Адам Смит
Родиной великого экономиста была Шотландия. Несколько столетий шотландцы вели упорные войны с Англией, но при королеве Анне в 1707 г. была, наконец, заключена государственная уния. Это было в интересах английских и шотландских промышленников, купцов и богатых фермеров, влияние которых к этому времени заметно усилилось. После этого в Шотландии началось значительное экономическое развитие. Особенно быстро рос город и порт Глазго, вокруг которого возникал целый промышленный район. Именно здесь, в треугольнике между городами Глазго, Эдинбургом (столица Шотландии) и Керколди (родной город Смита) прошла почти вся жизнь великого экономиста. Влияние церкви и религии на общественную жизнь и науку постепенно уменьшалось. Церковь утратила контроль над университетами. Шотландские университеты отличались от Оксфорда и Кембриджа духом свободомыслия, большой ролью светских наук и практическим уклоном. В этом отношении особенно выделялся Университет Глазго, где учился и преподавал Смит. Рядом с ним работали и были его друзьями изобретатель паровой машины Джемс Уатт, один из основоположников современной химии Джозеф Блэк.
Примерно в 50-х годах Шотландия вступает в полосу большого культурного подъема, который обнаруживается в разных областях науки и искусства. Блестящая когорта талантов, которую породила на протяжении полувека маленькая Шотландия, выглядит очень внушительно. Кроме названных в нее входят экономист Джемс Стюарт и философ Давид Юм (последний был ближайшим другом Смита), историк Уильям Робертсон, социолог и экономист Адам Фергюсон. Такова была среда, атмосфера, в которой вырос талант Смита.
Адам Смит родился в 1723 г. в маленьком городке Керколди, близ Эдинбурга. Его отец, таможенный чиновник, умер за несколько месяцев до рождения сына. Адам был единственным ребенком молодой вдовы, и она посвятила ему всю жизнь. Мальчик рос хрупким и болезненным, сторонясь шумных игр сверстников. К счастью, в Керколди была хорошая школа, а вокруг Адама всегда было много книг - это помогло ему получить хорошее образование. Очень рано, в 14 лет (это было в обычаях того времени), Смит поступил в Университет Глазго. После обязательного для всех студентов класса логики (первого курса) он перешел в класс нравственной философии, выбрав тем самым гуманитарное направление. Впрочем, он занимался также математикой и астрономией и всегда отличался изрядными познаниями в этих областях. К 17 годам Смит имел среди студентов репутацию ученого и несколько странного малого. Он мог вдруг глубоко задуматься среди шумной компании или начать говорить с самим собой, забыв, об окружающих.
Успешно окончив в 1740 г. университет, Смит получил стипендию на дальнейшее обучение в Оксфордском университете. В Оксфорде он почти безвыездно провел шесть лет, с удивлением отмечая, что в прославленном университете почти ничему не учат и не могут научить. Невежественные профессора занимались лишь интригами, политиканством и слежкой за студентами. Через 30 с лишним лет, в "Богатстве народов", Смит свел с ними счеты, вызвав взрыв их ярости. Он писал, в частности: "В Оксфордском университете большинство профессоров в течение уже многих лет совсем отказалось даже от видимости преподавания".
Бесплодность дальнейшего пребывания в Англии и политические события (восстание сторонников Стюартов в 1745-1746 гг.) заставили Смита летом 1746 г. уехать в Керколди, где он прожил два года, продолжая заниматься самообразованием. В свои 25 лет Адам Смит поражал эрудицией и глубиной знаний в самых различных областях. Первые проявления специального интереса Смита к политической экономии также относятся к этому времени.
В 1751 г. Смит переехал в Глазго, чтобы занять там место профессора в университете. Сначала он получил кафедру логики, а потом - нравственной философии. В Глазго Смит прожил 13 лет, регулярно проводя 2-3 месяца в году в Эдинбурге. В старости он писал, что это был счастливейший период его жизни. Он жил в хорошо знакомой ему и близкой среде, пользуясь уважением профессоров, студентов и видных горожан. Он мог беспрепятственно работать, и от него многого ждали в науке.
Как в жизни Ньютона и Лейбница, в жизни Смита женщины не играли никакой заметной роли. Сохранились, правда, смутные и недостоверные сведения, что он дважды - в годы жизни в Эдинбурге и в Глазго - был близок к женитьбе, но оба раза все по каким-то причинам расстроилось. Его дом всю жизнь вели мать и кузина. Смит пережил мать только на шесть лет, а кузину - на два года. Как записал один приезжий, посетивший Смита, дом был "абсолютно шотландский". Подавалась национальная пища, соблюдались шотландские традиции и обычаи.
В 1759 г. Смит опубликовал свой первый большой научный труд - "Теорию нравственных чувств". Между тем уже в ходе работы над "Теорией" направление научных интересов Смита заметно изменилось. Он все глубже и глубже занимался политической экономией. В торгово-промышленном Глазго экономические проблемы особенно властно вторгались в жизнь. В Глазго существовал своеобразный клуб политической экономии, организованный богатым и просвещенным мэром города. Скоро Смит стал одним из виднейших членов этого клуба. Знакомство и дружба с Юмом также усилили интерес Смита к политической экономии.
В конце прошлого века английский ученый-экономист Эдвин Кэннан обнаружил и опубликовал важные материалы, бросающие свет на развитие идей Смита. Это были сделанные каким-то студентом Университета Глазго, затем слегка отредактированные и переписанные записи лекций Смита. Судя по содержанию, эти лекции читались в 1762-1763 гг. Из этих лекций прежде всего ясно, что курс нравственной философии, который читал Смит студентам, превратился к этому времени, по существу, в курс социологии и политической экономии. В чисто экономических разделах лекций можно легко различить зачатки идей, получивших дальнейшее развитие в "Богатстве народов". В 30-х годах XX столетия была сделана другая любопытная находка: набросок первых глав "Богатства народов".
Таким образом, к концу своего пребывания в Глазго Смит уже был глубоким и оригинальным экономическим мыслителем. Но он еще не был готов к созданию своего главного труда. Трехлетняя поездка во Францию (в качестве воспитателя юного герцога Баклю) и личное знакомство с физиократами завершили его подготовку. Можно сказать, что Смит попал во Францию как раз вовремя. С одной стороны, он уже был достаточно сложившимся и зрелым ученым и человеком, чтобы не подпасть под влияние физиократов (это случилось со многими умными иностранцами, не исключая Франклина). С другой стороны, его система еще полностью не сложилась у него в голове: поэтому он оказался способным воспринять полезное влияние Ф. Кенэ и А. Р. Ж. Тюрго.
Франция присутствует в книге Смита не только в идеях, прямо ли, косвенно ли связанных с физиократией, но и в великом множестве разных наблюдений (включая личные), примеров и иллюстраций. Общий тон всего этого материала критический. Для Смита Франция с ее феодально-абсолютистским строем и оковами для буржуазного развития - самый яркий пример противоречия фактических порядков идеальному "естественному порядку". Нельзя сказать, что в Англии все хорошо, но в общем и целом ее строй гораздо больше приближается к "естественному порядку" с его свободой личности, совести и - главное - предпринимательства.
Что означали три года во Франции для Смита лично, в человеческом смысле? Во-первых, резкое улучшение его материального положения. По соглашению с родителями герцога Баклю он должен был получать 300 фунтов в год не только во время путешествия, но в качестве пенсии до самой смерти. Это позволило Смиту следующие 10 лет работать только над его книгой; в Университет Глазго он уже не вернулся. Во-вторых, все современники отмечали изменение в характере Смита: он стал собраннее, деловитее, энергичнее и приобрел известный навык в обращении с различными людьми, в том числе и сильными мира сего. Впрочем, светского лоска он не приобрел и остался в глазах большинства знакомых чудаковатым и рассеянным профессором.
Смит провел в Париже около года - с декабря 1765 г. по октябрь 1766 г. Поскольку центрами умственной жизни Парижа были литературные салоны, там он в основном и общался с философами. Можно думать, что особое значение для Смита имело знакомство с К. А. Гельвецием, человеком большого личного обаяния и замечательного ума. В своей философии Гельвеций объявил эгоизм естественным свойством человека и фактором прогресса общества. С этим связана идея природного равенства людей: каждому человеку, независимо от рождения и положения, должно быть предоставлено равное право преследовать свою выгоду, и от этого выиграет все общество. Такие идеи были близки Смиту. Они не были новы для него: нечто схожее он воспринял от философов Дж. Локка и Д. Юма и из парадоксов Мандевиля. Но конечно, яркость аргументации Гельвеции оказала на него особое влияние. Смит развил эти идеи и применил их к политической экономии. Созданное Смитом представление о природе человека и соотношении человека и общества легло в основу взглядов классической школы. Понятие homo oeconomicus (экономический человек) возникло несколько позже, но его изобретатели опирались на Смита. Знаменитая формулировка о "невидимой руке" является одним из наиболее цитируемых фрагментов "Богатства народов".
Что такое "экономический человек" и "невидимая рука"? Ход мыслей Смита можно представить себе примерно так. Главным мотивом хозяйственной деятельности человека является своекорыстный интерес. Но преследовать свой интерес человек может, только оказывая услуги другим людям, предлагая в обмен свой труд и продукты труда. Так развивается разделение труда. Каждый отдельный человек стремится использовать свой труд и свой капитал (как видим, здесь могут подразумеваться как рабочие, так и о капиталисты) таким образом, чтобы продукт его обладал наибольшей ценностью. При этом он и не думает при этом об общественной пользе и не сознает, насколько содействует ей, но рынок ведет его именно туда, где результат вложения его ресурсов будет оценен обществом выше всего. "Невидимая рука" -- это красивая метафора для обозначения стихийного действия объективных экономических законов. Условия, при которых наиболее эффективно осуществляется благотворное действие своекорыстного интереса и стихийных законов экономического развития, Смит называл естественным порядком. У Смита это понятие имеет как бы двойной смысл. С одной стороны, это принцип и цель экономической политики, т. е. политики laissez faire, с другой - это теоретическая конструкция, "модель" для изучения экономической действительности.
В физике полезными орудиями познания природы являются абстракции идеального газа и идеальной жидкости. Реальные газы и жидкости не ведут себя "идеально" или ведут себя так лишь при некоторых определенных условиях. Однако имеет большой смысл абстрагироваться от этих нарушений, чтобы изучать явления "в чистом виде". Нечто подобное представляет собой в политической экономии абстракция "экономического человека" и свободной (совершенной) конкуренции. Наука не смогла бы изучать массовые экономические явления и процессы, если бы она не делала известных допущений, которые упрощают, моделируют бесконечно сложную и разнообразную действительность, выделяют в ней важнейшие черты. С этой точки зрения абстракция "экономического человека" и свободной конкуренции сыграла важнейшую роль в экономической науке.
Для Смита homo oeconomicus является выражением вечной и естественной человеческой природы, а политика laissez faire прямо вытекает из его взглядов на человека и общество. Если экономическая деятельность каждого человека ведет в конечном счете к благу общества, то ясно, что эту деятельность не надо ничем стеснять. Смит считал, что при свободе передвижения товаров и денег, капитала и труда ресурсы общества будут использоваться наиболее эффективным образом.
Экономическая политика английского правительства на протяжении следующего столетия была в известном смысле осуществлением смитовой программы.
Давид Рикардо заметно выделяется среди великих экономистов прошлого. Все дело в том, что он не имел высшего образования и был очень богат. Это абсолютно не свойственно для таких людей, как Адам Смит, Джон Мейнард Кейнс или Томас Мальтус. После своей смерти они не могли оставить близким 75 миллионов фунтов, как это сделал наш сегодняшний герой. Это важный момент, который показывает, что Рикардо был не просто голым теоретиком, но и практиком, создавшим состояние на лондонской фондовой бирже, а его идеи стали, пожалуй, одними из самых обсуждаемых в истории экономики.
Родился будущий великий экономист в апреле 1772 года в еврейской семье. Первые годы жизни Рикардо прошли в Голландии, но потом семья перебралась в Великобританию. Учебу Давид бросил уже в возрасте 14 лет. Именно тогда он твердо решил, что может зарабатывать и присоединился к своему отцу, торгующему на фондовой бирже. Для евреев то время было все еще очень сложным, и торговать на бирже им разрешали отдельно от остальных ее участников.
Достаточно быстро Рикардо стал вникать во все тонкости торговли. Практика – это лучший учитель. Через 2 года после прихода на биржу Давид получил некоторую самостоятельность, и уже мог заниматься делами отца не под тщательным присмотром. Впрочем, идиллии между отцом и сыном было не суждено долго продолжаться. В возрасте 21 года Рикардо женится на Абигайль Делволл и изменяет иудаизму в пользу конфессии квакеров. Такой шаг привел Давида к полному разладу с семью. Считается, что мать никогда не разговаривал с ним после женитьбы.
Возможно, многие люди не пошли бы на такой шаг, но 21-летний Рикардо мог содержать себя и молодую женщину. Он уже в некотором смысле поднаторел в торговле на бирже, да и к тому же обладал стартовым капиталом в 800 фунтов стерлингов, которые потом превратились в целое состояние.
Примерно в 25-26 лет Рикардо становится миллионером. А спустя еще 12 лет он даже бросает вести какие-либо операции на бирже. Все дело в том, что к тому моменту наш герой становится настолько богат, что ему просто не нужно продолжать зарабатывать деньги. Рикардо понял, что заработанных им денег хватит не только на всю оставшуюся жизнь, но и на жизнь его потомков. Теперь он смог посвятить все свое рабочее время экономике. Впрочем, свою первую экономическую статью Рикардо создал еще в бытность предпринимателем. Это произошло, когда ему было 37 лет. Ну а самой экономикой он начал интересоваться в 1799 году, после знакомства с работами Адама Смита.
Самой известной работой Рикардо считается произведение «Начала политической экономии и налогового обложения». Вообще, многие считают Давида основоположником политической экономии. Если говорить про его идеи, то действительно революционных и новых идей у Рикардо было много. Одна из самых известных и актуальных на сегодняшний день – это теория сравнительного преимущества, положенная в основу такого процесса, как глобализация.
Объясняется данная теория достаточно просто (чего не скажешь про все остальные работы Рикардо – он был как раз тем экономистом, читать которого было очень сложно. Во многом из-за обилия математики в его работах). Итак, предположим, что у нас есть две страны: Япония и Германия (скажу сразу, что пример теоретический и не имеющий ничего общего с реальностью). Обе страны могут производить только два вида товаров: пиво и роботов. При этом они должны направить все свои ресурсы на производство этих товаров, произвольно распределив, что следует производить. Предположим, что у наших стран есть 100 человекочасов, которые они должны распределить между производством двух товаров. Япония может произвести 100 литров пива за 20 часов и 1 робота за 10 часов. Германия в свою очередь производит 100 литров пива за 10 часов и 1 робота за 20 часов.
Рассмотрим два различных варианта распределения производства товаров. В первом случае мы предполагаем, что эти страны не ведут между собой никакой торговли. Тогда Япония может произвести 300 литров пива и 4 роботов, а Германия 400 литров пива и 3 роботов. В итоге обе страны произведут 700 литров пива и 7 роботов. Но почему бы этим им не сосредоточиться на производстве того, что они могут производить с максимальной эффективностью? Тогда Германия сможет произвести 1000 литров пива, а Япония 10 роботов. В таком случае совокупный объем, произведенных товаров будет выше. Это выгоднее для экономики. К тому же теперь страны могут получить выгоду для себя при помощи торговли, просто купив недостающие товары (например, обменяв пиво на роботов).
Теория сравнительного преимущества сегодня не просто присутствует во всех учебниках по экономике и изучается во всех вузах, но и лежит в основе глобализации. При этом даже небольшие страны, не имеющие преимуществ в производстве каких-либо товаров получают определенную пользу (подробнее смотрим статью «Почему потогонные предприятия должны жить?»).
Пожалуй, теория сравнительного преимущества – это самая известная работа Рикардо, но далеко не единственная. Знаменитый экономист выдал много произведений, посвященных теории стоимости, капитала, ренты, денег, воспроизводства и заработной платы. Некоторые из них впоследствии были признаны негодными, а некоторых успешно существуют до сих пор. Рикардо считал, что государство не должно вмешиваться в экономику. Его задача – собирать налоги.
Известно, что Давид Рикардо был близким другом Томаса Мальтуса. В связи с этим многие поговаривают, что взгляды Рикардо на некоторые вещи сложились именно под впечатлениями от работ Мальтуса (особенно это заметно, если обратиться к теории заработной платы). Возможно, в некоторых случаях так оно и было, но чаще мнения Мальтуса и Рикардо по тому или иному вопросу расходились. Эти двое все время спорили: в переписке, при личных встречах, на званых обедах. К счастью, горячие споры совершенно не мешали их дружбе.Рикардо вдохновлялся работами Адама Смита. И в это же время его взгляды существенно расходятся с представлениями Смита о мире. Рикардо пережил экономический кризис, и это наложило свой отпечаток на его видение экономики, которую Карлейль назвал «мрачной наукой».
Интересно, что в мире экономики Давид Рикардо известен еще и так называемым «рикардианским пороком». В нем были заподозрены многие экономисты, в том числе и Джон Мейнард Кейнс. Наличие такого «порока» говорит о том, что работы данного экономиста перенасыщены математикой. И доступны для понимания далеко не всем людям.
Кроме своей успешной предпринимательской и научной деятельности Рикардо известен еще и тем, что входил в Палаты общин английского парламента. Т.е. этот человек успел отметиться еще и в мире политики. Согласитесь, немало достижений, коими вряд ли может похвастаться хотя бы еще один экономист прошлого.
11 сентября 1823 года Давид Рикардо умер. Ему был 51 год. В наследство своей жене и детям великий экономист оставил 75 миллионов фунтов стерлингов.
|
