В.В. Воробьев, Омский государственный университет, кафедра дореволюционной отечественной истории
К началу XX в. общероссийское цензурное законодательство было кодифицировано в Уставе о цензуре и печати, который содержался в XIV томе Свода законов Российской империи. Он состоял из 302 статей и включал нормы Устава 1826 г. (относившиеся к духовной цензуре), Устава 1828 г., Временных правил 1865 г. и ряда отдельных указов (1863, 1867, 1870, 1872, 1873, 1879, 1881, 1882, 1897 гг.)[1]. Нарушениям постановлений о печати, каравшимся как в административном, так и в уголовном порядке, были посвящены целая глава Уложения о наказаниях и ряд статей Уголовного уложения 1903 г.
Уставом предусматривалась предварительная цензура практически всех периодических изданий. Ей не подвергались: повременные издания, получившие от министра внутренних дел разрешение на выход без предварительной цензуры; издания правительственные; Академий, университетов и "ученых обществ и установлений"; на древних классических языках и переводы с этих языков; чертежи, планы и карты.
Произведения, не подвергающиеся цензуре, регулировались статьями 143, 144, 147, 149 и 151 Устава о цензуре и печати. Ими предусматривалось право министра внутренних дел делать предостережения с указанием на статьи, подавшие к этому повод. При этом третье предостережение, согласно статье 144, приостанавливало продолжение издания на срок, который будет назначен министром, но не свыше 6 месяцев. Статьей 147 был предусмотрен тот случай, когда по значительности "вреда" наложение ареста не могло быть отложено до судебного приговора. В таких случаях Совету Главного управления по делам печати и Цензурному комитету предоставлялось право немедленно останавливать выпуск в свет данного сочинения, при этом начав в то же самое время судебное преследование против виновного. Статьями 149 и 151 этот порядок ареста периодических изданий и привлечения виновных к судебной ответственности рассматривался в применении к частным случаям. Так, например, если в задержанном сочинении или номере, кроме "вредного" влияния, усматривалось и преступление, то независимо от задержания экземпляров подобных изданий против виновного могло быть возбуждено судебное дело в установленном законом порядком.
Кроме того, на основании ст. 4 Устава запрещению подвергались "произведения словесности, наук и искусств": 1)"когда в оных содержится что-либо клонящееся к поколебанию учения православной церкви, ее преданий и обрядов или вообще истин и догматов христианской веры; 2) когда в оных содержится что-либо нарушающее неприкосновенность Верховной Самодержавной Власти или уважение к Императорскому Дому и что-либо противное коренным государственным постановлениям; 3) когда в оных оскорбляется честь какого-либо лица непристойными выражениями или предосудительным обнародованием того, что относится до его нравственности или домашней жизни, а тем более клеветой" [2, c.191]. Эти пункты 4 ст. можно было трактовать настолько широко, насколько простиралось весьма богатое воображение ответственного за цензуру чиновника. Однако именно эти правила и составляли структурную основу "Устава" и определяли его содержание. Так, п. 1 ст. 4 фактически повторялся в "Уставе" утверждением и закреплением духовной цензуры, например в ст. 31. Пункт 2 статьи 4 находил свое продолжение в ст. 73 [2, c.68, 72] и т.д. Наконец, в ст. 93 отд. VIII "Правил в руководство цензуре" практически вновь повторялись все пункты ст. 4, согласно которым цензорам предписывалось "во всех вообще произведениях печати не допускать нарушения должного уважения" к государю, государству и церкви, соблюдать "непоколебимость основных законов, народную нравственность, честь и домашнюю жизнь каждого" [2, c.74].
Известные трудности создавались Уставом непосредственно и для возникновения самих печатных изданий. Для этого требовалось (ст. 117, 118, 119, 126, 127 и 130) получить разрешение министра внутренних дел, предоставив необходимые документы и приступить к изданию в течение годичного срока с момента выдачи разрешения. Наконец, вносился залог в сумме от 2,5 до 5 тысяч руб., из которого и выплачивались штрафы в случае наложения их на периодическое издание. Другими словами, для организации нового повременного издания создавались довольно серьезные затруднения и финансового характера.
Этим законом положение периодической печати регулировалось до издания "Именного Высочайшего указа правительствующему Сенату о временных правилах о повременных изданиях" 24 ноября 1905 г. Они ликвидировали наиболее одиозные статьи Устава о цензуре и печати, и прежде всего - предварительную цензуру, что было крупным переломным моментом в российском законодательстве в отношении печати. Основными статьями временных правил являлись I, II, III и IV, которыми отменялась "предварительная, как общая, так и духовная цензура выходящих в городах империи повременных изданий, а равно эстампов, рисунков и других изображений, помещаемых в сих изданиях или выпускаемых ими отдельными листами", но сохранялись "действующие о повременных изданиях постановления в отношении изданий, выходящих вне городов.
Временными правилами уголовное преследование предусматривалось также и за распространение посредством печати "заведомо ложного, возбуждающего общественную тревогу слуха о правительственном распоряжении, общественном бедствии или ином событии" и, наконец, за публикацию в повременном издании сведений о передвижении войск или морских сил или о средствах обороны. Толковать же такие статьи можно было самым разнообразным способом, а это, в свою очередь, порождало новые злоупотребления со стороны ответственных за цензуру лиц.
Итак, временными правилами предварительная цензура, также как и административные кары, была отменена. Концессионный порядок выхода изданий был заменен явочным. Однако Правила были составлены таким образом, что основанная явочным порядком газета, не подвергаясь никакой цензуре, могла никогда не выйти в свет. Для этого было вполне достаточно некоторой "распорядительности" того самого чиновника, который был обязан в двухнедельный срок выдать свидетельство каждому желающему издавать газету или журнал. Этот же администратор мог отправить "должностное лицо по делам печати" в типографию, где он по закону 24 ноября имел право "наложить арест" на первый же номер газеты, т.е. отобрать все предназначенные к распространению экземпляры издания. Сделав это с первым номером, должностное лицо могло безнаказанно производить ту же самую операцию и со всеми последующими выпусками [3, c.6]. Для этого ему вполне было достаточно объявить, и такие случаи не были единичными, что в "содержании таковых номеров заключаются признаки преступного деяния, уголовным законом предусмотренного". Таким образом, должностному лицу по делам печати, тем более, что за неправильный арест газетного номера взыскания не предполагалось, предоставлялись большие возможности для ареста газетного или журнального номера.
Назначение Временных правил достаточно определенно разъяснялось в Высочайшем указе: "Правилами этими - гласил указ - устраняется применение в области периодической печати административного воздействия, с восстановлением порядка разрешения судом дел о совершенных путем печатного слова преступных деяний".
Однако уже в дополнении временных правил от 18 марта 1906 г. и во временных правилах о непериодической печати от 26 апреля 1906 г. достаточно явно отразилось возвращение законодательства о печати к старым полицейским традициям, что было в немалой степени обусловлено начавшимся спадом в стране революционного движения. "Борьба с противозаконными стремлениями органов повременной печати" являлась главной целью правительства и большинства членов Государственного совета, признавших необходимым издание правил 18 марта 1906 г. При этом, по мнению 13 членов Государственного совета, осуществление этой цели "представляло бы шаг назад по пути осуществления возвещенных манифестом 17 октября 1905 г. свобод"[4, c.64].
В 1906 г. и в последующие годы определенные изменения претерпело и Уложение о наказаниях, отдельные статьи которого относились к законодательству о печати. Состав преступлений, за которые несло ответственность повременное издание, главным образом в лице своего ответственного редактора, был предусмотрен статьями 1012(2), 1012(3), 1013, 1014, 1024 и 1029 - 1047(1) включительно. Они и составляли большую часть главы V, отд. II "О нарушениях постановлений о книгопечатании и торговле книгами и т.п., а равно о театральных представлениях" Уложения о наказаниях. Эти статьи в подавляющем большинстве на протяжении 1905 - 1914 гг. развивали те положения, которые были зафиксированы в Уставе о цензуре и печати и во "Временных правилах" 24 ноября 1905 г.
Так, ст. 1012(2), развивая положения "Устава", наказывала денежным взысканием от 50 до 300 руб., а в случае повторения любого из указанных в статье нарушений денежным взысканием от 300 до 1000 руб. виновного: 1) в выпуске в свет повременного издания до получения установленного свидетельства; 2) в непредоставлении экземпляров периодического издания "в установление" или должностному лицу по делам печати; 3) в выпуске в свет номера газеты или журнала без подписи ответственного редактора или издателя или без обозначения адреса типографии, в которой печаталось издание; 4) в наборе или печатании повременного издания без получения установленного свидетельства; 5) в выпуске из типографии номера периодического издания, содержащего эстампы, рисунки или другие изображения, с текстом или без текста, до истечения срока, установленного законом, т.е. за 24 часа до выпуска номера из типографии. За повторное подобное нарушение суд имел право закрыть типографию на срок до 6 месяцев и лишить виновного права содержать типографию в течение того же срока.
Наиболее "любимой" статьей Уложения, на основании которой против редактора периодического издания возбуждалось судебное преследование, была статья 1034(4) (по Прод. 1906 г.). Она соответствовала пункту 5 ст. VIII временных правил о повременных изданиях 24 ноября 1905 г. Законом 5 июля 1912 г. ст. 1034(4) была дополнена, по сравнению с правилами 24 ноября 1905 г., еще одним пунктом, предусматривавшим наказание за распространение в печати сведений, касавшихся внешней безопасности России.
Некоторые пункты ст. 1034(4) имели такую формулировку, которая позволяла их толковать довольно широко. Например, "распространение посредством печати заведомо ложных о деятельности правительственного установления или должностного лица, войска или воинской части сведений, возбуждающих в населении враждебное к ним отношение" или "распространение посредством печати заведомо ложного, возбуждающего общественную тревогу о правительственном распоряжении, общественном бедствии илиином (выделено мною. - В.В.) событии". Отсюда и большое количество дел, возбужденных против наиболее популярных сибирских газет именно по ст. 1034(4). При этом весьма характерным явлением был и тот факт, что в подавляющем большинстве случаев судебным решением являлось прекращение уголовного преследования за отсутствием состава преступления, а арест на номер этого периодического издания отменялся [5].
Статьи 1035 - 1038, так же, как и 1041 - 1047, в которых подробно указывалось на степень ответственности автора, издателя, владельца типографии и редактора повременного издания, который считался "во всяком случае главным виновником", в 1906 г. были отменены. Однако, несмотря на это, например, чиновники канцелярии иркутского генерал-губернатора в докладе своему управляющему в ноябре 1907 г., т.е. год спустя после отмены этих статей, тем не менее включали их в число действующих в Российском законодательстве [6] и подвергали наказанию работников печати уже по отмененным статьям.
Уложение о наказаниях строго следило и за сохранением "доброго имени" не только должностных лиц или общества, но и любого частного лица. Если в издании появлялись сообщения, которые могли повредить "их чести, достоинству или доброму имени", то редактор наказывался денежным штрафом до 500 руб. и заключению в тюрьме на срок от 2 месяцев до 1 года и 4 месяцев или по усмотрению суда одному из этих видов наказаний - ст. 1039. Однако, если подсудимый предоставлял суду неопровержимые доказательства справедливости опубликованных материалов, то он освобождался от ответственности по указанной статье. Тем не менее, он мог быть подвергнут взысканию по статье 1040 в случае, если суд в форме преследуемого сочинения или в способе его распространения и других обстоятельствах (выделено мною. - В.В.) усматривал "явный умысел нанести должностному лицу или установлению оскорбление". В этом случае оскорбительный отзыв в печати о частном или должностном лице, обществе или учреждении, выражавший или заключавший в себе "злословие или брань", наказывался более "мягко": денежному взысканию не более 300 руб. и аресту от 7 дней до 3 месяцев или заключению в тюрьме от 2 до 8 месяцев [2, т.15, с.64]. Таким образом, подвергнуть в периодической печати жесткой критике зарвавшегося чиновника было практически невозможно. Ответственный редактор периодического издания, подписывая к печати очередной номер газеты или журнала с подобным материалом, знал почти наверняка, что за этим последуют штрафные санкции.
Наконец, в 1905-1914 гг. продолжали сохранять свое значение ряд постановлений уголовного уложения 1903 г. Из них, прежде всего, следует отметить ст. 128, каравшую "порицание установленных законами основными образа правления" ссылкой на поселение; 132 и, в особенности, знаменитую ст. 129, в которой был сосредоточен "центр тяжести уголовных репрессий".
Статья 132 предусматривала наказание за "составление и размножение", а 129 за распространение сочинений, "возбуждающих": "1) к учинению бунтовщического или изменнического деяния; 2) к ниспровержению существующего в государстве общественного строя; 3) к неповиновению или противодействию закону...; 4) к учинению тяжкого... преступления; 5) к нарушению воинскими чинами обязанностей военной службы; и 6) вражду между отдельными частями или классами населения, между сословиями, или между хозяевами и рабочими". Наказания, установленные этими статьями, были весьма суровы. От заключения в тюрьму - по ст. 132 и по п. 6 ст. 129, до наказания по остальным пунктам 129 ст. ссылкой на поселение и заключения в "исправительный дом с переходом к тюрьме" только при смягчающих вину обстоятельствах. При этом статьи были так отредактированы, что под них можно было подвести "деяния", по существу ничего преступного и революционного в себе не заключавших [4, c.77].
После роспуска 3 июня 1907 г. II Государственной думы в тот же день на территории Сибири, как и во всей империи, были изданы в порядке чрезвычайной и усиленной охраны обязательные постановления о печати, которыми периодическая печать фактически была переведена "на штрафное положение" [3, c.38].
Первый пункт всех постановлений о печати гласил: "... Воспрещается оглашение или публичное восхваление каких-либо статей или иных сообщений, возбуждающих враждебное отношение к правительству". Запрещалось распространять произведения печати, подвергнутые аресту установленным в законе порядком. Далее следовал ряд более специальных запретов. Так, например, запрещалось "восхваление преступлений", распространение "ложных, возбуждающих тревогу слухов" о чем бы то ни было. Виновные в нарушении того или иного "воспрещения", другими словами ответственные редакторы повременных изданий, подвергались в административном порядке штрафу до 3000 руб.[7]. В местностях, объявленных на положении усиленной охраны - штрафу до 500 руб. или заключению в тюрьме или крепости до трех месяцев, или аресту на тот же срок [8]. Наконец, согласно п. 14 ст. 19 правил о местностях, состоящих объявленными на военном положении, начальнику губернии предоставлялось право приостанавливать, т.е. фактически закрывать, периодические издания на все время объявленного военного положения [2, т.2, с.173].
Таким образом, рядом законодательных актов и нормативных докуметов, которыми регулировался порядок функционирования повременных изданий накануне первой мировой войны, они были поставлены в жесткие рамки, трудно совместимые с декларированными в Манифесте 17 октября 1905 г. буржуазными свободами. Периодическая печать фактически по-прежнему находилась под пристальной опекой чиновников Росийской империи.
Список литературы
Российское законодательство X-XX вв. М., 1994. Т.9.
Свод законов Российской империи. СПб., б/г. Т. 14.
Розенберг В. Летопись русской печати. 1907 - 1914 гг. М., 1914.
Горбунов А. Действующее законодательство о печати // Свобода печати при обновленном строе. СПб., 1912.
РГИА. Ф. 776. Оп. 12. 1894. Д. 26. Ч. II. Л. 84.
ГАИО. Ф. 25. Оп. 6. Д. 3340. Л. 5.
Сибирь. 1907. 5 июня.
Акмолинские областные ведомости. 1907. 28 ноября.
|
