Реферат: Монетизация

План

Введение 3

Демонетизация как факт экономической истории России. 4

Кризис 1998 года и его последствия 4

Как, заинтересовать банк в выдаче кредита? 8

Переучет векселей 10

Заключение 12

Список литературы 14

Введение

На банкнотах, печатавшихся Нестором Махно на Юге России в период Гражданской войны, было написано буквально следующее: "Обеспечивается головой того, кто отказывается их принимать". Однако даже это суровое предостережение не помогло. В конце концов банкноты обесценились и полностью исчезли из обращения. Судьба рубля пока что не столь печальна, но тенденция к вытеснению его из оборота налицо. После августовского валютного кризиса рублевая денежная масса сжалась до лилипутских размеров.

Нельзя сказать, что раньше коэффициент монетизации российской экономики был высокий. Как и в других переходных экономиках, монетизация подрывалась высокой инфляцией, так что высокие темпы роста цен во всех бывших советских республиках сузили относительные размеры денежной массы менее чем до 30% ВВП . Даже в период финансовой стабилизации в России (1995-1998 гг.) отношение денежной массы (агрегат М2) к ВВП составляло порядка 15% против 50-100% в странах, не переживавших в последние годы высокой инфляции (см. график 2). К началу нынешнего года коэффициент монетизация российского ВВП снизился еще почти вдвое -- до 8%.

Никогда за весь период реформ этот показатель еще не был таким низким. Даже в первой половине 80-х годов отношение М2 к ВВП составляло 40-50% (рост показателя до 70% и более к 1991 году не характерен, так как отражает накопление отложенного потребительского спроса). Да и в международных сопоставлениях мы теперь смотримся как редкое исключение. По итогам 1996 года из почти 150 стран, по которым имеются данные, уровень монетизации ВВП был ниже 8% только в Армении, Гвинее-Бисау, Демократической Республике Конго и Туркменистане.

Еще более красноречивы данные по денежной базе, состоящей из массы наличных денег в обращении и резервов коммерческих банков в ЦБР. Денежная база в узком определении сократилась у нас с 6-8% ВВП перед кризисом до 4% ВВП теперь. Это значительно меньше, чем величина золотовалютных резервов, пересчитанная в рубли по текущему курсу.

В начале сентября прошлого года, когда обсуждались варианты введения валютного управления (currency board), ни у кого не вызывала сомнения способность экономики принять рубли, соответствующие (в расчете по некоему фиксированному курсу) золотовалютным резервам. Тогда предлагалось занять порядка 15 млрд долларов в дополнение к имевшимся 12,5 млрд долларов официальных резервов, что должно было обеспечить поддержание рубля на уровне 6 рублей за доллар при тогдашней рублевой денежной базе немногим более 160 млрд рублей [(12,5+15)х6=165]. Теперь оказалось, что рынок поддерживает лишь такой курс рубля, который обеспечивает золотовалютное покрытие рублевых обязательств Центрального банка (т. е. денежной базы) в пропорции не 1:1, как в классической модели валютного управления, а 1,2:1, то есть только с двадцатипроцентным запасом. Даже денежная база в широком определении, включающая все обязательства Центрального банка, теперь меньше золотовалютных резервов

Демонетизация как факт экономической истории России.

Демонетизация таких масштабов редкость в экономической истории. Она объясняется не только бартером и неплатежами, не только сжатием спроса на деньги из-за прошлой, настоящей и будущей высокой инфляции, но и недоверием к правительству и ЦБ. Двадцатипроцентная надбавка фактически означает, что если завтра будет введено валютное управление, гарантирующее курс на уровне около 20 рублей за доллар (а именно таково сегодня соотношение денежной базы в узком определении и золотовалютных резервов), то начнется повальный обмен рублей на доллары, ведущий к еще большему сокращению рублевой денежной массы.

Мы имеем дело с исключительной ситуацией, которой нет в таком виде в других странах. С моей точки зрения, ключевыми факторами в объяснении демонетизации являются колоссальные диспропорции, которые были присущи российской экономике времени реформ девяностых годов. Огромная часть народного хозяйства, производящая отрицательную добавленную стоимость, после либерализации экономики вошла в контакт с мировым рынком и, естественно, начала приспосабливаться, выживать. В России сложилась специфическая модель адаптации, ее назвали "виртуальной экономикой", неотъемлемой частью которой и является демонетизация.

Мы ее преодолеем, когда научимся делать и продавать конкурентоспособную продукцию, когда большинство наших предприятий либо будет реформировано, либо закроется. Но это долго. Конечно, возникает большой соблазн ускорить процесс взять и напечатать побольше денег. Но делать это ни в коем случае нельзя. Мы уже не раз на этом спотыкались: как только ситуация в экономике начинает стабилизироваться, мы сразу хотим подпечатать немножко денег и все портим. И с каждым разом падаем все ниже и ниже.

Сегодня звучат предложения централизованно провести адресную накачку денег в экономику. Идея не новая, и главное - неясно, как ее осуществить на практике. И как избежать того, чтобы завтра деньги не оказались на валютной бирже (мы ведь пока не отказались от конвертируемости рубля). Остается не столь быстрый, зато естественный путь: параллельно с реструктуризацией предприятий снижать инфляцию и процентные ставки по кредитам. Это приведет к пополнению оборотных средств, расшивке неплатежей, уменьшению бартера. Все эти процессы взаимосвязаны.

Кризис 1998 года и его последствия

Кризис 1998 года сильно "помог" проблемным банкам выйти из игры. Сегодня отозвано уже более половины банковских лицензий, выданных в период становления банковского сектора. И кампания эта еще далеко не закончилась. Проведенный анализ заставляет с большой осторожностью оценивать долгосрочные шансы на выживание значительной части уцелевших банков.

Прежде всего скепсис связан с дефицитом сфер прибыльного размещения банковских ресурсов. Накануне кризиса вложения банков в рублевые федеральные долговые обязательства составляли в среднем 7,5% активов (без учета Сбербанка) и обеспечивали без малого 15% их доходов. В настоящее время рублевые инструменты такого уровня практически отсутствуют. Единственным исключением являются депозиты коммерческих банков в ЦБР, однако они не превышают 3% суммарных банковских активов. Кроме того, размещать средства на депозите в ЦБР могут позволить себе только несколько десятков банков, а львиная доля средств приходится на Сбербанк и Внешэкономбанк. Последнее обстоятельство делает этот рынок в большой степени подконтрольным ЦБР, в результате риск перетока средств из этого сегмента на валютный рынок существенно ниже по сравнению с риском собственно перетока с корсчетов в Центробанке. Небольшие банки, не имеющие доступа к депозитам в Центробанке, стали формировать своеобразные кредитные пулы вокруг более крупных банков. Последние получают кредиты от небольших банков и затем помещают их на депозиты в ЦБР.

Второй важный вывод заключается в том, что свертывание госзаимствований в форме рыночных долговых обязательств не снизило степень государственной монополизации кредитного рынка. С октября 1998 года доля требований к расширенному правительству в общем объеме требований банков неуклонно повышается. Финансовая поддержка государства в период после кризиса осуществляется в основном за счет кредитов комбанков с госучастием и путем финансирования банками бюджетных расходов (на возвратной основе).

Возникает вопрос: откуда у находящейся в глубоком кризисе банковской системы ресурсы для кредитования правительства? Власти не делают из этого большого секрета. Для покрытия обязательств правительства используются кредиты ЦБР. Масштабы этой формы кредитования точно определить довольно сложно. Широко известно, что с августа 1998-го по середину 1999 года ЦБР предоставил, по разным оценкам, коммерческим банкам 16-18 млрд рублей стабилизационных кредитов, часть из которых была возвращена. Кредиты ЦБР сконцентрированы среди нескольких крупных банков, что позволило им остаться после кризиса на плаву. Но общая сумма требований ЦБР к кредитным организациям намного больше, чем сумма кредитов банкам. Львиную долю средств от ЦБР комбанки получают на условиях репо (соглашений об обратном выкупе ценных бумаг). К 1 июня нынешнего года остаток задолженности банков по сделкам репо с ЦБР достиг 166 млрд рублей, что показывает истинный размер посткризисной господдержки банковского сектора.

Если же обратиться к положению в регионах, то получается, что кредиты ЦБР, похоже, не оказывают положительного влияния на экономическую ситуацию в стране. Согласно проведенному нами анализу, наблюдается слабая отрицательная связь между долей кредитов ЦБР в пассивах региональных банков и темпами роста объемов промышленного производства в регионах в период с октября 1998-го по апрель 1999 года. Кредитование региональных банков со стороны ЦБР мало способствовало росту производства.

Один из немногих банков со значительным объемом высвободившихся средств, которые могут быть направлены на расширение кредитования реального сектора экономики, это Сбербанк. Точных данных об источниках этих денег нет. Зато существуют явные свидетельства, что по отношению к Сбербанку как крупнейшему держателю ГКО государство применило льготную схему их обмена. По информации руководства банка, Сбербанк РФ после кризиса увеличил объем кредитования предприятий реального сектора в четыре (!) раза. Сумма его кредитов реальному сектору превысила 100 млрд рублей. Среди крупнейших заемщиков "ЛУКойл", "Газпром", "Тюменская нефтяная компания", большинство крупных телекоммуникационных предприятий. При этом сообщения о принятии правительством решений о привлечении кредитов Сбербанка звучат настораживающе. Например, в марте 1999 года правительство РФ приняло решение привлечь кредит Сбербанка в сумме 10 млрд рублей на лизинг техники сельхозпроизводителям. А летом было сделано аналогичное сообщение о выделении кредита Пенсионному фонду. Эта информация свидетельствует о негативной тенденции: центр принятия кредитных решений смещается из банка в правительство. Путь, который, как свидетельствует история Внешэкономбанка и Промстройбанка РФ, рано или поздно приводит к банкротству.

Однако не исключено, что и другие банки, приступившие к кредитованию реального сектора, проявляют неоправданную поспешность. Согласно недавно опубликованным результатам международного аудита ряда крупных российских банков, именно потери по плохим кредитам нефинансовому сектору, а не потери от ГКО или валютных фьючерсов в наибольшей степени уменьшили балансовый капитал многих крупнейших коммерческих банков. Эти выводы согласуются с нашими оценками. Банки с отрицательным капиталом и убытками осенью прошлого года отличались повышенной долей кредитов нефинансовому сектору в активах и несколько более высоким удельным весом просроченных ссуд.

Но, похоже, после кризиса банки не спешат поворачиваться лицом к производству. Объем требований коммерческих банков к частному сектору в процентах к ВВП несколько снизился по сравнению с уровнем 1998 года.

Еще одной важной посткризисной тенденцией стал быстрый рост иностранных активов российских банков. С одной стороны, это отражает растущий отток капитала из России. С другой -- свидетельствует о том, что банки, которые не могут эффективно использовать средства внутри России, ищут более выгодные и надежные сферы их размещения за рубежом. Доля иностранных активов в активах российских банков продолжает расти. 1 июня нынешнего года их суммарный объем составил 12,5 млрд долларов. Доля чистых иностранных активов в процентах к капиталу резко увеличилась. Таким образом, кризис не избавил российские банки от застарелых проблем. Те, что смогли устоять после 17 августа, серьезно ограничены в возможностях эффективно использовать средства внутри страны. Большинство банков по-прежнему не в состоянии успешно кредитовать производство и предпочитают держать средства в ликвидной форме, кредитовать правительство или вывозить капиталы за рубеж.

Существует опасность, что уже в ближайшем будущем банки внутри страны смогут заниматься лишь расчетно-кассовым обслуживанием клиентов и сервисом по экспорту капитала. Таким образом, банковский кризис в России еще далек от завершения. Он перерастает в глобальный кризис финансового посредничества, который грозит надолго лишить экономику инвестиций, то есть замедлить переход к устойчивому экономическому росту.

Таблица 1

Важнейшие количественные показатели банковского сектора России в 1991-1999 гг.

Таблица 2

Кредиты Банка России (в млрд руб.)

Как, заинтересовать банк в выдаче кредита?

Во-первых, после того как рухнула пирамида ГКО, бартер уже стал сжиматься. По оценке "Российского экономического барометра", он упал с пятидесяти четырех процентов в июле девяносто восьмого года до сорока шести процентов сейчас. Это прямой эффект от остановки "насоса", выкачивавшего из реальной сферы живые деньги. Во-вторых, у банков действительно есть проблема: предприятия зачастую не могут вернуть кредиты, поскольку производят не то и плохо управляются. Отсюда необходимость энергичной работы банков с предприятиями, содействие их реформированию. Это ключевой вопрос. У нас ведь не только монетизация низкая, но и очень незначительное отношение объема выданных кредитов к ВВП (ниже 10%.). А в развитых странах это соотношение достигает ста процентов.

Таким образом, более точная формулировка проблемы демонетизации российской экономики заключается не в абсолютной нехватке денег, а в скверном качестве платежных средств, обслуживающих платежный оборот. И из этого вовсе не следует, что часть реально производимого продукта, обслуживаемая денежными суррогатами, не нужна, что это плохой продукт и так далее. Чаще всего это электроэнергия, нефть или газ, которые можно было продать, пускай по более низкой цене, если бы была соответствующая денежная масса.

Поэтому контроль за ценами естественных монополий необходим и государство должно добиться от них прозрачной отчетности по издержкам. Но мысль о том, что можно решить проблему неплатежей, снизив в два раза цены на продукцию естественных монополий, мне представляется неправильной. Расчеты, которые были выполнены научными институтами для подготовки программы Кириенко, показывают, что предел снижения цен на продукцию естественных монополий составляет пятнадцать-двадцать процентов. Дальше государство будем либо терять инфраструктуру страны, либо поощрять создание аффилированных фирм, через которые естественные монополии будут косвенно повышать цены. Так поступает, скажем, МПС, создавая экспедиторские фирмы . В результате МПС, так сказать, снижает тарифы, а экспедиторские фирмы берут столько же, зарабатывают и обратно отдают, только уже не государству.

Интересные заключения сделал группа экономистов ОАО «Газпром». Они проследили цепочки расчетов "Газпром"--РАО "ЕЭС России"--потребители--бюджет. И пришли к мнению , что существует необходимость признать существование в России сложившейся де-факто многовалютной системы.

Теоретическое описание такой системы можное найти в трудах ученых Австрийской экономической школы. Сторонники этой теоретической школы предлагали использовать принцип мультивалютности в качестве основы валютной системы Объединенной Европы. Европейская финансовая общественность сочла такой проект чересчур авангардным. Парадоксально, но почти никто не заметил, что в России эта система фактически внедрена с девяносто второго года, хотя до сих пор это не признается денежными властями. Наряду с рублем используются доллары, векселя и другие платежные средства, эмитированные регионами и предприятиями. Одним из основных средств обеспечения товарного обращения в России выступает бартер. Это и есть реальная «многовалютная» денежная масса, обслуживающая производство и обращение в России. Она вопреки проводящейся кредитно-денежной политике хоть как-то удовлетворяла и продолжает удовлетворять потребности реального сектора в деньгах.

Понятно, что устранить «многовалютную» денежную систему и внедрить денежную монополию государства единым актом нереально. Однако вытеснение и замещение денежных суррогатов рублями -- одна из центральных проблем восстановления российской экономики. При этом, возможно, не обойтись без временного использования замкнутых контуров денежного обращения в жизненно важных отраслях народного хозяйства.

Речь, таким образом, идет о промежуточном этапе восстановления денежной системы России. Это несомненно лучше, чем существующая стихийная «многовалютная» система, и может расцениваться как реальный шаг по установлению денежной монополии государства.

Конечно идея использования параллельной валюты исторически витает в воздухе в связи с удачной денежной реформой двадцатых годов. Но надо помнить, что это была именно денежная реформа, хотя и мягкая, то есть включавшая в себя примерно двухлетний период сосуществования в обращении совзнака и червонца с постепенным вытеснением первого вторым. Второе важное обстоятельство -- благоприятный общеэкономический фон: оживление хозяйства в период нэпа, два обильных урожая, в значительной степени определившие успех реформы.

Идея же о том, что сейчас можно с помощью каких-либо технократических ухищрений, в частности введения системы многоканального денежного обращения, оздоровить экономику, не только неверна, но и вредна. Реализация подобных планов способна лишь окончательно разрушить наше денежное хозяйство, которое уже сейчас использует в обороте две валюты -- рубль и доллар. С другой стороны, уже сейчас векселя "Газпрома" -- самые надежные инструменты на рынке и весьма успешно выполняют расчетные функции.

Стратегический путь оздоровления нашего денежного обращения состоит не в экзотических проектах введения параллельной, не важно, "газовой" или золотой, валюты, а в налаживании системы банковского учета векселей промышленных компаний с возможностью их переучета, рефинансирования Центральным банком. Это единственный нормальный способ эмиссии денег под реальный промышленный оборот.

Переучет векселей является не только новой формой рефинансирования Центральным банком коммерческих банков, но и средством финансовой поддержки реального сектора экономики и частичного отсечения денежных ресурсов от спекулятивных рынков (валютного, госбумаг). Это и обеспечит искомый целевой характер использования эмиссионных ресурсов.

Переучет векселей

Основной проблемой при переучете векселей является оценка кредитных и прочих рисков векселедателя и учетного банка. Для снижения риска некоторые эксперты предлагают использовать систему залога. Однако это потребует создания в Банке России системы принятия, хранения залога, контроля за его сохранностью, а это вряд ли целесообразно.

Более предпочтителен вариант переучета Банком России не векселей промышленных предприятий, учтенных тем или иным коммерческим банком, а векселя самого коммерческого банка на сумму учтенной им совокупности векселей промышленных предприятий. В этом случае ЦБ производит естественный трансферт оценки кредитного риска на коммерческий банк, который для внедрения практики учета векселей должен развить деятельность соответствующих аналитических служб с отраслевой спецификой. Кроме того, осуществляя ведение расчетных счетов предприятий и кредитование их в формах, альтернативных учету векселей, коммерческий банк располагает большими УДАРЕНИЕ НА О БОЛЬШИМИ возможностями оценки кредитных рисков при учете векселей по сравнению с Центральным банком.

Переучет векселей экспортеров наиболее безопасен для Банка России и учетных банков в современных условиях. Однако экспортный сектор и так достаточно хорошо финансируется, имеет доступ к валютным ресурсам.

Необходимо развивать переучет векселей предприятий, замкнутых на внутренний рынок. Это более рискованно. Но возможны некие переходные схемы учета и использования векселей, например, нефтяных компаний с использованием в качестве операторов ключевых региональных банков. Рассмотрим одну из них.

Этап первый. Векселя нефтяных компаний предъявляются к учету в надежный региональный банк (например банк, основным владельцем и клиентом которого является местная администрация).

Этап второй. Векселя нефтяных компаний предъявляются к переучету в ЦБ.

Этап третий. ЦБ продает векселя нефтяных компаний Минфину.

Этап четвертый. Минфин проводит этими векселями трансфертные платежи регионам (на основании заявок регионов, отражающих потребности в закупках бюджетом нефтепродуктов).

Этап пятый. Региональные администрации и бюджетополучатели оплачивают векселями поставки нефтепродуктов. Учет векселей нефтяных компаний в данном случае происходит по рыночному курсу (на основании котировок векселей в электронных биржевых системах). Переучет векселей ЦБ проводится по курсу ниже рыночного с дальнейшей продажей (или кредитованием, что более рискованно) векселей Минфину по номиналу с последующим зачислением дохода ЦБ (в виде разницы между ценой переучета и номиналом) в бюджет.

Помимо отработки практики учета и переучета векселей предприятий, замкнутых на внутренний рынок, эта схема хороша тем, что стимулирует рост налоговых поступлений живыми деньгами, а также обеспечивает целевое использование региональными бюджетами вексельных средств (без отвлечения на спекулятивные рынки).

Прекращение финансирования извне, отток зарубежного капитала естественным образом вернули экономику России к исходной точке -- началу 1995 года, когда был взят курс на отказ от прямого эмиссионного финансирования дефицита бюджета. Позитивные результаты 1996-1998 годов (рост реальных доходов, потребления, стабилизация курса рубля, снижение инфляции и др.) были достигнуты в основном благодаря внешним факторам -- за счет массированных заимствований. При этом внутри страны не проводились практически никакие структурные реформы, по сути не менялись ни бюджетная, ни налоговая политика. Весь рост потребления происходил на фоне снижения объемов производства, производительности труда. В этом смысле экономика вернулась в более устойчивое состояние. Это создает, в частности, определенный задел и для стабильности валютного курса.

Если ситуация не изменится, то в ближайшее время рублю ничего не грозит. Однако степень неопределенности весьма высока, и, повторяем, важно, чтобы сложившиеся тенденции сохранились. Речь, естественно, идет о реальном, а не о номинальном курсе рубля. Следует также добавить, что реальный курс рубля будет относительно устойчив, если денежные власти будут проводить примерно такую же политику, как и в начале года. Комментировать последствия массированного печатания денег смысла не имеет. Да в масштабной эмиссии необходимости нет, поскольку исполнение бюджета пока тоже было несколько лучше, чем ожидалось в начале года.

Под сохранением текущих тенденций подразумевается также, что Россия по-прежнему будет "по минимуму" выполнять обязательства по обслуживанию внешнего долга, а именно, заплатит не более половины того, что требуется, то есть не более 9 млрд долларов в 1999 году. Пики платежей, в первую очередь процентов, приходятся на август и ноябрь. Важно к этому времени аккумулировать резервы, чтобы избежать дестабилизации валютного рынка.

В принципе это возможно. Действительно, после повышения и стабилизации цен на энергоносители сальдо торгового баланса страны, а следовательно, и сальдо счета по текущим операциям по итогам 1999 года явно улучшится по сравнению с кризисным 1998 годом. По расчетам, не исключено, что сальдо счета по текущим операциям в 1999 году может превысить 20 млрд долларов. Так что поток валюты в страну должен бы возрасти, или, по крайней мере, не уменьшиться. Однако, учитывая исправно действующий механизм оттока капитала, строить излишне оптимистические прогнозы не приходится. Постоянные политические дебаты, неопределенность и грядущие выборы не позволяют рассчитывать и на то, что ситуация радикально изменится, и капитал будет притекать.

Заключение

Что же касается кардинального повышения коэффициента монетизации российской экономики, то для решения этой задачи важно оживить кредитную деятельность коммерческих банков. Для этого, в первую очередь, необходима исправно и стабильно работающая правовая система. Государство должно обеспечить надежные и понятные правила игры и следить за их исполнением. Пока этого нет. Нужна предсказуемая макроэкономическая политика. Это необходимо не только для поддержания низкоинфляционной среды, низких процентных ставок, но и для того, чтобы банки могли адекватно оценивать риски вложения в конкретные проекты, под которые они выделяют кредиты. Кроме того, банкам нужны кредитные ресурсы, а их нет. Поскольку население практически полностью утратило доверие к российской банковской системе, трудно рассчитывать на приток наличных долларовых сбережений в банковскую систему. Пока 85% депозитов населения сосредоточено в Сбербанке, банковская система не будет кредитовать реальный сектор.

Стратегия оздоровления денежного обращения в России вряд ли может основываться на введении неких параллельных денежных единиц типа золотого, газового и прочих рублей. Во-первых, одна параллельная единица уже существует -- доллар. За долларом стоит вся экономическая мощь США. И нет никакой уверенности, что некий новый параллельный рубль сможет на равных с ним конкурировать. Оздоровление денежного обращения в России скорее всего будет происходить одновременно с оздоровлением всей экономики. Стабильность доллара, фунта и ряда других валют объясняется не избытком сырьевых или даже золотых запасов. В основе всего стабильно работающая, динамичная многосекторная экономика. Рост монетизации хозяйства возможен одновременно с ростом экономики, по мере повышения спроса на деньги.

Я также не считаю, что для денежного хозяйства России сейчас уместна модель currency board, то есть жесткой привязки рублевой эмиссии к золотовалютным резервам и фиксации курса рубля к доллару. Если будет принята достаточно жесткая среднесрочная фискальная программа, которую начали продумывать год назад (под нее и была получена часть из согласованных кредитов МВФ в 1998 году), если денежные власти не будут злоупотреблять поддержкой проблемных банков, то у Центрального банка явно не будет никаких стимулов для бесконтрольного печатания денег. При разумной макроэкономической политике нет необходимости связывать себя по рукам и ногам столь жесткой моделью денежного хозяйства как currency board.

Список литературы

1. Вопросы экономики, N 2,7 1999.

2. Российский экономический журнал, N12, 1998.

3. Финансы, N 8, 1999.

4. К.Макконнелл, С.Брю "Экономикс", Таллинн, 1993.

5. В.Максимова, А.Шишов "Рыночная экономика. Учебник", Москва, СОМИНТЕК, 1992.

6. Волынский В.С. "Кредит в условиях современного капитализма" Москва, 1991г.