности в качестве нового способа защиты гражданских прав.

Таким образом, на современном этапе развитии цивилистических представлений о самозащите назрела необходимость устранения пробелов в законодательном регулировании данной сферы, выяснения её специфики и того, чем самозащита отличается от иных самостоятельных действий, направленных на реализацию гражданских прав или их восстановление.

Институт самозащиты является относительно новым для российского гражданского законодательства, что породило значительное расхождение во мнениях относительно его содержания, а также крайне ограниченное применение нормы, посвященной самозащите. Определение содержания самозащиты гражданских прав требует ответа на вопрос о соотношении её с похожими институтами гражданского и других отраслей права, выявления условий правомерности причинения самостоятельной защитой вреда.

Всё это обуславливает актуальность изучения данного вопроса.

Целью курсовой работы является более глубокое изучение института самозащиты гражданских прав в российском законодательстве, выявление тенденций исторического развития самостоятельной защиты нарушенных прав, а также выявление критериев разграничения самозащиты гражданских прав и самоуправства.

1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ НАРУШЕННЫХ ПРАВ.

1.1. САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ЗАЩИТА НАРУШЕННЫХ ПРАВ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ДРЕВНЕГО РИМА, В СТРАНАХ ВОСТОКА И ЕВРОПЫ.

Функция отправления правосудия на начальных этапах развития римской государственности носила личный характер, защита нарушенных интересов облекалась в форму борьбы частных сил. Государственная власть не вмешивалась в этот процесс, при этом правосудие строилось на властном подчинении должника управомоченному лицу.

С появлением первых письменных источников право на саморасправу было перенесено в римское законодательство (Законы XII таблиц). Со временем акты самоуправства усложняются определенными процедурами, с одной стороны, позволяющими государству в большей мере контролировать этот процесс, а с другой стороны, защищающими должника от неоправданного насилия.

Усложнение хозяйственных отношений и расширение территории Древнего Рима приводит к тому, что самоуправные формы защиты потеряли свою первоначальную эффективность. Самостоятельно устраняя последствия нарушения, лицо могло оказаться не в силах справиться с могущественным противником, а торжественные формы отправления правосудия перестали отвечать потребностям стремительно развивающихся хозяйственных отношений.

Произошедшие изменения в хозяйственной жизни Рима привели к возникновению во II-I в.в. до н.э. формулярного процесса, смысл которого заключался в ограничении частного начала и передачи функции ведения процесса претору. Контроль над законностью разрешения споров переходит к государству.

В III-IV в.в. формулярный процесс упраздняется, и на его место приходит экстраординарный процесс, оставшийся единственной формой цивильного процесса в Риме. Выносимые в его рамках решения исполнялись в принудительном порядке посредством государственного аппарата, что полностью исключало какую-либо возможность возвращения к остаткам древнего самоуправства.

Развитое римское право рассматривало самостоятельную защиту как правомерную при наличии следующих условий:

Она должна была применяться в отношении насильственного нарушения частных прав;

Самостоятельные действия должны быть направлены не на предотвращение будущего нарушения, а только на ликвидацию нарушения наличествующего.

Римское частное право, допуская возможность самостоятельной защиты насильственно нарушаемых прав, запретило управомоченному лицу применять самоуправные действия, ограничившись исключительными случаями, разрешенными законом. Развитая правовая система Древнего Рима подошла к почти полному запрету самоуправства, т.е. самовольного восстановления нарушенных интересов, которое стало рассматриваться как уголовное правонарушение. Были запрещены также любые насильственные действия, за исключением применения насилия, необходимого для отражения незавершенного нападения или насилия, предпринятого в состоянии крайней необходимости, включая случаи спасения собственного имущества.[1]

Обычай самостоятельно защищать свои интересы стал самым первым и самым распространенным способом защиты в древнем обществе и нашел своё отражение в памятниках права Востока и Европы (Древней Индии, Древней Греции, государства франков, Англии, Франции, Германии). Архаичные правила поведения не до конца разграничивают наказание и самостоятельную защиту от посягательства. Поэтому защита нередко превращалась в самостоятельное наказание нарушителя.

Законодательство Средних веков хорошо знакомо с отдельными случаями самоуправной защиты нарушенных интересов. Однако такая защита допускалась в качестве исключения и только там, где были основания полагать, что непринятие самостоятельных мер может негативно отразиться на внутреннем правопорядке. Феодальное государство при всей его мощи ещё недостаточно сильно и беспристрастно, чтобы гарантировать равную и справедливую защиту всем сословиям, но оно стремиться к достижению этой цели. Укрепление централизованной власти, осознание ценности человека, недовольство угнетенных слоев населения – всё это подготовило почву для запрета применения неразрешенных самостоятельных мер защиты и ограничения самостоятельного восстановления нарушенных прав. Функция защиты превратилась в прерогативу государственных органов.

Зарубежное законодательство Нового времени отличается детальным описанием характера и условий применения мер самостоятельной защиты. Так, например, Германское гражданское уложение 1896 года допускает самозащиту в виде необходимой обороны, крайней необходимости. А также в иных исключительных ситуациях, когда помощь суда не может быть оказана немедленно. Самозащита в гражданском праве Германии рассматривается как способ борьбы с незаконным насилием. Напротив, лицо, предъявляющее требование о выдаче вещи, не имеет права реализовывать его в порядке самозащиты, оно обязано соблюсти установленную процедуру.

Формы неконтролируемой самостоятельной защиты частных интересов и самоуправного привлечения нарушителей к ответственности постепенно исключались из законодательства и хозяйственной практики зарубежных государств. Во многом это было вызвано масштабами вреда, который был нанесен в период действия архаичных обычаев, допускающих самоуправное разрешение конфликтов.

Современное зарубежное законодательство (Германское гражданское уложение, Единообразный торговый кодекс США, Гражданский кодекс Португалии) закрепляет право на самозащиту в качестве средства защиты по отношению к конкретным описанным законом ситуациям. При этом законодательством определяются меры, которые лицо имеет право принимать, и устанавливаются условия их реализации.

1.2. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ

Основу формирования представлений о самозащите можно усмотреть ещё в обычаях и писаном праве древних славян (Русская Правда). Традиция самоуправно отстаивать свои интересы прошла долгий путь своего становления, взяв своё начало в обычае кровной мести и постепенно оформившись в признанные государством и обществом способы самостоятельной защиты нарушенных прав.

В древнем обществе процесс защиты представлял собой личную самостоятельную расправу над провинившимся лицом, а наказание выражало неограниченные естественные побуждения человеческой природы и мало считалось с моральными нормами. Основной причиной этого была слабость людского сообщества, а затем – и государственной власти, не способных защитить своих отдельных членов. Однако укрепление государства и появление письменных источников права привело к существенному ограничению самоуправства.

IX-X столетия в русской истории характеризуются активными процессами, связанными с запретом самосуда и передачей правонарушителей под юрисдикцию княжеской власти. Немалую роль в подобном ограничении сыграло крещение Руси и распространение христианства (X-XII в.в.), постепенно разрушавшие первобытную психологию.

Законодательство Руси XV-XVI в.в. развивается по пути замены личной ответственности нарушителя имущественной ответственностью. Первоначальные дикие формы самосуда к этому периоду времени были уже ликвидированы, и законодательство уделяет всё большее внимание поощрению договорных способов осуществления самостоятельной защиты. Последующее ограничение пережитков древнего самоуправства происходит на фоне появления процессуальных законов (Псковская судная грамота, Судебник 1497 года, Судебник царя Ивана Васильевича 1550 года, Соборное уложение 1649 года), подробно регламентирующих порядок отправления правосудия. Вместе с тем, ряд форм продолжает сохраняться и активно используется населением.[2]

Важнейшим этапом в формировании представлений о самозащите являются исследования дореволюционных авторов, благодаря которым российская доктрина сформулировала основные признаки допустимой самостоятельной защиты, среди которых определяющим является принцип допущения её отдельных проявлений государством. Такие известные российские цивилисты как К.Н. Анненков, Е.В. Васьковский, Д.И. Мейер, С.В. Пахман, В.И. Синайский и другие предлагали ограничить дозволенную самозащиту (самопомощь) самовольным отражением насилия или восстановлением нарушенных прав, но последнее допускалось в одобренных законодательно формах. В качестве таких форм рассматривали право удержания и право самовольного установления и осуществления права залога, в частности, задержание владельцем земли чужих животных, причиняющих потраву посевов.

Дореволюционная российская наука не признавала агрессивный характер самозащиты, позволяющий защищающемуся лицу первому самоуправно вторгаться в личную сферу другого лица. Важной вехой в становлении института самостоятельной защиты своих прав, а также своеобразным способом выражения официальной позиции государства по вопросу самостоятельного восстановления своих прав, стала норма Свода законов Российской империи (ст.690), запретившая всякое самоуправство, в том числе направленное против незаконного владения. Дореволюционная доктрина не подвергала сомнению возможность обращения к подобным самостоятельным действиям только при условии отсутствия своевременной помощи от властных органов.

Несмотря на ожидание повышения правосознания и культуры общества, позволивших бы существенно расширить применение внесудебных форм защиты, преобладающим направлением развития стало ограничение государством возможности самостоятельной защиты и стремление к созданию условий, уменьшивших бы потребность граждан в использовании указанного института.

Вопреки тому, что многие ведущие российские цивилисты признавали необходимость применения самостоятельной защиты своих прав, их научные разработки не привели к появлению в отечественном законодательстве универсальной нормы, разрешающей самостоятельно защищать свои права и не обусловленной жесткими ограничениями. Дореволюционная доктрина наделяла самозащиту второстепенной функцией по сравнению с судебной защитой. В дореволюционном законодательстве так и не было сформулировано общее правило, разрешающее вне зависимости от обстоятельств самостоятельно защищаться от нарушений гражданских прав. Указанный институт исчерпывался защитой от неправомерного насилия, т.е. необходимой обороной, действиями в состоянии крайней необходимости и иными крайне немногочисленными способами самостоятельной защиты, признанными законом, например, задержанием птицы и скота, причиняющих потраву посевов.

2. ПОНЯТИЕ И СПОСОБЫ РЕАЛИЗАЦИИ САМОЗАЩИТЫ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ В СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОД

2.1. ПОНЯТИЕ САМОЗАЩИТЫ

С введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации в российском гражданском законодательстве появилась норма о самозащите гражданских прав. Самозащита – это такой порядок защиты гражданских прав, при котором управомоченный субъект защищает свои права собственными действиями, без обращения в суд или иной юрисдикционный орган. Законодатель включил самозащиту в перечень способов защиты гражданских прав (ст.12 ГК) и посвятил ей отдельную статью (ст.14 ГК).

Действовавшее гражданское законодательство советского периода допускало самостоятельную защиту нарушенного гражданского права без обращения к мерам государственного принуждения лишь в виде исключения, в строго установленных законом случаях. По общему же правилу, для того, чтобы осуществить защиту нарушенного права, необходимо было обратиться в компетентный юрисдикционный орган, так как назначение субъективного права на защиту «в социалистическом обществе в период строительства коммунизма» предполагало обращение за защитой к государству ( ч.1 ст.5, ч.1 ст.6 ГК РСФСР 1964 г.).[3]

В отличие от гражданского законодательства советского времени, нормы ГК РФ (ст.12, 14) устанавливают общий режим дозволения самозащиты. Эти нормы являются логическим продолжением положений ч.2 ст.45 Конституции Российской Федерации 1993 года, где провозглашено, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, и п.2 ст.1 ГК РФ, где закреплен принцип свободного распоряжения каждым принадлежащими ему гражданскими правами: «Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе».[4] Из исключительного порядка защиты гражданских прав самозащита превратился в универсальный. Теперь она может осуществляться и действиями, конкретно в законодательстве не предусмотренными, при условии соблюдения требований ст.14 ГК РФ, устанавливающей пределы самозащиты гражданских прав.

Однако в литературе высказываются опасения, что самозащита может стать как действенным средством соблюдения субъективного права, так и балансировать на грани самоуправства или иного преступления.[5] Некоторые высказываются более категорично и вообще ставят по указанной причине под сомнение целесообразность закрепления в гражданском законодательстве нормы о самозащите как универсальном средстве защиты гражданских прав.

Вопрос о целесообразности допущения законом возможности внесудебной защиты прав волновал российских цивилистов ещё в досоветское время. Так, например, В.И. Синайский высказывался по этому поводу следующим образом: «Принципиально широкое применение внесудебной защиты желательно, при том, однако непременном условии, чтобы такой самозащитой не нарушался социальный мир, в охрану которого создана судебная защита. Чем культурнее среда, тем шире должна быть внесудебная защита».[6]

Вместе с тем, действующее гражданское законодательство содержит достаточные гарантии от злоупотребления данным правом – лицо, которое полагает, что примененные в отношении него другим лицом меры неосновательны, вправе обратиться в суд с требованием о защите своих интересов от самовольных действий тех, кто под предлогом самозащиты допускает правонарушение.

Правомерность самостоятельных действий лица по защите своего права суд будет оценивать по критериям, установленным в ст.14 ГК РФ:

способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению;

они не должны выходить за пределы действий, необходимых для пресечения нарушения.

В п.9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6/8 от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» положения ст.14 ГК РФ развиты и указана, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения, и причиненный вред (возможный) вред является более значимым, чем предотвращенный.

Таким образом, не стоит ставить под сомнение целесообразность установления в российском гражданском законодательстве режима общего дозволения самозащиты гражданских прав.

Законодатель выделил самозащиту в качестве одного из способов защиты гражданских прав. Такая позиция подвергалась обоснованной критике со стороны ряда авторов. Действительно, трудно поставит самозащиту в один ряд с другими способами защиты гражданских прав, предусмотренными ст.12 ГК, поскольку это юридические категории разного уровня. Совершенно справедлива позиция А.М. Эрделевского, который пишет: «Установление конкретного способа защиты предполагает ответ на вопрос о том, какими именно действиями осуществляется защита, но не о том, кто совершает эти действия. Упоминание в ст.12 о самозащите прав говорит лишь о дозволении субъекту, чьи права нарушены, (потерпевшему) выступать в качестве защитника этих прав».[7]

В связи с этим, для дальнейшего анализа проблемы необходимо определить место самозащиты в системе средств защиты гражданских прав. В литературе традиционно выделяют две формы защиты гражданских прав – юрисдикционную и неюрисдикционную.

В свою очередь, в рамках юрисдикционной формы выделяются общий (судебный) и специальный (административный) порядок защиты нарушенных прав. Данное деление закреплено в ст.11 ГК РФ. Помимо этого, в литературе выделяют смешанный (административно-судебный) порядок защиты нарушенных гражданских прав в рамках юрисдикционной формы защиты. В этом случае потерпевший, прежде чем предъявить иск в суд, должен обратиться с жалобой в государственный орган управления.

В рамках же неюрисдикционной формы защиты, в зависимости от субъекта, осуществляющего действия по защите нарушенного права, можно выделить самозащиту и, с другой стороны, иные случаи защиты гражданских прав без обращения в юрисдикционные органы. От самозащиты эти случаи отличаются тем, что действия по защите нарушенного права осуществляются не самим лицом, право которого нарушено (потерпевшим), а третьими лицами. В качестве примера можно привести действия в состоянии крайней необходимости или необходимой обороны по защите прав других лиц, некоторые случаи действий в чужом интересе без поручения.[8]

Следует отметить, что в литературе преобладает иная точка зрения, в соответствии с которой самозащитой признаются любые правомерные действия, направленные на защиту нарушенного права, осуществляемые без обращения в юрисдикционные органы, в том числе и действия третьих лиц (так называемая товарищеская взаимопомощь). Сторонники этой позиции фактически отождествляют понятия самозащиты и неюрисдикционной формы защиты прав и, следовательно, признают самозащиту самостоятельной формой защиты гражданских прав.

Однако представляется, что такой подход теоретически менее точен. Самозащита в понимании этих авторов лишается одного из своих признаков, в соответствии с которым она осуществляется прежде всего силами самого потерпевшего (субъекта, чьё право нарушено).

Товарищеская взаимопомощь в рамках самозащиты возможна, но лишь в случаях, когда третьи лица осуществляют действия по защите нарушенного права совместно с потерпевшим. Так, например, К. в течение двух лет безрезультатно ожидал от С. Исполнения вступившего в законную силу судебного решения, в соответствии с которым ответчик обязан был передвинуть изгородь и устранить препятствия в пользовании земельным участком. Тогда К. с помощью знакомых принудительно перенес изгородь. Их действия были признаны правомерными.[9] В данном случае К. с помощью знакомых реализовал свое право на самозащиту.

Таким образом, самозащита гражданских прав не является способом защиты гражданских прав, но в то же время не является она и формой их защиты, поскольку самозащита – понятие более узкое.

К самозащите относятся фактические действия собственника или иного законного владельца, направленные на охрану имущества, а также аналогичные действия, совершенные в состоянии необходимой обороны или в условиях крайней необходимости.

Меры фактического характера, направленные на охрану прав граждан или организаций, могут быть как предусмотренными законом, так и вытекающими из обычно принятых в обществе мер такого рода. Это использование различного рода охранных средств и приспособлений в виде замков, охранной сигнализации на автомобилях. По общему правилу использование такого рода охранительных мер самозащиты допустимо, если не запрещено законом и соответствует обычно принятым правилам.

Использование названных мер самозащиты имеет свои границы и подчинено общим нормам и принципам осуществления субъективных гражданских прав. Недопустимо использование мер охраны имущества, опасных для жизни и здоровья окружающих, наносящих вред нравственным устоям общества и основам правопорядка. Известен случай, когда собственник дачи огородил свой участок колючей проволокой, пропустив через ограду электрический ток. В другом случае владелец автомобиля так пристроил в гараже ружьё, что вор при открывании двери должен был получить выстрел в ноги, но первым пострадавшим оказался сам автор такого «изобретения».

Недопустимость подобного рода «охранных» средств очевидна, так как они направлены не только на охрану имущества, но и на причинение вреда лицу, которое может вступить в контакт с такими сооружениями даже по неосторожности. Из этого следует, что управомоченный субъект вправе использовать такие меры самозащиты, которые не ущемляют прав и законных интересов других лиц.

Если же самозащита сопряжена с причинением вреда гражданским правам (имуществу, нематериальным благам) других лиц, то она допускается при соблюдении как минимум двух условий:

причиненный в ходе самозащиты вред должен быть менее значительным, чем вред предотвращенный. Например, спасая свою жизнь, водитель ООО выпрыгнул на ходу из автомобиля, у которого отказали тормоза, и машина разбилась;

реальная опасность, угрожавшая гражданским правам при данных обстоятельствах, не могла быть устранена другими средствами.[10]

Таким образом, можно выделить следующие характерные черты самозащиты гражданских прав:

самозащита осуществляется лицом, право которого нарушено, самостоятельно, без обращения в юрисдикционные органы;

самозащита осуществляется, когда нарушение гражданского права уже произошло и продолжается, либо налицо реальная угроза такого нарушения;

самозащита осуществляется прежде всего силами самого потерпевшего, что не исключает товарищеской взаимопомощи со стороны третьих лиц, при условии, что действия по защите права осуществляются совместно с потерпевшим;

самозащита не должна выходить за пределы действий, необходимых для пресечения нарушения, и должна быть соразмерна нарушению по своим способам.

2.2. СПОСОБЫ РЕАЛИЗАЦИИ САМОЗАЩИТЫ

Термин «самозащита» предполагает, что объект, на который она направлена – правонарушение, уже существует, можно определить его тяжесть и установить соразмерные ему меры. В противном случае указанные действия следует рассматривать как направленные не на самозащиту, а на охрану гражданских прав.

Другой особенностью реализации самозащиты является то, что она определяется законом через пресечение. Способы самозащиты должны представлять собой действия, направленные на прекращение правонарушения, а не на его предотвращение, или восстановление права уже после его нарушения.

Вопреки этому, юридическая доктрина уже давно относит к самозащите способы защиты, направленные не только на пресечение нарушения, но и на обеспечение неприкосновенности прав (включая обеспечение исполнения обязательств), восстановление нарушенного права или на компенсацию вреда, причиненного нарушением.[11]

Так, существует точка зрения об отнесении удержания к числу способов самозащиты прав. Это проявление неюрисдикционной формы защиты гражданских прав, а потому суду отводится роль органа, контролирующего правильность применения удержания в случае возникновения спора. Удержание соответствует признакам самозащиты. Смысл его состоит в том, что кредитор, у которого оказалась вещь, подлежащая передаче должнику или указанному им лицу, имеет право в случаях, если должник не выполнил свое обязательство, удерживать эту вещь.[12]

Свои особенности имеет применение самозащиты по отношению к защите обязательственных и вещных прав. Самозащита, реализуемая посредством пресечения нарушения, предполагает необходимость совершения действий с тем, чтобы вопреки воле нарушителя иметь возможность остановить нарушение.

Самостоятельно заставить неисправного должника исполнить обязательство так, чтобы это осталось в дозволенных рамках, нельзя, поскольку такая защита предполагает либо применение насилия, либо уговоры. Однако, если первое запрещено законом, то второе предполагает, что исполнение произошло по воле обязанного лица, т.е. имела место не самозащита, а добровольное исполнение.

В отличие от этого обязательственные права, реализуемые посредством осуществления должником деятельности в строго установленном порядке, могут быть защищены путем самозащиты. Поскольку в этом случае имеется возможность остановить нарушение помимо воли должника – заставить его прекратить деятельность, противоречащую условиям обязательства.[13]

Самозащита возможна в случае нарушения вещных прав. Их нарушение допускает физическое пресечение, поскольку может быть остановлено физически. Кроме того, нарушение вещных прав предполагает некоторую длительность его осуществления, создающую возможность для его остановки до момента окончательного нарушения вещного права.

2.3. НЕОБХОДИМАЯ ОБОРОНА КАК СПОСОБ САМОЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

Одним из способов самозащиты гражданских прав является необходимая оборона. Не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были нарушены её пределы (ст.1066 ГК РФ). Следовательно, необходимой обороной признаются такие меры защиты прав, которые причиняют вред их нарушителю, но не влекут обязанности обороняющегося по его возмещению, поскольку признаются правомерными (допустимыми).

Институт необходимой обороны является комплексным институтом, регламентированным как гражданским, так и уголовным правом. Содержание необходимой обороны в гражданском праве несколько шире, чем в уголовном. Если в уголовном праве под необходимой обороной понимаются действия, хотя и подпадающие под признаки состава преступления, но не признаваемые преступлением, то в гражданском праве к необходимой обороне относятся также действия, которые подпадают под понятие гражданского правонарушения, но не влекут за собой применения мер юридической ответственности.[14]

Условия, при которых действия обороняющегося могут быть признаны совершенными в состоянии необходимой обороны, одинаковы как для уголовного, так и для гражданского права. Они относятся к нападению и защите. Для признания действий обороняющегося совершенными в состоянии необходимой обороны надо, чтобы нападение было реальным (действительным), наличным и противоправным.

Действительность (реальность) нападения означает, что нападение как таковое вообще имеет место. Оборона потому и называется обороной, что противодействует нападению. Поэтому если нет посягательства на чьи-либо права или интересы, то нет оснований говорить об обороне, а тем более о необходимой обороне. Факт нападения означает, что нападение уже началось либо налицо его непосредственная угроза.

Несколько сложнее вопрос о противоправности нападении. Ведь противоправным считается поведение, нарушающее нормы права. Однако не всякое противоправное поведение требует применения такого рода оборонительных мер. В уголовном праве необходимая оборона может иметь место только против такого правонарушения, которое законом рассматривается как преступное посягательство. Это же правило действует и применительно к необходимой обороне по гражданскому праву. Она недопустима против правонарушений, не являющихся действиями уголовно наказуемого характера, хотя и подпадающих под признаки гражданского правонарушения.

Необходимая оборона представляет собой прежде всего один из способов защиты прав и интересов обороняющегося лица. Но оборона будет признана необходимой, если подобного рода действиями интересы государства, общества, права и законные интересы других лиц. При этом действия обороняющегося должны быть направлены именно против нападающего лица, но не против других лиц, например, родственников или близких нападавшего.[15]

Основным условием признания действий необходимой обороной является недопустимость превышения её пределов. В соответствии с п.2 ст.14 ГК РФ способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. Превышение пределов необходимой обороны возможно в отношении выбора средств защиты, интенсивности обороны и её своевременности. Превышением пределов необходимой обороны может быть явное несоответствие средств защиты характеру и опасности нападения. Однако это несоответствие не следует понимать механически; нужно учитывать степень и характер опасности, силы и возможности обороняющегося, а также волнение, которое возникает у последнего в такой сложной обстановке.

Превышением пределов обороны может быть превышение интенсивности нападения. Например, излишняя поспешность или чрезмерная активность в применении оборонительных средств, когда речь идет об угрозе нападения. Несвоевременность использования оборонительных средств может быть связана не только с поспешностью, но и с их применением после того, как нападение закончилось и ничем не грозит обороняющемуся.

Правовыми последствиями действий в состоянии необходимой обороны с точки зрения гражданского права является то, что причиненный нападавшему вред не подлежит возмещению. Иначе решается этот вопрос при превышении пределов необходимой обороны, поскольку речь идет уже о неправомерных действиях, влекущих гражданско-правовую ответственность. Но и здесь учитывается посягательство потерпевшего на законные интересы оборонявшегося лица, хотя бы и превысившего пределы необходимой обороны.

2.4. ДЕЙСТВИЯ В УСЛОВИЯХ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ КАК СПОСОБ САМОЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

Одним из способов самозащиты гражданских прав являются действия управомоченного лица в условиях крайней необходимости. Под действиями, совершенными в состоянии крайней необходимости, понимаются такие действия, которые предпринимаются лицом для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами (ст.1067 ГК РФ). Указанные действия допустимы, если причиненный вред менее значителен, чем вред предотвращенный. Как и при необходимой обороне, действия в условиях крайней необходимости могут предприниматься не только как средство самозащиты прав и интересов управомоченного лица и других лиц, но и для защиты интересов государства и общества (п.1 ст.39 УК РФ).

В отличие от необходимой обороны, при крайней необходимости опасность для управомоченного лица (либо государства, общества, третьих лиц) возникает не из-за действия тех лиц, которым причиняется вред, а вследствие стихийных действий, неисправности механизмов, особого состояния организма человека, например, вследствие болезни, и т.п. Она может возникнуть и в результате преступного поведения другого лица, например, при причинении вреда имуществу граждан в ходе преследования преступника.

Особенность действий в состоянии крайней необходимости состоит в том, что в таких условиях лицо вынуждено использовать средства, связанные с причинением вреда. При этом в одних случаях причинение вреда может быть необходимой мерой предотвращения большей опасности, тогда как в других случаях вред может быть лишь сопутствующим явлением, которое может наступить или не наступить.

Если при необходимой обороне вред причиняется непосредственно нападающему, то действиями в условиях крайней необходимости вред причиняется третьему лицу. Поэтому в силу ст.1067 ГК такой вред по общему правилу подлежит возмещению причинившим его лицом. Но, поскольку действие в условиях крайней необходимости рассматривается законом как правомерное, хотя и вредоносное, учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как третье лицо, так и причинившего вред. Например, спасая тонувшего в реке гражданина, другой гражданин использовал стоявшую у берега лодку, из которой предварительно выбросил в воду находившееся в ней чужое имущество. Обязанность по возмещению причиненного им вреда была возложена судом на спасенного, неосторожно купавшегося в опасном месте.[16]

При применении мер самозащиты в условиях крайней необходимости лицо не должно превышать пределы крайней необходимости. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный (п.2 ст.39 УК РФ). С точки зрения гражданского права это означает, что лицо, превысившее пределы крайней необходимости, должно безусловно возместить причиненный вред.

Действиями в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости способы самозащиты прав, вытекающих из внедоговорных отношений, конечно же не исчерпываются. Так, например, Федеральным арбитражным судом Северо-Западного округа опечатывание помещений было признано самозащитой права на данные помещения. В иске указывалось, что НИИ радиовещательного приема и акустики им. А. С. Попова в соответствии с учредительным договором должен был передать фирме «СИН» в аренду производственные помещения. Истец (фирма «СИН») пользовался этими помещениями до 17 апреля 1998 года, однако ответчик (НИИ радиовещательного приема и акустики им. А. С. Попова) опечатал помещения и не допускал в них работников фирмы, поэтому истец не смог выполнить свои обязательства перед третьими лицами.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что в соответствии с п. 3.1.3 учредительного договора ответчик, как учредитель фирмы «СИН», обязался передать истцу производственные помещения и оборудование. Передача могла быть осуществлена на основании договора аренды, подписанного обеими сторонами. Поскольку такой договор не был заключен, суд сделал вывод о том, что у истца не было права пользоваться имуществом ответчика.

Статья 14 ГК допускает самозащиту гражданских прав. Истец не доказал, что самозащита ответчика, выраженная в пресечении незаконного пользования помещением истцом, несоразмерна нарушению и выходила за пределы необходимых для этого действий. Фирма «СИН» не представила доказательств того, что невозможность исполнения ее обязательств по договорам с третьими лицами находилась в причинной связи с действиями ответчика. Напротив, в деле есть акты ответчика, из которых видно, что истец имел возможность забрать свое оборудование.

Кроме того, при отсутствии титула на пользование помещениями ответчика истец при заключении сделок с третьими лицами должен был учитывать, что законный владелец может в любое время потребовать немедленного освобождения помещения, поэтому последствия риска истца, заключившего сделки без учета фактического состояния своего хозяйственного положения, не могут быть возложены на ответчика. Учитывая вышеизложенное, суд признал действия ответчика самозащитой права на указанные помещения.[17]

3. СООТНОШЕНИЕ САМОЗАЩИТЫ И САМОУПРАВСТВА

В целях правильного определения содержания самозащиты гражданских прав немаловажное значение имеет квалификация самостоятельных действий не только с позиции гражданского права, но и с точки зрения уголовного и административного права.

Схожесть объективной стороны самоуправства и действий, направленных на самостоятельную защиту гражданских прав, очевидна. Прежде всего, она заключается в том, что лицо осуществляет свои действия самостоятельно, в обоих случаях руководствуясь своим внутренним убеждением. Ни в том, ни в другом случае лицо не преследует корыстных целей. И, хотя отличительным признаком самоуправства является оспаривание самоуправных действий гражданином или организацией, указанный признак вполне может сопутствовать и самозащите нарушенных прав. Самостоятельная защита нарушаемых гражданских прав, даже самая оправданная с точки зрения морали, легко перейдет в самоуправство при условии, что нарушителю будет нанесен существенный ущерб, который может носить и неимущественный характер. В случае возникновения конкуренции гражданского и уголовного права, самозащита может оказаться не в состоянии выполнить своё основное предназначение – выступить механизмом, позволяющим управомоченному лицу наиболее оперативно и ненаказуемо защитить свои права самостоятельно.

Так, Верховный Суд признал самоуправством самовольное изъятие чужого имущества с целью принудить потерпевшего к возврату долга (Бюллетень Верховного Суда РФ, 1997, №11). Поэтому, представляется, что при возбуждении уголовных дел по ст.330 УК РФ необходимо в первую очередь выяснить с осуществлением какого именно права (действительного или предполагаемого) связаны самовольные действия подозреваемого, оспариваемые гражданином или организацией.

Так, например, гражданка обратилась в прокуратуру с жалобой на якобы самоуправные действия, выразившиеся в принудительном выселении её из квартиры. При проверке оказалось, что имелось вступившее в законную силу решение суда по гражданскому делу о выселении заявительницы из квартиры, которое она не спешила исполнить. Тогда ответчик в отсутствии истицы вынес её вещи в безопасное место. При этом какого-либо имущественного ущерба причинено не было. Действия ответчика в данном случае были признаны правомерными и соответствующими требованиям ст.14 ГК РФ.

Разграничение самоуправства и самозащиты проводится в зависимости от соблюдения или несоблюдения условий правомерности самозащиты. Самозащита, пределы которой превышены, представляет собой самоуправство. Также самоуправными являются действия кредитора, который в порядке самозащиты избирает способ защиты права, который может быть применен только судом (например, взыскание неустойки).

Как для самоуправства, так и для самозащиты характерно наличие нарушенного восстанавливаемого права, однако, если путем самозащиты можно восстанавливать только действительное право, то применительно к самоуправству законодатель не исключает возможности восстановления таким образом и предполагаемого права, то есть права, в наличии которого виновный добросовестно заблуждался. [18]

Объединяет данные институты также и то, что как в случае самозащиты, так и при самоуправстве лицо не обращается за помощью в государственные органы, а восстанавливает нарушенные права самостоятельно.

Самозащита возможна как до того, как право было нарушено (пресечение действий), так и после нарушения права (восстановление положения), самоуправство же всегда осуществляется при наличии уже нарушенного права. Кроме того, необходимо отметить, что самоуправство совершается путем фактических действий, самозащита может осуществляться и юридическими действиями (расторжение договора в одностороннем порядке).

Ещё более прозрачны границы между самозащитой гражданских прав и самоуправством в административном праве. Если обязательным признаком самоуправства в уголовном праве является существенный вред, то в административном праве подобный признак отсутствует. Правонарушитель, самоуправно защищающий свои права, в рассматриваемой ситуации может обладать и, как правило, обладает правом на законных основаниях. Таким образом, любое лицо, самостоятельно отстаивающее свои гражданские права, подвергается риску совершить административное правонарушение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, подводя итоги работы, следует отметить, что самозащита предполагает совершение управомоченным лицом односторонних юридических или фактических действий в целях защиты гражданских прав. Самозащита обладает рядом присущих ей черт. Во-первых, самозащита осуществляется лицом, право которого нарушено, без обращения в юрисдикционные органы. Кроме того, она осуществляется силами самого потерпевшего, что не исключает товарищеской взаимопомощи. Во-вторых, самозащита возможна, когда нарушение гражданского права уже произошло и продолжается, либо налицо реальная угроза такого нарушения. И, в-третьих, самозащита должна быть правомерной.

Для признания самозащиты правомерной необходимо, чтобы при её осуществлении были соблюдены следующие условия:

субъектом самостоятельно защищается своё действительное, а не предполагаемое право;

используемые способы самозащиты соразмерны нарушению, т.е. вред, причиненный реализацией права на самозащиту, не должен явно не соответствовать реальному или возможному вреду, причиненному нарушителю;

способы самозащиты не выходят за пределы действий, необходимых для пресечения нарушения.

Необходимо также отметить, что для реализации конкретного способа самозащиты необходимо, чтобы такая возможность была предусмотрена законом, иным правовым актом или договором. Так, самостоятельная защита прав, вытекающих из договорных отношений, может выражаться в удержании кредитором вещи до исполнения обязательства должником. Самозащита прав во внедоговорных отношениях может осуществляться посредством совершения действий в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости.

Вместе с тем, в научной сфере существуют споры о том, является ли самозащита формой или способом защиты гражданских прав. Проблематичным также остается вопрос разграничения самозащиты и самоуправства.

В заключение следует сказать, что применяемые управомоченным лицом меры самозащиты могут быть обжалованы в суд или иной компетентный орган, что является гарантией прав и законных интересов субъектов гражданского оборота и позволяет оградить их от возможного злоупотребления правом на самозащиту.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

НОРМАТИВНЫЕ И ПРАВОВЫЕ АКТЫ

Конституция РФ.

Гражданский кодекс РФ

Абова Т.Е., Кабалкин А.Ю. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Ч.1. М., 2004

Сергеев А.П., Толстой Ю.К. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Ч.1. М., 2006

Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 25 декабря 1998 года по делу № 264/95

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6/8 от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»

Список литературы

УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Гуев А.Н. Гражданское право. Учебник. Части 1-3. М., 2004

Сергеев А.П., Толстой Ю.К. Гражданское право в 3-х т. Т.1. Учебник. М., 2004

Суханов Е.А. Гражданское право в 2-х т. Т.1. Учебник. М., 2004

Хвостов В.М. Система римского права. Учебник. М., 1996

НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов // Журнал российского права, № 6, 2003

Витман Е.В. Разграничение самоуправства и самозащиты права. // Юридические науки. 2006. № 2

Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1999

Новак Д.В. Соотношение самозащиты гражданских прав и права удержания. // Хозяйство и право. 2002. № 6

Новак Д.В. О понятии и сущности самозащиты гражданских прав в современном российском праве. // Сборник докладов Ежегодной межрегиональной научной конференции студентов и молодых ученых «Правовое образование – Гражданское общество – Справедливое государство» (2000 – 2002 гг.)

Маковский А.Л., Хохлов С.А. Вступительная статья к ГК РФ. Часть 1. М., 1995.

Свердлык Г., Страунинг Э. Способы самозащиты гражданских прав и их классификация. // Хозяйство и право. 1999. № 1

Селезнев М. Самозащита гражданских прав. // Российская юстиция. 1995. № 11

Синайский В.И. Русское гражданское право. М. 2002 (серия «Классика российской цивилистики»).

Эрделевский А.М. Самозащита гражданских прав. // Юридический мир. 1998. № 8

[1] Хвостов В.М. Система римского права. Учебник. М., 1996

[2] Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002 (серия «Классика российской цивилистики»)

[3] Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1999

[4] Маковский А.Л., Хохлов С.А. Вступительная статья к ГК РФ. Часть 1. М., 1995.

[5] Селезнев М. Самозащита гражданских прав // Российская юстиция. 1995. №11

[6] Синайский В.И. Русское гражданское право. М. 2002 (серия «Классика российской цивилистики»).

[7] Эрделевский А.М. Самозащита гражданских прав. // Юридический мир. 1998. № 8

[8] Новак Д.В. О понятии и сущности самозащиты гражданских прав в современном российском праве. // Сборник докладов Ежегодной межрегиональной научной конференции студентов и молодых ученых «Правовое образование – Гражданское общество – Справедливое государство» (2000 – 2002 гг.)

[9] Селезнев М. Самозащита гражданских прав. // Российская юстиция. 1995. № 11

[10] Гуев А.Н. Гражданское право. Учебник. Части 1-3. М., 2004

[11] Свердлык Г., Страунинг Э. Способы самозащиты гражданских прав и их классификация. // Хозяйство и право. 1999. № 1

[12] Новак Д.В. Соотношение самозащиты гражданских прав и права удержания. // Хозяйство и право. 2002. № 6

[13] Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов // Журнал российского права, № 6, 2003

[14] Абова Т.Е., Кабалкин А.Ю. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Ч.1. М., 2004

[15] Суханов Е.А. Гражданское право в 2-х т. Т.1. Учебник. М., 2004

[16] Суханов Е.А. Гражданское право в 2-х т. Т.1. Учебник. М., 2004

[17] Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 25 декабря 1998 года по делу № 264/95

[18] Витман Е.В. Разграничение самоуправства и самозащиты права. // Юридические науки. 2006. № 2