Правда о войне в романе Толстого Война и мир
Тема войны в великом романе-эпопее «Война и мир» начинается с изображения войны 1805 г. Л.Н. Толстой показывает как карьеризм штабных офицеров, так и героизм простых солдат, скромных офицеров армии, таких, как капитан Тушин. Батарея Тушина приняла на себя всю тяжесть удара французской артиллерии, но эти люди не дрогнули, не бросили поле битвы даже тогда, когда им был передан приказ об отступлении, — они еще позаботились о том, чтобы не оставить врагу орудия. И мужественный капитан Тушин робко молчит, боясь возразить старшему офицеру в ответ на его несправедливые упреки, боясь подвести другого начальника, не раскрывает истинное положение дел и не оправдывается. Л.Н. Толстой восхищается героизмом скромного артиллерийского капитана и его бойцов, но свое отношение к войне он показывает, рисуя первый бой Николая Ростова — тогда еще новичка в гусарском полку. Происходит переправа через Энс поблизости от его впадения в Дунай, и автор изображает замечательный по своей красоте пейзаж: «голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макушек туманом сосновые леса». Контрастом этому рисуется происходящее в дальнейшем на мосту: обстрел, стоны раненых, носилки… Николай Ростов видит это глазами человека, для которого война еще не стала профессией, и он приходит в ужас от того, как легко разрушена идиллия и красота природы. А когда впервые он встречается с французами в открытом бою, то первая реакция неискушенного человека — недоумение и страх. «Намерение неприятеля убить его показалось невозможно», и Ростов, испуганный, «схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им во француза и побежал к кустам что было силы». «Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом». И читатель не осуждает Николая Ростова за трусость, сочувствуя молодому человеку. Антимилитаристская позиция писателя проявилась в том, как показывает Л.Н. Толстой отношение к войне солдат: они не знают, за что и с кем они воюют, цели и задачи войны народу непонятны. Это особенно сильно проявилось в изображении войны 1807 г., которая в результате сложных политических интриг завершилась Тильзитским миром.
Николай Ростов, побывавший в госпитале у своего друга Денисова, своими глазами увидел ужасающее положение раненых в госпиталях, грязь, болезни, отсутствие самого необходимого для ухода за ранеными. И когда он приехал в Тильзит, то увидел братание Наполеона и Александра I, показное награждение героев с той и с другой стороны. Ростов не может выбросить из головы мысли о Денисове и госпитале, о Бонапарте, «который был теперь император, которого любит и уважает император Александр».
И Ростова пугает закономерно возникающий вопрос: «Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди?» Ростов не позволяет себе идти дальше в своих размышлениях, но читателю понятна позиция автора: осуждение бессмысленности войны, насилия, мелочности политических интриг. Войну 1805 – 1807 гг. он оценивает как преступление правящих кругов перед народом.
Начало войны 1812 г. показано Л.Н. Толстым как начало войны, ничем не отличающейся от других. «Совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие», — пишет автор, рассуждая о причинах войны и не считая их сколько-нибудь оправданными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей-христиан убивали и мучили друг друга «вследствие политических обстоятельств». «Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самим фактом убийства и насилия», — говорит писатель, подтверждая свою мысль многочисленными фактами.
Характер войны 1812 г. изменился со времени осады Смоленска: она стала народной. Это убедительно подтверждается сценами пожара Смоленска. Купец Ферапонтов и человек во фризовой шинели, своими руками поджигающие амбары с хлебом, управляющий князя Болконского Алпатыч, жители города — все эти люди, с «оживленно радостными и измученными лицами» наблюдающие за пожаром, охвачены единым патриотическим порывом, стремлением к сопротивлению врагу. Те же чувства испытывают и лучшие из дворян — они едины со своим народом. Князь Андрей, когда-то отказавшийся служить в русской армии после глубоких личных переживаний, так объясняет свою изменившуюся точку зрения: «Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они врага мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия». Этот единый патриотический порыв особенно ярко показан Толстым в сцене молебна накануне Бородинского сражения: солдаты и ополченцы «однообразно жадно» смотрят на икону, вывезенную из Смоленска, и это чувство понятно любому русскому человеку, как понял его Пьер Безухов, объезжавший позиции у Бородинского поля. Это же чувство патриотизма вынудило народ оставить Москву. «Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего», — пишет Л.Н. Толстой. Имея весьма неординарный взгляд на событие того времени, автор полагал, что именно народ явился движущей силой истории, так как скрытый его патриотизм выражается не фразами и «неестественными действиями», а выражается «незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты». Люди оставляли свое имущество, как семья Ростовых, все подводы отдавали раненым, и поступить иначе казалось им постыдным. «Разве мы немцы какие-нибудь?» — возмущается Наташа, и графиня-мать просит прощения у мужа за недавние упреки, что он хочет разорить детей, не заботясь об оставленном в доме имуществе. Люди сжигают дома со всем добром, чтобы не досталось врагу, чтобы враг не торжествовал — и добиваются своей цели. Наполеон пытается управлять столицей, но его приказы саботируются, он совершенно не владеет ситуацией и, по определению автора, «подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит». С точки зрения писателя роль личности в истории определена тем, насколько эта личность понимает свое соответствие ходу текущего момента. Именно тем, что Кутузов чувствует настроение людей, дух армии и следит за его изменением, соответствуя ему своими распоряжениями, объясняет Л.Н. Толстой успех русского военачальника. Никто, кроме Кутузова, не понимает этой необходимости следовать естественному ходу событий; Ермолов, Милорадович, Платов и другие — все хотят ускорить разгром французов. Когда полки ходили в атаку под Вязьмой, то «побили и потеряли тысячи людей», но «никого не отрезали и не опрокинули». Только Кутузов своей старческой мудростью понимает ненужность этого наступления: «Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска?» «Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой», и весь ход дальнейших событий подтвердил это. Партизанские отряды объединили офицера Василия Денисова, разжалованного ополченца Долохова, крестьянина Тихона Щербатого — людей разных сословий. Но трудно переоценить значение того великого общего дела, которое их соединило, — уничтожение «Великой армии» Наполеона.
Надо отметить не только мужество и героизм партизан, но и их великодушие и милосердие. Русские люди, уничтожая армию врага, смогли подобрать и накормить мальчишку-барабанщика Винсента (чье имя они переделали в Весеннего или Висеню), отогреть у костра Мореля и Рамбаля, офицера и денщика. Об этом же — о милосердии к побежденным — речь Кутузова под Красным: «Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди». Но Кутузов уже сыграл свою роль — после изгнания французов из России он стал не нужен государю. Чувствуя, что «его призвание исполнено», старый военачальник удалился от дел. Теперь начинаются прежние политические интриги тех, кто у власти: государя, великого князя. Политика требует продолжать европейский поход, чего не одобрял Кутузов, за что и был отправлен в отставку. В оценке Л.Н. Толстого заграничный поход был возможен только без Кутузова: «Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер».
Высоко оценивая народную войну, объединившую людей «для спасения и славы России», Л.Н. Толстой осуждает войну европейского значения, считая интересы политики недостойными предназначения человека на земле, а проявление насилия — антигуманным и противоестественным человеческой природе.
|
