МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

КАФЕДРА ИСТОРИИ РОССИИ

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ СССР

РЕФЕРАТ

Выполнил:

Студентка IV курса

Шиминг М.В

Проверил:

Иванов А.В

Благовещенск 2002

План

1. Начальный этап социалистической индустриализации

2. Индустриальное развитие СССР в годы первой пятилетки

3. Индустриальное развитие СССР в годы второй пятилетки

4. Главные итоги социалистической индустриализации

1. Начальный этап социалистической индустриализации

Все промышленно развитые страны прошли этап развития, когда различные отрасли экономики (промышленность, транспорт, сельское хозяйство, строительство) были вооружены машинной техникой, что открывалась дорога применению электрификации, автоматизации производства.

В России создание железных дорог и промышленности началось после 1861 года. К началу 80-х годов XIX века промышленный переворот завершился, что создало предпосылки к капиталистической индустриализации. Ставя задачу добиться индустриализации, идеологи буржуазии требовали протекционистской политики (которая ограждала русскую промышленность от конкуренции). Свободное предпринимательство восхваляли государственные заказы и субсидии, которые способствовали промышленному строительству. Все они доказывали необходимость привлечения иностранного капитала, использование зарубежных технологий, иностранных технических специалистов.

Источниками капиталистической индустриализации были:

- выкупные крестьянские платежи

- винные и табачные монополии

- косвенные налоги

- иностранный капитал

Особенностью капиталистической индустриализации было активное вмешательство государства в экономику. Государство насаждало сверху капиталистические формы хозяйства, использовало принуждение населения.

В ходе капиталистической индустриализации в России были созданы отрасли: пищевой, легкой промышленности, некоторые отрасли тяжелой промышленности (горная, угольная, нефтяная, металлургическая и металлообрабатывающая), самая длинная в Европе сеть железных дорог. Однако капиталистическая индустриализация в России осталась незавершенной. Отсутствовали отрасли машиностроения, станкостроения; неразвиты автомобильная, химическая и другие отрасли.

Сельское хозяйство находилось на стадии мануфактурного производства. Хотя по общим размерам промышленной продукции Россия стояла на 5 месте в мире, она представляла собой аграрно-индустриальную страну, в которой на долю промышленности приходилось 43%, а на долю сельского хозяйства – 57% общей валовой продукции. После окончания гражданской войны и восстановления народного хозяйства, которое к январю 1926 года достигло уровня 1913 года, стали задачи завершения индустриализации. Прежде всего, нужно было развивать тяжелую промышленность и создавать машиностроение на ее основе.

Без завершения индустриализации невозможно было поднять сельское хозяйство, удовлетворить потребность многомиллионного крестьянства в сельскохозяйственных орудиях, машинах, удобрениях. Таким образом, на базе машинной техники можно было перестроить отсталое хозяйство, увеличит материальный и культурный уровень жизни трудящихся.

Завершение в стране индустриализации решало следующие вопросы:

1. Ликвидацию вековой отсталости России и превращение ее в индустриальную державу.

2. Обеспечение экономической независимости страны.

3. Укрепление обороноспособности страны.

Первым документом, в котором получила выражение идея индустриального преобразования России на социалистических началах, был план ГОЭЛРО.

Разработанный в 1920 году по инициативе В.И.Ленина, этот план предусматривал первоочередное развитие машиностроения, металлургии, топливно-энергетической базы и химии, то есть отраслей, призванных обеспечить технический прогресс в масштабах всей городской и сельской экономики. В течение десяти лет промышленное производство предполагалось почти удвоить, а численность рабочих увеличить всего на 17%. Речь шла о не просто, об электрификации народного хозяйства, но и о том, чтобы на этой основе перевести экономику на путь интенсификации. План ГОЭЛРО четко формулировал главную цель намечавшихся в стране преобразований: «Выравнивать фронт нашей экономики в уровень с достижениями нашего политического уклада».

По мере восстановления народного хозяйства поиск путей и методов дальнейшего подъема производительных сил становился все более злободневным и вызывал все более горячие дискуссии. Невиданную прежде остроту приняли споры о возможности радикальных сдвигов в структуре народного хозяйства, о темпах индустриального прогресса, о приоритетном развитии тяжелой промышленности, об изыскании средств для массового строительства заводов и фабрик.

Надо учитывать, что каждый из этих вопросов неизбежно вызывал множество проблем. Одной из острейших в те годы была задача, – где взять средства для развития индустрии.

Курс на социалистическую индустриализацию был взят, когда в деревне еще полностью преобладало мелкособственническое хозяйство, и продолжался рост кулачества. Вне кооперативного сектора находились и действовали миллионы кустарей и ремесленников, в сфере торговли значительные позиции занимал частный капитал.

Уроки первых лет НЭПа говорили о том, что с переводом трестов на самостоятельность возникло немало сложностей. Призыв к увеличению прибылей обернулся быстрым повышением цен на промтовары – таким путем тресты стремились увеличить собственные накопления для роста индустрии и подъема благосостояния рабочих. На XII съезде партии, проходившем в 1923 году, был, выдвинут правильный по своей идее лозунг – «Победоносной может оказаться только такая промышленность, которая дает больше, чем поглощает». Однако на практике сплошь и рядом оказывалось, что в лучшем положении были предприятия, выпускающие предметы широкого потребления, а в худших – отрасли тяжелой индустрии.

Вследствие этого было узаконено требование ежегодного снижения цен на промышленные товары. Предпринимались серьезные меры для того, чтобы уменьшить отрицательное воздействие рыночной стихии.

В интересах изыскания средств для индустриализации было решено использовать через госбюджет также доходы других отраслей народного хозяйства, сбережения населения, внутренние займы.

Массовая подписка населения на займы индустриали­зации (впервые он был проведен в 1927 году) дала значи­тельные суммы. Достаточно сказать, что в 1927—1928 годах с их помощью государство дополнительно получило 726 миллионов рублей — почти половину средств, ассигнованных в тот год на капиталовложения в промышленность. Немалые средства давали прямые переплаты крестьян, связанные с разницей в ценах на промышленные и сель­скохозяйственные товары. Иначе говоря, кроме обычных налогов, прямых и косвенных, которые крестьянство пла­тило государству, существовал, как отмечалось в партий­ных документах того времени, «сверхналог в виде переплат на промтовары и в виде недополучек по линии цен на сельскохозяйственные продукты». Речь шла, как полагали сов­ременники, о временных «Дожницах», «перекачке» средств из деревни в город с целью быстрого подъема тяжелой индустрии.

Однако вернемся к дискуссиям вокруг плановых раз­работок, чтобы стало понятнее существо борьбы мнений, внутрипартийных споров, в ходе которых рассматривались возможные альтернативы. Скажем, прежде всего, о том, какие варианты индустриального преобразования страны разрабатывались и предлагались сотрудниками Госплана, ВСНХ, ряда других ведомств. Это позволит представить, насколько велики были поначалу расхождения.

Курс, провозглашенный XIV съездом ВКП(б) в 1925 году был обозначен предельно ясно: превратить Советский Союз из страны, ввозящей оборудование, машины, орудия труда, в страну, самостоятельно производящую эту технику и тем самым обеспечивающую свою экономическую неза­висимость и оборонную мощь. Но какими путями решать намеченную задачу, какими темпами, в какой срок? Кон­кретно ответить на каждый из таких вопросов было нелегко. Председатель Госплана Г. М. Кржижановский, выражая взгляды руководства плановых органов страны, долгое вре­мя считал, что индустриализация должна пройти в СССР четыре основных этапа:

1) развитие добывающей промыш­ленности и расширение производства технических культур в сельском хозяйстве;

2) реконструкция транспорта;

3) обеспечение правильного размещения производитель­ных сил и общий подъем товарности сельского хозяйства;

4) развернутый фронт энергетики.

Переплетаясь между собой, сливаясь в единое целое, эти процессы, писал в 1927 году руководитель Госплана СССР, выведут индустриали­зацию страны на уровень, предшествующий развернутой фазе социализма. Таким образом, индустриализация мыс­лилась как политика, охватывающая все отрасли народного хозяйства и рассчитанная на длительные сроки"!

Нереальность, а потому и нецелесообразность одновременного решения такого комплекса вопросов в конкретных условиях строительства социализма в одной стране в числе первых понял Ф. Э. Дзержинский. Оставаясь руководите­лем чекистов, он в 1921—1923 годах одновременно возглав­лял и Наркомат путей сообщения. Здесь, по его признанию, он «убедился, что нельзя восстановить транспорт и желез­ные дороги, не разрешая проблем металла, топлива, не раз­решая вопросов товарообмена между городом и деревней». Это побудило его направить в Центральный Комитет партии и в правительство, в Госплан и ВСНХ СССР мате­риалы, в которых обосновывалась необходимость первооче­редного развития машиностроения и металлургии как базы общего подъема экономики страны, упрочения диктатуры пролетариата. Его доводы были приняты. Ставка на ме­таллопромышленность вскоре стала лейтмотивом всех важнейших документов, определявших практику и сроки промышленного преобразования страны.

Одним словом, спор между ВСНХ и Госпланом был сложным. Но что необходимо подчеркнуть: проходил он в творческой обстановке, при высокой, истинно партийной заинтересованности всех его участников в поиске вариан­тов, обеспечивавших в тех условиях более рациональное решение. В конце концов, Госплан принял за основу предло­жения ВСНХ. Летом 1928 года Г. М. Кржижановский уже прямо говорил о целесообразности проведения, прежде всего «индустриализации промышленности», то есть быстро­го и масштабного насыщения новейшей техникой в первую очередь этой отрасли советской экономики и ее приоритет­ного развития.

2.Индустриальное развитие СССР в годы первой пятилетки

Предложения ВСНХ были приняты и учтены при составлении первого в истории пятилетнего плана развития народного хозяйства, который обсуждал­ся в апреле 1929 года на XVI конференции ВКП(б), а за­тем был утвержден V съездом Советов СССР в мае 1929 го­да. Почему пятилетка? 1) обоснована темпом технического прогресса тех лет 2). средняя продолжительность строительства заводов и фабрик 3) За 5 лет сочетание в стране годы большой и малой урожайности уравновешивали друг другу.

Задания первой пятилетки, рассчитанные на период с 1 октября 1928 года до 1 октября 1933 года, составлялись тщательно. План по своему духу был пронизан идеей уско­рения. Небывало высокими темпами предстояло развер­нуть строительство новых предприятий и целых отраслей промышленности, возвести сотни крупных индустриальных центров и современных городов, рабочих поселков. Намеча­лось многократное увеличение производства едва ли не всех видов продукции, а также выпуск такой техники, какой страна в прошлом не имела. По общему мнению, план был напряженным. Из двух рассматривавшихся вариантов де­легаты съезда Советов утвердили максимальный.

Участвуя в обсуждении целевых установок плана и его основных заданий. Сталин неизменно делал упор на мак­симальное увеличение вложений в тяжелую промышленность и ее быстрейшее развитие. Но это не меняет того, что стратегия индустриализации, воплощенная в первом пятилетнем плане, разрабатывалась коллективно. А сам пятилетний план, в предисловии, к которому прямо говорилось о его преемственности по отношению к плану ГОЭЛРО, точно так же являлся «второй программой партии».

С самого начала курс на индустриализа­цию проводился как политика, направленная на упрочение государственного сектора. В 1926—1928 годах развитие промышленности предопределялось контрольными цифра­ми, утверждавшимися Госпланом СССР на очередной хозяйственный год. Уже тогда новостройки переставали быть редкостью, но основные средства расходовались еще на капитальный ремонт, на переоснащение действующих предприятий, при этом в -1927 году тяжелая промышлен­ность — группа «А» и легкая — группа «Б» росли примерно одинаковыми темпами, а в 1928 году легкая промышленность по темпам роста даже превзошла тяжелую.

Картина резко изменилась с переходом к первому пятилетнему плану. Именно с 1929 года начинается ускоренное осуществление политики индустриализации, связанной с громадным новым строительством и первоочередным развитием отраслей группы «А». Фиксируя этот качествен­ный сдвиг (по отношению к 1926—1928 годам), отметим два обстоятельства. Во-первых, указанный сдвиг был предусмотрен. Во-вторых, он еще более полно раскрыл пре­имущества плановой системы хозяйства и ее взаимосвязь с ростом государственной промышленности.[1]

Программа первой пятилетки была напря­женная. Но уже в июле—августе 1929 года ЦК ВКП(б) принял ряд решений о резком расширении вложений в раз­витие цветной и черной металлургии. Затем последовали другие постановления, касавшиеся сельскохозяйственного машиностроения, промышленности минеральных удобрений. Осенью того же года задания на второй год пятилетки были решительно пересмотрены. Точнее — существенно увеличены.

Объяснение такому шагу находят в причинах как внешнего, так и внутреннего характера; при этом отмечаются, прежде всего, такие явления: усиление международной напряжен­ности и стремление партии упрочить поворот бедняцко-середняцких масс к коллективизации, закрепить этот качественный сдвиг в социалистической реконструкции сельского хозяйства, а также некоторые другие обстоя­тельства.

Осенью 1929 го­да были подведены итоги первого года пятилетки. Несмотря на многочисленные трудности, промышлен­ность плановые задания перевыполнила. Массовое соци­алистическое соревнование, возникшее в том же году, по­могло превысить показатели, относящиеся как к сфере нового строительства, так и выпуска продукции. Более то­го, обобществленный сектор советской экономики в тот год впервые произвел свыше половины материальных благ.

Начинать первую пятилетку пришлось в сложнейших условиях. Давали о себе знать противоречия многоукладной экономики, среди части рабочих существовало недоволь­ство, вызванное ростом безработицы, продовольственны­ми затруднениями, нехваткой жилья. Многие коммунисты и прежде воспринимали НЭП как своего рода «крестьянский Брест», а товарно-денежные отношения связывали с рыноч­ной стихией, создававшей ощущение определенного нера­венства и усиливавшей социальную напряженность.

Стремления как можно быстрее преодолеть многоукладность в народном хозяйстве, ликви­дировать эксплуататорские элементы рождались не на пустом месте. Искренне желая ускорить ход событий, ру­ководители партии и государства имели в своем распоря­жении выводы больших групп исследователей, специально занимавшихся изучением перспектив экономического развития страны. Комиссия Н. А. Ковалевского, например, рассчитала 50 вариантов возможного экономического раз­вития СССР. Впервые в мировой практике она использова­ла для долгосрочного планирования экономико-математические методы, ныне широко применяемые во всех странах. В ее исследованиях серьезное внимание было уделено воп­росам эффективности, повышения фондоотдачи; проекты промышленного преобразования страны составлялись с тем расчетом, чтобы получить максимальную эффектив­ность вложений на протяжении всего планируемого периода и в дальнейшем. Выводы комиссии звучали оптимистично: в них утверж­далось, что при сохранении темпов восстановительного периода можно будет за 10—15 лет обеспечить переход к развернутым формам коммунистического общества. Подоб­ный перекос в прогнозах, которые разрабатывались, как контраргументы в борьбе с теми, кто призывал равняться на темпы дореволюционной России, был типичен для конца 20-х годов. Шли горячие споры о городах будущего, о ха­рактере расселения, о домах-коммунах, которые, как многим тогда казалось, станут обычным явлением уже в 30-е годы.

В самом пересмотре заданий первой пятилетки тогда не видели ничего необычного. Но даже такие поборники форси­рованной индустриализации, как председатель ВСНХ СССР В. В. Куйбышев и работник Госплана СССР экономист С. Г. Струмилин, выражали опасения насчет возможности выполнения пятилетнего плана в четыре года. Еще более решительно, вернее даже сказать, программно выступил Н. И. Бухарин. Его статья «Заметки экономиста», опуб­ликованная 30 сентября 1928 года в «Правде», была на­правлена против прожектерства и волюнтаризма в планиро­вании, против дисбаланса, нарушения пропорций между промышленностью и сельским хозяйством, группой «А» и группой «Б» и т. д. Он призывал к оптимуму в соотношениях между отраслями, выработанному на XV съезде партии.[2]

К концу 1929 года одновременно с пересмотром зада­ний первой пятилетки развернулась реорганизация управ­ления промышленностью. Суть заключалась в создании объединений, концентрирующих в своих руках все вопросы, относящиеся и к производству, и к сбыту, и к снабжению. Усиление плановой дисциплины и централизация хозяйственного руководства сочетались в начале 30-х годов с про­ведением обширного комплекса мероприятий в области финансовой системы. Осуществление кредитной реформы сопровождалось рядом грубых ошибок. В ходе их исправле­ния принимались меры с целью упрочить прямые связи госу­дарственного банка с предприятиями и усилить контроль рублем за деятельностью промышленных и строительных организаций. Сфера стихийных рыночных отношений резко сузилась. В З0-е годы были закрыты товарные биржи и такие известные ярмарки, как Бакинская и Нижегородская. Государство перешло к централизованному распределению принадлежащих ему средств производства и предметов потребления. Еще в 1929 году городское население было переведено на карточное обеспечение важнейшими продук­тами питания.

ВСНХ СССР сосредоточил свое внимание на тяжелой промышленности (пищевые предприятия уже в 1930 го­ду перешли в ведение Наркомснаба). Упор был сделан на ускоренное сооружение ударных объектов, к числу которых было отнесено всего 50—60 строек. На них приходилась почти половина всех капиталовложений, выделявшихся на сооружение примерно 1500 предприя­тий.

В 1930 году капиталовложения в тяжелую индустрию намного превысили ранее запланированную сумму, еще больше возросли размеры ассигнований в последующие два года. Столь большие расходы на развитие промышленнос­ти не предусматривались пятилетним планом. Положение резко осложнилось еще и тем, что внутренние накопления промышленности вопреки ожиданиям существенно отста­вали от намеченных объемов. Они оказались явно недо­статочными для выполнения заданий, которые были утвер­ждены в ходе пересмотра плана первой пятилетки. При­шлось размещать в городе и деревне новые займы, подни­мать цены на спиртоводочные изделия и расширять их продажу, экстраординарными мерами увеличивать экспорт зерна. В течение нескольких лет имела место большая эмиссия денег. В 1930 году денежная масса, находившаяся в обращении, возросла на 45 процентов, ее увеличение про­изошло в два с лишним раза быстрее, чем рост продукции промышленности, производящей предметы потребления. Аналогичная тенденция сохранялась до конца первой пя­тилетки.

Таким образом, уже в 1930—1932 годах, как видно из приведенных фактов, в ходе индустриализации начали при­меняться иные, чем в 20-е годы, методы. Существует мне­ние, которое разделяют некоторые из крупных экономис­тов, что в сложившихся тогда условиях, когда предстояло в одиночку и в кратчайший срок создать технико-эконо­мический фундамент социализма, следовало на определен­ный срок отдать предпочтение административным мето­дам. Тем более, дескать, что речь шла о власти социалисти­ческого государства.

В конечном счете, сложилась система управления, которую теперь принято называть администра­тивно-командной и которая, по существу, еще здравствовала в начале второй половины 80-х годов. Она обеспечивала изыскание средств для нового строительства, для бесплат­ного предоставления предприятиям фондов, для законного существования и развития нерентабельных предприятий и даже планово-убыточных отраслей.[3]

За период с 1 октября 1928 г. до 1 января 1933 г. производственные основные фонды крупной промышленности увеличились в 2,2 раза, в том числе по группе «А» - в 2,7, а по металлообрабатывающим и машиностроительным отраслям – более чем в 2,7 раза; прирост по группе «Б» составил 45%. Общее состояние экономики, финансовые трудности не позволяли одновременно с равным успехом решать все проблемы, вставшие перед страной в период индустриализации. Партия уверенно определила то звено, ухватившись за которое можно было вытащить всю цепь: им стала тяжелая промышленность. Именно здесь и были одержаны решающие победы.

Подводя итоги первой пятилетки, Сталин сообщил, что по выпуску валовой продукции (в рублях) промышленность по существу выполнила план досрочно - за 4 года 3 месяца, причем, тяжелая индустрия на 108%.

ТАБЛИЦА ОТДЕЛЬНЫХ ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ

ВЫПУСКА ПРОМЫШЛЕННОЙ ПРОДУКЦИИ НА 1932 г.

(итоги за 4 г. 3 мес.)

Оценивая достигнутое как базу для последующего движения, XVII конференция ВКП(б) в Директивах к составлению второго пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР на 1933 – 1937 гг. указала: «Развернутая в первом пятилетии работа по превращению СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, самостоятельно производящую машины и оборудование, будет завершена и окончательно обеспечит за СССР «экономическую самостоятельность, оберегающую СССР от превращения его в придаток капиталистического мирового хозяйства» (XIV съезд ВКП(б))». Выполнение такой задачи конференция связывала с дальнейшим ускоренным подъемом советской экономики, в первую очередь с развитием тяжелой индустрии. Намечался также большой подъем культуры и материального благостояния трудящихся; уровень народного потребления должен был вырасти в 2-3 раза.

Итоги первой пятилетки и задачи второй были всесторонне проанализированы в январе 1933 г. на объединенном Пленуме ЦК и ВКП(б). Достигнутые к тому времени успехи оценивались как создание «основ индустриализации». Руководители партии, правительства, выступавшие на Пленуме, исходили из необходимости дальнейшего проведения политики индустриализации. Характеризуя основные направления развития советской экономики, намеченный на ближайшее пятилетие, Пленум счел целесообразным, чтобы промышленность увеличивала среднегодовой прирост продукции в размере 13-14%.[4]

3. Индустриальное развитие СССР в годы второй пятилетки

В ходе работы над планом второй пятилетки, который охватывал уже 120 отраслей промышленности против 50 отраслей в 1928-1932 гг., выяснилось, что отнюдь не все его составители реально представляют себе действительные трудности дальнейшего роста советской экономики и те обстоятельства, от которых во многом зависит их успешное преодоление. Выдвигалось требование продолжать форсированное развитие тяжелой индустрии, причем темпами более высокими, чем в период первой пятилетки.

XVII съезд ВКП(б), проходивший в начале 1934 г., специально рассмотрел проект новой пятилетки и внес полную ясность в понимание сущности и специфики индустриального развития СССР в 1933-1937 гг. Нарком тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе выступил с критикой тех, кто предлагал еще более расширить размах капитального строительства и выпуск важнейших средств производства. Г.К. Орджоникидзе внес поправку в проект резолюции съезда, которая получила единодушную поддержку: среднегодовые темпы прироста промышленной продукции на вторую пятилетку были определены в 16,5% против 18,9 по наметкам Госплана.

Принципиально по-новому съезд поставил вопрос о соотношении темпов роста промышленного производства средств производства и предметов потребления. Ускоренное развитие тяжелой индустрии в предыдущие годы позволило в короткий срок создать фундамент для технической реконструкции всех отраслей народного хозяйства. Теперь предстояло завершить строительство материально-технической базы социализма и обеспечить существенный подъем народного благосостояния. Среднегодовой темп роста средств производства определялся в 14,5%.

Заложив к началу второй пятилетки основы тяжелой индустрии и добившись заметного преобладания объема промышленной продукции над валовой продукцией сельского хозяйства. Коммунистическая партия не сочла задачу индустриализации СССР полностью решенной. На XVII съезде в соответствии с материалами январского (1933 г.) объединенного Пленума и ЦК ВКП(б) подчеркивался сам факт перевода страны на рельсы индустриализации и прямо говорилось о продолжении политики индустриализации в годы второй пятилетки. В отличие же от предыдущего периода, когда главенствовал курс на создание основ тяжелой промышленности, теперь центр тяжести перемещался в плоскость борьбы за завершение технической реконструкции всего народного хозяйства, за упрочение импортной независимости первого и тогда все еще единственного в мире пролетарского государства.

Принципиальная особенность индустриализации СССР в годы второй пятилетки заключалась и в том, что вся грандиозная программа нового строительства, завершения технической реконструкции в целом должна была быть выполнена при относительно невысоком увеличении численности рабочих и служащих. В рамках всего народного хозяйства намечался прирост на 26%, в том числе по крупной промышленности – на 29%. Одновременно съезд утвердил задание поднять производительность труда в промышленности на 63% против 41 в первой пятилетке. Тем самым была принята установка на то, чтобы производительность труда «стала решающим фактором выполнения намеченной программы увеличения продукции во втором пятилетии».[5]

За годы второй пятилетки были сооружены 4.5 тыс. крупных промышленных предприятий. Из них: Уральский машиностроительный, челябинский тракторный, Ново-Тульский металлургический и другие заводы. Десятки доменных печей, шахт, электростанций. В Москве была проложена первая линия метрополитена. Ускоренными темпами развивалась индустрия союзных республик. Орджоникидзе, ставший в 1930 г., председателем ВСНХ призывал реализму, выступал за уменьшение ряда заданий. Именно тогда в середине 30-х годов, в наш обиход вошел лозунг “Кадры решают все”. Начальное (4-х классное) обучение было введено, как обязательное лишь в 1930 г. Даже в 1939 г. каждый 5-ый человек старше 10 лет еще не умел читать и писать.

Специалистов с высшим образованием было около 1 млн. человек. Кадры росли быстрыми темпами. Молодежь занимала руководящие посты. Коммунисты и комсомольцы сплачивали коллектив, были ярким символом героизма времен индустриализации. (Магнитострой возглавлял 26-летний Яков Гугель). Люди верили в победу и чтобы не пострадало производство работали с энтузиазмом, порой без выходных и по 12-16 часов подряд.

Вся страна узнала о трудовом достижении донецкого угольщика Изотова. Совершенствовалась система подготовки и переподготовки кадров.

За одну ночь забойщик шахты А.Стаханов установил выдающийся рекорд, добыв за 5 час.45 мин. 102 тонны угля (вместо 7 т по норме). Правительством было принято решение выдать Стаханову премию в размере месячного оклада, предоставить квартиру и оборудовать за счет шахты мебелью; объявить соревнование на лучшего работника шахты. По всей стране развернулось стахановское движение. Ударники - стахановцы перевыполняли план. К августу 1936 г. движение охватило около четверти рабочих, а через 2 года - почти половину. Стахановцы изготовляли такое количество продукции сверх плана, которое не находило использования и оседало на складах. В основе оплаты труда был принцип сдельщины - больше сделаешь, больше получишь. Часто нарушалась технология, был брак, некоторые руководители не приветствовали стахановское движение, а Сталин поддерживал стахановские бригады. Поскольку ставка делалась на индивидуальную сдельщину, то попытки создать бригады не увенчались успехом. Было удобнее иметь дело с отдельным рабочим, а не с целой бригадой.

Появилось строительство за Полярным кругом. Например, металлургический комбинат в Норильске, шахты в Воркуте, а также железные дороги. Не находилось нужного числа добровольцев на это строительство. И тогда появились в нужных местах десятки лагерей с сотнями тысяч заключенных. Их трудом строился “Беломорканал”, железная дорога Котлас-Воркута. Их называли врагами народа, их превратили в такую рабочую силу, которая не требует никаких затрат, легко командуема и перебрасываема.

Стахановское движение стало примером новых тенденций, курса на освоение передовой техники. Массовое новаторство середины второй пятилетки подтверждало его перспективность.

Подъем нарастал вплоть до 1937 г. Вот тогда и обнаружился двойной смысл лозунга “Кадры решают все”. Сталинские репрессии на работников индустрии обрушились еще в конце 20-х годов. Калинин, Молотов, Каганович докладывали о массовом вредительстве чуть ли не на всех участках индустриализации. Начались аресты. Нарушение законности, репрессии, произвол превращали административно-командное управление в административно-карательное.

Предпринимались и другие меры:

Тяжелая промышленность переходила на хозрасчет; удалось свести к минимуму денежную эмиссию; страна почти прекратила ввоз сельхозмашин и тракторов; импорт хлопка, затраты на приобретение черных металлов с 1,4 млрд. руб. в первой пятилетке сократились в 1937 г. до 88 млн. руб. Экспорт дал прибыль.

ТАБЛИЦА N2. ПРОИЗВОДСТВО ПРОДУКЦИИ

ПО СРАВНЕНИЮ С КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМИ

СТРАНАМИ

Народнохозяйственный план, намеченный на1933-1937 гг., был выполнен досрочно – за четыре года и три месяца. Решающую роль в достижении столь высокого результата сыграл рабочий класс, в первую очередь те его отряды, которые были заняты в индустриальной сфере производства – в промышленности, строительстве, на транспорте.

За весь период второй пятилетки производительность труда в отраслях группы «А» увеличилась на 109,3%, то есть больше чем удвоилась, немного превысив плановые задания, которые также считались напряженными. Среди перевыполнивших задания были машиностроители и работники черной металлургии, последние даже превзошли успехи работников машиностроения: они добились самого высокого в промышленности прироста – 126,3%. Впечатляющими были и сдвиги в снижении себестоимости промышленной продукции отраслей группы «А».

Успехи легкой индустрии выглядели гораздо скромнее. В целом легкая индустрия с планом по росту производительности труда не справилась, хотя по отношению к первой пятилетке прогресс был значительный.

Анализируя объективные факторы, не позволившие в годы второй пятилетки организовать первоочередное развитие легкой индустрии, советские экономисты высказывали мнение, что уровень развития ведущих отраслей группы «А» был в тот период все же недостаточным, чтобы обеспечить запланированные темпы роста предметов потребления.[6]

Принципиально важным результатом осуществления в 1933-1937 гг. политики индустриализации стало преодоление технико-экономической отсталости, полное завоевание экономической независимости СССР. За годы второй пятилетки наша страна, по существу, прекратила ввоз сельскохозяйственных машин и тракторов, покупка которых за рубежом в предыдущую пятилетку обошлась в 1150 млн. рублей. Столько же средств было тогда истрачено и на хлопок, теперь также снятый с импорта. Затраты на приобретение черных металлов сократились с 1,4 млрд. рублей в первую пятилетку до 88 млн. рублей в 1937 году. В 1936 г. удельный вес импортной продукции в общем, потреблении страны снизился до 1-0,7%. Торговый баланс СССР к исходу второй пятилетки стал активным и принес прибыль.

4. Главные итоги социалистической индустриализации

Претворяя в жизнь политику индустриализации, партия и советский народ превратили нашу страну из вво­зящей машины и оборудование в государство, которое самостоятельно вырабатывало все необходимое для стро­ительства социалистического общества и сохраняло свою полную независимость по отношению к окружающему ка­питалистическому миру. Некогда аграрная страна добилась того, что по структуре промышленного производства вышла на уровень самых развитых стран мира. По объему про­мышленной продукции СССР обогнал Англию, Германию, Францию и занял второе место в мире, уступая лишь США. А по темпам индустриального роста впервые превзошел и показатели развития американской экономики.

Третья пятилетка проходила в условиях, когда начина­лась новая мировая война. Ассигнования на оборону при­шлось резко увеличить: в 1939 году они составляли четвер­тую часть государственного бюджета, в 1940-м — уже до одной трети, а в 1941 году — 43,4 процента.

Интегральным показателем перемен явились резуль­таты, связанные с процессом, который В. И. Ленин называл индустриализацией населения. В ходе промышленного преобразования страны, охватившего все республики и ре­гионы, вырос рабочий класс, на долю которого в 1939 году приходилась треть населения, а вместе со служащими ра­бочие составляли уже свыше половины трудящихся. В 1926 году, как и до революции, в городах проживало всего 18 процентов граждан СССР. В 1939 году — фактически уже треть населения страны.

социалистическая индустриализация была осуществлена в нашей стране, на­ходившейся в капиталистическом окружении, с использова­нием только внутренних источников накопления, в предель­но короткие сроки. Во имя этого пришлось поступиться многим, в том числе нуждами потребления. Но продолжи­тельность этого периода оказалась в нашей стране в не­сколько раз меньше, чем в США, Англии, Японии, Германии, Франции. Более того, чтобы обеспечить один процент прироста национального дохода, СССР отвлекал из сферы потребления в годы довоенных пятилеток 1,1—1,6 процента национального дохода, а в США в 1840—1890 годы, в пе­риод их «промышленного рывка»,— 4—5,5 процента, Англия в 1770—1850 годы — от 4,5 до 5 процентов.

В исторической литературе немало сказано о той роли, которую сыграла построенная промышленность в годы Великой Отечественной войны. К этому следует добавить добрые слова о кадрах рабочих, инженеров, техников, уче­ных, партийных и комсомольских работников, выросших на стройках и предприятиях времен индустриализации. Ведь это они, прошедшие школу индустриализации, жившие и работавшие сплошь и рядом в экстремальных условиях и закалившиеся в них, обеспечили нашу победу и на фронте, и в тылу, а затем, после войны, подготовили штурм космо­са, развертывание научно-технической революции.

Создание мощного индустриального потенциала проходило тогда в условиях все большего ограничения советской демократии. Дело дошло до чудовищных репрес­сий, которые обрушились на промышленность не меньше, чем на Красную Армию. Трагедия была не только в том уроне, который понес директорский и инженерный корпус, кадры наркоматов и многочисленных предприятий. Снижал­ся трудовой накал коллективов, снижалась творческая активность миллионов рабочих и служащих. И это в то время, когда фашистская агрессия становилась день ото дня реальнее. И разве не прямые последствия культа личности помешали использовать нашу промышленность в интересах наиболее эффективного укрепления обороноспособности СССР? И почему не предположить, что при иных условиях мы не отошли бы к предместьям Москвы и берегам Волги?

Факт остается фактом: к началу зимы 1941 года про­тивник оккупировал территорию, на которой до войны про­живало около 42 процентов населения СССР, добывалось 63 процента угля, выплавлялось 68 процентов чугуна, 58 процентов стали, производилось 84 процента сахара и т. д. В целом выпуск валовой продукции промышленности со­кратился с июня по ноябрь 1941 года в 2,1 раза. Победу пришлось ковать не с помощью того мощного потенциала, который был создан в годы ускоренной индустриализации. Исследователям еще пред­стоит осмыслить эту проблему, глубоко проанализировать планы быстрого развития промышленности, сопоставить с практикой их претворения в жизнь, показать степень пригодности применявшихся методов ускорения, их соот­ветствие принципам, духу строительства социализма. [7]

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Переписка на исторические темы. М.,1989. Статья В.Лельчука

2. Лельчук В.С. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М.,1984

3. Урок дает история. М.,1989. Статья В.Лельчука, А.Ильина, А.Кошелева

4. Хрестоматия по истории СССР. 1917-1945. Под ред. Э.М. Щагина. М., 1991

5. Хавин А.Ф. Краткий очерк истории индустриализации СССР, М., 1962

[1] Переписка на исторические темы. М.,1989. Статья В.Лельчука.

[2] Лельчук В.С. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М.,1989.

[3] Переписка на исторические темы. М.,1989. Статья В.Лельчука.

[4] Лельчук В.С. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М., 1984.

[5] Лельчук В.С. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М.,1989.

[6] Лельчук В.С. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М.,1989.

[7] Переписка на исторические темы. М.,1989. Статья В.Лельчука.