|
Микоян А.С.
«Перевод – самый глубокий способ чтения».
Габриэль Гарсия Маркес
Сегодня, когда средства массовой информации оказывают такое огромное влияние на жизнь общества, на сознание и представления людей, а также на национальные языки и культуры, когда так много зависит от оперативности и адекватности передачи информации, – как никогда актуальной становится проблема перевода текстов СМИ. Причем в свете переводческих задач под «текстами СМИ» – в самом широком толковании этого понятия – следует понимать не только газетно-журнальные тексты (т.е. произведения представителей так называемой «пишущей прессы»), но и разнообразные звучащие материалы: радио- и телерепортажи, интервью, различные программы, ток-шоу, фильмы и т.п. – то, что иногда называют «электронной прессой». Понятие «электронной прессы» в последние годы расширилось (или же приобрело дополнительный смысл), включив в себя и Интернет, где представлены если не все, то многие ведущие новостные агентства мира.
Классификация текстов СМИ
Среди жанрово-тематического многообразия текстов СМИ легко выделяются типы текстов, характерные как для «пишущей», так и для «электронной» прессы.
К ним можно отнести:
новостные материалы (хроника событий);
комментарии;
аналитические обзоры на разные темы (политика, экономика, общественная жизнь, социальные проблемы, нравственность, культура, наука и т.п.);
интервью;
спортивные новости/репортажи;
рекламные материалы и т.п.
Все эти жанрово-тематические разновидности текстов встречаются и в газетах, и в журналах, и в программах радио и телевидения, и в Интернете. Понятно, что каждое из средств массовой информации имеет свои объективные особенности, поэтому каждый из названных выше жанров воплощается в них по-своему. Однако определяющие жанровые характеристики, как правило, сохраняются независимо от средства массовой информации. Иначе говоря, новостной материал будет всегда отличаться от, например, аналитического обзора, комментария или интервью (хотя в телевизионных и радио новостях интервью или комментарий могут стать составной, вернее, «вставной» частью программы новостей).
Кроме этих и некоторых других жанрово-тематических типов текстов, являющихся общими для всех СМИ, существуют разновидности текстов, характерных для одних СМИ, но несвойственных другим. Так, например, редакционная статья является принадлежностью «пишущей» прессы, в частности газеты. То же относится и статьям другого рода – критическим, обзорным и т.п., которые по определению являются газетно-журнальным жанром так же, как, например, письма читателей и некоторые другие, сугубо письменные разновидности текстов СМИ. В этом смысле Интернет – в чисто техническом смысле «электронное» СМИ – по своим жанровым характеристикам тяготеет к газетно-журнальной прессе.
Понятно, что своими особыми жанрами обладают и радио, и телевидение, особенно последнее, где наличие зрительного ряда невероятно расширяет возможности передачи информации и возможности воздействия на аудиторию. Помимо общих для всех СМИ (но совершенно особо преломляющихся и воплощающихся) жанровых типов, телевидение обладает такими жанрами, как фильм (документальный и игровой), ток-шоу (в записи и в прямой трансляции), телепортрет, теледебаты, прямая трансляция с места события и т.п.
В свете проблемы перевода верное определение жанровой принадлежности того или иного текста имеет существенное практическое значение, поскольку от жанровой принадлежности зависят коммуникативная направленность текста и его языковые/стилевые особенности. Адекватный перевод любого текста СМИ (как в узком, так и в самом широком токовании этого понятия) подразумевает верную передачу средствами другого языка не только фактического и сугубо информативного содержания текста, но и его коммуникативной/функциональной направленности. Иначе говоря, коммуникативно-функциональная эквивалентность перевода текстов СМИ не менее важна, чем его (перевода) семантическая эквивалентность.
Особенности языка массовой коммуникации и проблемы перевода
Помимо особенностей, характерных для языка каждого жанра текстов СМИ и отличающих, например, текст аналитической статьи от текста политического комментария или спортивных новостей, можно очертить круг особенностей, свойственных языку СМИ в целом. Поскольку эти особенности во многом и определяют специфику перевода в сфере массовой коммуникации, переводчик должен иметь о них представление еще до того, как он приступает собственно к переводу.
Одной из важных особенностей текстов СМИ практически всех жанров является сочетание в них элементов сообщения и воздействия. Хотя главной функцией массовой коммуникации принято считать передачу информации, эта передача довольно редко бывает полностью нейтральной, т.е. абсолютно свободной от элементов воздействия на аудиторию. В большинстве случаев передача информации сопровождается прямым или завуалированным выражением оценки, языковыми средствами и речевыми приемами, побуждающими аудиторию к определенной реакции на передаваемую информацию, средствами привлечения внимания к информации или к точке зрения, выражаемой в сообщении.
Разные жанры текстов СМИ характеризуются разным соотношением и воплощением элементов сообщения и воздействия, разным удельным весом собственно информации и экспрессивных средств. По-настоящему профессиональный переводчик должен не просто осознавать это соотношение в каждом переводимом им тексте, но и уметь адекватно передать его в переводе.
Среди собственно языковых и стилевых особенностей языка СМИ, совокупность которых отличает его от языка других функциональных стилей, можно назвать:
Высокую степень стандартизации используемых средств: большой процент устойчивых и клишированных выражений, различные журналистские штампы, лексикализованные метафоры, стандартные термины и названия и т.п. (эта особенность прежде всего характерна для новостных материалов и отражает стремление их авторов создать впечатление абсолютной объективности и беспристрастности).
Примеры из русскоязычной прессы:
Знаменательное событие; как следует из компетентных источников: практика показывает, что; нежелательные последствия; начался/завершился рабочий визит; в ходе рабочего визита; подводя итоги рабочего визита; взаимовыгодное сотрудничество; двустороннее соглашение; государственная программа вооружения; Комитет по делам миграции; знаменательная дата и т.п.
Примеры из англоязычной прессы:
Tangible results; an invitation to visit Moscow I London I etc.; nuclear tension; UN Security Council; restricted information; a statement issued by; talks are underway between; the discussions are still in their early stages; some observers say I according to some observers; backbench pressure; negotiations are expected to begin... etc.
Экспрессивность языка как способ привлечения внимания читателя, выражения отношения к передаваемой информации, расстановки оценочных акцентов и т.п. (среди экспрессивных, т.е. обладающих особыми коннотациями выражений, можно также встретить речевые клише и штампы); наличие оценочных эпитетов; прямых обращений к читателю (эти особенности чаще всего характеризуют авторские, подписные материалы).
Примеры из русскоязычной прессы:
Искрометный ответ; к счастью/к несчастью; павлинье самолюбование; безоблачное будущее; аэропорт «Шереметьево», ненавистный иностранцам; эффект разорвавшейся бомбы; как много времени минуло с тех пор!; с горечью замечу, что; с благословения заместителя Главкома ВВС; русская журналистика умерла; вы, возможно уже догадываетесь, о чем пойдет речь и т.п.
Примеры из англоязычной прессы:
A rather pretentious restaurant devoted to the consumption of caviar; his initial reserve began to evaporate; his politeness was extraordinary; keeping marauding publishers at bay; he was hilarious as the title character in...; a speech of valiant lucidity; the Government has decided to weather the storm of business opposition; the volume of complaints is enormous; the business sector will have to swallow the pill of...; So do not be surprised to hear... etc.
Насыщенность самыми разнообразными реалиями (общественной, политической и культурной жизни), аллюзиями (к литературе, истории, кино и т.п.) и цитатами (реалии характерны как для «анонимных», в том числе новостных материалов, так и для авторских, аллюзии и особенно цитаты – прежде всего для авторской журналистики).
Примеры из русскоязычной прессы:
Всероссийская перепись населения; жители Замоскворечья; панельные дома; «хрущевские пятиэтажки»; Союз писателей; маршрутное такси; «спальный район»; коммунальная квартира; «самиздат»; «ревизские сказки»; «души мужеского пола»; земские начальники; «безбожная пятилетка»; Бернская конвенция; Лев Толстой – гений, классик, да еще чего-то там зеркало; Аннушка из коммуналки, которая масло пролила...; это не маниловские проекты; «Прервалась связь времен...»; миссия невыполнима; Похоже, дядя «Оскар» – все же «самых честных правил» и т.п.
Примеры из англоязычной прессы:
«new universities»; «redbrick universities»; the Ivy League; the Oxbridge colleges; independent I public schools; the Shadow Education Secretary; across-the-board increase; discount outlet; the Grape State [«Виноградный штат» – о Калифорнии]; the Cuban missile crisis; graduate recruiters; the Premiership; TV showdown/face-to-face; the hunting Bill; the Upper House; Knightsbridge and Mohammed Al Fayed's Harrods; a bright yellow carrier bag (in that context: a Selfridges carrier bag); Cromwellian ruthlessness; the Suffragette movement; in the event of war with the Soviet Bloc during early Cold War tensions; Dr Doolittie's Pushme-Pullyu; a new Hadrian 's Wall has been erected; the «divide-and-rule» policy; «Business of America is business»; «What 's in a name», etc.
Использование разговорной, сниженной, сленговой и ненормативной лексики (последняя более характерна для письменных текстов российских СМИ и используется с целью выражения определенного отношения, например иронического, автора материала, создания определенного образа и стилистического (например, юмористического) эффекта, а в так называемой «бульварной прессе» – еще и для эпатажа аудитории и/или привлечения определенной категории читателей).
Примеры из русскоязычной прессы:
Запахло сенсационным разгромом фаворита; можно, конечно, фыркать на ляпы, которые есть в «Онегине» (о фильме); с книгами сейчас, слава Богу, проблем нет; если пробежаться глазами по прилавкам, глаза заболят от обложек веселеньких расцветок; ...поколение, которое воспитывав для одной жизни, а выкинули совсем в другую; «Меня легко упрекнуть: ну поцацкался со своей любимой журналистикой, поиграл в слова и что вышло?»; «Поскольку на политиков мне искренне наплевать, скажу об обществе»; «Ну, а ты-то что, писатель хренов? Ты-то что-нибудь сделал?» и т.п.
Примеры из англоязычной прессы:
Не was jetting off on a holiday and wanted an agreement before he hit the beach; Murdoch's group must juggle these factors while ensuring it does not take its eyes off the main prize; Tony Blair was accused of running scared last night...; Tony Blair has again given us all the slip; for all the media hoo-ha about hunting; he trotted fluffily into the Chamber for Questions yesterday, cocky as you please; Hands up anyone who has ever put the decimal point in the wrong place; Rubbish? Oh, really?; he was something of a heart-throb in the days of silent movies; he was quickly spotted by the passers-by, all of whom gave him the thumbs-up, etc.
Широкое использование образной фразеологии и идиоматической лексики (как литературной, так и разговорной и просторечной), в том числе «деформированных» идиом, игры слов, каламбуров, пословиц и поговорок (часто также в «деформированном» виде) (характеризует как подписную, так и «анонимную» журналистику).
Примеры из русскоязычной прессы:
От вездесущих папарацци такого шила не утаишь; сериальные режиссеры нашли нехоженые детективные тропы за кулисами театра; ее новый фильм стерли в порошок; девушки-специи (о группе «Спайс герлз») в полном финансовом порядке; тюльпаны «новым голландцам» были ни к чему; потом все трое отойти на обочину исторического процесса; чтобы «заесть» свои многочисленные страхи, Хичкок нуждался в сладких пилюлях в виде наград и премий; наш девиз – «каждому здоровому духу – здоровое тело» и т.п.
Примеры из англоязычной прессы:
Daniel Bouton is licking his wounds; the human face of globalisation; the minister is barking up the wrong tree; Bush finally gets to follow in his father's footsteps; ENIC (name of company) has fingers in many pies; his son Charles, who cut his teeth opening franchises...; English Heritage took the plunge and bought the lease; not only they were powerful managers, but they played their cards close to their chests; this is one scenario where history is unlikely to repeat itself; the traditional summerhouse is dead, long live the twenty-first century summer-house! etc.
Широкое использование иных стилистических средств, приемов и фигур речи – таких как гиперболы, литоты, образные сравнения, метафоры (в том числе развернутые и «застывшие», лексикализованные), метонимия, паронимическая аттракция (особенно в рекламных текстах), иносказания, эвфемизмы и др. (чаще характеризует авторские материалы, комментарии, статьи и заметки на различные темы и т.п.).
Примеры из русскоязычной прессы:
Ставка на свежие лица; этот суперпопулярный актер еще и сногсшибательно красив; обширные имения пошли с молотка; доставшийся за бесценок клочок Нью-Йорка; совестливый читатель, не желающий вламываться в чужую жизнь; «документальный» человек своей эпохи; жесткое вплетение музыки в ткань фильма; кто все-таки открывает эту форточку в Европу? (о «Радио Монте-Карло»), мутная экономика начала девяностых; Белый Дом выступил с заявлением; реакция Кремля не заставила себя ждать и т.п.
Примеры из англоязычной прессы:
She is a typical field commander (about a Head Gardener) in this new land army; increasingly porous frontiers; Teflon taoiseach (Irish prime Minister); out of the shadows; snail-paced consolidation; Cabinet reshuffle; golden opportunity; fuelling Russia's economy; the masks will eventually slip; Downing Street insisted that...; Number Ten has not interfered...; now they (the gardeners) are attacking perennials, advancing shoulder to shoulder like police finger-searching the scenes of crime; Frankfurt pushed up too high...while Amsterdam edged forward (on banking policies); Kevin's heaven; crisp and crunchy crackers, etc.
Особая черта письменных текстов СМИ (и особая переводческая проблема) – газетные и журнальные заголовки, построенные на игре слов, на каламбурах, цитатах, аллюзиях и деформированных идиомах.
Примеры из русскоязычной прессы:
Русские подсластили пилюлю; Кто на Рублевке живет?; Не облагай меня без нужды (статья о налогах); «Оскар» невезения; Экий вок (заметка о китайской сковороде «вок»); Сотворение суши (материал о японской кухне); Во саду ли в огороде; Дежа вю; Пикник на обочине; Мера за меру; Американец в Париже; При царе Горохе; Львиные сердца; Кто виноват и что делать? и т.п.
Примеры из англоязычной прессы:
Blinking Sphinx; Green Fingers; Lofty Ambition; Stone Alone; A Knight to Remember; Sitting Pretty; Where the Grass Is Greener; Palace Goes Pop for the Jubilee; 1066 and All That Ignorance of History; Face Values; Lock, Stock and Barrow, Much Ado About Nothing, etc.
Очевидно, что такие заголовки, как и многие другие из приведенных здесь экспрессивных элементов, нельзя переводить буквально. В качестве переводческого «ответа» на каламбур в исходном тексте в идеале хотелось бы видеть значимый каламбур в тексте перевода. Иногда достичь этого удается. Примером подобного рода может служить перевод на английский язык заметки о современных коллекционерах киноафиш времен немого кино. Заголовок русского исходного текста звучал так: «Кадры решают все», – здесь обыгрывались и печально известный сталинский лозунг 1930-х годов, и два значения слова «кадры» («квалифицированные работники» и «кино/фотокадры»). Хотя в английском языке и существует малоупотребительное слово «cadres» (персонал, работники), оно не имеет параллельного значения, связанного с кино. Поэтому буквальный перевод этого заголовка не имел бы для англоязычного читателя ни связи с кино, ни вообще никакого понятного ему смысла. В данном случае оказалось возможным вынести в заголовок англоязычный каламбур, основанный на игре совершенно других слов, но зато имеющий прямое отношение к предмету заметки: «Posters for posterity» (буквально «Плакаты/афиши для потомства»).
Если подобного решения проблемы найти не удается (что бывает довольно часто), лучше изменить заглавие полностью, сделав его нейтральным, но зато понятным по смыслу и связанным с темой текста.
Список таких примеров можно было бы продолжать до бесконечности, но приведенных иллюстраций вполне достаточно, чтобы понять: с точки зрения переводчика все эти особенности текстов СМИ представляют собой проблемы, требующие профессионального решения. В большинстве подобных случаев буквальный, дословный перевод невозможен, и для подбора наилучшего эквивалента переводчику помимо обычных профессиональных качеств требуются прекрасное чувство языка, изобретательность и находчивость.
Если в переводимом тексте превалируют клишированные сочетания нейтрального характера, то аналогичные языковые средства следует использовать и в переводе. Тем более что для многих журналистских клише, используемых, например, в англоязычной прессе (а также, возможно, и в прессе на других европейских языках), нетрудно подыскать смысловые и стилистические соответствия среди такого же рода выражений русского языка, столь же характерных для текстов СМИ. Например: a significant event – знаменательное событие; as follows from reliable sources – как следует из компетентных источников; restricted information – информация для служебного пользования/секретная информация и т.п. Там, где «готовых» соответствий на языковом уровне нет, смысл нужно передавать иными средствами, не нарушая при этом жанрового, стилистического и коммуникативного характера текста.
Этот же принцип по возможности следует применять и при переводе образных, идиоматических выражений и прочих экспрессивных элементов текста. Так, если есть возможность адекватно передать идиому в исходном тексте с помощью идиомы на языке перевода (аналогичной по структуре/лексическому составу или же по той коммуникативной функции, которую она выполняет), нет причины этого не сделать – но только в том случае, если идиомы соответствуют друг другу не только по смыслу, но и по стилистическим и иным параметрам. Например: to follow in somebody 's footsteps – пойти по чьим-то стопам; to put the cart before the horse – ставить телегу впереди лошади; to burn one's boats/bridges – сжигать (свои) корабли/(за собой) мосты; shadow cabinet – теневой кабинет; to pull the [right] strings – пускать в ход/использовать связи; to give publicity/to make public предавать гласности и т.п. Опять же, при отсутствии близких соответствий на фразеологическом уровне, перевод должен осуществляться иными средствами – с соблюдением всех параметров эквивалентности.
Что касается реалий, названий организаций, должностей и т.п., здесь простора для творчества у переводчика нет или очень мало. Названия международных организаций, принятые обозначения важных исторических и политических событий, географические названия и ряд других реалий – то, что любой переводчик, работающий в сфере массовой коммуникации, просто обязан знать. Поэтому в большинстве подобных случаев выбора эквивалентов у него либо нет вообще, либо он ограничен двумя-тремя альтернативными вариантами. Так, единственно возможный эквивалент для UN Security Council – это Совет Безопасности ООН; для the Cuban missile crisis – Карибский кризис (реже Кубинский кризис), для the House of Commons – Палата Общин. Именно из-за отсутствия у многих молодых переводчиков необходимых знаний, не говоря уже об общей эрудиции и кругозоре, в русский язык проникают обозначения, не соответствующие традиционным русскоязычным названиям. Так, переводчикам старших поколений, работавшим с английским языком, всегда было известно: то, что мы называем «Средняя Азия», по-английски называется «Central Asia», русскоязычному названию «Ближний Восток» соответствует название «Middle East», а город, всем нам известный как «Пекин», в англоязычной традиции нередко называется «Beijing». Это знание не мешало им передавать реалии в переводе именно так, как они обозначаются по-русски. Чем, кроме небрежности (в лучшем случае) или безграмотности некоторых из пришедших им на смену переводчиков, можно объяснить вытеснение традиционных для русского языка обозначений явными кальками с английского – «Центральная Азия», «Средний Восток» и, совсем уже анекдотично, «Беджинг»?
Для правильной передачи в переводе аллюзий и цитат также нужны фоновые знания и хотя бы минимальная эрудиция. Чтобы найти правильный эквивалент для заголовка статьи «Much Ado About Nothing» или для фразы из журнальной заметки: «What's in a name, you might ask?», нужно по крайней мере распознать их как цитаты и обратиться к классическим переводам первоисточников. И тогда эквиваленты появятся «сами собой». Разумеется, бывают случаи гораздо более сложные, чем приведенные здесь шекспировские фразы, и не всегда даже самый опытный переводчик может распознать завуалированную («раскавыченную») цитату в тексте-источнике. Там, где интуиция или контекст подсказывают, что в тексте спрятана цитата, переводчику с английского языка могут помочь англоязычные словари цитат (например, знаменитый Oxford Dictionary of Quotations и Penguin Dictionary of Modern Quotations). Никто не может знать наизусть все тексты всей мировой литературы, названий всех фильмов и т.п., однако переводчик должен компенсировать недостаток подобных знаний интуицией, языковым чутьем и постоянным обращением к словарям и другой справочной литературе (и, конечно, расширением своей эрудиции).
Готовых рецептов и универсальных приемов, пригодных в любых ситуациях, разумеется, не существует. Но если переводчик заранее готов к подобным проблемам, если он осознает суть, содержание, коммуникативную функцию и стилистический эффект этих и других особенностей переводимого текста, если он умеет распознавать метафоры и аллюзии, иронию и каламбуры и т.п., если у него есть необходимые фоновые знания и представление о той реальности, которой посвящен текст, есть надежда, что его перевод будет достаточно адекватен. Разумеется, при условии, что переводчик в нужной степени владеет профессиональными навыками и соответствующими рабочими языками.
Хотя вышесказанное можно в той или иной степени отнести к переводу и других видов текстов, все же вне сферы художественной литературы, наверно, нигде нет такого многообразия и богатства экспрессивных средств, какими обладают тексты из сферы массовой коммуникации.
Перевод и понимание
К названным выше условиям успешной работы переводчика необходимо добавить еще одно – пожалуй, не менее важное, чем все остальные, вместе взятые. Это – понимание. Понимание переводчиком исходного текста, его общего смысла, смысла каждого его элемента, каждого слова – причем понимание на всех уровнях текста: от уровня отдельных слов через уровни предложений и сверхфразовых единств до уровня всего текста. Без адекватного понимания не может быть адекватного перевода. Очень часто причина лексических (и иных) ошибок в переводе лежит именно в непонимании (или неверном/неполном понимании) исходного материала.
Чтобы избежать таких ошибок, переводчик должен:
– вникать в смысловое содержание, структуру и коммуникативную задачу текста;
– определять главные мысли, акценты, отношения;
– выявлять связи текста с внетекстовыми явлениями, с реальной действительностью;
– учитывать широкий контекст, в том числе и экстралингвистический;
– определять и учитывать стиль/регистр речи, целевую аудиторию (читателей/слушателей);
– исходить из характера ситуации, в которой родился текст, из намерения пишущего/говорящего;
– учитывать коннотации и возможность отхода от словарных значений слов в исходном тексте;
– привлекать (и постоянно расширять и углублять) свои фоновые знания;
– использовать словари, справочники, консультации экспертов;
– проверять все неизвестные ему имена собственные, топонимы и т.п., упоминающиеся в исходном тексте;
– исходить из логики высказывания и всего текста в целом.
Переводчик не должен:
– судить о смысле слова в исходном тексте по его основному значению (или тому единственному значению, что ему известно) либо по первому значению, выделенному в словаре;
– безоговорочно доверять двуязычным словарям, особенно при переводе на иностранный язык (в этом случае необходимо проверять значения, коннотации к реальное употребление слов по надежным толковым словарям данного языка);
– оставлять непроверенными «сомнительные» случаи и смысловые «неувязки»;
– полагаться только на догадки и интуицию там, где можно проверить их правильность;
– переводить буквально выражения и словосочетания, если их буквальный перевод звучит непонятно, неуклюже или вне связи с контекстом исходного материала (такие выражения могут оказаться неизвестными переводчику устойчивыми, идиоматическими единицами).
Понятно, что некоторые из этих рекомендаций могут быть выполнены только при переводе письменных текстов, однако большинство из них вполне доступны и, безусловно, полезны и для устных переводчиков.
Важным залогом верного понимания исходного текста является осознание того, что так называемые «словарные эквиваленты» двух языков нередко обладают разной смысловой структурой.
Простым и очевидным примером этого может служить пара «стол»/«table». Практически только в одном значении – «предмет мебели, на который кладут или ставят что-то при работе, еде и т.п.» – значение и употребление русского и английского слов полностью совпадает. И то с оговоркой, что словосочетанию «письменный стол» в английском языке соответствуют слова «desk» и «writing-desk». Что касается производных или метонимических значений слова «стол», они имеют мало общего с производными значениями слова «table» («стол № 15» – «diet № 15»; «разнообразный стол» – «a varied diet»; «вегетарианский стол» – «a vegetarian diet»; «платить за ночлег и стол» – «to pay for bed and board»; «стол находок» – «lost and found»). В свою очередь, английское слово «table» обладает собственными производными значениями/употреблениями («table/tables» – «таблица/таблица умножения»; «table of contents» – «оглавление/содержание»).
В качестве других примеров таких «словарных эквивалентов» можно привести еще слова «студент»/«student», «стакан»/«glass» (примеры Д.И. Ермоловича), «рука»/«hand/arm», «идти/ехать»/«go» и множество других. Причем, как видно даже из немногих иллюстраций, несоответствия смысловых структур характерны прежде всего для наиболее употребительных слов с большим кругом значений, употреблений и контекстуальных коннотаций.
Очень часто случаи неверного перевода объясняются именно тем, что переводчик не учитывает разницу в смысловых структурах и в сочетаемости слов, а также позволяет ввести себя в заблуждение так называемым «ложным друзьям переводчика» или же грешит неоправданным буквализмом, который столь же нежелателен, как и неоправданная вольность перевода.
Как буквализм, так и чрезмерная вольность перевода могут быть следствием того, что понимание переводчиком текста (или его внимание к переводимому материалу) ограничивается каким-либо одним или несколькими (но не всеми!) уровнями этого текста. Так, буквализм часто бывает следствием того, что переводчик уделяет все свое внимание уровню слов и понимает или думает, что понимает, смысл отдельных слов, переводя их именно как отдельные слова, а не часть органически связанного целого, каковым является текст. В чрезмерно буквальном, дословном (или «пословном») переводе почти не может не быть смысловых, стилистических или иных ошибок, так как переводчик, работающий подобным образом, что называется, «за деревьями леса не видит», т.е. не ощущает взаимного влияния слова и контекста, в котором оно живет.
Неоправданная вольность перевода, в свою очередь, нередко происходит от недостатка понимания переводчиком лексического уровня текста, уровня слов и словосочетаний (или от недостатка внимания к словам и словосочетаниям, составляющим ткань текста). В этом случае, передав общий смысл текста, переводчик может «растерять» в ходе перевода различные, в том числе и важные, нюансы смысла, стилистические и экспрессивные характеристики текста, исказить его коммуникативную задачу и другие признаки, отличающие исходный текст от иных возможных текстов на данную тему.
За примерами различного вида «неадекватностей» перевода, что называется, далеко ходить не надо. Наше телевидение, демонстрирующее огромное количество зарубежных теле- и киноматериалов, является неиссякаемым источником переводческих ошибок, вызванных подобными причинами (а также нередко и полным отсутствием профессионализма, недостаточным знанием иностранного языка и бедностью фоновых знаний переводчиков).
Оставив за пределами этого пособия случаи вопиющей безграмотности и полной профессиональной непригодности переводчиков, приведем несколько примеров реальных и потенциальных переводческих ошибок/проблем, показывающих, насколько важно для по-настоящему адекватного перевода понимание всех уровней (и внимание ко всем уровням) текста, выходящее за рамки собственно лексического понимания.
1. «We seem to be back to square one» (из художественного фильма на ТВ). В переводе герой говорит: «По-моему, мы опять вернулись в квадрат номер один». Буквальный перевод этой фразы если не искажает ее смысла, то по крайней мере его затемняет. Выражение «to be back to square one» означает «вернуться туда, откуда начали» и, конечно, не должно переводиться как простая последовательность отдельных слов.
2. Thanks to fine weather, the Saturday meeting gate was reasonably good (спортивный комментарий). Речь в этом материале идет о скачках, поэтому очевидно, что слово «meeting» нельзя переводить с помощью его «привычных» эквивалентов – «встреча», «собрание», «совещание», поскольку ни одно из этих слов в отношении конного спорта в русском языке не употребляется. И далее. Простое слово «gate» означает здесь совсем не то, что в контекстах типа «the garden gate was locked» или «he walked though the gate». Речь здесь идет о количестве проданных билетов (т.е. о количестве людей, прошедших через вход с билетами или купивших билеты при входе на скаковой круг – отсюда метонимическое употребление слова «gate»), т.е. о том, сколько зрителей посетило субботние скачки, о том, какой сбор был сделан их устроителями.
Переводчик, который никогда раньше не встречался с таким употреблением слова «gate», разумеется, не обязан его знать (никто не может знать всех слов или всех возможных контекстуальных употреблений слов – ни в родном, ни тем более в иностранном языке). Но действительно профессиональный переводчик обязан почувствовать, что привычный эквивалент здесь не подходит и что здесь имеется в виду что-то иное, нежели просто «калитка», «ворота» или «вход». А далее должны включиться интуиция, сообразительность, умение мысленно «увидеть» описываемую ситуацию и представить себе, о чем здесь может идти речь. И конечно, по возможности, нужно проверить свою интуитивную догадку по словарю – или же сразу обратиться к нему в поисках решения проблемы (хотя не во всех сложных случаях словари могут помочь и не всегда есть возможность ими воспользоваться).
3. The festival hall at Wartburg Castle was restored to its medieval glory (из документального ТВ-сериала «Знаменитые замки Европы»). В переводе прозвучало: «Реставрация вернула фестивальному залу вартбургского замка его средневековое великолепие». В целом предложение переведено хорошо, за исключением того, что слово «фестивальный» никак не соответствует средневековому контексту. В средние века фестивали (в том смысле, в котором это слово употребляется в современном русском языке) не проводились. Зато проводились различные празднества, пиры и т.п. Поэтому в данном контексте подошло бы, например, словосочетание «парадный зал» или «пиршественный зал», но никак не «фестивальный зал». Переводчик думал здесь об отдельном слове, но не о контексте, в котором оно употреблено.
Вообще, отсутствие исторических и культурологических знаний у переводчиков, их вольное или невольное пренебрежение к культурно-историческому фону служат частыми причинами переводческих ошибок. Как, например, в следующем случае:
4. Princess Golitzyne has spent most of her life in emigration (из документального фильма). В переводе слышим: «Принцесса Голицына провела большую часть жизни в эмиграции». Все хорошо, кроме того, что знаменитый русский род Голицыных не был ни царской, ни тем более королевской крови (что предполагает титул принцессы). Это старинный княжеский род, и женщину, о которой идет речь, по-русски нужно было назвать в крайнем случае княгиней, а точнее, княжной Голицыной (будучи дочерью, а не женой князя Голицына, эта дама не могла называться княгиней Голицыной – но таких подробностей переводчик действительно «имел право» не знать). В данном случае для относительно правильного перевода переводчику хватило бы самого поверхностного представления о русской истории и культуре, но он либо не имел даже такового, либо предпочел вообще не задумываться о верности своего перевода, механически выбрав первый же «эквивалент», который пришел ему в на ум благодаря простому созвучию слов «Princess» и «принцесса».
5. Elizabeth I was highly intelligent, acutely political and a brilliant linguist (из журнальной статьи на историческую тему). Понятно, что «intelligent» означает не «интеллигентный», а «умный», что «political» здесь нельзя перевести как «политический», a «linguist» – как «лингвист». Верный перевод этого предложения может выглядеть так: «Елизавета I была очень умна, остро интересовалась политикой и отличалась необыкновенными способностями к языкам».
Итак, адекватность перевода подразумевает гораздо больше, чем верно найденные лексические соответствия, и сами эти соответствия зачастую не могут быть верно найдены без учета того широкого спектра факторов и тех рекомендаций, о которых в самом сжатом виде шла речь в данном разделе учебника.
Место перевода текстов СМИ в общей классификации видов перевода
Перевод существует в двух важнейших разновидностях – письменной и устной. Многие исследователи считают их принципиально разными видами деятельности, требующими разных профессиональных навыков, разных видов памяти и разных психологических характеристик. Избегая категоричности, отметим, что при всех различиях в навыках, требующихся письменному переводчику в отличие от устного и наоборот, существует и целый ряд требований и критериев переводческого профессионализма, применимых к обеим категориям переводчиков. Многие из них были упомянуты выше.
Кроме того, несмотря на традиционно существующее деление переводчиков на письменных и устных, всегда были и, видимо, будут переводчики, успешно совмещающие или чередующие обе эти специализации (конечно, есть случаи неуспешного их совмещения, но ведь и в рамках каждой из этих специализаций нередки примеры профессиональной неподготовленности или даже непригодности!). Пожалуй, наиболее «специфической» является квалификация переводчика-синхрониста, и те, кто успешно овладел этой нелегкой специальностью (действительно требующей совершенно особых навыков и психофизиологических характеристик), редко совмещают ее с работой в других переводческих областях.
Каждая из двух основных разновидностей перевода подразделяется на подвиды в зависимости от типа и жанров переводимого материала.
Понятие письменного перевода включает в себя:
– научно-технический перевод;
– перевод документации (политической, юридической, деловой);
– газетно-информационный перевод;
– банковский/финансовый перевод;
– перевод рекламы;
– перевод газетно-журнальной публицистики;
– перевод монтажных листов теле-, видео- и кинофильмов;
– художественный перевод (прозаический и поэтический);
– другие виды письменного перевода (например, перевод искусствоведческой литературы, путеводителей, биографической литературы и т.п.).
Понятие устного перевода включает в себя:
– последовательный перевод (переводчик небольших конференций, круглых столов, лекций, переговоров, а также гид-переводчик, линейный переводчик);
– синхронный перевод («нашептывание», перевод в кабине, закадровый перевод теле- и радио материалов, передающихся в прямой трансляции, перевод кинофильмов в зале);
Поскольку тексты массовой коммуникации существуют как в письменной, так и в звучащей форме, перевод в сфере СМИ также присутствует в обеих своих основных разновидностях.
Понятно, что письменный перевод востребован в основном в газетно-журнальном и публицистическом жанрах (где помимо перевода часто используется и реферирование, навык которого для письменного переводчика крайне желателен). Однако, как следует из приведенного перечня видов письменного перевода, некоторые из жанров текстов СМИ, преподносимых аудитории в звучащей форме, тоже могут стать предметом деятельности письменного переводчика. Так, большинство лицензионных видео-, теле- и кинофильмов, демонстрирующихся на большом или малом экранах, переводятся не «на слух», а по монтажным листам, т.е. с письменного текста-источника (а звуковой и видеоряд служат переводчику лишь подспорьем). Устный синхронный перевод кинофильмов в основном присутствует на фестивальных показах и тому подобных мероприятиях.
Устный последовательный перевод часто используется в теле- и радиоинтервью, но если материал идет в эфир в записи, то при последующем монтаже перевод (нередко в «облагороженном», откорректированном или сокращенном виде) накладывается на голос говорящего, который после первых же слов приглушается, так что аудитории становится слышен или только перевод, или почти только перевод. Если же материал идет в эфир в прямой трансляции, то переводчик не может рассчитывать на редакторскую правку, и цена ошибки может быть велика. В такой ситуации последовательному переводчику, так же как и – во всех ситуациях – синхронисту, помимо всех прочих профессиональных навыков, требуются реакция, сообразительность, находчивость, знание (хотя бы общее) предмета, о котором может пойти речь, прекрасная кратковременная память (на имена, цифры и т.п.) и – не в последнюю очередь – владение речевым этикетом.
Что касается речевого этикета, это понятие для профессионального переводчика должно подразумевать не только знание того, как к кому следует обратиться (например, того, что, переводя обращение «Dear Mr President», правильнее сказать «Уважаемый господин Президент», а не «Дорогой господин Президент»; а правильным эквивалентом «Ladies and gentlemen» должна быть формула «Дамы и господа», а не «Леди и джентльмены»), но и тех функциональных эквивалентов, которые соответствуют различным формулам вежливости и разнообразным речевым клише в иностранном языке (эти формулы и клише входят в понятие «[речевой] реакции на ситуацию»).
Приведем лишь один пример. Если в ответ на реплику собеседника англоязычный участник беседы/интервью говорит: «You can say that again!», это означает не просьбу и не разрешение повторить сказанное, а безусловное согласие с высказанным мнением. То есть русским функциональным эквивалентом этого выражения может быть что-то вроде «Вот именно!» или «Совершенно верно!». Подобных примеров можно привести великое множество, и, как показывает практика, часто именно такие моменты общения становятся проверкой языковой и прочей подготовки переводчика диалогической речи.
Иными словами, свои трудности и «подводные камни» есть и в письменном переводе, и в устном. Как уже было сказано, осознание этих трудностей – шаг к успеху профессиональной деятельности переводчика. Самое главное – никогда не успокаиваться и никогда не считать, что все уже известно, что иностранный язык освоен «в совершенстве» (понятие, которым никогда не оперируют настоящие профессионалы, знающие, что совершенного знания нет и быть не может), что все приемы «отрепетированы» и т.п. Уверенность в своих силах не должна превращаться в самоуверенность, а имеющиеся знания – в застывшую догму, не подлежащую проверке или совершенствованию. И важно помнить: перевод – это прежде всего трудная, кропотливая, ответственная работа, требующая не только разносторонних знаний и творческого отношения, но и огромного напряжения сил.
Список литературы
Бархударов Л.С. Язык и перевод. М, 1975.
Ермолович Д.И. Основы профессионального перевода. М, , 1996.
Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. М., 1999.
Комиссаров В.Н. Теоретические основы методики обучения переводу. М., 1997.
Крупнов В.Н. Пособие по общественно-политической лексике и официально-деловой лексике. М., 1984.
Миньяр-Белоручев Р.К. Как стать переводчиком. М., 1994.
Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. M.. I996.
Шмаков С.Я. Перевод газеты: адекватность на уровне структуры текста // Коммуникативно-стилистические аспекты переводческой деятельности. М., 1994.
|
