Оглавление

Введение............................................................................................. 3

Глава I .

1. Просвещение. Накопление знаний.......................... 6

2. Фольклор. Литература.............................................. 8

3. Живопись..................................................................... 14

4. Архитектура................................................................ 19

5. Прикладное искусство.............................................. 23

Глава II .

Быт..................................................................................................... 25

Заключение..................................................................................... 30

Литература..................................................................................... 32

Введение

Культура – понятие историческое и многогранное. Каждый человек, живущий в своей стране, должен знать ее историю, особенно культуру. Без знания культуры прошлых лет невозможно понять то, что чувствовали люди в тот период времени, какие внутренние процессы давали толчок к ее развитию, какие особенности в культуре (архитектуре, литературе, живописи, образовании) были налицо, а какие менее заметны, что влияло на ее становление и развитие (влияние разных стран на жизнь России было огромным).

В своем реферате я исследую русскую культуру второй половины ХIII-ХVI вв., потому что в это время Россия стала возрождаться после нашествия монголов. Это нашествие нанесло страшный урон всему. Сожженные города и селения, храмы и крепости, запустевшие пашни, гибель ремесленных мастерских и увод в плен их хозяев – из тех, кто остался в живых; безвозвратная потеря выдающихся творений иконописцев, зодчих, авторов летописных сводов и житий святых, повестей и сказаний, русских и иноземных - таков был печальных итог кровавого смерча, обрушившегося на русские земли. Б.А.Рыбаков в книге о ремесле Древней Руси убедительно показал гибельные последствия монголо-татарского погрома для ее судеб: многие ремесла пришли в упадок; некоторые из них возродились только в конце ХIV-ХV вв. По наблюдениям М.Н.Тихомирова, переписка книг, тоже, почти прекратившаяся после нашествия народов «незнаемых», начинает налаживаться в ХIV в. Широко известен факт замирания каменного строительства, которое снова введется в Новгороде, Пскове, Твери, Коломне лишь с конца ХIII – начала ХIV вв.

Повседневные потребности и заботы заставляли русичей после иноземных вторжений браться за топор и соху. На место сожженных изб и хоромов ставились новые, распахивались пашни. Там, где возможно, возобновляли работу ремесленники. Жизнь, несмотря на горькие потери и новые кровопускания ордынцев, требовало свое, и потоки тех несчастных, что погибли в тяжкую годину ордынского нашествия или пострадали от него, но остались в живых, могли одно-два столетия спустя с гордостью сказать, что Русь выстояла, более того – окрепла материально, политически и духовно.

Пример возрождения культуры России я буду рассматривать на таких видах искусства, как просвещение и накопление знаний, фольклор и литература, живопись, архитектура и прикладное искусство.

В данном реферате я взял период с ХIII по ХVI вв. потому что, как уже говорилось выше, Русь начала возрождаться после «Батыева нахождения»[1] . Кроме того, в эти века жили и творили выдающиеся русские люди: А.Никитин, Ф.Грек, Сильвестр, И.С Пересветов, А.М.Курбский, Епифаний Премудрый, А.Рублев, М.Фрязин и многие другие, чьими творениями мы можем наслаждаться и сегодня.

Когда я решил написать реферат на такую тему, то возникла небольшая проблема, где взять книги, которые бы лучше подошли для моей исследовательской работы. Первой попавшейся книгой была «История России с древнейших времен до конца ХVII века» Н.А.Сахарова, А.А.Новосельцева, В.И.Буганова. В ней подробно описывается тот отрезок времени, который я мог бы использовать при написании реферата. Прочитав то, что мне нужно, я выделил главное, вставил свои рассуждения и использовал это для написания работы. Также в моем распоряжении была книга Ю.С.Рябцева «Хрестоматия по истории русской культуры ХI-ХVII вв». В ней довольно подробно описаны творения русских художников, иконописцев, архитекторов, летописцев. В книгах Л.П.Бущика «Иллюстрированная история России ХV-ХVII вв.» и А.Ю.Дворниченко «Русская история» я нашел, а потом и использовал, описание жизни и быта выдающихся русских людей того времени. А понять глубину слова «культура» мне помогла книга А.А.Радугина «Культурология», в которой дается понятие культуры в широком смысле этого слова.

Целью моей исследовательской работы было показать, что русская культура развивается в постоянных поисках, о чем свидетельствует сама история. Хотя на нее оказывали влияние культура Запада и Востока, но она создавала свои собственные, отечественные традиции, не ограничиваясь копированием чужих образцов.

Глава I .

Просвещение. Накопление знаний

Русь отнюдь не была сплошь неграмотной. Знание письма, счета требовалось во многих отраслях хозяйственной и иной деятельности. Берестяные грамоты Новгорода и других центров, различные памятники письменности (летописи, повести и т.д.), надписи на ремесленных изделиях (монеты, печати, колокола, предметы вооружения, ювелирного дела, художественного литья и др.) говорят о том, что грамотные люди никогда не переводились на Руси, причем не только в среде монахов, но и ремесленников, купцов. Имелись они и среди бояр и дворян. Состоятельные люди вели письменные учет в своих хозяйствах; от ХVI в. сохранились различного рода учетные книги, документы духовных обителей – монастырей, копии с документов более ранних времен.

В распоряжении ученых, несмотря на все потери Батыевой эпохи и более поздних ордынских «ратей», имеется все же немало рукописного материала за ХIV-ХVI вв. Это – документы (духовные грамоты, договоры великих, в том числе московских, и удельных князей, хозяйственные акты русской митрополии, епископских кафедр монастырей), жития святых, летописи и мн.др. Появляются руководства по грамматике, арифметике, лечению травами (азбуковники, травники и др.).

Накапливались практические наблюдения, знания по строительной технике (необходимы были при возведении зданий), динамике (расчеты дальности полета камней, ядер из стенобитных и прочих приспособлений; из пушек, которые появились в конце ХIV в.), прикладной физике (чеканка монеты, литье пушек, сборка и починка часовых механизмов), прикладной химии (изготовление красок, чернил), арифметике и геометрии (описание земель, торговые дела и пр.).

Описание явлений природы (затмения, землетрясения и т.д.) довольно часты в летописях. Пользовались популярностью переводные сочинения – «Христианская топография» Козьмы Индикоплова (путешественника VI в.), «Шестоднев» Иоанна, экзарха болгарского, «Громник» и др. Асторомические наблюдения приводятся в русских рукописных сборниках; медицинские – в тех же летописях (описание болезней). А сборник ХV в., вышедший из Кирилло-Белозерского монастыря, включил комментарии Галена, римского ученого II в. н.э., к сочинению Гиппократа, древнегреческого «отца медицины»[2] (V-IV вв. до н.э.). Выдающееся для своего времени значение имела «Книга сошному письму» (середина ХIV в.) – в ней описаны способы исчисления земельных площадей и налогов с них.

Круг географических знаний расширяли русские путешественники. Они оставляли описания своих странствий. Таковы новгородец Стефан, побывавший в Константинополе (середина ХIV в.); Григорий Калика (вероятно, посетил тот же город в ХIV в.; позднее, под именем Василия Калики, стал новгородским архиепископом); дьякон Троице-Сергиева монастыря Зосима (Константинополь, Палестина; 1420 г.); суздальский инок Симеон (Феррара, Флоренция; 1439 г.); знаменитый Афанасий Никитин, тверской купец (Индия; 1466-1472 гг.); купцы В.Позняков, Т.Коробейников (святые места, вторая половина ХVI в.). Русские люди, проникавшие на север, в Сибирь, составляли описания, «чертежи» увиденных земель; послы – статейные списки со сведениями о зарубежных государствах.

Этапное значение имело появление в России книгопечатания. Еще Иван III пытался наладить это дело – пригласил печатника Варфоломея Готана из Любека. Но тогда ничего не удалось сделать. Лишь в середине ХVI в., при Иване Грозном, началось печатание книг, сначала – так называемой безвыходной печати (с 1550-х годов), потом – с выходными данными. Первая такая книга – «Апостол», изданный 1 апреля 1564 г. Иваном Федоровым, дьяконом церкви в Московском кремле. Два года спустя он и его помощник Петр Мстиславец уехали в Литву. Сначала Федоров работал в белорусском Заблудове, затем – на Украине, во Львове (до кончины в 1583 г.). Здесь он издал тот же «Апостол», первый печатный букварь – «для пользы русского народа»[3] . А в Москве продолжатели его дела, сыгравшего огромную роль в дальнейшем развитии просвещения, опубликовали около 20 книг богословского содержания.

Фольклор. Литература

После монголо-татарского нашествия тема борьбы с ненавистной Ордой становится ведущей в устном народном творчестве. Старые персонажи в новых редакциях былин, новых былинах спасают Киев от ордынских туменов (былина об Илье Муромце и Калине-царе), избивают ордынских придворных (былина о женитьбе князя Владимира), побеждают ордынцев в состязаниях (былина о Добрыне и Василии Каземировиче). Герои былин отказываются вести в Орду дань, как приказывает князь Владимир («Не желаем везти от тебя дани-пошлины»; последние именуются также «выходами княженецкими»[4] ). Илья Муромец, выходец из народа, выражает в былинах его интересы, прежде всего русского крестьянства.

В тексте конца ХV-ХVI в. Добрыня Никитич не только не везет дань Батуру Батвесову, но требует от него платить дань Руси, так изменилась обстановка после 1480 г. когда Русь окончательно сбросила ордынское иго.

Та же антиордынская тема разрабатывается в литературе ХIV-ХV вв. С нею тесно связана другая – тема киевского и владимирского наследия, необходимости объединения русских земель. После Батыева нашествия составляются повести и сказания – о разорении Рязани, Евпатии Коловрате и мн.др.; позднее – о Куликовской битве («Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище»[5] и пр.), нашествии Тохтамыша на Русь в 1382г. Эти и многие иные сочинения включают в летописные своды. Летописание, после спада второй половины ХIII в., набирает силы в ХIV в., особенно в ХV в. Своды, в начале которых обычно помещают «Повесть временных лет» и тем самым подчеркивают идею преемственности в развитии Руси, ее культуры с киевских времен, составляются в разных центрах. А те старались укрепить свою независимость (Новгород Великий, Рязань и др.), утвердить себя в роли политического лидера – объединителя земель Северо-восточной и Северо-западной Руси (Тверь, Нижний Новгород, Москва). Постепенно на первое место в области летописания, да и культуры в целом, выдвигается Москва. Первые летописные своды возникают здесь в ХIV в. А в начале следующего столетия составляется большой свод при митрополите Киприане. За ним следует вереница сводов ХV-ХVI вв. – от свода митрополита Фотия до больших сводов времени Ивана III, Василия III и Ивана IV (Вологодско-Пермский, Воскресенский, Никоновский и мн.др.). Эту работу, колоссальную по объему и значению, венчает Лицевой свод – та же Никоновская летопись, дополненная 16 тыс. миниатюр! Они сопровождают текст с древнейших времен до Ивана Грозного; рисунки, продолжая традиции более ранних лицевых сводов и будучи основанными на них, - своего рода «окно в прошлое»[6] Руси, России.

Враждебные по отношению к Москве позиции отразили некоторые летописи Твери, Новгорода Великого и др.

Обзор всемирной истории давали Хронографы ХV-ХVI вв.

«Жития» князей, иерархов церкви, причисленных к лику святых, прославляют их деятельности (Дмитрий Донской, Сергий Радонежский, Стефан Пермский и др.) Для «житийной»[7] литературы характерны панегирический стиль, торжественный, порой тяжеловесный язык. В то же время в ней встречаются живые, реалистические описания жизни монастырей, их обитателей.

Имели хождение переводные литературные сочинения; из них, а также различных сборников (например, «Пчела» - свод афоризмов знаменитых авторов) образованные русские люди черпали мысли, изречения Демокрита, Аристотеля, Менандра и других мудрецов, писателей.

В сочинениях религиозных вольнодумцев-еретиков ХIV-ХVI вв. (они не сохранились, их содержание реконструируют по сочинениям оппонентов-ортодоксов, постановлениям церковных Соборов) проповедуются смелые суждения о необходимости «дешевой» церкви, ненужности церковных таинств (причастие и пр.), икон. Оспаривали они тезисы о троичности Бога, непорочном зачатии. Писали о равенстве людей, народов, вер. А Феодосий Косой, смелый вольнодумец середины ХVI в., обосновывал «рабье учение» с его коммунистическими идеалами в духе Томаса Мюнцера. Он пытался воплотить их в жизнь в рамках общины единомышленников.

Эти реформационные, гуманистические в основе своей идеи были задушены в начале и середине ХVI в., когда еретиков, преданных анафеме, сжигали на кострах, ссылали, лишали церковного сана.

Примечательная черта ХVI в. в области литературы – расцвет публицистики. Авторы слов, посланий, поучений, трактатов развивают идеи централизации, усиления великокняжеской, царской власти, роли церкви, о положении крестьянства и др.

Окольничий Ф.И.Карпов, живший при Василии III, считал, что светская власть должна основывать свои действия на «законе» и «правде», подчинять «злых, которые не хотят излечиться и любить Бога»[8] . В реальной жизни он видит совсем другое.

- Понял, какими вредными и неугодными путями, хромыми ногами, со слепыми очами ныне ходит земная власть и весь род человеческий.

- В наши времена начальники не заботятся о своих подвластных и убогих, но допускают, чтобы их притесняли несправедливые приказчики, которые не заботятся о том, чтобы пасти порученное им стадо, но заставляют жить в тяжких трудах и терпении.

Ему вторит Максим Грек (до пострижения – Михаил Триволик), его современник, знаток античной философии литературы. Афонский монах, приехав в 1518 г. в Россию в качестве переводчика, так в ней и остался. Ученый инок тоже полагает, что светская власть должна покоиться на правде, милости («правдою и хорошими узаконениями благоустроить положение своих подданных»), согласовывать пожелания духовенства, боярства, воинства-дворянства.

Максим Грек и князь Вассиан Патрикеев, из нестяжателей, обличают монастыри за жажду накопительства, ростовщичество, спекуляцию хлебом и прочие грехи. «Ради имений и славы», - писал В.Патрикеев, - монахи забывают о Христовых заветах; плохо относятся к своим крестьянам:

- Убогую братью, живущую в наших селах, всячески оскорбляем.

Он же призывает к соблюдению евангельских принципов:

- Не подобает монастырям владеть селами.

- Сел не держать, не владеть ими, но жить в тишине и безмолвии, питаясь трудом своих рук.

Отношение монахов к крестьянам возмущает и М.Грека: они «истязают их бичами за большие процентные долги, которые они не в состоянии уплатить; или же лишают их свободы и записывают себе навсегда в рабство; или, лишив их имущества, изгоняют бедных с пустыми руками за своих мест»[9] .

Он тоже против того, чтобы монастыри имели села и, тем самым, зависимых крестьян. В послании об Афонской горе пишет о монастырских старцах, которые живут своим трудом.

В середине и третьей четверти столетия выступает со своими сочинениями целая плеяда публицистов. И.С.Пересветов осенью 1549 г. подал предложения о проведении реформ молодому царю Ивану IV Грозному. Изложены они в форме челобитных и сказаний о взятии Магмет-салтаном Царьграда. Он – убежденный сторонник сильной самодержавной власти в России. Монарх должен опираться на сильное и постоянное войско, ибо «воинниками он силен и славен». «Вельмож» нужно держать в повиновении, страхе:

- Царю нельзя быть без грозы; как конь под царем без узды, тако и царство без грозы[10] .

Для проведения успешной внешней политики (ее задачи, в частности, - присоединение Казани, освобождение славян от турецкого ига) необходимы нововведения – денежное жалованье «воинникам» - опоре царя и его политики; централизация финансов, суда. Будучи гуманистом, он, как Карпов и др., - противник холопства, поборник «правды» в деятельности людей («Бог не веру любит.[а] правду»), книжного учения, философской «мудрости». Монарх, по его представлению, должен быть мудрым, сильным человеком, а государство – светским и суверенным.

Ермолай-Еразм, священник кремлевской церкви, иосифлянин по убеждениям, противник нестяжателей и еретиков, предлагает облегчить положение крестьян (например, заменить все их повинности одним оброком – пятой частью урожая). «Больше всего полезны, - убежден ученый монах, - пахари, их трудами созидается главнейшее богатство – хлеб»[11] .

Из убеждения в необходимости «праведного стяжания» (т.е.прибыли) исходит Сильвестр, протопоп Благовещенского собора в Московском Кремле, духовник царя, одно время очень близкий к нему (1550-е годы). Идеи эти развиваются в «Домострое» - своде житейских, моральных правил, поучений, который он редактировал.

Мысли о сильной самодержавной власти, централизации характерны для рада летописных, повествовательных памятников: Летописца начала царства царя Ивана Васильевича (50-е годы). Лицевого свода (60-70-е годы), «Степенной книги» (1562-1563 гг., вышла из кружка митрополита Макария), Казанской истории (60-е годы). Макарий и его книжники составили «Великие Четьи-Минеи» - грандиозный свод из «житий» русских святых, богословских сочинений, церковных уставов.

Несомненно, самые выдающиеся публицисты опричной поры – не кто иной, как сам царь Иван Грозный и его оппонент князь Андрей Михайлович Курбский. Первый из них в послании ко второму защищает незыблемые, с его точки зрения, устои «самодержавства», по существу – деспотии восточного склада. Князь, бежавший из России в Литву от репрессий, развязанных мнительным и жестоким царем, разоблачает его поведение, террористические методы правления в целом. Царь, упрекая Курбского за измену, исходит из принципа: миловать, мол, своих подданных-холопов царь волен, да и казнить тоже. Его оппонент, не приемля царской «лютости», считает, что монарх должен править вместе с «мудрыми советниками», слушать их, а не быть неограниченным самовластием-тираном.

С осуждением говорится о действиях Василия III в пору окончательного присоединения Пскова к России (1510) в Летописном своде 1567 г. Корнилия, игумена Псково-Печерского монастыря; об опричниках-душегубах – в новгородских летописях (например, о погроме Новгорода в 1570 г.).

Патриотизмом и гордостью пронизана «Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков» (1580-е годы, автор – Василий, псковский иконописец). В самом конце века появляются повести о царе Федоре Ивановиче (автор одной из них – патриарх Иов).

Живопись

Эпоха национального подъема времени Куликовской победы, включившая и годы подготовки к отпору извечному врагу (60-е и 70-е годы ХIV в.), и время после подвига русичей в ожесточенной схватке с Мамаем, вызвала к жизни небывалый расцвет культуры. Ярче всего он выразился в живописи – фресковой, иконописной. Выдающееся место в ней заняла новгородская школа. Это – фрески ХIV в. на евангельские сюжеты церквей Федора Стратилата, Спаса на Ковалеве, Михайловской в Сковородском монастыре, Благовещенской на Городище, Рождественской на кладбище и др. Одни из них привлекают монументальностью, торжественностью; другие – мягкостью, лиричностью То же можно сказать и о новгородских иконах.

Мощная кисть Феофана Грека (Гречина) прославила новгородское и московское искусство. В Новгород он приехал в 1370-е годы. До этого работал в Константинополе, Галате, Халкидоне, Кафе. В его творчестве сплавились византийские и русские черты живописного мастерства. Он оказал несомненное, и большое, влияние на русских живописцев. В Новгороде она расписывал фресками церкви Преображения на Торговой стороне, Спаса на Ильине. Из его школы вышли мастера, работавшие над упомянутыми выше фресками и церквей Федора Стратилата, а также Успения на Волотове, иконами «Донская богоматерь», «Спас». Его манера письма обладает удивительной, завораживающей внутренней силой, глубоким психологизмом, смелостью и уверенностью рисунка[12] . Недаром современники отмечают, что работал он свободно, легко: находясь на подмостках и создавая свои гениальные фрески, он одновременно беседовал со многими посетителями, которые стояли внизу, с восхищением наблюдая за тем, что возникало на их глазах. Разговаривая с ними, Феофан в то же время «обдумывал высокое и мудрое»; «чувственными же очами разумными разумную видел доброту»[13] .

В 1390-е годы Феофан Грек переехал в Москву. Здесь он расписывал кремлевские храмы – церковь Рождества Богородицы и придел Лазаря к ней (вместе с Симеоном Черным), соборы Благовещенский (вместе с Прохором с Городца и Андреем Рублевым), Архангельский.

Для Благовещенского собора в Нижнем Новгороде великий живописец создал иконостас; сохранилась, к сожалению, лишь его часть. А московские росписи совсем не дошли до нас.

Известность и признание, которые Феофан получил на Руси, засвидетельствовал Епифаний Премудрый, известный автор «житий» святых, в том числе Сергия Радонежского. Он пишет о художнике, как «изографе» нарочитом и живописце изящном во иконописцах», «преславном мудреце», «философе зело хитром»[14] . А на одной из летописных миниатюр Гречин изображен за работой.

Его младший современник Андрей Рублев, величайший русский живописец средневековой Руси, родился в 1360-е годы или 1370-е годы, скончался около 1430 г. Его судьба тесно связана с двумя обителями – Троице-Сергиевой и московской Андрониковой. В первой из них он был «в послушании» у преемника Сергия Радонежского – игумена Никона; вероятно, работал в иконописной мастерской. Затем перешел в Москву, и здесь расписывал, вместе с Феофаном Греком и Прохором с Городца, Благовещенский собор в Кремле (в летописях известие об этом – под 1405 г.; это – первое упоминание о нем). Три года спустя он, уже в содружестве с близким ему Даниилом Черным, трудится над рукописями Успенского сбора во Владимире. Следующие его творения – фрески и иконы Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря (середина 1420-х годов), в конце жизни – фрески Андроникова монастыря.

Рублеву или его ученикам приписывают и другие работы, например, в Звенигороде к западу от Москвы – росписи алтарных столбов Успенского собора на Городке, алтарной преграды Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря. Предания говорят и о многих других фресках и иконах, как будто им же написанных. Но это весьма проблематично. Во всяком случае нельзя не видеть, что имя Рублева, его мастерство приобретали большую популярность, которая сохранилась и в более поздние времена.

Самое прославленное произведение Рублева – «Троица» из иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря. Образы трех ангелов, явившихся Аврааму, написаны в благородных античных традициях, с безупречной изящностью, мягкостью, лиризмом. В иконе проявился истинно национальный русский гений – ее гармоничность, нежность, прозрачность красок, поэтичность и душевность отразили лучшие черты национального характера, лиричность русской природы. То же можно сказать об иконе «Спас» из Звенигорода и других работах гениального мастера. Простота, ясность, мягкость красок, образов, идеи мира, гуманности, источаемые его иконами и фресками, делают творения Рублева высочайшими образцами живописного мастерства, национального духа русского народа эпохи собирания земель вокруг Москвы, открытой борьбы с Ордой, складывания великорусской народности[15] .

Иконы и фрески Рублева, он сам упоминаются в летописях. Иконы его дарили друг другу знатные люди. А стоглавый собор 1550 г. постановил: «Писати иконописцем иконы… как писал Андрей Рублев и прочие пресловущие иконописцы».

Писание икон в ХV в. стало занятием многих людей, и они широко распространялись по всей Руси. Их сюжеты оставались традиционными – сцены и персонажи Ветхого и Нового Завета. Но нередко появляются и светские мотивы. Мастера пишут на иконах природу, городские здания и, что еще интересней, реальных людей. Так, на иконе «Молящиеся новгородцы» изображены боярин и его семья, всего девять фигур. На другой – новгородцы и суздальцы той поры, когда они сражались друг с другом на Ждане горе (1135). Иконопись Новгорода ХV в. переживала расцвет; она привлекает яркостью красок, точной и тонкой прорисовкой фигур.

Московская живопись отмечена немалыми достижениями к концу ХV столетия. Связано это с творчеством выдающихся мастеров – Дионисия и его школы. Он сам и его помощники украшали фресками соборы Иосифо-Волоколамского, Пафнутьево-Боровского, Ферапонтова (под Вологдой) монастырей и др. Их же трудами создан иконостас Успенского собора в Московском Кремле. В изображении Богородицы, считавшейся покровительницей Москвы, других персонажей библейской истории поражают яркая красочность, декоративность, которые потом надолго станут отличительными чертами русской иконописи ХVI-ХVII вв. Творения Дионисия, «хитрого» (искусного), по словам летописца, мастера, и других художников пронизаны атмосферой победного ликования, торжественности, уверенности. Они ярко отразили свое время – завоевание независимости от Орды, объединение русских земель и создание единого могучего государства во главе с Москвой.

На рубеже ХV-ХVI столетий, с одной стороны, определяется преобладание московской живописной школы в России; с другой – усвоение ею традиций местных школ, которые постепенно нивелировались под влиянием общерусского культурного центра, каким стала Москва с ее мастерами, идеями, устремлениями. Парадность, торжественность, праздничность, ликующая возвышенность не могли не трогать сердца русских людей того славного и сложного времени. Но нарастали, и тогда, и позднее, черты официозности, возвеличения самодержавия. С этим причудливо сочетались черты реализма, пробивавшиеся сквозь толщу догматических, консервативных устоев в живописи, как и в целом в культуре. Например, в росписях царских палат, сделанных после «великого» московского пожара 1547 г. (а наблюдал за работой сам царский Сильвестр), преобладающее место заняли не церковные, а светские, в том числе исторические, темы. Подобные «вольности» вызвали протест поборников старины, традиционалистов. В частности, влиятельный царский дьяк И.Висковатый (глава Посольского приказа) возмущался тем, что Бог Саваоф и иные «духи» изображены на фресках по-земному, как обычные люди. Но его не послушали.

В середине века, после взятий войсками Ивана Грозного Казани, появилась икона «Церковь воинствующая», посвященная этому важному событию. На ней изображен юный царь, скачущий с алым знаменем во главе своих ратников. Многие «земные» сюжеты художники запечатлели на миниатюрах – в «Четьях-Минеях» митрополита Макария, Лицевом летописном своде, «Христианской топографии» Козьмы Индикоплова[16] .

Красочность и тщательная проработка деталей, изящество и тонкость рисунка характерны для икон «Строгановской школы». Ее представители «Прокопий Чирин, Никифор Савин и др.) работали в Москве, но часто выполняли заказы сольвычегодских богачей Строгановых. Из произведения, яркие, красочные, миниатюрные, напоминают ювелирные изделия. Они оказали в последующем большое влияние на развитие русского искусства; например, ее традиции до сих пор сохраняют мастера Палеха.

В целом живопись конца ХV-ХVI в. дала русскому искусству немало – мастерство в рисунке, яркость красочной гаммы, радостное ощущение бытия, подъем национального духа. Но одновременно наблюдаются известный отход от могучих образцов Андрея Рублева и Феофана Грека, снижение богатырского «дыхания» искусства эпохи Куликовской битвы. При этом поступательное развитие живописи подготовило его будущие успехи.

Архитектура

В зодчестве происходят те же процессы, что и в живописи. После его захирения в конце 1330-х-1340-х годах, оно возрождается полстолетия спустя или даже позднее. В конце ХIII-ХIV в. построили, например, белокаменную Городищенскую церковь под Коломной; в Москве, при Иване Калите, - соборы Успенский, Архангельский, Спаса на Бору, церковь-колокольню Иоанна Лествичника. Как правило, небольшие по размерам, московские храмы развивали традиции владимиро-суздальской архитектуры. Расписывали их русские мастера: Архангельский собор – «русскыя писцы…, в них же бе старейшины и началници иконописцем Захарья, Иосиф, Николае и прочая дружина их» (1344); церковь Спаса на Бору – «мастеры старейшины и начялницы быша русским родом, а гречестии ученицы: Гойтан и Семен, и Иван, и прочих их ученицы и дружина» (1345-1346)[17] .

На смену деревянным стенам и башням Московского Кремля при великом князе Дмитрии Ивановиче пришли белокаменные (1367). Митрополит Алексей возвел каменные собор и трапезную Чудова монастыря в том же Кремле. В конце этого и начале следующего столетия появляется довольно много храмовых сооружений – в Андроникове, Вознесенском, Симонове и других монастырях, кремлевская церковь Рождества Богородицы.

Соборы, церкви строятся и в других городах – Твери, Звенигороде, Нижнем Новгороде, Рязани, Коломне и т.д.; особенно много – в Нижнем Новгороде Великом. Новгородские бояре и купцы, люди богатые, именитые, заказывают постройку церквей, дают деньги. Восхищение современников и потомков вызывали и вызывают церкви Николы на Липне (1292-1294), Благовещения на Городище (1342-1343), Спаса в Ковалеве (1345), Успения на Волотовом поле (1352), Федора Стратилата на ручью (1360-1361), Спасо-Преображения на Ильине улице (1374). Некоторые из них разрушены во время Отечественной войны и позднее восстановлены, но, к сожалению, не все. Новгородские сооружения отличаются, с одной стороны, строгостью, сдержанностью пропорций; с другой, - наличием декоративных деталей, наружной фресковой росписи на фасадах, абсидах.

Немалое церковное строительство велось и во Пскове. Здесь же, а также Порхове, Яме, Копорье, Орешке возводили и крепостные сооружения, своего рода каменные замки.

Много строили в Новгороде ХV в. Именно тогда при архиепископе Евфимии (вторая четверть – середина столетия) появились в кремле Грановитая палата, часозвоня, двухэтажный дворец самого владыки. Еще раньше (1302) начали строить детинец – каменную крепость, стены которой несколько раз перестраивались позднее вплоть до конца столетия, когда Новгород вошел уже в число московский владений. Появились и каменные дома-палаты для бояр (в том числе – дом Марфы-Посадницы, жены И.Борецкого).

Новгородские, московские и иные зодчие нередко строили по старым образцам, например ХII столетия. При этом новгородские заказчики стремились подчеркнуть и сохранить «старину и пошлину» своего города и земли, московские исходили из идеи общерусского единства, несомненно при этом, - под главенством своего государя.

Самым выдающимся достижением русского зодчества рубежа ХV-ХVI в. стало возведение зданий Московского Кремля. Старые, обветшавшие постройки заменили новыми; это – Успенский, Архангельский, Благовещенский соборы; храм-столп Ивана Великого. Для торжественных приемов построили Гранатовую палату. Целый комплекс зданий составил дворец великого князя. Наконец, появились новые крепостные стены и стрельницы (башни).

Кремлевское строительство, обширное и выдающееся по своему значению (в плане и архитектурного мастерства, и оборонительных потребностей, и повышения престижа народившейся России, «государя всея Руси» Ивана III), - дело рук русских мастеров (из Москвы, Пскова, Твери, Ростова и других городов) и итальянских архитекторов: Аристотеля Фиораванти, Алевиза, Марко Руффо, Пьетро Солари, Марка Фрязина и др. Их труд и достижения – сплав национальных русских и итальянских традиций в архитектуре[18] .

Естественно, с еще большим размахом строили в ХVI в. По всей стране возводили много церквей, соборов. Некоторые из них заняли выдающееся место в отечественной и мировой архитектуре. Такова, например, знаменитая церковь Вознесения в себе Коломенском под Москвой (теперь – в черте города). Она построена (1532) по случаю рождения у великого князя Василия III сына Ивана, будущего царя Грозного. Образцом послужили старинные деревянные церкви шатрового стиля («на деревянное дело»). Как чудо воспринимали ее современники: «Вельма чудна», - записал пораженный летописец, - высотою и красотою, и светлостью, такова же не бываша преже сего в Руси»[19] . Такое же отношение к этому сказочному сооружению сохранили и потомки; известно, например, что в восхищении созерцал ее Гектор Берлиоз три столетия спустя. Столь же сказочным видением выглядит Покровский собор, или храм Василия Блаженного, на Красной Площади в Москве, величайший памятник шатровой архитектуры, по существу – комплекс из девяти церквей. Строили его русские зодчие.

В разных концах обширного уже тогда государства растут крепости, опоясывающие, словно ожерелье, его центральную часть, столицу Москву. То же – по русскому пограничью. Защитниками России с юга стали крепости в Туле, Коломне, Зарайске; с востока – в Нижнем Новгороде; с севера – в Кирилло-Белозерском и Ферппонтовом монастырях. Крепостные, помимо прочих, функции имели московский, новгородский, псковский и иные кремли. В столице, помимо кремлевских, соорудили стены Белого города (зодчий Федор Конь, строивший и в Смоленске) – по нынешнему Бульварному кольцу; еревянного города, или Скородома (современное Садовое кольцо; 1580-1590 годы).

Прикладное искусство

В ХIV в. возрождаются и набирают силы различные отрасли прикладного искусства. Это – украшение жилищ (изб, теремов) деревянной резьбой, роспись глиняной посуды, изготовление окладов рукописных книг, миниатюр к их текстам и др. Правда, многое не дошло до нас по разным причинам (пожары, хищения ордынцев и пр.), но кое-что сохранилось. Например, к 1339 г. относится «Сийское Евангелие», переписанное «в граде Москове»; в 50-е годы два мастера – Иоанн Тетеша и Лукьян – делают такую же работу, переписывают два Евангелия. Многие книги изготовляют в ХIV-ХV вв. в монастырях Троице-Сергиевом, Андроникове, Кирилло-Белозерском, Симонове.

Тверской мастер Прокопий, по заказу своего великого князя, пишет миниатюры к рукописи сочинения византийского хрониста Георгия Амартола. Лицевые (иллюстрированные) рукописи делали новгородские мастера; это – «Милятино Евангелие», «Пролог», «Апостол» (вторая половина ХIII в.). Им свойственны тератологический («судовищный») стиль, бытовые детали (изображения воинов, гусляров, крестьян, охотников, скоморохов и др.)[20] . Жители новгородской Людогощинской улицы заказали и поставили в церкви Флора и Лавра деревянный крест с прекрасными резными надписями и изображениями (1359). Делали и резные кресты из камня. Высоким мастерством отличаются серебряные кубки, сосуды новгородских бояр; имена их сохранила резьба на этой посуде.

Высокого совершенства достигают мастера сканого (филигранного), чеканного, литейного, ювелирного дела, шелкового шитья. Резчиками по дереву славился в ХV-ХVI вв. Троице-Сергиев монастырь. Сохранилась пелена для этой обители, вышитая Софьей Палеолог, женой Ивана III (1494). Из мастерской Елены Волошанки, жены его сына Ивана Ивановича Молодого, вышла пелена с рисунком, на котором изображен молебен 8 апреля 1498 г.; на нем присутствовали Иван III и его великая княгиня, сын Василий и внук Дмитрий. В ХVI в. приобрели известность художественные вышивки из мастерской княгини Евфросинии Старицкой.

Расцвет переживали искусство басменного тиснения, скани, эмали. Ювелиры создавали изумительные по красоте и изяществу изделия из золота (например, золотое блюдо царицы Марии Темрюковны, подаренное ей Иваном Грозным в 1561 г.).

Глава II .

Быт

Быт жителей Руси, России отличался устойчивостью. Но отнюдь не затхлым консерватизмом, вековечным застоем, как иногда изображалось в литературе. Русская деревянная изба, к примеру, столетиями не меняла облик, сохраняла свои конструктивные и функциональные черты, особенности. Это говорит о том, что исстари обитатели Восточной Европы нашли наилучшее их сочетание в тех природных, в частности климатических условиях, в которых они проживали. То же можно сказать о многих приспособлениях, предметах домашнего обихода наших предков.

Подавляющее большинство жилищ той поры – полуземляночные и наземные (срубные, стоявшие на земле) избы. Полы в них – земляные или деревянные. Часто имелись подклети – нижние помещения для скота, вещей. В таком случае саму избу, стоявшую над подклетью, наверху (на горе), именовали горницей; горницу с «красными» окнами, которые пропускали много света, - светлицей. Наконец, у наиболее зажиточных людей, у знати имелся третий ярус – терем.

Естественно, размеры избы, резьба на ней и проч. зависели от положения хозяина – бедняка или богатея.

Некоторые люди, из особо знатных, имели дома из нескольких срубов, с переходами, лестницами, крылечками, резными украшениями. Такие постройки, прежде всего у князей и бояр, напоминали дворцы большего или меньшего размеров.

Разной была и обстановка в доме. У тех, кто победней, - деревянные столы, скамьи, лавки вдоль стен. У богатых – те же предметы, еще табуретки, покрытые красивой резьбой, живописью; на них – подушки, валики; к ногам ставили маленькие скамеечки. Освещали избы лучинами, которые вставлялись в печную расщелину или металлический светец. У зажиточных завелись сальные свечи с подсвечниками, деревянными или металлическими, которые стояли на столах. Иногда встречались серебряные «шандалы», те же подсвечники, или светильники с растительным маслом.

Князья, бояре, купцы ходили в длинных, до пят, одеждах с вышивками и драгоценными каменьями; бедняки – в простых рубашках с поясом, коротких одеждах – из домотканого сукна, беленого холста. Зимой простонародье носило медвежьи шубы («нетуть беды ходити хотя и в медведине», по словам Нифонта, новгородского епископа)[21] ; его обувь – лапти из лыка. У богатых – шубы из дорогих мехов, кожухи, опашни, однорядки для мужчин; те же шубы и опашни, а также кортели, летники, телогреи – для женщин; все это – из иноземных атласа, бархата, камки, сукна; украшались они соболями, каменьями, жемчугом. К богатым одеждам питали склонность и монахи. В одном духовном завещании (1479) говорилось об их «неправедном житии», запрещалось «ни немецкого платиа носити, ни с пухом шуб носити».

Митрополит Даниил (первая половина ХVI в.) укоряет молодых вельмож, которые коротко стригут волосы, бреют или выщипывают усы и бороду, красят щеки и губы, как женщины, и тем нарушают обычаи русской старины. То же – с одеждой и обувью, чересчур, на его взгляд, роскошными и к тому же неудобными (от красных сапог, очень тесных, этим щеголям приходится «великую нужду терпети»). Под одежду они подкладывают деревяшки, чтобы казаться выше ростом. А женщины сверх меры белят и красят лицо, «чернят глаза»; брови выщипывают или наклеивают другие, «выспрь (вверх) возводяще»; голове под убрусом придают (расположив соответствующим образом волосы) круглую форму.

Посуда бедняков – из дерева (бочка, кадь, ведро, корыто, ночва – лоток, чум – ковш, кош – корзина, чашка, ложка), глины (горшок, черпачок, корчаге – большой сосуд); кое-что, но немногое – из железа и меди (котлы для варки еды, кипячения воды). У богатых – те же предметы, но больше – металлических, вплоть до (у князей, бояр) золотых и серебряных; к тому же разнообразнее (кроме названных, - кубки, братины, чарки, солонки, достаканы, уксусницы, перечницы, горчичницы; для винного пития – турьи рога в серебре).

Простой люд ел преимущественно ржаной хлеб, богатые – из пшеницы. Вкушали просо (пшено), горох, овес (из них делали каши, кисели); из овощей – капусту, репу, морковь, огурцы, редьку, свеклу, лук, чеснок и др. Мясо больше было на столах богачей; у бедняков – рыба. Употреблялись молочные продукты, растительное и животное масло. Соль была дорогой.

Дома изготовляли напитки – хлебный квас, пиво, мед. Как сладкое, «на заедки» употребляли яблоки, груши, вишни, сливы, смородину, лесные орехи.

Богачи, вельможи питались более разнообразно и обильно. К тому, что названо выше, можно добавить дичь, редкую в рационе бедняков; это – журавли, гуси, перепела, лебеди. В числе посуды великих князей московских упоминаются «лебединые», «гусиные» блюда. Тот же митрополит Даниил пишет о «многоразличных трапезах», «сладких снядях» у богатых людей, «хитрости» (мастерстве) их поваров. На пирах, помимо своих напитков, богачи смаковали вина «заморские»[22] .

Мирские пирушки, складчины устраивали, по случаю церковных праздников, поминок, крестьяне в деревнях, ремесленники в городах. На них, как и на пирах у богачей, участников застолий развлекали музыканты, певцы и плясуны. Подобные «бесовские» игрища вызывали возмущение церковников, обличавших «веселие многое» со «смехотворцами», «празднословцами» и «сквернословцами». Знатный человек, по Даниилу, «сбирает» «позорище» (зрелище), играниа, плясаниа». Даже в кругу семьи его волей появляются «скомарохи, плясцы, сквернословци»; тем самым хозяин «погубляа себе и дети, и жену, и вся сущая в дому, паче потопа оного»[23] .

Другие пастыри говорят и пишут о простонародье, которое любит глядеть на подобные «позорные игры» не в домах, а «на улице». Особое ожесточение вызывало у них то, что во время церковных праздников «простцы» ведут себя, как язычники в древние времена. Памфил, игумен псковского Елезарова монастыря,в послании к псковским властям во главе с наместником (1501) призывает их положить конец святотатству: «Егда бо приходит великий праздник, день Рождества Предтечева, и тогда во святую ту нощь мало не весь град взмятется и взбесится… Стучат бубны и глас сопелий и гудут струны; женам же и девам плескание (ладонями) и «плясание»; поют «всескверные песни»[24] .

Осуждают они и «ристание конское», охоту («ловы») знатного вельможи. «Кый же ли – обращается к нему митрополит Даниил, - прибыток ти есть над птицами дни изнуряти? Как же ти нужа есть псов множество имети? Все эти «утешения суетные» лишь отвлекают людей от дела, в том числе богоугодного – церковных обрядов, молитвенного бдения. Но народ, простой и богатый, продолжал ходить на такого рода развлечения. Известно, например, что царь Иван Грозный любил скоморохов – «веселых людей», собирал их, вместе с медведями, в столицу; сам участвовал в «игрищах» - плясках на пирах, одевал вместе с другими «машкеру»[25] .

В ХVI в. быт в основном сохранял прежние черты. Появлялись и новые – пряности в богатых домах (корица, гвоздика и др.), лимоны, изюм, миндаль; колбаса, которую ели с гречневой кашей. Распространилась мода на тюбетейки (тафьи), осужденная Стоглавым собором. Больше строили каменные жилые дома, хотя основная их масса оставалась деревянной. Увлекались русичи также и игрой в шашки, шахматы.

Заключение

Подведем итог всему вышеизложенному и отметим специфические черты русской культуры.

Русская культура – понятие историческое и многогранное. Она включает в себя факты, процессы, тенденции, свидетельствующие о длительном и сложном развитии как в географическом пространстве, так и в историческом времени. У замечательного представителя европейского Возрождения Максима Грека, переехавшего в нашу страну на рубеже ХVI века, есть поразительный по глубине и верности образ России. Он пишет о ней, как о женщине в черном платье, задумчиво сидящей «при дороге». Русская культура тоже «при дороге», она формируется и развивается в постоянных поисках. Об этом свидетельствует история.

Большая часть территории России занесена позднее, чем те регионы мира, в которых сложились основные центры мировой культуры. В этом смысле русская литература – явление относительно молодое. Мало того, Русь не знала периода рабовладения: восточные славяне перешли непосредственно к феодализму от общинно-патриархальных отношений. В силу своей исторической молодости русская литература оказалась перед необходимостью интенсивного исторического развития. Конечно, русская культура развивалась под влиянием различных культур стран Запада и Востока, исторически опередивших Россию. Но воспринимая и усваивая культурное население других народов, русские писатели и художники, скульпторы и архитекторы, ученые и философы решали свои задачи, формировали и развивали отечественные традиции, никогда не ограничиваясь копированием чужих образцов.

Длительные период развития русской культуры определялся христианско-православной религией. На многие века ведущими культурными жанрами стали храмостроительство, иконопись, церковная культура. Значительный вклад в мировую художественную сокровищницу России, вплоть до ХVIII века, вносила духовной деятельностью, связанной с христианством.

Вместе с тем, влияние христианства на русскую культуру – процесс далеко не однозначный. По справедливому замечанию видного славянофила А.С.Хомякова, Русь восприняла только внешнюю форму, обряд, а не дух и сущность христианской религии. Русская культура вышла из-под влияния религиозных догматов и переросла границы православия.

Специфические черты русской культуры определяются в значительной степени тем, что исследователи назвали «характером русского народа». Об этом писали все исследователи «русской идеи». Главной чертой этого характера называли веру. Альтернатива «вера-знание», «вера-разум» решалась в России в конкретные исторические периоды по-разному, но чаще всего в пользу веры. Русская культура свидетельствует: при всем разночтении русской души и русского характера трудно не согласиться со знаменитыми строчками Ф.Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать – в Россию можно только верить».

Русская культура накопила великие ценности. Задача нынешних поколений – сохранить и приумножать их.

Литература

1. А.Н.Сахаров, А.П.Новосельцев, В.И.Буганов, В.Д.Назаров История России с древнейших времен до конца ХVII века. Институт Российской истории РАН. - М.: АСТ, 1996.

2. А.А.Радугин. Культурология. - М.: Центр, 1999.

3. Л.П.Бущик. Иллюстрированная история России ХV-ХVII веков.-М.: Просвещение, 1971.

4. Ю.С.Рябцев. Хрестоматия по истории русской культуры ХI-XVII веков.- М.: Владос, 1998.

5. А.Ю.Дворниченко, Ю.В.Кривошеев, Ю.В.Тот. Русская история. – С-Петербург.: Лань, 1997.

[1] Буганов В.И., Сахаров А.Н.История России с древнейших времен до конца XVII века. М.,1996.С.440

[2] Рябцев Ю.С. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. М.,1998. С. 141.

[3] Бущик Л.П. Иллюстрированная история России XV-XVII вв. М.,1971. С.126.

[4] Бущик Л.П. Иллюстрированная история России XV-XVII вв. М.,1971. С.134.

[5] Дворниченко А.Ю., Кривошеев Ю.В. Русская история. С-Петербург, 1997. С. 81.

[6] Буганов В.И., Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М.,1996.С.444

[7] Дворниченко А.Ю., Кривошеев Ю.В. Русская история. С-Петербург, 1997. С. 82.

[8] Буганов В.И., Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М.,1996.С.445

[9] Дворниченко А.Ю., Кривошеев Ю.В. Русская история. С-Петербург, 1997. С. 81.

[10] Бущик Л.П. Иллюстрированная история России XV-XVII вв. М.,1971. С.132.

[11] Буганов В.И., Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.446

[12] Рябцев Ю.С. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. М.,1998. С. 187.

[13] Рябцев Ю.С. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. М.,1998. С. 188.

[14] БугановВ.И., СахаровА.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.448

[15] Рябцев Ю.С. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. М.,1998. С. 190.

[16] Буганов В.И. , СахаровА.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.450

[17] Бущик Л.П. Иллюстрированная история России XV-XVII вв. М.,1971. С.142.

[18] Бущик Л.П. Иллюстрированная история России XV-XVII вв. М.,1971. С.138.

¹⁹ Буганов, В.И.,Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.453

[20] Буганов В.И., Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.455

[21] Бущик Л.П. Иллюстрированная история России XV-XVII вв. М.,1971. С.153.

[22] Рябцев Ю.С. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. М.,1998. С. 66.

[23] БугановВ.И, Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.456

[24] Буганов В.И,Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.457

[25] Буганов В.И.,Сахаров А.Н.История России с древнейших времен до конца XVII века. М,1996.С.458