В.Г. Решетов
Начальный период развития английской литературной критики в XVI - начале XVII вв. отмечен господством нормативно-предписательной критики, характерной для дедуктивно-силлогического метода. Сочинения Уилсона, Эшема, Гасконя, Уэбба, Патнема, Кэмпиона, Даниэля служат наглядным тому подтверждением. Подобная направленность является во многом определяющей для трактата Ф. Сидни «Защита поэзии». Дедуктивно-силлогический метод, предполагающий наличие идеала для подражания, ориентировал критику на классические образцы - тенденция общая для эпохи Возрождения и характерная для разных стран.
Нормативность, предписательность во многом присущи также дедуктивно-рационалистическому методу, основанному на рационализме картезианского типа. Наиболее характерен он для французской критики XVII века. Этот метод получил распространение в Англии со второй половины XVII века и нашел свое классическое воплощение в критических сочинениях Томаса Раймера.
Господствующий метод литературной критики нередко находится в вопиющем противоречии не только с живой художественной практикой писателей-елизаветинцев, но и с творчеством самих авторов критических суждений. Например, несмотря на то, что Кэмпион резко выступает против использования рифмы в английском стихосложении, сам он неоднократно пользуется ею в поэтических сочинениях. Уже в начале XVII века художественная практика поставила вопрос о необходимости выработки нового господствующего метода в литературной критике.
Большая роль в истории английской литературной критики принадлежит Фрэнсису Бэкону, явившемуся родоначальником основанного на успехах естественных наук эмпирико-индуктивного метода познания. Бэкон был одним из первых представителей Нового времени, который понял решающее значение метода для создания новой науки и принял самое активное участие в его разработке. Он резко выступил против схоластической учености, силлогической дедукции, не опирающейся на реальное жизненное содержание, а идущей от идеи к идее, от «слов к словам». Философ критикует рационализм предшествующих веков и указывает, что его сторонники стремились создать некие симметрические системы, пренебрегая опытом. Но эта вымышленная общность нередко была далека от эмпирической очевидности. Обосновывая новый метод, Бэкон исходит из утверждения важности различий, хотя его конечной целью является открытие существенной общности, свойственной разным вещам.
Интеллектуальные способности человека, полагает Бэкон, состоят из памяти, рассудка, воображения и находят свое выражение соответственно в истории, философии и поэзии. Поэзия, соотнесенная с воображением, стремится дать человеческому уму хотя бы тень удовлетворения в тех случаях, когда природа не может сделать этого. Для философа наиболее важным видом поэзии является поэзия параболическая, так как она, в отличие от героической и драматической, в большей мере связана с разумом, а не с воображением. То внимание, которое Ф. Бэкон обращал на аллегорическую трактовку, показывает его сторонником средневековых концепций интерпретации поэтических произведений. Это нашло выражение в его сочинениях «О достоинстве и приумножении наук», «О мудрости древних» и др. Эмпирико-индуктивный метод, разработанный Бэконом, был направлен к будущим векам, а литературная теория философа была данью веку минувшему. Сам философ, относя поэзию к «игре воображения», не смог придти к соединению литературной теории с новым методом познания.
Критические суждения Бена Джонсона о предшественниках и современниках, его рассуждения о декоруме, правилах, стиле, различных вопросах поэтического мастерства, во многом подготовившие почву для установления классицистических канонов в английской литературе, в полной мере отразили общие тенденции развития нового научного знания, характерные для Англии первой половины XVII века. Подобно Бэкону, автор «Открытий и наблюдений над людьми и явлениями» считал первостепенной необходимостью глубокое изучение природы, полагал обязательным признать главенство разума для решения возникающих проблем, утверждал, что развитие знания приведет к улучшению условий жизни людей, выступал против раболепной покорности авторитетам. Джонсон, а затем Давенант и Гоббс акцентировали внимание на рациональном начале в литературной критике в соответствии с общими тенденциями, свойственными «веку разума».
В отличие от Бэкона, Гоббс считал, что истинное знание не может быть выражено в мифе или символе. Он преодолел «теистические предрассудки бэконовского материализма» и отделил знание от веры. «Демифологизирующая» тенденция его философии сыграла важную роль в последующем разрушении ряда традиционно зафиксированных литературных видов. Она очевидно проявилась уже в «Гондиберте» Давенанта, который хотя и положил в основу своей поэмы христианский сюжет, но главной темой избрал христианскую добродетель, а не догму. Подобным образом и Каули в «Давидиаде» (1656) пытался соединить установленную христианскую космогонию с современными научными открытиями. В то же время Джон Мильтон шел традиционным путем и, в отличие от Гоббса, не считал, что обращение к Музе «уподобит его волынке», а полагал, что истинное поэтическое произведение должно быть вызвано к жизни «благоговейной молитвой», обращенной к «вечному духу».
Томас Спрат, автор «Истории Королевского общества в Англии» (1667), опираясь на эмпирико-индуктивный метод познания Ф. Бэкона, рекомендует писателям обращаться в своем творчестве к новым источникам вдохновения, которых не знала предшествующая поэзия. Поэта должна вдохновлять не Муза, а «творящая Природа», ее безграничное разнообразие. Он отвергает мифы и предания старины глубокой, так как с самого начала они были не более чем выдумкой. Трагедия и эпос, восхваляющие благородных героев, должны уступить место поэзии, прославляющей человека-механика. Научные открытия человека Нового времени, полагает Спрат, затмили подвиги и муки героев античности. Для него поэзия, опирающаяся на науку, несомненно, более достойна, чем та, которая всецело базируется на вольной фантазии. Так, в работе «Сообщение о жизни и сочинениях Абрахама Каули» (1668) он хвалит поэта за то, что в его сочинениях фантазия строго контролируется разумом.
Джон Драйден, носящий высокий титул «отца английской критики», был членом «Королевского общества», был сторонником позитивного скептицизма, прямо связанного с бэконианской теорией научного познания, и был близок индуктивному методу в том виде, как его разработал Бэкон.
Бэкон выступал за исключающую (элиминативную) индукцию. Самый верный путь опытного знания, полагал он, идет через отрицательные инстанции. При таком подходе в начале исследования должно браться несколько конкурирующих между собой предположений, которые в процессе индуктивного анализа постепенно отсеиваются или исключаются в конечном итоге в пользу какого-либо допущения, часто имеющего неопределенное заключение. По этому принципу построено наиболее известное критическое сочинение Драйдена «Опыт о драматической поэзии». Отрицательные суждения о современной драме высказывает Критий, недостатки древних отмечает Евгений, о несовершенствах английских писателей говорит Лизидий, на слабых сторонах классицистической драматургии Франции акцентирует внимание Неандер. Диалог ведется между лицами, придерживающимися различных мнений, и ни одно из них не утверждается как окончательное, чтобы читатели могли охватить поставленные вопросы в целом.
Как сторонник эмпирико-индуктивного метода, Драйден питает лишь ограниченное уважение к авторитету и считает, что имеет право усовершенствовать предписания древних, опираясь на прямое изучение природы и используя опыт. Критические суждения следует основывать на наблюдении, эмпирическом подходе, они должны идти от частного к общему. Необходимо проводить различие между «механическими правилами», которые не являются обязательными, и совершенно необходимыми фундаментальными законами.
Заблуждается тот, утверждает Драйден, кто полагает, что задача критики заключается в поисках ошибок. Критика должна быть основана на верном суждении и обязана прежде всего «рассматривать то превосходное, что может доставить удовольствие разумному читателю». Если композиция произведения, мысли, изложенные в нем, словесное выражение показывают незаурядность автора, то не следует обращать внимания на мелкие погрешности пера. Необходимо проводить границу между смелостью и опрометчивостью поэта, и тот, кто выступает в роли критика, должен постоянно помнить об этом. Не следует судить тому, кто, не питая склонности к целому, берется обсуждать части. Критику необходимо открыть в произведении то, что движет удовольствием, быть философом и поэтом одновременно.
Поэтическая вольность - это та «свобода», которую поэты позволяли себе во все времена, говоря в стихах то, что недопустимо в суровой прозе. В средствах выражения поэтическая вольность проявляется двумя путями. Если она выражается с помощью одного слова, то это троп, если предложе-нием, то это фигура. В своих суждениях о героической поэзии Драйден использует эмпирико-индуктивный метод, рассматривая различные виды фигур речи, употребляемых как древними, так и современными поэтами. Обращение Драйдена к авторитету Вергилия и Горация в данном случае вовсе не имеет в виду апелляцию к стандартам. Произведения античных авторов служат лишь примером, помогающим найти нужную форму выражения.
Эмпирико-индуктивный метод, лежащий в основе литературной критики Драйдена, позволил ему объективно взглянуть на исторический путь развития английской поэзии и наметить историческую перспективу развития литературы.
|
