| Министерство образования Республики Беларусь
Брестский государственный технический университет
Кафедра социально-политических и исторических наук
Реферат па курсу
«История Беларуси в контексте мировой цивилизации
»
на тему:
«Распад Римской империи и её историческое значение с позиции наших дней
»
Выполнил: студент гр. Т-61
Рабчук М. В.
Преподаватель: Стрелец М. В.
Брест 2002
1. Общее положение в Западной Римской империи.
В V в. В 395 г. произошло окончательное политическое разделение ранее единой Средиземноморской империи на два государственных образования: Западную Римскую империю и Восточную Римскую империю (Византию). Хотя во главе и той и другой стояли родные братья и сыновья Феодосия, а в юридической теории сохранялась идея единой Империи, управляемой лишь двумя императорами, фактически и политически это были два самостоятельных государства со своими столицами (Равенна и Константинополь), своими императорскими дворами, с разными задачами, стоящими перед правительствами, наконец, с разными социально-экономическими базами. Процесс исторического развития на Западе и в Византии стал приобретать разные формы и пошел поразным путям. В Восточной Римской империи процессы феодализации сохраняли черты большей преемственности старых общественных структур, проходили медленнее, совершались при сохранении сильной центральной власти императора в Константинополе.
Иным оказался путь формирования феодальной формации на Западе. Его важнейшей особенностью является ослабление центральной власти римского императора и ее уничтожение как политической надстройки. Другой его особенностью является постепенное формирование на территории Империи самостоятельных политических образований — варварских королевств, в рамках которых процесс развития феодальных отношений приобретает отличные от Византии формы, в частности форму синтеза новых отношений, формирующихся в недрах разлагающихся античных структур, и отношений, развивающихся в среде завоевателей — варварских племен и племенных союзов.
Постепенное ослабление центральной власти Западной Римской империи объясняется серьезными социально-экономическими изменениями римского общества IV—V вв. прежде всего упадком городов, сокращением товарного производства и торговли, постоянно усиливающейся натурализации экономики и перемещением центра экономической жизни из городов в деревню — огромные латифундии, которые превращаются в центры не только сельского хозяйства, но и ремесла и торговли ближайшей к поместью округи.
Связанные с античными формами хозяйства и городской жизнью общественные слои, прежде всего муниципальные собственники, или, как их называли в IV—V вв., куриалы, разорялись и деградировали. Напротив, все более укреплялись социальные позиции крупных магнатов, собственников огромных земельных массивов с самым разнообразным населением, располагающих большим запасом продовольствия и ремесленной продукции, имеющих собственную охрану и укрепленные виллы. Слабые западноримские императоры наделяют могущественных магнатов, которые, как правило, принадлежали к высшему социальному слою Империи — сенаторам — и занимали важные посты в армии, в провинциальной администрации, при императорском дворе, рядом привилегий (освобождение от налогов, от обязательств по отношению к ближайшему городу, наделение элементами политической власти над населением поместий и др.). Такие магнаты помимо императорских благодеяний самовольно (в ряде случаев с согласия населения) распространяют свою власть (патроциний) на соседние независимые деревни, в которых проживали свободные земледельцы.
Укрепляется и церковное землевладение. Церковные общины отдельных городов, управлявшихся епископами, теперь располагали крупными земельными владениями, на которых жили и трудились разные категории работников — колоны, рабы, зависимые и свободные земледельцы. В V в. на Западе распространяется монашество, организуются монастыри, владеющие обширными землями. Укреплению церковного, и в частности монастырского, землевладения способствовали и добровольные дары верующих христиан, и щедрые подарки императоров, и более благоприятные условия существования, поскольку церковные земли были освобождены от тяжелых налогов. Между светскими магнатами и церковными иерархами начинается сближение. Зачастую члены одной и той же сенатской семьи становятся высшими чиновниками и занимают епископские кафедры (например, семья знатного галльского аристократа Сидония Аполлинария). Нередки случаи, когда представитель знати начинал свою карьеру в качестве имперского чиновника, а затем принимал священнический сан и становился церковным деятелем (например, Амвросий Медиоланский).
Важным фактором экономического положения Западной империи в IV в. и особенно в V в. становится налоговая политика государства. В целом можно говорить о резком возрастании налогового бремени, которое превышает экономические возможности налогоплательщиков, постепенно погружает их в нищету, подрывает их хозяйство. Содержание роскошного имперского двора, разветвленного бюрократического центрального и провинциального аппарата, армии требовало огромных средств. В то же время общий экономический упадок и сокращение материальных ресурсов, натурализация Империи, изъятие из-под налогового пресса церковных земель и многих магнатских латифундий, разорение обширных пространств варварскими полчищами сокращали возможности налогоплательщиков. Тяжесть налогового бремени усугублялась хищениями и произволом бюрократического аппарата и сборщиков налогов.
Невыносимый фискальный гнет, произвол бюрократии задевали и социальные интересы провинциальной знати, которая вместе с местными церковными общинами во главе с епископами боролась за свои привилегии, а также требовала от слабеющего центра более энергичных мер по поддержанию и безопасности границ и подавлению социальных движений колонов, рабов, зависимых и обездоленных людей. В V в. с каждым десятилетием имперское правительство все хуже и хуже выполняло эти важнейшие задачи, утрачивая свое право на существование. Провинциальная аристократия и местная церковь, располагающие огромными земельными массивами и обширным штатом работников, постепенно берут в свои руки функции подавления социальных движений в своих областях, отражения варварских вторжений, игнорируют распоряжения императоров, вступают в сепаратные контакты с предводителями пограничных варварских племен. Происходит сужение социальной опоры Римской империи, начинается ее медленная, но неуклонная агония.
Важным фактором социально-политической ситуации в западноримском обществе V в. становится постепенное расхождение интересов христианской церкви, объединяющейся вокруг римского папы, и императорского правительства. Церковь, располагающая разветвленной организацией, огромными богатствами и сильным моральным воздействием, приобретает и политическое влияние. Западным римским императорам не удалось нейтрализовать это влияние и поставить его под собственный контроль, как это сделали византийские монархи. Этому способствовало и формальное разделение резиденций: центром западной церкви стал Рим — символ римской мощи и культуры, центром императорского двора — Медиолан, а с 402 г.— Равенна. Средством политического влияния западной церкви стала и поддержка провинциальной знати, и активная благотворительность среди низших классов (реализация огромных запасов продовольствия и материальных ресурсов церкви), что контрастировало со все усиливающимся налоговым прессом центрального правительства. И по мере того как падал авторитет Империи и ее бюрократического аппарата, возрастало социальное и политическое влияние церковной организации.
Общее одряхление Западной Римской империи ярко выразилось в развале ее военной организации. Реформированная Диоклетианом и Константином армия к концу IV в. стала обнаруживать свою слабость и малую боеспособность. При сокращении материальных ресурсов и населения Империи, массовом уклонении от военной службы возникали все большие трудности с комплектованием армии. Пограничные войска превращались в слабодисциплинированные поселения военных колонистов, занятых больше своим хозяйством, чем воинской службой.
Составленная из насильно набранных рекрутов, зачастую тех же угнетаемых колонов, завербованных преступников и других сомнительных элементов, римская полевая армия теряла боевые качества. Воины зачастую становились орудием честолюбивых планов своих командиров или грабителями своего собственного населения, а не эффективным средством защиты государства от внешнего врага.
Огромная армия, насчитывающая около 140 тыс. пограничных и около 125 тыс. полевых войск, требующая колоссальных средств для своего содержания, с каждым десятилетием все хуже и хуже выполняла свои прямые функции. Ослабление армии не было секретом для имперского правительства, и для укрепления военной организации западноримские императоры встали на путь, известный еще в IV в.: заключение договоров с вождями варварских племен, по которым последние объявлялись союзниками (федератами) Империи, получали от императоров места для поселения, продовольствие и снаряжение, регулярную плату и превращались в наемные соединения римской армии. Однако это был опасный путь. Такие варварские дружины во главе со своими конунгами (королями) далеко не всегда повиновались императорским приказам, они проводили самостоятельную политику, нередко обращали свое оружие не столько против внешнего врага, сколько против мирного населения с целью грабежа. К тому же возможность сепаратных контактов с варварскими дружинами со стороны местной аристократии питала наряду с другими причинами сильный провинциальный сепаратизм и создавала условия для союза местной знати и варварских предводителей вопреки интересам императорского двора.
Изменившиеся социально-экономические и политические условия, и прежде всего установление императорского абсолютизма в форме домината, усиление фискального гнета и системы всеобщего закрепощения требовали и пересмотра ранее действующего в ранней Империи классического римского права. К началу IV в. накопилось огромное количество различных правовых документов, далеко не всегда
соответствующих друг другу: часть республиканских законов вплоть до законов 12 Таблиц, некоторые преторские эдикты, решения сената, толкования и «ответы» знаменитых юристов, наконец, многочисленные конституции императоров со времен Северов, приравненные к законам. Чтобы сделать правовую систему действующей в новых изменившихся условиях, приспособить ее к нуждам деспотического государства и обеспечивать хотя бы минимальный общественный порядок, нужно было провести систематизацию действующих правовых норм, приспособить их к новым условиям и объединить в форме общего и единого государственного свода, систематизированного кодекса римского права.
В конце III в. был создан кодекс Грегорианус, куда вошли императорские конституции от Адриана до конца III в.; в начале IV в. был составлен кодекс Гермогенианус, включивший императорские конституции до Константина Великого. В начале V в. в кодекс императора Феодосия II были включены конституции от Константина до Феодосия II, а также фрагменты и сочинения крупнейших римских юристов. Определился ограниченный круг произведений классической юридической литературы: сочинения Папиниана, Ульпиана, Павла, Модестина, Гая, которые считались iura. Окончательная кодификация римского права была проведена в начале VI в. императором Восточной Римской империи Юстинианом, собравшим все императорские конституции.
Для составления Кодекса Юстиниан создал Комиссию во главе с известным юристом и государственным деятелем Трибонианом. С учетом предшествующего опыта перед Комиссией была поставлена задача не только собрать императорские конституции и цитаты из трудов юристов, но и постараться объяснить и устранить противоречия в текстах классических юристов.
В Кодекс Юстиниана вошли четыре части: Институции — учебник, в основу которого были положены Институции Гая, Дигесты (Пандекты) — извлечения из текстов классических юристов в 50 книгах по публичному, частному, уголовному праву и т. д. Каждая книга делилась на титулы и параграфы и включала цитаты по гражданскому праву с комментариями Сабина, фрагменты сочинений по преторскому эдикту, изложение гезропза с опорой на Папиниана. В текстах классических юристов проводились замены устаревших понятий на соответствующие современным, делались вставки, пояснения. Кодекс Юстиниана включал 12 книг по частному, уголовному праву, положение о государственном управлении, право магистратов. Новые законы Юстиниана вошли в четвертую часть — Новеллы. Кодификация римского права была завершена.
Серьезные изменения произошли в вещном праве, перестали существовать все, кроме римской, виды собственности (после эдикта Каракаллы, превратившего всех жителей Империи в граждан, отпало понятие перефинской собственности; после лишения Италии податных привилегий при Диоклетиане выделение особой провинциальной собственности также потеряло смысл). Произошел коренной пересмотр древних представлений о собственности, было отменено деление вещей на res mancipi и res nec mancipi, движимая и недвижимая собственность были уравнены.
Перенесение права собственности теперь не нуждается в формализме или преторской поддержке и остается в виде простой передачи — традиции. Акты передачи собственности оформляются в виде записи (например, в поземельных книгах). Другим способом остается приобретение - собственности по давности владения. Он берется на вооружение государством для стимуляции обработки земли, особенно невозделанных участков. Добросовестный владелец по приобретательной давности получает вещную исковую защиту, т.е. после десяти лет владения становится полным собственником.
Государство всячески поощряет долгосрочную аренду невозделанных участков в форме эмфитевзиса — фактического найма за ежегодный налог. Теперь он превращается в юридически оформленный найм, арендатор получает такую же защиту, как и собственник, право на отчуждение и передачу по наследству. На нем основывается и развивается идея вечной аренды для частных владельцев. Иски приобретают общий характер. При Юстиниане эмфитевзис сливается с ius in agro vectigali.
Контроль государства за развитием вещного права проявляется в городах, где оно развивается в направлении запрета декурионам отчуждать собственность без разрешения магистрата.
Главным типом закладного права на все виды имущества стала ипотека. Через ипотеку государство могло оказывать некоторую защиту низшим слоям населения, поскольку должник, сохраняя права владения, имеет свободу действия вплоть до отчуждения.
Изменение основополагающих понятий права повлияло на изменение в процессе. Стал развиваться ранее редко применявшийся экстраординарный процесс. Он основывался на праве магистрата осуществлять защиту и являлся административным разбирательством. Формулярный процесс отмирает, так как исчезла разница в гражданстве и видах собственности. Экстраординарный процесс становится нормой. Если весь ординарный процесс (легисакционный и формулярный) строился на соглашении сторон, то новый процесс — на власти магистрата. Магистрат выступает в нем не как судья, а как администратор, защищая новые отношения в праве.
Одним из решающих факторов исторического развития общества и государства в V в. стало революционное движение угнетенных и обездоленных слоев населения. Мучительное формирование новых классов производителей осложнялось наличием деспотического государства, тормозившего внедрение более мягких форм зависимости, чем рабство. Всеобщее закрепощение, установленное при доминате в IV в., представляло собой систему, причудливо сочетающую новую форму зависимости и собственно рабовладельческих отношений, систему, от которой жестоко страдали не только самые низшие, но и средние слои римского населения. Все это обостряло социальную обстановку в Империи, создавало большую напряженность в классовых отношениях, выливавшуюся в разные формы социального и классового протеста. Положение усугублялось невыносимым фискальным гнетом, произволом чиновников и армии, включая наемные варварские дружины, общим оскудением, отсутствием внутренней безопасности и стабильности. Особенностью массовых движений V в. был их разнородный социальный состав, участие представителей разных классов и социальных групп, рабов, колонов, разоряющихся свободных земледельцев, ремесленников, торговцев, низших городских и даже некоторых средних слоев, куриалов. Социальный протест часто переплетался с сепаратными настроениями и религиозными столкновениями, и в таком случае состав участников народных движений становился еще более пестрым. Не имея четких политических программ, массовые движения V в. объективно были направлены против деспотического государства, остатков отживших рабовладельческих отношений, опутывающих римское общество и мешающих движению вперед.
Примером мощного, разнохарактерного по своему социальному составу народного движения является движение багаудов в Галлии, возникшее еще в III в., а в V в.
вспыхнувшее с новой силой. «Что же иное породило багаудов,— восклицает Сальвиан,— как не наши непомерные взыскания, нечестность правителей, проскрипции и грабежи, творимые людьми, которые превратили взимание общественных повинностей в источник собственного дохода, а налоги — в свою добычу?..» Движение багаудов охватило центральные области Галлии, но особенно сильным и организованный оно было в округе Арморика (совр. Бретань). Во главе со своим предводителем Тибаттоном багауды в 435—437 гг. освободили от римских властей Арморику и установили свое правление. После поражения в 437 г., полученного от имперских войск (включавших в свой состав и гуннские отряды) во главе с Аэцием, движение багаудов вспыхнуло в 440-х годах и продолжалось почти целое десятилетие.
В Африке социальный протест населения принял форму религиозных движений. Уже с III в. африканские христианские общины проявили сепаратистские настроения, получившие организационное оформление в учении епископа Доната. Крайне левым крылом донатизма стали так называемые циркуцеллионы, или агонистики (борцы за истинную веру), в движении которых явления социального протеста преобладали. «Какой господин,— говорил их противник Августин,— не был вынужден бояться своего раба, если он прибегал к их (агонистиков.—В. К.) покровительству? Кто осмеливался хотя бы угрожать разорителю или виновнику? Кто мог взыскать с разорителя винных складов, с должника, требующего их помощи и защиты? Под страхом дубинок, пожаров, немедленной смерти уничтожались документы на худших рабов, чтобы они уходили в качестве свободных. Отнятые долговые расписки возвращались должникам. Всех, кто пренебрегал их грубыми словами, принуждали выполнять приказания еще более грубыми бичами... Некоторые отцы семейств, люди высокого происхождения и благородного воспитания, были принесены еле живыми после их избиений или, привязанные к жернову, вращали его, подгоняемые бичами, как презренный скот». До конца 420-х годов агонистики были серьезной опасностью для местной аристократии и римской власти.
Своеобразной формой социального протеста становятся ереси — религиозные течения, не признающие утвержденные догматы ортодоксальной церкви. Особенное распространение в V в. в Галлии имела ересь выходца из Британии Пелагия, отвергавшего основной догмат церкви о греховной природе людей, якобы обремененной первородным грехом Адама, и на этом основании отрицающего рабство, угнетение и социальную несправедливость. Пелагианство в своеобразной религиозной форме, путем подчеркивания совершенной сущности человека оправдывало различные формы социального протеста низов римского общества против усиливающейся эксплуатации, фискального гнета и норм рабовладельческого права.
Различные по формам своего проявления массовые народные движения расшатывали отживающие общественные отношения и стоящее за ними деспотическое государство — Западноримскую империю.
Коренные изменения социально-экономической структуры, государственной организации происходили в условиях усиливающегося притока варварских племен к римским границам, их постоянных прорывов и грабежей пограничных и глубинных территорий. Живущие вдоль римского пограничного лимеса племенные федерации франков, свевов, алеманов, бургундов, вандалов, готов и других племен переживали процесс разложения родового строя и формирования раннеклассовых отношений, который был ускорен мощным влиянием римской цивилизации. Происходит выделение слоя племенной знати, объединяющей вокруг себя воинственные дружины своих соплеменников, которые военное ремесло предпочитают всякому другому; растет воинственность пограничных варварских племен. Их агрессивность подогревается ослаблением военной мощи Империи и богатствами римских провинций.
В конце IV в. начинается так называемое великое переселение народов, вызванное движением большой коалиции племен во главе с гуннами из прикаспийских степей в западном направлении.
Во время великого переселения народов конца IV—V в. произошли в невиданных ранее масштабах перемещения многочисленных народов, племенных союзов и племен Восточной и Центральной Европы. Они оказали огромное влияние и на социально-экономические отношения, и на политическое положение как в Европе, так и во всем Средиземноморье, на распад Западной Римской империи, приблизили конец всего античного мира.
Таковы были коренные особенности и конкретные формы проявления социальной революции, в процессе которой рушились антично-рабовладельческое римское общество и его государственность в западной части бывшей Средиземноморской империи.
2.Падение Римской империи.
Пути исторического развития Восточной и Западной империй, после того как они окончательно разделились в 395-году, существенно отличались друг от друга. Восточная империя, которая впоследствии стала называться империей Византийской, превратилась в результате сложных процессов в феодальное государство, какое смогло просуществовать еще целую тысячу лет, вплоть до середины XV века (1453 год). Иначе сложилась историческая судьба Западной Римской империи. Крушение рабовладельческого строя в ее пределах протекало особенно бурно, это сопровождалось кровавыми войнами, переворотами, народными восстаниями, окончательно подорвавшими былое могущество одного из крупнейших государств древнего мира.
После того как императором стал малолетний Гонорий (395-423 гг.), во главе императорского правительства, в начале V века, стоял вандал по происхождению Стилихон. Ему пришлось решать две важнейшие задачи: во-первых, отражение варварских вторжений в саму Италию и, во-вторых, подавление сепаратистского движения в Галлии.
Лишь с огромным трудом удалось отразить нашествие вестготских дружин во главе с Аларихом в 401-402 годах и возобновить с ним договорные отношения. В 404 —405 годах Италия подверглась вторжению из-за Восточных Альп войск гота Радагайса, который дошел до самой Флоренции, но был все же разгромлен недалеко от этого города. Все эти вторжения показывали, что самая серьезная опасность угрожает центру государства — Италии и непосредственно столицам — исторической столице городу Риму и резиденции императора, которой отныне была сильно укрепленная, окруженная труднопроходимыми болотами Равенна.
Для того чтобы защитить императорскую столицу, Стилихон перевел в Италию часть маневренных полевых войск из Британии и Галлии. Этим он ослабил оборону рейнских границ и всей Галлии. После того как части войск были отведены, это фактически означало, что империя оставляет западные провинции на произвол судьбы. Этим не преминули воспользоваться племенные коалиции аланов, вандалов и свевов, которые в 407 году прорвали рейнскую границу и, форсировав реку, ворвались в Галлию, опустошая все на своем пути. Пришлось провинциальной аристократии, которая состояла из галло-римской знати, руководить обороной своих провинций, не надеясь на помощь императорского правительства. Все это привело к тому, что стоявшие в Британии и в Галлии войска провозгласили императором Константина (407-411 гг.). С большим трудом ему удалось восстановить положение на рейнской границе: он оттеснил вандалов и свевов в Испанию и смог стабилизировать внутреннюю обстановку в Галлии, подавил восстание багаудов.
Бездействие центрального правительства, которое было занято отражением нового набега войск Алариха, вторгшихся в Иллирию, способствовало укреплению позиции узурпатора Константина в Галлии. Неспокойно было и в самой императорской столице. В 408 году был отстранен от власти и убит казавшийся всемогущим Стилихон. К власти пришла группировка, которая сразу же разорвала союзные отношения с Аларихом, его войска вновь двинулись в Италию. На этот раз Аларих выбрал целью своего похода вечный город Рим, который он осадил осенью 408 года. Заплатив огромный выкуп, жители Рима добились снятия осады и отхода войск вестготов. Аларих пытался договориться с императорским правительством. Равенне о приемлемом мире, но переговоры были вновь сорваны придворной группировкой и для того чтобы надавить на императорский двор, и ускорить принятие выгодных для себя решений, Аларих повел свои войска на. ослабевающий Рим опять. На пути следования к готам стали присоединяться беглые рабы. Город Рим был брошен на произвол судьбы императором, который укрылся в хорошо укрепленной Равенне. Не получивший никакой поддержки, Рим не смог сопротивляться войскам вестготов и 24 августа 410 года городские ворота Рима были открыты рабами. Вестготы ворвались в город и жестоко его разграбили.
Падение Рима произвело огромное впечатление на современников. Рим продолжал существовать и после вторжения вестготов, однако его мировое значение было утрачено. «Вечный город» пустел, на римском форуме, где раньше решались судьбы народов практически всего цивилизованного мира, теперь росла густая трава и паслись свиньи: Падение и жестокое разграбление Рима у всех культурных людей Средиземноморья вызвало понимание обреченности римского государства вообще. Теперь никто не сомневался в близости заката Западной Римской империи, ее культуры, и общественного устройства. Под влиянием предчувствия катастрофы один из крупнейших деятелей христианской церкви начала V века епископ города Гиппона Регия Августин начал работу над своим знаменитым произведением «О граде божьем» (412-425 гг.), в котором он размышлял над причинами взлета и падения земных царств, в том числе и Римской империи. Августин развивал свою теорию божественного города, который должен прийти на смену земным царствам.
Осенью 410 года императорское правительство в Равенне оказалось в очень тяжелом положении. Вестготы, которые разграбили Рим, и предводителем которых после неожиданной смерти тридцатичетырехлетнего Алариха в 410 году стал его племянник конунг Атаульф, фактически блокировали Италию. В Галлии правил узурпатор Константин, а в Испании хозяйничали прорвавшиеся туда племенные союзы аланов, вандалов и свевов. Начался постепенный процесс развала империи, остановить который было уже невозможно. В подобных условиях правительство в Равенне было вынуждено изменить свою политику по отношению к варварам: римляне пошли на новые уступки. Отныне отряды варваров не только нанимались на службу империи, как это практиковалось с IV века, императоры были вынуждены согласиться на создание полусамостоятельных варварских государств на территории империи, которая сохраняла лишь видимость власти над ними. Так, в 418 году, для того чтобы удалить вестготов из Италии и отстранить от власти узурпатора, вестготы во главе с королем Теодорихом получили для поселения Аквитанию — юго-западную часть Галлии.
Вестготы поселились здесь на постоянное жительство всем своим племенем, они пришли с женами и детьми. Воины их, а также знать, получали земельные наделы за счет конфискаций у местного населения. Вестготы тут же приступили к налаживанию собственного хозяйства, используя действующие в их среде правовые нормы и обычаи. С местными жителями, римскими гражданами и землевладельцами, у которых продолжали действовать нормы римского права, тут были установлены определенные отношения. Вестготы рассматривались как завоеватели, хозяева всей территории, хоть и считались союзниками (федератами) императорского двора. Таким образом, в 418 году возникло первое варварское королевство на территории Западной Римской, империи.
Но еще в 411 году императорское правительство признало в качестве федератов империи племенные союзы свевов, которые теперь прочно осели в северо-западной части Испании. Был признан и племенной союз вандалов, которые, не смогли закрепиться в Испании и воспользовались приглашением африканского наместника Бонифация, переправились в 429 году в Африку и образовали там свое вандальское королевство во главе с королем Гензирихом. В отличие от вестготов, которые поддерживали мирные отношения с местными жителями, вандалы в своем королевстве установили жестокий режим по отношению к местному римскому населению, в том числе и к землевладельцам, и к христианским иерархам. Они разрушали города, подвергали их грабежам и конфискациям, превращали жителей в рабов. Местная римская администрация делала слабые попытки принудить вандалов к покорности, но это не приводило ни к каким результатам. В 435 году империя была вынуждена' была признать официально Вандальское королевство как союзника империи, формально это королевство брало обязательство вносить ежегодную подать Равенне и защищать интересы императора, но на самом деле „значительная часть африканских провинций для императора была потеряна.
Из других варварских государственных формирований на территории империи можно назвать королевство бургундов, которое возникло в Сабаудии (юго-восточная.Галлия) в 443 году, и королевство англосаксов в юго-восточной части Британии (451 год).
Новые полусамостоятельные королевства подчинялись распоряжениям императорского двора лишь в том случае, если это соответствовало и их интересам. На самом деле они проводили собственную внутреннюю и внешнюю политику, императоры были бессильны привести их к повиновению. В подобной сложной политической обстановке императорский двор всякими маневрами поддерживал видимость существование Западной Римской империи в 420-450-х годах. Варварские королевства и области лишь считались ее составными частями. Последнее относительное объединение Западной Римской империи произошло в годы страшной опасности, которая угрожала ей со стороны гуннских племен.
В 377 г. гунны захватили Паннонию и в конце IV - и.1 чале V веков не представляли серьезной опасности для Рима. Как мы знаем, наоборот, римляне охотно вербовали гуннские отряды для достижений своих военно-политических целей. Так Флавий Азций - один из известнейших римских политиков, пользовавшихся большим влиянием при дворе императора Валентиниана III (425-455 гг.), часто использовал наемные гуннские отряды против других племен - бургундов, вестготов,, франков, багаудов и т. д. Однако в начале 440-х годов произошло резкое усиление гуннов во главе с, их предводителем Аттилой (433 -453 гг.).
Гунны присоединили к своему союзу ряд племен и, пользуясь слабостью как Западной Римской империи, так и Византии, которая в это время вела тяжелые войны с вандалами в Африке и с персами на Евфрате, начали опустошительные набеги на области Балканского полуострова. С помощью откупа, а также успешных боевых действий византийцам удалось отразить нападение гуннов и тогда в начале 450-х годов они вторглись на территорию Галлии, грабя и сжигая все на своем пути. Полчища гуннов представляли смертельную опасность не только для галло-римлян, римских граждан и землевладельцев, но, и для многочисленных варварских племен, которые жили в Галлии на территории империи и уже успели вкусить блага римской цивилизации. Против гуннов была создана сильная коалиция, которая состояла из франков, аланов, армориканцев, бургундов, вестготов, саксов, а также военных поселенцев. Антигуннскую коалицию возглавил Флавий Азций, который ранее охотно использовал их наемные отряды в интересах империи.
Решающая битва между коалицией и гуннскими племенами произошла на Каталаунских полях в июне 451 года. Эта была одна из крупнейших и кровопролитнейших битв в истории человечества. Готский историк Иордан утверждает, что потери с обеих сторон составили огромную цифру в 165 тысяч человек, существуют сведения, что количество убитых доходило до 300 тысяч человек. В результате битвы на Каталаунских полях гунны потерпели поражение. Их обширное и непрочное государственное образование стало распадаться, а вскоре после смерти предводителя Аттилы (453 год) оно окончательно развалилось.
На некоторое время гуннская опасность сплотила друг с другом разнородные силы вокруг империи, но сразу же после Каталаунской победы и после отражения гуннского вторжения процессы внутреннего разъединения империи усилились. Варварские королевства одно за другим переставали считаться с императорами в Равенне и начинали проводить самостоятельную политику.
Вестготы предприняли завоевание большей части Испании. Они расширили свои владения за счет имперских областей Южной Галлии. В это же время вандалы захватили значительную часть африканских провинций и построили собственный флот, после этого они стали совершать опустошительные набеги на Сицилию, Сардинию и Корсику. Пользуясь бессилием равеннского двора, вандалы напали на историческую столицу империи — город Рим (455 год), который оставался резиденцией главы Западной Римской церкви — папы. Вандалы взяли и подвергли невиданному в истории 14-тидневному разгрому «вечный город». Они бессмысленно уничтожили все, что не могли увезти с собой. У этого времени слово « вандализм» стало нарицательным.
В Галлии все больше и больше укрепляло свое положение королевство бургундов. Сюда усилился приток франков, которые прочно обосновались в ее северных областях. Местная знать Испании и Галлии считала, что ей выгодней установить отношения сотрудничества с варварскими королями, которые являлись реальными хозяевами захваченных ими областей, чем поддерживать отношения с далеким и бессильным равеннским императором.
Итогом развала Западной Римской империи стала грызня за призрачную императорскую власть, которая началась среди различных группировок придворных и командиров отдельных армий. Группировки одна за другой стали возводить на равеннский престол своих ставленников, с которыми уже никто не считался и которых быстро сбрасывали с престола.
Исключение составлял лишь император Юлий Майориан (457 — 461 гг.). Он пытался найти среди всего хаоса и разрухи средства для внутренней и внешней консолидации империи. Майориан предложил несколько важных реформ, которые должны были упорядочить само налогообложение, а также укрепить городские курии и среднегородское землевладение. Все это должно было оживить городскую жизнь и восстановить города, освободить от задолженностей жителей оставшихся римских провинций. Кроме этого, Майориану удалось стабилизировать сложную внутреннюю обстановку в Галлии и Испании, где он на какое-то время укрепил римское господство.
Могло создаться впечатление, что могущество империи возрождается. Однако восстановление сильной. Западной Римской империи было уже не выгодно ни представителям провинциальной знати, ни, тем более варварским королям. Император Майориан был убит, а в месте с ним похоронили последнюю попытку восстановления империи. Отныне престол Западной .Римской империи стал игрушкой в руках вождей варварских дружин. Марионеточные равеннские императоры быстро сменяли друг друга в зависимости от влияния той или иной придворной группировки.
В 476 году командующий императорской гвардией, которая состояла из германских наемников, 0доакр, сам по происхождению из германского племени скиров, низложил 16-ти летнего императора, который по иронии судьбы носил имя мифического основателя города Рима и римского государства, Ромула. За свое малолетство Ромул был прозван не августом, а августулом. Таким образом Одоакр уничтожил сам институт западно-римской империи, а знаки императорского достоинства отослал в Константинополь. Он образовал в Италии собственное королевство - государство Одоакра. Западная Римская империя перестала существовать, на ее развалинах стали возникать новые государства, новые политические образования, в рамках которых формировались феодальные общественно-экономические отношения. И хотя падение власти западно-римского императора, который уже давно потерял престиж и влияние, не воспринималось как крупное событие, во всемирной истории 476 год стал тем рубежом, когда прекратил существование древний мир — рабовладельческая социально-экономическая формация. В истории наступил новый период — средневековье.
Таким образом всемирно-исторнческре значение падения Западной Римской империи заключается не с самом факте ее гибели, а в том, что крушение Западной Римской империи ознаменовало собой гибель рабовладельческого строя и рабовладельческого способа производства вообще. Вслед за разложением рабовладельческих отношений на Востоке, которые рухнули ранее всего в Китае, пала главная цитадель рабовладения на Западе. Получил развитие новый, исторически более прогрессивный способ производства.
Говоря о гибели рабовладельческого общества Западной Римской империи, следует, прежде всего, иметь в виду глубокие внутренние причины, которые привели к этому. Рабовладельческий способ производства уже давно изжил себя, он исчерпал возможности своего развития, что привело рабовладельческие отношения и рабовладельческое общество в тупик. Рабство стало помехой для дальнейшего развития производства.
В римском; обществе времен поздней империи наблюдались сложные противоречивые сочетания старых рабовладельческих отношений с элементами новых отношений — феодальных. Эти отношения и формы порой причудливо переплетались со старыми: они сосуществовали, ибо старые устои были еще достаточно стойкими и живучими, а зарождающиеся новые формы были окутаны густой сетью тех же старых отношений и пережитков;
В те годы началось разложение рабовладельческой формы собственности. Как уже не раз говорилось выше, мелкое и среднее землевладение, связанное с городами и сохранившее в наибольшей степени черты рабовладельческого хозяйства прежних времен, переживало в период поздней империи глубокий упадок. Вместе с тем происходил рост крупных поместий (сальтусов), которые уже не были связаны с городами. По мере своего развития эти поместья превращались в замкнутое целое и в экономическом, и в политическом отношении. Они становились фактически независимыми от центральной власти. Такие поместья уже существенно Отличались от классической рабовладельческой латифундии и предвосхищали в своей структуре некоторые черты феодального поместья. Однако в условиях поздне-римской империи эта новая форма, собственности не могла получить беспрепятственного и полного развития и поместья римских магнатов IV — V веков должны были стать лишь эмбрионом новой формы собственности.
Кроме этого, нельзя недооценивать удельный вес мелкого и среднего землевладения в экономике поздней империи. Хозяйства мелких земельных собственников и куриалов не были полностью поглощены крупными поместьями. Ряд юридических (в первую очередь - кодекс Феодосия) и литературных (Сидоний Аполлинарий, Сальвиан) источников недвусмысленно подтверждает существование курий и связанных с ними форм земельной собственности вплоть до разрушения Западной Римской империи. Это обстоятельство приобретает тем большее значение, что упадок городов нельзя представлять себе как явление одновременное и повсеместное, не говоря уже о важной роли городов восточной части империи или Африки. Следует отметить, что города западных провинций в отдельных случаях продолжали сохранять значение местных экономических и политических центров, особенно в прирейнских и междунайских областях.
Серьезным препятствием для развития новой формы собственности было то обстоятельство, что в позднеримском сальтусе эта новая форма была опутана густой сетью еще неизжитых рабовладельческих отношений. Использование труда колонов и рабов, посаженных на землю, не приобрело, еще характера феодальной эксплуатации — в этом заключается принципиальное отличие позднеримского сальтуса от феодального поместья.
Несмотря на сохранение больших масс рабов и использование их труда как в крупном, так и в среднем землевладении, ведущей фигурой сельскохозяйственного производства поздней империи, бесспорно, стали колоны. Это особенно верно для последних двух столетий существования Западной Римской империи, когда происходила определенная нивелировка положений всех категорий зависимого населения. Своеобразный характер этой нивелировки заключался в том, что она как бы объединяла два идущих друг другу навстречу процесса: наряду с общим ограничением свободы, закрепощением различных категорий зависимого населения произошло распространение на все эти категории, в том числе и на колонов, правовогр статуса, который нес в своей основе экономические отношения рабовладельческого общества.
Значительная близость колона ко всей системе рабовладельческих отношений, промежуточный характер его положения между классическим рабом и средневековым крепостным крестьянином определяется, в частности, тем, что он, как и другие категории зависимого населения, не получил собственности на орудия производства. Из античных источников хорошо известно, что в период ранней империи собственник земли давал колонам в пользование все орудия труда. В последние века существования империи права земельных собственников на инвентарь, которым пользовались колоны, и вообще на все имущество колонов, были закреплены законодательно. Так, например, в законодательстве времен Аркадия и Гонория (конец IV века) указывается, что все имущество колона принадлежит его господину, в кодексе Феодосия говорится, что колон не имеет права отчуждать землю и вообще что-либо из своего имущества без согласия господина. В начале VI века кодекс Юстиниана законодательно подтвердил, что все имущество колона принадлежит его господину. Таким образом, колон, хотя он и вел самостоятельное хозяйство, не пользовался никакой имущественной правоспособностью и не имел собственности на орудия производства. Это и было существенной чертой, которая отличала колона от феодального крестьянина. Отношения к орудиям производства и те формы распределения продуктов производства (оброки и повинности колонов), которые господствовали в:позднерим6кой империи, в значительной степени сближали колона и раба в смысле их малой заинтересованности в результатах собственного труда. Одно из наиболее характерных противоречий рабовладельческого способа производства, таким образом, сохранилось и при этой новой форме эксплуатации и в труде новой категорий непосредственных производителей.
Отсутствие права собственности колона на орудия производства было одновременно той особенностью, которая отличала позднеримский сальтус от феодального поместья. Наиболее характерной и определяющей чертой последнего следует считать то, что в нем наряду с феодальной собственностью на землю существует единоличная собственность крестьянина на орудия производства и на свое частное хозяйство, основанное на личном труде. Имущественная неправоспособность колона, приближавшая его в этом смысле к рабу, исключала подобную возможность. Так над всеми этими новыми формами более прогрессивного общественного строя (новая форма земельной собственности, новые формы зависимости) тяготели старые отношения рабовладельческого общества, которые тормозили и ограничивали развитие элементов феодального способа производства.
Господствующая аристократия позднеримской империи также находилась в состоянии разложения. Выделялась верхушка земельных магнатов, которые были связаны с крупным землевладением — владельцы сальтусов. Определенное значение сохранила довольно узкая прослойка денежной и торговой знати. Положение куриалов-рабовладельцев в последние века существования Римской империи катастрофически ухудшилось, но все-таки курии, как это сказано, сохранялись, а, следовательно, куриалы представляли собой еще определенную социальную и политическую силу.
Господствующий класс римского общества и в период ранней империи, и даже в период республики никогда не представлял собой единого целого, однако новое заключалось в том, что позднеримские земельные магнаты владели своими огромными поместьями на иных основах, чем крупные землевладельцы эпохи республики или ранней империи — не на правах членов коллектива свободных рабовладельцев и землевладельцев. В свое время принадлежность к подобному коллективу, как известно, было необходимым условием владения земельной собственностью. Позднеримские земель ные магнаты, наоборот, выделились из этих коллективов, отделились от городов, а в ряде случаев, и от центральной власти, и поэтому нередко чувствовали себя в своих огромных поместьях самостоятельными правителями и независимыми царями. Но перерождения этой правящей верхушки в класс феодалов не произошло и не могло произойти, так как в основе их экономического и политического могущества лежала еще не феодальная форма собственности.
Следует также подчеркнуть консервативный характер надстройки позднеримского общества и, в первую очередь, его политической надстройки. Превращение римского государства в гигантскую машину для выкачивания налогов и поборов достаточно ярко свидетельствует о его тормозящей роли, о том, что оно было серьезным препятствием для развития более прогрессивных отношений. Так, например, закрепляя юридически отсутствие у колона права собственности на орудия производства, государство пр мере своих сил препятствовало превращению их в производителей типа средневековых крестьян.
Императорская власть в Риме в IV — V веках пыталась лавировать между новыми земельными магнатами и старыми рабовладельцами-куриалами. Если, как нетрудно убедиться из вышеизложенного, правительство императора Константина открыто поддерживало крупных земельных магнатов, то в более позднее время, а именно при императоре Юлиане, наблюдается стремление возродить городские курии. В этом лавировании также проявлялась известная консервативность римского государства, оно теряло свою социальную опору. Возможно, оно продолжало быть необходимым куриалам, но они, постепенно все более и более ослабевая, сами не могли служить ему достаточно прочной опорой. Для земельных же магнатов, которые все более отходили от центральной власти, государство с определенного момента, а именно с середины IV века, стало помехой. Правда, в тех случаях, когда речь шла о подавлении восстаний, крупные земельные магнаты оказывались заинтересованными в существовании государства и его помощи. Римское государство даже в последние столетия своего существования в основе оставалось рабовладельческим, ибо оно было продуктом развития именно рабовладельческих отношений, охранялось и поддерживалось чисто рабовладельческим правом (юридическое закрепление отсутствия права собственности у колонов на орудия труда) и чисто рабовладельческой идеологии — воспитание у свободных граждан презрения к рабам.
Однако и в области идеологии произошли существенные изменения, крупнейшим из них была победа христианства. Христианское учение, которое возникло в форме социального протеста городских плебеев, превратилось затем в государственную религию рабовладельческой империи, но это произошло уже в период разложения рабовладельческих отношений, в период кризиса полисной идеологии — античной философии, морали, права. Именно потому, что христианство было наиболее ярким выражением этого кризиса, впоследствии оказалось возможным приспособить его к нуждам того общественного строя, который пришел на смену рабовладельческому. В целом же элементы нового, те феодальные институты, которые возникли в зародыше в римском обществе, не имели перспектив свободного развития и тормозились стойкими, еще неизжитыми рабовладельческими отношениями. Подобное положение вполне закономерно и понятно, так как все эти институты формировались в Римской империи. В обстановке гибнущей цивилизации, в обстановке рабовладельческого общества, которое находилось в состоянии глубокого кризиса.
Единственным средством, которое могло бы обеспечить свободное развитие новым силам, была «коренная революция», способная окончательно похоронить рабовладельческое общество с его еще достаточно мощной политической структурой. Однако этот переворот не мог быть произведен только внутренними силами римского общества. Широкие народные движения III — V веков, какими были восстания багаудов, движения агностиков, несомненно расшатали Римскую империю, но оказались не в состоянии ее окончательно разрушить.
Для этого потребовалось сочетание борьбы внутри общества с таким внешним фактором как вторжение варваров на территорию империи. В результате объединённого воздействия этих исторических факторов наступила гибель Западной Римской империи, гибель рабовладельческого строя.
3. Заключение.
Древний Рим стал заключительным этапом истории древнего мира в целом, и потому в эволюции его общества и государства. Нашли яркое проявление как конкретные особенности римской государственности и культуры, так и общие черты многих древних обществ.
Социально расчлененное общество и государственность стали формироваться на италийской почве позже, чем в странах Востока и в греческом мире. Самые ранние ростки цивилизации в Италии появились во второй половине VIII в. до н. э. в этрусских городах и первых греческих колониях, в то время как в среде италийских племен еще сохранялись родовые отношения. В V в. до н. э. оформляется первичная государственность в Риме, видимо, самом развитом центре италийских племен. Формирование собственно римской государственности и социальной структуры с ранних времен проходило в обстановке мощного влияния на Рим со стороны этрусских городов и колоний Великой Греции, что определяло сложную полиэтничную и культурную основу рождающейся римской цивилизации. К середине III в. до н. э. произошло известное сглаживание разнородности разных областей Апеннинского полуострова, преодоление полицентризма культурного процесса и некоторая социально-политическая унификация, которая усиливалась в ходе постепенного завоевания Римом Италии и создания Римско-италийского союза как нового типа политического объединения. Начавшийся процесс романизации Италии означал создание новой экономической системы, существенных изменений социально-классовой структуры, нового типа государственного устройства, основ новой культуры. Наиболее важной особенностью процесса романизации стало, с одной стороны, пшершение формирования и расцвет полисно-общинных институтов, с другой — был намечен путь к их преодолению.
Романизация Италии, с одной стороны, вела к нивелированию полисно-общинных структур под римский образец, с другой — сама римская цивитас обогащалась за счет заимствования ряда институтов из греческих полисов, этрусских городов, италийских племенных образований. Вместе с тем в рамках государственного объединения Италии превращение союза полисов и общин в новое политическое и социально-экономическое целое представляло собой совершенно новое, чем традиционная цивитас, социально-политическое образование. Консолидация и романизация Италии усиливались и в силу того, что с середины III в. до н. э. Рим вступил на путь завоевания внеиталийских территорий. После Пунических войн III в. до н. э. были образованы первые внеиталийские административные единицы-провинции. В I в. до н. э. такие провинции охватывали все Средиземноморье. Создание провинциальной системы с особым статусом управления как завоеванными и оккупированными территориями резко выделяло Италию по своему политическому и юридическому положению как страну, где живут римские граждане или их союзники, принадлежащие зачастую к одному этносу. Ограбление провинций и приток рабской силы и материальных ценностей в Италию способствовали созданию и внедрению в ней классического рабовладения, нового типа товарной экономики. Установление экономических связей между различными областями приводил к объединению вокруг Рима обособленных полисно-общинных образований, созданию новых надполисных учреждений и отношений.
Вызревание новых надполисных структур, отмирание или трансформация общинных институтов в учреждения нового типа проходили в острой социально-политической борьбе, длительных и кровопролитных гражданских войнах, в огне которых произошло падение республиканского строя.
Кризис республики стал закономерным итогом многовековой эволюции полиса и цивитас как основных ячеек античного мира. В Римской империи складываются уже иные экономические, социальные и политические структуры. Появилась уникальная мировая держава, охватывающая все Средиземноморье, поддерживалось его известное экономическое и культурное единство, проходила романизация провинций и их постепенное превращение в равноправные части государства, унификация социальных отношений, распространение классического рабства и римского гражданства в провинциях. Организация имперского управления, предполагающего довольно развитую цивилизацию, и эффективный контроль центральной власти создавали новую ситуацию, столь отличную от мира враждующих между собой суверенных полисов или механического сосуществования автономных полисов и восточно-общинных структур в эллинистических монархиях. Это было уже новое имперское общество, новый тип государства. Однако этот новый порядок вырастал из традиционных полисно-общинных основ. Полисные институты были существенно перестроены при переходе к имперским отношениям, но нельзя говорить об их полном уничтожении. Трансформированные полисно-общинные учреждения были органически интегрированы в имперскую систему, составив основу римских муниципиев. В муниципии превращались бывшие полисы, вновь основанные города получали устройство муниципального типа. Муниципии имели приписанную к городу сельскую территорию, пользовались довольно широкой автономией, решали свои дела на собрании граждан, избирали органы местного управления, т. е. во многом воспроизводили полисные порядки. Но они уже не были ни суверенными полисами, ни автономными образованиями внутри эллинистических государств. Римские муниципии были местными административными единицами, подчиненными либо провинциальному наместнику, либо непосредственно императору.
Известная устойчивость имперской системы, эффективное управление со стороны центрального правительства и провинциального аппарата дополнялись реформированием военной организации, приданием ей всеобъемлющего характера благодаря комплектованию армии из всех свободных слоев населения и относительно высокому положению рядовых легионеров и обеспечивали Империи в целом известный социальный порядок и спокойствие. Эффективно функционирующая экономика, объединяющая все Средиземноморье, известная упорядоченность в социальных отношениях, устойчивое государственное управление, широкая местная автономия создали благоприятные условия для развития римской культуры. В процессе романизации провинций, распространения классического рабства и связанных с ним социально-политических отношений происходило взаимообогащение культуры собственно римско-италийской, греческой, за счет взаимодействия с кельтской, иберийской, фракийской и др. На основе римско-греческой культуры формируется более сложная и многосоставная средиземноморская цивилизация, включающая в себя культурные достижения и других народов. Культура римской империи I—II вв., сформировавшаяся на основе синтеза и переработки культурных достижений тогдашней средиземноморской ойкумены, стала своего рода прообразом европейской культуры более позднего времени.
В I—II вв. достигла своего высшего предела рабовладельческая античная формация, с максимальной полнотой раскрылись рабовладельческие отношения, а противоположность рабства и его антипода — свободы достигла наибольшей глубины и определенности. Если в произведениях греческих авторов Платона, Аристотеля, Ксе-нофонта понятия рабства и свободы были осмыслены как абстрактные философские категории, то в условиях расцвета рабовладения римляне углубили понимание рабства и свободы путем тщательной юридической
1—III вв. понятия рабства и свободы достигли такой кристаллизации и внутренней полноты, которые без особых изменений сохранились в праве средневековья и нового времени.
В рамках средиземноморской цивилизации I—II вв. стала формироваться новая религиозная система, которая развилась в мировую религию христианства. Христианское вероучение возникло через отрицание той системы ценностей и духовных приоритетов, которые составляли основу античной цивилизации, и вместе с тем оно представляло собой анейшее их развитие. Потребительскому тношению к жизни, ведущему к бездуховности и нравственному тупику, культу богатства и власти, разделению рода человеческого на свободных людей и рабов, приравниваемых к скоту, новое вероучение противопоставляло единство человеческого рода, милосердие и доброту к малым и сирым, равнодушие к материальным благам, богатству и власти, культивирование нравственной жизни, самоценность каждой, даже самой малой, человеческой личности.
Вместе с тем христианское вероучение формировалось на основе многих категорий этики и морали, разрабатываемых в античной философии: учение о высшем разуме как творце космоса, понятие нравственного долга человека, положение о единстве человеческого рода, включающего как-,свободных, так и рабов. Христианство как мировая религия, вербующая своих адептов среди всех народов, лишенная узких националистических рамок, могло зародиться, окрепнуть и распространиться только на просторах мирового государства и только в рамках средиземноморской цивилизации, усвоив богатый опыт римлян по синтезу и усвоению культурных достижений многих народов Средиземноморья.
К III в. н. э. античная цивилизация, основанная на максимальном освоении рабовладельческих отношений, обогатившая сокровищницу мировой цивилизации выдающимися достижениями, исчерпала свои внутренние потенции, вступила в период разложения. Политическая нестабильность, угроза распада Средиземноморской империи стали проявлением всеобщего кризиса античной цивилизации, ее экономической структуры, предполагающей товарное производство, социальной структуры, основанной на резкой противоположности мира свободы и мира рабства, политической системы, покоящейся на дуализме сильной центральной власти и широкой автономии муниципия, культурных ценностей, которые уже не удовлетворяли запросов основной массы населения.
В конце III в. Империи и ее господствующему классу удалось преодолеть всеобщий кризис и нейтрализовать разрушительно действующие тенденции. Однако социально-экономическая и политическая стабилизация поздней Империи была достигнута ценой глубокой трансформации прежних отношений, основанных на рабстве, античной форме собственности, античном городе, античной системе ценностей. Период поздней Римской империи стал временем разложения антично-гражданских структур и формирования новых протофеодальных отношений, т. е., по своему существу, эпохой социальной революции, в которой одна историческая формация сменяла другую. В процессе социальной революции IV— V вв. на место антично-гражданских отношений как господствующих выступали отношения феодальной зависимости, которые в эпоху поздней Римской империи приняли форму прикрепления разных групп населения к месту жительства и к своим занятиям. Основными общественными классами были уже не классы рабовладельцев, свободных мелких производителей и рабов, а класс земельных магнатов-протофеодалов и класс находящихся в разной степени зависимости основных производителей, включая и рабов.
На место античной формы собственности как единства частной и коллективной собственности в строго определенном коллективе граждан постепенно стала внедряться расщепленная форма собственности нового типа, которая в будущем разовьется в различные формы феодальной собственности. Существенную трансформацию в период поздней Римской империи претерпели античные политические институты, на место которых пришла власть абсолютного монарха, римского доминуса, властвующего через огромный и тщательно организованный бюрократический аппарат, превращавшего полноправного античного гражданина в бесправного подданного, главной функцией которого стала выплата налогов, идущих на содержание всесильной бюрок ратии. Государство в период поздней Империи стремится поглотить и подчинить общество, и между ними постепенно развились непримиримые противоречия. Особенностью социально-политической обстановки поздней Римской империи было всеобщее недовольство населения, в том числе многих слоев господствующего класса, имперской государственностью. История поздней Империи — это история все более возрастающего разрыва между обществом и государством, в процессе которого имперская государственность, лишенная живительных связей с обществом, все более хирела и разлагалась. В этом процессе дезинтеграции общества и государства последовательно консолидировала свою организацию христианская церковь, которая становилась государством в государстве и тысячами нитей была связана с обществом, с самыми различными слоями населения. Ослабление имперской государственности привело к дроблению Империи, выделению ее восточной половины в особое государство — Восточную империю — Византию, в которой формирование новых феодальных отношений проходило в рамках большого территориального государства, сохранявшего преемственность с античными традициями. Напротив, в Западной Римской империи наблюдается все большая деградация имперской государственности, отчуждение общества и государства, укрепление независимости мощной церковной организации. Западная империя уже не могла противостоять внутренней дезинтеграции, напору варваров на границы. Варварские отряды готов, вандалов, свевов, саксов, франков прорывают римские границы и образуют собственные королевства на территории Западной Римской империи. Западная империя распадается на несколько варварских королевств, в рамках которых начинается сложный синтез отживающих античных порядков и институтов варварских обществ, формирование принципиально новых отношений, развившихся позднее в европейский феодализм.
|
