|
Т. С. Бушуева
В данной статье рассматривается теория отношений, предложенная известным английским философом Альфредом Нортом Уайтхедом. Изучаются центральные понятия философии науки Уайтхеда, такие как «событие» и «процесс». Анализируются основные группы отношений между событиями, которые включают в себя «протяженность», «схождение» и «вхождение». Методологической основой теории отношений Уайтхеда является метод экстенсивной абстракции, который позволяет, используя данные чувственного опыта, определять простейшие сущности в соответствии с требованиями современной науки. В статье делается вывод, что при использовании рассмотренных в тексте понятий, отношений и методологической базы все научное познание может быть построено на фундаменте проверяемой действительности ощущений.
Альфред Норт Уайтхед — известный англосаксонский философ и математик. «Уайтхед — чрезвычайно разносторонний мыслитель… один из основателей современной математической логики, он в то же время создал философию организма. Ученый-естественник по специальности, он проявляет живой интерес к истории и обладает широкими историческими познаниями. Его система, исходящая из физики, содержит множество биологических идей и под конец переходит в философию религии» 1 . «Стиль этого великого логика, — пишет Ю. Бохенский, — созвучен порой языку мистиков. Универсализм познаний сочетается у него с универсализмом в сочувственном понимании самых различных духовных и художественных веяний. Солидный в способе ведения полемики, неутомимый труженик, аналитичный в исследовании деталей и обладающий исключительным даром синтетического обобщения, Уайтхед представляет собой образец философа в самом благородном значении этого слова» 2 .
В своих работах Уайтхед отстаивает концепцию, согласно которой все учение материализма применимо лишь к весьма абстрактным сущностям, продуктам логической интуиции. Особой критике философа подвергалось понятие материи как объективной реальности. Философ не принимает материализм и стремится заменить понятие материи понятием «организм». «Конкретные стабильные сущности — это организмы, и структура целого влияет на характер различных зависимых организмов, которые входят в это целое. Если взять животное, то ментальные состояния входят в структуру всего организма и тем самым изменяют структуру зависимых организмов, последовательно доходя до исходных мельчайших организмов, таких как электроны. И тем самым электрон, являясь элементом живого тела, отличается от электрона, существующего вне его, в силу природы самого тела. Электрон движется механически как внутри, так и вне тела, но внутри тела он движется в соответствии с тем характером, которым он обладает, находясь в нем, так сказать, в соответствии с общей структурой тела, которая включает и ментальные состояния. Но принцип изменения имеет абсолютно универсальную природу применительно ко всей материи и никоим образом не специфицирован в отношении живого» 3 .
Уайтхед называет свою концепцию теорией органистического механицизма. Философ пытается синтетически увязать два подхода: с одной стороны, атомизм, переформулированный таким образом, чтобы он потерял связь с механистической интерпретацией реальности, а с другой стороны, трактовка природы как живого организма, которая сближается с противоположным ей механистическим воззрением и переосмысливается в терминах атомизма. В результате получается концепция, в которой атомы рассматриваются как живые организмы. Согласно этой теории «молекулы могут механически двигаться в соответствии с общими законами, но внутренние свойства молекул различаются в зависимости от общих органических структур ситуаций, в которые данные молекулы попадают» 4 .
Природа реальности такова, что в ней имеет место текучесть вещей, переход одной вещи в другую. Причем этот переход не является простым линейным чередованием отдельных сущностей. Какую бы малую единицу мы ни принимали за конечную сущность, всегда найдется более узкое измерение того, что мы рассматривали при первичном отборе. Аналогичным образом всегда существует и более широкое измерение, в которое этот выбор постепенно переходит, выходя за пределы самого себя. Эволюционная экспансия является универсальным аспектом природы.
В XIX в. наука преображается, и сферу интересов преобразовавшейся науки уже нельзя отнести ни к чисто физической, ни к чисто биологической. Наука начинает изучать организмы, причем биология занимается изучением более крупных организмов, в то время как более мелкие организмы подвергаются изучению посредством физики. Эти два раздела науки имеют еще одно существенное различие: организмы, изучаемые биологией, состоят из более мелких частей, которые представляют собой организмы физики. Но в этом случае возникает вопрос, существуют ли некие первичные организмы, которые не подлежат дальнейшему делению. Уайтхед считает, что в природе не существует бесконечного регресса. Соответственно теория науки, которая отвергает материализм, должна ответить на вопрос о характере этих первичных сущностей.
И здесь, считает философ, возможен только один ответ. Мы должны начать с события, приняв его за конечную единицу природного явления. Идею о том, что «события, связанные пространственно-временными отношениями», являются конечными фактами природы, Уайтхед рассматривает как фундаментальное допущение, лежащее в основе его теории 5 . Для него события оказываются теми «нейтральными» данными, от которых отталкивается ученый, проводя научное исследование.
События — это единицы, по отношению к которым время, пространство и материя являются производными. Событие состоит как из целого, так и из частей, и не существует однозначного способа членения событий. О событии можно говорить как о «специфическом свойстве определенного участка пространства в определенный момент времени» 6 . События — это то, чем мы живем. Они и только они являются непосредственным предметом наших переживаний и ощущений 7 . «Таким образом, в актуальном событии нет никакой потенциальности. Это то, что совершается в природе. Оно никогда не сможет повториться вновь, ибо, в сущности, оно стоит само по себе, особняком, в определенном месте и в определенное время» 8 . Событие должно иметь отношение ко всему существующему, в том числе ко всем другим событиям.
Теория взаимоотношений между событиями Уайтхеда основывается прежде всего на учении, согласно которому «отношения события являются внутренними отношениями, поскольку они касаются самого события и не являются с необходимостью такими же для других связанных с ними событий» 9 . Внутренние отношения определяют, почему событие может быть найдено именно там, где оно есть, и таким, каково оно есть. Понятие внутренних отношений подразумевает, что каждое отношение входит в сущность события таким образом, что вне этого отношения событие перестанет быть самим собой. Таким образом, Уайтхед отрицает распространенное мнение, что пространственно-временные отношения являются внешними.
Для концепции внутренних отношений необходима идея субстанции, под которой подразумевается синтезирующая деятельность возникающего события. Событие является тем, что оно есть, именно благодаря тому, что объединяет в себе множество отношений. Общая схема этих взаимоотношений представляет собой абстракцию, которая предполагает, что «каждое событие есть независимая сущность, хотя на самом деле оно таковой не является, и ставит вопрос, какая часть этих формообразующих отношений остается в облике внешних отношений. Данная схема отношений становится схемой комплекса событий, в котором существуют различная связь целого с частями и различные отношения объединенных с целым частей. Изолированное событие теряет свой статус в комплексе событий, а это исключается самой природой события. Следовательно, часть формируется целым. Таким образом, внутренний характер отношений реально проявляется посредством наглядной схемы абстрактных внешних отношений» 10 .
Уайтхед выявляет некоторые группы отношений, которые включают в себя «протяженность», «схождение» (cogredience) и «вхождение» (ingression). Рассмотрим их подробнее.
Отношение «протяженности», с точки зрения Уайтхеда, необходимо для адекватного понимания естествознания.
Уайтхед предлагает концепцию «периода времени», согласно которой в чувственном восприятии раскрываются природные сущности, известные в основном благодаря своим временным отношениям с распознанными сущностями. Мы распознаем некоторые специфические качества пространства в определенный период времени. Философ называет это «событием». События невозможно определить с помощью пространства и времени; скорее наоборот — пространство и время можно определить с помощью событий. В реальности в событиях время и пространство неразрывно связаны и разделить их для целей исследования можно различными способами, однако в любом случае это деление будет неоднозначным.
«В каждой временной системе определяется своя одновременность, отличная от одновременности в другой системе. Все временные системы — только производные от единого и целостного творческого развертывания самой природы. При выборе конкретной временной системы и конкретного момента в ней пространственная система становится абсолютной. Точно так же при выборе конкретной пространственной системы и конкретного пункта внутри нее абсолютной становится временная система. Поэтому неправомерен абстрактный вопрос, где и в какой момент времени происходит данное событие; нужно спрашивать, где оно происходит при данной временной системе в данный момент либо же когда оно происходит при данной пространственной системе в данной точке» 11 . Но, распознавая событие, мы также знаем, что оно играет роль релатума в структуре события.
Данная структура является совокупностью событий, которая образуется посредством двух отношений — протяженности и схождения. Наиболее простое выражение особенностей этой структуры может быть найдено в наших пространственных и временных отношениях. Известно, что распознанное событие имеет в этой структуре отношения с другими событиями, специфические характеристики которых не раскрываются при непосредственном восприятии, за исключением тех случаев, когда эти события являются релатумом данной структуры.
Существует свойственная чувственному восприятию классификация событий. Выделяются события, которые разделяют непосредственность распознанных событий, существующих в непосредственном настоящем. Также выделяются события, чьи качества в совокупности с качествами распознанных событий составляют всю природу, данную для распознавания 12 . Они придают всеобщему факту завершенную форму, которую сейчас природа преподносит нам как распознанную в чувственном восприятии. В этой классификации берет свое начало отделение времени от пространства. Происхождение пространства обнаруживается во взаимоотношениях событий внутри непосредственного всеобщего факта, в котором распознается вся природа, а именно в одном событии, которое является тотальностью данной природы. Отношения других событий к этой тотальности природы формируют структуру времени.
Единичность этого всеобщего факта выражена в концепции одновременности. Всеобщий факт — это все единовременное явление целостной природы, существующее в данный момент для чувственного восприятия. И эту реальность философ называет «тактом», подразумевая под ним всю целостную природу, ограниченную только моментом времени 13 . Как говорит Уайтхед, такт «есть часть вселенной: он является непосредственным, свойственным каждому моменту условием мира» 14 . В дальнейшем, подчиняясь принципу включения в природу всех границ чувственного восприятия, об одновременности не стоит размышлять как о безотносительной мысленной концепции, навязанной природе.
Наше чувственное восприятие постулирует для непосредственного распознавания определенное целое, которое в данном контексте называется тактом; таким образом, такт — это четко выраженная природная сущность. Такт распознается как совокупность частичных событий; и природные сущности, составляющие эту совокупность, считаются «одновременными с этим тактом». Также в производном смысле они одновременны друг с другом в отношении этого такта. Таким образом, одновременность — это определенное отношение в природе. Одним словом, такт — это конкретный слой природы, ограниченный одновременностью, который является основным фактором, открывающимся нам в чувственном восприятии 15 .
Природа — это процесс. И этой черте природы невозможно дать объяснение. Все, что мы можем сделать, по мнению философа, это использовать язык, который спекулятивно это продемонстрирует, а также показать взаимоотношения событий, формирующие этот процесс.
То, что каждый такт имеет место быть и длится, является проявлением процесса природы. Процесс природы может быть также назван течением природы. На этом этапе философ воздерживается от использования слова «время», так как, по его мнению, измеряемое время в науке и в цивилизованной жизни в основном просто показывает некоторые аспекты более фундаментального явления — течения природы 16 . Течение природы представлено в равной степени как в пространственном, так и во временном развитии. В силу своего течения природа постоянно продвигается вперед. Под смыслом качества «продвигаться вперед» подразумевается, что не только любой акт чувственного восприятия является лишь самим собой и ничем больше, но также то, что границы любого такого акта уникальны и не являются границами другого аналогичного акта.
Во временном отношении такты могут перекрывать друг друга. Соответственно такт, который представляет собой всю природу на протяжении определенной минуты, покрывает такт, который представляет собой всю природу на протяжении тридцати секунд этой минуты. Также перекрывать друг друга могут и два ограниченных события. Философ утверждает, что аналогичное отношение лежит в основе как временной, так и пространственной протяженности.
Непрерывность природы проистекает из протяженности. Каждое событие перекрывает другое событие, и каждое событие перекрывает другие события. Таким образом, в специфическом случае с тактами каждый такт является частью других тактов и у каждого такта есть другие такты, которые являются его составляющими 17 . Соответственно не существует максимального и минимального такта. Поэтому не существует атомарной структуры тактов, и, с точки зрения Уайтхеда, лучшим определением такта, чтобы отметить его индивидуальность и обозначить различия с другими похожими тактами, частью которых он является или которые являются его составляющими, будет произвольное умственное допущение.
Отсутствие максимальных и минимальных тактов не является единственным свойством природы, которое обеспечивает ее непрерывность. Течение природы включает в себя существование семейств тактов. Когда два такта принадлежат к одному семейству, они или вмещают друг друга в себя, или перекрывают друг друга, при этом не вмещая в себя, или они совсем разрозненны.
Еще одно свойство непрерывности природы, связанное с семействами тактов, может быть сформулировано следующим образом: существуют такты, составными частями которых являются два такта из этого же семейства. Например, составляющими частями недели являются два дня этой недели.
Рассмотрим далее специфическое отношение воспринимающего события, находящегося «здесь», к такту, протекающему «теперь» 18 .
Воспринимающее событие — это событие, являющееся частью нашего наблюдаемого настоящего, в котором мы тем или иным образом распознаем исходную точку нашего восприятия 19 . Одним словом, воспринимающее событие — это наша телесная жизнь в течение определенного такта.
В пределах короткого длящегося такта понятие «здесь» воспринимающего события является сущностью специального отношения между воспринимающим событием и связанным с ним тактом. Уайтхед называет это отношение «схождением». Текущий момент теряет свое положение в прошлом и настоящем, когда понятие «здесь» в отношении схождения теряет свой единственный определенный смысл. Течение природы существовало от понятия «здесь», характерного восприятию, в течение прошедшего такта до другого понятия «здесь», характерного восприятию, в течение длящегося такта. Но два различных понятия «здесь» чувственного восприятия внутри сопредельных тактов могут быть неразличимыми. В этом случае можно сказать, что произошел переход от прошлого к настоящему, но более цепкая воспринимающая сила могла бы удерживать преходящую природу как единое целое, вместо того чтобы давать предыдущему событию уйти в прошлое. То есть состояние покоя помогает интегрировать такты в продолжительное настоящее, а движение превращает природу в последовательный ряд сокращающихся тактов. Философ считает, что мы живем фрагментами, слишком короткими, чтобы успеть их осмыслить. С другой стороны, непосредственная действительность продлевается соответственно тому, как природа предстает нам с позиции непрерывного покоя. Любые изменения в природе дают основания для видоизменения тактов таким образом, что сокращается текущий момент. Но существует большая разница между внутренними изменениями природы и изменениями во внешней природе. Внутреннее изменение в природе — это изменение свойства точки восприятия воспринимающего события. Это распад понятия «здесь», которое обязательно ведет к разрушению текущего такта. Изменения во внешней природе совместимы с продолжением текущего момента созерцания, основывающегося на данной точке восприятия. Сохранение особого отношения к такту, с точки зрения философа, является необходимым условием для функционирования этого такта как текущего момента чувственного восприятия. Это особое отношение есть отношение схождения между воспринимающим событием и тактом.
Отношение схождения определяется посредством наблюдаемых тактов и состоит в том, что в пределах самого такта исходный пункт восприятия остается неизменным. Это тождество во времени той точки единой и целостной природы, которая является границей чувственного восприятия 20 . Такт может содержать изменения в самом себе, но, являясь единственным длящимся тактом, он не может изменить свойство своего особого отношения к заключенному в нем воспринимающему событию.
Другими словами, восприятие всегда «здесь», и такт может быть постулирован только как текущий момент для чувственного восприятия при условии, что он имеет одно непрерывное значение «здесь» в отношении воспринимающего события. Только в прошедшем времени мы могли находиться «там» с точкой восприятия, отличной от нашего настоящего «здесь».
Схождение не имеет дело с биологическими качествами события, которые тем самым соотносятся с соответствующим тактом. Это биологическое качество, вероятно, является дополнительным условием для особой связи между воспринимающим событием и воспринимающей способностью разума, но оно не касается отношения воспринимающего события к такту, который представляет собой воспринятую в нашем непосредственном опыте целостную природу.
Событие, будучи воспринимающим событием, выбирает тот такт, с которым оперативное прошлое этого события имеет отношение схождения в пределах ясности наблюдения. А именно среди альтернативных временных систем, предлагаемых природой, будет одна с тактом, дающим в среднем наилучшее число схождения для всех зависимых составляющих воспринимающего события. Этот такт будет представлять собой всю природу, которая является пределом чувственного восприятия. Соответственно качество воспринимающего события определяет временную систему, непосредственно представленную в природе. Аналогично тому, как качество воспринимающего события изменяется с течением природы или, другими словами, как воспринимающий разум в своем изменении коррелируется с переходом одного воспринимающего события в другое воспринимающее событие, временная система, связанная со способностью разума к восприятию, также может изменяться. Когда основная масса воспринимаемых событий имеет отношение схождения в такте, отличном от такта, содержащего воспринимающее событие, способность к восприятию может включать в себя двойное осознание схождения, а именно осознание целого, в рамках которого наблюдатель, сидящий в поезде, находится «здесь», и осознание целого, в рамках которого деревья, мосты и телеграфные столбы находятся «там».
Таким образом, в восприятии, обусловленном определенными обстоятельствами, распознанные события утверждают свои собственные отношения схождения. Это утверждение отношений схождения особенно очевидно, когда такт, с которым воспринимающее событие имеет отношение схождения, совпадает с тактом, который является всей целостной природой в текущий момент, другими словами, когда и событие, и воспринимающее событие имеют отношение схождения с одним и тем же тактом.
Третье отношение, необходимое для адекватного понятия природы, а именно отношение «вхождение», можно коротко определить как «модификацию события объектом».
Поскольку события одномоментны и неповторимы, мы не можем формулировать общие суждения, выражающие законы природы, оперируя этими неповторимыми и индивидуальными образованиями. Поэтому, для того чтобы обладать научным знанием, которое представляет собой знание общего, мы обязаны допустить то, к чему оно относится, — элементы постоянства в природе или объекты.
Уайтхед рассматривает объекты как непреходящие элементы природы 21 . Объект является составной частью качества некоторого события. Фактически качество события есть не что иное, как объекты, составляющие эти события, и способы, посредством которых эти объекты осуществляют вхождение в событие. Таким образом, теория объектов — это теория сравнения событий. События можно сравнить только потому, что они воплощают неизменность. Мы сравниваем объекты в событиях всякий раз, когда можем сказать: «Вот это опять». Объекты — это те элементы природы, которые могут «быть снова» 22 .
Философ использует термин «вхождение» (ingression) для обозначения основного отношения объектов к событиям. Вхождение объекта в событие — это способ, посредством которого качество события определяется бытием объекта 23 . То есть событие таково, каково оно есть, благодаря тому, что объект таков, каков он есть. И когда философ размышляет об этой модификации события объектом, он называет отношения между ними «вхождением объекта в событие». В равной степени справедливо и обратное утверждение, что объекты являются тем, что они есть, потому что события таковы, каковы они есть 24 . Природа такова, что не может быть ни событий, ни объектов без вхождения объектов в события. Хотя существуют такие события, что объекты, составляющие их, ускользают от нашего распознавания. Это события в пустом пространстве.
Отношение вхождения имеет несколько видов. Очевидно, существуют разные категории объектов и объекты разных категорий имеют разные взаимоотношения с событиями. Проанализируем некоторые из видов вхождения, которые свойственны разным категориям объектов.
Даже объекты, принадлежащие к одной категории, имеют разные виды вхождения в различные ситуации. Объект является составной частью всей своей сопредельности, при этом его сопредельность неопределенна. К тому же модификация событий вхождением чувствительна к количественным различиям. В конечном счете, считает философ, именно поэтому мы вынуждены предположить, что в некотором смысле каждый объект повсюду входит в природу, хотя его вхождение может быть количественно невыразимо в нашем личном опыте 25 .
Это допущение не ново ни в науке, ни в философии. Очевидно, это необходимая аксиома для философов, считает Уайтхед, которые настаивают на том, что реальность — это система. Философ же придерживается простого тезиса, что природа — это система 26 . Но в этом случае он предполагает, что меньшее следует из большего, и иллюстрирует свое предположение простыми фактами жизни, не прибегая к помощи абстрактных построений теоретической физики.
Объекты бывают значительно удалены от приписываемых им мест, как, например, в том случае, когда ампутированные конечности продолжают вызывать боль, или же в случае, когда боль ощущается не в поврежденном зубе, а в соседнем 27 . Приведенные философом примеры показывают, что представления о расположениях того, что мы видим, до чего мы дотрагиваемся и что мы слышим, не так сильно разъединены. Мы не можем, считает он, цепляться за идею, будто у нас есть два типа впечатлений о природе: одни о первичных качествах, принадлежащих воспринимаемым объектам, а другие о вторичных качествах, являющихся продуктом нашего умственного возбуждения 28 . Научные построения являются только описанием качеств воспринимаемых вещей.
Рассматривая отношения расположения в частности и вхождения вообще, в первую очередь необходимо отметить, что многообразие объектов можно разделить на радикально отличающиеся роды. Для каждого рода «расположение» и «вхождение» имеют специфическое, только ему присущее значение, отличающееся от такового у другого рода, хотя между ними и существует определенная связь.
Поэтому при обсуждении объектов необходимо определить, какой род мы рассматриваем. По мнению философа, существует бесконечное количество категорий объектов. Идея расположения имеет особое значение в отношении трех категорий объектов, которые Уайтхед называет чувственными объектами, воспринимаемыми объектами и научными объектами 29 .
Эти три категории формируют восходящую последовательность, в которой каждый член включает в себя предыдущий. Основой этой последовательности являются чувственные объекты. Эти объекты не включают в себя никакие другие роды объектов. Чувственный объект — это фактор природы, постулируемый чувственным восприятием, который, (1) будучи объектом, не включен в течение природы и (2) не является отношением между другими факторами природы. Чувственный объект соответственно будет релатумом в отношениях, заключающих в себе также и другие факторы природы. Но чувственный объект — это всегда релатум и никогда отношения сами по себе. Уайтхед пишет: «Примеры чувственных объектов — это определенный оттенок цвета, скажем Кембриджский голубой, или тип звука, или специфический тип запаха, или особый тип ощущения. При этом я не говорю об особом лоскуте голубой ткани, увиденном в конкретный момент времени в определенный день. Такой лоскут — это событие, в котором расположен Кембриджский голубой цвет. Также я не говорю о каком-либо особом концертном зале, заполненном звучанием ноты. Я подразумеваю саму ноту, а не кусок объема, заполненный звуком в течение десяти секунд. Для нас естественно думать о ноте самой по себе, но в случае с цветом мы склонны считать его просто отличительной особенностью лоскута ткани. Никто из нас не думает о ноте как об отличительной особенности концертного зала. Мы видим голубой цвет, и мы слышим звучание ноты. И голубой цвет, и звучание ноты непосредственно постулируются дифференциацией чувственного восприятия, которое устанавливает связь между разумом и природой. Голубой цвет постулируется как связанный по своей сущности с другими факторами в природе. В частности, он постулируется как часть отношения “быть расположенным” в событии, которое является его расположением» 30 . Иными словами, чувственные объекты — это «простейшие постоянства, которые мы прослеживаем как тождественные себе во внешних событиях» 31 .
Перейдем к рассмотрению воспринимаемых объектов. Когда мы смотрим на куртку, мы обычно не говорим, что «это лоскут материала Кембриджского голубого цвета»; что действительно приходит нам на ум, так это то, что «это куртка». Также элементом этого восприятия является суждение, что это предмет одежды. То, что мы воспринимаем, является объектом, отличным от обычного чувственного объекта. Это не просто лоскут материала, а нечто большее.
Закон природы таков, что обычно расположение чувственного объекта — это не только расположение этого чувственного объекта для одного определенного воспринимающего события, но это также расположение множества чувственных объектов для множества воспринимающих событий. Например, для любого воспринимающего события расположение чувственного объекта зрения соответствует также расположению чувственного объекта зрения, прикосновения, обоняния и слуха. Более того, эта согласованность расположений воспринимающих объектов влияет на тело, т. е. на воспринимающее событие, приспосабливая его к тому, что восприятие одного чувственного объекта в определенном расположении ведет к подсознательному чувственному восприятию других чувственных объектов в этом же расположении. Это взаимодействие проявляется особенно ярко между прикосновением и зрением.
Также существует определенная корреляция между вхождением в природу чувственных объектов прикосновения и чувственных объектов зрения и в меньшей степени между вхождением других групп чувственных объектов. Уайтхед называет этот вид взаимоотношений «выражением» одного чувственного объекта через другой. Когда вы воспринимаете голубое фланелевое пальто, вам подсознательно кажется, будто вы носите это пальто либо трогаете его. Если вы курильщик, вы можете подсознательно ощущать слабый запах табака. Особенность данного факта, утверждаемая чувственным восприятием пересечения в одной точке подсознательных чувственных объектов вместе с одним или более доминирующими чувственными объектами в аналогичной ситуации, является чувственным восприятием воспринимаемого объекта. Причем воспринимаемый объект не является окончательным результатом размышлений. Это просто фактор природы, лежащий в основе чувственного восприятия. Элемент размышления появляется тогда, когда мы переходим к классификации определенных воспринимаемых объектов. Например, мы говорим: «Это фланель», при этом мы думаем о свойствах фланели и использовании спортивных пальто. Но это все имеет место только после того, как мы сумели мысленно схватить чувственный объект. Предварительные же суждения влияют на объект восприятия, фокусируя и отводя внимание в другую сторону.
Воспринимаемый объект — это результат привычки переживания. Все, что вступает в конфликт с этой привычкой, препятствует чувственному восприятию такого объекта. Чувственный объект — это не результат объединения интеллектуальных идей, это продукт объединения чувственных объектов в аналогичных ситуациях. Этот продукт не является интеллектуальным, это объект определенного типа со своим определенным вхождением в природу.
Существует два вида воспринимаемых объектов, а именно «иллюзорные воспринимаемые объекты» и «физические объекты». Расположение иллюзорных воспринимаемых объектов является пассивно обусловливающим при вхождении таких объектов в природу. Также событие, которое является расположением, будет иметь отношение расположения к объекту только для одного определенного воспринимающего события.
Воспринимаемый объект является физическим объектом, когда (1) его расположение является активно обусловливающим событием при вхождении любого из составляющих его чувственных объектов и (2) одно и то же событие может служить расположением воспринимаемого объекта для не-ограниченного количества возможных воспринимающих событий 32 . Физические объекты — это обычные объекты, которые мы воспринимаем, когда наши чувства не обманываются, такие, как стулья, столы, деревья. В извест-ном смысле физические объекты поддаются восприятию гораздо лучше, чем чувственные. Привлечение внимания к факту их существования в природе — первое условие выживания системы живых организмов.
Существует большая разница между ролями расположения чувственных и физических объектов. Расположения физических объектов обусловлены однозначностью и непрерывностью. Однозначность — это воображаемый предел, к которому мы стремимся по мере того, как мысленно продвигаемся вдоль абстрактного ряда тактов, рассматривая все меньшие такты в приближении к воображаемому пределу в момент времени. Другими словами, когда такт достаточно мал, расположение физического объекта в пределах этого такта практически уникально 33 .
Расположения чувственных объектов не обусловливаются ни однозначностью, ни непрерывностью. В любом такте, как бы мал он ни был, чувственный объект может иметь любое количество отделенных друг от друга расположений. Таким образом, расположения чувственного объекта как в одном, так и в разных тактах не являются с необходимостью связанными каким-либо непрерывным течением событий, являющихся также расположениями чувственного объекта.
Качества обусловливающих событий, касающиеся вхождения чувственного объекта в природу, могут быть в значительной степени выражены в терминах физических объектов, расположенных в этих событиях. С одной стороны, это тавтология, так как физический объект — это не что иное, как обычное скопление определенного ряда чувственных объектов в одном расположении. Соответственно когда мы знаем все о физическом объекте, мы, таким образом, знаем чувственные объекты, его составляющие. Но физический объект — это условие распространения чувственных объектов, которые не являются его составляющими.
Таким образом, источником научного знания является стремление выразить в терминах физических объектов различные роли событий как активных условий при вхождении чувственных объектов в природу 34 . Достижением этого исследования стало появление научных объектов. Они воплощают в себе те качества расположения физических объектов, которые являются наиболее устойчивыми и которые можно выразить, не ссылаясь на множественные отношения, включающие воспринимающее событие. Их взаимные отношения также характеризуются определенной простотой и единообразием. В конечном итоге качества наблюдаемых физических и чувственных объектов могут быть выражены в терминах этих научных объектов. На самом деле конечная точка поиска научных объектов — это попытка достичь простого выражения качеств событий. Научные объекты не сводятся к формулам, поскольку формулы должны относиться к вещам в природе; научные объекты — это те «природные вещи, к которым относятся формулы» 35 .
По мнению философа, сам факт того, что природа обладает такими свойствами, как протяженность, отношение схождения между событиями и вхождение объектов в события, говорит о возможности описать общие черты естествознания, не прибегая к удвоению. «Объекты всех родов, будучи по сути универсалиями, не абстрагируются от природы, но и не наблюдаются в ней. Они скорее распознаются в тех событиях, в которые входят. С другой стороны, сами события не распознаются, а наблюдаются в терминах входящих в них объектов. Воспринимаемые объекты распознаются непосредственно. Однако порядок их появления довольно ненадежен. Поэтому они организуются в восприятие с помощью некоторых избранных образцов воспринимаемых объектов, которые соответствуют действительности, если в них отражены порождающие их причины. Но даже порядок воспринимаемых объектов остается до некоторой степени ненадежным, так что современная наука, формулируя свои законы, должна была обратиться к более простым сущностям, лежащим ниже уровня чувственного опыта» 36 . Но в решении этого вопроса возникли гносеологические проблемы. По мнению Томаса Хилла, ученые удачно сформулировали такие понятия, как события-частицы, электроны, кванты и проч., сведя к ним все чувственные данные. Однако за этими понятиями не обнаруживалось никакого смысла, основанного на чувственных данных, так как никто в реальной жизни не сталкивался с тем, что подразумевается под этими понятиями. А принять на веру существование непротяженных точек и недлящихся моментов для целей науки неправомочно 37 .
Ключ к решению этой проблемы был подсказан здравым смыслом и теперь систематически используется наукой. Уайтхед сформулировал закон сходимости к упрощению посредством убывания протяженности, который лежит в основе метода экстенсивной абстракции, разработанного философом.
Абстрактивной последовательностью событий считается любая последовательность событий, обладающая двумя свойствами: (1) из любых двух членов последовательности один является частью другого и (2) не имеется события, являющегося общей частью всех членов последовательности 38 . «В случае чисто временной последовательности момент является последовательностью монотонно укорачивающихся интервалов, сходящихся к пределу, но не достигающих его. В случае чистого пространства точка определяется как множество постепенно сжимающихся объемов, у которого нет наименьшего члена» 39 . Аналогичная процедура используется и для определения «событий частиц», под которыми философ понимает предельный минимум событий 40 .
В такой редакции метод экстенсивной абстракции способен определить сущности настолько простые, насколько этого требуют уравнения современной физики, причем это делается «на языке непосредственных фактов опыта» 41 . Посредством этих определений все научное познание может быть построено на фундаменте проверяемой действительности ощущений.
Список литературы
1 Бохенский Ю. М. Современная европейская философия. М., 2000. С. 186. 
2 Там же.
3 Уайтхед А. Н. Избранные работы по философии. М., 1990. С. 137.
4 Там же. С. 138.
5 См.: Богомолов А. С. Английская буржуазная философия ХХ века. М., 1973. С. 136.
6 Хилл Т. Современные теории познания. М., 1965. С. 260.
7 См.: Whitehead A. N. The Concept of Nature. Cambridge, 1920. P. 15.
8 Френкел Г. Злоключения идей: критика философии Уайтхеда. М., 1959. С. 35.
9 Уайтхед А. Н. Указ. соч. С. 185.
10 Там же.
11 Хилл Т. Указ. соч. С. 260.
12 См.: Whitehead A. N. Op. cit. P. 51.
13 См.: Уайтхед А . Н . Указ. соч. С. 185.
14 Цит. по: Френкел Г.Указ. соч. С. 35.
15 См.: Whitehead A. N. Op. cit. P. 53.
16 См.: Там же.
17 См.: Там же. С. 58.
18 См.: Там же. С. 108.
19 См.: Там же. С. 187.
20 См.: Там же. С. 110.
21 См.: Там же. С. 142.
22 См.: Там же. С. 143.
23 См.: Там же. С. 144.
24 См.: Там же.
25 См.: Там же. С. 145.
26 См.: Там же.
27 См.: Там же. С. 147.
28 См.: Там же. С. 148.
29 См.: Там же. С. 149.
30 Там же. С. 150.
31 Саенкова Е. С. Философия природы Альфреда Норта Уайтхеда // Вестн. МГТУ. 2006. Т. 9, № 1. С. 109.
32 См.: Whitehead A. N. Op. cit. P. 156.
33 См.: Там же. С. 157.
34 См.: Whitehead A. N. Op. cit. С. 158.
35 Ibid.
36 Хилл Т . Указ. соч. С. 262.
37 См.: Там же.
38 См.: Whitehead A. N. Op. cit. P. 79.
39 Хилл Т . Указ. соч. С. 262.
40 См.: Whitehead A. N. Op. cit. P. 86.
41 Ibid. С. 173.
|
