Орестея. Трагедия (458 до н. э )
Самым могучим царем в последнем поколении греческих героев был Агамемнон, правитель Аргоса. Это он начальствовал над греческими войсками в Троянской войне, ссорился и мирился с Ахиллом в "Илиаде", а потом победил и разорил Трою. Но участь его оказалась ужасна, а участь сына его Ореста - еще ужаснее. Им пришлось и совершать преступления, и расплачиваться за преступления - свои и чужие.
Отец Агамемнона Атрей жестоко боролся за власть со своим братом Фиестом. В этой борьбе Фиест обольстил жену Атрея, а Атрей за это убил двух маленьких детей Фиеста и накормил ни о чем не догадывающегося отца их мясом. (Про этот людоедский пир потом Сенека напишет трагедию "Фиест".) За это на Атрея и его род легло страшное проклятие. Третий же сын Фиеста, по имени Эгисф, спасся и вырос на чужбине, помышляя только об одном: о мести за отца.
У Атрея было два сына: герои Троянской войны Агамемнон и Менелай. Они женились на двух сестрах: Менелай - на Елене, Агамемнон - на Клитемнестре (или Клитеместре). Когда из-за Елены началась Троянская война, греческие войска под начальством Агамемнона собрались для отплытия в гавань Авлида. Здесь им было двусмысленное знамение: два орла растерзали беременную зайчиху. Гадатель сказал: два царя возьмут Трою, полную сокровищ, но им не миновать гнева богини Артемиды, покровительницы беременных и рожениц. И действительно, Артемида насылает на греческие корабли противные ветры, а в искупление требует себе человеческую жертву - юную Ифигению, дочь Агамемнона и Клитемнестры. Долг вождя побеждает в Агамемноне чувства отца: он отдает Ифигению на смерть. (О том, что случилось с Ифигенией, потом напишет трагедию Еврипид.) Греки отплывают под Трою, а в Аргосе остается Клитемнестра, мать Ифигении, помышляя только об одном - о мести за дочь.
Двое мстителей находят друг друга: Эгисф и Клитемнестра становятся любовниками и десять лет, пока тянется война, ждут возвращения Агамемнона. Наконец Агамемнон возвращается, торжествуя, - и тут его настигает месть. Когда он омывается в бане, Клитемнестера и Эгисф накидывают на него покрывало и поражают его топором. После этого они правят в Аргосе как царь и царица. Но в живых остался сын Агамемнона и Клитемнестры Орест; чувство матери побеждает в Клитемнестре расчет мстительницы, она отсылает его в чужой край, чтобы Эгисф не погубил за отцом и сына.
Орест растет в далекой Фокиде, помышляя только об одном - о мести за Агамемнона.
За отца он должен убить мать; ему страшно, но вещий бог Аполлон властно говорит: "Это твой долг".
Орест вырос и приходит мстить.
С ним его фокидский друг Пилад - имена их стали в мифе неразрывны. Они притворяются путниками, принесшими весть, сразу и печальную и радостную: будто бы Орест умер на чужбине, будто бы Эгис-фу и Клитемнестере больше не грозит никакая месть. Их впускают к царю и царице, и здесь Орест исполняет свой страшный долг: убивает отчима и родную мать.
Кто теперь продолжит эту цепь смертей, кто будет мстить Оресту? У Эгисфа с Клитемнестрой не осталось детей-мстителей. И тогда на Ореста ополчаются сами богини мщения, чудовищные Эринии: они насылают на него безумие, он в отчаянии мечется по всей Греции и наконец припадает к богу Аполлону: "Ты послал меня на месть, ты и спаси меня от мести". Бог выступает против богинь: они - за древнюю веру в то, что материнское родство важнее отцовского, он - за новое убеждение, что отцовское родство важнее материнского. Кто рассудит богов? Люди. В Афинах, под присмотром богини Афины, (она женщина, как Эринии, и она мужественна, как Аполлон), собирается суд старейшин и решает: Орест прав, он должен быть очищен от греха, а Эриниям, чтобы их уми-лостивить, будет воздвигнуто святилище в Афинах, где их будут чтить под именем Евменид, что значит "Благие богини".
По этим мифам драматург Эсхил и написал трилогию "Орестея"- три продолжающие друг друга трагедии: "Агамемнон", "Хоэфоры", "Ев-мениды".
"Агамемнон" - самая длинная трагедия из трех. Она начинается необычно. В Аргосе, на плоской крыше царского дворца, лежит дозорный раб и смотрит на горизонт: когда падет Троя, то на ближней к ней горе зажгут костер, его увидят через море на другой горе и зажгут второй, потом третий, и так огненная весть дойдет до Аргоса: победа одержана, скоро будет домой Агамемнон. Он ждет без сна уже десять лет под зноем и холодом - и вот огонь вспыхивает, дозорный вскакивает и бежит оповестить царицу Клитемнестру, хоть и чувствует: не к добру эта весть.
Входит хор аргосских старейшин: они еще ни о чем не знают. Они вспоминают в долгой песне все бедствия войны - и коварство Париса, и измену Елены, и жертвоприношение Ифиге-нии, и нынешнюю неправедную власть в Аргосе: зачем все это? Видно, таков мировой закон: не пострадав - не научишься. Они повторяют припев: "Горе, горе, увы! Но добру да будет победа!" И молитва словно сбывается: из дворца выходит Клитемнестра и объявляет: "Добру- победа!" Троя взята, герои возвращаются, и кто праведен - тому добрый возврат, а кто грешен - тому недобрый.
Хор откликается новой песней: в ней благодарность богам за победу и тревога за вождей-победителей. Потому что трудно быть праведным - блюсти`меру: Троя пала за гордыню, теперь не впасть бы нам в гордыню самим - малое счастье верней большого. И точно, является вестник Агамемнона, подтверждает победу, поминает десять лет мучений под Троей и рассказывает о буре на обратном пути, когда все море "расцвело трупами",- видно, много было неправедных. Но Агамемнон жив, близится и велик, как бог. Хор вновь поет, как вина родит вину, и вновь клянет зачинщицу войны - Елену, сестру Клитемнестры.
И вот наконец въезжает Агамемнон с пленниками. Он и впрямь велик, как бог: "Со мной победа: будь она со мной и здесь!" Клитемнестра, склоняясь, стелет ему пурпурный ковер. Он отшатывается: "Я человек, а пурпуром лишь бога чтут". Но она быстро его уговаривает, и Агамемнон вступает во дворец по пурпуру, а Клитемнестра входит за ним с двусмысленной молитвою: "О Зевс-Свершитель, все сверши, о чем молю!" Мера превышена: близится расплата. Хор поет о смутном предчувствии беды. И слышит неожиданный отклик: на сцене осталась пленница Агамемнона, троянская царевна Кассандра, ее полюбил когда-то Аполлон и дал ей дар пророчества, но она отвергла Аполлона, и за это ее пророчествам никто не верит. Теперь она отрывистыми криками кричит о прошлом и будущем аргосского дома: людская бойня, съеденные младенцы, сеть и топор, пьяная кровь, собственная смерть, хор Эриний и сын, казнящий мать! Хору страшно. И тут из-за сцены раздается стон Агамемнона: "О ужас! В доме собственном разит топор!.. О горе мне! Другой удар: уходит жизнь". Что делать? Во внутренних покоях дворца лежат трупы Агамемнона и Кассандры, над ними - Клитемнестра. "Я лгала, я хитрила - теперь говорю правду. Вместо тайной ненависти - открытая месть: за убитую дочь, за пленную наложницу. И мстящие Эринии - за меня!" Хор в ужасе плачет о царе и клянет злодейку: демон мести поселился в доме, нет конца беде. Рядом с Клитемнестрой встает Эгисф: "Моя сила, моя правда, моя месть за Фиеста и его детей!" Старцы из хора идут на Эгисфа с обнаженными мечами, Эгисф кличет стражу, Клитемнестра их разнимает: "Уж и так велика жатва смерти - пусть бессильные лаются, а наше дело - царствовать!" Первой трагедии - конец.
Действие второй трагедии - восемь лет спустя: Орест вырос и в сопровождении Пилада приходит мстить.
Он склоняется над могилой Агамемнона и в знак верности кладет на нее отрезанную прядь своих волос. А потом прячется, потому что видит приближающийся хор.
Это хоэфоры, совершительницы возлияний, - по ним называется трагедия. Возлияния водой, вином и медом делались на могилах, чтобы почтить покойника. Клитемнестра продолжает бояться Агамемнона и мертвым, ей снятся страшные сны, поэтому она прислала сюда с возлияниями своих рабынь во главе с Электрой, сестрой Ореста. Они любят Агамемнона, ненавидят Клитемнестру и Эгисфа, тоскуют об Оресте. "Пусть я буду не такой, как мать, - молит Электра, - и пусть вернется Орест, отомстит за отца!" Но, может быть, он уже вернулся? Вот на могиле прядь волос - цвет в цвет с волосами Электры; вот перед могилой отпечаток ноги - след в след с ногою Электры. Электра с хоэфорами не знает, что и думать. И тут к ним выходит Орест.
Узнание совершается быстро: конечно, сначала Электра не верит, но Орест показывает ей: "Вот мои волосы: приложи прядь к моей голове, и ты увидишь, где она отрезана; вот мой плащ - ты сама соткала его мне, когда я был еще ребенком". Брат и сестра обнимают друг друга: "Мы вместе, с нами правда, и над нами - Зевс!" Правда Зевса, веление Аполлона и воля к мести соединяют их против общей обидчицы - Клитемнестры и ее Эгиофа. Перекликаясь с хором, они молятся богам о помощи. Клитемнестре снилось, будто она родила змею и змея ужалила ее в грудь? Пусть же сбудется сон! Орест рассказывает Электре и хору, как проникнет он во дворец к злой царице; хор отвечает песней о злых женщинах былых времен - о женах, из ревности перебивших всех мужчин на острове Лемнос, о Скилле, ради любовника погубившей отца, об Алфее, которая, мстя за братьев, извела родного сына.
Начинается воплощение замысла: Орест и Пилад, переодетые странниками, стучатся во дворец. К ним выходит Клитемнестра. "Я проходил через Фокиду, - говорит Орест, - и мне сказали: передай в Аргос, что Орест умер; если хотят- пусть пришлют за его прахом".
Клитемнестра вскрикивает: ей жалко сына, она хотела его спасти от Эгисфа, но не спасла от смерти. Неузнанный Орест с Пиладом входят в дом. Нарастание трагизма перебивается эпизодом почти комическим: старая нянька Ореста плачет перед хором, как она любила его малюткой, и кормила, и поила, и стирала пеленки, а теперь он умер. "Не плачь- может быть, и не умер!" - говорит ей старшая в хоре. Час близок, хор взывает к Зевсу: "Помоги!" - к предкам: "Смените гнев на милость!" - к Оресту: "Будь тверд! Если мать вскрикнет: "сын!" - ты ответь ей: "отец!" Является Эгисф: верить или не верить вестям? Он входит во двор, хор замирает, - и из дворца доносятся удар и стон. Выбегает Клитемнестра, за нею Орест с мечом и Пилад. Она раскрывает грудь: "Пожалей! Этой грудью я тебя вскормила, у этой груди я тебя баюкала".
Оресту страшно. "Пилад, что делать?" - спрашивает он. И Пилад, до этого не сказавший ни слова, говорит: "А воля Аполлона? А твои клятвы?" Больше Орест не колеблется. "Это судьба судила мне убить мужа!" - кричит Клитемнестра.
"А мне- тебя", - отвечает Орест. "Ты, сын, убьешь меня, мать?" - "Ты сама себе убийца". - "Кровь матери отомстит тебе!" - "Кровь отца страшней".
Орест ведет мать в дом - на казнь. Хор в смятении поет: "Воля Аполлона - смертному закон; скоро минует зло".
Раскрывается внутренность дворца, лежат трупы Клитемнестры и Эгисфа, над ними - Орест, потрясающий кровавым покрывалом Агамемнона. Он уже чувствует безумящее приближение Эриний. Он говорит: "Аполлон велел мне, мстя за отца, убить мать; Аполлон обещал мне очистить меня от кровавого греха. Странником-просителем с масличной ветвью в руках я пойду к его алтарю; а вы будьте свидетелями моего горя".
Он убегает, хор поет: "Что-то будет?" На этом кончается вторая трагедия.
Третья трагедия, "Евмениды", начинается перед храмом Аполлона в Дельфах, где середина земного круга; храм этот принадлежал сперва Гее-Земле, потом Фемиде-Справедливости, теперь Аполлону-Вещателю. У алтаря - Орест с мечом и масличной ветвью просителя; вокруг хор Эриний, дочерей Ночи, черных и чудовищных. Они спят: это Аполлон навел на них сон, чтобы вызводить Ореста. Аполлон говорит ему: "Беги, пересеки землю и море, предстань в Афины, там будет суд". "Помни об этом!" - молит Орест. "Помню", - отвечает Аполлон. Орест убегает.
Является тень Клитемнестры.
Она взывает к Эриниям: "Вот моя рана, вот моя кровь, а вы спите: где ваше мщение?" Эринии пробуждаются и хором клянут Аполлона: "Ты спасаешь грешника, ты рушишь вечную Правду, младшие боги попирают старших!" Аполлон принимает вызов: происходит первый, еще короткий спор. "Он убил мать!" - "А она убила мужа". - "Муж жене - не родная кровь: матереубийство страшней мужеубийства".
- "Муж жене - родной по закону, сын матери - родной по природе; а закон всюду един, и в природе не святее, чем в семье и обществе. Так положил Зевс, вступив в законный брак с своею Герою". - "Что ж, ты - с молодыми богами, мы - со старыми!" И они устремляются прочь, в Афины: Эринии - губить Ореста, Аполлон - спасать Ореста.
Действие переносится в Афины: Орест сидит перед храмом богини, обняв ее кумир, и взывает к ее суду, Эринии хороводом вокруг него поют знаменитую "вяжущую песнь": "Мы блюдем кровавый закон: кто пролил родную кровь - тому поплатиться своей; иначе не станет рода! Он бежать - мы за ним; он в Аид - мы за ним; вот голос старинной Правды!" Афина предстает из храма: "Не мне вас судить: кого осужу, тот станет врагом афинянам, а я этого не хочу; пусть лучшие из афинян сами свершат суд, сами сделают выбор". Хор в тревоге: что решат люди? Не рухнет ли древний порядок? Выходят судьи - афинские старейшины; за ними - Афина, перед ними - с одной стороны Эринии, с другой - Орест и его наставник Аполлон. Начинается второй, главный спор. "Ты убил мать". - "А она убила мужа". - "Муж жене - не родная кровь". - "Я такой матери- тоже не родная кровь". - "Он отрекся от родства!" - "И он прав, - вмешивается Аполлон, - отец сыну родней, чем мать: отец зачинает плод, мать лишь взращивает его в утробе. Отец и без матери может родить: вот перед вами Афина, без матери рожденная из головы Зевса!" - "Вершите суд",- говорит Афина старейшинам. Один за другим они голосуют, опуская камешки в чаши: в чашу осуждения, в чашу оправдания. Подсчитывают: голоса разделились поровну. "Тогда и я подаю мой голос, - говорит Афина, - и подаю за оправдание: милосердие выше озлобления, мужское родство выше женского". С тех пор во все века в афинском суде при равенстве голосов подсудимый считался оправданным "голосом Афины".
Аполлон с победою, Орест с благодарностью покидают сцену. Перед Афиной остаются Эринии. Они в неистовстве: рушатся древние устои, люди попирают родовые законы, как покарать их? Наслать на афинян голод, чуму, смерть? "Не нужно, - убеждает их Афина, -- Милосердие выше озлобления: пошлите афинской земле плодородие, афинским семьям многодетность, Афинскому государству крепость. Родовая месть цепью убийств подтачивает государство изнутри, а государство должно быть прочным, чтобы противостоять внешним врагам. Будьте милостивы к афинянам, и афиняне будут вечно чтить вас как "Благих богинь" - Евменид. А святилище ваше будет меж холмом, где стоит мой храм, и холмом, где судит вот этот суд". И хор постепенно умиротворяется, принимает новую почесть, благословляет афинскую землю: "Прочь раздоры, да не будет крови за кровь, да будет радость за радость, да сплотятся все вкруг общих дел, против общих врагов". И уже не Эриниями, а Евменидами, под водительством Афины, хор покидает сцену.
|
