Н.Л.Крылова
Когда речь идёт о живущих в современной России детях-метисах, почти сразу возникает вопрос: а сколько их у нас? Какова численность этой своеобразной социально-демографической группы, не столь давно появившейся в нашей стране? Ведь их негроидные черты лица и цвет кожи, особенно на обывательском уровне, часто принимаются за чисто африканские, а это — и студенты-африканцы, обучающиеся в вузах и университетах России, и группы беженцев из африканских зон экологического бедствия и вооружённых конфликтов, и мигранты, направляющиеся в третьи страны, и дипломаты, да и ещё многие категории африканцев, появившиеся у нас с обретением долгожданной свободы перемещения людей и идей.
Быть может, сама по себе постановка вопроса о количественном учёте и правовом статусе лиц, родителями которых стали представители чёрной и белой рас, Африки и России, была бы этически и не вполне корректна, не возникни в последнее время целой группы проблем с гражданством этих людей, то есть с нарушением "устойчивой правовой связи человека с государством, выражающейся в совокупности их взаимных прав, обязанностей и ответственности, основанной на признании и уважении достоинства, основных прав и свобод человека" (из преамбулы Закона РСФСР "О гражданстве РСФСР" от 1992 г.). Да и выбранный нами почти публицистический заголовок — не дань журналистскому жанру. Он лишь свидетельствует о сложности поднимаемых в статье вопросов, о невозможности, зачастую, однозначно и юридически точно комментировать многие из них, поскольку правовой статус метиса в ряде стран Африканского континента, как и в России, неоднозначен, расплывчат и, следовательно, порождает множество коллизий. Хотя именно этот аспект жизнедеятельности молодого метиса во многом определяет его настоящее, будущее, степень уверенности в себе, гражданскую и социальную позицию.
* * *
Опираясь на многолетнюю работу с детьми-метисами из России и ряда стран Африки, попытаемся внести некоторую ясность в весьма запутанную схему поиска и формальной регистрации таких детей, поскольку официальные статистические службы в этом плане несовершенны, зачастую попросту беспомощны.
Справедливости ради надо заметить, что более чем полувековой опыт национально-смешанной брачности в СССР чрезвычайно богат; к тому же, существовала отработанная система регистрации детей от такого типа браков, производимая и на союзном, и на республиканском уровнях. То есть, сегодня можно сказать, обращаясь к статистике и архивам того времени — проблем почти не возникало: все имели единое союзное гражданство (Конституция СССР, ст. 33).
Будучи гражданином союзной или автономной республик, все жители нашей страны имели, кроме того, республиканское гражданство или гражданство автономной республики, входящих в состав СССР. Принадлежность к гражданству республики была связана с фактом постоянного проживания на её территории; при переселении в другую республику соответственно изменялось республиканское гражданство человека. Выдаваемый ему в 16 лет паспорт, как основной документ, удостоверяющий личность советского гражданина, содержал графу "национальность", куда последняя заносилась по добровольному самостоятельному выбору получателя и соответствовала, как правило, национальности отца или матери.
Много сложнее обстоит (да и обстояло ранее) дело с регистрацией детей от расово-смешанных браков российских граждан с гражданами африканских государств, хотя история этого типа брачности также исчисляется без малого полусотней лет.
Сегодня, пожалуй, наиболее точными можно назвать данные, получаемые от консульской службы МИД России, поскольку этот учёт ведётся на местах, а основной контингент зарегистрированных в России афро-русских семей, выезжающих в страны Африки по окончании мужем образования, становится на консульский учёт по месту пребывания и постоянного жительства. Однако и там есть свои проблемы. До 90-х годов регистрация русских граждан в генконсульствах за рубежом носила обязательный характер. В начале последней декады XX столетия в связи с процедурой "укрупнений" посольских и консульских представительств на местах это правило перестало быть обязательным для россиян, был отменён жёсткий порядок регистрации вновь прибывших из России в африканские государства граждан и постановки их на консульский учёт. Издержки этого не замедлили проявиться во время чрезвычайных ситуаций: например, эвакуации русских женщин из зон вооружённых конфликтов в ряде стран Африки (Республика Конго, Руанда и др.), когда многочисленные "неучтённые" текущей консульской статистикой россиянки и их дети штурмовали самолёты МЧС.
Проблем с регистрацией детей от смешанных браков во внутренних российских государственных структурах ещё больше, ибо с самого начала это могут быть неточные данные о происхождении одного из супругов (речь идёт, в первую очередь, об африканских гражданах). Особенно это ощутимо в родильных домах. Здесь за матерью сохраняется право называть или не называть национальную или расовую принадлежность отца, чем она зачастую пользуется, не зная её вовсе или "заметая" следы неудавшегося союза. Весьма красноречивы в этом плане два примера: регистрация в одном из московских роддомов в метрике ребёнка-метиса национальности отца-африканца как "грузина арабского происхождения" и информация молодой россиянки об отце трёхлетней дочери — "Нигериец. Да какая, в общем, разница — нигериец, сомалиец. Ведь всё же чёрные мужики!".
Кроме того, в последние годы начала прослеживаться новая тенденция: в российских городах появляются дети-метисы, родившиеся в незарегистрированных брачных союзах африканских граждан с русскоязычными женщинами-гражданками стран СНГ, временно проживающими в России (учёба, трудовая миграция, беженцы, проституция и пр.). Поскольку такие прецеденты не предусмотрены законодательствами большинства стран СНГ и детально не разработаны Семейным кодексом РФ и законодательством о гражданстве (хотя Закон РСФСР "О гражданстве РСФСР" в статье 17 закрепляет правовые решения на этот случай: "1. Родившийся на территории РСФСР ребёнок является гражданином РСФСР, если его родители состоят в гражданстве других республик, входивших в состав СССР по состоянию на 1 сентября 1991 года, или иностранных государств и если эти республики или государства не предоставляют ребёнку своего гражданства" и "2. Ребёнок, родившийся на территории РСФСР от лиц без гражданства, является гражданином РСФСР"), эта категория детей де-факто на какое-то время и вовсе может оказаться без какого-либо гражданства и нередко попросту "зависает", не учитываемая статистически.
Самостоятельной является проблема детей от смешанных союзов, попадающих после рождения в Дома ребёнка. Официально эти учреждения (в одной столице их 20) подчиняются Комитету (Департаменту) здравоохранения Москвы и призваны воспитывать и лечить детей, поступающих туда непосредственно из родильных домов (а также часто из неблагополучных семей) и остающихся здесь на попечении государства до 4-х лет. Отсюда дети-сироты могут быть взяты и усыновлены, к примеру, приёмными родителями (впрочем, в России это можно сделать и непосредственно в родильном доме). И хорошо ещё, если у такого ребёнка есть "официальный" отец. В этом случае Семейный Кодекс РФ предписывает: "При усыновлении (удочерении) на территории Российской Федерации гражданами Российской Федерации ребёнка, являющегося иностранным гражданином, необходимо получить согласие законного представителя ребёнка и компетентного органа государства, гражданином которого является ребёнок, а также если это требуется в соответствии с законодательством указанного государства, согласие ребёнка на усыновление" (СК РФ, ст. 165, п. 1).
В других случаях юридически вопрос о гражданстве и национальности приёмного ребёнка в российском законодательстве подробно не рассматривается, "поскольку родительские права и обязанности возникают у усыновителей в результате усыновления, а не происхождения от них детей..." (п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 года № 9 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении отцовства").
Правда, в Законе РСФСР "О гражданстве РСФСР" в главе IV "Гражданство детей и гражданство родителей, опекунов и попечителей..." можно найти несколько вариантов решения этого вопроса. В том числе, в ст. 26, где сказано: "Если оба родителя или единственный родитель приобретают гражданство РСФСР, то соответственно изменяется гражданство детей" (п. 1). А также: "Если оба родителя или единственный родитель проживающего на территории РСФСР ребёнка, над которым установлена опека или попечительство граждан РСФСР, выходит из гражданства РСФСР и при этом не участвует в воспитании этого ребёнка, то ребёнок по заявлению родителей, опекуна или попечителей сохраняет гражданство РСФСР" (п. 2).
Статья 28 того же Закона о гражданстве РСФСР предписывает: "Если гражданство РСФСР у одного из родителей прекращается, а другой остаётся гражданином РСФСР, то ребёнок сохраняет гражданство РСФСР. По ходатайству родителя, гражданство которого прекращается, и с письменного согласия родителя, остающегося гражданином РСФСР, гражданство РСФСР у ребёнка прекращается при условии, что ему будет предоставлено другое гражданство".
Наконец, статья 29 предусматривает, что "Ребёнок, являющийся гражданином РСФСР, при усыновлении его лицами, не состоящими в гражданстве РСФСР, сохраняет гражданство РСФСР. Если усыновители или один из усыновителей имеют иное гражданство, то по их ходатайству гражданство РСФСР у усыновлённого ребёнка прекращается при условии, что ему будет предоставлено иное гражданство" (п. 1), а также "Ребёнок, не являющийся гражданином РСФСР, в случае усыновления его гражданином РСФСР или супругами-гражданами РСФСР, становиться гражданином РСФСР" (п. 2).
Последний из цитируемых пунктов ст. 29 Закона о гражданстве РСФСР может "работать" в нашем конкретном случае, хотя сам этот Закон, несомненно, устарел и нуждается в обновлении не только потому, что ещё используется старая государственно-территориальная аббревиатура, сколько по той причине, что не учитывает многих новых нюансов и изменений, вносимых в гражданский статус ребёнка-метиса самой жизнью. А пока ребёнок (а вместе с ним и приёмные родители) живёт, зачастую не подозревая о своём истинном происхождении и довольствуясь лишь наличием общих внешних расовых признаков биологического отца.
А ведь раньше или позже этот ребёнок, совершенно естественно, начинает задумываться над своим происхождением, и трудно упрекнуть его в желании иметь реальную информацию о своих национальных корнях. Отнюдь не праздным вопрос об этническом происхождении отца ребёнка-метиса является и для усыновителей-африканцев, для которых общая с ними этно-национальная принадлежность принимаемого в семью ребёнка составляет неотъемлемый элемент африканского менталитета, формируемый устойчивой историко-культурной традицией. Тем не менее, в его документах, согласно новой Конституции, национальность не будет указана. Стало быть, усыновителям придётся довольствоваться ограниченной и нечёткой информацией очевидцев.
Далее, если жизнь жёстче распоряжается с ребёнком-метисом, то он из Дома ребёнка попадает в детский дом — следующую российскую воспитательную структурную ступень, подчиняющуюся уже Министерству образования. Здесь его не только обеспечивают жильём, питанием и всем необходимым для более или менее нормального существования, но и дают основы школьного образования. Статус ребёнка здесь также определяется на основании полученных из родильного дома данных, то есть совершенно необязательно полностью соответствует его истинному происхождению по отцу.
Наконец, если ребёнок остаётся на попечении государства до своего совершеннолетия, он, согласно российскому законодательству, самостоятельно выбирает своё гражданство и национальность. А здесь ситуация может оказаться и вовсе непредсказуемой.
В России существует, кроме указанных выше, группа лиц, которые, родившись и прожив большую часть своих детских лет в Африке, тем не менее, имеют гражданство матери и также включаются в общую статистику детей-метисов России. Их нельзя игнорировать при сборе общей информации о соответствующей категории по стране. Вообще же гражданско-правовая ситуация с этой группой детей-метисов (как совершеннолетних, так и младшего возраста) является темой самостоятельного исследования, поскольку проблема их гражданского статуса во многом определяется местными африканскими законодательными системами.
Что же касается последних, то скажем только, что реальная правовая ситуация в большинстве государств Африканского континента продолжает испытывать на себе влияние такого юридического феномена, как "обычное право", основанного на издавна существующих собственных правовых традициях. А поскольку основные действующие законы в ряде стран остаются, по существу, теми же, что были накануне обретения суверенитета (то есть практически скопированными с правовых систем метрополий), то результатом стало возможным одновременное действие как некодифицированного обычного права, так и "современного права" (имеются в виду, прежде всего, англо-саксонская и романо-германская правовые системы), введённое европейцами в колониальную эпоху. И конечно же, подобная юридическая "полифония" отнюдь не упрощает ситуацию с правовым статусом постоянно проживающих в африканских странах иностранных граждан и их детей.
С введением российским законодательством права на двойное гражданство ситуация формально вроде бы упростилась, ибо "гражданину РСФСР может быть разрешено по его ходатайству иметь одновременное гражданство другого государства с которым имеется соответствующий договор Российской Федерации" (ст. 3, п. 2 Закона РСФСР "О гражданстве РСФСР"). Иначе говоря, ребёнок от афро-русского брака, зарегистрированный как гражданин Российской Федерации при рождении, имеет право (как правило, по достижении совершеннолетия) приобрести ещё одно гражданство (например, отца), не нарушая законодательства страны своей матери. Или наоборот, для детей от смешанных русско-африканских браков, родившихся на территории страны отца, открывается возможность при сохранении местного (африканской страны) гражданства, полученного при рождении, обрести с достижением совершеннолетия и гражданство страны матери.
Так формулирует российский закон. Однако, реальная ситуация много сложнее. Привилегиями двойного гражданства юноша или девушка от афро-русского смешанного брака могут воспользоваться в полном объёме лишь тогда, когда африканское государство (как правило, это историческая родина отца) также законодательно допускает двойное гражданство. Но и этого ещё недостаточно. Необходимо заключение соответствующего соглашения между РФ и конкретным государством. Только в этом случае двойное гражданство юридически полноценно и достигает своего социально-правового эффекта. Стран в Африке, разрешающих двойное гражданство, пока немного, и нет ни одного государства на этом континенте, с которым у нас заключено соответствующее соглашение.
А тем временем несовершеннолетние дети-метисы, путешествующие со своими матерями из Африки в Россию и обратно, становятся, соответственно, в каждом конкретном случае то гражданином африканской страны-родины отца, то — исторической родины матери, поскольку (приведём фрагмент интервью одной москвички, матери двух детей-метисов, благополучно проживавшей в Республике Конго свыше 20 лет и сохранившей российское гражданство) "мы все имеем двойное гражданство. Все до одного, и давно. Это в России не признают его... В Инюрколлегии советовалась с юристом, на что сегодня здесь имею право я и мои дети. Оказывается, ни на что. Потому что имею российское гражданство". И это далеко не единственное признание такого рода.
Наконец, есть довольно большая группа несовершеннолетних детей, занимающихся бродяжничеством, живущих за чертой бедности, вне дома и время от времени попадающих в орбиту государственного социального надзора. В совокупном статистическом знании об этой категории также царит неразбериха, поскольку одни и те же дети не один раз оказываются в поле внимания и заботы разных служб и структур, но регистрироваться у них они могут и "со слов", т.е. записывается то, что рассказал про себя ребёнок или его приятель, оказавшийся рядом. Такую статистику даже при большом желании не назовешь корректной.
* * *
Выше мы описали в самых общих чертах картину социальной ситуации с детьми-метисами от расово-смешанных браков в центре страны, в её столице, где какая-то работа всё же ведётся, пусть и с издержками. А как же обстоит дело в провинции, в российской глубинке?
Здесь, помимо неточной и не очень опрятной статистики ситуация осложняется фактором морально-этическим, продиктованным устойчивым историко-культурным стереотипом (называемым в науке "архаическим синдромом"): брак с негром — позор для русской девушки и её кровной семьи. Такая женщина воспринимается общественным мнением либо как безнадёжная кандидатура на местном рынке невест, либо как девица лёгкого поведения, либо как искательница приключений, авантюристка. Немудрено, что женщины, вступившие в интимные отношения с африканскими юношами и не продолжившие их на официальном уровне, также будут делать всё возможное, чтобы придать своему ребёнку как можно больше официальных национально стандартных параметров, в том числе, при его регистрации в ЗАГС. Именно поэтому, обращаясь туда за официальной статистикой, вы получите весьма неточные данные о числе метисов, происходящих от союзы русской женщины и африканца. При этом статистика весьма разнообразна в зависимости от региона. С чем это связано?
На территории СССР существовала широкая сеть городов, где проходили профессиональную подготовку и получали высшее и среднее специальное образование учащиеся из развивающихся стран, в том числе африканских. Таких городов насчитывалось свыше 60-ти, но учащихся были распределены в них крайне неравномерно: в семи городах (Москва, Киев, Харьков, Ленинград, Одесса, Минск, Донецк) обучалось свыше 60 % из общего числа студентов-африканцев. В то же время, свыше 10 % были представлены в других городах страны лишь одним-тремя студентами. Одновременно с этим, африканское студенчество в СССР/РФ всегда было довольно подвижно — это и студенческая практика, отдых и туризм, устройство жилья, стройотряды и пр. Число неконтролируемых брачных связей благодаря такой мобильности также стихийно расширялось и, соответственно, плохо контролировалось.
Что же касается современного состояния дел, а также перспектив, то, несмотря на общее сокращение числа студентов из африканских стран, получающих ныне высшее и среднее специальное образование в России, количество рассматриваемых нами браков и внебрачным союзов вряд ли сильно уменьшится и, по прогнозам, в ближайшее время не предвидится его резкого сокращения. Этому явлению есть свои объяснения. В 1993 году принят Закон "О порядке выезда из РФ и въезда в РФ граждан РФ". Вытекающие из его принятие расширение масштабов миграционных процессов, развитие деловых и коммерческих связей между нашими регионами, проблемы беженцев и многое другое, с чем соприкоснулось наше государство, неизбежно вызовет (строго говоря, уже имеет место и зафиксировано статистикой) новую волну национально- и расово-смешанных браков. Кроме того, процессы эти будут происходить на фоне интенсивно меняющихся направлений миграционных процессов на планете.
|
