Marlon Brando
( 03.04.1924 года [Омаха, штат Небраска] - 01.07.2004 года )
США
Юлия Селезова
Странная жизнь Бога
1 июля 2004 года в возрасте 80 лет скончался если не самый великий, то, пожалуй, самый культовый актер конца XX века — Марлон Брандо. Он оставил невероятное количество сыгранных ролей, брошенных любовниц, незаконнорожденных детей, семейных трагедий и чудовищных скандалов. Всего этого хватило бы еще на десяток жизней, но ему досталась только одна. Но и об этой одной люди будут вспоминать еще много лет после смерти актера.
В ПОЛУТЕМНОЙ комнате на большой кровати лежал огромный мужчина, килограмм 130, не меньше. Он тяжело дышал, движения давались ему с трудом, но, несмотря на это, с его лица не сходила самодовольная улыбка. Эта улыбка придавала распухшему человеку необъяснимую привлекательность. Да и как иначе! Улыбаться по-другому Марлон Брандо никогда не умел. Голливудский мастодонт, секс-символ целой эпохи, дикарь и бунтарь медленно умирал: ожирение, слабое сердце, в любую минуту могли отказать легкие. Его близкая смерть ни для кого, в том числе и для самого актера, не была секретом.
— Ты что-то совсем неважно выглядишь, — Джек Николсон отложил журнал. — Тебе нужно в больницу.
— Иди ты к черту со своей больницей! Никогда в жизни там не был и сейчас не собираюсь. Помирать лучше дома среди моих сладких девочек, чем смотреть на кислые рожи этих докторов! — закончив тираду непечатным ругательством, Брандо лихо шлепнул по заду молоденькую китаянку-горничную. Оба приятеля, не сговариваясь, расхохотались.
А приятелями они были старинными, с тех самых пор, когда Брандо стал соседом Николсона по Малхолланд Драйв, что в Лос-Анджелесе. Он приобрел огромный дом и дал ему прекрасное имя «Фраджипани» (такие цветы растут на Таити), но сам называл его не иначе как «мой публичный дом». Помимо самого Марлона в нем обитало еще 8 женщин, младшей из которых только исполнилось 20, а старшей было уже за 60. Причем ни одна из них не была европейкой. На протяжении всей жизни Брандо предпочитал девушек золотистой масти, тех, в чьих жилах течет азиатская кровь. «В них нет этой чертовой голливудской фальши, — комментировал он свое увлечение. — Они настоящие». А потом добавлял: «Смотри, как глупо! У меня в доме живет 8 женщин. Они работают на меня, но в конце концов это не приводит ни к чему хорошему. В результате я их всех трахаю, а в один прекрасный день узнаю, что они перестают ходить на работу, чтобы проводить целые дни в парикмахерской, пытаясь стать красивее и понравиться мне». Однако же от этих жалоб его гигантская потребность в сексе не уменьшалась, как не становился меньше и его зверский аппетит. Он всегда любил вкусно и много поесть, а под конец жизни вовсе превратился в обжору. Перевалив за 100 килограмм, Брандо стал платить деньги прислуге, чтобы та запирала холодильник на замок. Но, в очередной раз натыкаясь на препятствие в своих поисках «чего-нибудь вкусненького», звонил в ближайший «Макдоналдс». И мальчик-рассыльный перекидывал ему гамбургеры через забор. И все это в 80 лет!
— Смотри, Джек, видишь, там коробка. — Брандо кивнул головой в угол комнаты. — В ней до хрена кассет. Это сценарии моих похорон. Я сам начитал их на диктофон еще год назад. Что смеешься? Думаешь, я с ума сошел? Просто хочу, чтоб все прошло тип-топ. Тамадой будешь ты. Согласен?
Но на похоронах не было ни Николсона, ни кого-либо из звездных друзей Марлона. За несколько дней до смерти Брандо изменил свое решение: на церемонии присутствовали только близкие родственники. Когда Аль Пачино узнал о смерти Марлона Брандо, он сказал просто: «Бог умер»…
Дикарь и бунтарь
ДАВНЫМ-ДАВНО, когда бог еще не был богом, его выгнали из военной академии за безобразное поведение, а еще раньше исключили из школы за езду на мотоцикле по коридорам. Брандо не расстроился, ему, в сущности, было плевать на эту дурацкую учебу. Единственное, что его напрягало, так это предстоящий разговор с отцом, а это — обязательная ругань и драка. Старик весь состоял из алкоголя, тестостерона, адреналина и гнева. Марлон отогнал от себя мрачные мысли и полез в холодильник за утренним салатом. В холле зазвонил телефон: «Алло, парень, у нас в баре твоя мать. Пьяная до чертиков… Ты бы пришел, забрал ее, что ли». Брандо даже в лице не поменялся, он привык, это повторялось каждый день. Его мать, Доди, когда-то мечтавшая о театральной карьере, проводила дни в тоске, которую заливала крепким алкоголем.
Конечно, ему все это осточертело: вечные придирки отца, каждодневные попойки матери, ругань, драки, ссоры. «Пора давать деру из родного города, — эта мысль стала навязчивой для Марлона. — В Нью-Йорк — город надежд и соблазнов!» Решено — сделано! Юный Брандо отправился покорять знаменитый мегаполис.
Он жил где придется, работал то водителем грузовика, то лифтером, то продавцом лимонада. Потом поступил в театральную школу и начал играть во второсортных пьесках. Такая жизнь Брандо вполне устраивала. Денег более-менее хватало, да и от девчонок отбоя не было. Сказать о том, что этот красавец был сексуальным, значит — не сказать ничего. От него просто пахло сексом, девушки его за версту чувствовали и были готовы на все, чтобы провести хотя бы 15 минут в его объятиях. И Марлон беззастенчиво этим пользовался. Он наслаждался долгожданной свободой и жил странной жизнью, которая так шла к его богемному имиджу: брал уроки психологии, истории искусств, разговорного французского, ночи напролет стучал на тамтаме (так, что соседи неоднократно вызывали полицию), отвечал на телефонные звонки разными голосами и плакал, в десятый раз просматривая мультик про олененка Бэмби.
Неудивительно, что этот странный парень, так не похожий на кинокумиров той эпохи — слащавых красавцев с заученной улыбкой в 32 зуба, приглянулся драматургу Теннесси Уильямсу — он как раз подыскивал актера на роль Стэнли Ковальского в пьесе «Трамвай «Желание». После ее экранизации к Брандо пришел настоящий успех. От его героя буквально веет мужской, чувственной, животной силой. Откровенная сексуальность, грубый юмор и жесткость, граничащая с жестокостью, — таким был Ковальский на экране. Таким был Брандо в жизни. Он сделался своеобразным символом шестидесятых. А его сломанный нос, белая майка и потертые джинсы стали новыми фетишами американской молодежи.
Его обожали и ненавидели: газетчики признавали его талант, но тут же с остервенением кидались на обсуждение его личности. Голливуд не признавал выскочек, а Брандо в жизни ничуть не отличался от своих персонажей: он нагло бросал вызов всей «фабрике звезд». Он не умел себя вести, не заискивал перед влиятельными продюсерами и режиссерами, он в лицо хамил общепризнанным идолам и получал от этого откровенное удовольствие.
Его женщины
ОШЕЛОМЛЯЮЩИЙ успех принес Брандо еще большую популярность у представительниц прекрасного пола: теперь в очередь к его гримерке выстраивались именитые голливудские красавицы, которые буквально рвали Марлона на части. Ходили слухи, что сама Мэрилин Монро побывала в его постели. Но он оставался холоден и смотрел исключительно на Восток, туда, где таинственные женщины с миндалевидным разрезом глаз так отличаются от чопорных и холодных американских кинодив.
…Молодая индийская актриса Анна Кашфи была обворожительна: длинные темные волосы, оливковая кожа, глаза трепетной лани — пройти мимо «дикарь» просто не мог. Она покорила его своими рассказами о далекой Индии, полноводном Ганге, философии и мудрости Востока. Наконец-то мечта Брандо сбылась: он встретил свою «настоящую» женщину. Каково же было его разочарование, когда на следующий день после церемонии бракосочетания выяснилось, что Анна не та, за кого себя выдает! Рабочий из Уэльса Патрик О’Каллэган объявил всему миру: Анна Кашфи никакая не индианка, а его дочь, родившаяся в Индии, когда он работал там на железных дорогах. Она влюбилась в Марлона без памяти и, зная его страсть к азиаткам, решилась на обман, лишь бы стать его женой. Таблоиды пестрели язвительными заголовками: «Старлетка провела падкого до экзотики тупицу!» Брандо молчал, да и что он мог сделать — Анна была беременна.
Отношения, построенные на лжи, не могут существовать долго. Брак Марлона и Анны развалился, не дотянув до своей первой годовщины. Анна Кашфи подала на развод: «Жизнь с Брандо похожа на скачки. Короткие вспышки сумасшедшего влечения и долгие периоды скуки и безразличия. Я не могу больше выносить его странного образа жизни. Уже через месяц после свадьбы я застала мужа в постели с какой-то азиатской красоткой, на требование убраться из спальни та запустила в меня ночником…»
Первый неудачный брак лишь подзадорил Брандо: «дикарь» с еще большей прытью продолжает искать свою «настоящую» женщину. Сразу после развода Марлон женится на актрисе Мовите Кастенаде, но даже появление сына Мико не спасает этот союз. На смену Мовите приходит вьетнамка Франс Нгуен. Ее в свою очередь вытесняет пуэрториканка Рита Морено, чтобы в скором времени со скандалом уступить свое место таитянке Тарите Териипай, с которой Брандо знакомится во время съемок фильма «Мятеж на «Баунти».
Само знакомство происходит оригинально, но полностью в фирменном стиле Брандо: актер требует, чтобы ему предоставили право самому выбирать себе партнершу. С каждой из 16 претенденток на главную роль он уединяется в своем номере, чтобы наутро сообщить, что та не прошла кастинг. Эти пробы продолжаются до тех пор, пока на съемочной площадке не появляется посудомойка Тарита. Она получает роль, как получает и звание главной «настоящей» женщины в жизни Марлона.
Его главная роль
БРАНДО покупает несколько маленьких островов у берегов Таити, где селится вместе с Таритой и сыном Теотой. В этом раю он живет размеренной, спокойной жизнью: потягивает сок из только что сорванных кокосовых орехов, удит рыбу и наслаждается чудесными закатами, сидя в шезлонге на белом прибрежном песке. Казалось, звезда Брандо угасает: все его последние фильмы были провальными, да и сам он не стремился возродить былую славу, но лишь до тех пор, пока на далекие острова не прилетела весть о том, что Фрэнсис Форд Коппола готовится к экранизации «Крестного отца» по роману Марио Пьюзо.
«Дон Корлеоне! Вот это по-настоящему честная роль! Роль для меня!» — с удовольствием потирал руки Брандо, предвкушая интересную работу. Однако боссы «Парамаунт» наотрез отказались от его кандидатуры, помня о скандальном характере «дикаря». Марлону пришлось пойти на хитрость, чтобы получить желанную роль: на любительскую камеру он записал домашние кинопробы. Посмотрев пленку, один из продюсеров воскликнул: «Идеально! Настоящий сицилиец! Да, кстати, а кто это?»
Это был не просто успех — это была сенсация. Фильм собрал в прокате более 130 миллионов долларов и получил все мыслимые и немыслимые награды. А все реальные главы мафиозных кланов стали, как раньше американские подростки, копировать жесты и повадки Брандо. Закатившаяся звезда Марлона засияла с новой силой, марлономания продолжалась.
Его трагедии
А ПОТОМ были «Последнее танго в Париже» и «Апокалипсис сегодня» — еще две его гениальные роли. Наверное, жизнь удалась. Наверное…
— Алло, отец, это ты? Да, да, это я, Кристиан. Я пьяный? Ну и что?! Приезжай скорее, знаешь, я м-м-м… застрелил этого ублюдка, Дэга Дроллета. Надо что-то делать! Срочно!!!
Бледный как полотно, Брандо даже не удосужился повесить трубку, он уже мчался на Малхолланд Драйв, туда, где его старший сын убил жениха своей сестры Шеен.
Ворвавшись в дом, он первым делом залепил оплеуху Кристиану, дрожащему, но не перестающему кривить рот в наглой улыбке. Беременная Шеен в глубоком обмороке лежала рядом с трупом своего возлюбленного. Марлон как дикий зверь стал метаться по комнате, разбрасывая мебель в разные стороны. «Что стоишь, как парализованный!? Помогай! — крикнул он сыну. — Может, сойдет за несчастный случай!»
Общее количество детей Брандо (официально признанных!) впечатляет: их было 11. На тот момент младшему исполнилось 3 года, а самому старшему — 40. Пятеро из них родились в законных браках от трех жен Марлона, трое — отпрыски его гватемальской домработницы Кристины, еще трое — плоды мимолетной, случайной любви. Кристиан не любил ни своего отца, ни свою семью, величая ее «компанией шизофреников». Это неудивительно, он часто жаловался: «Наша семья постоянно меняла свои очертания. Мне приходилось спрашивать у сидевшего за столом, кто он такой. Оказывалось, что это очередной родственник».
Не легче было и Шеен. Она жила на Таити, словно пленница. Отец не навещал ее месяцами и не позволял самостоятельно покидать острова. Она пристрастилась к наркотикам, а Брандо, занятый исключительно своими успехами и неудачами, совершенно не замечал происходящего. Она много раз просила отца взять ее с собой на континент, но за каждой просьбой следовал отказ. После одного из таких разговоров Шеен не выдержала: она убежала из комнаты Брандо в слезах, села в свой джип и разогнала его до бешеной скорости. Машина слетела с дороги. Печальным итогом аварии стало сильно изуродованное лицо. Марлон немедленно отвез дочь в Лос-Анджелес, поместил в самую лучшую клинику и сутки напролет дежурил у ее постели. Врачи сделали все, что было в их силах, но былую красоту так и не удалось вернуть. Шеен впала в глубокую депрессию. С этого момента наркотическое опьянение стало ее обычным состоянием. Дэг Дроллет последовал за невестой в Лос-Анджелес, где и был застрелен Кристианом.
Брандо потратил огромные деньги, пытаясь вытащить сына из этой переделки. Но, несмотря на все его старания, Кристиана приговорили к десятилетнему тюремному заключению за непреднамеренное убийство. Брандо отправил Шеен на Таити, где у нее родился ребенок, которого пришлось отправить на детоксикацию: во время беременности девушка не переставала принимать наркотики.
Пытаясь вызволить семью из беды, Марлон Брандо истратил практически все свое состояние. Ему пришлось оплачивать услуги целой армии адвокатов, частных детективов, телохранителей и врачей. Чтобы залатать дыры в некогда огромном бюджете, он согласился на роль в фильме о Христофоре Колумбе и издал автобиографическую книгу «Песни, что пела мне мать». Марлон помирился с Кристианом, с которым до ареста не разговаривал несколько лет, называя его исключительно «этот алкаш», стал больше времени проводить со своей большой семьей. Жизнь постепенно стала налаживаться.
…А в это время Шеен, раскачиваясь взад-вперед, не уставала повторять одну и ту же фразу: «Я все время думаю о Дэге и хочу быть рядом с ним». Воскресным утром, ровно через четыре года после смерти жениха, Шеен сбежала из психиатрической клиники на Таити. Попрощавшись с матерью Таритой, братом Теотой и сыном Туки, она… повесилась в ванной. Узнав о ее страшной смерти, Брандо выдавил из себя: «О боже, только не это!» — и без сознания рухнул на пол…
P. S. Брандо хотел, чтобы после смерти его прах развеяли над любимыми островами. Исполнилось ли его последнее желание — тайна, покрытая мраком. Но в любом случае мятежный дух великого актера и сам найдет дорогу к единственному месту на земле, куда он возвращался всегда, чтобы обрести покой. Теперь уже навечно.
|
