«Повесть о Петре и Февронии Муромских» написана выходцем из Пскова, протопопом дворцового собора в Москве, а впоследствии монахом Ермолаем‑Еразмом. Но этот текст не был включен в свод, потому что по очень многим признакам отличался от классической житийной традиции.
Высказанные в «Повести о Петре и Февронии Муромских» мысли о значении человеческого достоинства созвучны идеям гуманистов. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» часто называют житием, однако вместо религиозных подвигов здесь рассказ о любви крестьянской девушки и муромского князя. В произведении использованы два мотива: сказание об огненном летающем змее и сказка о мудрой деве.
В «Повести о Петре и Февронии» нет никаких указаний на действительных исторических прототипов героев. Автор описывает реальные события, позволившие причислить к лику святых, а затем и канонизировать князя Петра и княгиню Февронию. В построении повести есть много деталей, характерных для сказочного повествования.
Змей – воплощение зла, нечистой силы. Данный образ широко используется во многих русских народных сказках и былинах. Змей, искушающий жену Павла, посылается дьяволом, и этот момент напоминает о грехопадении Евы, тоже искушаемой змеем‑дьяволом. Но в сказках борьба со змеем – основа повествования, весь сюжет основан на том, чтобы показать победу сказочного богатыря над змеем. В данном же произведении победа над змеем только знакомит читателя в начале повести с князем Петром и показывает его как храброго и сильного воина.
Премудрая красавица Феврония тоже отчасти сказочная героиня. Она мудра, умеет творить чудеса, угадывать чужие мысли. Появление крестьянской девушки, исцелившей Петра от струпьев, которыми покрылось его тело от брызнувшей на него крови змея, вводит в повествование традицию сказок о прекрасной деве, поражающей своей чистотой и мудростью. Автор как‑то особенно показывает ее в своем произведении: «за ткацким станом сидела в одиночестве девушка и ткала холст, а перед нею скакал заяц». Этот зверек в фольклоре служит символом брака, и его можно считать мудрой загадкой самого автора. В то же время эту подробность можно истолковать как погруженность героини в мир природы.
Согласие Февронии исцелить Петра при условии женитьбы на ней может быть истолковано двояко: как желание сказочной героини добиться счастья и как предвидение святой своей будущей судьбы.
Неоднократно автор использует такой сказочный прием, как загадывание сказок. Именно с загадки начинается знакомство одного из молодых дружинников с княгиней Февронией, когда тот приходит просить исцеления для Петра. Феврония не придает мистического значения отгадыванию загадок, показывает себя мудрой девушкой, умеющей говорить иносказательно. Петр не сумел распознать последнюю маленькую хитрость Февронии. Выполняя все предписания своей врачевательницы, он обрекал себя на возвращение в рязанское Ласково.
Многие эпизоды «Повести о Петре и Февронии…» говорят об уме этой женщины, ее способностях быть и верной женой, и мудрой княгиней. После свадьбы князь Петр и княгиня Феврония проживут долгую и счастливую жизнь, даря окружающим добро, любовь, теплоту и щедрость своих душ. Как в сказке, они умрут в один день, положив начало своему бессмертному существованию в памяти благодарных людей.
Любовь в «Повести о Петре и Февронии» – меньше всего всепоглощающая человеческая страсть. Любовь Февронии к князю Петру непобедима именно потому, что она уже побеждена внутренне ею самой, подчинена ее уму. Тема любви тесно связана с темой человеческой мудрости, одной из основных в древнерусской литературе. «Ко всем питали они равную любовь, не любили жестокости и стяжательства, не жалели тленного богатства, но богатели божьим богатством».
Для жития традиционен и финал повести, когда Петр и Феврония перед смертью принимают монашество под именем Давида и Ефросиньи. Они остались верны друг другу в мирской и монашеской жизни не только «до гроба», но и «за гробом»: «и после этого уже не смели трогать их святые тела и погребли их возле городской соборной церкви Рождества Святой Богородицы… Припадающие с верой к раке с мощами их щедро обретают исцеление».
|
