Александр Суслов
Нетрудно понять, что появление у нас закона о НВИЭ (закон о НеВозобновляемых Источниках Энергии – Прим. НиТ) оттягивается, в т.ч. и тем, что законодатель, являясь носителем общественного мнения, ориентируется на то, что этому закону отводится роль основного инициирующего, в основном – материального фактора.
Действительно, преобладающей части общества присуща непоколебимая убеждённость в том, что без государственной поддержки использование у нас соответствующих технологий экономически не целесообразно. Отсутствие же коммерческой перспективы делает в глазах законодателя соответствующую инициативу явной обузой для отнюдь не благополучной экономики, перед которой стоит гораздо более глобальная задача – реформирования отраслей ТЭК (Топливно-Энергетического Комплекса – Прим. НиТ). Поэтому суть закона, претендующего на принятие законодателем, по-видимому, должна быть сформулирована в контексте решения этой задачи.
Общественная востребованность закона о НВИЭ объективно возникает только при условии наличия и осознания конкретной выгоды для всех трёх субъектов, оказавшихся в поле действия закона – не только производителя и потребителя, но и государства, которое, безусловно, станет участником в распределении прибыли после того, как только убедится в самой возможности её появления.
По-видимому, должного энтузиазма не вызывает эта затея у законодателя ещё и потому, что неизвестно насколько оба других субъекта готовы воспользоваться поддержкой закона. Сложность ситуации, в которой находится законодатель, усугубляется тем, что, вне зависимости от названия, закон призван установить и в дальнейшем регулировать взаимоотношения между субъектами, ни один из которых в нынешней ситуации, по-видимому, по существу, к этим отношениям, ещё не готов.
Поскольку любое коммерческое предприятие по своей сути ориентировано на прибыль, потенциальному инвестору, роль которого здесь отводится государству, должен быть, по крайней мере, предельно понятен сам механизм получения этой прибыли. Очевидно, что источником прибыли должна стать выгода, которую получит потенциальный потребитель, в отношении которой, он-то как раз на сегодняшний день и имеет наиболее смутное представление. Поскольку же законодатель не уверен в желаемой ответной реакции потенциального потребителя, он и не проявляет особого интереса к затее с законом. Как и любая инициатива, сулящая выгоду одному только лишь государству, никогда ещё не встречала желаемого отклика в обществе, так понятна и позиция государства в аналогичной для него ситуации.
Суммируя сказанное, нетрудно спрогнозировать протекание процедуры принятия закона.
Из сказанного выше и вырисовывается порядок действий.
К числу очевидных отличий отечественной ситуации от ситуации в странах, практически всего остального мира, которое бесспорно признаётся абсолютно всеми формально заинтересованными субъектами, является характерное именно для нашего общества (в лучшем случае – скептическое) восприятие перспективы освоения НВИЭ. Причиной такой ситуации является то, что потенциальный производитель на долгие годы самоуглубился и прервал всякое общение с будущим потенциальным потребителем.
Между тем, поскольку фактор общественного восприятия той или иной инициативы является одним из условий её жизнеспособности, путём формирования этого фактора вполне реально повлиять и на саму ситуацию.
Иными словами, чтобы сформировать общественный интерес, необходимо довести до общественного сознания объективные примеры именно экономической целесообразности использования НВИЭ.
Переориентировать общественное мнение – задача, хоть и не простая, но сейчас уже не столь уж безнадёжная, поскольку условия, в которых мы оказались с некоторых пор, уже в меньшей степени отличаются от тех, в которых функционирует мировой рынок. Прошло уже достаточно времени для того, чтобы опыт, наработанный мировой практикой (в которой поддержка закона является всё же дополнительным экономическим стимулом), смело воспринимать в качестве источника рациональных рекомендаций. Другое дело, что решение подобной задачи вряд ли под силу «чистым технарям» без привлечения современного экономического подхода, который пока только обозначился в отечественной практике применительно к некоторым другим энергосберегающим технологиям (современный экономический подход многокритериален и базируется на комплексных показателях).
Задача, которую следует признать сегодня для нас первостепенной, состоит в том, чтобы найти и чётко сформулировать коммерческий аргумент таким образом, чтобы сделать его понятным для отечественного потенциального потребителя. Ведь никто (даже самые закоренелые скептики) до сих пор не берётся утверждать, что интерес потребителей технологий НВИЭ может быть инициирован одной лишь перспективой получения государственной поддержки.
Поскольку же на сегодняшний день осознанное стремление к установлению обсуждаемых взаимоотношений проявляет пока что потенциальные производители и будущие поставщики технологий, то было бы логично именно за ними и признать главенствующее право на соответствующую подготовку потенциального потребителя. Понятно, что сейчас наиболее эффективно в этом направлении можно было бы действовать, отталкиваясь от наиболее удачных примеров из мирового опыта.
В течение последнего десятилетия на фоне очевидного прогресса НВИЭ за рубежом и в нашем обществе произошли кое-какие, также, очевидные перемены, в свете которых некоторые из устоявшихся представлений или утратили свою очевидность или вообще перестали соответствовать истине.
Возможно, формально заинтересованный отечественный потенциальный потребитель сегодня бы с бóльшим пониманием отнёсся бы к реальному сроку окупаемости, который, кстати, является не единственным и не самым определяющим экономическим параметром, если объективно довести до его сведения и другие преимущества использования конкретной технологии НВИЭ (о преимуществах использования НВИЭ см. статью «Возможность, от которой мы вряд ли имеем право отказаться»). Ведь энтузиазм покупателя прямо пропорционален воспринимаемой именно им суммарной ценности всего предложения в целом. Современная практика, опыт которой является наилучшим критерием, убедительно показала, что многие из пользующихся сегодня успехом энергосберегающих технологий (таких, например, как эффективное утепление зданий или высокоэкономичное котельное оборудование) характеризуются отнюдь не меньшими, чем у многих технологий НВИЭ, сроками окупаемости!
Поскольку наиболее заметные перемены произошли у нас как раз в сфере экономики, объективный расчёт срока окупаемости (параметра, обескураживавшего среднестатистического потенциального потребителя прошлых лет, и до сих пор вводящего в ступор специалистов-технарей) в нынешней экономической ситуации может привести и к новым результатам. В конце концов, цена вопроса о том, как следует воспринимать окупаемость того или иного мероприятия формируется условиями погашения кредита.
Поскольку никакое директивное решение не может быть единственной движущей силой любого рынка (а наличие динамично прогрессирующего мирового рынка технологий НВИЭ является сегодня объективной реальностью), для того, чтобы реально изменить ситуацию и создать базу для действия закона, прежде всего, необходимо более чётко сформулировать коммерческую сторону вопроса (а мы то ведь как раз и исходим из того, что таковая здесь непременно присутствует). При этом, изменение в общественном восприятии, которого удалось бы достичь по отношению любой технологии, пример использования которой, окажется наиболее удачным, безусловно, рано или поздно, распространится и на отношение общества к НВИЭ в целом.
В заключение хотелось бы высказать пожелание, чтобы законодатель, учитывая «нетрадиционность» объекта, предлагаемого ему закона, счёл бы возможным применить к его рассмотрению и соответствующий же подход.
|
