А.А. Панов

Данная статья написана на основе исследования, проведенного мной в 2005–2006 годах в рамках курсовой работы, защищенной в июне 2006 года в Учебно-научном центре социальной антропологии РГГУ. Исследование проводилось методом включенного наблюдения в сообществе флэшмобберов Москвы, а также посредством изучения интернет-ресурсов посвященных флэшмобу, анкетирования и интервьюирования участников сообщества (при личных встречах, а также с помощью программы ISQ).

До начала своего исследования я не являлся членом данного сообщества и обладал весьма скудными и расплывчатыми знаниями о флэшмобе. Мой интерес к флэшмобу был спровоцирован случайным знакомством с одной из участниц сообщества во время подработки на промо-акции, стилизованной под флэшмоб. Сценарий этой акции заключался в создании в центре Москвы якобы «случайной» толпы людей, громко обсуждающих друг с другом и по телефону, что значит слово, являющееся названием нового бренда. Случайно став свидетельницей промо-акции и приняв ее за «настоящий» флэшмоб, девушка подошла ко мне, чтобы спросить, кто проводит эту акцию. Рассказав мне в общих чертах о флэшмобе и дав ссылки на сообщества Москвы (тогда их было два), она натолкнула меня на мысль заняться изучением этого феномена постиндустриальной урбанистической культуры в рамках социальной антропологии. Я осознал, что столкнулся с чем-то новым и пока что непонятным. В тот вечер, продолжая выполнять свои обязанности по продвижению на рынке новой зубной щетки, я уже смотрел на свои действия и на реакцию прохожих по-другому. Наблюдая за последней, я старался понять, какие чувства она во мне вызывает, нравится ли она мне, нравится ли мне быть в центре внимания, нравится ли быть смешным и нелепым, нравится ли людям наблюдать за чем-то странным и выделяющимся из общего привычного им фона? С чем я имею дело – с новым развлечением городской молодежи или с чем-то более глубоким?

В процессе исследования я проникся симпатией к движению, но, тем не менее, не могу сказать, что стал одним из его членов. Продолжая после завершения исследования принимать участие во флэшмоб-акциях, проводимых сообществом, я достаточно редко захожу на сайт движения и мало участвую в обсуждении готовящихся и прошедших акций. Это связано, во-первых, с дефицитом времени, во-вторых, с затрудненным доступом к Интернету, в-третьих, со сменой научных интересов. Меня скорее можно причислить к «сочувствующим» движению. Возможно, этот факт является залогом моей непредвзятости и объективности в описании сообщества. Во всяком случае, я очень старался соблюдать эти принципы, как и подобает настоящему исследователю.

Хочу выразить особую благодарность участникам сообщества, отнесшимся к моему исследованию с пониманием и оказывающим мне всяческое содействие, а также и тем, кто мне в такой помощи отказал (да простят они мне мою назойливость!)

История и «праистория»

Развитие электронных средств коммуникации, таких как сотовая связь и Интернет, существенно повлияло не только на социально-экономическую сферу нашей жизни, но и на социально-культурную. В конце прошлого века понятие «виртуальная реальность» окончательно ушло из абстрактной сферы в повседневную жизнь российского общества, во всяком случае, городской его части. Знакомства через Интернет, общения на форумах и в ЖЖ (живых журналах – от англ. Live Journal), не говоря уже об общении посредством SMS-сообщений, не только открыли для человеческой коммуникации новое поле – виртуальное пространство, но и существенно изменили саму стратегию социального поведения человека в современном обществе. Ускорение процесса обмена информацией, формирование своего личного социального пространства, возможность экспериментировать в конструировании собственной идентичности, наконец, анонимность виртуального мира открывают дорогу новым формам социальности, и в конечном итоге могут послужить причиной колоссальных перемен в самой структуре общественных отношений.

Анализом этих процессов уже сейчас вовсю занимаются специалисты в области гуманитарных наук, прежде всего социологи и психологи. Эти исследования порой также оказывают влияние на объект своего изучения. Именно это произошло с обзорной работой американского социолога Говарда Рейнгольда, чья книга «Smart Mob: The Next Social Revolution» [1] [270], вышедшая в США в 2003 году, послужила толчком к развитию нового движения, получившего название «flashmob» или «smartmob» (второй вариант более распространен на Западе). Рейнгольд в книге выступил в роли футуролога, предрекая грядущую социальную революцию, в рамках которой умная толпа, используя симбиоз Интернета и мобильной связи, будет оказывать радикальное воздействие, как положительное, так и разрушительное, на все области деятельности человеческого сообщества. По словам автора, прозрение к нему пришло одним весенним днем на токийском перекрестке Сибуя.

«Именно тогда я начал замечать на улицах Токио людей, всматривающихся, а не вслушивающихся в свои мобильные телефоны. Их поведение, ныне привычное, пробудило во мне внезапное осознание того, что нарождается новая технология, грозящая изменить мою жизнь совершенно непредсказуемым образом. С той поры обыкновение обмениваться короткими текстовыми сообщениями (SMS) по мобильному телефону привело к нашествию субкультур в Европе и Азии. По меньшей мере одно правительство рухнуло отчасти из-за возникшего обмена текстовыми сообщениями [2] [271]. Ритуалы ухаживания у подростков, проявления политической активности и стиль управления предприятием видоизменились самым неожиданным образом. <...> Увиденное мной на перекрестке Сибуя стало лишь первой встречей с явлением, которому я дам название "умные толпы". Научившись распознавать его признаки, я стал замечать их повсюду – от штрих-кодов до мостов с турникетами» [3] [272].

Выводы и прогнозы Рейнгольда вдохновили читателей на экспериментальные акции, отчасти забавы ради, а в какой-то степени для демонстрации потенциала технологии, описанной Рейнгольдом. Так родилась идея собрать посредством электронных средств в одном месте в определенное время незнакомых друг другу людей, вооруженных единым сценарием для моделирования абсурдной ситуации. Преуспевающему 28-летнему программисту из Сан-Франциско Роберту Заззуэта пришло в голову организовать интернет-ресурс, который стал бы местом встречи потенциальных участников «стремительных толп». Первый специализированный сайт FlockSmart.com провел первый полноценный флэшмоб: 17 июня 2003 года около 150 человек ввалились в мебельный магазин Манхэттена и стали наперебой требовать у продавцов «любовный коврик для пригородной коммуны за 10.000 долларов» [4] [273]. Деятельность сайта FlockSmart.com мгновенно нашла отклик в сердцах многих пользователей интернет-ресурсов и вскоре по всему миру как грибы после дождя начали появляться сообщества флэшмобберов, выносящие свои остроумные сценарии из виртуального мира на улицы Лондона, Амстердама, Дортмунда, Токио и других крупных городов мира. К августу того же года новомодная забава дошла и до Москвы.

Первый российский флэшмоб был проведен 15 августа 2003 года в Москве, в универмаге ГУМ. В нем приняли участие около 20 человек в возрасте 25–30 лет. Неизвестные организаторы мероприятия рекомендовали действовать согласно следующей инструкции:

«Установить точное время на мобильном телефоне. Установить будильник на телефоне на 19:33. Придти в ГУМ на Красной площади в 19:25. В 19:30 подойти к фонтану и начинать ходить вокруг него против часовой стрелки. Как только прозвонит будильник мобильного телефона – немедленно остановиться и начать аплодировать. Через минуту прекратить хлопать, бросить в фонтан монетку, сказать "до встречи" соседу и уходить в направлении, откуда пришел к фонтану» [5] [274].

Однако многие из этих условий не были выполнены: участники флэшмоба не бросали в фонтан монетки, не слышно было звонков мобильных телефонов, в ладоши собравшиеся также хлопали вяло. Сотрудники службы безопасности ГУМа не препятствовали проведению акции, однако запретили фото- и видеосъемку происходящего. Вследствие этого первый российский флэшмоб оказался неудачным и малозамеченным. Более широкий резонанс имел флэшмоб, проходивший на следующий день одновременно в Москве и Санкт-Петербурге. 16 августа в 17:25 несколько десятков человек на Ленинградском вокзале подняли таблички с надписью «NzR178qWe». Пока Москва 11 минут держала в руках абракадабру, Петербург встречал некую Татьяну Лаврухину из общества анонимных алкоголиков. Более веселый московский вариант (надпись «Владимир Владимирович» и ответ «Встречаю Владимира Владимировича из Петербурга» на вопрос «Что вы тут делаете?») был в последний момент участниками отвергнут [6] [275]. Эта акция, освещенная многими российскими СМИ, положила начало традиции российского флэшмоба. Москва и Санкт-Петербург вполне закономерно стали центрами нового движения. Сайт петербургских флэшмобберов до сих пор называется «Клубом по интересам имени Танечки Лаврухиной».

Флэшмоб в Москве

Однако московское сообщество сильно отличается от петербургского, не говоря уже о сообществах других российских городов. Вполне уместно даже говорить о формировании московской и петербургской школ флэшмобинга. Извечное соперничество Москвы и Петербурга проникло и в эту сферу. Но, прежде чем рассматривать особенности каждого сообщества и их различия, следует разобраться в главном – предмете их деятельности. Что же представляет собой флэшмоб в современном понимании? В общепринятом понимании флэшмоб – это группа незнакомых людей, организованных посредством средств электронной коммуникации, которые собираются в публичном месте и действуют в установленное время в соответствии с определенным сценарием, после чего быстро расходятся. Такое определение представлено на сайтах главных флэшмоб-сообществ России. Классическая флэшмоб-акция не ставит своей задачей выразить какую-либо идею и не таит никакого скрытого подтекста. Цель подобных акций – создать "нестандартные ситуации" и привлечь внимание окружающих. В то же время не стоит категорично заявлять о том, что флэшмоб-акции полностью лишены смысла. Смысл в них, как правило, присутствует, но он носит скорее абстрактный, нежели конкретный характер. В большинстве своем флэшмоб-акции направлены на борьбу с замкнутостью, закомплексованностью, стереотипностью поведения в современном мегаполисе, излишней рациональностью мышления, мешающей ежедневно испытывать яркие эмоции и без стеснения их проявлять. Вот как ощущают смысл флэшмоб-акций сами участники сообщества.

А.: «Я вижу смысл флэшмоба в нерациональности. Так мне кажется. Посмотрите вокруг: что вы видите? Уверенный мир тех, кто делает деньги... (c) Vis Vit. Организованность. Четкость. Продуманность. Это СИСТЕМА. Мы ничего не изменим в системе, мы слишком незначительны для ее объемов. Искажаем реальность... А потом все снова возвращается во круги своя. Однако я участвую в акциях не для толпы, как с гордостью говорят многие... А для себя. Я верил в революцию, пока не поменял сознание (c)».

I.: «смысл шокировать, украсить обыденность… это общий смысл, также отдельный моб может, нет должен иметь свой смысл».

Z.: «Смысл флешмоба в том, чтобы на пространстве мегаполиса создать ситуацию, вероятность которой ничтожно мала, но в принципе возможна. Участники получают от создания такой ситуации массу всевозможных эмоций, невольные зрители – пищу для размышления» [7] [276].

Серость и унылость не обязательно приписываются исключительно окружающему обществу; нередко акция направлена на их преодоление в самом себе, часто объект протеста и вовсе абстрактен, например плохая погода, отсутствие снега зимой и т.д. Так или иначе, подавляющее большинство сценариев флэшмоб-акций, распространяемых через электронную почту, либо вывешенных на специальных страницах интернет-сайтов содержит определенный идеологический посыл к потенциальному участнику, определяющий объект, на который направлен «протест» флэшмобберов. Вот примеры таких посылов, взятых из сценариев, присланных автору статьи накануне их проведения:

«...Серое небо. Сопливый нос. Ни единого проблеска Солнца. Зимнее уныние сменяется бешенством – НАДОЕЛО! Когда же это кончится?! Когда нам дадут погреться в тёплых летних лучиках?! Как защититься от серого колючего марева? Лучшая защита – нападение. Что мешает нам жить? Откуда приходят магнитные бури, от которых у наших бабушек повышается давление? Что, черт возьми, мочит наши ботинки?! Наш главный враг – небо. Наши враги – тучи. Око за око, зуб за зуб!

Бей тучу! ...»

«...Движение – жизнь. И никто не замыкал нас в рамки определённых типов и методов этого движения. Учимся свободно перемещаться в пространстве, вместе с тем преодолевая собственные комплексы, а также физические неудобства. Проходим этот, казалось бы, небольшой отрезок из пункта А в путь Б своим альтернативным методом, освобождаясь от шаблонности и пресловутой предсказуемости...»

Однако иногда акции флэшмобберов приобретают конкретную направленность, несут определенный, легко читаемый «мессидж» зрителям; скрытый подтекст таких акций может быть социальным, художественным и т.д. Такие акции в России называют «смарт-мобами», либо «social-мобами» (второй вариант считается более правильным, так как смарт-мобами в западной традиции принято называть все флэшмоб-акции вообще). Такие акции периодически проводятся и в России (например, зимой 2005 года сайт http://www.flashmob.ru проводил акцию в защиту закрывающегося музея кино, в ходе которой участники должны были положить у входа камень в память о закрывающемся музее, вспомнив при этом свой любимый фильм). Однако классические флэшмобы современному московскому сообществу милее; слишком обозначенные объект и предмет акции лишают ее определенной доли иррациональности и, следовательно, привлекательности. К тому же многие относятся с недоверием к мотивам проведения таких акций, не говоря уже о том, что участники сообщества далеко не всегда разделяют убеждения, толкающие на их проведение. Поэтому social-мобы чаще всего бывают авторскими (т.е. проводятся отдельными энтузиастами при условии достаточного количества изъявивших желание участвовать в акции человек), либо проводятся сообществами и организациями, не имеющими ничего общего с сайтом flashmob.ru, а зачастую – с флэшмобом вообще. На Западе social-мобы, напротив, весьма популярны, в связи с чем (или вследствие чего) часто используются в акциях антиглобалистов и других общественно-политических движений. В России social-мобы одно время также были весьма популярны (а дискуссии о связи флэшмоба и антиглобализма велись в специальном разделе форума flashmob.ru); например, 7 сентября 2003 года на Пушкинской площади в Москве была проведена акция, подпадающая под определение social-моб. В ходе ее участники, собравшись с пультами дистанционного управления у большого рекламного видеотабло, пытались переключать каналы, листая при этом газеты с программой телепередач и восклицая: «Опять одна реклама!» (см. илл. 37). Однако со временем в московском сообществе утвердилась тенденция к проведению акций, лишенных ярко выраженной социальной направленности. Появление же на форуме прямых политических (в том числе патриотических) призывов активисты движения встречают стебом и усмешками; часто эти сообщения сразу же удаляются модераторами. О причинах такой политической пассивности будет сказано позже, а пока вернемся к общей характеристике сообщества.

Точной датой открытия сайта flashmob.ru, ныне основного пространства общения сообщества флэшмобберов Москвы, является 20 августа 2003 года [8] [277]. Сами флэшмобберы привыкли вести отсчет жизни сообщества с описанного выше первого полноценного российского флэшмоба, проведенного в Москве и Санкт-Петербурге 16 августа 2003 года. В этот день, также как и в общемировой день рождения флэшмоба (17 июня), ежегодно проводятся особые, юбилейные, акции. Эти акции выполняют социокоммуникативную функцию; они отличающиеся большей массовостью, так как принять в них участие стараются даже те, кто со временем утратил интерес к флэшмобу, либо участвует в акциях от случая к случаю.

Помимо москвичей, на flashmob.ru сейчас в своих отдельных зонах общаются флэшмобберы и из других городов. В среде флэшмобберов этот сайт вскоре получил неофициальное название 1б, а пользователей этого сайта стали называть «однобэшниками». Связано это с тем, что вскоре после учреждения сайта flashmob.ru появился еще один сайт, на котором стали встречаться московские флэшмобберы – flashmoВВer.ru, который вскоре переместился на адрес fmob.ru. Из-за присутствия в первоначальном адресе двух заглавных букв «В» и произошли «прозвища» сайтов 1б и 2б. Хотя большинство флэшмобберов являлись участниками обоих сайтов, 1б и 2б существенно различались по ряду идеологических вопросов. Так, администрация сайта 2б допускала проведение повторов особо полюбившихся участникам сценариев, тогда как актив сайта 1б до сих пор настаивает на нецелесообразности подобной практики.

Кроме того, сайт 2б, в отличие от 1б, проводил так называемые афтерпати (сокращенно АП) – вечеринки для мобберов с заранее обозначенным местом и временем. Правомерность проведения афтерпати является одним из самых спорных вопросов в идеологии флэшмоб-движения. Многие убежденные флэшмобберы относятся к ним крайне негативно. Большинство из них утверждают, что не принимали участия в афтерпати с самого начала [F., муж.; П., жен., 1987 г.р.]. Другие же признаются в том, что ранее приходили на АП, но теперь об этом очень сожалеют, так как, перезнакомившись в реале с виртуальными товарищами, уже не испытывают прежних эмоций на самих акциях; такие мобберы всячески убеждают новичков движения этого не делать или, во всяком случае, не афишировать этого и не превращать сайт флэшмобберов в клуб знакомств (такие призывы часто можно встретить на форуме). По свидетельству некоторых флэшмобберов, даже те, кто говорят, что они не участвовали в АП и не знакомы с другими флэшмобберами вживую, лукавят – на самом же деле все «олдовые» мобберы давно уже перезнакомились и просто пытаются поддержать идеологию любимого движения, наделяя его свойствами, которыми оно на самом деле не обладает и обладать не может [R., муж., 1988 г.р.]. Так как достоверность этого заявления проверить весьма сложно, оставим его на правах точки зрения.

Здесь также стоит заметить, что актив сайта 1б – пожалуй, единственное из российских флэшмоб-сообществ, осуждающих практику проведения афтерпати. В провинциальных городах подобные споры на практике лишены всякого смысла. Тяга к общению с близкими по духу людьми, различия в менталитете жителя мегаполиса и провинциального города, меньшие по сравнению с Москвой возможности для социокоммуникации – всё это в совокупности меняет отношение к флэшмобу, выводя на первый план тягу к общению. Даже те, кто признает, что АП – это не совсем по правилам, сознаются, что иногда на них всё же ходят, либо, по меньшей мере, относятся к ним с пониманием. Иногда дело доходит до ситуаций просто курьезных с точки зрения классического флэшмоббера. Так, в апреле 2006 года флэшмобберы Ростова-на-Дону перенесли на другой срок очередную принятую и утвержденную акцию из-за того, что на нее по личным причинам не мог попасть лидер сообщества (сам институт четко выраженного лидерства для флэшмоб-сообществ не только не согласуется с самой идеологией флэшмоба, но и прямо ей противоречит!). Но самый экзотический вариант флэшмоба был обнаружен мной в городе Новошахтинске Ростовской области. Новошахтинск – небольшой шахтерский городок с населением чуть более ста тысяч человек, имеющий свое небольшое флэшмоб-сообщество. На ростовском форуме я нашел V., руководительницу местных ФМ-энтузиастов. По ее рассказу, в Новошахтинске около 35 флэшмобберов, из которых на акции ходят 15–20. Зарегистрированы они на сайте Ростова-на-Дону, так как своего форума в Новошахтинске пока нет, там же проходит их общение, но так как доступ к Интернету есть далеко не у всех мобберов, обсуждение готовящихся акций, как правило, проходит прямо на работе у V., причем все новошахтинские «мобберы», по признанию V., работают вместе с ней. Правда, V. также заверяла, что свой форум у новошахтинских мобберов скоро обязательно появится, но по прошествии года [9] [278] никакой информации о существовании такого мне обнаружить не удалось. Новошахтинский опыт вряд ли вообще можно назвать флэшмобом, но, тем не менее, по нему можно судить о том, что интерес к подобного рода развлечениям присутствует не только у жителей мегаполисов.

Однако мы слишком далеко уклонились от главной темы статьи, коей является сообщество флэшмобберов Москвы. Итак, мы остановились на идеологических различиях сайтов 1б и 2б. Однако до поры до времени оба этих сайта весьма гармонично сосуществовали. Всплеск интереса москвичей к флэшмобу обеспечивал им обоим вполне высокую посещаемость (на акцию приходило 100–150 человек [S., муж., 1977 г.р.]) и достаточно живое общение на форуме, новые идеи, яркие, нестандартные сценарии. 2003 и 2004 год считаются периодом расцвета движения. Именно в это время на сайте велись споры и дискуссии относительно теории и сущности флэшмоба, происходил поиск новых форм выражения, короче говоря, шло формирование идеологической базы движения. На сайтах был отражен весьма широкий спектр идей и подходов к дальнейшему развитию флэшмоба: присутствовали левые, заостряющие внимание на социальной стороне месседжа, передаваемого акцией; были сторонники «чистого флэшмоба», максимально далекого от «социальщины»; кто-то ратовал за медитативные акции, другие доказывали примат fun-составляющей, разрабатывались проекты междугородних и даже международных акций (и такие были проведены!), обсуждалась даже идея разработки «флэшмоб-машины», которая будет самостоятельно проводить голосование, рассылку сценариев, устанавливать даты проведения акций, преодолев, таким образом, необходимость форума и сведя к минимуму человеческий фактор. Об этом времени мобберы теперь вспоминают с тоской и ностальгией:

«...приехала и увидела много народа... подумала: так много красивых людей... тоже начала так же ходить, как во сне было... скоро все закончилось и стало очень жалко, что я стала заниматься этим только сейчас… а историю на сайте лучше вообще не открывать, а то расстроишься...» [П., жен., 1987 г.р.].

Кризис движения наметился в начале 2005 года. Он был вызван как субъективными, так и объективными причинами. К этому времени флэшмоб стал уже довольно заметным социокультурным явлением, причем не только в Москве. Сообщения об «умных толпах» всё чаще появлялись в СМИ – по телевизору, в прессе, в интернет-изданиях. Сюжет о флэшмобе вошел в ежегодный выпуск телепрограммы Леонида Парфенова «Намедни-2003». С одной стороны, это привело к «десакрализации» движения, т.е. люди, наблюдавшие акции, всё чаще были осведомлены о существовании подобного развлечения; с другой стороны, сообщения в СМИ послужили причиной массового притока в сообщество людей, систематически нарушающих правила поведения при участии во флэшмоб-акции и «флудящих» [10] [279] на форуме, либо оспаривающих устоявшиеся традиции. На форуме нередко стали происходить словесные перепалки, способствующие дезинтеграции сообщества. Зачастую правила поведения на акциях стали нарушаться злонамеренно и демонстративно. В среде сообщества утвердилось такое выражение, как «палить мобы», что значит сознательно мешать их нормальному проведению. Систематические нарушения правил поведения во время акций, как умышленные, так и совершенные «по халатности», т.е. из-за элементарного нежелания ознакомиться с рекомендациями опытных участников, привели к появлению феномена «парускерства». Слово «парускер» является производным жаргонизмом от слова «по-русски» и обозначает человека, нарушающего сценарий акции разговором, смехом и прочими незапланированными действиями. Это определение подчеркивает убеждение флэшмобберов в том, что данное явление свойственно исключительно российским сообществам. Обвинения в «парускерстве», а также сетования на «парускеров» стали традиционными при обсуждении прошедших акций. Вот примеры подобных сообщений, взятых с форума сайта flashmob.ru:

The age of love: «По моим данным, это сотрудники ФМ-НКВД парускеров топили...»

Найк: «08/11/05 в 23:05:19 VladLarin написал(а):Без парускерства обойтись не удалось, ну так это уже давно никого (почти) не смущает. Надо с этим бороться...»

Найк: «На дворе 2006 год – флешмоб стал экстримальным видом спорта.

Участники делятся на 2 команды: парускеры и Фм НКВД. Стартует акция, парускеры палятся и бегом с места акции, а НКВД (с битами, клюжками и прочими дубинами) за ними… Чувствую скоро так будет...» [11] [280]

Кстати, упомянув о нарушителях правил поведения на акции, мы забыли упомянуть о самих правилах. Прочитать их можно на каждом флэшмобберском сайте, как правило, в разделе «FAQ» – Frequently Asking Questions. В целом они стандартны для всех сообществ и различаются лишь стилями изложения. Вот базовый набор правил, предлагаемый к выполнению участниками короткометражного фильма «Мобнутые», снятого в 2005 году студентом режиссерского факультета ВГИКа Г. Молодцовым:

– Изучи сценарий заранее, чтобы потом не возникало вопросов.

– Строго следуй инструкциям сценария.

– Настрой свои часы максимально точно, окажись на месте за 10 секунд до начала флэшмоб-акции.

– Не приезжай с друзьями, не здоровайся, если увидел кого-то знакомого.

– Не смейся во время флэшмоб-акции.

– Не оставайся на месте проведения акции после окончания флэшмоба.

– Не говори о флэшмобе ни до, ни во время, ни после акции.

На все вопросы посторонних лиц, будь то простые очевидцы, представители СМИ либо сотрудники органов правопорядка, рекомендуется отвечать что-то вроде «все пошли (побежали, поползли) и я пошел (побежал, пополз)». Участникам также настоятельно рекомендуется воздержаться от фото- и видеосъемки акций. Желающим заснять акцию предлагается заранее связаться с организаторами акции и вместе обсудить, откуда возможно снимать акцию так, чтобы не помешать ее проведению и не подпортить «эффект внезапной толпы». Тем не менее, многие участники акций, игнорируя просьбы идеологов движения, произвольно начинают в открытую фотографировать или снимать себя, своих друзей, смеяться, либо громогласно объявлять всем присутствующим и наблюдателям о флэшмобе. В некоторых сообществах, например в калининградском и петербургском, в качестве средства борьбы с «парускерством» стали применять методику так называемой «агентуры». Она заключается в том, что для участия в акции участникам предлагается совершить какие-нибудь бессмысленно-демонстрационные действия, и тем, кто выполняет их достаточно артистично, или хотя бы без нарушения правил, специальные «агенты» сообщества вручают бумажки с описанием сценария, указанием времени и места проведения акции. То есть данная методика представляет собой не что иное, как некий «отборочный тур» перед акцией. О применении подобной методики в Москве лично мне неизвестно; если подобные опыты и проводились, то они носили единичный характер.

Однако «парускерство» – далеко не единственная причина упадка интереса к флэшмобу. Помимо журналистов и простой общественности на флэшмоб обратили внимание маркетологи, политтехнологи и т.д. Технология собирания «умных толп» стала применяться для коммерческой рекламы, политических манифестаций. Слово «флэшмоб» уверенно вошло в быт и лексикон пиар-агентств. Флэшмобом стали называть собрания левых, правых, зеленых, голубых... Традиционная убежденность наших граждан в том, что «просто так ничего не происходит», вкупе со всем вышеизложенным спровоцировала у некоторой части общества весьма настороженное либо вообще негативное отношение к флэшмобу. Так 17-летняя флэшмоббер Д. жаловалась на то, что родители запрещают ей участвовать во флэшмоб-акциях, будучи убежденными в том, что это какой-то «глобальный заговор». Хотя главное негативное последствие перехода слова «флэшмоб» в политическую и коммерческую сферу – это, конечно, не запреты родителей, которые всё равно обходятся, а тот факт, что «выйдя в тираж», флэшмоб утратил часть своего смысла. Участие во флэшмоб-акциях для многих стало не «уличным искусством» в акционистских традициях, не высвобождением игрового начала и даже не тягой к эпатажу, а лишь модным поветрием, не заслуживающим серьезного к себе отношения. В свою очередь такое «опопсение» движения и самой технологии привело к разочарованию во флэшмобе многих опытных мобберов. Часть из них просто утратила интерес к флэшмобу и перестала участвовать в акциях, некоторые из «романтиков» превратились в «циников». В процессе поиска информантов я много раз натыкался на активных в прошлом мобберов, называвших флэшмоб дебилизмом, а своих бывших товарищей – «кучкой придурков», хотя некоторые из них по ходу дальнейшей беседы, видимо под влиянием нахлынувших воспоминаний, немного смягчались и начинали рассказывать о своем участии в движении с теплотой. В феврале 2006 года на сайте flashmob.ru разгорелся скандал, спровоцированный «антимобберским» поведением во время очередной акции трех активных и известных в сообществе мобберов, откровенно позировавших перед фотокамерами журналистов «XXL» и попавших благодаря этому в фоторепортаж номера. Действия трех «отступников» вызвали бурю негодования на форуме. Сами «виновники» переполоха при этом вовсе не стали отмалчиваться, а открыто обвинили актив движения в лицемерном нежелании замечать кризис в движении, который стал для всех очевиден задолго до выхода в продажу журнала со злосчастными фотографиями. Часть участников сайта признали долю истины в этих словах, но подобное поведение всё же было признано позорным и впредь недопустимым. Спор по этому поводу быстро перерос в поток взаимных оскорблений и вскоре был закрыт модераторами. На обновленном сайте flashmob.ru доступа к этому топику [12] [281] нет.

Кризис в движении также проявился в дефиците ярких интересных сценариев. Многие из предлагаемых сценариев повторяют те, что уже проводились раньше, либо выглядят скучно и «не мобно». Если актив сайта 2б считал возможным проводить повторные акции, то среди «однобэшников» такая практика признавалась изначально нежелательной. Для примитивных сценариев, выкладываемых для обсуждения на форум в основном новичками движения, мобберы со стажем придумали насмешливое наименование «зонтомоб». Этимология слова «зонтомоб» уходит корнями в сценарий одной из самых первых и простейших акций, суть которой заключается в одновременном раскрытии зонтов и шествии под ними в неестественных для этого обстоятельствах (например, в подземном переходе метро, либо в ясную погоду). Особо радикальные мобберы придумывают иногда и более едкие обозначения, например один из легендарных модераторов предложил обозначать такие сценарии шифром «СФС» – транслитерацией английской аббревиатуры «SFS», расшифровывающейся как нецензурное ругательство «Stupid Fucking Sheet».

Одна из участниц сообщества достаточно емко и адекватно приводит в интервью совокупность всех вышеописанных факторов, обусловивших упадок интереса к флэшмобу:

«Самые лучшие уже давно свалили, а для стареньких это всего лишь старая привычка, от которой и они стали отходить, да и перезнакомились все уже – нет эффекта "случайных" людей. Ты идешь и видишь одного, другого, приветствуешь, встречаешься с ними после, общаешься. Это уже получается игра для компании, а не дело многих. Да и форум чёрт-те во что превратился, сцены уже не обсуждают, да и нечего там уже обсуждать, опять же из-за того, что они не интересные, т.к. нет интересных людей. Малолетки одни на сайте, которые только и могут сказать: хочу, давайте акцию, прикольно и т.д. Один флуд и приколы» [П., жен., 1987 г.р.].

Период упадка, наметившийся в 2005 году, характерен не только для московского сообщества, но и для большинства русскоязычных. Некоторые региональные сообщества прекратили существование (в Гродно, Казани, Самаре), либо вошли в состояние стагнации (в Нижнем Новгороде). В Москве главным итогом кризиса стало закрытие сайта fmob.ru. Первоначально он закрылся на реконструкцию, в связи с чем вся виртуальная жизнь флэшмобберов переместилась на сайт 1б. Однако после возобновления его работы «народ на него как-то не пошел, там форум сложный был, черт ногу сломит, к тому же слишком много сценариев...» [R., муж., 1988 г.р.]. В итоге актив сайта принял решение провести заключительную акцию (она была проведена 12 декабря 2005 года) и завершить на этом свою деятельность. Говоря о различиях сайта 1б и 2б, стоит заметить, что хотя большинство московских мобберов были зарегистрированы на них обоих и принимали участие в акциях обоих сайтов, у каждого были, как правило, свои личные предпочтения, связанные, во-первых, с обозначенными выше различиями в идеологии, а во-вторых, с производными от них причинами:

«…зарегистрироваться – это одно дело, другое дело – писать в форум, <...> писали там не одни и те же! <...> я больше 2б люблю, а теперь там ничего нет <...> во-первых, на 2б элементарно более удобный форум и менее глючный, и народ там, на мой взгляд, добрее...» [Д., жен., 1989 г.р.].

Сайт 1б продолжал существовать, несмотря на то, что, по убеждению многих, лучшее его время было уже позади. Хотя в первой половине 2006 года было проведено несколько вполне успешных акций, проблемы движения никуда не исчезли, и к лету этого же года необходимость перемен стала осознаваться подавляющим большинством актива сообщества. Лето вообще считается не самым удачным временем для флэшмоба, так как студенты, составляющие большинство участников движения, разъезжаются на каникулы. Да и те мобберы, которые студентами не являются, будучи, как правило, людьми весьма активными и материально обеспеченными, предпочитают проводить лето вдали от пыльной и душной столицы. Таким образом, после проведения 16 августа традиционной юбилейной акции сайт flashmob.ru также был закрыт на реконструкцию. Кое-кто поспешил поставить под жизнью сообщества итоговую черту, сделав вывод о его естественной смерти. Однако флэшмоб оказался слишком живучей забавой, чтобы закончить на этом свою историю. Потребность в существовании сообщества в Москве по-прежнему остается. Хотя очередная часть старожилов и утратила интерес к движению, но многие из авторитетных мобберов остаются и по сей день преданными идее флэшмобинга. По свидетельству одного из адептов движения, на протяжении всего периода, когда сайт был закрыт, «народ требовал мобов» [S., муж., 1977 г.р.]. К тому же с приостановкой действия сайта flashmob.ru флэшмобберская жизнь в Москве всё же не остановилась полностью. Специализированный сайт – вовсе не единственный способ организовывать акции. Делать это можно также через свои личные интернет-дневники (ЖЖ), через менее известные сайты и форумы. Таким способом осенью 2006 года было проведено несколько акций. И всё же вопрос о возобновлении работы сайта flashmob.ru был ключевым как для многих мобберов, так и для изучающих их специалистов. Ведь по наличию или отсутствию подобного виртуального клуба во многом можно судить о существовании или отсутствии сообщества в системе молодежных субкультур города.

Сообщество флэшмобберов в Москве по-прежнему существует. Несмотря на разные вариации понимания флэшмоба среди его участников, в целом сообщество имеет выработанную в процессе своего существования идеологию, сформировавшиеся традиции, обладает способностью к воспроизводству, набором базовых ценностей и осознанием своей идентичности, т.е. выделением себя из общего социокультурного фона столичной действительности. Это проявляется в частности в противопоставлении серой, закомплексованной толпе городских обывателей «умных толп», с этой серостью и закомплексованностью неустанно борющихся.

Противопоставление мобберов другим людям можно отследить по их сленгу. Например, «кузьмичи» (они же «кузи») и «фомичи» на сленге флэшмобберов – случайные свидетели моба, люди, не имеющие к мобу никакого отношения. Человек, узнавший о проведении акции и приехавший на нее не для участия, а для созерцания в среде мобберов зовется «пингвином» (в Петербурге таковых называют «зрибберами»). Отношение к ним в сообществе варьируется от негативного до резко негативного. К группам граждан, по тем или иным причинам отрицательно настроенных по отношению к ФМ-акции и старающихся ей помешать, испортить эффект неожиданности, применяется общее обозначение «антимобберы». Таковыми, как правило, являются сотрудники безопасности магазинов, торговых центров и других мест, становящихся «площадками», т.е. местами проведения флэшмоба. К категории «чужих» относятся также «парускеры», о которых уже было написано выше. Для обозначения «своих» сообщество прибегает в основном к слову «моббер»; в зависимости от опыта участия в движении мобберы могут быть «мобстерами» (опытными мобберами) либо мобликами (новичками). Флэшмобберы, которые устраивают акции и активно участвуют в их проведении, называются «активистами», либо «инициативной группой». Существует также особое наименование для критично мыслящих идеологов на форуме – «интеллектуальный разрушитель», сокращенно «ИР».

Воспроизводство сообщества происходит посредством рекрутирования новых членов, которые, приходя на смену отходящим от движения «старичкам», осуществляют периодически проходящую смену поколений в сообществе. Хотя, согласно убеждениям многих идеологов движения, данный механизм сейчас дает сбои в работе и на смену первым, самым креативным поколениям достойной замены не приходит, следует признать, что московское сообщество находится в данный момент далеко не в состоянии стагнации, и количество поклонников движения еще достаточно велико. Кроме того, даже соглашаясь с наличием кризиса в сообществе, вовсе не следует переоценивать степень его необратимости. Нельзя с уверенностью отрицать возможность перемен в идеологии движения в ту или иною сторону, либо перехода к другим формам проведения и оформления акций. Благо, уже на сегодняшний день сообществом выработан весьма массивный комплекс вариаций флэшмоба, включающий, помимо классических и social акций, следующие виды.

«Long-моб», подразумевающий заранее оговоренные в Интернете действия, которые каждый моббер может совершать практически в любое удобное для него время и в любом удобном месте. Например, «Город в снежках» – long-моб, длящийся около месяца зимой 2004 года. С 12 января по 12 февраля участникам предлагалось лепить снежки и оставлять их в людных местах; особой удачей считалось оставить свой снежок рядом со снежком, оставленным ранее предположительно другим моббером.

«Экстрим-моб» – акции с ярко выраженной экстремальной направленностью. Выполняются действия, шокирующие даже самих участников (например, передвижение ползком вдоль подземного перехода – см. илл. 38).

«Нонспектулярный моб» – акции флэшмоба, в которых участники пытаются смоделировать тонкое, порой едва уловимое социо-коммуникативное пространство, в котором на первом месте стоит переживание самих участников (еще одно название: «ОД», т.е. «обычные действия»). При этом нет задачи произвести впечатление на внешнего зрителя. Действия участников настолько приближены к повседневности, что их образ начинает «мерцать». Становится непонятным, видишь ли ты действия, выполняемые по сценарию, или это всего лишь действия обычного прохожего, случайно повторившего то, что написано в сценарии (например, синхронное чтение книг на станции метро).

I-моб – различные вариации проведения флэшмоб-акций непосредственно в Интернете.

Моб-арт – иной вид флэшмоба, некий его аналог, более нацеленный на зрелищность, эстетику. Моб-арт предполагает под собой репетиции, у моб-арта есть команда, состоящая из режиссеров-сценаристов, людей, помогающих с организацией. Но он не перестает быть мобом, потому как все основные правила во время акции имеют силу.

Помимо вышеперечисленных видов, сообщество разрабатывает и другие варианты акций, предполагающих использование технологии флэшмоба; на сайте можно обнаружить целые «виртуальные совещания», разрабатывающие проекты флэшмобов с использованием сотовой связи, фото-мобов, кино-мобов и т.д.

Традиции сообщества

Основной традицией участников сообщества flashmob.ru можно назвать правило не встречаться и не знакомиться «в реале», уверенно утвердившуюся и отличающую их от других сообществ флэшмобберов и всех прочих субкультур. Во всяком случае, такая позиция является официально декларируемой активом рассматриваемого сайта. Она четко противопоставлена традициям прочих флэшмоб-сообществ, которые, помимо рассмотренных выше «афтерпати», практикуют ежегодное проведение «мобфестов», т.е. «фестивалей флэшмоба».

Первый такой «мобфест» был проведен в 2005 году в Петербурге, второй – в 2006 году в Киеве; в 2007 году местом проведения был выбран Днепропетровск. Подобные мероприятия, продолжающиеся обычно в течение нескольких дней, собирают флэшмобберов из разных городов постсоветского пространства и представляют собой типичные слеты, устраиваемые под той или иной вывеской большинством молодежных субкультур. В ходе их проведения участники знакомятся, братаются, устраивают друг для друга различные розыгрыши, просто гуляют по городу, а также устраивают «флэш-мобы», которые, объективно говоря, таковыми уже не являются в силу специфики их организации, в ходе которой утрачивается основной принцип проведения флэшмоб-акции – внезапность и спонтанность. Именно на этом акцентируют свое внимание консервативно настроенные в этом плане «однобэшники», категорически отвергающие возможность проведения подобных мероприятий, во всяком случае «под маркой флэшмоба»:

Shevel: «Если помниshhhь, к питерскому мобфесту отноshhhение было точно такое же. Да и сейчас я его полностью разделяю. Тоже мне... В программе парускер-пати, пингвин-моб и прочая лабуда. Не надоело опопсять мобы? У вас спонсоров там не завелось еще? А то мобы под оранжевым(?) флагом "проктыр анд гамбл" ждут своего проведения! / уshhhел за помидорами/».

Правитель Наглии: «...Приехали три экскурсионных автобуса, отмобились, организованно погрузились, поехали на следующую акцию. Ну не флэшмоб это никаким боком, хоть вы убейтесь. Это ТУСА, обычная туса» [13] [282].

Споры о целесообразности встреч в реале и проведения ежегодных слетов на форуме flashmob.ru нередко принимали ожесточенный характер и породили мнение об участниках этого сообщества как о неких снобах (и даже сравнения их с консерваторами-инквизиторами) со стороны мобберов из Санкт-Петербурга. Слово «однобэшник» в связи с этим даже приобрело для многих отчасти отрицательную коннотацию. Однако позиции активистов сайта это не поколебало:

Shevel: «Тут дело в том, что вы просто не там это предложили и не там агитируете. Поработайте с другими городами – может они согласятся, а наша позиция, думаю, была угадываема заранее. Кроме того – объявление висит, кому надо – прочитает и приедет тусоваться. А я без "вечеринок" прекрасно обойдусь, как правильно сказал Эйдж, у меня и своих хватает. До сих пор болею» [14] [283].

Тем не менее, официальная позиция активистов сообщества вовсе не является категорическим императивом для прочих участников. Среди участников того же сайта 1б есть немало сторонников личных встреч и «собирушек»:

«...Знаешь, какие тусы летом были, правда, в основном молодежь. Есть элита, она в FAQ-кафе собирается, есть так, детки 16–18 лет, они по квартирам...» [П., жен., 1987 г.р.].

Однако статус мобберов, участвующих в подобных мероприятиях, в сообществе достаточно низок, высказывания на форуме в поддержку встреч и знакомств «в реале» вызывают насмешливо-ернические комментарии старожилов, а авторитет оставивших их участников резко падает. Это заметно даже из последней приведенной цитаты, где собирающиеся «в реале» (по квартирам) мобберы именуются «так, детками 16–18 лет». Правда здесь же упоминается и про встречи в кафе «элиты», но элита по традиции во всех сообществах и субкультурах, как известно, обладает некой «сакральной аномальностью», ей часто позволяется то, что табуировано для остальных членов коллектива.

Помимо традиций, «разъединяющих» сообщество, имеются также и традиции, почитаемые и разделяемые всеми членами сообщества и сплачивающие его. Одной из самых полюбившихся в среде московских флэшмобберов традицией является регулярное проведение «подушечных боев» (см. илл. 39). Подушечные бои, проводятся по классическим правилам флэшмоба: в многолюдном месте группа мобберов собирается в заранее установленное время с подушками (как правило, спрятанными в пакеты) и в течение 5–7 минут все друг друга лупят подушками. Подушки большинства мобберов во время боя рвутся, и добираться домой участникам подушечных баталий приходится с ног до головы в пуху, что вызывает массу позитивных эмоций, выливающихся на форуме. Такие акции приурочиваются к 1 апреля или к зиме. В этом случае пух отождествляется со снегом. Это, пожалуй, единственный сценарий, периодическое проведение которого одобряется активом сообщества, в целом негативно относящегося к проведению «ыбливых» акций. Слово «ыбло», видоизмененная форма слова «было» – один из наиболее распространенных жаргонизмов встречающихся на форуме сайта flashmob.ru. По легенде, слово «ыбло» появилось в результате реальной описке на форуме. Этим словом помечаются сценарии уже проводимые ранее, либо очень сильно их напоминающие.

К традициям сообщества можно также отнести обычай выкладывать на форуме фотографии и видеоролики с акций. Это делается специальной «медиа-группой», видеоролик сопровождается саундтреком.

Социальный портрет моббера

Флэшмобберами в России, как правило, является молодежь обоих полов в возрасте от 16 до 25 лет. Проведенное мной исследование посредством интернет-опросов и анкетирования флэшмобберов из городов России и ближнего зарубежья показало, что средний возраст флэшмоббера – 19–20 лет. Возраст москвичей не отличается от среднероссийского показателя. Встречаются также мобберы, возраст которых доходит до 30 лет, но такие случаи единичны. В этом российский флэшмоб существенно отличается от западного, где «моббер 40–45 лет – это нормально» [S., муж., 1977 г.р.]. Исключительно молодежный характер движения является одной из главных проблем флэшмоба в России, т.к. зрелищность акций существенно снижается при однородном составе участников. В целях рекрутирования в движение людей более старшего возраста на форуме сайта flashmob.ru до обновления даже присутствовал призыв к мобберам привлекать к участию в акциях своих родителей, бабушек, дедушек и прочих родственников и знакомых. Такие прецеденты действительно имели место, случалось и так, что родители мобберов посещали акции без ведома детей. Например, при обсуждении акции «Не продается», суть которой состояла в выстраивании вдоль витрин магазинов в центре Москвы мобберов, имитирующих манекены и держащих таблички с надписью «бесценно» (см. илл. 40), одна из участниц сообщества написала:

«Когда около 10 вечера я вернулась домой, обнаружила, что на столе лежит листок с надписью "бесценно", явно не мой. Как оказалось, мама в тайне от меня тоже этот моб посетила, я была в шоке. Но за мамульку порадовалась, ей понравилось» [15] [284].

Однако в целом на возрастной состав сообщества это не повлияло, и, приходя на акцию сегодня, по-прежнему видишь одну молодежь.

Помимо принадлежности к одной возрастной когорте есть еще нечто, объединяющее флэшмобберов. Во-первых, активное участие в сообществе предполагает наличие свободного доступа в Интернет и хотя бы минимума свободного времени (последнее в условиях постиндустриального города является для многих одним из главных дефицитов). Как следствие, большинство участников сообщества флэшмобберов являются либо студентами вузов (причем преобладают студенты технических вузов и специальностей), либо молодыми специалистами (как правило, в области информационных технологий), еще не обремененными семейной жизнью. Это люди с доходом выше среднего или средним (т.е. с устойчивым социальным положением); большинство из них являются коренными жителями своих городов, либо прожили в них большую часть своей жизни; они ведут активный образ жизни, подразумевающий занятия спортом, музыкой, туризмом, искусством и т.д., и проявляют минимум интереса к политике. По характеру темперамента это сангвиники и холерики, т.е. быстрые, подвижные, энергичные люди с высоким уровнем психической активности.

Многие информанты утверждают, что настоящий моббер – это, безусловно, творческая, яркая, «креативная» личность, обладающая особым, нестандартным взглядом на мир.

Флэшмоб сам по себе зачастую воспринимается как часть особого направления в современном искусстве – акционизма. Акционизмом принято называть жанр артистического жеста, нацеленного на публичные, общественные пространства и предполагающего ролевые, «персонажные» отношения художника и зрителей, вольно или невольно вовлекаемых в художественное действие. Диапазон акционистской практики чрезвычайно широк – от инсценировки личных поведенческих аффектов (в таких случаях акция близка театрально-цирковой или субкриминальной эскападе) до организации массовых мероприятий. Это искусство, рассчитанное лишь на одну инвестицию – внимание. Ни продать себя, ни втиснуться в музейные залы, ни стать предметом коллекционирования оно не может, да и не стремится. Флэшмоб является, по мнению многих мобберов, одним из видов акционизма. По свидетельству моббера S., многие в прошлом мобберы, принадлежащие к так называемой «первой волне» российского флэшмоба, впоследствии достаточно успешно реализовали себя в других, более традиционных жанрах искусства, таких, например, как кино и театральная сцена. Другой московский флэшмоббер, R., в частной беседе приводил примеры того, как в своей обычной жизни мобберы стараются любую деятельность рутинного характера представить неким шоу и игрой. При этом всякий раз подчеркивается «необычность», неординарность флэшмобберов. Существует и противоположная точка зрения:

«Флэшмоб держится на обычных людях, много моих знакомых и я в том числе себя к таким [к людям с творческим мировоззрением и нестандартным мышлением] не причисляю <...> мне кажется бессмысленно приписывать фм какие-то чудодейственные свойства и вешать на него ярлык необычности» [П., жен., 1987 г.р.].

Конечно, тут многое зависит от того, что понимать под словами «обычность», «необычность», «неординарность», «рутинность». Всё это категории субъективные и довольно размытые, особенно касательно жизни в современном мегаполисе. Кому-то довольно обычным занятием кажется такой вид экстремального спорта, как паркур, кто-то считает необычными людей с окрашенными в яркие цвета волосами. Определять «обычность» и «необычность» и отделять одно от другого – не есть цель нашей работы, поэтому перенесем акцент на мотивацию флэшмобберов, побуждающую их к участию в акции.

Функция и мотивация

Та же самая П., утверждающая, что флэшмоб – развлечение для самых что ни на есть обычных горожан, говорит, что флэшмоббером становится «просто обычный человек, который хочет почувствовать нгхе» [П., жен., 1987 г.р.].

НГХЕ – основной показатель, по которому измеряется степень удачности акции. Загадочная аббревиатура «нгхе» присутствует в обсуждении каждого проведенного флэшмоба. Историю ее появления проследить весьма сложно. Все опрошенные участники отсылают по этому вопросу «в гугль» (всемирно известный интернет-ресурс Google.com). При этом все ссылки, открывающиеся при поиске значения «нгхе», отправляют пользователя на различные интернет-ресурсы, посвященные флэшмобу, где присутствует стандартное объяснение, приводимое в том числе и на сайте flashmob.ru в «Словарике моббера». В соответствии с этим источником

«Нгхе – это состояние неортодоксального драйва в условиях бифуркации цимуса. Поверх одного драйва возникает другой – как бы второй уровень, но при этом часто перпендикулярный первому, либо переходящий на "четверную плоскость". Допустим, вам подарили обалденные наручные часы. Эйфория, вы на седьмом небе... и тут неожиданно выясняется, что в эти часы встроена прикольная кукушка… вот этот overdrive похож на нгхе» [16] [285].

Акция считается удачной для моббера, если он испытал нгхе во время участия. Впечатлениями о полученном или неполученном нгхе участники сообщества делятся на форуме:

Yoja: «Ну тут порция нгхе ударяет в кровь... Боже мой, прелесть-то какая! По всей площади люди деловито выбирают себе снег» [17] [286].

Ischadie: «Мои ощущения... Какие они?.. ХЗ Кааайф... В смысле, НГХЕ. бррррр.... замерзла…. Че на нас все так смотрят? Круто!! чувак слушает KISS и Nirvana, а читает про Симпсонов (да мы созданы друг для друга). Ага, это точно НГХЕ!» [18] [287].

ЗеХам: «НГХЕ! Жесть! Неудобно! Круто! МЫ ВСЕ УЖЕ МЕРТВЫ! ВСЁ ВПОРЯДКЕ! ВСЁ ПРОСТО СУПЕР! ВСЁ В ПОРЯДКЕ! Я ПРОСТО УМЕР! (с)» [19] [288].

И всё же «стремление к нгхе» – не вполне понятная и не научная мотивировка для участия во флэшмобе. Проведенное мной исследование выявило следующие причины, толкающие моббера на форум и непосредственно «на площадку». Опрошенным (20 человек) было предложено на выбор несколько вариантов ответов, можно было выбрать больше одного варианта. Ответы распределились следующим образом.

«Я вижу в мобах новый способ развлечения в обыденной жизни» – 16 человек (80% опрошенных).

«Я получаю порцию адреналина от моба» – 14 человек (70% опрошенных).

-375-

«Это эпатаж окружающих, мой вызов серому обществу» – 12 человек (60%).

«Мне интересен сам процесс осуществления моба» – 8 человек (40%).

«Это возможность почувствовать себя частью большого сплоченного организма» – 4 человека (20%).

Сразу стоит оговориться, что я просил указать ГЛАВНЫЕ причины принятия участия во флэшмоб-движении. Следовательно, даже менее популярные варианты ответов являются побудительными для некоторых мобберов. Многие из них говорили, что все пять причин имеют место быть. Тем не менее, основными причинами следует, видимо, признать поиск новых развлечений и «получение адреналина». Многие опытные мобберы признают, что со временем адреналина от акций получаешь всё меньше. Хотя другие, столь же опытные, утверждают, что по-прежнему чувствуют волнение перед каждой акцией [S., муж., 1977 г.р.].

Можно предположить, что часть мобберов, получающая удовольствие от самого процесса осуществления флэшмоба, – это как раз люди, для которых флэшмоб – акт творчества, жанр постмодернистского искусства. Желание почувствовать себя частью большого сплоченного организма можно квалифицировать как поиск новых ощущений, как эксперименты со своей идентичностью, довольно распространенные в эпоху постиндустриализма. Другие распространенные среди молодежи проявления этой потребности – небезызвестные ролевые игры, да и виртуальная жизнь на форумах и в чатах. Некоторые мобберы откровенно признавались мне, что начали ходить на мобы, чтобы преодолеть свои комплексы. Так R., по собственному признанию, страдал от своей закомплексованности и, дабы преодолеть ее, начал заниматься «пикапом» («спортивным» знакомством с красивыми девушками на улице), а позже, узнав про флэшмоб – пошел во флэшмоб. Как утверждает R., и тот и другой опыт оказали положительное действие, он перестал стесняться на публике, бояться выглядеть смешным и нелогичным.

Говоря о мотивации участия во флэшмобе, нельзя не упомянуть о весьма важном факторе – игровом начале, присутствующем в данном виде деятельности. Значение игры в жизни людей вообще трудно переоценить. Классик анализа игры как фактора культуры Й. Хейзинга выводит из игры всю культуру, справедливо признавая потребность в игре главной видоспецифичной характеристикой человека. Рассматривая игру как культурную категорию, можно выделить ряд присущих ей признаков: она не диктуется необходимостью, то есть по сути своей не утилитарна и представляет свободное действие; она выводит играющего за пределы повседневности; она обособлена от неигрового мира (имеет свой хронотоп, т.е. пространство и время), игровое сообщество образует свой мир, свои правила [20] [289]. Нетрудно заметить, что флэшмоб, обладая всеми указанными признаками, является классическим вариантом игры: действия флэшмобберов, как правило, не преследуют никаких утилитарных целей, ограничены временным и пространственным континуумом, вырывают участников за пределы повседневности в своеобразное «зазеркалье» и, наконец, объединяют их в особое сообщество со своим набором ценностей, установок. Процесс игры – это новый мир со своими правилами, в который человек врывается с целью испытать себя в рискованном порыве к своему экзистенциальному самоопределению и самоутверждению, это порог нового бытия, который играющий переступает, часто обретая состояние экстаза – восторженно-исступленного эмоционального состояния, дающего стартовую энергию для раздвигания горизонтов устоявшегося бытия [21] [290] (то самое нгхе!).

Во флэшмобе также много и от средневековой карнавализации. М.М. Бахтин писал: «Карнавал торжествовал как бы временное освобождение от господствующей правды и существующего строя, временную отмену всех иерархических отношений, привилегий, норм и запретов» [22] [291]; в какой-то мере это

можно отнести и к флэшмобу. Анализируя культуру средневекового карнавала, Бахтин отмечал весьма интересный аспект: «На фоне исключительной иерархичности феодально-средневекового строя и крайней сословной и корпоративной разобщенности людей в условиях обычной жизни этот вольный фамильярный контакт между всеми людьми ощущался очень остро и составлял существенную часть общего карнавального мироощущения. Человек как бы перерождался для новых, чисто человеческих отношений. Отчуждение временно исчезало. Человек возвращался к себе самому и ощущал себя человеком среди людей. И эта подлинная человечность отношений не была только предметом воображения или абстрактной мысли, а реально осуществлялась и переживалась в живом материально-чувственном контакте» [23] [292]. На смену вольности, фамильярности и всеобщности во флэшмоб, современный карнавал, пришла упорядоченность, некая корпоративность и таинственность, но абсурд остался! Существенно различные по форме, карнавал и флэшмоб выполняют общую функцию, то есть природа этих явлений в чем-то схожа.

Как мы видим, феномен флэшмоба многолик, и дать ему единое объяснение и обоснование невозможно. Каждый, кто приходит сюда, находит во флэшмобе что-то свое. Для кого-то это эксперименты и творчество, для кого-то протест и эпатаж, для кого-то игра, для кого-то развлечение, для кого-то возможность для знакомств и общения. Видимо, флэшмоб и приобрел такую популярность вследствие своей многогранности и вариативности функций. Гибкость идеологии, простор для полета фантазии дают возможность каждому выразить через флэшмоб свои личные ощущения и переживания и при этом, сохранив индивидуальность, – стать частью единого целого. Собственно, само флэшмоб-сообщство – это и есть своеобразный флэшмоб: каждый его участник, выполняя в самой разной манере действия, подчиненные общему сценарию, вносит свою лепту в формирование единого упорядоченного организма. Известный отечественный исследователь Т.Б. Щепанская выделяет в качестве одного из основных лейтмотивов молодежной субкультуры

уход (от давления взрослых, цивилизации, государственной и прочей власти, лжи и т.д.) в различные «пограничные» (относительно господствующей в обществе культуры) локусы (такие как подземелье, природа, пещеры, кладбища, виртуальный мир), приводя в подтверждение весьма распространенную идентификацию и самоидентификацию членов различных молодежных движений как «ушельцев», а также многочисленные примеры романтизации мотивов пути в субкультурных традициях [24] [293]. Субкультура флэшмобберов, входящая палитру молодежных (во всяком случае, в России, на данный момент времени) субкультур, несмотря на то, что не декларирует стремления к уходу и, напротив, является порождением современной постиндустриальной урбанистической цивилизации и вне ее рамок просто немыслима, есть также одна из форм молодежного эскапизма, пусть и весьма специфическая. Участвуя в акциях, флэшмобберы стремятся уйти от стереотипов и утвердившихся представлений о возможном и невозможном, нормальном и девиантном. Недаром, настолько же, насколько в среде хиппи распространен мотив дороги, в среде флэшмобберов популярностью пользуется идея об «изменении реальности», а на форуме можно найти упоминания о «революциях» и «микрореволюциях». Это заставляет еще раз задуматься об идеологии движения.

Попытка интерпретации

Возьму на себя смелость предположить, что «игра во флэшмоб» как выражение протеста, несмотря на все уверения идеологов о полной социальной нейтральности движения, всё же имеет место быть, более того, такая мотивация является весьма популярной. Если вернуться к приводимым выше результатам анкетирования на предмет мотивации участия во флэшмобе, можно обратить внимание на то, что 60% опрошенных подтвердили: для них флэшмоб – это «эпатаж окружающих, вызов серому обществу». Отметим, что на сайте flashmob.ru до его реконструкции присутствовало несколько разделов, посвященных обсуждению связи флэшмоба с антиглобалистским движением. Вот тексты нескольких сообщений, сохранившихся в моем личном архиве.

AlterEgo: «Между прочем флэшмоб весьма уважают и антиглобалисты (Кстати сами себя они предпочитают называть альтерглобалистами, ибо они НЕ ПРОТИВ глобализации и консолидации народов, они против порабощения одних другими под кулаком КАПИТАЛА!), и анархисты и другие лево-радикалы, ибо ФМ вполне себе доказывает на своём примере идеи как альтерглобалистов, так и анархистов».

Glukus: «1. Антиглобби себя НЕ замыкают ПРОТЕСТОМ – они стараются дать понять, что ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ДРУГОЙ – БОЛЕЕ ГАРМОНИЧНОЙ (между прочим, ОНИ себя называют "антикорпы" (от "корпорация" и "альтерглобалисты")

2. СМАРТ-МОБЫ – ВОТЧИНА АНТИГЛОББИ».

В тех же разделах присутствовали упоминания о таких культовых фигурах антиглобалистского движения, как Хаким Бей и Субкомманданте Маркос. И пусть таких дискуссий не очень много, и времена их популярности уже позади, существование таковых уже опровергает легенду об отсутствии всякого рода протестных нот в идеологии движения. Природа этого отрицания та же, что и у нежелания становиться «субкультурой», т.е. быть заключенной в какие-либо рамки и оказаться вновь в определенной «матрице», что делает бессмысленным само существование движения.

Но протест здесь всё же присутствует. Другое дело, что это протест несколько иного характера, чем тот, который мы привыкли себе представлять в контексте анализа молодежных субкультур. Говоря о протесте, свойственном идеологиям различных молодежных сообществ, мы привыкли связывать его с дезадаптацией, трудностями социализации, конфликтом поколений, приводящими к маргинализации индивида или даже целого поколения в социуме и толкающими его «на баррикады» как в прямом, так и в переносном смысле. В таком смысле протест в движении флэшмобберов на самом деле отсутствует, так как большинство участников сообщества, как уже отмечалось выше, довольно устойчивы в социальном отношении, достаточно адаптированы к современным реалиям и востребованы на современном рынке труда. Проблемы выпадения из социальной структуры для них не актуальны. Их протест переходит в несколько иную плоскость – культурную. По мнению известного российского социолога, журналиста, публициста, директора Института изучения проблем глобализации Б. Кагарлицкого, выраженному в эксклюзивном интервью одному из участников движения флэшмобберов и опубликованному на сайте flashmob.ru, флэшмоб является «методом контрадаптации по отношению к системе», требующим от индивида определенного адаптивного поведения, «гибкости». На деле «гибкость» подразумевает не только подвижность, современность, динамизм, но и почти тотальную социальную конформность, ведущую к полной деинтеллектуализации индивида. Понимая необходимость существования по тем правилам, которые навязывает система, человек может не принимать их всеобъемлюще, выдвигая некую альтернативную программу в рамках определенных социальных норм. При этом возникает известный конфликт; либо этот конфликт обретает жесткие конфронтационные формы, либо человек пытается найти определенную компенсацию, создавая себе при этом альтернативное пространство: он находит такие способы поведения, которые позволяют ему как-то отстоять свое «Я», спасти его от бесконечной пластичности. Флэшмоб является одним из вариантов «пограничных» форм протеста, посредством которых человек, для которого полный конформизм неприемлем, а прямой политический протест затруднителен либо нецелесообразен, может выразить свое отношение к происходящему в обществе. Популярный в среде мобберов лозунг «Взорви быт абсурдом» (и его вариации) позволяет вписать нам это явление в рамки нонкомформистской традиции, утвердившейся в Европе с конца XIX века и сводившейся к знаменитому «эпате ле буржуа», причем буржуазность здесь выступает не как социальная или экономическая, а скорее как культурная категория [25] [294].

Один из признанных мастеров современной контркультурной прозы, американский писатель чешского происхождения Чак Паланик в одной из своих книг весьма емко выделяет наиболее характерные черты современной постиндустриальной эпохи, провоцирующие формы культурного протеста, одним из вариантов которых стал флэшмоб:

«Мама часто ему говорила, что ей жалко людей. Они так стараются превратить этот мир в безопасное, организованное место. Но никто не понимает, как здесь тоскливо и скучно: когда весь мир упорядочен, разделен на квадратики, когда скорость движения везде ограничена и все делают то, что положено, – когда каждый проверен, зарегистрирован и одобрен. В мире уже не осталось места для настоящего приключения и истинного волнения <...> В мире осталось только одно незанятое пространство – сфера нематериального. Всё остальное давно окультурено и освоено. Заперто в клетку закона. Под нематериальным она подразумевала Интернет, кино, музыку, книги, искусство, слухи, компьютерные программы – всё, что не есть реальность. Виртуальная реальность. Фантазия. Выдумка. Культура. Нереальное сильнее реальности. Потому что в реальном мире совершенства не существует. Совершенно лишь то, что ты придумываешь для себя. Что существует только в воображении. Потому что только нематериальное – идеи, концепции, верования, фантазии – обладает бессмертием <...>

– Моя цель – расшевелить людей. Сделать их жизнь нескучной <...>

– Моя цель – сделать так, чтобы людям было о чем рассказывать» [26] [295].