(1866-1945)
Роман Ромов, Ухтомский
"Политически развитый, с достаточной эрудицией, доктринёр, как всякий парламентский деятель, но не сухой, а с большой способностью к концепции, хороший оратор, с иронией в речах, всегда умных, тонких, порой очень остроумных и всегда интересных, Марков был политическим бойцом первого сорта, и Дума была его сферой…"
Николай Евгеньевич Марков родился 2 апреля 1866 года. Потомок дворянского рода, ведущего начало от волошанина Марко Росса, который служил при великокняжеском дворе во второй половине XV века. Сын Евгения Львовича Маркова (1835—1903), беллетриста, публициста, педагога и государственного деятеля. С 1870 жил в родовом имении Марковых Патебник (Щигровский уезд Курской губернии). В 1888 окончил московский Институт гражданских инженеров. Землевладелец с. Охочевка Щигровского уезда (368 десятин в общем владении с женой). Был членом уездной земской управы. В 1905 избран членом губернской земской управы и оставил службу (в управе работал до 8 декабря 1909). Коллежский советник.
Один из участников кружка консервативно настроенных курских дворян, сложившегося к 1904 году вокруг белгородского уездного предводителя дворянства графа В. Ф. Доррера (М. Я. Говоруха-Отрок, князь Н. Д. Касаткин-Ростовский, Г. А. Шечков, Я. В. Кривцов, братья Н. Е. и Г. Е. Мухановы). Кружок стал ядром Курской народной партии порядка (учреждена 5 сентября 1904, организационно оформилась в 1905 г.). Марков был в числе учредителей КНПП, стал вице-председателем Щигровского отдела КНПП. В декабре 1906 КНПП была преобразована в курский отдел Союза Русского Народа. Марков стал членом Совета Курского отдела СРН, основателем и председателем Щигровского отдела СРН (в феврале 1912 г. оставил этот пост, оставшись почётным председателем). После смерти графа Доррера (август 1909) избран председателем Курского губернского отдела СРН.
Входил в Совет по организации съезда уполномоченных дворянских собраний (май 1906). Активный участник съездов Объединённого дворянства в 1900-х — 1910-х годах, член комиссии по еврейскому вопросу при Постоянном совете Объединённого дворянства.
В начале 1907 года на выборах во II Государственную думу был избран выборщиком в губернское избирательное собрание, баллотировался в депутаты, но безуспешно (хотя и получил наибольшее количество голосов из кандидатов правых). Дебютировал на всероссийской политической сцене как участник Всероссийских съездов земских деятелей июня и августа 1907 в Москве, где был одним из самых активных и ярких ораторов правого крыла.
М. Я. Говоруха-Отрок (1907; о выборах во II Думу). «Его тон, так часто некоторых из нас шокировавший на земских собраниях, пришёлся как раз по вкусам слушателей. Вообще, независимостью своих убеждений, бесстрашием и умением с величайшим апломбом парировать ругательства противника он производил подавляющее впечатление на аудиторию. Когда он острил над кадетами-попами, уличая их в пьянстве, смеялся над русской революцией в глаза революционерам или хвалил Императора Вильгельма, плюющего на конституцию и прижавшего хвост социалистам, и правые, и левые восторгались его выходками, а кадеты бледнели от злости и называли его «хулиганом». «Этот срежет», «он не даст ходу», «на одного такого орла наших десятка мало» — вот в каких выражениях одобряли его трудовики».
Избран в III Государственную думу (1907—1912) от Курской губ. Член Совета фракции правых, фактический лидер умеренной части фракции; входил в комиссии по государственной обороне, по Наказу, бюджетную, финансовую, о путях сообщения, финляндскую. Выступления Маркова в общих заседаниях Думы были посвящены защите самодержавных прав Государя, обоснованию столыпинской аграрной реформы, сохранению правовых ограничений для еврейского населения России; Марков отстаивал введение подоходного налога, выступал в защиту фабричных рабочих от произвола промышленников. Депутат IV Государственной думы (1912—1917). Входил в комиссии: для составления проекта Всеподданнейшего адреса, бюджетную, финансовую, по исполнению государственной росписи, по военным и морским делам, для обсуждения вопроса об участии Думы в ознаменовании 300-летнего юбилея царствования Дома Романовых.
Марков. «Раздумье» («Русское знамя», 29 июля 1908)
«Дума о народе
Вовсе не хлопочет
И по новой моде
Нас устроить хочет.
Мы в решеньях быстры: —
Нынче для России
Не нужны министры,
А нужны витии.
Будем Бога славить,
Что нам дан парламент,
Станет нами править
Там еврей Пергамент».
Ю. С. Карцов, дипломат, член Главной Палаты Союза Михаила Архангела. Марков «помешан был на властолюбии и не выносил равного». «В крайней фракции правой партии Государственной думы господствовал он неограниченно. Но как только кто из членов фракции позволял себе ему оппонировать, становился он грубым, язвил и говорил дерзости. Присоединялся к нему и помогал в подобных случаях Поллукс этого Кастора — Замысловский».
Марков признавал необходимость изменения Положения о Государственной думе и, прежде всего, избирательного закона в смысле укоренения сословного представительства. Но: «можно быть недовольным 3-ей, 4-ой Думой, 20-й, разгоните их, выберите настоящую, русскую, но как учреждение Государственная Дума необходима: без этого России не существовать». Использовать Думу он предлагал как трибуну и связующее звено с Государём: «Самое важное, это не то, что большинством голосов постановит Государственная дума, а то, что истинное мнение русского народа, громко высказанное правыми депутатами, будет известно Царю-Самодержцу».
Марков («Войны тёмных сил», 1927). «Выходило так: либо — во имя восстановления поврежденной полноты царского самодержавия — ослушаться самого Царя, стать на путь восстания против правительства и силою вернуть Царю исторгнутую у него интеллигентским обманом и революционным устрашением полноту власти… Либо покориться и признавать новые — по существу, конституционные — законы, пока Государю-Самодержцу не благоугодно будет их изменить или заменить настоящими, полезными народу. А до той поры всячески сохранять и оберегать в народе приверженность к самодержавию и готовность во всякую минуту поддержать Государя — как полноправного Самодержца. Первый путь — революционного восстановления царского самодержавия — казался всем верноподданным преступным нарушением присяги и для них был явно невозможен. Верноподданный Союз Русского Народа вынужден был стать на второй путь и вступить в борьбу с разлагателями государства в самой невыгодной для простонародной организации обстановке — партийного парламентаризма».
Основатель и издатель (1905—1917; формально — с 1911) газеты «Курская быль». В 1907—1908 сотрудничал с газетой «Свет», был автором содержательных и красочных думских отчётов, а также многих статей, преимущественно по той же тематике. Позднее стал постоянным автором «Земщины» и «Вестника Союза русского народа».
Марков. «Отказ в кредитах на постройку дредноутов» (статья в газете «Свет», 6 марта 1908). «...Броненосцы не соответствуют русскому духу, русскому нраву. Броненосец есть прежде всего машина, или, вернее сказать, сочетание множества сложнейших машин. А машину изобрел не русский дух, машину изобрел «англичанин-хитрец». Англичанин — хитрец, русский — удалец. Это надо всегда помнить. В деле машины, в деле техники, в деле военных ухищрений англичанин хитрец всегда опередит русского удальца. Но зато никогда не сравняться размеренному англичанину с необъятным размахом удали русской. Всякое оружие должно быть сподручно воину, должно соответствовать его воинскому нраву… Русская удаль требует себе легкого, быстроходного, отчаянно смелого корабля, такого корабля, который как можно больше зависел бы от смелости экипажа и как можно меньше от машинной хитрости. Миноноски, подводные лодки, легкие крейсера, береговые плавучие батареи — вот элементы русского берегового флота. Русский флот должен быть именно береговым, а не океанским, должен быть береговым, потому что русский воин всегда больше верит в землю, чем в море. Все подвиги русских моряков неизменно происходили в виду берега… Это вполне логический исторический факт. Русский моряк может оказать чудеса храбрости, может победить кого угодно, но ему надо видеть берег, ему надо чувствовать, что он защищает свою землю».
19 июня 1908 года в числе нескольких думских депутатов был кооптирован в Главный совет СРН. За полтора года Маркову и группе его соратников (С. В. Володимеров, гр. Э. И. Коновницын, М. Я. Говорухо-Отрок, о. Димитрий Машкевич и др.), представителям умеренного, лояльного крыла СРН, готовым к активной политической деятельности в условиях «думской монархии», удалось захватить руководство в Совете в свои руки. Сторонники А. И. Дубровина были разрознены, им удалось удержать под контролем лишь партийный орган «Русское знамя» и часть столичных отделов. Марков стал фактическим лидером СРН (товарищ председателя Главного совета с 22 ноября 1910; в 1912 избран председателем Главного совета).
Депутат III Государственной думы о. Василий Рождественский на открытии отдела Союза русского народа в Гайвороне (21 августа 1911 года). «Если бы не этот абсолютно честный человек…, если бы не этот вождь Союза русского народа, стоящий сейчас перед нами, если бы не его могучее, страшное для врагов Царя и родины слово, слышимое по всей России, судьба борьбы людей, преданных православной Вере, Царю-Самодержцу и русскому народу, с врагами, идущими на разрушение и Трона, и веры, и родины, была бы совсем другая, и верьте, что если бы не этот вождь правых членов Государственной думы, православный священник не мог бы взять сегодня в руки того креста, которым я сейчас вас благословляю».
Во время 1-й Мировой войны член Всероссийского общества попечения о беженцах православного вероисповедания. С августа 1915 член Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства. Участник Совещаний представителей монархических организаций 21—23 ноября 1915 в Петрограде (член Совета, избранного на совещании), 26—29 ноября в Нижнем Новгороде. Арестован 27 мая (9 июня) 1917 г., освобожден после допроса. До 8 ноября 1918 г. жил на нелегальном положении в Петрограде и Москве. Создал подпольную организацию «Великая единая Россия», членами которой стали некоторые бывшие думские депутаты и участники правомонархических организаций. Также участвовал в руководстве «Объединённой офицерской организации» ген. Е. К. Арсеньева, входил в Комитет Петроградской антибольшевистской организации. В 1918 году Марков силами «Великой единой России» предпринимал некоторые действия по подготовке к освобождению Царской Семьи, но безуспешно, что сам объяснял впоследствии «стеснённостью в средствах», а также провокационной деятельностью корнета С. В. Маркова и Б. Н. Соловьёва.
Н. П. Муратов, курский губернатор. «Это был несомненно умный, даже очень умный человек, с большим характером, твёрдой волей, убеждённый, искренний, упорный в достижении цели, но не добрый, не мягкий, а напротив, злобный и мстительный. Политически развитый, с достаточной эрудицией, доктринёр, как всякий парламентский деятель, но не сухой, а с большой способностью к концепции, хороший оратор, с иронией в речах, всегда умных, тонких, порой очень остроумных и всегда интересных, Марков был политическим бойцом первого сорта, и Дума была его сферой… Если бы в наших четырёх Думах было побольше деятелей, подобных ему, правое дело не было бы в таком загоне». Вне Думы «Маркову очень многого недоставало. Строгий догматик, он никаких уклонений от догмы не признавал: или союзник, или пошёл вон, и не просто вон, а с заушением, с улюлюканием. Формула, что все не сочувствующие Союзу русского народа или не разделявшие его исповедания веры — левые или кадеты, была чем-то незыблемым, проводимым в жизнь с неуклонным упорством, достойным лучшего назначения». «Марков никогда посторонних политике разговоров не вёл… Это было скучно. Он никогда не шутил, не смеялся, даже не улыбался, и если кривила его красивый маленький рот усмешка, то не весёлости, а иронии… Его заметная фигура, его недобрый взгляд, его ригоризм политического сектанта стесняли, становилось не по себе — и скучно, и нудно. Смотря на Маркова, зорко наблюдая за ним, прислушиваясь к нему, я всегда думал: да, да, всё это очень хорошо: и твёрдость, и непоколебимость, и упорство, и неослабное внимание, и бессменное стояние на посту, но нельзя же без передышки — до бесчувствия…»
В 1918 перебрался в Финляндию, с конца года участвовал в белом движении на Северо-Западе России. Под чужим именем служил обер-офицером для поручений при Военно-гражданском управлении Северо-западной армии. Член «Братства Белого креста Великой единой России» (1918—1919); возглавлял офицерский «Союз верных», редактировал выходившую в Ямбурге газету «Белый крест», вскоре запрещённые командованием армии. Весной 1920 эмигрировал в Германию. Один из организаторов берлинского «Русского общественного собрания», на базе которого соединились русские правые монархисты. В конце 1920 Марков с соратниками создают Берлинское монархическое объединение. В орбиту влияния БМО постепенно входит большинство эмигрантских монархических групп.
Редактировал журнал «Двуглавый орёл. Вестник монархической мысли» (сентябрь 1920 — 1922, Берлин; 1926—1931, Париж); регулярно публиковал в нём статьи под собственным именем и псевдонимом «Буй Тур», позднее стал также постоянным автором еженедельника «Высший монархический совет». Организатор Съезда хозяйственного возрождения России (Бад Рейхенгалль, Бавария, 29 мая — 7 июня 1921) — объединительного съезда правомонархической эмиграции (ряды которой к тому времени заметно пополнились за счёт левых «ренегатов»). Почётным председателем съезда был митрополит Антоний (Храповицкий), председателем — бывший бессарабский губернский предводитель дворянства А. Н. Крупенский. Съезд избрал Высший монархический совет, должный координировать деятельность монархических сил, направленную на восстановление в России православной монархии, и исполнять в некотором смысле роль блюстителя царского престола, «в твёрдом убеждении, что ему хорошо известны подлинные чаяния подлинного русского народа, с нетерпением ждущего восстановления законной народной Монархии и не могущего лишь, под пятой насильников, свободно поднять свой голос в настоящее время». На первом съезде в ВМС были избраны Марков (председатель), А. М. Масленников и А. А. Ширинский-Шихматов, в качестве почётных членов — митрополиты Антоний и Евлогий (Георгиевский). Впоследствии среди активных членов ВМС были также А. Н. Крупенский, Н. Д. Тальберг, Ф. В. Винберг, барон М. А. Таубе, А. Ф. Трепов, С. С. Ольденбург.
Съезд принял программу, в которой монархия была провозглашена «единственным путём к возрождению России». Вопрос о престолонаследии на Рейхенгалльском съезде не ставился (это мотивировалось возможностью того, что Царская семья спаслась). В общем, большинство правых монархистов исповедовали скрытое или явное «непредрешенчество», полагая, что имя будущего Государя в любом случае должно определиться только в России.
Участник Всезарубежного Собора Русской Православной церкви (Сремски Карловцы, 21 ноября — 3 декабря 1921). Сотрудник отдела «О духовном возрождении России»; под руководством Маркова был разработан проект «Послания чадам Русской православной церкви, в рассеянии и изгнании сущим». Вокруг проекта Послания, представленного Марковым в общем заседании съезда, завязалась горячая полемика. Некоторые настаивали на том, чтобы изъять из Послания фразу: Господь «да вернёт на Всероссийский престол Помазанника, сильного любовью народной, законного православного Царя из дома Романовых». Проект был одобрен, но меньшинство выступило с отдельным заявлением («постановка вопроса о монархии, с упоминанием притом и династии, носит политический характер и, как таковая, обсуждению церковного собрания не подлежит»), отказавшись от участия в голосовании.
И. А. Ильин П. Н. Врангелю (1923). «Атмосфера Высшего монархического совета есть атмосфера Маркова. Он силён волею и темпераментом и грубо умён и грубо хитёр, интрига его топорна, очень властолюбив и малообразован; одержим антисемитизмом и масонобоязнью, в экономике не понимает ничего и творческих идей не имеет; духовная культура за пределами православия для него почти не существует; это не вождь и не строитель, а трибун и демон с чёрным блеском в зрачке». Он же — П. Б. Струве (1923). «Марков человек умный, волевой и патриотичный. Не необразованный, прямолинейный и очень властный». У него «нет ни духовной ширины, ни научно-воспитанной совести, ни чуткости, ни такта духовного. Помимо этого — Марков одержим (искренне, страстно, «тенеброзно») маниею антисемитизма: в основе этого у него мания преследования, с которой он не справляется или справляется редко и с трудом».
Марков считал необходимым для монархистов дистанцироваться от белого движения. Открывая Рейхенгалльский съезд, он подчёркивал: монархисты «стоят между красными и белыми» и «должны связать их». Краеугольный камень русского мира — это самодержавие. Как только оно пало — «тотчас же уничтожилась русская культура, заколебалась русская Церковь, вернулся языческий «звериный обычай», распалось русское государство и сгинуло самое имя России». «История не знает республиканской России, а знает лишь Россию-Монархию, и тем, кому Россия монархическая ненавистна, им ненавистна вообще Россия». Опыт «сочинения» республиканской России закончился торжеством «социал-большевизма», а тот «привёл Россию к распаду и уничтожению».
Целью политической эмиграции должно быть восстановление не старых порядков, но Старого порядка. Возрождение России начнётся с Земского собора, который призовёт Царя. Вопросы престолонаследия малоактуальны — важно, кого желает народ; а право всегда в подчинённом отношении к Правде Божией. В случае падения коммунистической власти Марков особо предупреждал против всяких порывов вершить «возмездие» над советской бюрократией и Красной армией — нельзя разрушать существующие опоры государственного строя.
Из агентурного сообщения Иностранного отдела ГПУ о собрании русских эмигрантов в Берлине по итогам Парижского особого совещания Высшего монархического совета (нач. 1923). «Переходя к грядущей деятельности монархистов, он [Марков] излагает целую программу… Новые вехи монархии суть: живительный союз русской православной церкви с русской монархией; равенство всех верноподданных перед царским законом; обязательное и всеобщее просвещение и воспитание религиозно нравственное и монархическое; раскрепощение деревни от города и капитала и справедливое распределение между городом и деревней благ духовной и материальной культуры; проведение широкой земельной реформы с образованием государственного земельного запаса (Государственный Земельный Фонд), утверждение прав собственности; денежное преобразование, основанное не на золоте, а на действительных ценностях, как-то: хлебе, лесе, недрах и т. д.».
Марков категорически не принимал евразийство — как течение, внутренне родственное большевизму и неизбежно сближающееся с ним. При этом свой национальный пессимизм Марков в 1920-е гг. подкреплял евразийскими, по сути, тезисами.
Марков (из статьи в «Высшем Монархическом Совете», 1926). «Русский народ по крови, духу, географии и истории всегда был ближе к Востоку, чем к Западу. Непротивленство и даже пораженчество всегда таились в глубинах нашего народного характера. Авось, небось, как-нибудь и над всем этим анархическое «ничаво»… Материковая подоплёка русского духа — анархизм, тяга к шири, бескрайности, безначалию. Отсюда прирождённое неуважение к правилу, закону, порядку, меже, границе, чужому и своему труду, к чужой и своей собственности, склонность к неделанию, ибо к чему делание, раз ничего не дорого… Только на такой подоплёке, порочном пережитке, унаследованном от давних предков, и смогли так махрово развиться у нас большевичество, безбожие и интернационал. Большевичество отнюдь не есть порождение Запада, как и марксизм. Марксизм теоретический — плод еврейского, т. е. азиатского духовного творчества, ловко привитый Западу… Русский народ, как восточный по основе и духу, всегда был предрасположен к большевичеству как болезни духа. Русская государственность, русская культура возникли, укрепились и расцвели «только через исторические приливы к первобытной, необузданной, бескрайней азиатской стихии волн западной культуры», «через заключение буйного кочевого восточного духа в европейские твёрдые формы и направление дикой энергии к общеполезным целям».
Ретроспективный анализ русской истории, к которому постоянно обращался Марков, имел конечной целью, как и у большинства идеологов Зарубежья, объяснение случившегося в 1917 году. По мнению Маркова, смысл и содержание всей современной истории — «не классовая борьба, не борьба народов, а борьба за существование наций с еврейским интернационалом». В докладе «История еврейского штурма России» он даёт целиком конспирологическое толкование последних 100 лет истории царской России: создателями всех критических ситуаций оказывались еврейский кагал либо масоны.
«Иудо-масонством» и британским империалистами, поддержанными в России либеральной интеллигенцией и англоманами из бюрократии, была спровоцирована первая мировая война. МИД в лице Извольского и Сазонова был «послушным исполнителем задорной балканской политики, которую подсказывал масон Милюков». Вслед за этим Россию разрушила, овладела ей «власть международного иудейства», «большевицкий коммунизм и советский террор являются лишь грубо-революционным выражением вековечного стремления иудаизма к мировой власти под скипетром мессии»; эволюционное выражение «то же поработительское стремление иудаизма... прикровенно получает в масонстве и Лиге Наций».
Эта концепция была всесторонне разработана в двухтомнике «Войны тёмных сил», изданном в 1927—1930 годах в парижском издательстве князя М. К. Горчакова «Долой зло!», которое специализировалось на литературе, разоблачающей «иудейско-масонскую идеологию» (Горчаковым, в частности, были переизданы «Протоколы сионских мудрецов» и работа В. В. Розанова «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови»). «Войны тёмных сил» посвящены без малого 2000-летней борьбе «иудейского мессианизма» против христианства и христианской государственности, борьбе сначала самостоятельной, явной, а затем проводившейся преимущественно «изнутри», посредством организации сект, ересей и тайных обществ. Вехами этой борьбы были Реформация, Просвещение, Французская и все последующие революции.
Участвовал в объединительном съезде правой и правоцентристской эмиграции (Париж, 4—11 апреля 1926). Цель съезда — создание общего координационного органа — достигнута не была; значительная группа правых либералов отказалась признать Великого князя Николая Николаевича «вождём» русской эмиграции, вокруг которого должны сплотиться все политические силы. Марков настаивал на создании исполнительного органа с широкими полномочиями, непосредственно подчинённого великому князю. Требовавшихся 2/3 голосов инициатива правых не получила. Либералы старались избежать и монархических деклараций, так как «в противобольшевистской борьбе не нужны и невозможны никакие политические программы, кроме самой общей идеи — восстановления правовой государственности на национальном начале» (П. Б. Струве). После съезда возникли два параллельных органа — «Русское зарубежное патриотическое объединение» во главе с И. П. Алексинским, представлявшее правых, и «Российское центральное объединение» (центристы; председатель — А. О. Гукасов). Съезд доказал ограниченность политического потенциала правой эмиграции в условиях, когда скорого падения большевистской власти уже не ожидалось.
После «Зарубежного съезда» Марков оставил пост председателя ВМС, но, переехав из Германии во Францию, продолжал редактировать «Двуглавый орёл» и участвовать в работе Совета. В 1931 году председательствовал на монархическом съезде в Париже, где конфликт вокруг вопроса о престолонаследии привёл к расколу ВМС. После смерти в. кн. Николая Николаевича законность претензий в. кн. Кирилла Владимировича на царскую власть была признана главой Зарубежной церкви митрополитом Антонием; за признание Кирилла Владимировича главой Императорского дома выступил и Марков. Противостояние большинства делегатов вынудило Маркова покинуть съезд и выйти из числа членов ВМС. В конце 1920-х — начале 1930-х гг. Марков участвует в работе Русской монархической партии, Комитета призыва к объединению вокруг главы Императорского дома (кирилловцы), Союза «За Веру, Царя и Отечество», общества «Российское Согласие», Российского Имперского союза.
В 1934 году Марков привлечён Ульрихом Флейшгауэром (своим знакомым по первым годам эмиграции) в качестве эксперта защиты для участия в Бернском процессе, организованном рядом еврейских организаций с целью доказать подложность «Протоколов сионских мудрецов» и остановить их дальнейшее распространение. Марков фактически определил стратегию защиты, для которой «невыгодно стараться доказать, кто именно из евреев создал текст протоколов. Это невозможно доказать, и попытки такого рода лишь серьёзно осложнят защиту. Достаточно будет сказать, что этот еврейский план соответствует еврейской психологии и есть только повторение идей, изложенных в старинном завещании, Талмуде и т. д., которые проповедывались евреями во все древние и новые времена, и которые они реализовали в полной мере в СССР» (Платонов, 407, ГАРФ, ф. 5802, оп. 1, д. 31, л. 186). Переписка Маркова с Н. Ф. Степановым, Н. А. Степановым, Е. К. Брандтом из личного архива Н. Ф. Степанова, связанная с подготовкой процесса, опубликована О. Платоновым в кн. «Загадка Сионских протоколов» (М., 2004, стр. 426—431).
У. Флейшгауэр ещё в 1919 основал «Мировую службу» — своего рода «антисемитский интернационал», «международный орган изучения еврейского вопроса», включающий исследовательский центр и издательство «Бодунг»«. В 1935 году по приглашению Флейшгауэра Марков поступает на работу в русскую секцию «Всемирной службы» и переселяется в Эрфурт. С 1936 редактор русского выпуска издававшегося раз в 2 недели на шести (впоследствии — на 11-ти) языках бюллетеня «Мировая служба. Международная корреспонденция по просвещению в еврейском вопросе» («Welt-Dienst. Internationale Korrespondenz zur Aufklärung über die Judenfrage»). Участвовал в создании энциклопедии «Сегила Вери», где планировалось собрать всё, что «думают и знают о евреях арийцы». В Эрфурте Марков окончательно отстраняется от внутриэмигрантской политической борьбы, хотя время от времени продолжает выступать с докладами и лекциями и публиковать статьи в эмигрантской прессе.
Скончался в Висбадене в 20-х числах апреля 1945 года (по нек. данным — 24 апреля).
Сочинения Н. Е. Маркова:
Речи членов Государственной Думы Маркова 2-го и Пуришкевича по запросу о Финляндии 12 и 18 мая 1908 г. СПб.: РНС им. Михаила Архангела, 1908.
Ответ Маркова 2-го на статью Жеденева в «Русском Знамени». СПб., 1910.
Последняя речь Н. Е. Маркова 2-го в 4-ой Государственной Думе. Заявление фракции правых. Пг.: тип. «Согласие», [1917].
Правда о смуте церковной. Париж, 1926.
Войны темных сил. Кн. I—II. Париж: Долой зло!, 1928—1930 (нем. пер.: Erfurt, U. Bodung-Verlag, 1935 с подзаг. «Historische Übesicht über die menschenfeindliche Tätiqkeit des Judentums, vor allem in Russland Nikolaus Markow»; 2-е изд.: Fr./M.: Welt-Dienst-Verl., 1944).
«Das auserwählte Volk» im Spiegel seiner eigenen Schriften. Erfurt : U. Bodung-Verlag, 1936.
История еврейского штурма России. Харбин, 1937.
Лик Израиля. Эрфурт: U. Bodung-Verlag, 1938.
Отречённые дни Февральской революции 1917 года. Харбин: Наш Путь, 1938.
Der Jude ist der Parasit des Bauerntum. Frankfurt am Main, 1944.
Die Rolle des Judentums in Russland seit seinem Erscheinen im 17. Jahrhundert bis zu seiner Machtergreifung 1917. Frankfurt am Main : Welt-Deinst-Verlag, 1944.
Воины темных сил. Статьи. 1921-1937. М.: Москва, 2002
Список литературы
1. Куда временщики ведут Союз русского народа. СПб., 1910.
2. Василеостровцы о главносоветчиках. СПб., 1911.
3. «Преступление Маркова 2-го». Пг., 1916.
4. А. Островцов. Последние могикане старого строя. М.: Воля, [1917].
5. Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства. Т. VI. М.; Л., 1926.
6. Е. П. Кабытова. «Зубр» Николай Евгеньевич Марков 2-й // Дворянское собрание. Историко-публицистический и литературно-художественный альманах. № 1. М., 1994, С. 142—146.
7. Ю. А. Бугров. Дворяне Марковы. Родословная и дела // Курский край: Альманах, № 1. Курск, 1997, стр. 3—14.
8. Д. Д. Богоявленский. Н. Е. Марков и Совет Министров: Союз русского народа и самодержавная власть // Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. научных трудов. Вып. I. Воронеж, 2001, стр. 192—204.
9. М. Б. Смолин. Монархический ригоризм Имперского Зубра // Н. Е. Марков. Войны тёмных сил. Статьи. 1921—1937. М.: Москва, 2002
|
