|
А. Н. Красников, кандидат философских наук, доцент кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова
Религиоведение второй половины ХХ в. называют «современным религиоведением», противопоставляя его религиоведению классическому. Оно имеет ряд тенденций, которые важно учитывать как в теоретическом, так и в практическом аспектах.
Наиболее очевидной тенденцией современного религиоведения является усиление организационного начала, международных контактов и междисциплинарных взаимодействий. В предшествующий период время от времени созывались международные конгрессы исследователей религии, первый из которых прошел в 1900 г. в Париже. На седьмом конгрессе исследователей религии, проходившем в 1950 г. в Амстердаме, была основана Международная ассоциация истории религий (IAHR), под эгидой которой объединились религиоведческие организации многих стран мира.
Международная ассоциация истории религий, возглавляемая ведущими специалистами (Рафаэль Петтацони, Гео Виденгрен и др.), созывающая раз в пять лет конференции и издающая свой журнал «Нумен», способствовала более регулярному, тесному и плодотворному взаимодействию религиоведов разных стран, повышению уровня религиоведческих исследований.
Первоначально в Международной ассоциации истории религий были представлены главным образом религиоведческие организации стран Западной Европы и Северной Америки. Однако в последнюю четверть ХХ в. в Международную ассоциацию истории религий вошли религиоведческие организации стран Центральной и Восточной Европы, Ближнего Востока, Азии, Африки, Австралии. На некоторых конференциях Международной ассоциации истории религий присутствовали и выступали с докладами отечественные религиоведы (В.И.Гараджа), но постоянному сотрудничеству с Международной ассоциацией истории религий препятствует то, что в России до сих пор не создана соответствующая организационная структура. Идея ее создания сейчас «витает в воздухе», и вполне вероятно, что еще до опубликования этого текста будет сформирована некая организационная структура, ставящая своей задачей координацию религиоведческих исследований в нашей стране, установление прочных связей с Международной ассоциацией истории религий, а может быть и вхождение в нее в качестве ассоциированного члена.
Вторая тенденция современного религиоведения состоит в изменении области исследований. Классическое религиоведение уделяло главное внимание истории религий. Об этом красноречиво свидетельствуют названия религиоведческих работ: «Первобытная культура» (Э. Тайлор), «Становление религии» (Э. Лэнг), «Элементарные формы религиозной жизни» (Э. Дюркгейм), «Древний город» (Н. Фюстель де Куланж), «Мистический опыт и символы первобытных людей» (Л. Леви -Брюль) и др. Даже работы по психологии, социологии и философии религии основывались прежде всего на историческом материале. Повышенный интерес к историческому материалу во второй половине ХIХ — первой половине ХХ в. был обусловлен обилием этого материала, его новизной и неординарностью. Первобытные верования и ритуалы, археологические находки, только что расшифрованные тексты, мифы народов мира, фольклорные традиции — все это притягивало к себе внимание религиоведов, которые целиком ушли в историю, оставив изучение современности последующим поколениям исследователей религии. Неудивительно, что работы крупнейших религиоведов этого периода дают весьма слабое представление о религиозной ситуации в странах Европы и Америки. Более или менее серьезное прогнозирование в этих работах отсутствует вообще. Никто из религиоведов первой половины ХХ в. не смог, например, предсказать «исламский взрыв» или бурный расцвет так называемых «религий нового века».
Во второй половине ХХ в. четко прослеживается усиление интереса к современности, к «новым религиозным движениям» (Г. Керер), «квазирелигиям» (Н. Смарт), «крипторелигиозности» (М. Элиаде), «секуляризации» (Т. Парсонс). Изменение акцентов в объекте исследований, а именно переход от исторического анализа к изучению современности потребовал новых подходов к изучаемому материалу. На первый план вышли методы и методики социологии религии. В странах Запада проводятся масштабные социологические исследования, хотя, как отмечают сами западные религиоведы, современная социология религии страдает от отсутствия общей социологической теории и разбивается на множество эмпирических исследований, порой не связанных между собой. С такой же проблемой сталкиваются современные антропологи, психологи и историки религий. Претензии феноменологии религии на то, что именно она сможет стать общей религиоведческой теорией, по-видимому, оказались несостоятельными. Сейчас идут напряженные поиски философской парадигмы, способной объединить усилия представителей разных подходов к изучению религии и дать некую перспективу религиоведческим исследованиям.
Новая религиозная ситуация в нашей стране также требует перестановки акцентов с исторических исследований на изучение современности. В последние годы в России активно проводятся социологические исследования в разных сферах общественной жизни. Ряд научных центров занимается конкретно-социологическим исследованием религии. Большое внимание уделяется «нетрадиционным религиям», появившимся на территории Российской Федерации, проблемам свободы совести, взаимоотношениям религии и государства и т.п.
Еще одной чертой современного религиоведения является повышенное внимание к уточнению религиоведческой терминологии и упорядочению многочисленных определений религии. Здесь на первый план выдвигается проблема преодоления традиционного для западного религиоведения евро— и христоцентризма. Очень многие понятия, образы, символы, ритуалы «мертвых» и «живых» религий не описываются при помощи сложившегося в современном религиоведении категориально-понятийного аппарата. Например, христианские понятия греха и спасения, которые широко используются в религиоведении, явно неприложимы к анализу восточных религий, ибо буддийские дуккха и нирвана неэквивалентны представлениям христианской сотериологии, а религиоведческое понятие «секуляризация» не работает в мире ислама или индуизма.
Большую роль в уточнении религиоведческой терминологии играет создание религиоведческих энциклопедий, словарей и справочников. На Западе этому уделяется большое внимание. Начало ХХ в. было ознаменовано выходом «Энциклопедии религии и этики» (Encyclopedia of Religion and Ethics. Edinburg, 1911), в подготовке которой принимали участие многие крупные историки религий того времени. Сведения религиоведческого характера содержатся в «Словаре социальных наук» (A Dictionary of Social Sciences. New York, 1964). Многие проблемы упорядочения понятийного аппарата религиоведения получили свое разрешение с выходом «Словаря сравнительного религиоведения» (A Dictionary of Comparative Religion. London, 1970). Важные для религиоведения материалы представлены в «Энциклопедии колдовства и демонологии» (The Encyclopedia of Witchcraft and Demonology. New York, 1959) и в «Словаре символов» (Dictionaire des Symboles. Paris, 1982). Фундаментальным завершением работы по систематизации религиоведческих знаний явилась 16-ти томная «Энциклопедия религий» (The Encyclopedia of Religion. New York-London, 1987), изданная под редакцией М. Элиаде.
В нашей стране в начале века также увидел свет ряд справочных и словарных изданий, включающих статьи по истории, психологии, философии религии. Среди них заметно выделялись Словари издательств «Брокгауз-Ефрон» и «братья Гранат». В советский период были изданы 5-ти томная «Философская энциклопедия» и «Философский энциклопедический словарь», многие статьи которых были посвящены религиоведческим терминам. Существенное значение для отечественного религиоведения имели «Атеистический словарь» (М., 1983), «Мифологический словарь» (М., 1992), а также вышедшие в последние годы словари, посвященные отдельным религиям и конфессиям («Буддизм», «Ислам», «Христианство», «Протестантизм», «Католицизм», «Индуизм, джайнизм, сикхизм» и др.).
Важным событием можно считать появление словаря «Религии народов современной России» (М., 1999), в котором очень силен этнографический блок, однако уровень теоретического анализа таких понятий, как «квазирелигии», «крипторелигиозность», «секуляризация», «неверие», «атеизм» и др., считающихся ключевыми в мировом религиоведении, оставляет желать лучшего, поэтому надо продолжать движение в этом направлении, углубляя теоретический поиск.
Сегодня в России назрела острейшая необходимость в издании Энциклопедического религиоведческого словаря, который включил бы в себя высшие достижения мирового и отечественного религиоведения. Кафедрой философии религии и религиоведения МГУ им. М. В. Ломоносова уже обсужден словник (тезаурус около 5 тыс. слов). Очевидно, что к его обсуждению и к последующей работе над Словарем должны быть привлечены ведущие религиоведы нашей страны, а может быть, и иностранные специалисты.
Следующей тенденцией современного религиоведения является усиление интереса к методологической проблематике. На всех конференциях, проводимых Международной ассоциацией истории религий, работали секции, на которых обсуждались методологические проблемы. Три конференции были посвящены специально обсуждению методологии современного религиоведения. Одна из них состоялась в 1973 г. в Турку (Финляндия), вторая — в 1979 г. в Варшаве (Польша), третья — в 1991 г. в Вермонте (США).
Во второй половине ХХ в. значительно увеличилось количество работ, посвященных методологической проблематике. Здесь важно выделить серию книг под общей рубрикой «Религия и разум». В рамках этой серии вышло более 50 серьезных работ по методологии современного религиоведения. Привлекают внимание 2-х томник «Классические подходы к изучению религии» под редакцией Ж. Ваарденбурга и 2-х томник «Современные подходы к изучению религии» под редакцией Ф. Уэлинга. Большое внимание методологическим проблемам уделяется в уже упоминавшейся 16-ти томной «Энциклопедии религий» под редакцией Мирчи Элиаде. Эти же проблемы обсуждаются в периодических изданиях, например, в «Журнале американской академии религии», в немецком «Журнале по религиоведению», в английском журнале «Религия», в журнале финской религиоведческой ассоциации «Теменос», в польском журнале «Эвгемер» и.т.п.
Развитие религиоведения в нашей стране в конце ХХ в. убедительно свидетельствует об актуальности методологической проблематики, необходимости разработки новых подходов к изучению религии и решения задач, во многом схожих с теми задачами, которые решаются мировым религиоведческим сообществом. В связи с этим напрашивается вывод о необходимости подготовки фундаментальных работ по методологии современного религиоведения и создания единого общероссийского журнала для выработки общей стратегии религиоведческих исследований и основополагающих подходов к изучению религии
Отличительной чертой современного религиоведения можно считать все возрастающий плюрализм методологических подходов к изучению религии. Это проявляется в том, что в рамках традиционно сложившихся религиоведческих дисциплин (философия, история, социология, психология, феноменология религии) постоянно возникают новые подходы к изучению религии и субдисциплины. Например, в рамках феноменологии религии сейчас выделяют дескриптивную феноменологию религии (Г. Виденгрен), типологическую феноменологию религии (М. Элиаде), интерпретативную феноменологию религии (К.Ю. Блеекер), неофеноменологию религии (Ж. Ваарденбург). Кроме того, во второй половине ХХ в. возникают новые религиоведческие дисциплины, такие, например, как экология религии (О. Хульткрантц).
Многие современные религиоведы полагают, что такой плюрализм методологических подходов к изучению религии можно считать закономерностью развития религиоведения, но в то же время в религиоведческих кругах прослеживается стремление к созданию интегральной методологии религиоведческих исследований. В отечественном религиоведении долгое время в качестве такого рода интегральной методологии выступал марксизм-ленинизм. В последнее десятилетие ХХ в., следуя общемировым тенденциям, отечественное религиоведение стало чрезмерно плюралистичным, но при этом полностью игнорируется тенденция к методологической интеграции. Скорее всего в ближайшее время, устав от безбрежного методологического плюрализма, отечественные религиоведы придут к пониманию того, что плюрализм подходов к изучению религии должен быть дополнен поисками более или менее универсальных методологических принципов исследования религии.
Следующей особенностью современного религиоведения является более легкий доступ к данным и новым результатам исследований. Это связано с беспрецендентным развитием во второй половине ХХ в. средств массовой информации и с компьютеризацией науки. Сегодня при помощи Интернет можно, не выходя из кабинета, познакомиться с результатами наиболее значимых полевых исследований, международных симпозиумов и конференций, связаться с любой библиотекой мира, при помощи видеотехники воочию наблюдать ритуалы и обряды африканских племен, нетрадиционных культов и тоталитарных сект и т.п.
В задачи отечественного религиоведения входит освоение и эффективное использование новейших способов получения и распространения научной информации, прежде всего при помощи компьютерной техники и сети Интернет. Вместе с тем, возникает ряд новых теоретических проблем, например, исследование мифологем виртуальной действительности в рамках религиоведческого анализа квазирелигиозных форм сознания.
Наконец, в современном религиоведении четко прослеживается тенденция к размежеванию с теологией. В первой половине ХХ в. шел процесс «теологической порчи религиоведения». Научные принципы исследования религии были подвергнуты критике в рамках феноменологии и герменевтики религии. Под видом этих дисциплин в религиоведение была внедрена теологическая проблематика. Практически все крупнейшие феноменологи религии и сторонники герменевтических подходов были теологами и преследовали не столько научные цели, сколько апологетические. Их усилиями теология сумела внедриться в религиоведение, но в то же время это привело к глубочайшему кризису науки о религии.
Анализируя причины кризисного состояния религиоведения во второй половине ХХ в., профессор Иерусалимского университета Цви Вербловский выдвинул суждение о том, что «религиоведение должно научиться защищать себя от дилетантизма, теологии и идеализма». Это суждение было одобрено подавляющим большинством современных религиоведов. На конференции Международной ассоциации истории религий никогда не приглашаются теологи, хотя во второй половине ХХ в. на Западе взошли теологические звезды первой величины (К.Ранер, Б.Лонерган, И.Б. Метц, В. Панненберг и др.) Теологическая терминология и аргументация не встречают одобрения в религиоведческой среде. Да и сами теологи предпочитают участвовать не в религиоведческих, а в теологических конференциях и публиковаться в теологических журналах. На Западе уже давно осознали, что религиоведение и теология являются самостоятельными и мало зависимыми друг от друга дисциплинами, каждая из которых имеет право на существование.
К сожалению, в нашей стране нередко можно увидеть богослова, читающего лекционный курс по религиоведению в светском учебном заведении, и, напротив, религиоведов, занимающихся пропагандой теологических идей. Что касается дилетантизма и идеализма, то они расцвели пышным цветом в отечественном религиоведении. Если мы хотим избежать ошибок, которые уже очевидны для наших западных коллег, то мы должны четко разделить сферы теологии и религиоведения и не допускать «дилетантов, теологов и идеалистов» к религиоведческим исследованиям. В рамках религиоведения необходимо уделить большее внимание методологическим основам этой науки, усилив акцент на принципах компаративизма, эмпирической достоверности, теоретической обоснованности, объективности, толерантности, политической неангажированности и подлинной научности.
|
