|
П.Ф. Лимеров
Встреча пермского язычества и православной христианской культуры, происшедшая в конце XIV века положила только начало христианизации коми. Включение Перми в христианский мир обозначило лишь первый этап длительного взаимодействия двух разных религиозных систем. С этого времени в мировоззрении коми начались те же идеологические процессы, которые ранее переживало восточное славянство и, шире, вся христианская Европа, где язычество оказалось "снято" в гегелевском смысле слова, а не отвергнуто окончательно и бесповоротно. В результате ассимиляции языческих верований сложилась народная версия христианской религии, отличная от официальной, догматической. Христианская по духу: с верой в Рождество Христа, его распятие и воскрешение из мертвых, "народная религия" в то же время сохранила многие аспекты дохристианской мифологии, которые, утратив специфику чисто языческих представлений, стали органичной частью именно христианской религиозной структуры.
Несмотря на сравнительно раннюю христианизацию и неоднократно предпринимавшиеся усилия по переводу религиозной литературы на коми язык, культура коми вплоть до ХХ века оставалась преимущественно бесписьменной. Поэтому трансляция основных христианских идей долгое время осуществлялась изустно, наряду с реминесценциями язычества и фольклором. Это способствовало различного рода контаминациям языческих и христианских сюжетов и образов в вербальных текстах, обслуживающих народную идеологическую систему.
В целом, народная религия сохранила дохристианскую бинарность космогонической мифологии, однако, соотнесла образы божественных демиургов с образами христианского Бога и дьявола. Сохранив, таким образом, онтологическое равноправие основных персонажей божественной истории, космогония, тем не менее, объясняет сотворение именно христианского мира, поэтому включение в нее ряда библейских и апокрифических сюжетов, таких, как создание Богом Адама и Евы, плавание Ноя, или таких персонажей, как Михаил Архангел, Илья Пророк и др., выглядит вполне естественно. К космогонической серии примыкают легенды о страданиях Иисуса Христа на земле. Легенды повествуют о бегстве Христа от мучителей, его распятии на кресте, последующем обожествлении, а затем о вознаграждении и наказании людей, животных и растений за проявленные по отношению к Христу добро и зло. В легенде о нисхождении в ад, имеющем истоки в апокрифическом "Евангелии от Никодима", Христос показан демиургом, создающим звезды и разделяющим сутки на день и ночь.
Ассимиляция православным календарем дохристианского календаря привела к замене культов некоторых языческих богов земледелия и охоты культами православных святых. Такое смешение произошло ещё на восточнославянской почве, поэтому в мировоззрение коми через принятое ими православие проникли многие народно-христианские представления русских. По сути, восприятие Богородицы и Параскевы, как христианских заместителей женского божества плодородия, Ильи Пророка как бога грома, Георгия как покровителя лошадей, а Фрола и Лавра как покровителей скота и т.п. пришло через православие и через культурные контакты с севернорусским населением. Однако, на коми почве, вследствие ассимиляции народным православием и элементов местного язычества, в культах святых зазвучали новые акценты.
В первую очередь это касается системы храмовых и престольных праздников, с их приуроченностью к определенным датам земледельческого календаря. Каждое село имело храм и престолы, посвященные определенным святым. Эти святые считались покровителями, патронами селения. Поскольку храм имел 2-3 престола, то каждое селение имело в качестве покровителей 2-3 православных святых. Им были посвящены так называемые престольные праздники, являвшиеся, по сути, основным событием культа святого. Как правило, каждый праздник был приурочен к весенне-летним и осенне-зимним датам земледельческого календаря. Установление праздника нередко объясняется легендой о том, что святой явился фактическим спасителем селения от какого-либо бедствия: эпидемии, эпизоотии, набегов хищников на скот и т.п. В праздник в честь святого к престолу приносились обетные дары или производилось обетное жертвоприношение. Несоблюдение праздника вызывало гнев святого. На работавшего в праздник святой насылал болезнь, его работа уничтожалась ветром, громом и молниями, ливнем, часто погибал и сам нарушитель.
Наиболее высоким сакральным статусом обладали двунадесятые праздники, а также праздники, посвященные святым, известным как христианские заместители языческих божеств. Такие праздники, несмотря на привязанность их к определенному храму, считались общими и широко отмечались во всех селениях. К некоторым из этих праздников приурочивались кровавые жертвоприношения, которые объяснялись легендой. К примеру, жертвоприношение коровы-нетели в праздник Рождества Богородицы в с.Богородск сопровождалось легендой о былом заклании прибегавшего в село в праздничный день оленя. Среди всех святых особый авторитет имел св. Николай Чудотворец. Он почитался как заступник за людей передзлыми духами. В легендах в образе седого старика он спускается с небес на землю и устанавливает нормы отношений между людьми и медведями, оказывает помощь попавшим в беду охотникам, наказывает за грех гордыни пустынника, отказавшего в ночлеге охотнику. Святые Изосима и Савватий спасают человека от мертвого колдуна, Власий оберегает коров от водяного, Параскева Пятница излечивает от болезней женщин и детей.
В большой степени христианизированной оказалась система персонажей низшей мифологии. Духи воды, леса, домашних построек и проч. приобрели статус "нечистой силы", отсюда возможности замены автохтонных названий духов русскими "дьявол", "лешак", "бес". В народных представлениях образ водяного часто отождествляется с образом дьявола, причем мифологические тексты передают в портретных характеристиках водяного облик сатаны. В некоторых мифологических сюжетах леший выполняет функции христианского черта. Многие демонологические персонажи "вредят" людям тем, что пытаются заставить их нарушить нормы христианской этики.
Таким образом, факты говорят о длительном процессе "охристианивания" всей языческой идеологической системы, включая мифологию, фольклор и обрядовую жизнь. Несмотря на это, изучение функционирования христианских образов в мировоззрении коми является ценным источником для реконструкции языческой мифологии.
|
