Открытие этого «совершенно невиданного и совершенно потрясающего явления» – самобытного народного искусства Прикамья – принадлежит Н. Н. Серебренникову – уральскому искусствоведу, собирателю и исследователю деревянной скульптуры. В течение 40 лет он проработал директором и главным хранителем Пермской художественной галереи.

«Иоанн Богослов». Дерево, левкас, темпера. XVIII в.

«...Отчетливо помню тот случай, – писал Николай Николаевич. – Произошел он в селе Ильинском Пермской губернии в 1922 году. Усталый, шел я тогда к себе домой. Дул порывистый ветер. У сельской околицы на кладбищенской часовне привычно хлопали обветшалые ставни окон. Вдруг заметил: против обыкновения стучат не только ставни, но и створки дверей. Нехотя свернул посмотреть, в чем дело, и неожиданно увидел такое, что крайне поразило меня. Главную стену в часовне занимали пять деревянных скульптур. А ведь они не должны бы здесь находиться... Особенно удивила меня фигура Христа с лицом татарина...»

«Ангел». Дерево, левкас, темпера, позолота. XVIII в.

Благодаря трудам Н. Н. Серебренникова в Пермской художественной галерее собрана богатая коллекция деревянной скульптуры XVII–XIX веков, насчитывающая сегодня 370 памятников. Первые экспедиции 20–х годов проходили в исключительно трудных условиях, по сложнейшим маршрутам, сочетавшим пешие, железнодорожные, водные отрезки пути. Деревянные изваяния разыскивались по всей территории Верхнекамья – в городах, селах и деревнях, по подвалам и чердакам пустующих церквей и часовен. Собранные экспонаты показали зрителям. Скульптура производила огромное впечатление, приобретала своих знатоков, ценителей и среди них – Анатолия Васильевича Луначарского, написавшего статью «Пермские боги», академика Игоря Эммануиловича Грабаря, помогавшего Серебренникову во всей его дальнейшей работе.

«Пророк Моисей». Дерево, левкас, темпера. XVIII в.

Памятников XVII века в коллекции очень немного. Язык ранних скульптур сохраняет традиционную для древнерусского искусства условность. Резчик стремится к предельному обобщению форм, строгой симметрии композиций. Каждое изображение канонично, но вместе с тем своеобразно. Почти несопоставимы, например, «Распятие» из села Вильгорта, где Христос изображен маленьким мужичком с огромным носом на неказистом лице, и «Распятие» из города Соликамска, поражающее тонкостью и хрупкостью очертаний, каким-то пронзительным трагизмом. Очевидно, мастера имели разную подготовку и ориентацию: первый – на народное, «почвенное» искусство, второй – на «классическую» древнерусскую пластику XIV–XVI веков.

Так же различают изображения Николая Можайского: по типу скульптуры – от небольших рельефов до масштабных фигур в человеческий рост, по характеристике – мягкие, человечные образы Николы-утешителя соседствуют с гневными, решительными Николы-защитника.

«Распятие с предстоящими Богоматерью и Иоанном

Богословом». Дерево, левкас, темпера. XVIII в.

Уже в ранних пермских памятниках проявляются особые черты деревянной скульптуры этого региона: высокое качество исполнения, психологичность, многообразие цветовых построений. Как и вся древнерусская пластика, пермская скульптура представляет собой синтез скульптуры и живописи. Роспись, по технологии подобная иконописи, как бы договаривает то, что не сказано плоским, условным объемом. Она заставляет жить скульптуру в пространстве, повышает эмоциональную выразительность. Так, благодаря тонкости колорита изображение Николая Можайского из села Дубровского обретает особенную нарядность: светло-коричневые и сине-зеленые одеяния, орнаментированные растительным узором и жемчугами, усиливаются введением оранжево-красного цвета.

Д. Т. Домнин. «Саваоф». Дерево, левкас, темпера. XVIII в.

Следующий период в развитии деревянной скульптуры демонстрируют иконостас XVIII века из Пыскорского монастыря и «Царские врата» из города Перми. Резьба становится более пышной и сочной, орнаменты – более крупными и разреженными. «Царские врата», выполненные сквозной резьбой («на проем»), – зрелое произведение стиля барокко, который широко распространился в русской деревянной пластике XVIII столетия. Фигурки святых словно растворяются в завитках изощренной орнаментации – створки врат теряют строгую конструктивность, превращаясь в узорное кружево.

«Снятие с креста». Дерево, левкас, темпера. XVIII в.

На высоком уровне выполнена скульптура Саваофа (бога-отца), когда-то завершавшая иконостас в церкви города Лысьвы. Это работа талантливого народного резчика Дмитрия Титовича Домнина, жившего во второй половине XVIII столетия. Автор изображает Саваофа парящим в облаках, в сиянии «славы», с державными атрибутами в руках. Лик Саваофа дышит покоем и силой, поражает классичностью черт, округлостью форм, мягкостью обработки. Работа Домнина напоминает античную пластику.

Только живым наблюдением могли быть созданы образы ангельского чина и распятия с предстоящими из села Язьва – индивидуальные, убедительные, окрашенные теплой лирической интонацией. Колонна в руках одного из ангелов завершена фигуркой петуха, выполненной выразительно и характерно.

«Распятие». Дерево, левкас, темпера. XVII в.

Наряду с реалистической в скульптуре XVIII века на основе барокко возникла традиция народного примитива. В ней сложилась своя система выразительных средств и приемов. Вновь появилась условность, но иная по сравнению с древнерусской. Уменьшились размеры изображений. Возник интерес к новым сюжетам, дающим возможность рассказа, повествования. Все это воплотилось в скульптурах так называемой шакшерской школы, существовавшей в Чердынском крае на рубеже XVIII–XIX веков. Памятники этой школы легко узнаются по измельченным, будто гофрированным, рельефам: все драпировки вырезаны мелкими параллельными складочками. Однообразны и лики – удлиненные, глазастые, с пухлыми, чуть обвисающими щеками.

«Ангел с колонной». Дерево, левкас, темпера. XVIII в.

Пермская деревянная скульптура широко известна. Ей посвящены альбомы и монографии, статьи и заметки. Она побывала на выставках в нашей стране и за рубежом. Недавно прошла первая «персональная» выставка произведений из фондов коллекции. Готовится обновление постоянной экспозиции, включающей лучшие памятники деревянной скульптуры Прикамья, которая, как писал А. В. Луначарский, осталась «свидетельством огромной талантливости, огромного художественного вкуса, огромной способности выразительности», свойственных народу.