/1838-1889/
Чайковский называл Давыдова «царем виолончелистов нашего века», Кюи — «величайшим из виолончелистов не только по недосягаемому совершенству техники, но и по глубокому пониманию, беспредельно изящному вкусу, высшему благородству исполнения», «Игру Давыдова не критиковали — на ней только учились». В истории русского исполнительского искусства Давыдов занимает одно из самых почетных мест, наряду с Антоном Рубинштейном и Леопольдом Ауэром.
Карл Юльевич Давыдов родился 15 марта 1838 года в латвийском городке Гольдингене, в семье врача Юлия Петровича Давыдова. Отец хорошо играл на скрипке. Мать, урожденная Доротея Михалович, была образованнейшей женщиной.
Получив домашнее образование, Карл в шестнадцать лет поступил на математический факультет Московского университета. В то время он занимался музыкой для себя. Играл на фортепи¬ано и на виолончели.
Игре на виолончели его обучал солист оркестра Большого театра Генрих Шмит. Благодаря его чуткому руководству Карл смог уже в четырнадцать лет дать первый самостоятельный концерт. Свой вклад в формирование виолончельного мастерства юноши внес и известный петербургский маэстро Карл Шуберт, консультировавший его во время приездов в Москву.
19 июня 1858 года Давыдов окончил Московский университет, получив степень кандидата математических наук. Но его влекла не математика, а музыка. Для совершенствования композиторского мастерства Карл уехал в Германию и поступил в Лейпцигскую консерваторию.
Давыдов обучался по классу композиции у Гауптмана. Его исполнительское мастерство долгое время оставалось там неизвестным, но все изменил случай. Вот что рассказывает в своей книге Л.Н. Раабен: «Однажды его пригласили в дом, где предполагалось исполнение Трио Мендельсона И. Мошелесом, Ф. Давидом и Ф. Грюцмахером. Внезапно Грюцмахер заболел, и, чтобы не отменять вечер, Давыдов предложил свои услуги. Партию трио он провел с такой легкостью и совершенством, что пораженные слушатели стали его просить сыграть соло. Давыдов охотно согласился. На следующий день молва о замечательном виолончелисте распространилась в музыкальных кругах Лейпцига, и молодому музыканту предложили выступить публично. Давыдов отнесся к этому предложению в высшей степени серьезно. Вернувшись в Россию на каникулы, он все лето посвятил занятиям». В Лейпциге он сперва выступил в тесном кругу, а затем, ободренный успехом, 15 декабря 1859 года — в Гевандхаузе. Концерт решил его участь. Не осталось никакого сомнения ни у окружающих, ни у самого Давыдова, что его истинное призвание — в исполнительстве, а не на композиторском поприще.
Молодой виолончелист становится «гвоздем сезона»; он нарасхват в известнейших музыкальных салонах города. После отъезда Грюцмахера в Дрезден его, двадцатидвухлетнего юношу, приглашают занять пост концертмейстера виолончелей в оркестре Гевандхауза и профессора виолончельной игры в консерватории».
Однако как раз в это время в России происходят важные перемены. Благородные просветительские тенденции воодушевляют русскую музыкальную интеллигенцию. Захвачен этими идеями и Давыдов. Музыкант возвращается на родину, где его ожидает исключительный прием. Его выступления потрясают слушателей. В восторженном порыве стареющий граф Виельгорский преподнес Давыдову в дар виолончель работы Страдивариуса.
«Мне довелось присутствовать, — писала М.П. Фредерике, — когда граф Матвей Юрьевич передал свой знаменитый виолончель, будучи уже преклонных лет, известному виолончелисту Давыдову, как русскому артисту, сказав при этом следующие слова: «Не нахожу никого достойнее получить мой Страдивариус, кроме вас!» Вся зала Дворянского собрания задрожала от аплодисментов, когда маститый старик, взойдя на эстраду, перед всей публикой вручил свой инструмент молодому концертанту, удостоившемуся своим талантом столь драгоценного дара».
Во вновь образованной Петербургской консерватории Давыдову поручают класс виолончели и курс истории музыки. Параллельно с работой в консерватории музыкант поступил в оркестр Итальянской оперы. Здесь он прослужил в качестве солиста двадцать лет.
Кроме того, Давыдов выступал и как солист Русского музыкального общества. Ежегодно он давал сольные концерты. Затем он вошел в состав Петербургского квартета РМО, который считался одним из лучших в мире. Посетивший в 1871 году Петербург Иоахим, выступив с музыкантами квартета, писал: «Квартетисты не причиняют мне ни малейшего труда, — отличные, опытные музыканты, играющие последние бетховенские произведения и во сне (но не сонно)».
В 1865 году Карл Юльевич женился на Александре Аркадьевне Горожанской, воспитаннице пансиона его матери. Александра, страстно увлекавшаяся музыкой, разделяла художественные устремления мужа. В доме Давыдовых постоянно собирались музыканты, проводили творческие вечера. Вот как описывает Ауэр вечера у Давыдова: «По случаю первой же нашей квартетной репетиции он ввел меня к себе в дом и познакомил со своей очаровательной женой... Славные были дни! А веселье, смех и нескончаемый поток анекдотов после репетиций, когда мы все собирались вокруг гостеприимного стола Давыдовых за незатейливым ужином!» В 1869 году у Давыдовых родилась дочь Лидия, а в 1870 году — сын Николай.
Обосновавшись в Петербурге, Давыдов занял прочное и высокое по тому времени положение. Ему было «высочайше» пожаловано звание солиста двора, титула которого удостаивались только самые выдающиеся музыканты.
Давыдов почти не выезжал за границу с концертами. Исключение составляют две поездки: в Германию и Францию (зимний сезон 1867 — 1868 годов) и в Бельгию, Голландию (начало 1873 года). Обе концертные поездки сопровождались триумфальным успехом.
В России как солист Давыдов выступал тоже нечасто. Сольной концертной деятельности он предпочитал камерную квартетную. По мнению Л.С. Гинзбурга, причина этого в бедности виолончельного репертуара.
Если мастеру попадалось подлинно художественное произведение, то Давыдов выступал охотно. Так, он явился первым пропагандистом в России концертов Р. Шумана и К. Сен-Санса. Крупным событием русской музыкальной жизни стало исполнение Давыдовым концерта Шумана в Петербурге 2 ноября 1869 года. Чтобы обогатить концертный репертуар виолончелиста, Давыдов переложил для виолончели много пьес Бетховена, Шопена, Шумана.
Впрочем, широта и многогранность творческой личности Давыдова были поистине безграничны. Он проявляет себя как дирижер, увлекается общественной деятельностью и даже... коммерческой, входя с 1874 и по 1876 год в состав дирекции Общества Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода.
Давыдов владел тремя иностранными языками, был блестящим математиком, механиком. В квартире у него долго стояла модель железнодорожного моста, им лично рассчитанного. Карл Юльевич интересовался и ботаникой.
С 1867 года Давыдов возглавлял Петербургскую консерваторию в качестве ее директора. Давыдов находился в первых рядах поборников музыкального просвещения.
Он был великолепным педагогом, создателем виолончельной школы, блиставшей такими именами, как А.В. Вержбилович, Ф. Муперт, А. Кузнецов, Н. Логавовский, Д. Взуль, В. Гутор, и многими другими. Можно смело сказать, что Ауэр также много воспринял от Давыдова, разрабатывая свои педагогические принципы.
Стремясь дать профессиональную выучку как можно большему количеству музыкантов, Давыдов резко увеличил число учащихся. Для беднейших учеников он ввел многочисленные льготы и увеличил количество бесплатных стипендий, а также устроил для них общежитие.
Своими действиями Давыдов вызвал недовольство в реакционно настроенной дирекции Русского музыкального общества, которой подчиня¬лась консерватория.
В конце концов, Давыдов не смог дальше оставаться на посту директора консерватории и в январе 1887 года подал в отставку.
Реакционные круги приняли отставку Давыдова с нескрываемым удовлетворением. В газете «Новое время» появилась пасквильная заметка: «Директор консерватории г. Давыдов исчез из консерватории. Что его побудило к этому, какая музыка, какой романс или какой голос — об этом распространяться не станем. Скажем только, что он хорошо сделал, что сложил с себя это звание, ибо консерватория под его управлением только падала и падала, и принимала несколько еврейское и притом вообще лицеприятное направление».
Уход из консерватории тяжело сказался на Давыдове. Ко всему прочему ему пришлось полностью перестроить жизнь и вернуться к концертной деятельности. Может, это не было бы таким страшным, если бы не плохое здоровье. Карла Юльевича мучили приступы грудной жабы.
Давыдов концертирует по городам Германии, Италии, выступает в Вене, Варшаве. После окончания гастролей он поселяется в Москве. Осенью 1887 года вместе с известным русским пианистом и дирижером В.И. Сафоновым он совершает большое турне по центральным и южным областям России, а затем после короткого перерыва вновь едет в Германию. Его игра вызывает восторженные отзывы.
Талант Давыдова в зените зрелости. «Успеха имею не меньше, чем в России, — писал Давыдов, — во Франкфурте термометр в публике был не ниже, чем в Харькове, Одессе, Киеве, но с той разницей, что сзади сидит оркестр в 100 человек, зала с 2500 человек публики, а в ней на первом ряду сидят — м-м Шуман, дочь Хиллера, Косман, Шольц и много других (Штокаузен) знаменитостей».
В ноябре 1888 года Давыдов последний раз посетил Петербург. Зиму музыкант провел в Москве. В январе у него случился сильный приступ грудной жабы, а 14 февраля 1889 года Карл Юльевич скончался.
«Как человек, — писалось в некрологе, — это был представитель избранной, тонкой, благородной натуры, которой снисходительное отношение к окружающим личностям, способность все хорошо понимать, а следовательно, и многое извинять, часто принимали за отсутствие сильного характера». Насколько светлую память оставил после себя Давыдов, можно судить по тому, что на его похороны в Москву был послан от низших служащих Петербургской консерватории старик-швейцар, с тем, чтобы возложить на его гроб венок.
Последние годы Давыдов работал над виолончельной школой, где фиксировал свои педагогические принципы. Но завершить Карл Юльевич успел лишь первую часть.
«Давыдов рационализировал многие приемы виолончельной техники; узаконил применение «штыка», — пишет Раабен, — с тех пор утвердившегося в практике виолончельного исполнительства; ввел многие изменения в технике правой руки, например, отрицая распространенную в те годы «мертвую хватку» смычка, рекомендовал держать смычок свободными и подвижными пальцами. Он развил особый род ставочной техники, получившей в мировом виолончельном исполнительстве наименование «шарнира Давыдова». Кроме того, он детально разработал технику смены позиций, чем очень способствовал развитию свободных пассажных движений».
Исполнительское искусство Давыдова пользовалось исключительным, безоговорочным признанием. Не могли не отдать должного его великолепному мастерству даже кучкисты, недоброжелательно относившиеся к «консерваторской партии». Кюи ставил его вровень с Рубинштейном по интенсивности и характеру таланта. «Это воплощение музыканта и виртуоза. Бесподобный квартетист, он отличается и как солист искренностью.
|
