|
Реферат ученицы 9а класса. Школы №309 Либерг Галины
Санкт-Петербург 1998 год.
Глава I. Происхождение масонства.
*
Орден франкмасонов, в наши дни известный во всех странах европейской культуры, ведет родословную от очень скромного по происхождению лондонского клуба начала XVIII века. Однако история ордена с самого момента его возникновения была покрыта таким покровом легенд и документальные сведения о нем были так скудны, что даже этот первоначальный факт его истории был установлен научной критикой не без труда: лабиринт фантастических гипотез, в котором долго терялись историки масонства, не вполне разрушен ими в сущности и до сих пор. Правда, в наше время никому не придет в голову рассказать о масонских ложах эпохи Ноева ковчега или искать зачатки масонства в мистериях древних греков, но не менее произвольные в сущности, хотя и менее фантастические с виду догадки вроде гипотезы о тождестве франкмасонов с «братьями Розового Креста» или о связи первых масонских организаций с политическими и династическими интригами Стюартов находят место в посвященных истории масонства сочинениях и сейчас.
Начало полному и систематическому изучению всех, относящихся к прошлому масонства, документов, и к окончательному освобождению масонской истории от неограниченных полетов фантазии было положено немецким историком Бегеманом и англичанином Гудом, последние труды, которых — «Краткая история франкмасонства» и «Доисторический период и начало франкмасонства в Англии» — вышли всего несколько лет тому назад.
Слово free-mason — франкмасон (свободный каменщик) перешло из английского в другие европейские языки уже после того, как оно потеряло и в Англии свой первоначальный смысл, и вопрос о его происхождении сделался темным.
До последней четверти прошлого века термин «франкмасон» противополагали обыкновенно краткому термину «масон», как обозначающий не каменщиков-рабочих (или оперативных масонов, как говорили в Англии), а каменщиков-мыслителей (спекулятивных масонов), только по имени связавших себя с соответствующим ремесленным цехом. В частности, в них видели то рыцарей Храма, скрывавшихся под маскою франкмасонов после разгрома их ордена Филиппом Красивым, то группу ученых и философов, вступивших в масонский цех, чтобы скрыть от враждебно настроенного к ним правительства свои гуманитарно-филантропические цели. Знакомство с документами показало, однако, всю ошибочность этих предположений. Предками современных франкмасонов, носившими это же имя, были, несомненно, настоящие каменщики, и добавление к названию их ремесла слова свободны и (free, frank) имело первоначально профессионально-ремесленное, а не социальное значение. Слово free-mason встречается в английских документах, начиная с последней четверти XIV века; по наиболее вероятной гипотезе, выдвинутой в 1887 году одним английским архитектором и разделяемой Бегеманом, это были известные в Англии в эпоху готического стиля sculptores lapidum liberorum (первое упоминание — в документе начала XIII века) — «каменотесы свободных камней». «Свободными» камнями (free-stones) в отличие от обыкновенных (rough-stones) называли в Англии более мягкие каменные породы, вроде мрамора и известняка, употреблявшиеся для более тонкой, барельефной работы. Путем сокращения длинного термина freestone’s mason и произошло, по этой гипотезе, английское слово free-mason. В эпоху готического стиля франкмасонами называлась, во всяком случае, более искусная категория квалифицированных, как сказали бы теперь, строительных рабочих. Позднее, с упадком готического стиля, различие двух категорий каменщиков утратило практическое значение, вследствие чего исчезло представление и о точном смысле обоих терминов: уже в XIV веке цехи каменщиков называются безразлично то просто масонскими, то франкмасонскими. Но воспоминание о большей почетности длинного термина все же сохранилось: когда старинные братства каменщиков выделились в особую от цеха организацию, получившую известную популярность среди высших классов общества (XVII века), она удержала за собой название франкмасонов, предоставив цеховой организации называться просто масонами (companies of masons); полное название принял и современный масонский орден, организовавшийся в начале XVIII века по типу старинных ремесленных братств.
Связь, соединяющая современный масонский орден со старыми братствами, носит, в сущности, внешний характер, сводясь лишь к известной преемственности ритуала и терминологии. История старого масонства является не столько главой из истории ордена, сколько введением к ней: по терминологии Бегемана, старое масонство составляет его «доисторический» период.
К этому же «доисторическому периоду» можно отнести и идейных предшественников позднейших масонов — алхимиков и утопистов XVII века с их проектами всемирных союзов и планами преобразования человечества: если старые организации каменщиков были номинальными предками масонства, то истинными, духовными, предками его были именно эти представители дореволюционной европейской интеллигенции.
Началом исторического периода масонства следует считать 20-е годы XVIII столетия — эпоху возникновения так называемых «великих лож».
Глава II. Английское масонство XVIII века (1718 - 1813 гг.).
Первые великие ложи возникли в Англии в более мирную эпоху, когда огромное большинство людей высшего и среднего класса не помышляло уже ни о чем, кроме отдыха от бесконечных смут и борьбы предшествующих десятилетий. С водворением новой династии жизнь страны входила в мирное русло: все нужное для ее спокойствия казалось достигнутым. От былого увлечения политикой теперь осталась простая склонность к общественности, привычка находиться среди людей: раз вилась страсть к кружкам и клубам. Сатирический листок «Зритель», выходивший в Лондоне в начале десятых годов, высмеивая эту страсть, приводил длинный список будто бы существующих в Лондоне обществ, среди которых фигурируют и клубы красавцев и уродов, и орден лгунов, и «вечно существующее общество», и «метафорические мертвецы», и какие-то «Виши-ваши» и «Могаки» — названия, быть может, и придуманные газетой, но очевидно схваченные, в общем, из жизни. Большинство этих типичных «английских клубов» не преследовали, конечно, широких общественных целей, но своими оригинальными уставами и ритуалом они отвлекали людей от обыденности домашнего очага, создавали иллюзию серьезного дела, и этого было достаточно, чтобы сделать их популярными. Одной из таких великосветских и просто светских организаций явился, по-видимому, и Орден свободных каменщиков.
Остатки «почтенного франкмасонского Общества» в начале XVIII столетия сохранились еще и в Лондоне, и в других английских городах. Ореол старины, окружавший их, и легендарная история масонства привлекли к ним внимание, соблазнили на попытку использовать их для организации интересного клуба.
Глава III. Французское масонство в XVIII веке.
Ранняя история французского франкмасонства тесно связана с наплывом во Францию английской знати после революции XVIII века.
*
Уже в тридцатых годах XVIII века в Париже насчитывалось пять лож. Первая ложа, известная под разными наименованиями, основана была будто бы в 1725 году, но лишь в 1732 году получила свою конституцию от Великой ложи Англии. В основании этой ложи среди других англичан принимал деятельное участие Чарльз Ред-клифф, граф Дервентуотер, убежденный якобит, сложивший впоследствии свою голову на плахе в Англии.
Таков легендарный период французского франкмасонства, признаваемый официальной масонской традицией.
Глава IV. Немецкое масонство в XVIII веке.
В кругу поисков таинственного знания возникло немецкое масонство. Его история дает нам самые яркие страницы из истории немецкого оккультизма, чародейства, а иногда и прямого шарлатанства; и в дальнейшем мы увидим, как много чисто средневековых представлений, сданных уже давно в архив научной мыслью не только XVIII, но даже и XVI столетия, оно снова оживило и выставило в качестве высшей мудрости, доступной только для посвященных; мы увидим, как быстро потонули в этих средневековых бреднях и шарлатанских проделках те принципы терпимости, гуманности, всеобщего братства и свободы, которые масоны сначала начертали на своем знамени; масонство только слегка коснулось этих гуманистических понятий, но для их осуществления оно не только ничего не сделало, даже в целом ряде случаев стало на их пути.
*
Первоначально масонство пришло в Германию из Англии. Вообще в то время влияние Англии на Германию было довольно сильно. Умственная жизнь в Германии почти совсем иссякла после тридцатилетней войны; вся страна находилась в состоянии почти полного одичания; общественная жизнь совершенно замерла, и лучшие люди могли прилагать свои силы только в частной жизни, не получая извне никаких стимулов к общественной или умственной деятельности.
Глава V. Русское масонство в XVIII веке.
Среди русских масонов существовало предание о том, что первая масонская ложа в России была учреждена Петром Великим немедленно по его возвращении из первого заграничного путешествия: сам Кристофер Врен, знаменитый основатель новоанглийского масонства, будто бы посвятил его в таинства ордена; мастером стула в основанной Петром ложе был Лефорт, Гордон — первым, а сам царь — вторым надзирателем. Предание это, лишенное какой бы то ни было документальной основы, находит себе лишь косвенное подтверждение в том высоком уважении, которым имя Петра пользовалось среди русских братьев XVIII века, распевавших на своих собраниях известную «Песнь Петру Великому» Державина; оно показывает только, что наши масоны сознательно или бессознательно связывали с масонскими идеями преобразовательную деятельность Петра, «которая была в России таким же нововведением в смысле цивилизации, каким масоны должны были считать и свое братство[1]
[1]».
Первое, безусловно достоверное известие о начале масонства в России относится к 1731 г., когда, как гласит официальный английский источник[2]
[2], гроссмейстер Великой Лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса Великим провинциальным мастером «для всей России». Таким образом, первоначальное масонство пришло к нам, как и везде на континент, из Англии, но, разумеется, здесь еще не может быть и речи о русском масонстве, и Филипс, конечно, распространял орденское учение лишь в тесном кругу своих единомышленников, переселившихся в Россию. Этот кружок, по-видимому, твердо держался в течение всего периода немецкого засилья при Анне Иоановне, так как уже десять лет спустя (1740 г.) английская Великая ложа назначила нового гроссмейстера для Poccии в лице генерала русской службы Джемса (Якова) Кейта , может быть, к этому времени и следует отнести первые случаи вступления русских в масонский союз: недаром русские братья считали именно Кейта основателем масонства в России.
Первоначальный период существования масонства в России характеризуется в общем отсутствием какой бы то ни было национальной окраски. Масонство было лишь модой, притом сравнительно весьма мало распространенной, «игрушкой для праздных умов», по выражению Елагина, и лишь в самом конце этого периода замечаются признаки некоторой связи между масонством и смутно поднимающимися в лучшей части общества идеалистическими потребностями; эти признаки указывают нам на возможность скорого наступления того момента, когда положительное содержание масонского учения сделается доступным и близким для русских людей, оказывая им серьезную поддержку в их неясных стремлениях к построению первого в России цельного общественного мировоззрения.
*
Настоящая история масонства в России начинается лишь в семидесятых годах, когда одновременно возни кают у нас две масонские системы, пользовавшиеся крупным успехом. Ложи этих систем — так называемые елагинской и циннендорфской (шведско-берлинской) - работали в этот период времени, главным образом, первых трех степенях «иоанновского» или «символического» масонства, преследовавшего цели религиозно-нравственного воспитания человека. Здесь русские
масоны работали над приведением «дикаго камня» (символ греховного человека) в «совершенную кубическую форму» (очищение от пороков), приобретали широкие сравнительно с прежними религиозные понятия, глубоко задумывались над вопросами веры и нравственности, упорной работой воспитывали в себе человека. Кажущаяся в наше время несколько бледной масонская мораль оказала благотворное влияние на общество, служа в то же время реакцией против модных течений западно-европейской скептической мысли.
Главная роль в этом периоде истории русского масонства принадлежит известному И. П. Елагину, которого нередко совершенно неправильно считают создателем особой масонской системы, близкой по традициям к первоначальной и чистейшей форме английского масонства. Елагин вступил в масонство еще в 1750 г., но до поры до времени, как и все, не видел в ордене ничего серьезного и вскоре увлекся модным «душепагубным чтением» безбожных писателей — «ансиклопедистов».
Глава VI. Масонство сегодня.
Появившись в начале XVIII века, масонство достигло своего расцвета к концу того же столетия и просуществовало в традиционной форме как активная организация до середины следующего века. К этому времени большинство масонских организаций, если и продолжало существовать (особенно на Западе), то во многом изменило свою деятельность. Развитие демократических учреждений, организация и борьба политических партий не прошли для масонства бесследно. Среди его адептов они породили новые настроения и идеалы, подсказали новые средства их осуществления.
К началу XX века обострились противоречия между французскими и англо-американскими масонами. Кроме этого, рядом со старым, консервативным масонством, продолжавшим жить в соответствии с буквой традиционного учения, выросли новые масонские формы. Причем в этих новых формах масонства своеобразно переплелись элементы старого учения, проникнутого мистическим содержанием, и политические устремления новой эпохи.
Для французского масонства начало XX века прошло под лозунгом борьбы с клерикализмом и церковью. Потом наступило время проникновения во французское масонство социалистов. Таким образом, масонству открылись новые обширные горизонты. Выдающийся представитель французского масонства Маделена Пельтье именно в это время приходит к неожиданному, клалось бы, выводу, что роль масонства, как такового, кончилась.
От масонства в его чистой форме к середине 30-х годов осталось очень мало. Масонский ритуал был почти упразднен, строгость и осмотрительность в выборе новых членов исчезают, вступление в ложу стало общедоступным, легким делом, масонские собрания принимают все более открытый и шумный характер. Если прежде масонство было местом воспитания, школой, то теперь эта цель отошла на задний план. Ложи стали школами для политиков. Здесь встречаются, создают и упрочивают связи, строят политическую карьеру.
В Германии масонство к началу нашего века сохранило традиции старых «мастеров», следуя их заветам гуманности и терпимости.
Немецкие масоны считали, что задачи, стоящие перед масонами, — задачи универсальные. Они не могут быть сведены к определенной реальной деятельности ни в религиозной, ни в социально-политической области и заключаются в объединении всего человечества, в построении всемирного человеческого союза на почве братской любви и постоянного мира. Таким образом, одна из главных задач масонства — способствовать сглаживанию и примирению всех общественных антагонизмов: расовых, сословных, классовых и т. п. Главные же усилия масонов должны быть направлены на нравственное усовершенствование.
Английские масоны в начале века стояли на позициях, чрезвычайно близких к позициям немецких, и с нескрываемым осуждением относилось к политическим выступлениям масонства, а значит, и к практике французских масонов.
Американское масонство, сложившееся в своеобразных условиях, во многом отличалось от европейского и к началу нашего века сохранило свое своеобразие. По своему составу оно, в отличие от английского, из которого вышло, было глубоко демократичным.
Американское масонство располагало очень значительными капиталами. Своеобразие американского масонства выражалось и в том, что у него не было общей принципиальной программы и оно чрезвычайно индифферентно относилось к тому, что может быть названо масонской философией, а также к обрядовой стороне масонства и его тайнам. То же можно сказать и об отношении американского масонства к религии. Казалось бы, значительная политическая активность американского масонства должна была бы способствовать сближению его с французским масонством, но этого не произошло. Их отношения в начале XX века характеризовала холодность и взаимное неприятие.
В течение всего существования масонства делались неоднократные попытки сблизить различные масонские течения и образовать организацию, которая согласовывала бы действия всех масонских лож, хотя бы в национальных масштабах. XX век и здесь внес новые веяния: теперь предпринимались попытки объединить всемирное масонство. Так, в 1903 г. в Швейцарии было положено начало новой масонской международной организации — Бюро, перед которым были поставлены две задачи:
1) сближать отдельные масонские организации.
2) собирать материалы и документы, относящиеся к истории масонства.
Масонство в 20-е годы нашего столетия, несмотря на попытки объединения, было далеко не единообразным. Французское и итальянское масонство носило в это время ярко выраженный политический характер, немецкое — философско-мистический, а английское и американское — религиозно-благотворительный. Особенно ярко практицизм окрашивал американское масонство.
Глава VII. Знаменитые русские масоны.
*
Александр Васильевич Суворов (1730-1800) – вот кто должен открыть собой ряд знаменитых русских деятелей-масонов.
Михаил Матвеевич Херасков (1733-1807) – трудно указать другого писателя, произведения которого так полно отражали бы масонские идеи.
Николай Васильевич Репнин (1734-1801) – вступил в одну из лож масонства.
Николай Иванович Новиков (1744-1818) – вначале отнесся к масонской организации чрезвычайно недоверчиво, он именно в ней нашел ответ своим просветительским и благотворительным стремлениям.
Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов (1745-1813) – первое прикосновение к таинствам ордена свершилось в 1779 году в Регенсбурге, в ложе «К трем ключам».
Александр Борисович Куракин (1752-1818) – блестящий аристократ и человек, приближенный ко двору, масонство было лишь необходимой деталью.
Павел I (1754-1801) – принадлежал ли к Братству Вольных Каменщиков?!
Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) – вступил в ложу «Златой венец».
Михаил Михайлович Сперанский (1772-1839) – Лопухин возлагает на него большие надежды.
Александр I (1777-1825) – его царствование принесло русскому масонству повторный расцвет.
Александр Сергеевич Грибоедов (1795-1829) – близко знал многих членов тайных обществ.
Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837) – «4 мая я был принят в масоны».
Список литературы
1. Бакунина Т.А. Знаменитые русские масоны. Вольные каменщики. М.: Интербук,1991.
2. Боровой А. Современное масонство на Западе. М.: Задруга, 1922.
3. Морамарко М. Масонство в прошлом и настоящем /Пер. с итал. В. П. Гайдука. М.: Прогресс, 1990.
4. Печников Б.А. «Рыцари церкви». Кто они?: М.: Политиздат,1991.
5. Черняк Е.Б. Невидимые империи: М.: Мысль,1987.
6. Шустер Г. Тайные общества, союзы и ордена: В 2Т. СПб.: Изд-во Поповой, 1905-1907.
*
Тайные ордена. (И. М. Херасов).
*
Тайные ордена. (А. М. Васютинский.).
*
Тайные ордена. (В.Н. Перцев.).
[1]
[1] Пыпин.
Русское масонство до Новикова.
[2]
[2] «Книга Конституций» Андерсона.
*
Тайные ордена. (А. В. Семека.).
*
Знаменитые русские масоны. (Бакунина Т. А.).
|
