Кто же все-таки подковал блоху?
Евгений Берс
Раньше это было куда проще: директива "сверху" – и исправлена Большая Советская Энциклопедия, другие источники переизданы с "правильной" информацией, предыдущее издание изъято из библиотек... А дальше уж покатится как снежный ком, обрастая все новыми и новыми трудами, в которых все истолковано "правильно". Ну, Оруэлла "1984" все, наверное, читали – там об этом подробнее и удивительнее, хотя и фантазия.
Исправлять прошлое – трудно. Потому что трудно восстанавливать истину, выкапывать чудом оставшиеся в живых детали и подробности. Этим – уточнением и исправлением допущенных неточностей, систематизацией известных фактов и поиском новых – занимается Комиссия по истории радиотехники, электроники и электросвязи под председательством академика РАН Владимира Васильевича Мигулина.
Замечательно, что есть люди, по-настоящему бережно относящиеся к истории – к истории своей отрасли, а значит и своей страны. И пусть этот неблагодарный труд не покажется никому не нужным (какая, дескать, разница – кто первым открыл, как именно было), ведь только бережное отношение к своему прошлому может обеспечить достойное будущее.
Одно из заседаний комиссии, на котором присутствовал корреспондент "Алло!", дало материалы для двух исторических очерков, один из которых мы и предлагаем вниманию читателей.
К счастью, ищут не только виноватых, но и правых. Так, например, в последнее время заинтересовались историей и авторством многих изобретений, с которыми наши историки обходились весьма по-хозяйски. Дело осложняется еще и нашей давнейшей привычкой "подковать блоху" и сказать, что все сделали мы...
Вот оптический телеграф. Одни источники указывают, что он изобретен Иваном Кулибиным в 1794 году, другие – что Клодом Шаппом в 1793 году, а третьи – что наш прославленный изобретатель придумал свой усовершенствованный код к аппарату француза... Что же было на самом деле?
На самом деле французский аббат Клод Шапп увлекся физикой и вместе с помощником построил в 1791 году первую модель оптического телеграфа. Но до испытаний она не дожила – была похищена. Приятно, что такое случается не только у нас... Не суждено было пережить публичные испытания и второй модели, построенной в 1792 году. Гуляющий народ подумал, что аббат таким образом подает знаки королевским стражникам, и разрушил предательскую машину.
Лишь в 1793 году состоялись полноценные испытания линии оптического телеграфа длиной 30 километров. А уже через год по такому телеграфу начали приходить сообщения о победах французской армии... Кулибин дремал.
Оптический телеграф – башня с расположенными на ней тремя перекладинами: одной горизонтальной, длинной и двумя короткими, подвижно прикрепленными к ее концам. Специальным механизмом перекладины эти могут быть приведены в движение так, чтобы образовать 256 возможных фигур (сочетаний положений). Их них Шапп выбрал только 92, наиболее отличимые друг от друга. Выбрал также 8 400 наиболее употребительных французских слов и расположил их на 92 страницах – по 92 на каждой. Таким образом, с башни на башню передавался вначале номер страницы, а затем – номер слова на ней.
В 1794 году оптический телеграф получает широчайшее военное и гражданское применение. 250 километров линии Париж-Лилль сообщение пролетает за 10 минут, тогда как всаднику на это понадобилось бы часов двенадцать... Строятся также линии Париж-Страсбург (450 км) и Париж-Тулон (1100 км). Вскоре протяженность линий оптического телеграфа составляет уже 50000 километров, а сообщения передаются в трех кодировках – военной, гражданской и служебной.
А что же наш Левша?
Кулибин заинтересовался оптическим телеграфом лишь в 1795 году. Механическая модель, построенная им (о чем сообщали "Московские ведомости"), так и не нашла практического применения и прямиком отправилась в Кунсткамеру.
А вот код Кулибин действительно изменил, взяв за основу тот же набор положений перекладин и обозначив им 32 буквы, 10 цифр, 6 знаков препинания и все сочетания букв (слоги). Получилось 208 значащих позиций. Оценить преимущество этого кода трудно, поскольку им, собственно, и не пользовались, но можно предположить, что по скорости передачи он уступает французскому, зато превосходит его в богатстве словаря сообщений. Справедливости ради надо отметить, что и это изобретение не принадлежало "перу" нашего, безусловно, великого соотечественника, а встречалось еще в Древней Греции, при передаче информации с помощью набора факелов.
Есть еще одно интересное свидетельство. В архивах хранится копия расписки, данной Жаку Шато, помощнику изобретателя оптического телеграфа: "Выдано 120 000 рублей за уступку России его телеграфной тайны". Речь идет о действовавшей в 30-е годы XIX века линии Санкт-Петербург – Варшава протяженностью 1200 километров. Механика ее, видимо была кулибинской, а вот образец кода – французским. Впрочем, действовала она недолго и в сколько-нибудь развитую в масштабах страны телеграфную систему не переросла, поскольку в 1855 году изобрели электромагнитный телеграф.
|
