Гуманизм эпохи Возрождения
(Мир Леонардо)
План
1. Леонардо да Винчи – титан Эпохи Возрождения
2. Жизнь и творчество гениального творца:
а) Детство, Юность, Художественная мастерская
б) Первые значительные работы Леонардо: «Благовещение», портрет Джиневры де Бенги и др.
в) Великие шедевры Леонардо да Винчи: «Дама с горностаем», «Тайная вечеря», «Мона Лиза». Достижения Леонардо в области науки.
г) Завершение карьеры Леонардо как художника. Последние годы жизни, смерть.
3.
Величайшие достоинства Леонардо, гениальность его личности.
Мир Леонардо
Звучные имена гениев, которых подарило человечеству мироздание, продолжают дарить нам свой яркий свет, чистый лучом разрывающий тусклую пелену долгих лет, веков. Об одном из таких имён мне хотелось бы рассказать в своём реферате. Свой рассказ я посвящаю Леонардо да Винчи – одному из титанов Возрождения, итальянскому живописцу, скульптору, архитектору, учёному и инженеру. Неутомимый учёный-экспериментатор и гениальный художник, Леонардо да Винчи остался в истории символом эпохи, которая «нуждается в титанах … и породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учёности».
…В одном из каменных домов городка Винчи, расположенного в горах Тосканы, 15 апреля 1452 года родился, пожалуй, самый многогранный гений Возрождения (а может быть, и всех времён) – Леонардо. Исследователь загадочных явлений, создатель тревожащих воображение улыбок, за которыми кроется непознаваемая глубина, и рук, указующих в неизвестность, в горные выси, он казался современникам волшебником. Люди последующих поколений называли его итальянским Фаустом.
Загадка Леонардо начинается с его рождения. Он был незаконнорожденным сыном женщины, о которой почти ничего не известно. Она знакома нам под именем Катерина.
Об отце Леонардо, Пьеро да Винчи, известно гораздо больше, но тоже не достаточно. Он был нотариусом и происходил из семьи, которая обосновалась в Винчи, по крайней мере в ХIII столетии.
Господину Пьеру, мессэру Пьеро, во время рождения сына было около двадцати пяти лет. Во Флоренцию он переехал в возрасте тридцати лет, был уважаем, особенно в среде аристократии.
Леонардо сразу же был признан своим отцом и даже крещён в его присутствии. Однако в дом отца он был взят далеко не сразу. Вскоре после рождения он был отправлен вместе с Катериной в деревню Анхиано, расположенную недалеко от города Винчи, и оставался там около четырёх лет, однако в возрасте примерно четырёх с половиной лет был взят отцом в свой городской дом.
О том, как проходило детство Леонардо в Винчи ничего не известно. В более поздние годы он увлёкся ботаникой, геологией, наблюдениями за полётом птиц, игрой солнечного света и тени, движением воды. Всё это свидетельствует о его любознательности.
Образование Леонардо, очевидно, было таким, как у всякого живущего в городе мальчика из хорошей семьи: чтение, письмо, начало математики, латынь, которая никак ему не давалась. Леонардо прекрасно осознавал недостатки своего образования, отсутствие в нем системы и глубины и в последствии чувствовал необходимость защищаться от безымянных критиков, которые говорили, что он «не эрудит».
Его почерк удивителен. Он пишет с права на лево, буквы перевёрнуты так, что текст лучше читать с помощью зеркала.
Наиболее логичное объяснение его почерка: он был левша, и для него было просто удобнее так писать. При необходимости, например когда он обращался к кому-то с письмом или давал письменное указание, он писал, как все люди.
В одном из самых старинных рассказов о жизни Леонардо содержится история, которая проливает некоторый свет на его натуру. В этой истории рассказывается, как однажды к отцу Леонардо подошел крестьянин из его поместья и показал ему круглый щит, вырезанный им из фигового дерева. Он попросил мессэра Пьеро взять этот щит с собой во Фроренцию для того, чтобы какой-нибудь художник там его расписал. Мессэр Пьеро согласился. Но вместо того чтобы передать щит профессиональному художнику, он отдал его Леонардо, который по такому случаю стал думать, что бы ему изобразить, и решил нарисовать голову Медузы, да так, чтобы напугать зрителей. В подвал он натаскал ящериц, пиявок, гусениц, змей, бабочек, кузнечиков и прочих подобных тварей и создал, глядя на них изображение ужасного чудовища, выползающего из глубины мрачной пещеры. Из раскрытой пасти чудовища струился яд, из глаз вырывался огонь, из ноздрей пылал дым … Леонардо был так поглощен своей работой, что не замечал зловония, которое распространяли мёртвые твари, принесённые им в жертву искусству.»
Случилось так, что мессэр Пьеро забыл о щите. Когда Леонардо, закончив работу, внезапно, безо всякого предупреждения показал щит отцу, тот так испугался, что начал пятиться. Леонардо остановил его и сказал: «Работа получилась такой, как я хотел. Теперь унеси её. Она производит впечатление».
Мессэр Пьеро подумал, что это просто чудо. Он горячо одобрил мысль сына. Но после этого он спокойно купил у старьёвщика щит с нарисованным на нём пронзённым сердцем и отдал крестьянину. А работу Леонардо Пьеро тайно вывез во Флоренцию и продал купцам за сто дукатов.
…Очевидно, Леонардо и его отец не были близки, и много лет спустя, когда старик умер, Леонардо едва упомянул это в одной из своих записных книжек, в которую он обычно заносил научные наблюдения.
Но каковы бы ни были их отношения, мессэр Пьеро распознал талант своего сына и, когда мальчику было около пятнадцати лет, разрешил ему стать учеником в мастерской художника. От этого периода жизни Леонардо не осталось никаках сведений, однако вскоре после его смерти появилось несколько коротких биографий, написанных его современниками или почти современниками. Из них можно узнать о его особом обаянии. Наиболее серьёзная работа принадлежит Джорджио Вазари, художнику, который в тоже время оказался первым историком искусства Возрождения.
«Люди видели это (Божий Дар) в Леонардо да Винчи, - пишет Вазари, - Его красоту было невозможно преувеличить, каждое движение было грациозно само по себе, а его способности были столь невероятны, что он мог с лёгкостью преодолевать любые трудности». Что же касается темперамента, то биограф приписывает Леонардо «мужесво и высоту духа поистине королевские ». И хотя не известно ни одного его портрета в молодости, судя по описанию, он был высок, хорошо сложен, темноволос.
Вазари замечает, что Леонардо «мог петь и божественно импровизировал» на лире – сочетание занятий музыкой и изобразительным искусством вообще было очень распространено в эпоху Возрождения. Умение Леонардо вести беседу привлекало к нему все сердца…Он держал слуг, а лошадей, к которым всегда был не равнодушен. Воистину он любил всех животных…Часто, проходя мимо рынка, на котором продавали птиц, он возвращал пленникам утраченную свободу, выпуская их всех из корзин, а торговцу платил запрашиваемую цену. «Леонардо был весьма не равнодушен и к красивой одежде, ко всякого рода розыгрышам и затеям.
Описание Вазари представляет нам общительного молодого человека, певца, лютниста, искусного собеседника. Однако при этом биограф не мог знать, что происходило в голове изображаемого им человека. "Если ты одинок, то полностью принадлежишь самому себе, -- писал Леонардо позже, -- Если рядом с тобой находится хотя бы один человек, то ты принадлежишь себе на половину, даже меньше, в пропорции к бездумности его поведения; а уж если рядом с тобой больше одного человека, то ты погружаешься в плачевное состояние всё глубже и глубже». Образ, который, являл собой миру, был всего лишь приятной маской; в сердце своём он был более чем одинокий человеком
…Итак, Леонардо стал подмастерьем у Андреа дель Верроккио, одного из самых знаменитых художников Италии. Несмотря на то, что этого мастера постигла судьба оказаться превзойденным своим учеником, следует признать его человеком большим и чрезвычайно многогранного таланта, он был превосходным скульптором и бронзолитейщиком, опытным ювелиром, рисовальщиком костюмов и флагов, устроителем празднеств.
Отношения между Леонардо и Верроккио были, по-видимому, сердечными, хотя Леонардо никогда не упоминал о своём учителе в записных книжках. Он жил в доме Верроккио и продолжал там жить уже после того, как был принят в гильдию Святого Луки в 1472 году в возрасте двадцати лет.
Леонардо был окружён произведениями своих предшественников: перед ним были работы Мозачко, первого великого художника эпохи Возрождения, или современных ему мастеров – Паоло Уччелли, фра Филиппо Липпи и Андреа, дель Костаню, чью «Тайную вечерю» Леонардо наверняка должен был изучать скрупулёзно и с пристрастием. Именно опираясь на их успехи, Леонардо и другие художники – Микальанджело, Броматне, Рафаэль, Тициан – в один прекрасный день возвели сверкающей купол Высокого Возрождения.
В 1460-1470-е годы во Флоренции жили выдающиеся учёный, которые оказали влияние на формирующийся ум Леонардо да Винчи. Одним из них был Бендетто дель Аббако, занимавшийся коммерцией, механикой, инженерным делом. Должно быть, именно идеи Бендетто на всю жизнь пробудили в Леонардо интерес к изобретательству и всяческим механизмам.
Среди других людей, оказавших влияние на Леонардо, можно назвать Паоло дель Поццо Тосканелли, выдающегося учёного-математика, астронома и врача.
Несколько тесно общался Леонардо с этими людьми сказать трудно, но весьма вероятно, что он специально искал их общества. Он всегда был прямолинеен и неудержим в своём стремлении к знаниям; если кто-либо обладал интересующими его знаниями, он шёл прямо к цели и спрашивал, что ему было нужно.
В политической жизни Флоренции Леонардо участия не принимал и, возможно, не питал к ней никакого интереса.
…Где-то между 1476 и 1478 годами Леонардо открывает собственную мастерскую. Не известно, на какой улице она была и сколько времени просуществовала, но точно установлено, что Леонардо больше не работал у Верроккио.
Как свидетельствует Вазари, у Леонардо была привычка бродить по улицам в поисках красивых и уродливых лиц, причём уродство, по его мнению, не следовало избегать: он рассматривал уродство как оборотную медаль красоты. Он был «настолько счастлив, когда замечал какое-нибудь забавное лицо … , что начинал преследовать человека, столь привлекшего его внимание, и мог заниматься этим весь день, стараясь составить о нем ясное представление, а когда возвращался домой, то рисовал его голову так хорошо, как будто человек этот сидит перед ним .»
Леонардо хранил свои впечатления не только в памяти, он носил с собой книжечку для эскизов, которую советовал иметь при себе и другим художникам в своём «Трактате о живописи». 28 декабря 1478 года Леонардо да Винчи прогуливался по Флоренции со своим альбомчиком. Ему тогда было почти двадцать восемь лет. Дата установлена в связи с неким историческим событием. За год до этого дня произошло кровопролитное, но неудачное покушение на Медачи, и вот теперь один из конспираторов, который в своё время бежал в Турцию, был возвращён во Флоренцию и повешен на одном из общественных зданий. Леонардо видел тело, видел сочетание страсти, презрения и ненавистина мёртвом лице, - и сделал набросок. На том же самом месте он пометил: «Маленькая шляпа рыжевато-коричневого цвета, костюм из чёрного атласа, отороченная черная куртка, голубой камзол, отороченные чёрным, и белые бархатные нашивки. Бернардо да Бандино Барончелли. Чёрные чулки.» Существуют две точки зрения на бесстрастные слова Леонардо. Согласно одной: слова эти свидетельствуют об аномальном отчуждении от всего человеческого, согласно другой : в этот момент он действовал так, как должен был действовать художник, делая заметки для картины, в которую вложил бы все свои чувства.
Никто не может с точностью сказать, что же было на самом деле. Его личность тает в тумане времени. Гораздо больше значение имеет для нас его искусство. В 1481 году случилось событие, которое должно было сильно задеть и унизить Леонардо. Папа Сикст IV, приглашая лучших художников для работы в Ватикане. Среди приглашенных не было Леонардо. Он не мог отделаться от чувства, что во Флоренции у него нет будущего. Он обратил свой взор на север Италии и начал искать покровительство у Людовика Сфорца, при дворе которого была более здоровая, не столь манерно-изыскательная атмосфера. В 1482 году он уезжает в Милан и начинает новую жизнь вдали от Тосканы. Этот период длится почти двадцать лет, и за это время он получил признание – именно то, чего был лишён на родине.
Несмотря на то, что неувядаемая слава Леонардо связывает его имя с достижениями не только в изобразительном искусстве, но и во многих других областях человеческой деятельности, всё же, без сомнения, следует признать поразительным то, что за свои шестьдесят восемь лет он создал так мало картин – чуть более двадцати.
Первое живописное полотно раннего периода – это «Благовещение». Это полотно нельзя считать великим произведением искусства, и уж тем более не улучшили его позднейшие исправления: неизвестный соавтор зачем-то значительно увеличил крылья прилетевшего с Благой вестью архангела, они стали казаться гротескными. Тем не менее в картине явственно выявились главные пристрастия Леонардо: остановленный момент напряжения человеческого общения; множество предметов обстановки, переданных не как образцы и символы, но как существенная жизненная энергетическая масса; пространство – чистое и реалистичное, хотя и несколько удивляющиеся.
Портрет Джиневры де Бенчи, возможно, был написана 1473-1474 годах. Картина повреждена, часть полотна снизу обрезана: здесь были руки дамы в положении, очевидно, напоминающим то, которое тридцать лет спустя появилось на портрете Моны Лизы. Картина пронизана меланхоличным настроением, написана в тёмных, сумеречных тонах. Бледность лица Джиневры резко контрастирует с тёмной массой листвы у неё на спине. Задний фон картины погружен в густой туман, созданных с помощью мазком маслом, наложенных один на другой, которые смазывают контуры предметов и делают неясными их формы. Этот эффект называется сфумато; хотя он был изобретён не Леонардо, всё же в этой технике он стал величайшим из мастеров.
После портрета Джиневры Леонардо вступает в период жизни, наполненный темой Мадонны с младенцем. Приблизительно с 1476 по 1480 год он создаёт серию этюдов на эту тему. Некоторые из них превратились в картины, другие остались в набросках. Что касается картин, то «Мадонна с цветком»,»Мадонна Литта» и «Мадонна Бенуа» пребывают в столь плачевном состоянии, что только детали могут быть в достоверности определены как Леонардовы. Там, где время пощадило эти полотна, зритель может в полной мере насладиться пейзажем, красотой рук, гравировок, которые едва ли могли быть созданы кем-нибудь другим.
Эти три «Мадонны» веками вызывали больше всего споров. Все три принадлежат к раннему периоду творчества Леонардо, однако вмешательство других художников почти стёрли следы его юношеской руки. Тем не менее все три картины определены искусствоведами как произведения Леонардо на основании его сохранившихся эскизов и рисунков. «Мадонна Бенуа» во многом совершенно утратила черты живописи Леонардо. Давно и полностью утрачено всё, что относится к пейзажу. Даже самые важные гости композиции до странности невыразительны. Однако эскизы к картине, бесспорно принадлежащие Леонардо, свидетельствуют о свежести и оригинальности замысла.
«Мадонна Литта», очевидно, была привезена Леонардо в Милан незаконченной. Позднее картина была дважды полностью переписана: первый раз – в 1485 году милонским художником, второй раз – ХIХ веке, когда её перенесли с дерева на холст.
Глядя на эскизы к ней, можно сделать вывод, что Леонардо, скорее всего, сделал постановку фигуры, закончил голову Мадонны и полностью написал части тела Младенца.
«Мадонна с цветком» , возможно, была написана Леонардо, когда ещё он учился в мастерской Верроккио. Она идентифицируется по многим деталям: заплетённые в косы волосы Мадонны, её левая рука, драпировка, цветок.
Среди других набросков следует назвать этюды к «Мадонне с Младенцем и кошкой» и «Мадонна с Младенцем и тарелкой фруктов». Они полны удивительной грации и непосредственности. Точность и наблюдательность в них сверхъестественны; не раз говорилось и доказывалось, где изображена струящаяся вода или бьющая крыльями птица, что Леонардо замечал такие детали, которые стало возможно выявить только после изобретения замедленной съёмки.
Когда Леонардо рисовал безо всякой цели, то есть просто развлекаясь или водил по бумаге пером, думал о чём-либо другом, то он чаще всего покрывал бумагу профилями. Он сделал десятки набросков, более или менее похожих: суровый, почти суровый старик и красивый, нескольно несколько женственный юноша. Они символизируют столкновение грации и воображения с суровой дисциплиной научного подхода к предмету.
Стремление Леонардо примерить противоборствующие силы в самом себе проступает в бесчисленных этюдах и незаконченных прорисовках его первой большой работы «Поклонение волхвов». Эта картина предназначена для алтаря монастыря Сан Донато а Скопето, но она так и не была закончена.
В искусстве Возрождения уже существовало множество «Поклонений», в которых фигурировали как волхва, так и пастухи. Их живописная характеристика обычно оставалась повествовательной. Но Леонардо решил уйти от повествовательности ради изображения благоговейных чувств, которые вызывают у христианина невероятное событие – появление на земле Сына Божия. Он решил интерпретировать историю, согласно которой на картине должны быть изображены либо волхвы, либо пастухи, либо те и другие вместе; он включил в сюжет всё человечество. Один искусствовед насчитал на картине шестьдесят шесть фигур, среди которых молодые люди и старики, поэты и войны, верующие и сомневающиеся.
Приблизительно к тому же времени, что и «Поклонение» относится другая картина – «Святой Иероним», также незаконченная. Очевидно, Леонардо был увлечён самой темой картины «Святой Иероним». В списке своих работ, сделанном около 1482 года, он упоминает «фигуры св.Иеронима», что предполагает, что их было несколько.
«Мадонна в скалах», полная намёков и символов, лежащих за пределами человеческого разумения, являет нам Леонардо с самой загадочной стороны. Каково значение выразительного жеста ангела, указывающего не на Христа, а на Иоанна? В самом ли деле эта маленькая фигурка, которую Мадонна как бы защищает, прикрыв рукой и полой одежды, Иоанн, или же она олицетворяет собой всё человечество, нуждающееся в божественной защите? Преднамеренно ли пещера нарисована в виде закрытого пространства, подобного утробе, символизирующего начало жизни? И возможно ли, что Леонардо, изучавший геологию и биологию, всё же с помощью какой-то сверхъестественной интуиции изобразил на своей картине изначальные природные элементы – воду, камни и солнце?
В центре изображённой сцены происходит, возможно, самая удивительная игра рук, которую только знало искусство: защита, поклонение, благословение, указание. Композиция представляет собой некую пирамиду, в вершине которой голова Мадонны. Взгляд ангела, в котором узнаётся уже определившийся идеал красоты Леонардо, не сокрыт, а обращён внутрь Пещеры слабо освещена, во влажном воздухе стоит лёгкая дымка сфумато.
В ранний период своего пребывания в Милане Леонардо создал «Портрет музыканта». Имя этого молодого человека неизвестно. Лицо музыканта чрезвычайно похоже на лицо ангела с картины «Мадонна в скалах». Очень может быть, что Леонардо, встретив человека, воплощавшего его идеал красоты, воспользовался случаем его нарисовать. В моделировке лица чувствуется большая тонкость и тщательность. Особенно это касается света, падающего на лицо под определённым углом. Очевидно, Леонардо интересовало только лицо: остальные части картины не закончены.
Портрет «Дама с горностаем», который Леонардо рисовал с любовницы Лодовика Цецими Галлерани, был написан, очевидно, в 1484 году. «Дама с горностаем» превосходно отражает те качества, которыми эта женщина, по свидетельствам современников, обладала: выражение её интеллигентного лица проницательное и сосредоточенное, пальцы у неё длинные и чувствительные – такие бывают у музыкантов. Задний фон переписан, возможно, не слишком опытным миланским художником Аиброджо да Предисан, с которым Леонардо сотрудничал; в результате лицо резко контрастирует с чёрным фоном без всякого сфумато или светотени Леонардо. Однако моделировка лица и особенно горностая выдают авторство: сложный поворот головы дамы, змеевидная поза зверька могли быть изображены только Леонардо. Величина горностая и близость его острой , недоброй мордочки к шее дамы вызывают чувство тревоги. Возможно, Леонардо проводит параллель между характерами дамы и жевотного – лицо дамы и мордочки горностая и их одинокие холодные глаза обращены в одну сторону. Не вызывает сомнений, почему он изобразил именно это животное на картине. В одной старинной книге горностай описан как невероятно чистоплотное животное. Сфорца сделал горностая своим символом.
Значительную часть времени в миланский период жизни у Леонардо отнимала архитектура. Как придворный архитектор и инженер он руководил завершением постройки новых зданий; давал советы по фортификации.
В 1488 году вместе с Браманте и другими архитекторами он представил на конкурс проекта центрального купола Миланского собора планы и деревянную модель. Однако ни один из архитектурных проектов Леонардо (включая и этот) так никогда и не был воплощён в жизнь.
В 1495 году по просьбе Лодовика Сфорца Леонардо начал рисовать свою «Тайную вечерю» на стене трапезной доминиканского монастыря Санта Мария делле Грацие в Милане. Эта картина удивительна и сама по себе, и по тому влиянию, которое она оказала на современников.
Леонардо подходил к своей «Тайной вечери» целых пятнадцать лет. Он много размышлял над тем, как показать в живописи человеческие эмоции. Одна из ключевых фраз в его «Трактате о живописи» такова: «У художника есть две цели: человек и проявление его души. Первая проста, вторая трудна, потому что он должен раскрывать её с помощью движения». Просто гримасы не представляли для него интереса, именно движением, жестом он старался выразить чувства.
Лица на картине «Тайная вечеря», за исключением Христа, по слухам, были списаны с обычных людей; которых Леонардо встречал в Милане и окрестностях. Для Господа он, по-видимому, нашёл двух натурщиков. В конце концов Христос становится как бы обобщением : глубоко трогательная, соотнесённая с вечностью фигура, вечностью, которую Леонардо обозначил с помощью спускающейся с левого плеча Христа мантию холодного голубого цвета отстранённости. А вот чтобы нарисовать Иуду, Леонардо потратил много времени, посещая притоны, куда заглядывали миланские преступники.
Сервировка стола, покрытого вышитой скатертью, представляет собой как бы натюрморт: здесь и стаканы, и оловянная посуда, и маленькие хлебы. Всё это расставлено и разложено в гармоническом порядке, создать который были способны немногие художники.
Леонардо написал своё великое творение за три года (даже меньше), и весь этот срок картина не выходила у него из головы. Итальянский писатель Маттео Банделло, который в детстве посещал монастырскую школу и наблюдал Леонардо за работой, описывает его так: «Он часто приходил в монастырь на рассвете… Он прилежно трудился до тех пор, пока … сумерки не заставляли его остановиться; при этом он совершенно не думал о еде – так был поглощен работой. Иногда Леонардо оставался здесь дня на три-четыре, не притрагивался к картине, только заходил и по несколько часов стоял перед ней, скрестив руки и глядя на свои фигуры так, будто критиковал самого себя …».
Моделями апостолов служили живущие рядом люди, и Леонардо окружил их предметами повседневного быта, совершенно не заботясь о каком-либо архаике. Он рисовал на более узкой трапезной стене монастыря. Впечатление от работы, которая была завершена в 1498 году, были потрясающие: происходило смещение реальности и иллюзии, комната становилась как бы продолжением живописи.
Леонардо поместил Иуду с той же стороны стола, что и всех остальных, однако психологически отделил его от других одиночеством, которое гораздо более сокрушительно, чем просто физическое отстранение. Мрачный и сосредоточенный, Иуда отпрянул от Христа. На нем как бы вековая печать вины и одиночества. Другие апостолы, вопрошающие протестующие, отрицающие, все ещё не знают, кто из них предатель, - зритель узнаёт его сразу.
В расположении фигур, которые в полтора раза больше естественных, Леонардо использовал свои математические познания.
Традиционная интерпретация картины такова: Христос только что произнёс слова «Один из вас предаст меня». Леонардо запечатлел это напряженное мгновение навеки. Апостолы реагируют на слова Христа удивительно разнообразными позами и жестами, являя тем своё душевное состояние.
Как и предполагалось по замыслу, «Тайная вечеря» получилась такой, что её не с чем сравнивать …
…Ныне трапезная пуста, настоятель и монахи давно покинули монастырь. Поблизости расположен киоск с буклетами и экскурсионное бюро, в зале два фотографа показывают снимки, говорящие о том, какой ущерб во время второй мировой войны нанесла помещению бомба, упавшая всего в нескольких метрах от заложенной мешками и песком «Тайной вечери»…
…Когда после падения Лодовика Сфорца Леонардо покидал Милан, он чувствовал свою творческую мощь. Ему было около пятидесяти лет, его ум стремился проникнуть в отдалённые пределы мироздания. Учёный в нём начал потеснять художника.
Дать Леонардо оценку как учёному невозможно: слишком много его бумаг утрачено, а те, что остались, в таком беспорядке, что вряд ли кто-нибудь сможет проследить эволюцию его идей.
Он придерживается идеи Пифагора о том, что земля имеет сферическую форму, что материя состоит из четырёх элементов: земли, воздуха, огня и воды. От Платона он воспринял тезис о том, что между человеком и Вселенной существует взаимное родство.
В области ботаники Леонардо да Винчи нет равных. Острота наблюдения позволила ему зарисовать жизнь растений с такой точностью, что некоторые его иллюстрации могут быть успешно использоваться в современных учебниках.
В анатомии – область, где Леонардо добился существенных результатов, - он был первым, кто описал клапан правого желудочка сердца, носящий его имя. Наверное, он был первым, кто предложил стеклянные модели органов.
Обозревая мысленным взором изобретения Леонардо, понимая, как высок уровень его знаний, поневоле чувствуешь себя потрясённым.
…Не одна лишь слава художника предписывала появлению Леонардо в Венеции. Он успел приобрести известность как военный инженер, а в это время венецианцы испытывали в таком специалисте большую нужду.
К возвратившемуся во Флоренцию мастеру отнеслись с почтением. В 1502-1503 годах Леонардо на восемь месяцев превратился в военного инженера. В роли его работодателя выступил Чезаре Борджена, самый жестокий, безжа-лостный тиран эпохи Возрождения.
Находясь при Чезаре, Леонардо всё-таки продолжает писать. Среди наиболее известных работ того периода можно выделить «Битву при Ангиари» и конечно же, «Мону Лизу».
«Мона Лиза» уникальна. Ни в одной другой картине Леонардо глубина и дымка атмосферы не переданы с таким совершенством, как в «Моне Лизе». Это воздушная перспектива лучшая по исполнению. Однако прежде взгляд зрителя останавливается на лице изображённой дамы. «Мону Лизу» копировали чаще всех других картин: «Эта красота, к которой стремится изболевшаяся душа, весь опыт мира собраны здесь и воплощены в форму женщины … Она старше скал, среди которых сидит, как вампир, она умирала множество раз и познала тайны гробницы, она погружалась в глубины морей и путешествовала ..., как Леда, была материю Елены Прекрасной, как святая Анна – матерью Марии, и всё это было для неё не более чем звуком мира или флейты» (Уолтер Патер).
Картина «Мона Лиза» всем настолько знакома, что трудно поверить, что когда-то она выглядела иначе. Тем не менее это факт: в наше время «Мона Лиза» выглядит не так, как тогда, когда вышла из рук Леонардо. Когда-то слева и справа на картине не было нарисованы невысокие колоны, теперь обрезанные. Что касается цветовой гаммы лица, то малиновые тона, о которых упоминает Вазари, теперь совершенно не просматривается, тёмная лакировка изменила соотношение цветов.
Мона Лиза не была, как многие считают, идеалом красоты для Леонардо: его идеал красоты скорей просматривается в ангеле из «Мадонна в скалах». Всё же Леонардо наверняка должен считать Мону Лизу особым человеком: она произвела на него чрезвычайно сильное впечатление. Портрет отразил своеобразный человеческий характер. Мона Лиза (сокращение от Мадонна Лиза) была третьей женой флорентийского купца по имени Франческо ди Борталамео деле Джокондо (отсюда пошло второе название картины «Джоконда»). Когда Мона Лиза впервые начала позировать Леонардо, ей было около двадцати четырёх лет. Портрет удался – по словам Вазари, это было, точная копия натуры». Но Леонардо превзошел возможности портретной живописи и сделал из своей модели не просто женщина, а Женщину с большой буквы. Индивидуальное и общее слились здесь воедино. Взгляд художника на Женщину может не совпадать с общераспространённым. Леонардо смотрит на свою модель с тревожащей воображение бесчувственностью: Мона Лиза одновременно кажется сладострастной и холодной, прекрасной – и даже отвратительной, картина не велика, однако производит впечатление монументальной. Этот эффект достигается с помощью соотношения фигуры и заднего плана. Монументальность значительно усиливает то смешанное чувство очарования и холодности, которое вызывает Мона Лиза: веками мужчины смотрели на неё с восхищением и ещё чем-то, близким ужасу …
…Ни один великий художник не создал для своих молодых коллег такого замечательного учебника по техники своего ремесла, как Леонардо. Речь идёт о его "Трактате о живописи». Хотя Леонардо знал, что работы, подобные «Моне Лизе» требуют такой глубины и воображения, что их невозможно описать в учебнике, но всё же верил, что живопись подчиняется законам, как математика. Пример его художественных рецептов: «Когда ты собираешься рисовать с натуры, отойди от объекта, который ты рисуешь, на расстояние, три раза превышающее расстояние до объекта… Каждый объект имеет свойство усиливать цвет, противоположный его собственному … Солнце кажется большим в движущейся воде или когда поверхность воды покрыта волнами, чем в воде спокойной…».
…Когда в 1506 году 54 –летний Леонардо был призван в Милан Шарлем д’ Амбуазом, французским вице-каролём, никаких упоминаний о заданиях со стороны самого д’ Амбуаза или Людовака XII уже не было. Оба относились к Леонардо с большим уважением, возможно, они просто считали, что его присутствие украсит Миланский двор.
Французы предоставили Леонардо полную свободу действий. Платили ему хорошо и, очевидно, не предъявляли слишком настойчивых требований. Не считая случайных поездок, он провёл шесть лет в Милане, всё больше погружается в свои научные исследования.
В годы с 1506 –го по 1508 – й он нарисовал второй (лондонский) вариант «Мадонны в скалах».
Сравнения луврской «Мадонны в скалах» и позднего варианта, ныне хранящегося в Британской Национальной галерее, выявляет глубокие различия между стилем Леонардо времени Кватрогенто и Высокого Возрождения. Хотя обе картины приблизительно одинаковы по размеру, фигуры во втором варианте кажутся больше: они как бы придвинуты к зрителю, и оттого представляются более значительными и в то же время идеальными. Цвета приглушены, отчего лица и тела на первый взгляд кажутся словно покрытыми мёртвой бледностью.
К 1508 году карьера Леонардо как художника подошла к концу, хотя ему ещё оставалось жить более десяти лет. От этих лет сохранилось только две картины – одна из них луврская «Св. Анна с Марией и младенцем Христом», этюды для которой могут быть дотированы ещё 1500 годом, хотя и в 1510 году картина всё ещё была в работе (может быть, мастер работал над ней с перерывами и оставил незаконченной в последние годы жизни). Это последняя разработка темы, которая занимала Леонардо очень долгое время: самый ранний из сохранившихся вариантов – это карток Бурлингтонского дома. По контрасту с полной уравновешенностью вертикальной композиции картона картина полна сложного диагонального движения. Вокруг основного пирамидального стержня - изгибы тел, рук и ног, которые сплетаются и размыкаются. Остро интересуясь переплетающимися линиями, Леонардо намеренно исказил фигуры: сидящие на коленях у святой Анны Мария, кажущаяся столь естественной и грациозной на картоне, на картине поражает некоторых зрителей отсутствием изящества. Как бы то ни было, но дисгармония забывается, когда сосредотачивается на удивительном динамизме картине. По сравнению с материнским спокойствием святой Анны, почти акробатическая поза Марии, когда она резко наклоняется, чтобы оберечь своего сына, неизменно приковывает взгляд. Леонардо, соединивший столетиями разрабатываемую религиозную догму с тончайшим пониманием чувств, выразил здесь глубокую обеспокоенность матери за судьбу своего младенца, от которой она пытается его предохранить. Но страсти Господни неизбежны, что подчеркнуто образом жертвенного ягнёнка, до которого младенец, смеясь, старается дотянуться. Лицо Марии и некоторые детали её одежды не закончены, однако задний план прописан до мельчайших деталей: его тончайшие серые и бледно голубые тона вызывают в воображении скалистое безмолвие может быть, лунный, где «нет ни печали, ни воздыхания».
…Единственный автопортрет Леонардо создан им, очевидно, во время его пребывания в Риме, когда ему было около шестидесяти двух лет. Портрет выполнен красным мелком (сангиной). Мы видим широкий изборождённый морщинами лоб, пристальный и одновременно грустный взгляд, исполненный боли, опущенные уголки губ, пышную бороду. Говорят, что Леонардо, не смотря на свою физическую силу, преждевременно состарился, и вот подтверждение этому. Его лицо кажется лицом древнего пророка. Это лицо человека, утратившего иллюзию.
Последняя картина Леонардо также написана в Риме. Это луврский «Святой Иоанн Креститель» – возможно самая тревожащая из всех его картин. На этой картине изнеженный, с женственно прижатой к груди рукой Иоанн смотрит взглядом, в котором читается не благая весть, а тайна. Два характерных для Леонарда момента: лёгкая, не поддающаяся определению улыбка и указывающий вверх палец столь доминирует, что кажется почти карикатурными.
Возможно, в намерения Леонардо входило утвердить трудно доставшиеся ему знания: всё, что можно узнать о человеке, о мире и о вселенной, может быть выражено всего лишь в изгибе вопросительного знака. Так Леонардо покончил с живописью. Но с миром он ещё был связан. И он его решил разрушить. В десяти выполненных чёрным мелком, и известным под общим названием «Потоп» рисунков он нарисовал конец света с потрясающей силой и – чего нельзя отрицать – с чувством, похожим на облегчение.
Идея апоколептического крушения мира долго занимало воображение Леонардо. Но когда он наконец всерьёз преступил к этой ужасной теме, он полностью отошел от традиционных решений, доверившись собственным научным изысканиям и выводам: земля и горы сформированы силами бури и потопа – те же силы их и разрушат.
На рисунке начала потопа Леонардо изобразил мощный ливень, извергающийся разгневанными небесами и сметающий с земли всё, что на ней есть. В изображении кульминации потопа он отбросил всё, связанное с классической традицией: его рисунки почти беспредметны и исполнены чистого предопределения. Не осталось ничего, кроме элементарных начал: ни людей, ни земли, ни Бога.
Вообще, от Леонардо осталось громадное количество рисунков. Создавая их, он не только использовал все известные в его дни технические предметы, но и открывал новые. Некоторые рисунки он делал остро заточенным красным мелком – в этой технике он был если не зачинателем, то уже, во всяком случае, первым мастером. Ему приписывается изобретение постели: правда, в его собственных работах она не применялась, а впервые появился у его учеников. Он рисовал серебристым карандашом на тонированной бумаге с тончайшим мастерством.
Наиболее тонкие наблюдения над рисунками Леонардо сделаны крупнейшим авторитетом в области искусства Возрождения Бернардом Бернсом: «Суть рисунков Леонардо модно выразить так: они – отражение беспрепятственного, беззаботного и полного перенесения образа на бумагу… В этой чудесной алхимии так мало усилий, что кажется: внезапно, простым взмахом руки демиурга, земля пресуществляется в небеса.
Немногие мастера могли сравниться с Леонардо способностью создать трёхмерный эффект графическими методами. Глядя на любой из его эскизов, видишь, как простым утолщением линии он может передать все изгибы человеческого тела. Его любимыми орудиями труда были перо и чернила, которые позволяли ему переходить от рисования прямо к писанию своих комментариев.
…В 1517 году кардинал Луи Арагонский посетил Леонардо в его усадьбе; описание этого визита было сделано секретарём кардинала: «…Он <Леонардо> показал его превосходительству три картины…, все в высшей степени прекрасные. От самого мастера в связи с тем, что у него в то время была парализована правая рука, уже нельзя было ожидать новых хороших работ.» В тексте также упоминается «огромное количество томов, написанным просторечным языком», в которых речь идёт об анатомии, гидравлике, машинерии и других предметах; эти тома, «если их опубликовать, будут полезным и чрезвычайно занимательным чтением.»
Несмотря на болезнь, Леонардо ухитрился кое-что делать в Амбуазе. Почти вероятно, что он больше не занимался живописью, разве что добавлял штрих-другой к уже законченным картинам, тем, что были у него под рукой. Его интересовала прокладка каналов в долине Луары и её притоков: сохранились его два гидрографических рисунка с названием французских рек.
Вероятно, Леонардо принимал участие и в подготовке придворных празднеств. В описании мистерии, поставленной в близлежащем от Амбуаза замке Блуа, присутствует механический лев, которого вряд ли кто-либо, кроме Леонардо, смог бы придумать и сконструировать. Огромный лев, очевидно, приводимый в движение пружинами, сделал несколько шагов навстречу королю, как будто собирался на него напасть. Когда король ударил его жезлом, он остановился, грудь его раскрылась, и все увидели белые французские лилии на голубом поле.
О других заклятиях Леонардо во Франции известно очень мало. Можно себе представить, что он мирно погружался в дремоту, переходя из жизни в смерть. Среди его последних рисунков есть один, похожий на автопортрет: на берегу реки сидит старик, погружённый в столь глубокое созерцание, что кажется, только последняя труба архангела сможет пробудить его. Он умер 2 мая 1518 года, через год после того, как написал завещание, по которому свои рисунки и бумаги оставлял своему любимому ученику Франческо Мельци, кое-какие деньги – свободным братьям, а виноградник близ Милана – другому ученику, Салаи.
Как только Леонардо был опущен в могилу, смутная дымка таинственности, окружавшая его имя при жизни, стала гуще. Со временем она превратилась в облака, на которых он был вознесён. Его стали обожествлять.
…Леонардо, любитель и создатель всяческих мистерий, был похоронен среди принцев и государственных советников в Амбуазе. В суматохе последующих лет, во время гугенотских войн и революций, кладбище, на котором он лежал, пришло в запустение. В начале ХIХ века французский поэт-романтик Арсен Оссей попытался извлечь останки художника из общей погребальной ямы. Останки захоронены в маленькой часовне рядом с замком.
Закончить свой реферат я хочу словами Вазари, сказанным им через тридцать один год после смерти Леонардо: «Величайшие достоинства, которыми когда-либо обладал человек, как ниспосланные свыше, так и врождённые, - или нет, все же всерхестественные, чудесным образом соединившиеся в одном человеке: красота, грация, талант – были таковы, что к чему бы этот человек, столь счастливо одарённый, ни обращался, любое его действие было божественно; он всегда оставлял всех других людей позади, и это воочию доказывало, что он ведом рукой самого Господа.
|
