М. Клевенский
Булгарин Фаддей Венедиктович (1789–1859) — известный журналист, беллетрист и критик 20–40-х гг. XIX в. С 1822 по 1828 издавал журнал «Северный архив», с 1823 по 1828 — «Литературные листки» и альманах «Русская Талия», с 1825 по 1857 — газету «Северная пчела», которая пользовалась монополией помещать политические известия.
Вместе с Н. И. Гречем, его соиздателем по газете, Б. долго занимал в журналистике исключительно привилегированное положение. В политическом смысле Б. представлял самое отвратительное явление: в молодости довольно близкий человек к некоторым будущим декабристам, Б. впоследствии прибегал к доносам, стоял в очень близких отношениях к III отделению, с «отличным усердием» исполнял поручения Бенкендорфа, чем заслужил глубочайшее презрение в литературных кругах.
Б. прибегал обыкновенно не к так называемым «литературным доносам», а к доносам в самом прямом смысле слова, которые он направлял в III отделение, покровительствовавшее ему и дававшее ему заказы на различные официальные статьи. Из очень многочисленных доносов Б. можно, напр., отметить его указание Бенкендорфу на «отчаянный якобинизм» кн. Вяземского, на полнейшую политическую неблагонадежность Н. Полевого и пр.
Но чаще всего объектом своих доносов Б. избирал «Отечественные записки», видя в Краевском опасного конкурента. Он настойчиво, выписками из журнальных статей, доказывал, что «О. З.» проповедуют «коммунизм, социализм и пантеизм», являются литературным оплотом революционеров и т. п.
Как писатель Б. был очень популярен: не лишенный литературных способностей он умел угадывать вкусы и потребности широких мелкобуржуазных «обывательских» кругов, от столичных средней руки чиновников и провинциальных помещиков вплоть до грамотной дворни. При всех отталкивающих свойствах политической и моральной физиономии Б. его популярность обозначала своего рода демократизацию литературы; Б. неоднократно выражал симпатии людям «среднего общества», которых противопоставлял высшему кругу.
Писатель необыкновенно плодовитый, Б. пользовался самыми разнообразными литературными формами. Из его романов наибольший успех имел — «Иван Выжигин» (1829), выдержавший несколько изданий. Продолжением его явился «Петр Иванович Выжигин» (1831). «Выжигин» вызвал в литературе много пародий — признак успеха.
Кроме того им написаны — «Посмертные записки титулярного советника Чухина» (1835) и два исторических романа: «Дмитрий Самозванец» (1830) и «Мазепа» (1834). Цель «нравственно-сатирических» романов Б. — «дать резкие черты нравов, стараясь извлечь из них благие последствия, т. е. несколько мудрых правил и нравоучений для человечества». По своей авантюрной насыщенности, неправдоподобию в общем изображении русской жизни, дидактически-моральному тону, по манере делить персонажи на порочных и добродетельных, а также давать героям клички, соответствующие их свойствам (Законенко, Россоянинов, Вороватин, Беспечин, Скотенко и пр.), романы Б. вполне примыкают к старой литературной традиции романа XVIII в.
Тем не менее поскольку Б. способствовал восстановлению формы романа, в течение долгого времени вытесненного повестью, он сыграл свою роль. Его романы приучали читателя, еще неспособного воспринять подлинный реализм, к внешним и примитивным формам выражения реализма, к романам из русской действительности. В «Иване Выжигине», построенном по типу «плутовских романов», фабула искусственна (хотя Б. ставил себе в заслугу как раз естественность этой фабулы), герои — манекены, сатира неглубока и шаблонна, но все-таки иногда встречаются верно схваченные детали русской жизни. Некоторые следы влияния «Ивана Выжигина» можно найти в «Мертвых душах» Гоголя.
Булгарин всегда отзывался о «натуральной школе» отрицательно, не сознавая, что единственная его литературная заслуга заключается в том, что он, хотя очень грубо и упрощенно, приближался к приемам этой школы. Исторические романы Б. изобилуют кровавыми эффектами и проникнуты лубочным мелодраматизмом; и Дмитрий Самозванец и Мазепа в его изображении — невероятные злодеи. В мелких жанрах Б. был весьма разнообразен; он писал и «картины нравов», и восточные сказки, и драматические сцены, и путешествия, и даже утопические картины будущего. Больше всего ценились его небольшие, чисто бытовые изображения («нравы», по литературной терминологии того времени, приближающиеся к позднейшим «физиологическим очеркам»). В нравоучительных очерках Б. иногда проявляется известная наблюдательность — особенно в изображениях столичной мелкоты и населения «средней руки». Отдельные очерки и фельетоны Б. проникнуты патриотическими и моральными тенденциями самого низменного уровня. В критических своих статьях Б. либо обнаруживал искреннее непонимание важных литературных явлений (напр. творчества Гоголя), либо руководился побуждениями личной вражды и кумовства. В вопросах грамматики и яз. Б. был пуристом — поклонником правильности школьной грамматики и врагом обновления литературной лексики посредством провинциализмов, народных слов, неологизмов и пр. В издательском деле Б. чуть ли не первый проявил чисто буржуазное уменье сделать из литературы небезвыгодный вид промышленности.
Список литературы
Лемке М., Фаддей Б. и «Северная пчела», в книге «Николаевские жандармы и литература 1825–1856», СПБ., 1909
Каратыгин П., «Русский архив», № 2, 1882
Русский биографический словарь, т. «Бетанкур-Бякстер», СПБ., 1908
Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. I, СПБ., 1900
Котляревский Н., Ник. Вас. Гоголь, СПБ., 1911
Ф(охт) Ю., Иван Выжигин и Мертвые души, «Русский архив», № 8, 1902
Энгельгардт А. Н., Гоголь и романы двадцатых годов, «Исторический вестник», 2, 1902
Скабичевский А., Наш исторический роман в его прошлом и настоящем, Сочин., т. II, СПБ., 1903.
|
