Кириллин В. М.
Житие Александра Невского
Катастрофа монголо-татарского нашествия отразилась не только в исторических повествованиях, но и в агиографии, а именно в житиях русских князей. В XIII столетии появляются княжеские жития, герои которых прославились как защитники отечества и страдальцы за православную веру.
К замечательнейшим памятникам подобного содержания относится историко-агиографическое повествование о Александре Ярославиче Невском.
Александр Ярославич родился около 1220 года, с 1236 по 1251 год он был новгородским князем, а с 1252 до самой своей смерти в 1263 году был владимирским великим князем. Прежде всего, Александр Ярославич прославился своей борьбой с немецко-шведскими интервентами. Когда он был новгородским князем, шведские рыцари, в 1240 году, вторглись в пределы северо-западных земель Руси. Они вошли на кораблях в реку Неву и остановились в устье ее притока реки Ижоры (по преданию на этом месте ныне находится Александро-Невская лавра в Санкт-Петербурге). Войско их было огромно. Однако князь Александр с небольшой дружиной неожиданно напал на врага и одержал над ним блестящую победу. Это произошло 15 июня 1240 года. После этого князя и стали называть Невским. В 1241-1242 гг. уже ливонские рыцари вступили в Русскую землю. 5 апреля 1242 года Александр Невский дал захватчикам решительный бой на льду Чудского озера (знаменитое Ледовое побоище) и вновь одержал полную победу над ними. Однако, став великим князем, Александр Ярославич четко понимал бесполезность военных выступлений против Золотой Орды в обстоятельствах постоянной угрозы Руси со стороны Запада, поэтому он старался поддерживать мирные отношения с ханом. Он несколько раз ездил в Орду и в конце концов сумел добиться освобождения русских от обязанности поставлять войска монголо-татарским ханам. Вместе с тем Александр Невский стремился укрепить собственную власть посредством объединения Северо-Восточных и Северо-Западных русских земель.
В память о деяниях этого выдающегося государственного и военного деятеля Руси XIII века и была посвящена "Повесть о житии Александра Невского". История текста Повести, бытовавшей как в составе летописей, так и отдельно, весьма продолжительна и сложна. Ее сохранившиеся списки воспроизводят различные повествовательные версии. Среди них древнейшей и основной считается так называемая Первоначальная редакция (Церковно-летописная, Летописная, Первая). В рукописях она встречается с разными названиями: Повести о житии и храбрости благовернаго и великаго князя Александра, Житие блаженаго и великаго князя Александра Ярославичя всеа Русии Невскаго, Слово о велицем князе Александре Ярославиче и др. Текст первоначальной редакции известен по 13 спискам XIV-XVII веков. Рассказ об Александре в рамках этой редакции не представляет его полной и систематически изложенной биографии: в нем нет многого, что известно о князе из других источников. По-видимому, автор первоначальной редакции и не стремился написать полную биографию жизни Александра Невского. Вероятно, его интересовали, прежде всего, такие эпизоды из жизни князя, в которых он являл себя как доблестный полководец и воин, мудрый политик и защитник своего народа. В науке бытует предположение о том, что Повесть в первоначальном своем виде была написана в Рождественском монастыре во Владимире - месте погребения князя сразу после его смерти, случившейся во время его возвращения из Орды.
Наиболее близки к первоначальному варианту Повести тексты Лаврентьевской и второй Псковской летописей, к сожалению дефектные. Поэтому приходится пользоваться списками XVI века. Автор начинает свой рассказ обычно для агиографических сочинений, с самоуничижительных формул: Аз, худый многогрешный, мало съмысля, покушаюся писати житие святого князя Александра... Автор принимается за свой труд потому, что слышал об Александре от отец своих и лично знал его. Если у него недостаточно умственных способностей для этого дела, то он надеется на помощь пресвятой Богоматери и самого святого князя Александра. Далее автор Повести сообщает о происхождении Александра: он Богом рожен от отца благочестива и нищелюбца, паче ж кротка, великаго князя Ярослава, от матери благочестивый Феодосеи. Замечательна характеристика князя посредством библейских образов: его отличал весьма высокий рост, голос его звучал как труба среди народа, лицо его было подобно лицу Иосифа Прекрасного, сила его была частью силы Самсона, премудростью своей он не уступал Соломону, а храбростью - римскому царю Веспасиану. Этим и ограничивается агиограф. Ни о чем специфически благочестивом в поведении князя он не говорит. И далее сосредоточивает свое внимание только на воинских подвигах Александра и его государственной деятельности.
Как некогда царица Южская приходила к Соломону испытать его мудрость, так и некий Андреяш пришёл от западныя страны, хотя видети дивный возраст Александра. Вернувшись домой, Андреяш рассказывал, что он, прошед страны язык, не видел таковаго ни в царях царя, ни в князех князя. Это узнал краль части Римския, от полунощные страны (т. е. король Швеции)и задумал пленить землю александрову. На кораблях он выступил против Александра в силе велице, пыхая духом ратным. Когда он вошел в Неву, то, шатаяся безумием, послал Александру в Новгород вызов: Аще можеши ми противитися, уже есмь зде, попленю землю твою. Тогда Александр, совершив слезную молитву в церкви св. Софии и благословившись у архиепископа Спиридона, так обращается к своей дружине: Не в силах Бог, но в правде! Помянем же песнотворца, иже рече: Сии в оружии, а си на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем. Тии спяти быша и падоша, мы же стахом и прости быхом. Не дождавшись основных сил, Александр 15 мая 1240 года выступил против врагов в мале дружине, уповая на Святую Троицу и на святых Бориса и Глеба. Одновременно с этим произошло чудо. Среди язычников в Ижорской земле жил некий муж Пелугий (Пелгусий), который был христианином. И вот когда он находился на страже у моря, то сподобился видения: якоже нача восходити солнце, слыша шум страшен по морю и виде насад един гребущ, посреде же насада стояста мученики Борис и Глеб в одеждах червленых, и беста руки держаста на раму, и гребцы же сидяху яко мглою приодени. Рече же Борис: Брате Глебе, вели погрести, да поможем сроднику своему, князю Александру! После этого насад исчез. А Пелугий сообщил о своем видении князю. Затем, на шестой день, в воскресенье, состоялась сеча великая над римляны, и Александр изби бесчисленое множество от них и самому королеви возложи печать на лицы острым своим копием. Особенным героизмом в этой битве отличились шесть мужей храбрых и сильных - пять новгородцев и один полочанин. Автор Повести, ссылаясь на рассказ самого князя Александра Ярославича, сообщает не только их имена, но и описывает их подвиги. Во время сражения случилось чудо, подобное тому, какое некогда произошло в битве иудейского царя Езекии с ассирийским царём Сенахиримом: как в древности ассирийцы, так и сейчас враги русичей, остававшиеся во время сражения на другом берегу реки Ижоры, были умерщвлены ангелом Господним, а те, кому удалось уцелеть, бежали. Князь же Александр возвратился в Новгород с победой, хваля Бога и славя своего Творца.
Спустя год после того ливонские немцы построили во владениях князя Александра город (Копорье). Но он изверже град из основания, а самих немцев кого убил, кого пленил, а кого и отпустил, помиловав, бе бо милостив паче меры. В следующем же году, зимой, князь освободил захваченный немцами Псков и сам напал на их землю, дабы они не хвастались преимуществом над словенским языком. Весной 1242 года Александр победил немцев на Чудском озере. Вот как описано это сражение. Перед боем: О княже наш чесный! Ныне приспе время нам положити главы своя за тя. Затем начинается битва. Бе же тогда день суботний, восходящу солнцу, соступишася обои, и бысть сеча зла и труск от копей ломления и звук от мечнаго сечения, яко же морю мерзшу двигнутися. Не бе видети леду, покрыся бяше кровию. Се же слышах от самовидца, рече: Видехом полк Божий на воздусе, пришедш на помощь князю Алексантру… Описание битвы автор завершает так: И победи я помощию Божиею, вдаша ратнии плещи своя. Они же (войска Александра) сечахуть и гоняще, яко по аеру, не бе им камо убежати. Так прославил Господь Александра. Его победа была подобна победе Иисуса Наввина над хананеями у Иерихона. После нее имя князя обрело известность во всех странах.
Кратко рассказав о последующих победах Александра Невского над Литвою, после которых литовцы стали бояться его имени, автор далее повествует об отношениях князя с Ордой. Узнав об Александре, Батый - царь силен на восточней стране, ему же бе Бог покорил многи языки от Востока и до Запада - захотел видеть его: Ты ли един не хощеши, - обращается он к Александру - покоритися силе моей? Но аще хощеши блюсти землю свою, то скоро прииди ко мне и узриши честь царства моего! И Александр Невский отправился в Орду. Слух о его следовании в Орду был грозен и дошёл до низовья Волги, так что начаша жены моавитские детей своих полошати, рекуще: Александр едет! Так, в другом древнерусском произведении -"Слове о погибели русской земли" половцы пугали своих детей именем Владимира Мономаха. Встретившись с Александром Невским, Батый пришел в восхищение: Истину ми сказасте, - говорил он своим вельможам, - яко несть подобно ему князя. Вскоре воевода Батыя Неврюй опустошает Суздальскую землю. Но Александр вновь устраивает в ней порядок, и за это автор произносит длинную хвалу ему, пользуясь цитатами из книги пророка Исаии. После этого римский папа посылает к Александру кардиналов с предложением принять католическую веру, однако князь отказывается от этого предложения, сопровождая свой отказ историческими справками от Адама до седьмого вселенского собора.
Завершается Повесть рассказом о смерти Александра Невского, в начале которого автор горестно восклицает: О горе тобе, бедный человече! Како можеши написати кончину господина своего? Како не упадета ти зеници вкупе со слезами? Како же не урвется сердце твое от корения? Отца бо оставити человек может, а добра господина не мощно оставити. Аще бо лзе, и в гроб бы лезл с ним! Какая-то нужда от поганых заставляет Александра Ярославича вновь поехать в Орду, дабы отмолити людий от беда. Возвращаясь домой, он неожиданно заболел и в Городце под Нижнем Новгородом, приняв постриг в великую схиму, умер. Смерть князя поразила всех. Автор оплакивает его кончину и приводит слова митрополита Киевского Кирилла, обращенные к народу: Чада моя, разумейте, яко уже зайде солнце земли Суздальскыя! Тогда же иереи и диакони, черноризци, нищие и богатии, и вси людие глаголаху: Уже погыбаем! Тело князя было привезено во Владимир, в Рождественский монастырь, и весь народ пришел прощаться с ним:бысть же вопль, и кричание, и туга, якоже несть была, яко и земли потрястися. Когда тело Александра было положено в раку, произошло чудо: иконом монастыря Севастиан и митрополит Кирилл подошли к усопшему, чтобы вложить в его руку прощальную грамоту, и вдруг Александр, точно живой, простер свою руку и взял грамоту у митрополита:и прият же я ужасть, и едва отступиша от раки его. В связи с этим автор восклицает: Кто же не удивися о сем, яко телу бездушну сущу и везому от дальних град в зимнее время, и тако прослави Бог угодника своего!
Исследователи по-разному решают вопрос об авторе рассмотренной первоначальной редакции Повести о житии Александра Невского, а также о месте и времени ее составления. Новейшая гипотеза состоит в следующем: инициаторами написания этого произведения были митрополит Киевский Кирилл III и сын Александра Невского князь Дмитрий. Оба они были связаны с Рождество-Богородицким монастырем, где был погребен князь Александр: первый жил в монастыре с 1250 по 1274 год, а второй покровительствовал монастырю. И оба они упоминаются в Повести. Ее автором, по-видимому, был кто-то из насельников этого монастыря, галичанин по литературной школе и, может быть, по происхождению (он мог прибыть на Русь вместе с Кириллом в 1250 году). Свое произведение он написал, видимо, в 70-х годах XIII века, во всяком случае, до 1280 года, в котором умер митрополит Кирилл.
Как писатель автор Повести сумел сочетать два стилевых начала - церковное и светское, обнаружив при этом значительную начитанность. Последнее сказалось в свободном использовании им Священного Писания и византийской переводной литературы, а также отразилось на его литературной манере, близкой к юго-западно-русской, галицкой традиции. Среди источников Повести на первом месте должна быть поставлена Библия. Из неё автор черпает цитаты, её материалом пользуется для сравнений. Наконец, он создаёт отдельные эпизоды, подобные библейским. Таков эпизод встречи победителя Алек-сандра псковитянами, поющими ему хвалебную песнь. Он написан в подражание библейскому рассказу о встрече израильскими женщинами Давида после победы его над филистимлянами. Рассказ о страхе, который внушил Александр соседним народам после Ледового побоища, находит себе параллель в словах Библии о том, что после победы над филистимлянами "пронеслось имя давидово по всем землям, и Господь сделал его страшным для всех народов. В Повести описываются подвиги шести александровых воинов, которые мужествали крепко во время Невской битвы, причём называются их имена. Точно так же и в "Повести о разорении Иерусалима" Иосифа Флавия упоминаются имена шести храбрецов из войска императора Веспасиана. От той же повести идёт и сравнение Александра с Веспасианом. Кроме того, и там и там встречаются общие выражения и стилистические формулы. Отдельные эпизоды жития могли возникнуть под влиянием "Александрии" и "Девгениева деяния". Наконец, ряд мелких эпизодов и стереотипных формул в житии Александра Невского заимствован из агиографической литературы, переводной и оригинальной (житий Саввы Освященного, Алексея - человека божия, Сказания о Борисе и Глебе и паримии в честь их и др.), и из русских летописных повестей на воинские темы.
В последующем первоначальная редакция Повести использовалась русскими книжниками как основа для развития агиографии святого князя Александра Невского. Вообще Житие князя не раз привлекало внимание русских книжников. В XV веке его трижды перерабатывали, затем в XVI столетии, при митрополите Макарии, были созданы еще три версии Жития (две редакции в Великих Минеях Четьих и одна в Степенной книге). Кроме того, в XVI веке были составлены также проложная и светская версии Жития, возникали переделки и в XVII веке.
Житие Михаила Черниговского
Другим памятником русской агиографии, связанным с эпохой монголо-татарского нашествия является "Слово новосвятую мученику Михаила, князя русскаго, и Феодора воеводы, перваго во княжении его, сложено вкратце на похвалу святыма отцем Андреем". Вместе с тем это один из старейших памятников ростовской литературы. Сюжет произведения посвящен насильственной смерти князя Михаила Всеволодовича Черниговского в Орде в 1245 году. Самое раннее сообщение об этом событии содержится в летописном своде 1263 года, который составлялся в Ростове по инициативе дочери Михаила, княгини Марии (ум. 1271 г.). Исследователи полагают, что не без ее участия было составлено и краткое сказание об убиении Михаила Черниговского, или проложное житие. По мнению Николая Ильича Серебрянского, оно было создано в то время, когда Мария вместе с сыновьями установила церковное почитание Михаила и его боярина Феодора и построила в Ростове посвященную им церковь. В этом житии рассказывалось, как после нахождения иноплеменник на землю русскую Батый начал призывать русских князей в Орду к себе на поклон. В Орде русских князей заставляли совершить языческий обряд:ити сквозе огнь и кланятися солнцю и идолам. Этот обряд был обязательным для всех чужеземцев, приходивших в Орду. Вот как его объясняли сами ордынцы, по свидетельству Плано Карпини, путешественника XIII века: "Мы заставляем вас пройти между двух огней не по какой другой причине, а только ради того, чтобы, если вы умышляете какое зло против нашего господина или если случайно приносите яд, огонь унес все зло".
Согласно житию, этот обряд должен был исполнить, явившись по приказу хана Батыя в Орду, и черниговский князь Михаил. Однако он изъявил готовность поклониться только Батыю, понеже, - с точки зрения князя, - поручи ему Бог царство света сего. Вместе с тем идти между огнями и поклониться идолам татарским Михаил отказался, оценив данную процедуру как надругательство над христианской верой. Внук Михаила, ростовский князь Борис, и другие русичи со многим плачем просили его подчиниться:Господине отче, поклонися! Вси за тя примем опитемью со всею властию своею. Но Михаил отвечал:Не хощу токмо именем христиан зватися, а дела поганых творити! Со своей стороны сопровождавший князя боярин Феодор опасался, что уговоры близких могут поколебать решимость князя принять мучение за веру, и он, помянув женскую любовь и детей ласкание, в конце концов подчинится воле хана. Поэтому Феодор пытается укрепить Михаила словами от святаго Евангелия. Но эта мера излишня. Михаил исполнен твердости. В отместку некий Елдега, вельможа Батыя, приказал мучити князя различными муками, а затем отрубить ему голову. При этом весьма символично то, что убийцей Михаила оказался некто быв преже христиан, и последи же отвержеся веры христианския, и бысть поган законопреступник именем Доман. Так же поступают и с боярином Феодором. Умирая, оба они поют о подвигах первых христианских мучеников, а их кончина сопровождается чудесными знамениями. Таким образом, оба русских человека мужественно погибают в стане хана Батыя. Их гибель трактуется автором жития как подвиг и страдание за веру. Завершая свой короткий рассказ, он сообщает о строительстве княгиней Марьей с сыновьями церкви во имя святых Михаила и Феодора и затем в молитвенном обращении к ним просит их о небесном покровительстве ростовским князьям, внукам Михаила, Бориса и Глеба,дабы они смогли мирно державу царствия их управитн на многа лета и от нужа сея поганых избавита.
Рассмотренное краткое проложное житие использовалось затем при создании целого ряда пространных редакций "Жития Михаила Черниговского". Однако уже в своем кратком виде житие не было отвлеченным рассказом о страдании святого за веру. Оно повествовало о гибели русского князя в Орде за религиозные убеждения. Такая кончина в тех условиях имела характер политического протеста. В пространных же версиях произведения драматичность сюжета была еще более усложнена за счет введения новых подробностей. Последние не только замедляли развитие действия, но и придавали еще более острую психологичность всему сюжету: русский князь, непреклонной в своей гордости перед жестокостью поработителей, жертвует своей жизнью ради чести родной земли. Такой рассказ должен был иметь ог-ромное патриотическое значение, ведь он призывал к непримиримости по отношению к монголо-татарскому игу, прославлял как святых тех, кто являл величие христианского духа перед лицом беспощадного врага. Рассказ о религиозном подвиге естественно должен был ободряюще воздействовать на угнетенное состояние духа покоренного народа. Во всяком случае, история князя Михаила и боярина Феодора была чрезвычайно популярна среди древнерусских книжников. И как таковая оказала литературное влияние на древнерусских писателей, авторов повествований о русских князьях, принявших в Орде, как и Михаил, героическую смерть. Такова, например, Повесть о Михаиле Ярославиче Тверском.
|
