| Византия в начале VI в. Положение на дунайской границе. Война с Персией
Царствование Анастасия может быть с большим основанием, чем какое-либо предыдущее, причислено к таким, которые вводят в существо и содержание византийской истории. Не столько сам Анастасий, сколько выдвинутые его временем вопросы и характер внешних и внутренних отношений империи в самом конце V и в начале VI в. характеризуют уже новую эпоху, созданную влиянием тех исторических деятелей, которые мы пытались выяснить в предыдущих главах. Ввиду этого нам следует несколько подробней рассмотреть это царствование со стороны внешней политики, а равно и внутренних отношений.
Анастасий не связан был никакими родственными узами ни с императрицей Ариадной, ни с Зиноном. Он происходил из Диррахия в нынешней Албании от малоизвестных родителей, о которых сохранилось известие, что они не принадлежали к господствующей Церкви, а исповедовали или арианство, или манихейство. О службе Анастасия и о положении его в Константинополе в придворном звании силенциария также почти не имеется известий. Он был обязан возведению на престол благорасположению царицы Ариадны, которая вышла за него замуж, предварительно предложив сенату и народу провозгласить его царем.
Для положения церковной политики в это время важно отметить, что тогдашний константинопольский епископ Евфимий из опасения не вполне православных убеждений Анастасия потребовал от него перед венчанием на царство письменного акта исповедания веры вместе с обязательством оставаться верным церковному учению. Этот акт передан был на хранение скевофилику св. Софии и имел известное значение в последующих отношениях Анастасия к Церкви. Об отношениях нового императора к народу и об его популярности в Константинополе говорит известное благожелание, выраженное императору в первый раз, как он явился перед народом: «Будь на царстве таким, каким ты был в частной жизни». Что это вполне соответствовало характеру Анастасия, видно из переписки папы Геласия, где выражена та же мысль о безупречной жизни его.
Прежде всего Анастасию предстояло обезопасить себя против притязаний брата умершего императора Лонгина, который был во главе сената и опирался на стоявшее в Константинополе войско. Лонгин образовал движение против императора и начал бунт, подобно тому как Василиск против Зинона; в Константинополе происходили уличные схватки между бунтовщиками и приверженцами Анастасия, пожар истребил наиболее населенную и лучше застроенную часть города, причем сгорел ипподром. Анастасий лично руководил борьбой с бунтовщиками и не раз находился в весьма затруднительном положении. Современники называли это движение гражданской войной, в которой городское население держало сторону бунтовщиков, «статуи царя и царицы таскаемы были на веревках по улицам города». Пять лет продолжалось такое положение, наконец Анастасию удалось положить предел войне и привлечь на свою сторону войско щедрыми раздачами жалованья.
Изгнанные из Константинополя исавры продолжали некоторое время вести партизанскую войну во Фригии, вследствие которой родина исавров, гористая местность близ Тавра, подверглась опустошению и разорению. Часть населения переведена во Фракию, особенные привилегии и денежное жалованье в пользу исаврийцев отменены. Т. к с народным движением, исходившим из Исаврии, соединилось движение константинопольского городского населения против власти императора, то усмирение исаврийского бунта потребовало чрезвычайно больших жертв и подвергло серьезному испытанию вопрос о национальном войске, который никогда не получил разрешения в Византийской империи.
Характерным отличием времени Анастасия нужно признать беспрерывные веденные империей войны и притом не на одном фронте. Хотя нельзя сказать, чтобы эти войны выдвинули в особенном свете слабость или силу империи, но важность их заключается в том, что они обнаружили все реальное значение тех элементов, на которых основывались существование и дальнейшее развитие Византийской империи. Выдвигая в этом отношении внешние и внутренние события времени Анастасия и желая рассмотреть их в надлежащей и свойственной им перспективе, мы находим полезным начать с внешних дел на дунайской границе.
Хотя до конца V в. провинции Паннония и Норик номинально считались еще в пределах империи, но фактически римский элемент был здесь тогда уже весьма ослаблен и держался разве в городах, между тем как все незащищенные места оставались во власти номадов германского и скифского происхождения. Передвижение остготов под предводительством Феодориха значительно ослабило население в дунайских провинциях и освободило их для новых и запоздалых народных движений из Восточной Европы.
В жизни св. Северина, который подвизался в конце V в. на границе Норика и Паннонии, приводятся чрезвычайно живые наблюдения о фактической слабости римской власти в этих областях и о постепенном отступлении оседлого населения или на юг от Дуная, или на запад по следам готских передвижений. С Феодорихом, а равно и после утверждения его в Италии, двигались новые и новые волны народные из придунайских областей, где снова в конце V и в начале VI в. незаметно утверждения прочного порядка вещей, а, напротив, начинает как раз после ухода готов подготовляться новый и гораздо более прежнего радикальный этнографический, а вместе и политический переворот. Ввиду этого для нас представляются весьма важными те факты, которые наблюдаются на северной дунайской границе во время Анастасия.
Уже в 493 г. начали обращать на себя внимание Анастасия дунайские события. Здесь после отлива готов, а с ними и других народностей в Италию начинают появляться новые народы, вступая то во враждебные, то в мирные отношения с империей. Упоминаемые в современных сухих хрониках то под именем болгар и готов, то под своим собственным именем, славяне с конца V в., несомненно, приближаются к Дунаю и нередко переходят на южную его сторону с целями грабежа и набега. В 493 г., по свидетельству комита Марцеллина, полководец Юлиан «в ночном сражении поражен был скифским железом». Т. к. дело было во Фракии, то ясно, что славянское движение за Дунаем беспрепятственно шло по нынешней Болгарии и Румелии.
Рядом со славянскими набегами начинаются болгарские. Уже в 499 г. тот же Марцеллин сообщает о серьезной опасности со стороны болгар, сделавших набег на Фракию. Против них был отправлен с 15-тысячным войском и с громадным обозом военных орудий командовавший иллирийскими войсками Арист, которому болгары нанесли, однако, сильное поражение во Фракии; в этом сражении, говорит писатель, погибла «иллирская военная доблесть». Весьма любопытно заметить, что, по-видимому, после этого поражения Фракия оставалась без защиты несколько лет сряду: когда в 502 г. те же болгаре снова сделали в эту страну набег, то не нашли в ней «никакого сопротивления». В 517 г. опустошения распространяются на Македонию и Эпир, конные варвары доходят до Фессалии и Фермопил, империя снова не в состоянии оказать им сопротивления. Император был вынужден, чтобы побудить врагов к отступлению и выкупить у них пленников, поручить префекту Иллирика Иоанну выплатить славянам 1000 ф. золота. Надеясь еще возвратиться к вопросу о славянах, заметим здесь в заключение, что при Анастасии частью понято было не только значение славянской иммиграции, но даже и невозможность бороться с постоянно возобновляющимся напором из-за Дуная. Памятником такого положения дел служит построенная Анастасием так называемая Длинная стена, которая шла в расстоянии 40 в. от Константинополя в направлении от Мраморного моря близ Силиврии и до Черного моря близ Деркона и имела целью защиту Константинополя от неожиданных нападений северных варваров, иначе — против болгар и славян. Это громадное сооружение делало из Константинополя род острова, защищенного морем и стеной. Весьма вероятно, что в связи с рассказанными событиями на дунайской границе нужно объяснять громадное напряжение и силу, обнаруженную в восстании Виталиана. О происхождении этого лица трудно сказать что-либо определенное, но несомненно, что он имел близкие сношения с болгарами и славянами и выступил против Анастасия с войсками, собранными из разных народов. Весьма любопытно также отметить, что он является защитником православной идеи против якобы еретичествующего Анастасия. Виталиан и потому должен привлекать к себе внимание, что он выступает далеко не в качестве предводителя партизанского отряда, стремящегося сделать быстрый набег и удалиться снова на безопасное расстояние, у него, напротив, замечаются организаторский талант и хорошо обдуманный план военных действий; он преследует определенную цель, для достижения которой умел пустить в оборот громадные средства. Оказывается, что Виталиан был сыном предводителя федератов в придунайских областях. Главное начальство над имперскими войсками принадлежало тогда племяннику императора Ипатию, который позволил себе убавить или прекратить выдачу идущего от казны федератам содержания.
Виталиан, приняв на себя защиту интересов расположенных в Мизии и Фракии федератов, стал во главе недовольных, собрав из них армию в 50 000 и предъявив к императору требование об уплате федератского жалованья. В то же время он старался обеспечить себе свободу действий тем, что убил подчиненных Ипатию предводителей отдельных отрядов: Константина Целерина и Максенция. Распуская слух, что он идет на защиту православия и желает восстановить лишенных мест епископов, Виталиан направлялся к Константинополю, для защиты которого у императора, по-видимому, не было никаких средств. Уже неприятельские отряды были близ города, уже ближайшие окрестности подвергались опустошению; ясно, что Длинная стена не остановила врагов. В это время Анастасий принял ряд энергичных мер, чтобы ослабить бунтовщика. С целью противодействовать слухам об еретическом правительстве император приказал развесить по стенам города кресты и объявления о действительно честолюбивых планах Виталиана, а чтобы защищать стены города, он назначил на военную службу чиновников и привлек на свою сторону население Малой Азии, «освободив его от четвертой части подати со скота». Независимо от того он послал для личных переговоров с Виталианом стратига Патрикия, который старался подействовать на бунтовщика убеждением, но получил от него в ответ повторение известных требований — удовлетворить притязания фракийских федератов, обиженных Ипатием, и восстановить в империи православие. Не успев ничего в этом направлении, на следующий день Анастасий вступил в переговоры с подчиненными Виталиану предводителями и нашел их более сговорчивыми. Частью дав веру обещаниям Анастасия насчет православия, что все спорные вопросы он предоставит на суд папе, частью убежденные и подкупленные дарами, некоторые предводители начали колебаться и склоняться на сторону Анастасия, вследствие чего Виталиан решился отступить от столицы (514) Но на этом не окончилось движение федератов. Анастасий назначил главнокомандующим войск во Фракии опытного полководца Кирилла, которому в первое время посчастливилось и удалось лишить бунтовщика некоторых занятых им позиций, но затем Виталиан убил его ночью, подкупив его стражу. Тогда Анастасий назначил своего племянника Ипатия вновь во Фракию, дав ему войско в 80 000.
Но события скоро показали, что в Мизии и Фракии имперским войскам нужно было действовать, как в неприятельской стране. Один за другим попадают в плен к неприятелю византийские вожди, подчиненные Ипатию. Наконец, когда византийский полководец раскинул стан близ нынешней Варны и укрепился в нем, неприятели напали на этот лагерь, прорвали окружавшие его укрепления и нанесли грекам полное поражение. Говорят, что погибло более 60 000; сам Ипатий и множество важных предводителей попались в плен. Это был чрезвычайно важный успех для Виталиана, который окончательно решил борьбу в его пользу. Анастасий принужден был дать ему большой выкуп за Ипатия и попавших с ним в плен других вождей. Но и это не помогло. Посланные с выкупом чиновники были в пути ограблены и взяты в плен. Виталиан подчинил себе Созополь и другие города, остававшиеся еще верными императору, принял титул императора и начал новый поход против Константинополя, более опасный и серьезный, чем то было раньше, т. к. теперь в его распоряжении был и флот, имевший запереть город со стороны моря. Морские суда вошли в Босфор и дошли до Сосфении (ныне Стения); там же расположился Виталиан с пешим войском. Находясь в крайне трудных обстоятельствах, Анастасий согласился на все требования Виталиана. Ему дана была громадная сумма в 5 тыс. ф. золота за Ипатия, лично же самому Виталиану предоставлено звание главнокомандующего во Фракии со всеми связанными с этим титулом преимуществами и денежными выдачами. В высшей степени также любопытно, что император и бунтовщик договариваются здесь как две стороны и дают взаимную клятву верности, причем Анастасий давал слово восстановить на местах изгнанных им епископов.
Но и это не удовлетворило Виталиана. В 515 г. вновь мы видим его перед Константинополем, и тем серьезней была опасность, что в то же самое время варварские отряды появлялись в Македонии и Фессалии, с одной стороны, и в Малой Азии — с другой. Ближайшим поводом к новому походу было то обстоятельство, что Анастасий передал командование фракийскими войсками другому стратигу, по имени Руфин, очевидно, лишив Виталиана своего расположения и всех привилегий. Виталиан снова подошел к столице и расположился на Босфоре от Стении до нынешней Галаты; со стороны моря он запер столицу морскими судами, пришедшими из Черного моря. На этот раз решение дела зависело от флота. Императорскими судами командовал адмирал Марин, на одном из быстроходных судов командиром был Юстин, будущий император и основатель новой династии. Искусным ударом Юстин привел в расстройство неприятельские суда, между тем как Марин, стоя со своими судами против Константинополя, воспользовался этим обстоятельством и одержал полную и блестящую победу над флотом Виталиана. Преследуя поодиночке неприятельские суда, Марин заставил их пристать к берегу и почти уничтожил все силы Виталиана. С тех пор падает военное и политическое значение этого опасного соперника Анастасия. Заменивший его во Фракии Руфий постепенно восстановляет здесь нарушенный порядок. Двое из ближайших сотрудников его, Анастасий и Доминик, были захвачены в плен и доставлены в Константинополь, где они были преданы суду и обезглавлены.
Бунт Виталиана, хотя не имел лично для него непосредственных практических последствий, сопровождался важными результатами в истории. Приводя три раза под Константинополь отряды, собранные из племен разного происхождения, и истребовав от правительства огромные денежные выдачи, Виталиан обнажил перед варварами слабость империи и громадные богатства Константинополя и приучил их к комбинированным движениям с суши и с моря.
Не менее сильное напряжение предстояло сделать Анастасию на восточной границе его империи. Пограничные недоразумения с Персией в сущности никогда не прекращались, хотя со времени неудачного похода Юлиана открытой войны не объявлялось ни с той, ни с другой стороны. Нужно сказать, что ведение войны с Персией представляло чрезвычайные затруднения как вследствие отдаленности театра военных действий, так и по недостатку опорных пунктов, откуда можно было бы пополнять убыль в людях и в провианте, что весьма чувствительно отразилось и на судьбе той войны, которую нам предстоит рассмотреть.
По миру с персами в 363 г. император Иовиан должен был уступить персам пять провинций на границе Армении и Месопотамии и сильно укрепленный город Нисибис, владение которым, впрочем, особенной статьей было обусловлено сроком в 120 лет. Кроме того, обе империи взаимно обязывались посылать вспомогательные отряды одна на помощь другой; в особенности это условие касалось тех врагов, которые угрожали набегами со стороны Кавказа. Ввиду того, что с этой стороны в V в. весьма сильно угрожали нападениями гунны, персидские цари постоянно предъявляли требования к Византии насчет вспомогательных отрядов, хотя охотно удовлетворялись и денежными выдачами вместо военной помощи. В одной из войн с гуннами погиб персидский царь Пероз. Сын его и преемник Кобад, или Кавад, вступивший на персидский престол почти в то же время, что и Анастасий, послал в Константинополь посольство с требованием невыданных за прежние годы субсидий.
Между тем в Византии давно уже относились с недоверием к политике персов. В особенности поводы к неудовольствиям подавала религиозная политика персон в соседней и частью подвластной им Армении, где под влиянием новой нравственной и социальной системы, известной по имени основателя ее Маздака, началось гонение на христианство. Армяне просили у Анастасия помощи и предлагали ему принять их в свое подданство, начав в то же время движение против персов и разрушив выстроенные ими храмы. Персидская война началась в 502 г. походом царя Кобада в Армению, когда со стороны Византии не принято еще было никаких военных действий. Первый удар сделан был на город Феодосиополь (Эрзерум), который сдался персам без сопротивления вследствие измены префекта города Константина. Кобад, разрушив город до основания и забрав в плен его жителей, переселил их в Персию. Прошедши всю Армению с севера, Кобад к осени того же года расположился лагерем под городом Амидой, находившимся на границе Армении и Месопотамии. Здесь персидский стан стоял три месяца, т. к. осада города потребовала применения инженерного искусства и встретила серьезное сопротивление со стороны гарнизона. Чтобы взять город, персы стали насыпать высокий вал, с которого можно было бы завязать дело с защитниками города. Но гарнизон осажденной Амиды, сделав подкоп под стену и под насыпанный персами вал, старался тайно выносить землю и портить вал. Действие стенобитных машин осажденные ослабляли кожами убитых быков, а приближавшихся к стенам неприятелей отражали горячей водой и горючими веществами, которые уничтожали деревянные военные машины. Кроме того, в распоряжении осажденных были метательные снаряды, которыми они бросали огромные камни в осаждающих, нанося большой вред людям и снарядам.
Говорят, что в течение осады погибло громадное число персидских воинов столько же от суровой стужи, как и от неудачных приступов к стенам. Кобад был уже готов снять осаду и предлагал осажденным уплатить ему небольшую сумму за отступление, как в пользу персов неожиданно сложились благоприятные обстоятельства, передавшие им город. Собственно, точных сведений об этом не дают даже Я очень осведомленные о событиях писатели, и притом сот временники, как Иисус Стилит и ритор Захария. Будто бы одно из главных укреплений стены вверено было защите монахов, которые недостаточно внимательно относились к порученному им делу и раз ночью не доглядели, как персы приблизились к стене и подставили лестницы. По другим слухам, персы пробрались в город через подземный ход, воспользовавшись темной ночью. Так или иначе, город был взят неожиданно, и защитники оказались не в состоянии принять мер к спасению. Три дня продолжалась, однако, в городе неравная борьба между персами и побежденными горожанами.
Огромная добыча из золота, серебра и драгоценных одежд, равно как мраморные статуи и всякие драгоценности снесены были на реку Тигр и отправлены на судах в Персию. Когда по приказанию Кобада стали очищать город от трупов защитников, погибших во время битвы последних дней, то насчитали, говорят, до 78 000. Персы не желали окончательно разрушать этого города; напротив, имея в виду его укрепления и географическое положение на границе между двумя империями, они предполагали сохранить его как крепость, на которую можно бы было опираться в войне с Византией, для чего Кобад, отступая с войском от Амиды, оставил в ней гарнизон из 3000 человек. Между тем как сам Кобад три месяца провел под Амидой, отдельные персидские отряды делали опустошительные набеги по Северной Месопотамии, доходя до Едессы, причем персам помогали арабские хищники, наводившие ужас на местное население и заставлявшие его искать спасения в Сирии. По всему заметно, что осенью и зимой 502 г. Анастасий не имел на границе достаточных военных сил для противодействия персам, и что он не терял надежды на мирное разрешение недоразумений. Но когда была взята Амида и персы стали угрожать другим городам, император собрал войско и послал его летом 503 г. на восточную границу. Может быть, следует пожалеть, что войско было разделено на три отряда, во главе коих стояли отдельные стратиги: Ариобинд, Патриций и Ипатий. Первый происходил от знаменитых германцев на службе Византии Аспара и Ардавурия и занимал должность главнокомандующего восточными войсками; Ипатий принадлежал к высшему классу в обществе как племянник Анастасия; Патриций также был из числа известных тогда полководцев. Кроме названных вождей в персидском походе участвовали еще комит Иустин, преемник Анастасия на престоле, и получивший вскоре затем большую известность Виталиан, а котором была уже речь и который принимал участие вместе с своим отцом Патрициолом. Во главе войска стояли большею частью не греческие племена, а самое войско состояло из разных по этнографическому составу элементов: тут были фракийцы, готы, бессы, т. е. разные племена, состоявшие в качестве федератов на службе империи. На прежде чем византийское войско встретилось с неприятелями, между вождями обнаружилось несогласие, имевшее чрезвычайно вредные последствия для хода военных дел.
Прежде всего все три вождя действуют раздельно, каждый на собственный страх. Ариобинд расположился лагерем в окрестностях города Нисибис в провинции Мигдонии, остальные два вождя остановились близ Амиды. Хотя Ариобинд приглашал своих товарищей поспешить на юг, чтобы принять участие в осаде Нисибиса, но они отклонили предложение и тем дали Кобаду возможность оттеснить Ариобинда к Едессе. Между тем Патриций и Ипатий начали осаду Амиды, которая легко бы им и сдалась, если бы у них хватило смелости и настойчивости, и если бы они не сняли преждевременно осады из страха перед Кобадом. Хотя затем Патриций пытался нанести вред персам, но сам был окружен ими и едва спасся бегством в Самосат. Товарищ его Ипатий был отозван в Константинополь и в дальнейшем ведении войны не принимал участия. Теперь, когда для персов устранена была опасность вторжения в их область, они сами могли начать наступательные действия — по направлению к Константине и Едессе, где стоял Ариобинд.
Осенью 503 г. военные дела сосредоточились около Едессы, которую Кобад желал взять приступом. Ариобинд нашел в Едессе достаточно укрепленный опорный пункт и успел отстоять город против персов. Наконец Анастасий назначил для войны с персами нового вождя в лице Целера, которому и удалось изменить ход дел в пользу империи. Целер был земляк Анастасия и пользовался его доверием. Он был назначен с большими правами, чем другие вожди, и потому мог придать войне некоторый план и единство, чего прежде недоставало. Прежде всего обращено было внимание на Амиду, в которой содержался персидский гарнизон и которая мешала операциям в Месопотамии, т. к. персы распоряжались здесь со всею свободой, не боясь соперников. Сюда был направлен Патриций, стоявший в бездействии в Мелитене в Южной Каппадокии, который отрезал Амиду от внешних сношений и нанес поражение присланному Кобадом отряду персов. Затем началась осада Амиды, которая потребовала продолжительных земляных работ, имевших целью подкопаться под стену и окружить ее валом. Осада велась медленно, т. к. Патриций имел в виду вынудить сдачу города голодом. В то же время другие вожди, Целер и Ариобинд, начали наступательный поход — один в Персию, другой в персидскую Армению. Все это значительно подняло авторитет Византийской империи в этих местах, так что местные армяне и арабы стали изменять персам и переходить на сторону византийской партии.
В особенности же персам повредило то обстоятельство, что северным границам Персии стали угрожать гунны, против которых должен был идти сам Кобад. Итак, приняв во внимание, что военное счастье совершенно перешло к грекам и что Амида далее не может сопротивляться, Кобад начал с Целером переговоры о мире, освободив из плена значительное число военных и гражданских чинов, захваченных в первый год войны, и послав их к Целеру с предложением принять их в обмен на тех персов, которые заперты в Амиде. Между тем, как шли переговоры об условиях мира, которые нуждались еще в утверждении Анастасия, состоялась сдача Амиды в конце 504 г., т. с. спустя два года после занятия ее персами. Т. к. персы в этом отношении перехитрили Целера, потребовав у него выкупа за город и свободного выхода всех персов с таким количеством имущества, какое каждый мог на себе вынести, то греки были весьма раздосадованы, когда оказалось, что в Амиде продовольствия оставалось не больше, как на семь дней. Желая вознаградить город за все потери, испытанные им во время войны, император приказал снабдить Амиду съестными припасами, освободил на семь лет от торговых пошлин, приказал возобновить на казенный счет стены и публичные здания в городе, одарил жертвами и пожалованьями соборный храм Амиды. Вообще нужно отметить как характерную черту времени то обстоятельство, что Анастасий принял самые энергичные меры к уврачеванию бедствий, нанесенных войной. Так, по всей Месопотамии проведено облегчение податной системы, отдельным городам пожалованы разные милости и большие суммы на возведение стен, на устройство водопроводов и бань. Мир заключен был в 506 г. в местности близ города Нисибиса и местечка Дары на семь лет. Та и другая стороны обязывались сохранять пограничную черту владений, как это было до войны. Анастасий послал Кобаду богатые дары, но, как показали ближайшие события, это было сделано с целью отвлечь внимание Кобада от задуманного им важного предприятия на самой границе греко-персидских владений.
Сейчас же после заключения мира византийское правительство приступило к постройке крепости в той именно местности, где происходили военные действия между персами и греками. Здесь, на месте незначительного местечка, представлявшего, однако, важные военные преимущества, по имени Дар построен был по приказанию Анастасия укрепленный важными стратегическими сооружениями город, названный Анастасиополем; этому городу суждена была в будущем крупная роль.
По словам ритора Захарии, историка этой войны, Анастасий обратил должное внимание на объяснения, данные возвратившимися с войны вождями по поводу причин малоуспешных действий византийского войска. Они указывали, что, не располагая осадными машинами и материалом, они не могли взять города Нисибиса, и что, кроме того, на месте военных операций византийцы не имели ни достаточных укреплений, ни продовольствия, ни воды для питья. Как скоро, говорили вожди, мы удалялись от Амиды и Константины, мы не имели для себя прочной опоры и находились в постоянной опасности подвергнуться неожиданному нападению со стороны неприятеля. Возникала поэтому настоятельная потребность, чтобы на границе, близ гор, отделяющих Месопотамию от Армении, был построен византийский город, который служил бы военным лагерем, и где была бы устроена фабрика для военных снарядов и оружия — в защиту этой области против персидских и арабских разбойников.
Признав важность сделанных представлений, Анастасий поручил Фоме, епископу Амиды, доставить ему план местности и, рассмотрев положение территории, наметил местечко Дару для сооружения города. Император не пожалел средств на предстоявшие громадные расходы. Епископу Амиды предоставлены были значительные денежные и земельные пожалования для устройства церковных дел в Даре, антиохийскому патрицию Каллиопию поручено было высшее наблюдение за постройками, множество мастеров и разного рода ремесленников снаряжено было из приморских областей, чтобы с необходимой поспешностью начать и вести постройку стен и публичных зданий. Т. к правительство не щадило средств, то в короткое время собралось здесь громадное число населения; кто хотел работать, наживал большие деньги, по свидетельству писателя-современника. Работа велась с большой скоростью, т. к. опасались, чтобы персы не сделали затруднений, вследствие чего постройки не были достаточно прочны, как оказалось впоследствии. Выстроен был большой дворец, публичные бани, церкви, портик, водопровод и громадная цистерна, в которой собиралась проведенная с окружающих гор вода. Городу дано имя Анастасиополя, в нем поставлена статуя царя и перенесены в него мощи св. Варфоломея. Крепкие стены шли кругом города, на окружающих холмах сооружены укрепления, между ними башня Геркулесова обращена прямо на персидский город Нисибис. Чтобы привлечь в город население, ему предоставлены различные привилегии, освобождение от повинностей и торговые преимущества. Город Анастасиополь играл важное значение в отношениях с Персией. При Юстиниане он был вновь укреплен и снабжен средствами защиты. Развалины Анастасиополя сохранились и по настоящее время. Новейший путешественник, профессор Сахау, описав эти развалины, замечает: «По нашим понятиям положение города как военной крепости чрезвычайно неблагоприятное, ибо с запада и востока городом командуют вблизи от него расположенные скалистые холмы».
Список литературы
Успенский Ф.И. История Византийской империи; М.: ООО "Издательство Астрель"; ООО "Издательство АСТ", 2001
|
