Атмосфера средневекового города сохранялась в Таллинне даже при советской власти. Здесь не играют в старину, а живут в ней. Когда надо прочистить дымоход, зовут трубочиста. И утром, чтобы узнать какой дует ветер, смотрят на старого Тоомаса, украшающего башню ратуши.
 Атмосфера Cредневековья сохранилась в Таллине даже при советской власти. Здесь не играют в старину, а живут в ней. Когда нужно прочистить дымоход, зовут трубочиста, и утром, чтобы узнать какой дует ветер, смотрят на старого Тоомаса, украшающего ратушу.
Этот город не спутаешь ни с одним другим городом. Его историческая часть включена в перечень памятников мирового значения ЮНЕСКО. Но Таллин отнюдь не превратился в музей, хотя сюда и едут туристы со всего света. Таллинские дома XV-XVI веков – не мертвые памятники прошлого. В них живут люди, работают кафе, уютные гостинцы. Старинный город за свою историю не мог не обрасти легендами, преданиями и просто городскими байками.
По одной из легенд, Таллинн основан на могильном кургане. Холм Тоомпеа считается надгробием Калева, легендарного короля эстов. Его безутешная вдова Линда долгие месяцы стаскивала на место погребения огромные валуны. Так и вырос холм Тоомпеа. А Линда, устав от таких нечеловеческих трудов, присела отдохнуть… и превратилась в камень. Где этот камень, со временем забылось, но в 1920 г. в парке у стен города таллинцы установили памятник плачущей от изнеможения Линде.
Город на холме Тоомпеа – русские называют его Вышгород – по всей видимости, основали в начале XIII века датчане. В пользу этого говорит старинное эстонское название Таллина – «Таннилин», в переводе «датский город».
Над Вышгородом господствует ровесник Таллина, древнейший в городе собор – Домский. Под могильной плитой прямо у входа в Домский собор погребен таллинский Дон-Жуан. Он попросил, чтобы его похоронили именно здесь, потому что надеялся, что каждый раз, когда на нее будет ступать прихожанин, ему будет прощаться один грех. Но есть и другая версия: даже после смерти Дон-Жуан рассчитывал заглядывать под женские юбки. Ему принадлежит один из старинных дворянских гербов, украшающих стены собора. Похороненные здесь обладатели других гербов известны более достойными деяниями – по большей части воинскими.
Из-за удачного расположения Таллина у входа в Финский залив, постоянно находились желающие силой присоединить город к своим владениям. Строить укрепления начали еще датчане, потом их основательно усовершенствовали рыцари Ливонского ордена. В результате оборонительная система Таллина стала одной из самых надежных в Европе. Город ни разу не удалось взять штурмом – только измором.
Во всей Европе в наше время совсем немного городов, окруженных настоящей средневековой крепостной стеной. Один из них – Таллин. Правда, ворот в стене осталось только двое – остальные были разобраны еще в середине XIX века, так как они мешали уличному движению. На месте разобранных ворот в городских стенах зияют проломы. Пройдя сквозь такой пролом, оказываешься в парке, который опоясывает старый город. Этот парк разбили в XIX веке на месте ставших ненужными земляных валов и бастионов.
Вооруженный неприятель жителям Таллина больше не угрожает, но вот от капризов погоды ни за какими крепостными стенами не укроешься. Не спасет от них и талисман Таллина – Старый Тоомас. С ним, естественно, тоже связано предание.
Бедному рыбаку нечем было кормить своего сына Тоомаса, и он решил отдать его в стражники – их кормили и одевали за счет города. Всю жизнь прослужил Тоомас в страже, участвовал в нескольких войнах, совершил множество подвигов и за храбрость получил звание знаменосца. Таллинцы прозвали его Старым Тоомасом. А так как он носил длинные усы и одевался так же, как фигурка воина на флюгере ратуши, горожане и флюгер стали называть Старым Тоомасом. Впрочем, погода Тоомаса не касается. Его дело – охранять Таллин от врагов и козней темных потусторонних сил.
Раз в году, в ненастную осеннюю полночь из озера Юлемисте выходит седой старичок. Он спускается по холму к городским воротам и спрашивает у стражи: «Ну как, город уже готов или все еще строится?» Страже велено отвечать: «Город еще далеко не готов». Потому что, если ответить «готов», воды озера затопят весь старый город. Случалось, наверно, что нерадивый стражник отвечал «готов». Вода из Юлемисте несколько раз затопляла город, но без катастрофических последствий. Все его улицы проходят в точности там, где их проложили в Средневековье.
В старом городе с древности запрещалось сажать деревья – и без них пешеходам и экипажам там было тесно. Единственное исключение – две липы у дома № 29 по улице Лай. В начале XVIII века этот дом принадлежал бургомистру Иоанну Хуку. К нему любил зайти на чашку кофе или кружку пива Петр I. Однажды у Хука был ремонт, и он принимал высокого гостя на крыльце. Жарко пекло солнце, и Петр сказал, что неплохо бы посадить у крыльца деревья. Хук напомнил о старинном запрете, и тогда царь торжественно даровал бургомистру и его потомкам привилегию растить перед домом два дерева. Липы, растущие сейчас, посадили в XIX веке на смену первым, хуковским.
Завоевав в 1710 г. эстонские земли, Петр I велел построить неподалеку от Таллина дворец и разбить сад в итальянском стиле. Дворец император назвал Екатериненталем – в честь своей супруги Екатерины. Со временем это непроизносимое название превратилось в Кадриорг. Вернувшись сюда через несколько лет, царь удивился пустующему парку. Он спросил караульного офицера: неужели горожанам парк не нравится? Тот ответил, что комендант не велел никого пускать в царские владения. На следующий день в Таллине под барабанную дробь была объявлена монаршая волю: всем горожанам разрешается посещать Кадриогр и любоваться здешними красотами.
Во времена Российской империи Эстляндия была тихой благополучной провинцией. Зато Эстонскую Социалистическую Республику в СССР воспринимали почти как заграницу. А Таллин и вовсе казался западным городом.
«В Эстонии – нарядные дети. В Эстонии нет бездомных собак. В Эстонии можно увидеть такелажников, пьющих шерри-бренди из крошечных рюмочек». Так Сергей Довлатов описывал впечатления, впервые попавшего в Таллин советского человека.
Бар «Мюнди» – самое модное и западное заведение советского Таллинна. Здесь за коктейлем один из героев Довлатова внушал легкомысленным девушкам: «Настоящий эстонец должен жить в Канаде». Одним из ингредиентов того коктейля наверняка был ликер «Ванна Таллин» – гастрономический символ Эстонии, лучший подарок, какой можно было сделать друзьям и родным по возвращении из командировки. Ведь ничего подобного «Ванна Таллину» в СССР не делали.
В Эстонии, как и вообще в советской Прибалтике по сравнению с остальным Союзом допускались некоторые вольности в очень незначительных пределах.
Таллинский музыкант Тармо не нарушал советских законов. Но в конце 80-х его вынудили эмигрировать – просто потому, что играл он не ту музыку.
– Все равно свободными здесь себя не чувствовали?
– Это казалось людям, которые пришли из России, где еще хуже было. Это сравнительно, может быть, и было свободнее, но не особенно.
Кроме идеологического пресса Эстония вкусила и других прелестей развитого социализма. В частности, дефицит самых простых товаров. 20 лет назад в Таллине рассказывали такой анекдот: заходит человек в таллинскую галантерею и спрашивает застежку-молнию. А ему отвечают: «нет». А где ближайший магазин, в котором ее можно купить – в Хельсинки.
От Таллина до Хельсинки меньше 100 километров, но обычному человеку в финскую столицу попасть было практически невозможно. Теперь же, взял билет на паром, и через три часа ты на месте. И о том, что такое дефицит, за 13 лет независимости жители Эстонии успели прочно забыть.
Таллин за последние годы стал гораздо ухоженней, чище. Жилые дома возвращены бывшим владельцам, и они обязаны поддерживать свою недвижимость в идеальном состоянии. Новых зданий в старых кварталах, понятное дело, не строят – чтобы не нарушать сложившийся облик города. Однако кое-какие объекты на улицах Таллина все же появляются.
Это – одна из новых достопримечательностей старого Вышгорода. Его строительство обошлось в 2 300 000 эстонских крон – это где-то 200 000 долларов. Не побоюсь утверждать, что это – самый дорогой общественный туалет во всей Эстонии, а может быть, и во всей Европе. Говорят, он окупится к 2050 г. Вот уж, действительно, деньги пошли в канализацию.
Обратить внимание на это инженерное сооружение советовал чуть не каждый мой таллинский собеседник. О том же, что в городе до сих пор сохранилась профессия трубочиста, знали далеко не все. Найти трубочиста мне удалось с большим трудом.
Мне очень повезло, я познакомилась с трубочистом Титом. Мы поднялись по крутой лестнице, которая вела на крышу.
|
