.
«Культура, — писал Ж. П. Сартр, — никого и ничего не спасает и не оправдывает. Но она дело рук человека — в ней он ищет свое отражение, в ней он узнает себя, только в этом критическом зеркале он и может увидеть свое лицо». Что имеет в виду Сартр, и во всем ли с ним можно согласиться?
Сартр совершенно прав, когда рассматривает культуру в качестве критического зеркала, в котором только и может человек увидеть свое лицо. Много это или мало? Очевидно, мало, если человек просто удовлетворится тем, что удалось посмотреться в «зеркало». И в то же время много, если он, всмотревшись, сумеет сделать практический вывод: способен он или не способен по своему культурному обличью на свершение задуманного? Сказанное применимо и к обществу в целом. Следовательно, тот же Сартр не прав, когда уверяет, что культура никого и ничего не спасает. Спасает — и тогда, когда она способна помочь человеку в его исторических действиях; и тогда, когда, критически оценив себя (что несомненно тоже является актом высокой культуры), общество воздерживается от утопичных и бессмысленных в данных социокультурных условиях действий.
Итак, культура, с одной стороны, есть результат предшествующей деятельности человека (общества), но, с другой стороны, она выступает как одна из детерминант их дальнейших успехов. В «Критике Готской программы» К. Маркс писал: «Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества»'. И хотя культура в этом высказывании определенным образом «экономизи-рована» по своему происхождению, она ставится Марксом в один ряд с экономикой среди детерминант общественного развития. Экстраполируя сказанное Марксом применительно к праву на общественное развитие в целом, мы нисколько не грешим против истины: ведь именно право выступает регулятором нашей деятельности во всех сферах — начиная с распределения материальных благ и кончая участием масс в управлении делами общества.
Детерминантный статус культуры особо зримо обнаруживается в эпохи революционно-реформаторских изменений в обществе. Как и куда выведет революция общество, в определяющей степени зависит от культурного уровня борющихся сил. Вот и сегодня мы вынуждены задумываться не только над тем, от чего должно отказаться во имя успеха реформ, но и над тем, от чего мы не в силах отказаться по уровню своей культуры, в частности, по складу своего национального характера.
Учитывая детерминантный статус культуры, следует внести уточнение в понимание общества, определив последнее как со-циокулыпурное образование.
Функции культуры
Будучи сверхсложной системой, культура — и это вполне естественно — многофункциональна, т. е. выполняет ряд важных, жизненно необходимых для общества социальных функций. Об одной из этих функций — при-способительной — у нас уже был повод высказаться. Обозначим некоторые другие функции культуры.
Функция познавательная, заключающаяся в том, что многие достижения культуры выступают в качестве новых способов дальнейшего познания окружающего мира и использования этого знания в человеческой практике (обуздание стихийных сил природы, оптимизация социальных отношений и тд.). Возможности культуры в этом отношении зависят от того, насколько полно она осуществляет синтез всех форм общественного сознания, предоставляя тем самым в распоряжение познающего субъекта целостную картину познания и освоения мира. В то же время — в порядке обратной связи — сама культура, ее уровень и состояние служат индикатором, позволяющим безошибочно судить об успехах человека в «очеловечении» природы и самого себя.
Функция информативная, связанная с накоплением и трансляцией социального опыта. Речь идет о трансляции по разным адресам: от одного поколения к другому, внутри одной страны в пределах жизни одного поколения, от одного народа к другому. Подчеркнем, что другого, помимо культуры, механизма передачи «социальной наследственности» общество не имеет. Сама же культура для реализации этой функции должна представлять собой сложную и все более усложняющуюся по мере количественных и качественных изменений социального опыта знаковую систему. Такими знаками являются слова и понятия, математические символы, формулы науки, язык музыки и живописи, орудия производства и предметы потребления. В своей информативной функции культура выступает как «память» человечества.
Функция коммуникативная, позволяющая людям вступать в общение друг с другом. Нетрудно догадаться, как генетически связаны между собой коммуникативная и информативная функции: мы можем вступать в общение между собой только благодаря тем знаковым системам, которые предоставляют в наше распоряжение культура, и прежде всего благодаря естественным и искусственным языкам. Важное значение для налаживания и поддержания массовых коммуникаций имеет техническая культура общества. Даже невооруженным глазом заметно, как с помощью технических средств все большее значение приобретает косвенное общение, причем применение спутниковой связи позволяет сделать его масштабы воистину планетарными.
Функция нормативная, регулирующая поведение отдельных индивидов и целых социальных групп. «Цензура» культуры распространяется буквально на все, что делают люди — на их труд и быт, на сферу межгрупповых и межличностных отношений. При этом возникают довольно существенные противоречия между требованиями культуры и индивидуальными особенностями, наклонностями, потребностями людей. О том, какие коллизии могут возникать при этом, хорошо сказано у З. Фрейда, видевшего в прессинге, осуществляемом «цензурой» культуры, главную причину невротических заболеваний. Между прочим, об уровне культуры общества надо, наверно, судить и по тому, насколько оно, с одной стороны, и индивид, с другой, способны гасить эти противоречия, не доводя их до стадии антагонизма. В этом отношении первостепенной является роль морали и права — главных регуляторов в системе культуры.
Функция цивилизационная, гуманистическая, выступающая в качестве главной, системообразующей функции культуры. Мы рассматриваем ее последней «по счету», ибо ее истинная роль может быть понята только после того, как охарактеризованы все ее другие функции. Приспособительная, познавательная, информативная, коммуникативная, нормативная функции культуры подчинены гуманистической (цивилизационной) и фактически выступают ее модификациями. И. Гердер писал:
«Гуманность — это сокровище и награда за все труды человеческие… Воспитание гуманности есть дело, которым следует заниматься непрестанно; в противном случае мы все… возвратимся к животному состоянию, к скотской грубости»'. Гуманистическая направленность культуры выполнет роль специфического селектора, призванного выводить за пределы системы культуры все безнадежно устаревшее, а потому реакционное, возвращающее нас к нецивилизованному состоянию, равно как и попытки возродить подобные архаизмы. К сожалению, как мы увидим, эта селекторная роль не всегда эффективно реализуется.
Существует три подхода к пониманию культуры:
1. Эмпирический, описательный подход, представляющий культуру как сумму, результат всей деятельности человека, т. е. как совокупность предметов и ценностей, из которых складывается этот результат. Отметим определенные недостатки такого подхода. Во-первых, культура предстает в этой концепции в статичном состоянии — в виде набора застывших продуктов деятельности человека. Во-вторых, жестко разводятся материальная и духовная области культуры. Такое разведение нередко из социальной философии проникает в историческую науку. Можно вспомнить, что академический Институт археологии в свое время назывался Институтом истории материальной культуры, что заведомо неверно, ибо археология по добываемым предметам исследует и историю духовной жизни общества.
Деление на материальную и духовную культуру, разумеется, условно и относительно. В действительности эти области единой системы культуры не только тесно взаимосвязаны, но и взаимопроникают друг в друга. Особенно отчетливо это выявляется в условиях научно-технической революции, ведущей ко все большей интеграции материальной и духовной культур. С одной стороны, непрерывно возрастает роль и значение материальной стороны духовной культуры (техники средств массовой информации — печати, радио, телевидения, кино, «домашних» средств потребления культуры — телевизора, магнитофона, радиоприемника, электронных игр и учебных тренажеров), а с другой — в материальной культуре возрастает роль ее духовной стороны («онаучивание» производства, возрастание роли производственной эстетики и т. д.). На стыке материальной и духовной культур возникают такие общественные явления, которые нельзя отнести только к одной из них (например, дизайн). Все это свидетельствует о целостности культуры как общественного явления, но присущий в связи с этим культуре атрибут системности как раз и не фиксируется эмпирическим, описательным подходом: ведь сумма еще отнюдь не есть система.
2. Оценочный (аксиологический) подход, при котором «культурность» и «некультурность», равно как и степень культурности, определяются путем соотнесения оцениваемого с тем, что избрано в качестве эталона. Вполне понятно, что такой подход носит в значительной степени произвольный и относительный характер. Так, с точки зрения европоцентризма мерой культурности всех остальных исторических регионов оказывается степень их приближенности к европейской культуре. При этом игнорируется приспособительная функция культуры: ведь то. что с европейской колокольни представляется «недоразвитостью» культуры, в действительности сплошь и рядом оказывается необходимым и достаточным для приспособления к конкретной среде, социальной и природной.
Сказанное сейчас о недостатках оценочного подхода вовсе не является призывом к его отбрасыванию. Ведь так или иначе историку приходится сравнивать и оценивать исторические эпохи по разным параметрам, в том числе и по уровню культурного развития, а посему и понятие «культура» по необходимости должно включать в себя оценочный момент.
3. Деятельностный подход, рассматривающий культуру как вне-биологический, специфически человеческий способ деятельности. Термин «внебиологический» в данном случае имеет целью выразить средства и механизмы, потенциально не заданные биологическим типом организации, а не сам материал их воплощения, который в принципе может иметь сугубо биологическую природу (например одомашненные животные).
Культура и социум
Из какого определения культуры ни исходить, как ни группировать эти определения, ясно одно: культура несводима к какой-то одной стороне социума, ибо все внебиологическое, сверхприродное в нем, все выработанное человеком и есть культура. С одной стороны, все компоненты социума — от технико-технологического базиса до политической и идеологической надстройки — суть результаты специфически человеческой деятельности, с другой стороны, они же выступают как способ продолжения и совершенствования этой деятельности. Сказанное полностью относится и к социуму в целом, поскольку он является единственным способом существования и воспроизводства общественного человека. В общем, логически объемы «социума» и «культуры» совпадают за вычетом, как может показаться на первый взгляд, того природного, что сохраняется в жизнедеятельности индивида и совокупного человека, хотя, разумеется, тоже в специфически человеческом, социализированном, окультуренном виде. Вот почему, с учетом сделанной сейчас оговорки, и оба «фланговых» составляющих фундамента социума — природная среда общества и его этнические особенности — тоже вписываются в габариты как социума, так и культуры.
Если представить социум (а следовательно и культуру) в виде параллелепипеда, то предлагаемый рисунок № 1 выражает структуру того и другого. Технико-технологическому базису соответствует определенная культура материального производства (совокупность технических средств, технологическая культура, культура индивидуального труда); экономическому базису — культура производственных отношений в узком смысле слова, культура распределения, культура обмена, культура потребления; политической надстройке — совокупность наработанных обществом соответствующих институтов и учреждений, культура межклассовых и межпартийных отношений и т. д.
Для сравнения приведем рисунок № 2, отражающую структуру социума в традиционном марксистском понимании. О традиционности ее можно говорить хотя бы потому, что в течение десятилетий она перекочевывала из одного учебника в другой, обогатившись только одним компонентом — общественной психологией.
Иногда высказывают мнение, что предлагаемая нами схема (рисунок № 1) менее гуманистична по сравнению с традиционной (рисунок № 2), поскольку в фундаменте последней — производительные силы общества, а следовательно и человек как главная компонента этих сил. Новая же схема, по мнению оппонентов, элиминирует человека и посему является техницистской. С этим нельзя согласиться.
Во-первых, схемы сами по себе не могут быть гуманистичны или негуманистичны. Но если уж давать им подобную оценку, то более гуманистичны те из них, которые ближе к истине, адекватней отражают объект и способны, в силу этого, облегчить поиски путей гуманизации общественных отношений.
Во-вторых, и предлагаемая схема, и традиционная характеризует не отдельного индивида (структуру его природы, сущности, например): они призваны отразить структуру социального организма (социума), т. е. совокупного общественного человека. Вот почему аргументация к человеку при сравнении этих схем теряет смысл (как практический, так и идеологический).
Мы привели для сравнения две схемы структуры социума с целью не просто вскрыть ограниченность одной и преимущества другой, но и высветить все то рациональное из социологического наследия, что может быть использовано при переходе к многомерному видению истории.
|
