Известно, что о Высоцком при жизни ходило множество слухов. Люди, не знавшие точно, кто он такой, гадали: фронтовик? бывший лагерник? спортсмен? Он не был ни тем, ни другим, ни третьим, как не был и альпинистом, и шофером, и простым рабочим парнем. Но когда говорил от лица того или иного персонажа, получалось так убедительно, что слушатели — верили.
Как ему это удавалось? Сказать, что он знал жизнь, не значит ответить на вопрос. В мире немало людей с куда большим жизненным опытом, чем у него, родившегося и выросшего в Москве, работавшего в столичном театре. Но он обладал редким даром сочувствия. Когда говорил от чьего-то лица (и как актер, и как поэт-певец), перевоплощался полностью, не оставляя зазора между собой и своим героем. Он находил в каждом нечто созвучное себе. Он сам был упрям и решителен, как те, о ком пел:
Отставить разговоры!
Вперед и вверх, а там...
Ведь это наши горы,
Они помогут нам...
(“Мерцал закат, как блеск клинка...”)
Он любил своих друзей и остро переживал потери — совсем как герой его песни “Он не вернулся из боя”.
Он любил жизнь и верил в ее победу над любой бедой, как и те солдаты, которые, видя выжженную Землю, бились за ее возрождение:
Кто сказал, что Земля не поет,
Что она замолчала навеки?!
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля — это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу.
(“Песня о Земле”)
Он знал состояние высшего духовного взлета, пережил минуты счастья в творчестве и в любви, и герои его песен делили с ним эту радость:
Весь мир на ладони — ты счастлив и нем
И только немного завидуешь тем —
Другим, у которых вершины еще впереди.
(“ Вершина”)
Но не только реальные люди были ему созвучны, но и литературные и фольклорные персонажи: отказавшийся от дележа и невзлюбивший свой век Гамлет, очарованная сказкой Алиса и даже бесшабашный Соловей-Разбойник.
Были у него, конечно, и песни, на героев которых он не был похож. Он писал свой портрет “от противного”, в красках изображая тех, кто был ему глубоко неприятен.
У них денег — куры не клюют,
А у нас на водку не хватает, —
пел он голосом завистника. Этот голос был ему хорошо знаком, ведь и вокруг него, талантливого и знаменитого” шептались завистники. Высоцкий не боялся, что его “перепутают” с отрицательным персонажем. Просто знал себе цену.
В некоторых песнях он представал без маски и тогда был пугающе, беззащитно искренен:
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза,
Досадно мне, коль слово “честь” забыто
И коль в чести наветы за глаза.
(“Я не люблю”)
А в общем-то он каждой строчкой стихов, каждой нотой песен рассказывал о себе — то весело, то очень серьезно, не боясь ни иронии, ни патетики, страшась и не допуская только одного — фальши.
|
