| (умер в 364 г., до н.э.)
(англ. Pelopidas)
Тяжелое время переживали в начале IV в. до н. э. все города-государства Греции. Пелопоннесская война закончилась разгромом Афин и роспуском Афинского морского союза. Спартанцы уничтожили афинскую демократию и поставили во главе города небольшую кучку аристократов. Но война подорвала не только могущество Афин. Хотя Спарта и вышла победительницей, внутренняя мощь ее была надломлена.
Война обогатила спартанцев. Тогда говорили, что во всей Греции нельзя было найти столько золота и серебра, сколько его было в Спарте. Возникшее имущественное неравенство нарушило прежнее единство полноправных спартанцев.
Некогда каждый спартанец получал участок земли с обрабатывавшими его рабами-илотами. Эти участки передавались по наследству, и их нельзя было ни купить, ни продать. Получаемые с этих участков продукты давали возможность каждому гражданину содержать семью, приобретать тяжелое вооружение и делать взносы на совместные обеды.
Это равенство имущества приводило к тому, что каждый спартанец был кровно заинтересован в защите спартанских порядков и в усилении мощи государства.
Поэтому спартанская тяжелая пехота не знала себе равных. В сражениях в открытом поле спартанцы всегда побеждали врагов. Во время Пелопоннесской войны знатные спартанцы, проводя долгие годы за пределами родины, привыкли к роскоши. Их уже не удовлетворяла суровая жизнь, предписанная Ликургом, которую вели их предки. И мало-помалу они перестали соблюдать законы против роскоши. Многие знатные спартанцы накопили огромные богатства.
После Пелопоннесской войны в Спарте было разрешено дарить и завещать участки земли кому угодно. Многие бедняки быстро лишились земли и не могли уже приобретать тяжелое вооружение. Спартанская армия ослабела.
В Афинах, где сильна была народная партия, восстановилась демократия, и спартанцы не могли этому воспрепятствовать. Однако в других государствах Греции спартанцы сохраняли господство, опираясь на вооруженную силу и поддержку местной знати.
Неподалеку от Афин находилось Беотийское государство. Оно представляло собой союз мелких городов во главе с главным городом Фивы.
Как и всюду в Греции, в Беотии и в Фивах в то время шла острая борьба между знатными и богатыми гражданами, сочувствовавшими спартанцам, и бедняками-демократами. На долю фиванских демократов и их вождей - Пелопида и Эпаминонда - выпала честь освобождения не только своей родины, но и всей Греции от спартанского владычества.
Пелопид и Эпаминонд прославили свое отечество удивительными подвигами. Жизнь их была образцом мужества, бескорыстия и беззаветного служения родине. Оба они были замечательными государственными деятелями и полководцами.
Благодаря победам Пелопида и Эпаминонда их родной город Фивы занял в Греции, правда на короткое время, первенствующее положение.
Преждевременная смерть в бою обоих героев оказалась для фиванцев невозвратимой утратой. После этого Фивы не смогли уже удержать своего первенствующего положения; рознь и братоубийственная война продолжались в Греции, пока македоняне, наконец, не завоевали страну.
Причиной преждевременной гибели Пелопида была его безумная храбрость. Одни друзья Пелопида восхищались его беззаветной отвагой, другие же с самого начала осуждали его за это. Древние мудрецы справедливо считали, что быть храбрым и мало дорожить жизнью - далеко не одно и то же: тот, кто не жалеет своей жизни, не всегда истинно храбр.
История дает этому много примеров. Однажды знаменитый полководец обратил внимание на хилого, тщедушного воина, дравшегося с врагами как лев. После битвы, удивленный болезненным видом воина, он сочувственно спросил: "В чем причина твоей бледности?" Оказалось, что солдат тяжело болен и уже не надеется на выздоровление. По приказу полководца врачи применили все средства и вылечили больного. Но с тех пор, как герой выздоровел, он стал избегать опасности. На упреки командира он отвечал: "Ты сам сделал меня трусом, избавив от болезни, которая заставляла меня не дорожить жизнью". Храбрость не делает чести тому, кто ищет смерти, не дорожа жизнью. Истинно храбр лишь тот, кто, любя жизнь, не рискует ею без необходимости и жертвует ею только для общего блага.
Древние полководцы говорили, что пехота - это руки, конница - ноги, полководец - голова армии. Презирая опасность, полководец рискует не только собой, но и жизнью людей, которые ему доверены. Смерть полководца может погубить все дело, поэтому он не должен подвергать себя опасности, как простой воин. Эта мысль придет в голову всякому, кто прочтет жизнеописание Пелопида.
Пелопид, сын Гиппокла, принадлежал к знатному фиванскому роду. В детстве он не знал ни в чем недостатка. Молодым человеком он унаследовал большое состояние, которое было увеличено выгодной женитьбой. Тем не менее он не гордился богатством, жил очень скромно, в пище был умерен и тратил свои средства на помощь нуждающимся. Все свое время он посвящал общественным делам.
Друзья как-то раз сказали Пелопиду: "Ты не понимаешь, что самое главное в жизни - деньги". "Да, - отвечал он, - они необходимы... вот этому человеку", - и при этом указал на хромого слепца.
Его ближайшим другом был знаменитый впоследствии полководец Эпаминонд. Оба они были одинаково щедро одарены талантами. Пелопид больше любил гимнастику, а Эпаминонд - ученые занятия. Один проводил свободное время в гимнасиях и на охоте, другой - в беседах с философами.
Их тесная дружба началась со времени Пелопоннесской войны. Фиванцы боролись тогда против аркадцев и афинян. Во время сражения отряд, в котором Пелопид и Эпаминояд были гоплитами, обратился в бегство, только двое друзей оставались на месте и продолжали мужественно сопротивляться.
Врагов было много. Покрытый множеством ран, Пелопид упал. Эпаминонд считал его убитым, но все-таки продолжал драться за его тело. Сам раненый в грудь и в руку, он один сражался со многими, предпочитая умереть, чем оставить тело друга на поругание врагам. Надежда на спасение была уже потеряна, как вдруг спартанский царь явился на помощь и спас обоих друзей.
С этого времени они стали неразлучными и хранили верность друг другу в течение всей своей бурной и богатой событиями жизни. Не раз им приходилось совместно участвовать в походах, командовать войском и стоять во главе государства. Никогда у них не возникало зависти друг к другу или чувства соперничества. Мы уже знаем, как враждовали, завидуя друг другу, Аристид и Фемистокл, Кимон и Перикл, Никий и Алкивиад. Тем более удивительна дружба Пелопида и Эпаминонда. Причина их взаимной любви заключалась в том, что не для себя они искали славы и богатства, а для родины. Вот почему успехи другого каждый считал также и своими.
В это время известные богачи-аристократы Архий, Леонтид и Филипп задумали с помощью спартанцев произвести а Фивах государственный переворот. Они сговорились со спартанским полководцем Фебидом (находившимся с сильным отрядом недалеко от Фив). Тот согласился помочь аристократам.
Во время праздника в честь богини Деметры Фебид решил напасть на фиванскую крепость Кадмею. Крепость эта находилась на окраине города, и к ней легко было подойти незаметно.
Фиванцы ничего не подозревали; они думали, что Фебид со своям отрядом ушел уже далеко. В полдень, когда жара заставила всех покинуть улицы, изменник Леонтид незаметно провел Фебида к Кадмее, где в этот момент находились одни только женщины.
Когда Фебид захватил фиванскую твердыню Кадмею, то весь город оказался в его власти. Вождя демократов увезли в Спарту и там казнили. Пелопид и некоторые другие успели бежать в Афины. Эпаминонд остался в городе: ему не угрожала опасность, так как его считали человеком мирным и далеким от общественной жизни.
Спартанцы для вида наложили штраф на Фебида и отстранили его от командования; в действительности же эфоры и цари вполне одобряли захват Фив. Богачи-аристократы во главе с Архием и Леонтидом под защитой спартанского гарнизона стали теперь полными хозяевами Фив.
Власть Архия и его сторонников казалась прочной: ведь их невозможно было свергнуть, пока спартанцы господствуют на суше и на море. Изгнанники-демократы даже в Афинах не могли чувствовать себя в безопасности: и туда аристократы подсылали наемных убийц, которые закололи одного из них. В любой момент можно было ожидать, что афиняне в страхе перед всемогущими спартанцами лишат изгнанников убежища и отдадут их в руки врагов.
Многие пали духом, но Пелопид, хотя и младший по возрасту, ободрял всех и призывал действовать совместно. "Стыдно, - говорил он, - видеть родину порабощенной! Неужели мы будем радоваться тому, что нам удалось спасти нашу жалкую жизнь? Нам приходится постоянно льстить и гнуть спину перед всяким, кто пользуется влиянием в афинском народном собрании. Возьмем лучше пример с афинских изгнанников. Даже после поражения афиняне сумели восстановить демократию в родной стране. Несмотря на могущество Спарты, они свергли власть знати. И мы сумеем уничтожить господство аристократов у нас дома".
Слова Пелопида пробудили угасшее мужество беглецов... Фиванские изгнанники сообщили своим соратникам на родине о решении продолжать борьбу.
Демократов, оставшихся в Фивах, это известие обрадовало. Один из них, Харон, занимавший в городе почетное положение, обещал предоставить изгнанникам убежище в своем доме. Другой - Филлид - сумел войти в доверие к фиванским правителям и сделаться их доверенным лицом.
Эпаминонд уже давно побуждал молодежь к свержению иноземного господства. В гимнасиях, когда молодым фиванцам случалось побеждать спартанцев, Эпаминонд упрекал их, говоря, что только трусость заставляла их оставаться рабами тех, кого они превосходили силой и ловкостью.
Изгнанники между тем составили план заговора и назначили день для его выполнения. Большая часть заговорщиков осталась на границе Фиванской области, и только двенадцать человек под предводительством Пелопида перешли границу и пошли по дороге на Фивы. Они были одеты в короткие плащи, шли с собаками и сетями; прохожие думали, что это охотники.
По пути Пелопид и его друзья разделились и через разные ворота еще засветло вошли в город. Начиналась сильная буря. Из-за холода и непогоды жители сидели по домам, и улицы были пусты. Никем нс замеченные, заговорщики добрались до дома Харояа, где их уже ожидали друзья. Всего собралось вместе с изгнанниками 48 человек.
Между тем Филлид устроил в этот день для аристократов-правителей Фив пиршество в своем доме. Он постарался напоить гостей допьяна, чтобы предать их беззащитными в руки заговорщиков.
Гости были уже почти пьяны, как вдруг разнесся слух, что изгнанники вернулись и находятся в городе. Полупьяный Архий решил вызвать и расспросить Харона, так как считал, что этот пользующийся всеобщим доверием человек лучше всех знает, что происходит в городе.
В это время в доме Харона заговорщики готовились к нападению, надевали панцири и опоясывались мечами.
Вдруг раздался стук в дверь. Это пришел слуга с приказанием Харону явиться к Архию. Все подумали, что заговор открыт и дело погибло. Все-таки решили, что Харону нужно пойти попытаться отвлечь подозрение.
Харон был человеком мужественным и не терял присутствия духа в опасности. Он только боялся, что, если заговор раскроют, друзья заподозрят его в предательстве.
Приведя из женской половины дома своего любимого сына, сильного и красивого мальчика, он попросил друзей не щадить ребенка, если он, Харон, выдаст заговорщиков. Мысль о том, что его сын остался заложником, думал он, сделает его более стойким, когда враги станут у него выпытывать имена участников заговора. Видя благородство Харона, заговорщики просили не оставлять им сына и не подвергать ребенка опасности, лучше пусть он укроет сына в надежном месте, чтобы тот вырос мстителем за родину и отца. "Нет, - сказал Харон, - я не возьму сына. Нет ничего лучше для него, чем честная смерть вместе с отцом и друзьями". С этими словами он обнял друзей, умоляя их не терять мужества, и ушел. Подходя к дому Архия, он собрал все силы, чтобы ни голосом, ни выражением лица не выдать себя.
Архий и Филлид вышли к нему навстречу. "Я слышал, Харон, - сказал Архий, - что в городе скрываются изгнанники и некоторые граждане сочувствуют им". "Где же скрываются эти беглецы?" - спросил Харон. Из ответа он понял, что заговор еще не раскрыт, и, ободрившись, сказал: "Не беспокойтесь! Я узнаю, в чем дело: этот слух надо проверить".
Стоявший рядом Филлид увел Архия, напомнив, что пирующие ждут его.
Возвратившись домой, Харон застал друзей в отчаянии: они думали, что все погибло, и приготовились умереть.
Одна опасность прошла, но внезапно возникла новая, на этот раз более серьезная. Из Афин прибыл к Архию посланец с письмом от знакомого. В этом письме содержались уже не подозрения, а точные сведения о заговоре и о всех его участниках.
Посланца привели к Архию, когда тот был уже совершенно пьян и едва соображал. Подав Архию письмо, посланный сказал: "Тебя просят прочесть его немедленно, это очень важно". - "Важно? Тогда до завтра!" - сказал Архий и отложил письмо в сторону. Эти слова Архия погубили его.
Наступило время действовать. Заговорщики разделились на две группы. Одни во главе с Хароном пошли к Архию в дом, где происходило пиршество. Поверх панцирей они надели женские платья; на голове у них были большие еловые и сосновые венки, скрывавшие лица. Как только они вошли в зал, пьяные гости встретили их рукоплесканиями: они приняли их за женщин-танцовщиц, которые развлекали гостей на пирах.
Заговорщики выхватили мечи и бросились через столы на Архия и его товарищей. Филлид уговорил гостей не трогаться с места, и многие повиновались. Остальные пытались защищаться, но после короткой борьбы были перебиты.
Пелопиду и нескольким его товарищам выпала более трудная задача устранить остальных двух правителей Леонтида и Гипата, которых не было на пире. Когда они подошли к дому Леонтида, то все уже спали и двери дома были заперты. Пришлось долго стучаться. Наконец, на стук появился полусонный раб и снял дверной засов. Едва он успел отворить дверь, как заговорщики толпой ворвались в дом, сбили раба с ног и быстро вбежали в спальню. По шуму и беготне Леонтид понял о грозившей ему опасности, быстро вскочил с постели и выхватил меч. Впопыхах он забыл потушить свет, и его спальня была ярко освещена. Это и погубило его. Первого заговорщика он еще успел ударить мечом и убил, но схватка с Пелопидом оказалась для него роковой. Хотя узкие двери и лежавшее на дороге тело убитого затрудняли борьбу, но ярость придала силу Пелопиду, и ему удалось справиться с более сильным противником.
Потом заговорщики отправились в дом Гипата. Гипат, услышав шум схватки, бежал к соседям, но по дороге был схвачен и убит.
План заговора, таким образом, был выполнен. Пелопид тотчас же направил гонца в Афины к оставшимся там изгнанникам. Затем заговорщики захватили склады оружия. К восставшим присоединились Эпаминонд и часть молодежи, которая считала его своим вождем и учителем.
Город между тем находился в смятении: никто не понимал, что происходит: на улицах был страшный шум и беготня с факелами. Во всех домах горели огни, но жители боялись выходить из домов до рассвета.
Спартанский гарнизон, занимавший Кадмею, состоял из полутора тысяч человек. Кроме того, к спартанцам сбежались многие из аристократов. С такими силами, конечно, легко можно было уничтожить кучу заговорщиков, но крики, множество огней, собиравшиеся всюду толпы народа привели спартанских начальников в замешательство. Вместо того чтобы действовать решительно, они отправили в Спарту гонцов за подкреплениями.
На рассвете в Фивы явились вооруженные изгнанники, ожидавшие у границы. Собралось народное собрание. Пелопида вместе с Хароном выбрали на должность беотархов (высшие должностные лица в Фивах).
Пелопид спешно собрал войско и тотчас осадил Кадмею. Нужно было как можно скорее изгнать оттуда спартанцев, пока из Спарты не подошло подкрепление. Когда фиванцы начали штурм крепости, спартанские военачальники попросили перемирия и обещали вывести войско из Фив.
Продержись гарнизон Кадмеи еще лишний день, освободить Фивы так бы и не удалось, потому что не успел еще отступивший отряд дойти до Мегар, как он встретил сильную спартанскую армию царя Клеомброта, который спешил на помощь в Фивы. Но было уже поздно, власть спартанцев в Фивах уже невозможно было восстановить.
Двоих спартанских начальников отсчупившего гарнизона предали суду и казнили, а на третьего наложили большой штраф. Афинское народное собрание в страхе перед спартанцами отказалось от союза с Фивами. Казалось, теперь дело фиванцев потеряно: им неоткуда ждать помощи, они остались один на один со страшным противником.
Но в это время произошло событие, которое заставило афинян выступить против Спарты.
Сфодрий - начальник спартанского гарнизона одного из городов Беотии - со своим отрядом сделал неудачную попытку захватить афинскую гавань Пирей. Он дошел до Элевсина, но должен был бесславно отступить. Говорили, что Пелопид, желая вызвать войну между Афинами и Спартой, и побудил Сфодрия совершить это нападение. Однако скорее всего Сфодрий действовал по приказанию спартаиского царя Агесилая.
Возмущенные вероломными действиями спартанцев, афиняне объявили ям войну и заключили союз с Фивами. Главная роль в этой войне выпала на долю фиванцев. Фиванцы сражались за свободу родины с величайшие воодушевлением и одержали много побед над спартанцами, ие знавшими до тех пор поражений на суше.
Пелопид и его друг Эпаминонд были выдающимися полководцами. Эпаминонд произвел в Фивах знаменитую военную реформу.
Фиванцы открыли самое главное правило тактики, которое вплоть до наших дней решает почти все сражения: чтобы нанести на решающем участке главный удар, надо сосредоточить на этом участке большую часть сил, а не распределять их равномерно по всему фронту.
Впервые Пелопид разбил спартанцев при Тегире в "правильной" битве. Эта победа была как бы введением к победе Эпаминонда при Левктрах.
Пелопид решил напасть на беотийский город Орхомен и подошел к нему во главе "священного" отряда (отборный отряд фиванцев из 300 человек) и небольшого числа конницы. Близ города он заметил в походе спартанское войско, поэтому он отвел свой отряд несколько назад. Но тут он встретил другое спартанское войско, которое возвращалось с противоположной стороны.
Когда спартанцы показались из ущелья, один из воинов подбежал к Пелопиду и вскричал: "Мы попались в руки врага!" "Почему же мы, а не он?" - спросил Пелопид и немедленно велел коннице начать атаку. Сам же он собрал тяжеловооруженных пехотинцев "священного" отряда и ударил на врага. Спартанцы были смяты мощным натиском тяжелой пехоты Пелопида, их начальники пали. Пелопид не преследовал их; он ударил вторично против другого крыла, которое стояло еще в боевом порядке. После этого все войско спартанцев обратилось в беспорядочное бегство. Фиванцы одержали полную победу над вдвое превосходящим врагом. Никогда еще спартанцы не были разбиты врагом, уступающим им в численности. Они в течение столетий гордились своей непобедимостью. Одно имя спартанцев наводило ужас на врагов.
На море спартанцев также преследовали неудачи: они были дважды разбиты афинянами. Тогда спартанцы решили заключить мир с афинянами и всеми другими греками, кроме фиванцев, а затем уничтожить и их. Фиванцев они считали главными врагами.
Царь Клеомброт во главе сильной армии вступил в Беотию. Грозная опасность нависла над Фивами: неумолимый враг угрожал стереть город с лица земли, а жителей продать в рабство. Фиванцев охватил ужас.
Пелопид немедленно отправился в лагерь под городом Левктры, где находилось фиванское войско. Провожая Пелопида, жена со слезами просила его беречь себя. "Такой совет, моя дорогая, - сказал Пелопид, - нужно давать простым воинам: полководец же должен беречь других!"
Собрался военный совет фиванского войска. Эпаминонд высказался за то, чтобы немедленно дать сражение, и в этом его поддержал Пелопид. Другие полководцы колебались: слишком велик был страх перед спартанцами; все же было принято решение напасть на врага.
Главнокомандующим фиванской армией был Эпаминонд; Пелопид же стоял во главе отборного "священного отряда", который сражался отдельно и представлял большую ударную силу.
Эпаминонд составил план сражения. Обычно греки ставили сильных бойцов на правом крыле, а слабых на левом, так что побеждало правое крыло, и затем оба войска нападали друг на друга с фланга. Эпаминонд поступил наоборот: он сосредоточил большую ударную массу тяжелой пехоты глубиной в пятьдесят рядов против правого (сильного) крыла спартанцев. Фиванская ударная фаланга была вооружена длинными копьями и представляла собой косой клин.
Спартанцы заметили такое построение противника и начали перестраивать свои ряды. Царь Клеомброт удлинил свое правое крыло и решил окружить Эпаминонда.
В этот момент выступил со "священным" отрядом Пелопид и предупредил маневр Клеомброта. Царь не успел ни растянуть своего крыла для обхода, ни сомкнуть рядов по-прежнему. Стремительный натиск "священного" отряда смял редкие ряды спартанцев. Неприятель не успел еще оправиться, как Эпаминонд со всеми силами ударил на него. Все правое крыло спартаяцев было уничтожено на месте.
Затем Эпаминонд обрушился на центр и левое крыло неприятеля и превосходящими силами уничтожил его. До 1000 спартанцев и множество союзников осталось на поле битвы, среди них доблестно сражавшийся царь Клеомброт. Остатки спартанского войска обратились в бегство. Пелопид разделил с Эпаминондом славу победы (371 г. до н.э.).
Победой при Левктрах фиванцы не только спасли свою родину от порабощения, но и уничтожили спартанское владычество в Греции. Большая часть пелопоннесских союэников спартанцев отпала от них и присоединилась к фиванцам.
Была зима, и кончался срок пребывания Эпаминоида и других начальников в должности. Фиванский закон угрожал смертью начальнику (беотарху), если он не сдаст должность по окончании срока. Все беотархи, боясь ответственности, поспешно отвели свои войска домой. Эпаминонд же, по совету Пелопида, решил, что нельзя терять времени на возвращение в Беотию.
Во главе большого войска он на следующий год вместе с Пелопидом вступил в спартанскую область Лаконику, опустошил ее и угрожал самой Спарте.
Этот поход Эпаминоида отнял у спартанцев господство над Аркадией и Мессенией и низвел Спарту до положения незначительного государства Греции.
По возвращении Пелопида я Эпаминонда в Фивы после блестящего похода большинство граждан встретило их с восторгом. Однако нашлись недоброжелатели, которые привлекли обоих героев к суду за то, что те не сдавали командования по истечении целых четырех месяцев после законного срока. Оба героя, однако, были оправданы. Эпаминонд встретил обвинение спокойно, но Пелопид, как более пылкий, возмущался низостью своих врагов.
Эпаминонду вскоре вновь пришлось отправиться в поход на Пелопоннес. Но тут в сражении под стенами Коринфа беотийцы потерпели неудачу из-за помощи, которую оказали афиняне спартанцам. Эта неудача Эпаминонда послужила поводом для новых нападок на него и Пелопида со стороны врагов. Противникам даже удалось привлечь Эпаминоида к суду и временно отстранить его от должности беотарха. Однако уже на следующий год Эпаминонд снова возглавил поход в Пелопоннес.
На севере Греции, в Фессалии в это время образовалось сильное государство под главенством правителя города Фер Александра. Некоторые фессалийскис города не захотели подчиниться тирану и обратились за помощью к фиванцам. Тогда Пелопид выступил в поход против Александра, который стремился установить свое господство над всей Грецией.
Пелопид захватил фессалийокий город Ларису и заставил Александра явиться к нему с покорностью. Затем он уладил в Македонии споры из-за престола и взял заложником Филиппа, молодого брата царя (Филипп впоследствии подчинил Грецию македонскому владычеству).
На обратном пути из Македонии в Фивы Александр изменнически неожиданно напал на Пелопида, захватил его в плен и отвез в Ферм.
Известие о пленении Пелопида было встречено в Фивах с возмущением. Тотчас же было отправлено в Фессалию войско для его освобождения.
Пелопид и и плену держал себя гордо и независимо. Он открыто порицал действия тираиа и заявил, что не желает пощады и отомстит, если получит свободу.
"Почему Пелопид хочет скорее умереть?" - спросил тиран, когда ему передали слова Пелопида. "Потому, - отвечали ему, - что ты скорее погибнешь сам, если казнишь Пелопида, так как фиванцы отомстят тебе за его смерть".
Между тем фиванское войско вступило в Фессалию, но ему не удалось освободить Пелопида. Тогда было послано из Фив новое войско во главе с Эпаминондом.
Когда стало известно, что прибыл знаменитый полководец, военачальники Александра испугались одного его имени. Достаточно было малейшего удара, и все дело тирана было бы проиграно.
Однако Эпаминонд решил прежде всего спасти Пелопида. Он боялся, что в отчаянии тиран покончит с пленником. Поэтому пришлось сначала добиваться освобождения Пелопида.
Александр отправил к Эпаминонду послов с мирными предложениями. Но тот заключил лишь перемирие и потребовал освобождения пленного друга. Так Пелопид был освобожден из плена и, вернувшись .в Фивы, был встречен как герой.
Спустя некоторое время фиванцы узнали, что спартанцы и афиняне направляют к персидскому царю послов с просьбой о помощи против Фив. Тогда они со своей стороны отправили в Персию посольство во главе с Пелопидом.
Слава о подвигах Пелопида и его друга Эпаминоида распространилась по всему Персидскому царству. Когда Пелопид прибыл к персидскому царю, то царские сатрапы смотрели на него с изумлением и говорили: "Вот человек, уничтоживший спартанское владычество в Греции. Это он превратил Спарту в ничтожное пелопоннесское государство, Спарту, которая недавно еще угрожала Персии".
Посольство свое Пелопид выполнил блестяще: персидский царь оказал фиванскому послу почетный прием, осыпал его подарками и согласился на все требования фиванцев.
Пелопид, однако, нс принял царских подарков, считая недостойным свободного человека принимать милости царя. По возвращении он снова отправился с войском в Фессалию.
Пелопид не мог простить ферскому тирану его вероломства и решил отомстить за нанесенные оскорбления. Кроме того, он хотел доказать всем грекам, что только фиванцы всегда ведут в Греции войны с тиранами и царями.
В Фессалии к Пелопиду присоединилось большое войско союзников, с которым он двинулся против Александра.
Произошла битва. Пелопид разбил и преследовал вражескую конницу. Александру, однако, удалось потеснить фиванских союзников. Пелопид, как обычно, не щадил своей жизни, он встал в первые ряды своих воинов и так воодушевил их, что они начали одолевать врага. Заметив с высоты, что Александр также ободряет своих наемников, готовых обратиться в бегство, Пелопид выбежал далеко за линию строя и стал вызывать Александра на поединок. Тиран, однако, укрылся в толпе своих телохранителей. С немногими воинами Пелопид в ярости бросился на толпу наемников; ожесточенно сражаясь, он многих из них перебил. Враги, боясь подойти к герою, издали метали в него копья. Пелопид был смертельно ранен. Когда союзники - фессалийцы - подбежали на помощь, он лежал уже бездыханным. Так погиб геройской смертью на поле боя Пелопид.
Фиванская конница вернулась и атаковала всю линию вражеской пехоты, разбила ее и долго преследовала. Враг потерпел полное поражение и потерял около 3000 человек.
Фиваицы и их союзники были глубоко опечалены смертью героя. Узнав о его гибели, воины в знак печали не снимали своего вооружения, не разнуздывали лошадей, не перевязывали даже своих ран. Они обрезали, по обычаю, гривы лошадей и коротко остригли свои волосы; многие не разводили огня и отказывались от пищи. Вокруг тела Пелопида были сложены груды неприятельского вооружения.
В день похорон наиболее уважаемые фессалийские граждане в торжественной процессии несли захваченную добычу, венки и золотое оружие героя.
Один из фессалийцев, обратившись к собравшимся, сказал: "Вы, фиванцы, потеряли только великого полководца, а мы с его смертью лишились и свободы".
Вскоре после смерти Пелопида пал в битве при Мантинее и его великий друг Эпаминонд.
Смерть Эпаминонда так поразила фиванцев, что они не сумели воспользоваться одержанной победой. Теперь фиванцы остались без вождей. После кратковременного блестящего расцвета ям пришлось уступить свое первенствующее положение в Греции.
Однако не только потеря талантливых вождей была причиной упадка Фиванского государства. Фивы были слишком малым государством, которое лежало в стороне от торговых путей, было лишено природных богатств. После истощения средств и военной силы Фивам оказалась уже не по плечу великая задача объединения Греции.
|
