Одним из наиболее почитаемых героев античного Херсонеса был Геракл. Могучий герой считался покровителем города и его сельскохозяйственной округи (хоры), защитником, спасителем не только всего Херсонесского государства, но и отдельных граждан. Находки, полученные в результате раскопок в Херсонесе и на его хоре, доказывают сложность культа этого героя.
Одной из важнейших составляющих культа Геракла является хтонизм его образа – то есть теснейшая связь с загробным миром. Культ героев вообще тесно связан с культом мертвых, в частности посредством родства его с культом предков. Мы знаем о хтонической стороне культов Ахилла, Тезея, Диоскуров, тем более явственно причастен тайнам потустороннего мира Геракл – самый могучий, самый известный из героев. На эту связь обращали внимание и древние авторы и современные исследователи. Наиболее яркой иллюстрацией на тему хтоничности культа Геракла является его последний подвиг – путешествие в Аид и победа над Кербером. Однако отдельные хтонические черты прослеживаются в образе героя уже во время первых его подвигов и даже раньше – с момента рождения.
Младенец Геракл, задушивший змей, подосланных Герой, впервые соприкасается с миром мертвых, так как связь змеи с потусторонним миром несомненна1. Можно вспомнить одно из прозвищ Геракла – “Офиктон” (“Змееубийца”). Но связь героя со змеями можно рассматривать и в ином контексте. Геракл сам подобен змее. Его перерождение после смерти напоминает действия змеи, сбрасывающей старую кожу и тем самым, по мнению древних, избегающей старости. Следует отметить, что в греческом языке слова “змеиная кожа” и “старость” обозначались одним словом – g e r w V .
Подвиги Геракла – это череда побед над хтоническими чудовищами. Немейский лев, согласно Гесиоду (Теогония, 327), – порождение Ехидны и Орфа, чудовищного пса Гериона, убитого впоследствии Гераклом. Ехидна же породила Кербера и Лернейскую гидру. Таким образом, вступая в поединок с этими чудовищами, Геракл входит в непосредственное столкновение с хтонической стихией и побеждает ее. О связи льва с миром мертвых упоминали многие исследователи. Отметим, что монументальные статуи львов – частые находки в некрополях греческих городов, в Северном Причерноморье такие скульптуры обнаружены при раскопках некрополя Ольвии. Уместно привести здесь и мнение Н.В.Пятышевой, отметившей, что мотив борьбы Геракла со львом особенно часто встречается на вещах в погребальном инвентаре как херсонесского некрополя, так и пантикапейского и таманского, а также скифских курганов IV – II вв. до н. э.
Немейский лев обитал в пещере с двумя входами. Подобную пещеру описал Порфимий (“О пещере нимф”). По его словам, в ней совершаются обряды смерти и последующего воскрешения. Поэтому первый подвиг символизировал переживание Гераклом ритуальной смерти, после которой он уже становился бессмертным.
Лернейская гидра тоже, согласно Павсанию (II, 37, 4-5; II, 36, 6-8), жила неподалеку от пещеры, через которую Дионис спустился в Аид, чтобы забрать оттуда Семелу. Таким образом, хтонизм Гидры, присущий ей по рождению, как бы усиливается близостью ее логова к царству мертвых2. Любопытна здесь еще одна деталь – согласно Аполлодору, Геракл нашел чудовище и сразился с ним “у источника Амимоны, там находилось логово гидры” (II, 5, 2). Связь источников с загробным миром не вызывала сомнений у древних. Любопытно в этой связи почитание Геракла как покровителя вод. В Италии целебные источники носили название “Геракловы купания”. Гигин описывает случай, когда Геракл, почувствовав жажду, топнул ногой и из этого места забил ключ (Поэтическая астрономия, II, 3). Почти такой же случай описывает Аполлоний Родосский : “Аргонавты, которые в течение 12 дней несли “Арго” к соленому озеру Тритон, умерли бы от жажды, если бы не источник, забивший благодаря Гераклу, который побывал в этих местах, когда шел за яблоками Гесперид” (IV, 1228-1460). Об источниках, созданных Гераклом, неоднократно упоминает Павсаний (см. например II, 32, 4). Знаменитое во всей Греции место – Фермопилы ("горячие врата") названы были так из-за потока, протекавшего неподалеку. Именно в него бросился Геракл, надев хитон, пропитанный ядом Несса (Цец. Схолии к Ликофрону, 50-51). Применительно к Северному Причерноморью эта особенность почитания Геракла проявляется на Боспоре, где совместное святилище Геракла и Афродиты располагалось в районе грязевых и газовых вулканов, а также на хоре Херсонеса – в районе сакских минеральных источников и лечебной грязи. Здесь культ Геракла мог слиться с культом Асклепия.
Последние подвиги Геракла особенно подчеркивают хтоническую природу этого героя. Согласно одному из вариантов мифа, в поисках коров Гериона Геракл переправился на остров Эрифия в бронзовом погребальном сосуде, использовав львиную шкуру как парус (Сервий. Комментарии к “Энеиде” Вергилия, VII, 662 и VIII, 300 ). Аналогичное путешествие совершил Гильгамеш, который переплыл воды смерти по пути на остров мертвых (X, 4, 10 сл.). В таком случае поход Геракла за коровами Гериона можно рассматривать как путешествие в царство мертвых и возвращение оттуда. Наверное, не случайно Диодор Сицилийский особо выделил, что в Сицилии Геракл, когда гнал коров Гериона, учредил праздник и совершил жертвоприношение на краю священной пропасти Киана, через которую Гадес увез Кору в Преисподнюю (IV, 23-24; V, 4). Тот же сюжет несколько по-иному трактуется в описании следующего подвига Геракла – похищения яблок Гесперид. Сад трех Гесперид, расположенный на дальнем Западе, обозначает то же царство мертвых, так как закат всегда ассоциировался у древних со смертью. И вновь герой проникает в потусторонний мир, вступает в единоборство с хтоническим чудовищем (в предыдущем подвиге это был огромный пес Гериона Орфр , здесь это стоголовый змей Ладон, оба – порождение Тифона и Ехидны) и возвращается в мир живых.
Но этот подвиг надо рассматривать в более широком контексте. Сад Гесперид, где растут волшебные яблоки, представлялся древним как своеобразный “центр мира”, место, где стыкуются Небо, Земля и Преисподняя. Яблоки – свадебный дар Земли Зевсу и Гере – в этом случае играют роль своего рода ключа к вселенскому равновесию, нарушение которого грозит катастрофой всему живому и Хаосом. Возвращение яблок в сад Гесперид неизбежно, в противном случае мир погибнет. Геракл здесь выступает не только как персонаж, близкий к хтоническим силам, способный достичь центра мира. Он показан созданием, способным нарушить божественное равновесие.
И все же отчетливее всего связь героя с потусторонним миром проявляется во время последнего из двенадцати подвигов. Герой должен спуститься в Аид и привести оттуда страшного пса Кербера, у которого, по описанию Аполлодора, “были три собачьи головы и хвост дракона, а на спине у него торчали головы разнообразных зверей” (II, 5, 12). Дорога в царство мертвых была не под силу не только смертным, но и большинству богов3. Для совершения этого путешествия Геракл должен пройти серьезную подготовку, очиститься. По мнению некоторых античных авторов, необычность испытания была причиной того, что в честь героя Деметрой были основаны малые Элевсинские мистерии (Диодор Сицилийский, IV, 14). Смысл посвящения в Элевсинские таинства, видимо, в обретении защиты, неуязвимости от хтонических сил, гарантия возвращения из подземного мира. Спуск в Аид живого человека, по мнению греков, был явлением чрезвычайным. Хотя известны случаи схождения туда живых, произошедшие и до и после Геракла (Орфей, Тезей и Перифой, Дионис), все же они рассматривались как что-то необычное, доступное лишь избранным. Необычность ситуации приводит к парадоксальным положениям. Харон не взял с Геракла платы за переправу (ведь перед ним – живой человек). Однако впоследствии за это Гадес заковал его на год в колодки. В представлении древних Аид – место, где бродят лишь бесплотные души, тени умерших. И все же один из персонажей подземного царства, пастух Менет, вызвав героя на единоборство, так сжал его, что затрещали ребра (Аполлодор, II, 5, 12). Эти противоречия встречаются и позже, когда речь заходит о загробном существовании самого Геракла. Вопрос о двойственном положении Геракла уже в глубокой древности занимал греков. С одной стороны, многочисленные легенды свидетельствовали о том, что Зевс взял героя из погребального костра и унес на Олимп, где Геракл получил вечное блаженство и стал супругом богини Гебы (Гесиод. Теогония, 950-955; Диодор Сицилийский, IV, 38; Овидий. Метаморфозы, III, 209 сл.). Однако, когда Одиссей спустился в Аид, он видел там тень Геракла – его “подобие” (e i d w l o n ) – могучее, готовое каждую минуту ринуться в бой (Одиссея, XI, 601-604). Эта тень, впрочем, отличалась от остальных обитателей Аида хотя бы тем, что не нуждалась в крови и свободно заговорила с Одиссеем4. Причины появления этого пассажа у Гомера исследователи склонны объяснять “сознательным намерением со стороны автора “Одиссеи” примирить два несовместимых представления”. Отметим, что проблема двойственного положения Геракла после смерти оставалась темой для обсуждения на протяжении столетий. Можно вспомнить один из сатирических диалогов Лукиана “Разговоры в царстве мертвых”, персонажами которого являются встретившиеся в Аиде тени Геракла и Диогена. Двойственное отношение к Гераклу проявилось, в частности , в почитании его, с одной стороны, как бога, а с другой – как героя.
Довольно странным, на первый взгляд, выглядит задание, данное Эврисфеем Гераклу для совершения последнего подвига. Он должен вывести на свет Кербера, причем не убивать чудовище, а доставить его живым. Характерно, что после выполнения подвига Эврисфей отпускает стража подземного мира обратно. В сюжете этого мифа можно видеть параллель с предыдущим – для поддержания мирового равновесия яблоки Гесперид также возвращаются туда, откуда они были доставлены. Но Аид не сад Гесперид, не центр равновесия космогонических сил. Смысл появления Кербера в “верхнем мире” очень хорошо резюмируется Диодором: “он показал его людям” (IV, 26). Выводя хтонического зверя из скрытой от глаз людей области, Геракл неявное делает явным, таким образом лишая его ужасности, после чего в этом развенчанном виде Кербер отводится обратно в Аид.
По возвращении из Аида Геракл сплел себе венок из веток осины. Листья этого венка, смотревшие наружу, почернели, поскольку цвет Преисподней – черный, а те, которые были прижаты к челу Геракла, стали серебристо-белыми. Поэтому белый тополь, или осина, считается священным деревом Геракла (Сервий. Комментарии к “Энеиде” Вергилия, VIII, 369), а венок из листьев осины (или гладкая шерстяная повязка) на голове героя указывает на связь его образа с хтоническим культом. Кроме осины, Гераклу приписывают открытие таких растений, как гераклеон, белена, а также аконит, произошедший от ядовитой слюны Кербера, капавшей на землю (Плиний Старший. Естественная история, XXV,12, 15, 27, 37; Овидий. Метаморфозы, VII, 409 сл.). Не случаен, кстати, и выбор материала для палицы героя. Дикая олива в Греции была новогодним деревом, символом начала и использовалась для изгнания злых духов. Возможно, олива как символ Геракла перешла к герою от его финикийского “прототипа” – Мелькарта. Плиний Старший, описывая храм Мелькарта в Тире, говорит о том, что в центре его находились два столпа, оливковое дерево и священный огонь (XXXVII, 161).
Однако пребывание во владениях Гадеса не может пройти бесследно даже для Геракла. Многие исследователи признают в связи с этим более логичной версию Еврипида о том, что безумие настигает героя именно по возвращении из царства мертвых. Любопытно в связи с этим рассмотреть один из пассажей Аполлодора, рассказывающего, что в Аиде Геракл встретил тени Медузы и Мелеагра (II, 5, 12 ). В этой встрече можно усмотреть символическое предсказание судьбы героя. Персей, предок Геракла, убил Медузу, тень которой теперь мстит его потомку (древнее представление об ответственности потомков за дела предков), избрав орудием мести Деяниру, сестру Мелеагра. Сама же Медуза – орудие в руках хтонических божеств. Безумие героя – та же месть. Никто не может безнаказанно спуститься в царство мертвых. Нужно принести жертву, причем пожертвовать самым дорогим, что у тебя есть. Как искупление, принесенное хтоническим силам за возможность вернуться в мир живых, стоит рассматривать убийство (и не просто убийство, а сожжение) своих детей. Геракл делает это неосознанно, став на время послушным исполнителем воли Геры – хтонической богини. Однако и этой чудовищной жертвы оказывается недостаточно. Хтоническая стихия настигает героя в виде плаща, пропитанного кровью Несса. Чтобы окончательно очиститься от воздействия стихии, как бы “заразившей” его во время пребывания в Аиде или даже раньше (во время столкновения с различными порождениями этой стихии на земле), чтобы излечиться от этого – нужно пойти на последний шаг – самозаклание. И Геракл идет на это, добровольно поднявшись на погребальный костер. Только теперь он смог полностью освободиться от хтонического влияния, и только после этого он попадает на Олимп. Свершается пророчество Зевса, который сказал, что ни один живой человек не сможет убить Геракла и только мертвый враг станет причиной его гибели (Софокл. Трахинянки, 1160 сл.).
В качестве другого примера “заражения” героя после общения с хтоническими силами можно привести случай с Беллерофонтом. “Поразив Химеру, Беллерофонт сам подпал под власть Химеры: им овладела химерическая мечта взлететь на Пегасе на Олимп. Попытка осуществить эту мечту кончается безумием. Сброшенный Пегасом с облаков на землю Беллерофонт теряет разум. Победитель Химеры сам становится жертвой Химеры...”
За свою жизнь Геракл не раз сталкивался с хтоническими силами. Один из таких случаев – спасение им из рук Танатоса Алкесты. Благодаря трагедии Еврипида этот сюжет в эпоху античности стал весьма популярным. Известны случаи столкновения Геракла с Гадесом, в которых герой всегда одерживал верх. Хтонизм Геракла подчеркивается и тесными связями с Деметрой и Персефоной.
В скульптуре античного Херсонеса и хоры связь Геракла с загробным миром раскрывается на примере целого ряда памятников. Один из них – изображение Геракла, совершающего свои подвиги, в том числе и укрощающего Кербера, – рельеф на саркофаге римского времени. На хтонизм персонажа указывают и многочисленные изображения пирующего героя, обнаруженные как в самом Херсонесе, так (преимущественно) и на его хоре. Сейчас известно десять таких изображений, четыре из которых происходят из Херсонеса, пять – с херсонесской хоры, а один, предположительно происходящий с территории Херсонеса, обнаружен в Ольвии. Не исключено, что список изображений пирующего героя можно продолжить.Так, при раскопках “склепа Геракла” с фресковой росписью в Горгиппии (ограбленного еще в древности) была обнаружена часть мраморной скульптуры – держащая канфар пухлая рука, относящаяся, вероятно, к рельефу с подобным сюжетом. Встречено в Горгиппии и терракотовое изображение пирующего Геракла.
На первый взгляд, тема возлежащего и пирующего героя плохо вяжется с каноническим образом Геракла – неутомимого подвижника, борца с силами хаоса. Однако, как уже было замечено выше, образ Геракла многомерен. С этим, вероятно, связано разнообразие трактовок причин, по которым сюжет “пирующий Геракл” был столь популярен у греков. По мнению С. Ю. Сапрыкина, сцена пира Геракла сопоставима со сценой загробной трапезы, изображаемой на рельефах IV в. до н. э. На связь с миром мертвых указывают разложенные перед героем хлебцы пирамидальной формы (такие хлебцы встречены в могилах, они приносились в жертву умершим), виноградные грозди, которые являются атрибутами хтонического культа и фигурируют в росписях склепов и саркофагов и т. д. Близость сюжетов подчеркивается позой Геракла, возлежащего с канфаром или чашей в руке, подобно героизированному умершему сцены загробной трапезы и т. д. На связь этих изображений Геракла с хтонической стороной его культа обращали внимание и другие исследователи, однако такая трактовка имеет и своих противников. Основным возражением является тот факт, что стелы, изображающие умершего, возлежащего за загробной трапезой, датируются римским временем. До римского завоевания они выглядели по-иному. Во всяком случае, В.Н.Даниленко, изучивший около полутораста надгробий доримского времени, не нашел ничего сходного. По мнению Э.И.Соломоник, рельефы с изображением пирующего Геракла показывали обожествленного героя, взятого на Олимп, и символизировали “апофеоз Геракла” – сюжет, известный нам по многочисленным памятникам античной литературы (Диодор Сицилийский, IV, 39; Пиндар Истм., IV, 59, Нем., X, 18; Аполлодор, II, 7, 7 и др.)5, а также вазописи и скульптуры. Некоторые исследователи считают, что в этом случае сосуд в руках Геракла наполнен нектаром, напитком богов. Именно канфар с нектаром, занимающий центральное или одно из центральных мест в композиции рельефов, служит атрибутом перевоплощения героя в бога.
Иногда в литературе встречаются достаточно наивные объяснения популярности у греков подобных изображений: “В широком распространении на хоре образа пирующего Геракла мы склонны усматривать проявление извечной тоски человека о лучшей доле, веры в возможность иной, лучшей жизни. Трудности реального бытия небезысходны. Преодолевая их, проявляя волю к победе, на какую был способен Геракл, человек, подобно этому легендарному герою, мог в качестве награды приобщиться к блаженной жизни богов и обрести таким образом бессмертие”.
Можно предложить и иное объяснение подобных сюжетов. В Херсонесе, как и в метрополии этого полиса – Гераклее, существовали праздники, посвященные Гераклу и носящие его имя – Гераклеи. Эти праздники, проводившиеся в месяц Гераклий и сопровождавшиеся атлетическими состязаниями, носили, по мнению некоторых исследователей, государственный характер, поскольку к этим событиям были приурочены специальные выпуски монет. Видимо, проведение Гераклей было сходно с устройством других торжеств, устраиваемых в городах Греции еще с эпохи архаики. Подобные праздники, устраиваемые также в честь Геракла, Деметры и Диониса, назывались у греков J e o x e n i a . В ходе торжеств статуи богов, в честь которых проводились праздники, возлагались на разукрашенные ложа, перед которыми ставились богато убранные столы с кушаньями и напитками. Когда в V в. до н. э. римляне учредили культ Геракла, они присоединили его к богам, почитаемым по греческому обряду “на ложах”. Вероятно, со временем скульптуры для проведения подобных праздников стали изготовлять в характерной для пирующего персонажа позе. Такое объяснение не исключает возможности того, что со временем образ пирующего героя получил дополнительную смысловую нагрузку.
Некоторые исследователи отмечают, что хтонический культ Геракла тесно связан с земледельческими культами. Пирующий герой – это идея застолья, пира, перекликающаяся, в свою очередь, с идеей изобилия и, шире, плодородия. На столе перед Гераклом выставлены плоды и хлебцы различных форм. Это свидетельствует, может быть, не столько о связи с загробным миром, сколько о хорошем урожае, плодородии. На это указывает и тучность героя, особенно подчеркнутая на некоторых изображениях. Выбор Геракла для выражения идеи плодородия не случаен. Его связь с землей подтверждена близостью его культа с культами Деметры, Диониса и некоторых других богов. На ольвийских монетах встречено изображение палицы героя в венке из колосьев, являющемся атрибутом Деметры, совместные посвящения Гераклу и Деметре есть на херсонесских сосудах.
Геракл имел прямое отношение к земледелию и скотоводству. Одно из его прозвищ – “Бог стад”. Об этом же, по мнению некоторых исследователей, говорит и появление мифа об Авгиевых конюшнях. О связи культа Геракла с идеей плодородия свидетельствует также голова вепря, изображенная в руке героя на рельефе из поселка Межводное, так как свинья и кабан считались у греков покровителями плодородия. Связь с Гермесом тоже свидетельствует о земледельческой стороне культа Геракла, так как Гермес, помимо прочих своих обязанностей, выполнял еще и роль земледельческого и пастушеского божества. Уместно вспомнить легенду о том, как Геракл с помощью Меркурия помог батраку приобрести в собственность поле, которое тот обрабатывал. Можно упомянуть один из вариантов мифа, приведенный Дж. Фрэзером, согласно которому Геракл помогал во Фригии местному богу Литиерсу во время жатвы и способствовал вызыванию духа хлеба и дождя. О земледельческом характере совместного поклонения говорит и то, что жертвенник с их изображением был найден в сельской округе. Причисляя Геракла к группе хтонических божеств, А.С.Русяева в то же время считает их связанными с посевами. По представлениям древних, такие божества могли воздействовать на растительность благодаря своей связи с умершими. По мнению О.М.Фрейденберг, в Греции существовали праздники богов плодородия (Артемиды Эфесской, Геракла, Гефеста, Афины), сопровождаемые огневыми действами.
Хтоническая природа героя теснейшим образом переплетена с его героической природой. Получив бессмертие и войдя в сонм богов, Геракл стал победителем смерти. Можно предположить, что герой, бывший защитником при жизни, и после смерти не оставит своим покровительством. Видимо, с этим связаны многочисленные находки изображений Геракла или его атрибутов в некрополях. Геракл считался при этом незримым покровителем умершего, а его изображение – апотропеем. Такие апотропеи встречены как в могилах городов Боспорского царства, так и в Херсонесе. Ими могли быть терракотовые изображения Геракла (в Кепах, Херсонесе, кургане Большая Близница и т. д.), индикации, сосуды с изображениями подвигов Геракла и т. д. Интересен глиняный сосуд из Пантикапея в форме головы героя. Б.В.Фармаковский, исследовавший его, писал: “Ваза в форме головы Геракла, с содержащейся в ней влагою, поставленная в могилу, была символом похвалы добрых дел покойного и пожелания ему... бессмертия, которым обладали боги”. Такой вывод автор делает, считая, что Геракл, идущий всю жизнь через страдания и получивший в конце концов бессмертие, был в глазах древних примером для подражания. Сосуд в могиле – знак уважения к умершему, свершившему в жизни добрые дела, подобно Гераклу, и пожелание ему такой же участи – бессмертия и блаженства.
Представление о Геракле в античной мифологии тесно связывало его с миром мертвых. Хтонизм составлял неотъемлемую часть его образа и культа. С территории Херсонесского государства происходят несколько памятников, отражающих эту сторону почитания Геракла как непосредственно (изображены его последние подвиги, связанные с загробным миром), так и опосредованно (показан “апофеоз” Геракла). В последнем типе изображений можно видеть преломление хтонической природы образа этого героя, связанного с культом плодородия. Хтонизм Геракла – еще одно доказательство сложности культа этого героя.
Список литературы
Несомненна и связь змей с героями. “Древние верили, будто змея была связана с героями теснее, чем любое другое животное” (Плутарх. Клеом., 39).
Пещеры часто встречались Гераклу во время его подвигов. Это не случайно – пещеры первоначально служили святилищами многих божеств. Так, Помпоний Мела отмечал, что Херсонес славится пещерой, посвященной нимфам. С пещерой связан в Херсонесе и культ богини Девы. Именно в пещере Геракл расправляется с гигантами, завлеченными туда Афродитой Апатурой (Страбон, XI, II, 10). В пещере же обитает и змееногая богиня, встреченная Гераклом в Скифии (Геродот, IV, 9). Этот список можно продолжить.
См. Аристофан. Лягушки, 110 сл.
Ситуация, когда древние авторы пытаются объяснить подобное двойственное положение персонажа, не является чем-то исключительным, связанным только с Гераклом. Убитый под Троей Ахилл затем вступает в брак с Еленой на о.Левке (Павсаний, III, 19, 11-13) или с Медеей в Елисейских полях (Аполлоний Родосский, IV, 811-814), хотя тень его бродит по Аиду (Одиссея, XXIV, 15 сл.); Менелай, не испытав смерти, переносится в Елисейские поля (Одиссея, IV, 561-568) и т. д.
Правда, согласно Сервию, обожествленные герои, взятые на Олимп, во время пира богов не возлежали, а сидели (Комментарии к “Энеиде”, I, 79).
Русяева А.С. Религия и культы античной Ольвии. Киев, 1992.
Пятышева Н.В. О культе Геракла в Херсонесе // Вестник древней истории. 1948. №2.
Раевский Д.С. Из области скифской космологии // Вестник древней истории. 1978. №1.
Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.-Л., 1949.
Марченко И.Д. О культе Афродиты на Тамани // История и культура античного мира. М., 1977.
Ланцов С.Б. Позднеантичное святилище на Сакской пересыпи // Тезисы докладов Крымской научной конференции “Проблемы античной культуры”. Симферополь, 1988.
Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996.
Зеест И.Б. Рельеф из Гермонассы с изображением Геракла // Культура античного мира. М., 1966.
Фармаковский Б.В. Терракотовый сосуд в виде головы Геракла // Сборник статей в честь графини П.С.Уваровой. М., 1916.
Вязьмитина М.И. Городища Нижнего Днепра // Археология Украинской ССР. Т.2. Скифо-сарматская и античная археология. Киев, 1986.
Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987.
Алексеева Е.М. Культы Горгиппии // Советская археология. 1986. №4.
Сапрыкин С.Ю. О культе Геракла в Гераклее и Херсонесе // Советская археология. 1978. №1.
Даниленко В.Н. Надгробные стелы // Сообщения Херсонесского музея. Вып. 4. Симферополь, 1969.
Соломоник Э.И. Граффити с хоры Херсонеса. Киев, 1984.
Stephani S. Der ausruhende Heracles. St. Petersburg, 1854.
Eberhard P. Antike Keramik. Leipzig, 1982.
Анохин В.В., Павленков В.И. Сакский рельеф с изображением “пирующего” Геракла // Проблемы истории и археологии Восточного Крыма. Керчь, 1984.
Латышева В.А. Новые данные о культе Геракла в Херсонесе и некоторые аспекты его почитания // Проблемы археологии, древней и средневековой истории Украины. Харьков, 1995.
Латышев В.В. Очерк греческих древностей. Ч.2. Богослужебные и сценические древности. СПб., 1899.
Зограф А.Н. Античные монеты М.-Л., 1951.
Граффити античногоХерсонеса. Киев, 1978.
Щеглов А.Н. Геракл отдыхающий // Херсонес Таврический. Ремесло и культура. Киев, 1974.
Фрэзер Д. Золотая ветвь. М., 1928. Т.3.
Русяева А.С. Земледельческие культы в Ольвии догетского времени. Киев, 1979.
Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1977.
|
