Реферат: Группы давления и элиты как выразители социально-политических интересов, как субъекты политики

Группы давления и элиты как выразители социально-политических интересов, как субъекты политики

Введение

В современном обществе помимо государства на политическую жизнь влияют и другие институты, призванные выразить и обеспечить интересы многочисленных социальных общностей: классов, этносов, религиозных, профессиональных, территориальных и других групп населения.

“Взаимодействие общностей между собой, а также с политической властью осуществляется в системе социального представительства, через которую граждане вовлекаются в процесс принятия политического решения. Такая система включает различные объединения, социальные движения, политические партии”.[1]

Наиболее квалифицированные из политических профессионалов, эффективность и устойчивость которых доказана многолетней практикой, образуют слой, названный еще в конце XIX столетия политической элитой. Понятие «элита» ныне прочно утвердилось в социологической и политической литературе.

“Термин «элита» происходит от французского слова elite – что означает лучший, отборный, избранный, «избранные люди». В политологии элитой именуются лица, которые получили наивысший индекс в области их деятельности. Равнозначные понятия понятию «элита» – «правящая верхушка», «правящий слой», «правящие круги».

В своем первоначальном, этимологическом значении понятие элиты не содержит в себе ничего антигуманного или антидемократического и широко распространено в повседневном языке. Так, например, нередко говорят об элитном зерне, элитных животных и растениях, о спортивной элите и т. д. Очевидно, что в человеческом обществе существуют естественные и социальные различия между людьми, которые обуславливают их неодинаковые способности к управлению и влиянию на политические и общественные процессы, и это дает основания ставить вопрос о политической элите как носителе наиболее ярко выраженных политико-управленческих качеств”.[2]

Группы давления

Во все времена типичная черта любого общества – это объединения людей с общими взглядами на природу, искусство, быт и общество в целом.

“С развитием политической культуры населения, демократии, гражданского общества социальные движения становятся, по словам англичанина Энтони Гидденса, столь же типичными, как и формальные бюрократические структуры, которым они противостоят.

Социальные движения и организации – это добровольные объединения людей на основе общих интересов и целей, возникающие в результате их свободного волеизъявления. Их назначение – выразить и представить интересы входящих в них людей во взаимоотношениях между собой и с государством.

По своим масштабам, уровням проявления, характеру и типу организованности они разнообразны: религиозные группы, семейные или этнические ассоциации, молодежные и феминистские движения, фермерские и предпринимательские объединения, экологические организации, клубы и т. п. Они могут быть официально организованными или складываться стихийно в ходе каких-либо компаний. Однако общим для всех является коллективная попытка реализовать свой частный интерес, воздействуя на государственную власть. В связи с этим в западной литературе применительно к ним более употребимо понятие «заинтересованные группы» или «группы давления»”.[3]

Как общественно-политический феномен социально-политические движения существенно отличаются от партий.

“Во-первых, идейно-политическая ориентация движений гораздо шире и расплывчатее, а цели намного уже и конкретнее – всего одна-две крупные политические задачи. Это позволяет участвовать в них людям не только различных социальных, этнических, конфессиональных слоев, но и весьма разных политических взглядов, лишь бы между ними было определенное согласие в политической задаче, ради решения которой создается и действует движение. Это позволяет движениям на своем направлении быстро приобрести значительную силу.

Во-вторых, движения обычно не имеют сильного центра, иерархической структуры и дисциплины. Ядром движений являются самодеятельные инициативные группы, других – комитеты или комиссии, созданные партиями. Они опираются на неорганизованные массы, а нередко поддерживаются различными общественными организациями и автономными ассоциациями некоторых партий. В целом же движения развиваются на основе солидарности и самодеятельности их добровольных участников, не связывая их дисциплиной.

В-третьих, политические движения стремятся воздействовать на власть, добиваются от нее определенных политических решений и их реализации, но сами, как правило, не добиваются власти, если к этому не приводит их сама логика борьбы”.[4]

“Идея рассмотреть политический процесс как взаимодействие заинтересованных групп, оказывающий давление на государство, на принятие им политических решений, принадлежит американским ученым А. Бентли («Процесс правления. Изучение общественных давлений», 1908) и Д. Трумэну («Управленческий процесс», 1951). Они попытались преодолеть ограниченность институционального подхода и раскрыть механизмы принятия государственных решений с учетом всех реальных субъектов, контролирующих власть. Их общий вывод: решения, принимаемые государством, по существу являются результатом соотношения сил между заинтересованными группами”.[5]

Социальные движения и организации в отличие от государства не имеют властных полномочий. Они не ставят своей целью завоевание государственной власти, в отличие от политических партий, а значит, не являются изначально политическими, хотя и могут политизироваться впоследствии. Однако им вовсе не безразлично, кто стоит у власти, в чьих интересах действует государство.

С другой стороны, государство, прямо не вмешивается в деятельность заинтересованных групп, стремится регулировать их соответствующим законодательством, оговаривая в нем порядок формирования, функционирования и рамки активности этих групп.

“Все многообразие социальных движений принято классифицировать по разным основаниям: по субъекту (рабочее, крестьянское, буржуазное движение), по отношению к существующему строю (консервативные, реформаторские, революционные), по степени организованности, половозрастному признаку, масштабам деятельности, методам и способам действий и т. д.

Развернутая система основных типов социальных движений предложена Дэвидом Аберлемом. Это – трансформационные движения, направленные на глубинные, радикальные перемены в обществе (к примеру, революционные, национально-освободительные движения); реформативные движения, нацеленные на изменения отдельных сторон отдельных сторон общественной жизни (в их числе молодежные, феминистские, антирасистские, экологические движения и т. д.); движения спасения, ставящие целью освобождение людей от «греховных» форм жизни (религиозные движения); альтернативные движения, предусматривающие частичные изменения индивидуального стиля жизни людей”.[6]

Общественные организации есть выражение плюралистической природы общества, наличия в нем множества социальных слоев и групп со специфическими интересами. Это последнее обстоятельство порождает огромное разнообразие общественных организаций. “…общественные организации в строгом смысле слова, профессиональные (профсоюзы, союзы ремесленников, творческие союзы интеллигенции, научные общества), духовные (клубы, культурно-просветительные общества, самодеятельные ансамбли и театры, союзы коллекционеров, союзы поклонников знаменитостей и т. д.)”.[7]

“Общественные организации имеют ряд определенных признаков: направленность на удовлетворение не только социально-экономических, но и духовных интересов, в том числе – потребности в общении; нацеленность на решение долговременных задач; постоянная ориентация на определенные действия; четкая структура (лидеры, выборные органы, программные и уставные документы); стабильность состава в связи с фиксированным членством.

Роль социальных движений и организаций в жизни общества рельефно проявляется в их многообразных функциях. В числе таковых: выражение (артикуляция) интересов социальных групп, слоев общества. Обычно интересы людей выступают в личностной, эмоциональной и расплывчатой форме (к примеру, «мы хотим перемен!») и не могут существенно воздействовать на решение государства. Общественные организации преобразовывают их в четкие требования и предъявляют от себя”.[8]

Существует множество средств и способов доведения группами интересов своих требований до структур власти. Государству и политическим партиям доводится информация об актуальных проблемах общества, о специфических интересах конкретных слоев и групп. Также оказание давления на государственную власть в сфере принятия политических решений в интересах представляемых слоев общества.

“Одни из них используют экономические рычаги, в том числе и такую популярную в современной России форму как забастовка. Другие действуют менее заметно – в коридорах власти. Наиболее распространенной формой воздействия групп интересов является лоббирование. В развитых странах Запада лоббисты представляют собой штат высококвалифицированных специалистов, способных собрать необходимую информацию и склонить органы власти к принятию решения в пользу той группы, интересы которой они представляют. Лоббисты добиваются финансовых выгод или иных льгот для своих клиентов. Часто лоббисты выполняют роль посредников в разного рода сделках между группами интересов и политическими деятелями, в том числе законодателями и членами правительства, тем самым, оказывая существенное влияние на политического курса страны”.[9]

Социальные движения и организации осуществляют контроль «снизу» за деятельностью государственной власти, поддерживают ее или оппонируют ей, предлагая разработанные альтернативные решения возникших проблем, тем самым дополняют деятельность государственной власти, пополняя ее новыми идеями.

Так же, группы давления, считают своей функцией вовлечение в управленческий процесс широких слоев населения, что способствует развитию политической культуры и формированию гражданского общества.

Но случается такое, что некоторые движения и организации выполняют и деструктивную функцию, настаивая на одностороннем преобладании только частных интересов в ущерб другим.

“…социальные движения и организации – активные субъекты политики, важный канал связи государства и общества. Через них граждане получают возможность заявить о своих требованиях, добиваться изменения политического курса. В свою очередь, государство с их помощью обогащается конкретной информацией, может обращаться к населению за поддержкой. Однако связь между ними, особенно в сфере принятия политического решения, не является однозначной и простой. Ясно одно, чем больше государство проявляет готовность принять и реализовать полностью или частично те или иные интересы определенных групп, тем дольше общественные движения и организации будут оставаться социальными, не претендуя на политическую власть”.[10]

“Группы интересов являются воплощением сути гражданского общества в политической системе. Чем более развито общество, тем сложнее и многообразнее их система. Группы интересов являются важнейшим механизмом реализации прав человека”.[11]

3. Политические элиты

На протяжении долгого времени против понятия «политическая элита» выступали политологи самых разных направлений, но тем не менее это понятие ныне прочно утвердилось в социологической и политической литературе.

“Теория элит стала активно разрабатываться на рубеже XIX – XX в. такими крупными представителями европейской политической мысли, как Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс и др. Они исходили из того, что при любой форме власти меньшинство, которое В. Парето назвал «элитой», а Г. Моска «политическим классом», осуществляет руководство «некомпетентными» классами. «В любое время и в любом месте, - писал Г. Моска, - все то, что в управлении является предписывающей частью, осуществлением власти и содержит в себе команду и ответственность, всегда есть компетенция особого класса, элементы которого могут варьироваться самым различным образом в зависимости от специфики века или страны; однако как бы этот класс не складывался, формируется как ничтожное меньшинство против подчиняемой им массы управляемых». (Малькова Т. П., Фролова М. А. Массы. Элита. Лидер. М.: 1992. С. 16).

Три качества, по мнению Г. Моска, открывают доступ к политическому классу, к элите – военная доблесть, богатство, священничество. Позже он уточнил, что этот класс должен создаваться на основе ума, способностей, богатства. Г. Моска описывает три способа, которыми политический класс закрепляет власть и обновляет себя – наследование, выборы, кооптация. С одной стороны, все политические классы стремятся стать наследственными, если не де-юре, то де-факто. Это стремление настолько сильно, что когда известное состояние закрепляется юридически, ясно, что фактически оно существовало уже в течение какого-то времени. С другой стороны, всегда есть силы, которые пытаются сменить старые.

В зависимости от того, какая тенденция преобладает, происходит либо закрытие и кристаллизация политического класса, либо его более или менее быстрое обновление. Первую тенденцию Г. Моска назвал аристократической, вторую – демократической. Но предпочтение он отдает тому обществу, которому свойственно известное равновесие между этими тенденциями. Для правящего класса, считал он, необходима известная стабильность”.[12]

Крупный итальянский политолог В. Парето в своих работах представляет общество в виде пирамиды с элитой на вершине. Наиболее одаренные из низов поднимаются наверх, пополняя ряды правящей элиты, члены которой, в свою очередь, деградируя, «опускаются в основание пирамиды», в массы. Таким образом, происходит циркуляция, или «круговорот элит». Два главных качества которые В. Парето приписывал управляющим: умение убеждать, манипулируя человеческими эмоциями, и умение применять силу там, где это необходимо.

“В книге «Социология политических партий в условиях демократии» (1911г.) австрийский ученый Р. Михельс исследовал проблему «партийная элита – партийные массы». На примере социал-демократических партий он показал то, что в демократических организациях неизбежно возникают необратимые олигархические тенденции. Даже самые демократические вожди со временем «депролетаризуются». Аппарат партии отрывается от рядовых членов, приобретает самодовлеющее значение, превращается в «партийную элиту». Постепенно власть концентрируется в «высших структурах бюрократии». Вследствие этого лидеры организации приобретают ряд крупных преимуществ: они имеют более широкий доступ к информации, материальным фондам, обладают лучшей профессиональной подготовкой, возможностями принимать решения.

Тенденции, препятствующие осуществлению демократии, – указывал Р. Михельс, - с большим трудом поддаются систематизации, так как коренятся в сущности человеческой природы, в сущности политической борьбы”.[13]

По мнению французского политолога Л. Бодена, политическую элиту составляют люди, обладающие высоким положением в обществе и благодаря этому влияющие на социальный процесс, люди обладающие интеллектуальным и моральным превосходством над остальными людьми. А основоположник политологии М. Вебер считал, что политическую элиту составляют харизматические личности. Но несмотря на существование различных подходов к понятию «элита», можно выделить только два основных подхода к данной проблеме: ценностный подход и структурно-функциональный подход.

Приверженцы ценностного подхода объясняют существование элиты превосходством одних людей над другими.

Сторонники структурно-функционального подхода подчеркивают исключительную важность функции управления, которые определяют исключительность роли людей, выполняющих эти функции.

“Структурно-функциональный подход игнорирует классовый характер правящей элиты, грешит абсолютизацией формального механизма власти, а сторонники ценностной концепции сводят все к тому, что элита – это смелые, мудрые, дальновидные люди. Однако исследования неизменно опровергают такое утверждение. В реальной жизни – это зачастую циничные, корыстолюбивые, коррумпированные, не брезгующие никакими средствами лица.

Политическая элита – это большая социальная группа, обладающая определенным уровнем политического влияния и являющаяся основным источником руководящих кадров для институтов власти того или иного государства или сообщества”.[14]

Элита охватывает наиболее влиятельные круги и группировки экономики и политики господствующего класса. Элита – это люди, которые сосредоточили в своих руках большие материальные ресурсы, технико-организационные средства, средства массовой информации. Это профессиональные служащие, политики и идеологи, аналитики и т. д. Но политическая элита – это образование более сложное, чем просто арифметическая сумма правителей и властителей.

Ее члены концентрируют в своих руках власть путем монополизации права на принятие решений, на определение целей. Это, прежде всего особая социальная группа, которая основана на глубоких внутренних связях входящих в нее политиков, идеологов и т. д. Их объединяют общие интересы, которые связаны с обладанием рычагами реальной власти, стремлением сохранить на них свою монополию, не допустить к ним другие группы, стабилизировать и укрепить позиции элиты как таковой, а следовательно, и позиции каждого ее члена.

“Элиты присущи всем обществам и государствам, ее существование обусловлено действием следующих факторов:

1) психологическим и социальным неравенством людей, их неодинаковыми способностями, возможностями и желанием участвовать в политике;

2) законом разделения труда, который требует профессионального занятия управленческим трудом как условия его эффективности;

3) высокой общественной значимости управленческого труда и его соответствующим стимулированием;

4) широкими возможностями использования управленческой деятельности для получения различного рода социальных привилегий. Известно, что политико-управленческий труд прямо связан с распределением ценностей и ресурсов;

5) практической невозможностью осуществления всеобъемлющего контроля за политическими руководителями;

6) политической пассивностью широких масс населения, главные жизненные интересы которых лежат вне сферы политики.

Все эти и другие факторы обуславливают элитарность общества. Сама политическая элита внутренне дифференцирована. Она делится на правящую, которая непосредственно обладает государственной властью, т. е. – это политическая элита власти, оппозиционную (т. е. контрэлиту), на высшую, которая принимает значимые для всего государства решения, среднюю, которая выступает барометром общественного мнения (включает около 5 % населения), административную – это служащие-управленцы (бюрократия), а также различают политические элиты в партиях, классах и т. д. Но разграничение политических элит не значит, что они не взаимовлияют и не взаимодействуют друг с другом”.[15]

Одна из характеристик элиты – это социальная представительность элиты, т. е. представление различных слоев общества, выражение их интересов и мнений в политической элите. Социальное происхождение представителей элиты влияет на их социальную ориентацию (например, выходцам из среды рабочих и служащих, легче понять специфические запросы соответствующих слоев населения).

Более важной, если сравнивать с социальным происхождением, гарантией социальной представительности элиты, выступает организационная (партийная, профсоюзная и т. д.) принадлежность руководителей. Организационная принадлежность прямо связана с их ценностными ориентациями. Кроме того, партии и другие организации обычно имеют достаточно возможностей для воздействия на своих представителей в желаемом направлении.

“В современном демократическом обществе партийные механизмы контроля за элитами дополняются государственными и общественными институтами. К таким институтам относятся выборы, средства массовой информации, опросы общественного мнения, группы давления и т. д.”.[16]

Элита занимает важное место среди субъектов политики. По существу, политика – это продукт элиты, ее функция, причем социально необходимая, которая выражает интересы всего общества.

4. Группы давления и политические элиты в современной России

“Положение России сегодня является чрезвычайным: самое ее бытие стоит под вопросом. Парадокс состоит в том, что разрушение государства произошло не в результате внешнего нашествия, а осуществлено руками самой российской элиты, то ли не ведавшей, что творит, то ли готовой пойти на все во имя сиюминутных своекорыстных интересов.

Особенность российского общества, ставящая его практически в полную зависимость от правящей элиты и ее решений, превращает качество элиты в одну из центральных проблем”.[17]

Вопрос, из кого состоит «новая политическая элита» современной России. “Вопрос этот важный не только анализа характера нынешней власти, но и для выявления ее перспектив. Для того, чтобы ответить на данный вопрос, нужно сначала посмотреть на состав общественного движения, которое на протяжении последних лет боролось с советским (коммунистическим) режимом. В этом демократическом «потоке» доминировали представители следующих социально-политических групп:

1. Интеллигенты, которые благодаря своей профессиональной деятельности особенно остро чувствовали репрессивный характер старого режима, осознавали его бесперспективность.

2. Имевшиеся во всех других массовых слоях общества искренние приверженцы демократических ценностей и национального возрождения, т. е. идейные противники коммунистического режима.

3. Люди, в той или иной мере пострадавшие от прежнего режима, причем не только репрессированные, диссиденты и политзаключенные, но и все граждане, чья жизнь, по их убеждению, была искалечена, исковеркана тоталитаризмом.

4. Некоторые интеллектуалы из партийной элиты. Именно они, имея доступ к средствам массовой информации, смогли нанести первые ощутимые удары по официальной мифологии, начать «революцию в сознании».

5. Демократически, реформистки, рыночно - ориентированные представители хозяйственной элиты.

6. Прагматики во всех звеньях властных и управленческих структур, которым все равно, каким богам молится, лишь бы служить, а точнее – править, т. е. это «демократы по обстоятельствам».

7. Аутсайдеры – карьеристы из самых различных социальных групп, которые стремились использовать демократические движения как социальный «лифт».

Но не все представители перечисленных категорий смогли войти в новую элиту. Выходцы из первых трех групп оказались в целом слишком непрактичными для того чтобы править. Остальные же составили основу сегодняшней власти. И здесь бросается в глаза то, что новые политики так или иначе, непосредственно или косвенно, социально или профессионально были связаны со старой верхушкой, втянуты в орбиту ее влияния. И более того, высокий удельный вес в новой элите «реформаторов» и «прагматиков» (5-я и 6-я группы) позволяет говорить о рождении новой элиты в недрах старой и следовательно о сильной зависимости первой от второй”.[18]

Если провести анализ сегодняшней элиты, то можно отметить, что верхние эшелоны власти в целом характеризуются рыхлостью, разъединением. Общая основа, которая связывает различные группировки элит, очень слаба и, кроме этого, между ними идет борьба за единоличное господство в верхнем эшелоне власти.

Одна из важнейших причин слабости политической элиты – это отсутствие у большинства составляющих ее групп широкой социально-политической опоры. Поэтому они и элита в целом почти лишены возможности использовать широкую и организованную поддержку общественных масс.

Также слабость политической элиты особенно отчетливо проявляется в духовной сфере.

“Попытки механически перевести на отечественную почву западноевропейской идеологии – либерализм, социалреформизм и др. – заканчиваются неудачей. Их ценности на этой почве быстро перетолковываются на своеобразно прагматический лад: индивидуализм превращается в безудержный эгоизм, свобода – в своеволие и безответственность, конкуренция – в абсолютное право сильного и т. п. Попытки создать идеологические платформы, которые отвечают своеобразию времени, упираются в лозунг «деидеологизации, под которым в свое время нынешние лидеры штурмовали коммунистические твердыни. Таким образом, нынешняя политическая элита демонстрирует неспособность создать целостную систему новых идей, которые способны объединить и вдохновить общество”.[19]

Социальные движения и политические организации в современном российском обществе развертываются в новой социально-экономической и политической ситуации: переходности экономики от государственно-монополистической к смешанной, разрушения хозяйственных связей, социальной поляризации общества, обнищания значительной массы населения. Из-за этого обостряются общественные противоречия, нарастает экологическая напряженность. Государственная власть демонстрирует неспособность своевременно решать возникающие проблемы. Все это в условиях гласности, активизации средств массовой информации стимулирует зарождение и активное развитие новых социальных движений и организаций, таких как рабочие, экологические, национальные движения и т. п.

“В целом же следует отметить, что активность населения России не очень велика вследствие различных причин, в том числе и груза давящих на людей материальных забот. Особенности современного российского общества определяют и специфику в нем политических партий.

На сегодняшний день в нем, по разным данным, от 60 до 300 политических партий федерального и регионального уровней. Такая множественность отражает не многообразие социальных интересов, а неупорядоченность, незрелость политических отношений”.[20]

Политические партии слабо связаны между собой, не желают блокироваться даже в рамках одинаковой идеологической ориентации. Это говорит не о партийной системе, а лишь о сложившейся в стране системе атомизированного плюрализма. Это находит свое отражение в идеологических и тактических установках политических партий России. Так, политические партии группируются вокруг трех основных систем ценностей – идеологических ориентаций: коммунистической (социалистической), либерально-демократической (западнической) и национально-патриотической.

“В целом же все политические партии оказывают слабое влияние на общественно-политическую жизнь. Более половины граждан России не доверяют политическим партиям. Причины такого положения носят объективный и субъективный характер.

1. Правящая элита не заинтересована в многопартийной системе. Она обращается к партиям лишь для организации электората на выборы, а не для формирования политической воли народа. Именно поэтому в обществе до сих пор отсутствует законодательная база для деятельности политических партий, нет закона об оппозиции.

2. Нет осознанной потребности в самоорганизации у населения, в налаживании солидарных связей, в установлении тесного взаимодействия с политическими партиями.

В результате не политические партии, а заинтересованные группы выполняют посредническую роль между государством и обществом. Такие группы могут деформировать избирательные системы, обрабатывать в угоду себе массовое сознание и при этом не нести никакой ответственности за свои обещания перед избирателями”.[21]

5. Заключение

Близкими политическим партиям по функциям и средствам воздействия субъектами политического процесса являются группы интересов или группы давления. Эти группы формируются на основе осознания людьми необходимости совместной деятельности для реализации своих интересов, и определяются как добровольные объединения, формирующиеся с целью выражения и отстаивания политически значимых интересов входящих в них людей во взаимоотношениях с государством и другими политическими институтами.

“Выделяются пять типов групп интересов:

1) организованные группы в экономической сфере и сфере трудовых отношений (предпринимательские ассоциации, союзы потребителей, профсоюзы);

2) организованные группы в социальной сфере (объединения ветеранов, общества инвалидов, благотворительные союзы);

3) организованные группы в сфере досуга и отдыха (спортивные союзы, союзы филателистов и т. д.);

4) организованные группы в сфере религии, науки и культуры (секты, церкви, научные ассоциации, союзы художников, писателей, артистов и т. д.);

5) организованные группы в политической сфере (экологические движения, движения за мир, за права женщин, национальных меньшинств и т. д.)”.[22]

Элита охватывает наиболее влиятельные круги и группировки экономически и политически господствующего класса. Это люди, которые сосредоточили в своих руках огромные материальные ресурсы, средства массовой информации, технико-организационные средства.

“Роль элиты в обществе, в управлении, экономике и т. д. отражают ее функции:

1) элиты играют важнейшую роль в определении политической воли социальной группы, своего класса и в разработке механизмов реализации этой воли;

2) элиты призваны формировать политические цели своей группы, класса, их программные документы;

3) элиты регулируют деятельность по политическому представительству группы, класса, дозируя поддержку, усиливая или ограничивая ее;

4) элиты являются основным резервом руководящих кадров, центром набора и расстановки руководителей на различные участки политического и государственного управления”.[23]

Группы давления являются активными субъектами политики, также являются важным каналом связи правящей политической элиты и общества. Через них граждане получают возможность заявить своих требованиях, добиться изменения политического курса. В свою очередь, правящая элита с помощью этих групп обогащается конкретной информацией, а так же может обращаться к населению за поддержкой.

Список литературы

1. Кривогуз И. М. Политология. Учеб. для студ. высш. учебн. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2001.

2. Панарин А. С. Политология. Учебник. – М.: «Проспект», 1998.

3. Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997.

4. Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001.

[1] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 269.

[2] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 158.

[3] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 270.

[4] Кривогуз И. М. Политология. Учеб. для студ. высш. учебн. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2001. С. 178 – 179.

[5] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 270.

[6] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 273 – 274.

[7] См. там же. С. 274.

[8] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 274 – 275.

[9] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 146 – 147.

[10] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 275 – 276.

[11] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 153.

[12] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 158 – 159.

[13] См. там же. С. 159 – 160.

[14] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 160.

[15] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 161.

[16] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 162 – 163.

[17] Панарин А. С. Политология. Учебник. – М.: «Проспект», 1998. С. 324 – 325.

[18] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 163 – 164.

[19] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 165.

[20] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 287 – 288.

[21] Политическая социология. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. С. 288 – 289.

[22] Политология. Учебн. пособ. для вузов. Под ред. А. А. Радугина. – М.: Изд. ЦЕНТР, 1997. С. 149.

[23] См. там же. С. 163.