Т.А.Славина, академик РААСН
Исторический центр Санкт-Петербурга как целое и его дворцово-парковые пригороды включены в список Всемирного наследия.
Этот город многим обязан парадоксам советской истории: останься столицей, он был бы неузнаваем. Наверное, снесли бы Исаакиевский собор. Впрочем, не случись революции, он тоже был бы неузнаваем: на рубеже XIX–XX веков настоятельно требовалась очередная реконструкция: сложившаяся застройка не соответствовала стандартам столичной жизни, состояние транспортной и инженерной систем было критическим, уровень обустройства центра, а особенно рабочих окраин, – недопустимым с гигиенической точки зрения.
Подготовленный Ф.Енакиевым и Л.Бенуа проект комплексного преобразования Петербурга Городская дума признала "несвоевременным и могущим стеснить частную инициативу", упустив из виду справедливое замечание авторов проекта о том, что "частная инициатива нередко направлена против общих интересов". Впрочем, даже штучный подход к проектированию оставил городу сотни превосходных зданий. Сегодня они охраняются как памятники истории и культуры.
Охрана памятников зародилась в те же годы и стала одним из факторов, которому Петербург обязан своей цельностью и одновременно – пространством непрерывного конфликта, суть которого сформулировал в 1908 году крупный петербургский зодчий М.Лялевич: "Охи и ахи по поводу застройки Крестовского острова логически приведут к заключению, что топкие берега Невы до застройки были куда интереснее и поэтичнее нынешних набережных".
История повторяется. В канун XXI века транспортные и экологические проблемы Петербурга по сути те же, что и столетие назад, но возросли многократно по количественным показателям. Снова возникла "частная инициатива" со всеми хорошими и плохими последствиями. Городское сообщество делится на два фронта – одни считают, что "...в Петербурге нужно не просто латать дыры... но и строить и делать новое по-новому", другие активно протестуют против нового строительства в историческом центре. Накалена атмосфера в прессе, на научных советах, на публичных обсуждениях, тема Крестовского острова осталась актуальной – идет жестокая борьба с новой застройкой его восточной части.
Преобразование Петербурга – объективная необходимость не только в свете идей, связывающих будущее города с его геополитическим положением ("окно в Европу" или "окно в Россию"), развитием производства, научно-образовательного потенциала и информационных технологий, но и в связи с образом "города-музея". Город стоит перед необходимостью выявить резервы реконструкции, сохранив при этом Петербург во всей целостности исторически сложившихся функциональных и средовых характеристик."
Сохранение через развитие и развитие через сохранение" – основа концепции реконструкции центра, выдвинутой петербургскими градостроителями (к сожалению, до сих пор не утверждена). Задача концепции – определить способы и допустимые границы сохранения и развития (преобразования).
Сохранение. Дело охраны памятников поставлено в Петербурге с размахом (в 1950-е годы список насчитывал 800 охраняемых объектов, к настоящему времени – более 6000 комплексов, зданий, сооружений, мемориальных памятников, садов и парков, археологических памятников).
Большая часть исторического центра с конца 1980-х годов находится в границах "Объединенной охранной зоны памятников истории и культуры". На этой территории существует полный запрет на новое строительство. Преисполненный пиетета к историческому центру, этот документ, между тем, игнорирует опыт трех предшествующих столетий, в течение которых Петербург в целом, а тем более отдельные его фрагменты находились в состоянии перманентного преобразования и пережили несколько крупных "реконструкций".
Сегодня очевидно, что запретительный характер охранных зон уже недостаточен для решения проблем развития города. Новая концепция рекомендует более пластичные режимы: скажем, в Центральном районе запрещен снос существующих зданий (кроме дисгармонирующих), но требуется "завершение архитектурно-градостроительной" среды и допускается новое строительство в лакунах (деструктурированных фрагментах), освоение подземных пространств и даже изменение высотных характеристик застройки.
Преобразование. Преобразование центральных районов Петербурга – историческая необходимость, отвечающая заложенной в современной градостроительной концепции идее перехода от экстенсивного к интенсивному типу развития города.
Движение капитала в исторический центр обеспечит расширение объема "центральных" функций, смену стандартов жизни, реконструкцию инженерной инфраструктуры. Строительство здесь идет, но, поскольку оно незаконно с формальной точки зрения (запрещено ООЗ), – процесс принятия проектных решений сложен. Перманентные конфликты между инвесторами и архитекторами, с одной стороны, и Комитетом по государственной охране и использованию памятников истории и культуры (КГИОП) – с другой, разрешаются коллегиальным обсуждением – все крупные проекты рассматривает Градостроительный совет Санкт-Петербурга или его рабочая комиссия (Коллегия советников), а также Научный совет города по вопросам охраны культурного наследия.Проектный процесс нынче идет двумя путями. Первый – авторское проектирование, второй – методологически более корректное проведение конкурсов для участков, находящихся в ответственных точках города. Это метод "проб и ошибок", допустимый в принципе, требует слишком больших затрат творческой энергии и средств заказчиков, часто вкладываемых в изготовление проектов, неприемлемых с точки зрения интересов сохранения центра.
Сегодня мы объективно оказались перед необходимостью выбирать третий путь – разрабатывать научно обоснованные рекомендации к проектированию, используя весь массив историко-теоретического знания. Российская архитектура знала периоды, когда профессиональная культура вынуждена была под давлением обстоятельств менять свой состав – содержание и форму "хранения" знания. Так было в начале XVIII века, когда в профессиональный обиход вошли проектный чертеж и архитектурная книга, резко изменившие ход и метод архитектурно-градостроительного процесса; так было в николаевскую эпоху (1830-1850), когда на фоне потребности в рациональном обосновании архитектурных решений начинается бурное развитие архитектурной науки.
Становление истории градостроительства как науки дало возможность ленинградской градостроительной школе сохранить высочайшую культуру, обеспечив преемственное развитие планировочной структуры города. В результате в Ленинграде были созданы объекты и комплексы, в наши дни взятые под охрану как памятники истории и культуры. При очередном переломе в составе профессиональной культуры в 1960-е годы система прикладной науки была ориентирована на обслуживание практики нормативами функционального типа. История и теория архитектуры развивались в это время как эзотерическое знание, находя применение только в области реставрации и охранного зонирования, не затрагивая архитектурного образования. Ушел из профессионального обихода и архитектурный увраж.
Современный этап архитектурно-градостроительной деятельности, начавшийся с 1990-х годов, мы также вправе расценивать как переломный. Неудовлетворенность результатами утопически-технологизированного проектирования и строительства 1960-1980-х годов диктует необходимость возрождения "нормального" архитектурно-градостроительного процесса, основой которого является прямой контакт заказчика с архитектором-проектировщиком.
Центр Петербурга (судя по высокой цене на рынке недвижимости) обладает для современных частновладельцев "инвестиционной привлекательностью". Соглашаются они и на дорогостоящие реставрации. Сложнее обстоит дело с новым строительством в исторической среде: заказчик далеко не всегда обладает должным уровнем архитектурной культуры. Как ни печально, сказанное относится и к архитекторам. Они, как правило, не располагают необходимой информацией для проектирования в исторически сложившейся среде. Огромный массив накопленных историей и теорией архитектуры знаний остается невостребованным. Задача состоит в том, чтобы выявить границы и параметры допустимых и необходимых преобразований на основе фундаментальных историко-теоретических исследований закономерностей формирования города, его "генофонда", а также трехвекового опыта его преобразований. Методические основы исследований такого рода разрабатывались с 1970-х годов К.Ф.Князевым, А.В.Ганешиным, С.К.Регамэ, Г.П.Боренко и многими другими учеными, а для Петербурга – А.В.Махровской, В.Ф.Назаровым, Б.В.Николащенко. Сегодня ощущается дефицит такого научного знания.
Весьма продуктивным оказался путь выявления "предметов охраны" – элементов или параметров объектов территорий, являющихся носителями их историко-культурной ценности. Экспертиза по специальной методике сочетает два исследовательских подхода: от общего к частному (рассмотрение любого малого фрагмента городской среды в контексте всего центра) и от частного к общему (определение роли данного фрагмента в структуре центра). Классический анализ историко-планографического материала позволяет выделить генетически определенные фрагменты территории, различающиеся по планировочной структуре и основным типам застройки, и одновременно выявить исторически сложившиеся зоны планировочных конфликтов, затрудняющих жизнь города (обычно это "буферные", образовавшиеся между независимо развившимися частями города).Анализ социально-функциональной структуры города в исторической динамике дает возможность ранжировать территории по критерию "центральности": степени престижности, посещаемости, символической значимости городских пространств и зданий. В бытность Петербурга Ленинградом совершилось тотальное снижение социального статуса объектов, представлявших столичный город: Сенат и Синод были превращены в архив, Министерство иностранных дел – в проектный институт, дворцы – в НИИ, что привело к запустению центра и стагнации самих зданий. Задача состоит не только в том, чтобы вернуть "центральность" городскому ядру, но и в том, чтобы экстраполировать это качество на соседние районы.
Сохранение бесконечного многообразия ликов города и своеобразия каждого из них невозможно без знания о средовых характеристиках каждого планировочного фрагмента и разработки "средовой типологии" города в целом. Скажем, кварталы со сплошной брандмауэрной застройкой значительно отличаются размерами и масштабом строений от кварталов бывших полковых территорий. Каменный остров, некогда уникальный образец сочетания парка с элитарной усадебно-дачной застройкой, ныне доведен до полной стагнации. Корректный путь его преобразования лежит через воссоздание функциональных и пространственных характеристик.
Принципиальная возможность сооружения новых высотных объектов в центре может и должна быть доказана исследованиями пространственной организации Петербурга – места в системе композиционной иерархии. В течение двух с половиной веков к ранним шпилям Адмиралтейства, Петропавловского и Троицкого соборов добавилось несчетное множество башен, куполов, шпилей. А на знаменитых панорамах берегов Невы в начале ХХ века появились три заметнейших и совершенно разных в стилевом отношении силуэта: Великокняжеская усыпальница в Петропавловской крепости, храм Воскресения Христова (Спас на Крови) и соборная мечеть. В советские годы силуэт города был выравнен за счет сноса или обезглавливания десятков храмов. Действующим сегодня режимом Объединенной охранной зоны строительство зданий выше 22 м запрещено; фактически же этот запрет уже неоднократно нарушался, иногда с печальными последствиями. Выяснив законы формирования исторической композиционной системы центра, город получит возможность дополнить ее новыми высотными зданиями, но именно там, где это допустимо, а иногда и необходимо.
В этом смысле допустимо и преобразование чердаков в мансардные этажи (популярное среди инвесторов направление, позволяющее увеличить полезный объем застройки центра в среднем на 20-25%), и устройство металлостеклянных куполов и шатров. Эффект этого приема в ночных панорамах центра был оценен еще в начале ХХ века. Проведя инвентаризацию всех городских ландшафтов, следует определить их значимость в системе "петербургского образа": одни признать неприкосновенными, другие без ущерба для образа города дополнить.
Так складывается перечень того, что подлежит градостроительной охране: планировочная структура (красные линии), тип застройки и отвечающая ему функция, средовые характеристики территорий, городские ландшафты, имеющие историческую "актуальную" ценность. Эту информацию дополняют "индуктивные" исследования: сплошная инвентаризация застройки (объект изучения – владельческий участок; метод – классический историко-архивный поиск), анализ этапов строительства, а также натурные исследования и экспертная оценка. Таким образом могут быть выявлены предметы "объектной" охраны: особенности архитектонического языка фасадных фронтов, конфигурация и габариты корпусов, планировочная структура, ценные интерьеры, уникальные конструкции, элементы здания, являющиеся носителями мемориальной ценности, и прочее. Дифференцированный подход к объектам позволяет ранжировать их по степени исторической и архитектурной ценности и по рекомендуемым режимам реконструкции. Высшее место в этой иерархии занимают здания раннего Петербурга и постройки крупных архитекторов, сохранившие превосходную отделку. Что же касается типичного рядового дома в брандмауэрной застройке, то в число предметов его охраны могут войти фасад, капитальные стены, лестничные клетки, планировка, интерьеры парадного этажа лицевого корпуса, возможно, наличие и габариты двора, а вот дворовые флигеля, не имеющие ценности, могут быть радикально перестроены.
Следующий этап исследований – общая оценка степени "завершенности" среды, иначе говоря, возникает ли ощущение психологического комфорта, определяемого экспертным путем, с опорой на тексты или иконографию. К незавершенным принадлежат композиционно не структурированные кварталы бывшей периферии исторического центра, а также "буферные" зоны, лишенные средовой характерности. Есть в городе и конфликтные фрагменты, где изначально задуманная композиционно-планировочная структура не была реализована полностью. Завершенные фрагменты городской среды, как правило, подлежат охране; незавершенные или деструктурированные – реконструкции.
Изучение генезиса и формальных особенностей группы крупных фрагментов территории позволяет провести историко-средовое зонирование города, назначить границы отдельных его фрагментов, описать их характерные особенности, определить предметы охраны, а затем разработать обоснованные рекомендации по сохранению ценных планировочных, функциональных и композиционных качеств и по преобразованию несложившихся или искаженных участков города.
Инвесторы крайне заинтересованы в выявлении резервов для нового строительства, которые есть во внутриквартальных пространствах. Обследование пяти кварталов центра (между Адмиралтейским и Невским проспектами, Гороховой улицей и Мойкой) показало, что даже в этой ценнейшей части города только 20% объемов зданий потребуют преимущественно реставрационного режима, для 40% рекомендуется реконструкция с сохранением габаритов и предметов охраны; для остальных допустима радикальная реконструкция, вплоть до сноса и нового строительства с ограничениями, диктуемыми характером среды. Огромным резервом являются промышленно-складские территории, охватившие центр кольцом еще на рубеже XIX-XX веков. Здесь необходимо упорядочить планировку, повысить уровень "центральности", дополнить иерархическую композиционную систему (образцом должны стать завершенные части центра).Как видим, складывается два взаимосвязанных уровня регламентации: общий – для города в целом и его крупных фрагментов (зональный регламент) и локальный – для владельческого участка (в составе градостроительного), вмещающий всю "проекцию" правил преобразования, установленных для средового фрагмента.
|
