"Благоверная и любезная в царицах Ирина"
Доктор исторических наук Т. Панова.
Жизнь царского двора - тема неисчерпаемая. Она в значительной степени связана с Московским Кремлем - многовековым центром размещения двух основных ветвей власти средневековой Руси: светской и духовной. Публичную сторону этих властных институтов отражают письменные источники, на страницах которых светские владыки предстают в роли главы государства. Они заключают договоры, встречаются с послами, руководят военными действиями, взаимодействуют с ближайшим окружением, организуют строительство крепостей и храмов... Сведения об их семейной жизни редки, остаются чаще всего загадкой их личные пристрастия и увлечения, отношения с близкими людьми. Поэтому столь мало мы знаем о женской половине государева двора, о судьбе великих княгинь и цариц, остававшихся до конца XVII века в тени, в пространстве, ограниченном теремом и храмом, - исключение составляли лишь выезды на богомолье.
В последнее время появляются возможности, их становится все больше, проникнуть и в этот замкнутый мир - на женскую половину царского двора, проследить обстоятельства жизни русских великих княгинь и цариц, выяснить судьбу некоторых из них. Особенно много новых сведений получено в последние годы при изучении уникального археологического источника, размещающегося в музее-заповеднике "Московский Кремль", - захоронений, перенесенных из бывшего Вознесенского монастыря, существовавшего на территории крепости Москвы с начала XV века. Весной 1407 года великая княгиня Евдокия Дмитриевна, вдова великого князя Дмитрия Донского, закладывает возле Фроловских (позднее - Спасских) ворот белокаменного Кремля церковь Вознесения, которая стала усыпальницей великих и удельных княгинь.
История усыпальницы насчитывает почти 300 лет и заканчивается в первой половине XVIII столетия, когда Петр I переносит столицу России в Санкт-Петербург. Однако некрополь в церкви Вознесения сохраняется вплоть до 1929 года - начала активных антицерковных действий в стране. В 1929-1931 годы Вознесенский монастырь был разорен. Но сотрудникам Оружейной палаты удалось спасти исторические захоронения, перенеся их сначала в Архангельский собор Кремля, а затем в подземную палату рядом с ним. Тогда же впервые произвели и вскрытие некоторых саркофагов.
Активно изучать уникальный некрополь начали в середине 1980-х, а наибольшего размаха работы достигли в 2001-2003 годах. В руках историков оказался интереснейший источник, исследование его раскрывает ценнейшие сведения о погребальном обряде и материальной стороне жизни средневекового общества. Много нового удается узнать и о людях, оставивших заметный след в отечественной истории, о женщинах, чьи судьбы, в силу традиции, почти не отражены в письменных источниках.
Изучение некрополя Вознесенского собора дает такой богатый исторический материал, что возник даже особый научный проект. В нем принимают участие антропологи, гистологи, геохимики, эксперты-криминалисты и специалисты других наук. Благодаря их трудам и нынешним возможностям науки удается полнее представить (а иногда и увидеть воочию) физический тип русских великих княгинь и цариц, понять, как они жили. А главное - связать новые данные с теми немногочисленными сведениями о московском дворе, которые дают письменные источники.
Исследование захоронения царицы Ирины Годуновой, жены царя Федора Ивановича, сына Ивана Грозного, открыло новые детали в жизни этой женщины.
На старых планах Вознесенского собора и его некрополя, опубликованных в конце XIX столетия А. Пшеничниковым, погребение царицы Ирины отмечено номером 16 в юго-западном углу храма. Над ее могилой размещался памятник, аналогичный тем, что и сегодня можно увидеть в мужском храме-усыпальнице, в Архангельском соборе Кремля - некрополе русских великих князей и царей. Ирину Федоровну похоронили в белокаменном, изготовленном из монолита саркофаге, имеющем антропоморфную форму - полукруглое оголовье и плечики. Надписи-эпитафии на крышке гроба не было.
Прежде чем перейти к рассказу о том, что же удалось узнать о царице Ирине во время исследований погребального комплекса, коротко проследим ее судьбу.
Ирина Федоровна Годунова и ее брат Борис происходили из рода не отличавшихся знатностью костромских дворян (родителями были боярин Федор Иванович Кривой Годунов и Степанида Ивановна). Но начиная с середины XVI века дядья Бориса и Ирины занимали достаточно высокое положение при московских государях. Потому-то брат с сестрой еще в детские годы оказались при царском дворе, где воспитывались вместе с детьми Ивана IV. Этим в значительной степени объясняются крепкие связи Бориса и Ирины с царевичем Федором, унаследовавшим от отца в 1584 году русскую корону.
В 1580 году Ирина становится женой царевича Федора, а ее брат достаточно рано, в 28 лет, получает боярство (он родился 6 октября 1552 года). Год рождения Ирины неизвестен, хотя некоторые историки указывают на 1557-й (правда, без ссылок на источники). Однако исследование скелета царицы Ирины подтверждает эту дату, показывая, что она прожила на свете около 45 лет, не более.
Царь Федор Иванович, судя по всему, очень любил и ценил свою жену. Все попытки высшей знати развести его с Ириной Годуновой, не давшей русскому престолу наследника, ни к чему не привели. Единственный ребенок царя - дочь Феодосия жила недолго, менее двух лет. И со смертью в 1598 году Федора Ивановича династия Калиты прервалась. Сохранилось интересное свидетельство, рассказывающее об участии царицы Ирины в делах государственных - редкий случай для женской половины русского государева двора, жизнь которой ограничивалась только кругом семьи, выходами в церковь да поездками на богомолье. В январе 1589 года Ирина Федоровна приняла в Золотой царицыной палате Константинопольского патриарха Иеремию, прибывшего в Москву, чтобы учредить в России патриаршую кафедру и поставить на нее Иова - первого русского патриарха. Описание этого большого и торжественного события оставил нам епископ Арсений Елассонский, сопровождавший церковного иерарха в Россию.
Патриарх Иеремия пришел к царице вместе с ее мужем, Федором Ивановичем, и с духовенством. Епископ записал: "Тихо поднялась царица с своего престола при виде патриархов и встретила их посреди палаты, смиренно прося благословения. Вселенский святитель, осенив ее молитвенно большим крестом, воззвал: "Радуйся благоверная и любезная в царицах Ирина, востока и запада и всея Руси, украшение северных стран и утверждение веры православной!"
Затем патриарх московский, митрополиты, архиепископы, епископы, каждый по чину, благословляли царицу и говорили ей подобные же приветственные речи. Ирина Федоровна выступила, как принято говорить сегодня, с ответной речью:
"Великий господин, святейший Иеремия цареградский и вселенский, старейший между патриарха ми! Многое благодарение приношу святыне твоей за подвиг, какой подъял на пути странствия в нашу державу, дабы и нам даровать утешение видеть священную главу твою, уважаемую паче всех в христианстве православном, от коей и мы восприяли благодать ныне, и за сие воздаем хвалу Всемогущему Богу и Пресвятой Его Матери и всем святым, молитвами коих сподобились такой неизреченной радости. Воистину ничто не могло быть честнее и достохвальнее пришествия твоего, которое принесло столь великое украшение церкви Российской, ибо отныне возвеличением достоинства ея митрополитов в сан потриарший, умножилась слава всего царства по вселенной. Сего искони усердно желали прародители наши, христолюбивые государи, великие князья и цари, и не сподобились видеть исполнения своих благочестивых желаний; и ныне на сей их вожделенный конец, чрез многие подвиги дальнаго странствия, привел во дни нашей державы твою святыню Всемогущий Бог".
После такой речи, "прекрасной и складной", по отзыву епископа Арсения, царица, отступив немного, стала между своим мужем, царем Федором, и братом Борисом. То был первый случай публичного выступления русских государынь, известный по письменным источникам.
Арсения Елассонского и всех присутствовавших на приеме иноземцев потряс великолепный и богатый наряд царицы. Арсений в восторге отмечает, что если бы у него было и десять языков, то и тогда он не смог рассказать о всех виденных им богатствах царицы: "И все это видели мы собственными глазами. Малейшей части этого великолепия достаточно было бы для украшения десяти государей". Не менее сильное впечатление произвело на иностранных гостей и убранство самой палаты, в которой проходил прием гостей.
После обмена речами боярин Дмитрий Иванович Годунов (дядя Ирины и Бориса) передал обоим патриархам подарки от цapицы - кaждoмy по серебряному кубку и бархату черному, по две камки, по две объяри и по два атласа (отрезы дорогих тканей. - Прим. авт.), по сороку соболей и по 100 рублей денег. Вручая дары, он сказал патриарху: "Великий господин, святейший Иеремия цареградский и вселенский! Се тебе милостивое жалованье царское, да молишь усердно Господа за великую государыню царицу и великую княгиню Ирину и за многолетие великого государя и о их чадородии".
Патриарх благословил царицу и помолился о даровании ей "царского наследия плода". Когда завершилась церемония вручения даров и другим участникам приема (в том числе и епископу Арсению), царица, "печальная о своем неплодии", вновь обратилась к патриарху и сопровождавше му его духовенству с просьбой усерднее молиться о даровании ей и царству наследника: "О великий господин, святейший Иеремия вселенский, отец отцов, и ты, святейший Иов, патриарх московский и всея Руси, и вы все, преосвященные митрополиты, архиепископы и епископы и весь освященный собор! Бога Всемогущаго блаженные служители, сподобившиеся большой милости и благодати у Господа и Его Пречистой Матери и всех святых от века угодивших Богу, и к ним непрестанно возсылающие молитвы! Молю вас и заклинаю, из глубины души моей и с стенанием сокрушеннаго сердца, всеми силами усердно молите Господа за великого государя и за меня, меньшую из дочерей ваших, дабы благоприятно внял молитву вашу и даровал нам чадородие, и благословеннаго наследника сего великаго царства, владимирскаго и московскаго и всея России".
Трогательная речь царицы Ирины произвела впечатление. Как пишет Арсений Елассонский, все "плакали и единодушно молили об исполнении ее заветного желания".
Государь Федор Иванович и царица Ирина проводили патриархов до дверей Золотой палаты, приняли от них еще благословение.
Но наследника престола в этой семье так и не дождались. Активнее стали попытки боярской верхушки развести царя Федора с Ириной Годуновой: отсутствие наследника престола считалось в прошлом серьезной государственной проблемой. Ситуация обострялась неприязнью к Борису Годунову, представителю рядового дворянства, занявшему первое место при царской особе. Усилились стремления устранить его от власти. Однако после смерти царя Федора в 1598 году претензии Бориса Годунова на русский трон явно обозначились.
Сначала Борис Федорович попытался закрепить бразды правления государством за своей сестрой Ириной. И до середины января 1598 года статус "государыни" подтверждает целый ряд документов, составленных от ее имени. Так "по приказу государыни царицы и великой княгини Ирины Федоровны всеа Руси" после смерти царя Федора были разосланы воеводы "по городом на Литовскую и на Немецкую Украину для укрепления Московского государствия от пограничных государств".
Но уже 15 января 1598 года "...Ирина Федоровна всеа Руси после государя своего царя и великого князя Федора Ивановича всеа Руси, оставя Российское царство Московское, и поехала с Москвы в Новодевичей манастырь". Хотя некоторые источники отмечают, что Ирина Федоровна, "с погребения не ходя во свои царские хоромы, повеле себя <...> отвести простым обычаем в пречестный монастырь <...> еже зовется Новый девич монастырь", где ее постригли и нарекли "во иноцех имя ей Александра, и пребываша она в келий своей от пострижения до преставления своего, окроме церкви божий нигде не хождаше". В монастыре вдовствующая царица прожила пять лет и скончалась 29 октября 1603 года. Похоронили Ирину Годунову в усыпальнице русских цариц в Кремле. Надписи на ее саркофаге, как уже сказано, нет, в чем, возможно, проявился акт смирения и уничижения, свойственный монашеству. Эту точку зрения подтверждают и археологические раскопки в некоторых монастырских некрополях древнерусского времени. Но место погребения царицы в Вознесенском соборе зафиксировано документально, включая и записи, сделанные во время переноса всех саркофагов из некрополя в подземную палату возле Архангельского собора.
Известны богатые вклады, сделанные в Троице-Сергиев монастырь по царской дочери Феодосии, по самой царице Ирине (Александре). Так, в 1593 году "сентября в 26 день государь же царь и великий князь Федор Иванович всея Руси пожаловал по своей царевне и великой княжне Феодосье вкладу 500 рублев". В 1603 году "октября в 31 день блаженные памяти по государыне царице и великой княгине Ирине, во иноцех Александре, пожаловал прислал вкладу государь царь и великий князь Борис Федорович всея Руси денег 1000 рублев". Зафиксировали документы и вклад самой царицы Ирины от 1598 года: "Преставися <...> государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси и по нем <...> пожаловала его благоверная царица и великая княгиня инока Александра прислала на сорокоусты и на церковное строение денег 3000 рублев".
Повторное вскрытие захоронения Ирины Годуновой проведено в 2001 году. В нем участвовала большая группа исследователей. Сегодня в лабораторных условиях изучают останки царицы, остатки ее погребальных одежд и проводят их реставрацию. Что было изъято из белокаменного саркофага? Каковы первые результаты работы?
Состояние скелета царицы - одного из важнейших объектов исследования - оказалось удовлетвори тельным. Его изучение антропологом Д. Пежемским (НИИ и Музей антропологии МГУ) и гистологом В. Сычевым (Бюро судебно-медицинской экспертизы Москвы) показало, что какое-то заболевание, которым страдала Ирина, возможно наследственное, привело к значительной патологии костных тканей, что сказалось на опорно-двигательном аппарате этой еще не старой женщины. В последние годы жизни ей, вероятно, было трудно ходить. Обострению болезни, возможно, способствовали и тяжелые условия жизни в монастыре - холодные каменные палаты, аскетизм монашеского бытия. Патология в области таза повлияла на способность вынашивать детей. За 18 лет брака с Федором Ивановичем царица Ирина родила только одну дочь, умершую младенцем (она также была похоронена в некрополе Вознесенского собора в Кремле).
Один из самых интересных результатов изучения останков Ирины Годуновой - восстановление по черепу ее внешнего облика, оно выполнено московским экспертом-криминалистом С. А. Никитиным. Перед нами предстал скульптурный портрет женщины, умершей 400 лет назад: лицо красивое - большие глаза, правильные черты. Ее монашеский головной убор воспроизведен по миниатюрам Лицевого летописного свода XVI века. Остатки погребального инвентаря, изъятые из саркофага, подтвердили их принадлежность к монашескому облачению, как и фрагменты шерстяной (черного цвета) схимы. На головной убор царицы был нашит широкий равноконечный крест из тесьмы - он хорошо сохранился. В саркофаге обнаружили осколки стеклянного сосуда, основную часть которого вынули из гроба еще в 1929 году.
В изучении средневековых погребений появились и новые элементы. Это - исследование микроэлементного состава костной и иных тканей человека. В случае с Ириной Годуновой удалось провести рентгено-флюоресцентный анализ (РФА) кусочка ее мозга, обнаруженного в черепе при подготовке к реконструкции портрета (исследователь - кандидат химических наук E. И. Александровская). Анализ установил повышенное содержание в мозге царицы (по сравнению со средним, фоновым, наблюдаемым в наше время) некоторых металлов - железа, меди, свинца и минералов - ртути, мышьяка. И хотя в науке не существует разработанных данных среднего ("кларк" - среднее содержание) уровня накопления микроэлементов в тканях мозга человека, очень показательно сравнение полученных цифр с содержанием металлов и минералов в мозге современных людей.
Из наиболее вредных веществ особенно повышено содержание свинца (в 80 раз), ртути (в 10 раз) и мышьяка (в 4 раза). Объяснить это можно, скорее всего, тем, что Ирине Годуновой приходилось длительно лечиться мазями - ртутными, свинцовыми и другими. Такой вывод подтверждает и рентгено-флюоресцентный анализ костной ткани из погребения царицы Ирины.
Краткий очерк, посвященный Ирине Годуновой, убедительно показывает, как представители разных областей науки, работая сообща и опираясь на современные методы, смогли "оживить" историю начала XVII столетия, показать лицо женщины, имя которой всем известно со школьной скамьи, понять хотя бы некоторые стороны ее недолгой и нелегкой жизни, прошедшей в высших властных слоях средневековой России рубежа XVI-XVII веков.
|
