Рамадан — священный для мусульман девятый месяц лунного года. В эти дни без малого 1400 лет назад пророк Магомет получил от Аллаха первое откровение. Оно легло в основу Корана — мусульманского священного писания.
Мечеть Хасана Второго в Касабланке — самая большая в мире после мечети в Мекке. Внутри могут одновременно молиться 20 000 человек, а еще 70 000 — снаружи, на эспланаде. Но столько народу собирается здесь редко — в некоторые дни Рамадана.
Рамадан — месяц поста и молитв. Правоверные отказывают себе в еде, питье, курении и вообще любых телесных удовольствиях — правда, только в светлое время суток.
Днем даже в Рамадан жизнь в Касабланке, как в любом современном мегаполисе, бьет ключом. Исламский колорит здесь вообще не очень заметен. Женщины в чадрах изредка попадаются — но это, как правило, приезжие.
Но все же приглядевшись, понимаешь, что дни сейчас особенные. На улицах не видно курящих, тогда как в обычное время многие марокканцы курят одну за одной.
Кроме того, закрыты почти все кафе. А в редких открытых мужчины просто сидят — не пьют, не едят. Ждут восхода луны, с которым закончится пост.
Вообще, городская жизнь идет своим чередом — люди работают, ходят по рынкам и магазинам. В старинном торговом квартале Хабуз кипит жизнь. Все стараются успеть сделать покупки, пока с минарета не прозвучали сирена и крик муэдзина, призывающие правоверных на молитву.
Прошло каких-то 15 минут и квартала Хабуз не узнать: лавки закрыты ставнями, на улице ни души. Все ушли в мечеть, на молитву.
Или же сели за стол. Вечернее разговение — в Марокко его называют «фтор», «завтрак» — такое же богоугодное дело, как и молитва. Поскольку Луна в разные дни восходит в разное время, о его наступлении оповещают по телевизору. Те, кто не успел вовремя добраться до дому, перекусывают прямо на улице.
Чтобы, так сказать, изнутри увидеть, как марокканцы празднуют очередной день Рамадана, я договорилась о встрече со Светланой Сайди. Она замужем за марокканцем и уже 6 лет живет в Касабланке. Света ждала меня за столиком в одном из немногих работающих кафе.
Марокканцы, в отличие от жителей большинства других мусульманских стран, вполне терпимо относятся к иноверцам, которые на их глазах едят или пьют в Рамадан.
За 6 лет, проведенных в Марокко, Светлана в совершенстве выучила язык и вполне освоилась с местными обычаями. Я попросила Свету мне помочь перевести официанту в кафе мой вопрос:
— Каково вам работать в месяц Рамадан, когда европейцы здесь сидят, пьют, а ему этого делать, естественно, просто нельзя?
— Если чувствую запах сигарет, я стараюсь его мятой занюхать, потому что грехом считается даже дым чужой сигареты вдыхать. А к запахам еды я равнодушен — я же ни на секунду не забываю, что у нас пост. Я все время молюсь — это помогает мне дождаться вечера, когда можно сесть за стол.
— А как долго он работает официантом?
— Тридцать шесть лет работаю.
— То есть тридцать шесть рамаданов было в его жизни в этом кафе.
Светлана спешила домой — помогать свекрови готовить праздничный фтор. По дороге ей надо было еще забежать на рынок купить кое-каких припасов. Такие рынки есть в каждом районе Касабланки, так что далеко за покупками ходить не приходится.
— Тут даже гадать не надо, что это за трава — это мята, только где мята, а где не мята… Вот это что?
— Это шиба. Тут кто с чем любит чай: вот мы, например, пьем чай с шибой.
— Вообще никакого нет запаха. Хотя, немножко горьковатый, действительно.
Шиба оказалась разновидностью полыни — не такой горькой, как та, что растет у нас. Марокканцы добавляют ее в свой любимый зеленый чай вместе с мятой.
Я было решила, что мужчина за прилавком печет блины. Но оказалось, это вовсе не блины, а полуфабрикаты, которые хозяйки используют для приготовления самых разных блюд.
— Так мы сейчас для чего его покупаем?
— Для конвертиков с фаршем.
— А какой фарш будет у нас?
— Говяжий.
— Мне почему-то казалось, что это женская работа — делать такие лепешки.
— Кто умеет, тот и делает, всегда так было.
— То есть мужчины тоже этим занимались?
— Тоже. Есть такие мужчины, которые лучше готовят, чем женщины.
— Ну да, вообще, лучшие повара — это мужчины.
Вопреки расхожему мнению, что на восточном рынке все яростно торгуются, Светлана сразу платила запрошенную продавцом цену. На мой недоуменный вопрос она ответила, что здесь и так все очень дешево — торговаться попросту нет смысла.
Мясо на марокканских рынках всегда свежее — парное или, на худой конец, охлажденное. Торговать замороженным запрещено законом. Ну и понятное дело, не найти тут свинины — страна-то мусульманская.
Большую часть рынка занимают лотки с фруктами — апельсинами, авокадо, гранатами, бананами. Все это местное, марокканское.
Как на любом рынке, здесь хватает карманников. Поэтому кошельки у марокканцев маленькие — такие, чтоб умещались в кулаке.
Вроде ничего особенного не купили, а провели на рынке целых полтора часа. Мы уже сильно опаздывали. Свекровь, наверное, заждалась Светлану.
Хажжа Амина, которую Светлана называет «мамой», возится с полудня. И все равно готовке конца краю не видно. А через четыре часа садиться за стол.
Пока Хажжа Амина лепит пирожки, Светлана готовит для них начинку. И мне нашлось занятие — работу мне, конечно, предложили незамысловатую, но хоть что-то — с чего-то надо начинать.
До половины шестого, когда закончится дневной пост, осталось совсем немного. А дел еще полно. Мужчинам показываться на кухне не положено. Но они все-таки оказывают женщинам посильную помощь — занимают детей, чтобы те не путались под ногами.
Во время Рамадана еда должна быть особенно сытной и питательной. В нее кладут много сахара, муки, меда, орехов и растительного масла. Оно и понятно: за ночь надо наесться на день вперед.
Наконец все готово, можно садиться за стол. Я ожидала, что перед фтором будет прочитана какая-то специальная молитва. Но нет, семья дружно принялась за еду.
В мусульманских странах с более строгими порядками правоверные разговляются только молоком и финиками. У марокканцев же фтора не бывает без бобового супа харира. К нему подают сладкое и пряное медовое печенье — шпакия. Сочетание весьма необычное.
Молоко на стол тоже подают, но в виде коктейлей: с авокадо, бананом, яблоками. Напиток вкусный и, естественно, питательный. После такой трапезы, встать из-за стола непросто. Но это, оказывается, только начало.
Марокканцы не такие поклонники кофе, как другие арабы. Их любимый напиток очень сладкий зеленый чай. Его в шутку называют «марокканским виски».
Заваривание чая доверяют только мужчине. Мяту, полынь, заварку и сахар Тарик, младший брат Светиного мужа, кладет в чайник в строго определенной пропорции. Особое искусство — разлить напиток так, чтобы на поверхности образовалась густая пена.
После завтрака, часов в девять вечера, пьют чай. Через два часа обед. А еще через несколько часов, под утро — ужин. Не знаю, выдержала бы я целый месяц такого поста.
После фтора, марокканцы высыпают на улицу. Домой они вернутся только под утро, и так все дни праздника. Веселье бьет через край, будто за фтором люди пили не чай, а гораздо более крепкие напитки. Но это исключено — в Рамадан к спиртному здесь никто не притронется.
В общем веселье участвуют и те, кому ночью приходится работать — рыночные торговцы. Светлана говорит, что сейчас на рынке еще мало народу — в последние дни Рамадана тут вообще бог знает что творится.
Кто не наелся дома, может здесь же перекусить. Как ни странно, продавцы съестного без клиентов не остаются. Праздник окончания Рамадана принято встречать во всем новом. Поэтому пока мужчины пьют кофе, женщины выбирают новые наряды. Времени у них полно. Рынок работает до самого рассвета.
Светиному мужу Джалилю толкаться по рынку скоро надоело, и он отправился к друзьям в кафе. Мы присоединились к нему минут через сорок.
— Свет, а не опасно так по улицам девушкам ходить одним, без сопровождения мужчин?
— В Рамадан нет, я не боюсь ходить.
— А что, какая-то разница между Рамаданом и не Рамаданом?
— Народ такой спокойный в это время.
В кафе марокканцы могут сидеть до бесконечности. И приходят они сюда не есть, а, неторопливо потягивая кофе или все тот же зеленый чай, общаться с приятелями.
Когда Рамадан закончится и жизнь войдет в привычную колею, так уже до рассвета не погуляешь, не посидишь в кафе — забот-то у всех хватает. А пока марокканцы радуются каждому праздничному дню — вернее сказать, ночи.
|
