ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Факультет истории искусств
Кафедра всеобщей истории искусств
Курсовая работа по теме:
«Средневековый бестиарий – происхождение темы, содержание рукописи».
Выполнила: студентка 2 курса, д/о
Специальности искусствоведение
Казьмина Екатерина Игоревна
Научный руководитель канд. иск.
Пожидаева А. В.
Москва 2009
Введение.
Бестиарий – средневековый литературный жанр, каталогизированное описание внешнего вида и повадок животных. Каждый рассказ сопровождается аллегорическим истолкованием – религиозной или моральной максимой, которую можно извлечь из поведения и облика определенного животного. Изучая мироздание, средневековая мысль искала символические интерпретации отношений. Считалось, что у животных, у реально существующих и вымышленных, у диких и домашних, помимо изначально заложенного назначения и функций, есть смысловое обоснование, которое дает поведение животных, их образ.
Классические бестиарии назывались Bestiarum vocabulum, что буквально означает «Слово о животных». Произошло это название от второй части двенадцатой книги «Этимологий» Исидора Севильского, посвященной диким зверям. Однако их реальное содержание было самым разным, зачастую даже не связанным с животными. В одной и той же книге встречались описания как вымышленных, так и реальных тварей. Там же попадались тексты о птицах, камнях и даже рецепты целительных зелий. Трактаты по естественной истории обычно сопровождались какой-либо поучительной христианской притчей. Все имена и названия обязательно имели некий священный смысл.
Интересной особенностью бестиариев было то, что иллюстрации рисовались художниками, большинство из которых ни разу в жизни не видело таких животных. В большинстве случаев облик представителей волшебной фауны воссоздавался по их смутному текстовому описанию.
Следовательно, у художников имелась прекрасная возможность пофантазировать. Если все изображенные фигуры королей, епископов и крестьян выглядели примерно одинаково, то, например лев из одной книги часто оказывался совершенно непохожим на льва из другой. С течением времени у иллюстраторов выработался определенный канон. Изображения животных слегка «стандартизировались», однако от разнообразия их внешнего вида избавиться уже не удалось.
Глава
I
.
Основным источником средневековых бестиариев был «Физиолог» (Нравоописатель) – трактат о животных, возникший во II-III веках н. э. в Александрии. Это была раннехристианская интерпретация античных сочинений о животных, в которой сведения из естественной античной истории смешались с фантастическими рассказами о вымышленных существах. Главная цель сочинения состояла в демонстрации символического смысла природных явлений. Животные выступали в «Физиологе» как аллегории христианской морали. В нем наглядно выступили характерные черты средневекового мышления, извлекающего из всего узнанного религиозно-нравственный урок. На протяжении своего существования «Физиолог» претерпевает непрерывные изменения, расширяясь, пополняясь новыми текстами. Переписчики дополняют его отрывками из сочинений отцов церкви и компиляторов раннего средневековья; развиваются символические толкования животных; происходит коренная перестановка и систематизация материала – к XII веку создатели начинают придерживаться зоологической классификации животного мира. Все эти изменения придают трактату большую видимость научного сочинения. Авторами «Физиолога» называли крупнейших отцов церкви – Василия Великого, Иоанна Златоуста, Амвросия, Иеронима. К V веку относятся переводы трактата на латинский, сирийский, армянский, эфиопский языки. Позже возникли славянские списки «Физиолога». Декрет Геласия I в 494 году включал «Физиолога» в число еретических запрещенных книг, но уже в начале VII века Григорий Великий снимает этот запрет. Скорее всего, трактат переводился на латынь несколько раз и с разных греческих списков, поэтому в зависимости от содержания их делят на несколько групп. Самые старые из дошедших до нас латинских рукописей относятся к VIII веку. Александрийский «Физиолог» в свою очередь основывался на более ранних трудах. Прежде всего — на Historia Animalium («История животных») Аристотеля, написанной им во время визита на остров Лесбос в 343 году до н.э., и на различных работах Плиния, Геродота. Еще одно сочинение, общие идеи которого повлияли на оформление бестиариев, это сочинение Исидора, епископа Севильского «Этимологии» или «Начала», созданное около VII века. Оно представляет собой всеохватывающую систему человеческого знания, ставшую связующим звеном между духовным миром античности и последующими эпохами. Идея Исидора состояла в том, что через этимологию можно прийти к изначальным смыслам вещей, что было близко христианскому учению. Из этого сочетания «Физиолога» «Этимологиями» и произошел такой тип миниатюры, который называется бестиарием.
Бестиарии были особенно популярны во Франции и Англии в XII-XIII веках, однако все же в Англии это искусство достигло высокого уровня оформления, богатое украшение этих рукописей стало спецификой английской миниатюры. Художникам, украшавшим рукописи бестиариев была присуща особенна яркая фантазия. Изображения животных из бестиариев в дальнейшем появлялись и в других рукописях, в скульптурном оформлении храма.
Глава
II
.
Рассмотрим конкретные примеры изображения и символической интерпретации животных.
Любая версия бестиариев начинается с главы о льве. Само название этого животного было взято из греческого, ‘leon’ – ‘король’. Вот что говорится в «Физиологе» о льве: «Три свойства имеет лев. Когда львица родит, то приносит мертвого и слепого детеныша, сидит она и сторожит его до трех дней. Через три же дня приходит лев, дунет ему в ноздри, и детеныш оживет. То же и с верными народами. До крещения они мертвы, а после крещения очищаются святым духом. Второе свойство льва. Когда спит, то глаза его бодрствуют. Так и господь наш говорит иудеям: «Я сплю, а глаза мои божественные и сердце бодрствуют. А третье свойство льва,— когда львица бежит, то следы свои заметает своим хвостом, и охотник не может отыскать ее следов. Так и ты, человек. Когда творишь милостыню, то пусть левая рука не знает, что делает твоя правая. Да не помешает дьявол делам помысла твоего»[1]
.
В Абердинском бестиарии, созданном около 1200 года в шотландском городе Абердин, появляется следующий сюжет. Охотник отбирает у львицы ее детеныша и пытается скрыться. Львица же догоняет его, и тогда охотник бросает львице зеркало. Посмотрев в него, львица думает, что видит своего детеныша и останавливается, а охотнику удается скрыться.
В «Физиологе» встречается описание такого мифического существа как мравовлев. В античных текстах такого животного не было, но в христианской традиции оно появилось из образа льва. О нем говорится, что лев, возвращаясь без добычи, скитается без пищи и в итоге не может поглощать какую-либо пищу вообще. Автор «Физиолога» буквально прочел эту историю и создал двуприродного монстра, в котором образ – производная от толкования. Мравовлев имеет перед льва, зад муравья. Отец его – плотояден, мать – наоборот. И вот какое толкование дает «Физиолог»: «Так и всякий колеблющийся человек непостоянен во всех путях своих. Горе двойственному сердцу и грешнику, ходящему по двум стезям. Не следует говорить да-нет или нет-да, но да-да или нет-нет, как сказал Господь наш Иисус Христос»[2]
.
В последующих рукописях изображение и описание мравольва не встречается. Средневековые бестиарии дают описание отдельно льва, отдельно муравья. Так, например, в Абердинском бестиарии можно увидеть изображение муравьев. О муравьях говорится, что они имеют три особенности. Прежде всего, они идут в строгих линиях, неся каждый во рту зерно. Это показывает разумных мужчин, которые, как муравьи, действуют в единстве, в результате которого они будут вознаграждены в будущем. Вторая особенность муравья состоит в том, что когда он приносит зерно в свое жилище, он делит его на две части. Так же и человеку бестиарий наставляет держать отдельными слова Старого и Нового Завета, то есть различать духовное и чувственное, чтобы чтилась не только буква закона, но и обращалось внимание на его духовную составляющую. Третья особенность муравья – это способность его при сборе урожая отличать ячмень от пшеницы. А поскольку ересь походит на ячмень, то человеку, как муравью надлежит, отбросить ее, потому что это разрушает души. И говорится в рукописи, что христиане должны бежать от еретиков, ибо их учение является ложным.
Так же как образ льва, так и образ пантеры символизирует Христа. О пантере говорится, что она разноцветна, также, что это очень красивое и чрезвычайно нежное животное. В античной традиции пантера рассматривалась в союзе со змеем, соответственно противоборствовали женское и мужское начало. Отношения этой пары подчиняются диалектическому закону единства и борьбы противоположностей, но, будучи спроецированы в пространство бестиариев, они превращаются в аллегорию, буквальное прочтение которой влечет за собой смерть первоначального мифа. Для того чтобы стать нравоучительной фигурой, пантере пришлось, прежде всего, утратить пол, превращаясь тем самым в бестелесный знак. На миниатюрах средневековых бестиариев шкура пантеры разрисована яркими красками – это отражение глубинной памяти о сакральной пестроте. Пестрота красок – подобие мироздания, шкура пантеры, таким образом, уподоблена космосу. Христианская же традиция уподобила многоцветность пантеры многоразличности премудрости Божией. И благоухание голоса пантеры сравнивают с благоуханием воскресшего Христа.
В бестиариях описываются еще два образа птиц, которые также символизируют Иисуса Христа. Это феникс и пеликан. Пеликан - птица Египта, живет в дикой местности реки Нил. Когда у пеликана появляются птенцы, они бьют своих родителей клювом и ранят их, и соответственно в ответ на это разозленные родители убивают своих детей. Однако на третий день мать поворачивает раны к мертвым птенцам своим и на них течет ее кровь, оживляя их. Эта история ассоциируется с тем, как Господь преобразовывает неверующих. «Так и господь наш. Его ребра прокололи копьем. Выступили кровь и вода. И оживил он вселенную, то есть умерших»[3]
.
Тема рождения бессмертной птицы стала для христианских писателей предметом тонких манипуляций, призванных скрыть некоторые натуралистические подробности в истории появления феникса. Мифическое существо обретает контуры реально существующего животного или птицы. «Физиолог» настаивает на возрождении феникса из пепла. В средневековых бестиариях именно этот вариант получит дальнейшее развитие. Воскрешающийся в огне феникс займет подобающее место в системе доказательств христианской идеи воскрешения мертвых. «Физиолог» также говорит о вечном фениксе, который, сгорев, на третий день вновь становится взрослой птицей. Автор «Физиолога» стерилизует и этого персонажа. Придает легенде благопристойный христианский вид – то есть, скрывает за идеей возрождения феникса идею непорочного зачатия. Христианский феникс являет собой парадоксальную фигуру, ибо возрождается из ничего. Новый религиозный смысл не содержит даже намека на какие-либо физиологические и эротические проявления. Феникс – уподобляется Спасителю, является аллегорией воскресшего Христа. В раннехристианской традиции феникс был доказательством воскрешения во плоти, символом вечного возвращения.
Также в греческом «Физиологе» встречаются персонажи, которые в последующей традиции средневековых бестиариев изменят свой образ, название и толкование. Таким примером может служить вымышленное мифическое существо гидроп. Гидроп внешне был похож на быка, имел два очень длинных и острых рога, что крайне затрудняло охоту на него. Но, несмотря на свою видимую неуязвимость, гидроп все же подвержен опасности из-за своих рогов. Когда животное идет на водопой, ему приходится пробираться сквозь густые лесные заросли, в которых он запутывается длинными рогами. Не имея возможности выбраться, гидроп начинает кричать, его слышат охотники, и только таким образом он может быть пойман. Образ гидропа – это образ жителя истинного града, одолеваемого низменными желаниями. А целью рассказа является указать путь к спасению. Здесь система христианских ценностей преподносится в псевдозоологическом оформлении. Вот какое толкование преподносит «Физиолог»: «И ты, истинный житель града, имеющий два рога – Новый Завет и Ветхий Завет, которыми можешь бодать врагов своих: блуд, прелюбодеяние, сребролюбие, чтобы ты не был связан ими, которые удерживают подобно кустам, и чтобы коварный охотник не убил тебя»[4]
. «Физиолог» говорит еще об одной способности гидропа – превращать с помощью рогов своих горькую воду в сладкую, чем обличался грех сладострастия. И то, что он самым жалким образом застревает в кустах, есть не что иное, как наказание порока. В средневековых бестиариях этот образ воспринимался с определенным скепсисом, поэтому у средневековых переводчиков возникло естественное желание свести его к реальному существу. И в последующих рукописях гидроп становится антилопой. Текст в бестиариях завершается предостережением человека от густых зарослей сладострастия и ветвей порока. Внимание средневековых авторов сосредоточено на символическом толковании сюжета, а противоречия, возникающие в образах и формах, становятся не важны.
Вот какое описание можно найти в последующих рукописях: «Об антилопе. У антилопы два рога. Живет она около реки-океана на краю земли. Когда же захочет пить, то пьет из реки и упивается, упирается в землю и роет ее рогами своими. И есть там дерево, называемое танис, сильно напоминающее виноградную лозу широкими ветвями и густыми прутьями,— и, продираясь сквозь прутья, антилопа запутывается в них,— тогда охотник ее ловит и одолевает. Так и человек. Вместо рогов бог дал ему оба Завета, Ветхий и Новый. Рога — это сопротивление силе; как говорит пророк Давид: «С тобою избодаем рогами врагов наших». Река океанская — это богатство. Танис же — житейские наслаждения. Запутывается в них человек, который не заботится о вере, и находит его дьявол и одолевает его»[5]
.
Еще один персонаж, который встречается как в тексте «Физиолога», так и в последующих средневековых бестиариях, это слон. Охотятся на слона следующим образом: охотники подпиливают дерево, на которое он облокачивается во время сна, и слон падает. Тогда появляются 12 слонов, которые пытаются спасти попавшего в беду собрата, но поднять гиганта удается лишь самому маленькому слону. И это означает не что иное, как спасение Адама Иисусом Христом. Также говорится о вражде слона с драконом. Слон и дракон, являясь космическими символами в индийской мифологии, в античных и средневековых интерпретациях предстают реальными животными, связанными загадочной войной. Змей обвивает тело слона, душит его, а слон, падая, убивает змея, таким образом, умирают оба противника. В христианской же версии поединка победа однозначно на стороне слона – когда он находит змею, то топчет ее ногами и убивает[6]
. Слон являет собой чистоту, ибо его природное буйство изначально укрощено. Здесь слон символизирует Адама, еще не познавшего Еву, а слон, приходящий к нему на помощь символизирует Ветхий Завет. Автор «Физиолога» задает эзотерическую загадку, где за кажущейся простотой скрыт смысл. Тайна христианского Бога неизричима, к ней можно только приобщиться. Трогательная история о двенадцати слонах, плачущих над упавшим собратом, оказывается историей пророков, бессильных помочь грехопадению Адама. Мгновенный переход в область священной истории сродни озарению, поскольку тайна откровения никак не связана с мирскими знаниями. Именно утверждения античных авторов о разумности и легкости приручения слонов позволили в последующем христианским авторам прибегнуть к любопытным уподоблениям, сравнив брачную пару слонов с Евой и Адамом, большого слона с Ветхим Заветом, а маленького слона с Христом.
Также в бестиариях описывались и животные, имеющее крайне отрицательный аллегорический смысл. Например, одним из таких персонажей является гиена.
Надо сказать, что в библейско-христианской традиции образ гиены имел исключительно отрицательную характеристику. Гиена воплощает в себе идею двойственности, единства противоположностей, сходящихся в одном образе. В средневековых текстах писали о гиенах, разыскивающих могилы и разрушающих их и погребенные тела. Поэтому, гиену часто изображали в виде собаки, выволакивающей трупы из могил. Но автор «Физиолога» определяет главную для образа гиены тему – тему сексуальных метаморфоз. Гиена, по мнению христианский писателей, имела одновременно два половых органа – женский и мужской. В образе гиены обличался содомский грех. Гиена воплощает отрицательную андрогенность, так как два начала в ней не в гармонии, а попеременно сменяют друг друга. И вот какое толкование содержал в себе образ этого животного: «И ты не уподобляй себя гиене, обращаясь то к мужскому, то к женскому естеству, ибо двоедушный человек коварен на всех путях своих»[7]
.
Еще один персонаж, который считался нечистым существом – это ёж. Про него говорится, что он полностью покрыт колючками, и это защищает его от нападений. На свои игла он накалывает виноград на свои иглы и приносит его своим детям. Ёж был отнесен к числу «нечистых» существ, уподоблялся дьяволу, который крадет гроздья виноградника человеческой души. В толковании сказано: «И не допусти, чтобы ёж, дух коварный, взобрался на твое сердце и оставил тебя, подобно грозди, опустошенным, не имеющим плода на себе»[8]
.
Кроме того, в «Физиологе» и в более поздних бестиариях изображались и объяснялись многие другие животные. Например, бобр, единорог, кошка, собака, обезьяна, кит, голубь, тигр, крокодил. Встречается такое интересное животное, как боннакон, который внешне похож на быка, но его маленькие рожки загнуты назад таким образом, что даже если кто-либо натолкнется на них, они не повредят. А защищается от врагов он с помощью освобождения из кишок паров экскрементов, которыми выстреливает на расстояние трех акров. Выпускаемые экскременты поджигают то, до чего касаются. Так боннакон прогоняет своих преследователей.
В Абердинском бестиарии появляется еще один персонаж, которого не было в греческом «Физиологе». Это сатир. О сатирах говорится, что имеют они вид обезьяны, но в отличие от них, сатиры воспринимались с положительной стороны. Если об обезьянах говорилось, что внешность их крайне неприятна и подобна дьяволу, то сатиры имели весьма привлекательные лица. И внешне они тоже отличались от обезьян: имели бороду на лице и широкие хвосты. Поймать сатира было нетрудно, как говорится в рукописи, но он не выживал в неволе[9]
.
Глава
III
.
Изображения животных встречались не только в миниатюрах, но и в скульптурном оформлении соборов. Но тут возникает ряд вопросов. Например, были ли животные и монстры представлены в романских церквях только, чтобы рассказать о чудесах земных или дать общее представление о необъятности божественного создания? Была ли скрыта идея за их изображением?
На капители в нефе собора Ле-Мана двенадцатого столетия изображена сова, окруженная маленькими птицами, которые нападают на нее. Такой же сюжет представлен на капители собора в Пуатье. Сова является символом еврейского народа, следовательно, также как евреи – объекты высмеивания для всех народов, сова – объект высмеивания и преследования для всех птиц.
На капители собора Сен-Мадлен в Везле появляется странный персонаж. Животное с передней частью петуха и с задней частью змеи. Это явная цитата из бестиария. Василиск враг человеку, так как всякий, кто смотрит ему в глаза, умирает[10]
. Тема этой капители, казалось бы, представляет борьбу человека и дьявола.
Еще один сюжет, который показывает связь с текстом бестиариев, изображен на капители церкви Ле Ма-Д’Агенуа. Здесь можно видеть опрокинутую лодку и человека, падающего в море. Рядом с ним огромная рыба - кит, которой человек пытается нанести удар кинжалом. Это имеет отношения к страницам бестиария, которые говорят, что кит иногда обманывает мореплавателей, создавая в их воображении остров, которого на самом деле нет. Тогда кит уносит с собой на дно лодку и всю ее команду. Это пример уловок дьявола, который всегда готов обмануть тех, кто возлагает на него свои надежды.
Однако художники не всегда были озабочены моралью, содержащейся в бестиариях. Для многих, эти иллюстрированные рукописи были просто собранием форм. Например, изображения кентавра и сирены. Автор греческого «Физиолога» примиряет этих двух персонажей, и в скульптуре их изображали тоже вместе. Таким образом, всякий раз, когда мы находим изображение кентавра рядом с сиреной, можно быть уверенным в том, что у мастера был иллюстрированный пример бестиария. Например, на фасаде церкви Сен-Сернен в Тулузе, где кентавр и сирена представлены вместе. Но здесь сирена изображена не как женщина, у которой вторая половина тела от рыбы, а с птичьей половиной тела. И это было традицией, которой долго придерживались бестиарии. Образ женщины-птицы был взят еще из греческой мифологии, означающей в этом случае душу, отделенную от тела.
Многие животные использовались мастерами только лишь в декоративных целях, и нет никакого смысла искать какое-либо символическое значение в монстрах с переплетенными шеями, орлах с двумя головами или других вымышленных существ. У таких изображений зачастую нет никакого символического значения, они не были предназначены, чтобы поучать и наставлять, но целью их было украшать. Эти монстры есть наследство древних языческих религий.
Заключение.
Средневековье – эпоха важных движений и перемен, оживления духовной деятельности и развития городской культуры. Человек этого времени прославляет природу, как образ плодородия, источник жизни и созидательницу гармонии. В красоте отдельных проявлений природы человек XII века постоянно улавливает намек на нравственное преображение и видит свидетельство божественного искусства. Складывающееся в XII веке отношение к природе нашло яркое выражение в бестиариях. Одновременно в них выступают аллегорический и буквальный смысл, который ведет к единой цели – восхвалению Бога. Бестиарии были для христианского сознания и энциклопедией животного мира, и сборником нравоучений, и своеобразным каталогом символических значений, и увлекательным чтением, будоражащим воображение человека рассказами об удивительных существах и разъясняющим красоту и смысл творения.
Что касается скульптурного оформления, в романском искусстве художник останавливает внимание на самых существенных сторонах изобразительного рассказа. С помощью лаконичного сюжета, энергичной линии достигается впечатление монументальности. Стилизация фигур животных превращает их из конкретных представителей животного мира в многозначащие символы.
Бестиарии оставили немалый след в дальнейшем развитии средневековой культуры. Они явились источником позднесредневековой геральдики и эмблематики. Фантастика бестиариев оказала влияние на формирование гротескного строя образов, стирающего грани между игрой и жизнью, комическим и серьезным, придающего позднесредневековой культуре насмешливый оттенок и эмоциональную красоту.
Сами бестиарии продолжали пользоваться популярностью вплоть до XII века. К XV-XVI векам относятся печатные издания бестиариев, украшенные ксилографиями, развивающими композиционные схемы средневековых миниатюр. Многочисленные сочинения XVI-XVIII веков «о символах и эмблемах» опираются на рассказы средневековых компиляторов.
Список использованной литературы:
1. Муратова К.М. Средневековый бестиарий. – М., 1984
2. Юрченко А. Александрийский «Физиолог». – М., 2001
3. E. Male. Religious Art in France 12 century. – 2000
4. Электронный ресурс [http://penelope.uchicago.edu/~grout/encyclopaedia_romana/britannia/anglo-saxon/flowers/bestiary.html].
5. Электронный ресурс. – AberdeenBestiary. [http://www.abdn.ac.uk/bestiary/]
[1]
«Физиолог» (русский перевод) http://old-rus.narod.ru/04-14.html
[2]
Юрченко А. Александрийский «Физиолог». (Глава 10. – «Мравовлев»).
[3]
«Физиолог» (русский перевод) http://old-rus.narod.ru/04-14.html
[4]
Юрченко А. Александрийский «Физиолог». (Глава 4. – «Гидроп»).
[5]
British Library, Harley MS 4751, Folio 5v. http://www.bestiary.ca/beasts/beast137.htm
[6]
Юрченко А. Александрийский «Физиолог». (Глава 6. – «Слон и слониха»).
[7]
Юрченко А. Александрийский «Физиолог». (Глава 5. – «Гиена»).
[8]
Цитата из греческого перевода «Физиолога».
[9]
AberdeenBestiary. Folio 13. http://www.abdn.ac.uk/bestiary/comment/13r.hti
[10]
Kongelige Bibliotek, Gl. kgl. S. 1633 4º, Folio 51r. http://www.bestiary.ca/beasts/beast265.htm
|
