(р. 23 января 1946)
Тридцать с лишним лет назад самым богатым человеком США считался Говард Хьюз. Все, к чему он прикасался, превращалось в золото: Хьюз занимался авиацией и игорным бизнесом, кино и оружием, электроникой и пивом - миллионы превращались в миллиарды, миллиардера считали сверхчеловеком.
А сверхчеловек оказался тайной, которую пыталась разгадать вся Америка. Журналисты и домохозяйки, конгрессмены и агенты ФБР ломали головы над тем, куда исчез обладатель гигантского состояния - где он, кто правит его империей, жив ли он, наконец. Журнал "Лайф" опубликовал два хьюзовских портрета. На одном красовался статный тридцатилетний молодец - таким его, голливудского плейбоя и летчика-рекордсмена, помнила вся Америка. В свое время от Хьюза сходила с ума вся страна - в конце сороковых годов был популярен лозунг "Хьюза - в президенты!"... Со второй картинки угрюмо глядел обросший густой бородой и длинными волосами патриарх - журнал уверял, что теперь Хьюз выглядит именно так. Все приняли это за грубо сработанную журналистскую "утку" - поклонникам ставшего народным героем миллионера-супермена было проще поверить, что того давно нет в живых. Но они оказались неправы.
Хьюз был жив - вот только выглядел он далеко не так почтенно, как в журнале: борода была жидкой, волосы - спутанными и грязными, к тому же самый богатый человек Америки несколько месяцев не мылся. Совершенно голый, покрытый пролежнями и следами от уколов, он лежал в насквозь пропыленной, заваленной старым хламом комнате и постукивал по журнальному столику десятисантиметровыми, закручивающимися книзу ногтями. На столе лежали шариковая ручка и открытый блокнот: с их помощью Говард Хьюз определял политику своей империи, а заодно и Соединенных Штатов.
Хьюз диктовал свою волю президенту, а от него между тем в страхе отшатнулся бы последний бродяга. Он был ужасен: казалось, он разлагается заживо - лишь острые, цепкие, выспрашивающие глаза были полны жизни... Судьба сыграла с ним скверную шутку: она подарила ему то, о чем другие могли только мечтать, а потом отобрала у него все - и тело, и лицо, и характер...
За спиной Говарда Хьюза были поколения стопроцентных американцев - энергичных, всегда добивающихся своего искателей удачи. Его предки приехали в Новый Свет вместе с первыми переселенцами: прапрадед бедствовал, прадед фермерствовал, дед стал преуспевающим адвокатом, один дядя сделал карьеру в Голливуде, другой получил известность как музыкант. А отец Хьюза, Говард-старший, был самым безалаберным ребенком в семье: он устраивал петушиные бои, крал с лотков уличных торговцев конфеты, колотил братьев и часами ковырялся в старых часах и сломанных будильниках. Родители считали его маленьким гением: "Мой сын, - говорила миссис Хьюз, - ни разу не был исключен из школы, которая оказалась бы его достойна".
Гений вырос, теперь его начали исключать из университетов - сначала из Гарварда, потом из юридического. В 26 лет Говард бросил дом и отправился за удачей: искал серебро, цинк, свинец, объехал весь Техас, зарегистрировал несколько изобретений и между делом женился на Эллин Геноу, девушке из хорошей семьи. В 1905 году родился Говард-младший (его появление на свет окутано такой же тайной, как и смерть, - ни в одной из книг регистрации рождаемости нет сведений о Говарде Хьюзе). А в 1908 дела семьи пошли на лад: Хьюз-старший изобрел оснащенный 166 алмазными коронками чудо-бур, проходивший через скальные породы как сквозь масло (нефтяники прозвали его "камнеедом"). Начало века совпало с техасским нефтяным бумом - вскоре Говард-старший стал миллионером.
...Лежа в гостинице "Дезерт Инн" и постукивая длинными ногтями по покрытому густой пылью журнальному столику, его сын вспоминал детство. Роскошный дом в аристократическом пригороде Хьюстона, первый в городе автомобиль, слуги, дорогая частная школа... Тут Хьюза передергивало - школу он не любил никогда. Говард всегда был честолюбив, а здесь ему нечем было гордиться: робкий и патологически застенчивый, в классе он держался в тени и не сходился с другими мальчишками. К тому же Хьюз-младший не любил учиться; его одолевала та же страсть, что и отца, - старые, никому не нужные механизмы, в которых он копался часами.
Из дверного звонка Говард смастерил маленький радиопередатчик, велосипед переделал в мопед. У маленького заморыша были золотые руки и железная воля: взявшись за дело, он обязательно доводил его до конца. Однажды Хьюзу попался старый саксофон, и он полгода истязал и несчастный инструмент, и домашних - упорный, но начисто лишенный слуха ребенок решил стать джазменом.
Миссис Хьюз была красивой, образованной, прекрасно воспитанной и очень странной женщиной. Она отличалась железной выдержкой и приходила в беспокойство лишь от ненароком заглянувшей в комнату кошки: Эллин панически боялась животных и при виде безобидного зверька вполне могла хлопнуться в обморок. А микробы были куда хуже кошек: они представляли огромную опасность для ее дорогого ребенка. И Эллин сама следила за стулом слабо протестующего Хьюза, каждый вечер давала ему слабительное, осматривала его ступни, зубы и уши - в случае каких-то неполадок она немедленно тащила маленького страдальца к врачу. Буйные школьники могли побить и душевно травмировать ее дорогого, безответного сына-и Говард-младший общался только с четырежды проверенными мальчиками, безобидными, как нарциссы. Проштудировав Фрейда, Эллин Хьюз узнала о существовании неврозов и стала водить дитя к психиатрам... В результате он получил все фобии, от которых мама старалась его уберечь, - нервные отклонения будут преследовать Хьюза до самой смерти.
Он стал прислушиваться к тому, как работают его желудок, почки и сердце: малейшее покалывание ввергало Говарда в тоску и отчаяние. Вскоре нездоровье стало его любимым оружием: сыновнее хныканье вызывало такой поток сострадания со стороны Эллин Хьюз, что умный мальчик взял этот метод на вооружение. И, наконец, он стал болезненно застенчив: Говард сторонился людей, а перед женщинами робел до дрожи в коленях.
В 17 лет он влюбился в 23-летнюю актрису, красавицу Элеонору Бордман. По ее словам, второго такого непривлекательного, стеснительного и нудного юнца на голливудских вечеринках не было - к тому же боявшийся объясниться Говард обратился за помощью к папе. Элеонора уверяла, что Хьюз-старший "пытался подсунуть ей своего сына, обещая, что со временем тот станет очень богатым человеком". Кончилось все так, как и должно было кончиться: фиаско и большим позором. После этого Хьюз боялся смотреть девушкам в лицо - он окончательно уверовал в то, что как кавалер не стоит и цента.
А потом его жизнь изменилась, и те, перед кем Говард робел, начали искать его расположения. Хьюз потерял родителей. Эллин отправилась в больницу для пустячной операции и не пришла в сознание после наркоза. Муж был так убит горем, что решил забрать сына из школы - он хотел, чтобы ребенок был рядом. Они недолго пробыли вместе: во время деловых переговоров Хьюз-старший приподнялся в кресле, схватился за сердце, сполз на край стола - и его не стало.
Современники уверяли, что в характере юного Хьюза не было ни малейшего намека на гениальную деловую прозорливость, беспредельный авантюризм и твердость характера, которые вскоре превратят его в культового героя Америки. Это было не так: замученный материнской лаской, маленький Хьюз уже в школе ухитрялся заниматься бизнесом. Родители дарили ему фрукты ящиками, - он оставлял себе лишь часть, а остальные продавал другим ребятам - по пять центов за штуку. К тому же Говарда-младшего отличали большая смелость и любовь к опасности: в десять лет он упросил отца прокатить его на самолете - полеты на всю жизнь останутся страстью Хьюза.
Теперь Говард был свободен, и ему надо было доказать миру, чего он стоит. Для начала Хьюз взял в свои руки собственное состояние. Наследнику было девятнадцать лет, а по законам штата совершеннолетие наступало лишь в двадцать один год. Но Говард подал в суд, чтобы ему разрешили считаться совершеннолетним, и добился своего. Затем он женился на Элле Райc, одной из самых богатых девушек Хьюстона, - Элла была не в восторге от такого жениха, но Хьюз надавил на ее родных. (Мальчишника Говард не устраивал - вместо этого он написал завещание.) Через несколько лет они тихо развелись - муж отправился покорять Голливуд, а заброшенная юная миссис Хьюз почувствовала себя одинокой и никому не нужной. Говард нисколько не переживал - в Голливуде двадцатых годов, по словам одного из современников, "каждый невежда и молокосос надеялся без труда достичь триумфа, без добродетели получить доброе имя и без подвигов обрести славу".
Хьюз вложил деньги в кинопроизводство - и преуспел. Правда, его первый фильм был так плох, что не вышел на экран, зато второй принес кое-какую прибыль, а третий получил бешеную популярность. Лента рассказывала о летчиках Первой мировой: Хьюз назвал его "Ангелы ада", сам спродюсировал и сам поставил. Во время съемок он научился летать и теперь каждый день проводил в небе два-три часа - там он чувствовал себя абсолютно счастливым.
О романах Говарда Хьюза рассказывали легенды. Он ухаживал за Кэтрин Хепберн, которую осыпал драгоценностями, романтические отношения связывали его с Джинджер Роджерс, Терри Мур и Авой Гарднер. При этом он оставался до болезненности застенчивым: Хепберн раздражало то, что Хьюз совершенно не умеет вести себя в гостях и начинает бешено орудовать вилкой, только когда все остальные поднимаются из-за стола, - голливудский принц не мог есть, если на него смотрели посторонние. Сообщив подругам, что "ей стало ужасно скучно", Хепберн перестала встречаться с Хьюзом.
Мэрилин Монро рассказали об этом через много лет, и она понимающе улыбнулась: Хьюз волочился за ней в конце сороковых годов, когда Мэрилин работала фотомоделью и пыталась пробиться в кино. Хьюз увидел ее фотографию, приходя в себя в госпитале после аварии, - он просматривал иллюстрированые журналы, и ему бросились в глаза чудесные платиновые волосы и роскошная грудь. выздоровев, он позвонил ей из "Компании рабочих инструментов Хьюза", через два часа поговорил с ней из своей авиакомпании, а под вечер перезвонил Монро с киностудии. Что он от нее хотел, она так и не поняла. Через несколько дней он пригласил ее в офис, где, краснея и запинаясь, протянул ей бланк контракта, который связал бы их на семьдесят пять лет. Условия были выгодными, но он попросил девушку не подписывать бумагу прямо сейчас: "Возьмите домой и внимательно изучите. Не торопитесь. Один день дела не решает".После этого общение приняло виртуальный характер: Хьюз не встречался с Монро, но постоянно говорил с ней по телефону, и бедняжка сутками не выходила из дома, ожидая его звонка. Он звонил ей по ночам, и она засыпала с трубкой в руке, - Хьюз сидел и часами слушал ее дыхание. На следующий день он звонил из ресторана, самолета и стриптиз-клуба, представляясь вымышленными именами и меняя голос, чтобы Мэрилин его не узнала. Каждое утро она получала две дюжины чайных роз; раз в неделю Хьюз назначал ей свидание, а потом перезванивал, говорил, что не может прийти, и предлагал сводить в ресторан подругу. Монро уже начала привыкать к изысканным ужинам в девичьем обществе - как вдруг Хьюз пригласил ее к себе в поместье Палм-Спрингс.
Ужин при свечах, словесные кружева, коктейли, твердая мужская ладонь, опускающаяся на женское плечо. Монро нервно сглотнула, закрыла глаза... И тут Хьюз встал, уехал на аэродром и улетел на другой конец страны. Больше она его не видела и не слышала.
Это был типичный роман Говарда Хьюза. Как правило, он приглашал к себе в кабинет обладавшую выдающимся бюстом кинозвезду и, задыхаясь и пыхтя, объяснял даме, что ее карьера обеспечена - надо лишь расстаться с мужем... На этом отношения заканчивались - Хьюз решал, что произвел скверное впечатление, и очень боялся вызвать насмешки. Зато опасность, высота, скорость и скрипящий от отчаянных перегрузок деревянный биплан его никогда не пугали.
Хьюз был отчаянно смелым летчиком-испытателем, постоянно рисковал жизнью и бил все воздушные рекорды. К тому же он считался подающим большие надежды авиаконструктором: на вышедшем из его собственной лаборатории самолете Говард Хьюз совершил кругосветный перелет. Об этом знали все - но в героический образ никак не вписывался скромный, неважно одетый человек, не покидавший самых дальних углов во время светских приемов. Журналисты ломали головы над тем, зачем ему - мультимиллионеру! - надо было стажироваться в гражданской авиакомпании и при этом таскать багаж пассажиров. О том, что он изначально был не вполне нормален, они, разумеется, не догадывались.
В это и в самом деле было трудно поверить - ведь Хьюз был гениальным предпринимателем. Он вкладывал свои деньги во все, что приносило доход: стал хозяином крупнейшей пивоваренной фирмы, выкупил у Джозефа Кеннеди его кинокомпанию, приобрел авиаремонтные заводы. Он скупал старые, покалеченные во время Второй мировой бомбардировщики и транспортные самолеты, латал их и сбывал гражданским авиакомпаниям, его заводы производили суперсовременное оружие, радары и электронику.
Он умудрился воскреснуть из мертвых: в 1947 году миллионер рухнул на землю вместе с легким гоночным самолетом (он сам его придумал и сам испытывал), но и тогда счастливчик Хьюз выкарабкался, а чтобы скрыть уродующий его шрам, он отпустил усы, которые ему очень шли... О том, какое это странное, неуверенное и замкнутое существо, знали лишь ближайшие друзья Говарда Хьюза да женщины, за которыми он ухаживал.
Хьюз перенес на отношения с окружающими ту же схему, которой придерживались его покойные родители: он безгранично доверял одному-двум ближайшим помощникам, а всех остальных сторонился. Мысль о том, что в его жизнь войдет женщина, которая будет знать о нем все и станет его вторым "я", тяготила его безгранично. Хьюз и тянулся к окружавшим его красавицам, и боялся сделать последний, решающий шаг. Романы его пугали - он предпочитал платить.
С проститутками не нужно было разговаривать, их не надо было завоевывать: девушки делали свою работу и не просили ничего, кроме денег. Зато они наградили его сифилисом: болезнь не имела четкой клинической картины и дала о себе знать лишь во второй половине жизни. К этому времени Хьюз был уже совсем другим человеком - говорят, причиной этого стало незалеченное венерическое заболевание, сказавшееся на его рассудке.
Что с ним происходило перед тем, как он посадил себя в "одиночную камеру", мы знаем со слов второй жены миллиардера, актрисы Джин Петерс. (Он женился на ней, когда ему исполнился 51 год: Хьюз подозревал, что недоброжелатели собирают сведения о его психической нестабильности, а законный брак должен был свидетельствовать о здравом рассудке). После венчания Хьюз каждый вечер водил ее в кино, где фильмы демонстрировали только для них двоих. Но вскоре Говард узнал, что в этом же зале ежедневно прокручивали свежие серии негритянского сериала для черной съемочной группы. Больше он в кинотеатре не появлялся. Прослышав, что актриса, с которой он встречался несколько лет назад, заболела венерическим заболеванием, Хьюз послал на костер всю свою одежду, от галстуков до трусов, а заодно и домашние коврики. Когда у знакомой Джин схватило печень, Хьюз немедленно отправил жену в карантин: микробы и негры пугали его одинаково. (В детстве Хьюз стал свидетелем мятежа черных солдат, убивших 16 белых.) К тому же он стал чудовищно неопрятен: неделями не менял одежду, а когда она с него сваливалась, разгуливал по дому голым. Хьюз сохранял отменную деловую хватку, но его странности все усиливались - он приватизировал туалет в своем офисе, а сотрудникам посоветовал пользоваться молочными пакетами. Психоз развивался стремительно: окружающие беспрекословно исполняли самые нелепые желания Говарда Хьюза, с его страхами соглашались, его фобии поощряли - мир, в котором он жил, становился все более ирреальным. Со временем они с Джин перестали спать вместе - сифилис, о котором Хьюз не подозревал, убил в нем мужчину... И в один прекрасный день он исчез.
Перед этим Хьюз пережил тяжелый внутренний кризис. Секрет его успеха был в том, что он всегда ставил на нужных людей и при необходимости выжимал из них все соки. Компанию "Хьюз эйркрафт" возглавлял Чарлз Томас, бывший морской министр США; вместе с ним работали бывшие сослуживцы военного министра Роберта Макнамары... Хьюз жестко контролировал каждого из них: он доверял лишь своему ближайшему сотруднику Чарлзу Торнтону. Именно этот человек его и предал. В середине пятидесятых стало ясно, что все эти годы Торнтон ловко обирал своего хозяина: скопив денег, он приобрел небольшую компанию "Литтон индастриз" и превратил ее в гигантский концерн. (В шестидесятые годы активы корпорации превышали $ 750 млн.)
Разочаровавшийся в людях, понемногу сходивший с ума Хьюз порвал с прошлой жизнью и двинулся классическим путем первых переселенцев - на Запад, к мексиканской границе, на еще не освоенные большим бизнесом земли. Незадолго до этого он продал свои авиалинии, и в бумажнике у него лежал чек на полмиллиарда долларов. С этими деньгами Говард Хьюз приехал в Лас-Вегас, вошел в комнату, которая должна была стать его камерой и сердцем его империи, закрыл дверь, взял в руки лист бумаги и ручку и лег на кровать. Так он оборвал все связи между собой и миром и начал самую крупную в своей жизни игру.
Говард принялся скупать Техас и Неваду - и все, что он приобретал, приносило ему новые деньги. Хьюз купил пятнадцать гостиниц и большинство лас-вегасских казино, аэродром, заброшенные золотые и серебряные рудники, площадки для гольфа, телевизионную станцию, огромное ранчо Круппа, авторемонтные предприятия, губернатора штата Лассальта и местного прокурора. Его новый менеджер Роберт Мэхью, в прошлом частный детектив и агент ЦРУ, свое дело знал - полмиллиарда, которые Хьюз привез в Лас-Вегас, вскоре увеличились в шесть раз. Но это было только начало - Хьюз всерьез собирался купить Соединенные Штаты. Приобретать всю страну целиком не было необходимости - президент должен был обойтись гораздо дешевле.
Джин Петерс рассказывала о страсти Хьюза контролировать все и вся: когда она шла в кафе, он отправлял вместе с ней охранников, распахивавших двери, придвигавших стул к столику и протиравших тарелки одноразовыми салфетками. Теперь Хьюз хотел позаботиться о стране: никаких негров на телеэкране, никаких ядерных испытаний (они проводились в Неваде, и в комнате Хьюза от них качалась люстра) и режим наибольшего благоприятствования для "Компании рабочих инструментов Хьюза", действующей без оглядки на законы. Кандидат от республиканской партии Ричард Никсон взял у Хьюза полмиллиона долларов - и стал президентом.
Хьюз между тем уже три года не выходил на улицу; его обслуживали несколько мормонов, выбранных им за прилежание, порядочность и телесную чистоту, а с верным Робертом Мэхью он общался посредством записочек. Говард Хьюз не читал биржевых сводок, не следил за рынком: его сознание меркло, и он часами перебирал свои длинные, грязные, спутанные волосы. Но идеи, которые привели его на запад страны, продолжали работать, и гениальная деловая интуиция ему еще не изменила -на окраине США возникала гигантская промышленная империя. У Хьюза было необыкновенное чутье на все новое: он первым понял, что ставку надо делать на тонкую электронику, ракеты, спутники, оборудование для ядерных реакторов. Он догадался, что производство лучше перенести в дальнее, не избалованное вниманием большого бизнеса захолустье, где налоги ниже, власти сговорчивее, а рабочая сила дешевле. Это принесло свои плоды: всего за несколько лет Говард Хьюз стал одним из самых влиятельных людей в стране.
Американским политикам он внушал священный трепет. Ричарду Никсону (который тоже был параноиком) снился притаившийся в Лас-Вегасе спрут - человек без возраста и лица, собирающий компромат на президента Соединенных Штатов. Но соблазн был силен - Никсон по-прежнему брал деньги у всесильного миллиардера и ломал голову над тем, что Хьюз потребует взамен и что он сделает со своим должником, если тот не сможет ему угодить. ФБР доложило Никсону, что Говард Хьюз - "безжалостный, неразборчивый в средствах человек, сумасбродный параноик, способный на убийство". (Эти сведения дал сотрудник, которого Мэхью уволил за воровство, - Хьюз не убил бы и мухи). Но президент принял докладную всерьез. Зарывшийся в пыль и мусор Хьюз в это время дрожал за семью запорами от ужаса - ему тоже было страшно.
Он и сам не знал, чего боится и зачем ему нужен президент Никсон - от лошадиных доз кодеина фобии Говарда Хьюза увеличивались в геометрической прогрессии. После катастрофы 1947 года ему кололи морфий, снимавший нестерпимую боль от травм. Он выжил, и морфий заменили кодеином. Хьюз привык к наркотику и каждый день принимал дозу, которую медицина считала летальной. С каждым годом количество инъекций увеличивалось, и Хьюз все дальше уходил в свой собственный, ирреальный, плохо совпадающий с действительностью мир. Он переставал понимать жизнь, она все больше его пугала, и Хьюзу требовались многочисленная охрана и чисто вымытые мормоны, входившие к нему в комнату в белых резиновых перчатках, был нужен проницательный и хваткий менеджер Мэхью и свой собственный, сделанный на его деньги президент Никсон... Но их он тоже боялся.
Мэхью мог его предать так же, как предал Торнтон, а Никсон не выполнял своих обязательств: он обещал прекратить ядерные испытания, а день назад в комнате снова качалась люстра и на голову бедного старика сыпалась штукатурка... К тому же в свою игру собралась сыграть и хьюзовская обслуга: здраво рассудив, добрые люди решили, что возле миллиардера лучше остаться им одним.
Хьюз давно не мог без них обходиться: в 10.15 его будил мормон, который восемь раз щипал миллиардера за левую ногу, обхватывая его грязные пальцы четырьмя стерильными салфетками; мормоны три раза в год меняли ему одежду, пять раз в год мыли и раз в полгода перестилали постель. Когда Хьюз простужался, ему переливали чистую мормонскую кровь, и он сразу шел на поправку - кому же еще было верить? И Говард Хьюз бежал от своих мнимых и явных недругов на Багамские острова - мормоны вынесли его из отеля на руках. За этим последовали грандиозный переполох в Калифорнии и Техасе, серьезный передел влияния в бизнесе и глобальные изменения в политической жизни страны.
Хьюз начал судиться с Робертом Мэхью. Тот не хотел выпускать из рук его империю и уверял, что миллиардера похитили рэкетиры. Купленные корпорацией Хьюза на корню губернатор и прокурор штата долго не могли понять, что, собственно говоря, происходит. Зато Ричард Никсон отлично разобрался в происходящем: проклятый параноик решил наконец предъявить президенту счетец и поэтому перебрался туда, где до него нельзя будет добраться, - мормоны перевезли Хьюза в Никарагуа, а затем в Мексику. Никсон понял, что враг уходит от грядущего возмездия, и решил действовать.
Для начала надо было заткнуть рот тем, кто мог использовать разоблачения Хьюза в своих интересах. Лэрри 0'Брайен, председатель демократической партии, тоже брал у него деньги - и к тому же кое-что знал о связях Никсона с Хьюзом. Брайен был очень опасен - и в его офисе установили "жучок", а часть хранившихся в сейфе документов сфотографировали. Особых результатов это не принесло, и обыск решили повторить, но взломщиков схватила местная полиция. Контора 0'Брайена находилась в отеле "Уотергейт" - под этим именем никсоновский импичмент и вошел в историю.
Аналитики секретных служб ломали головы над тем, зачем Хьюз все это устроил. Сам он узнал об "уотергейтском деле" через год из случайно попавшей к нему газеты и был страшно удивлен той ролью, которую ему в нем приписывали. К этому времени Хьюзу было семьдесят: он проиграл процесс Роберту Мэхью и почти утратил контроль над своей империей - из-за халатности новых менеджеров с его счетов исчезали сотни миллионов долларов. Хьюз совершенно обессилел, его речь стала неразборчивой, рассудок ослаб. Обслуга жестко контролировала все его поступки - теперь он был их заключенным Он умер в понедельник 5 апреля 1976 года по дороге в больницу - об этом сообщили все газеты, но никто из тех, кто знал Хьюза, не сказал о нем доброго слова. Джин Петерс, которая развелась с ним в 1971 году, бросила: "Мне очень жаль", Роберт Мэхью поднял брови, Ричард Никсон удовлетворенно потер руки... А менеджер отеля "Дезерт Инн" облегченно вздохнул наконец-то в бывшей комнате Хьюза можно будет навести порядок. На помойку отправили весь скопившийся в ней хлам среди которого оказались и древние альбомы с газетными вырезками - старик постоянно перечитывал их все эти годы. На пожелтевших фотографиях красовался тридцатилетний Говард Хьюз, статный красавец с аккуратным пробором в густых черных волосах - два метра холеной и тренированной мужской плоти и знаменитая белозубая улыбка.
Хьюз в самолете, Хьюз с Авой Гарднер и Кэтрин Хепберн Хьюз у ворот своей виллы в Палм-Бич, Хьюз на теннисном корте и в седле. Баловень судьбы, полубог, прекрасный принц Уолл-стрит... Человек, которому было дано все.
После Хьюза осталось громадное наследство. "Baker Hughes Incorporated" занимается нефтью, "Hughes Space and Communications" - системами связи, "Raytheon Systems Company" делает оружие и считается одним из мировых лидеров в производстве тактических ракет. "Hughes Electronics" специализируется на электронике, "Hughes Aircraft" почти десять лет удерживала первенство в разработке высоких технологий для самолетостроения... А кроме этого ему принадлежали золотые и серебряные рудники, отели, казино, аэродромы, телевизионные станции и тридцать пять тысяч акров земли на юге США,
Деньги достались всему клану Хьюзов, двадцати двум даль ним родственникам покойного - ничем не примечательным учителям, служащим и мелким торговцам. Все, что не приносило дохода, Хьюзы продали, избавились от того, с чем не могли управиться (при этом компании сохранили имя основателя), и процветают, старательно избегая известности. Традиции клане Хьюзов не изменились: двадцать два наследника хранят свои секреты не хуже гениального, безумного и несчастного Говарда-младшего.
|
