Министерство образования и науки Российской Федерации
Новосибирский государственный университет экономики и управления
Номер группы: ЮРВ02
Наименование специальности: Юриспруденция
Студент: Конопелько Екатерина Владимировна
Номер зачетной книжки (студенческого билета): 101780
Учебная дисциплина: История отечественного государства и права
Кафедра: Государственно-правовых наук
Номер варианта контрольной работы: 10
Дата регистрации институтом: « ____ » ___________________ 2010г.
Дата регистрации кафедрой: « ____ » _____________________ 2010 г.
Проверил: ___________________________________________________
(фамилия, имя, отчество преподавателя)
Новосибирск 2010
Задание 10.
В 1861 г. в России была проведена Судебная реформа. В чем состояли её государсвенно-правовые последствия?
Подготовка судебной реформы началась осенью 1861 г., на высшей точке демократического подъема в стране, и завершилась к осени 1862 г. Но лишь 20 ноября 1864 г. Александр II утвердил новые Судебные уставы. Они вводили вместо феодальных сословных судов цивилизованные судебные учреждения, общие для лиц всех сословий с одним и тем же порядком судопроизводства.
Отныне впервые в России утверждались четыре краеугольных принципа современного права: независимость суда
от администрации, несменяемость судей, гласность
и состязательность
судопроизводства. Значительно демократизировался судебный аппарат. В уголовных судах был введен институт присяжных заседателей из населения, избираемых на основе умеренного имущественного ценза (не менее 100 десятин земли или любая другая недвижимость в 2000 руб. в столицах и 1000 руб. в губернских городах). Для каждого дела назначались по жребию 12 присяжных, которые решали, виновен ли подсудимый или нет, после чего суд освобождал невиновного и определял меру наказания виновному. Для юридической помощи нуждающимся и для защиты обвиняемых был создан институт адвокатов (присяжных поверенных), а предварительное следствие по уголовным делам, ранее находившееся в руках полиции, теперь перешло к судебным следователям. Присяжные поверенные и судебные следователи должны были иметь высшее юридическое образование, а первые, кроме того, еще пятилетний стаж судебной практики.
Количество судебных инстанций по Уставам 1864 г. было сокращено, а их компетенция строго разграничена. Созданы были три типа судов: мировой суд, окружной суд и судебная палата.
Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями или городскими думами на основе высокого имущественного ценза (не менее 400 десятин земли или другая недвижимость на сумму не ниже 15000 руб.), а члены окружных судов и судебных палат назначались царем.
Мировой суд (в составе одного человека — мирового судьи) рассматривал в упрощенном порядке судопроизводства мелкие проступки и гражданские иски. Решение мирового судьи могло быть обжаловано на уездном съезде мировых судей.
Окружной суд (в составе председателя и двух членов) действовал в каждом судебном округе, равном одной губернии. В аппарат окружного суда входили прокурор и его товарищи (т.е. помощники), судебные следователи, привлекались адвокаты. Окружному суду были подсудны все гражданские и почти все (за исключением особо важных) уголовные дела. Решения, принятые окружным судом с участием присяжных заседателей, считались окончательными и не подлежали обжалованию по существу, их можно было обжаловать только в кассационном порядке (т.е. при нарушении законности в производстве дела). Решения же окружного суда, принятые без участия присяжных заседателей, обжаловались в судебной палате. Без присяжных рассматривались такие дела, по которым обвиняемому не угрожало лишение или ограничение гражданских прав.
Судебная палата (в составе четырех членов и трех сословных представителей: предводителя дворянства, городского головы и волостного старшины) учреждалась одна на несколько губерний. Ее аппарат был аналогичен аппарату окружного суда (прокурор, его товарищи, судебные следователи, адвокаты), только больших размеров. Судебная палата рассматривала особо важные уголовные и почти все (кроме наиболее важных) политические дела. Ее решения считались окончательными и могли быть обжалованы только в кассационном порядке.
Наиболее важные политические дела должен был рассматривать Верховный уголовный суд, который не функционировал постоянно, а назначался в исключительных случаях по высочайшему повелению. Таких случаев в XIX в. оказалось всего два, и оба они были связаны с покушениями на Александра II — в 1866 г. (дело Д.В. Каракозова) и 1879 г. (дело А.К. Соловьева).
Единой кассационной инстанцией для всех судов империи являлся Сенат — с двумя департаментами: уголовным и гражданским. Он мог отменить решение любого суда (кроме Верховного уголовного), после чего дело возвращалось на вторичное рассмотрение того же или другого суда.
Судебная реформа была завершена уже после того, как демократический подъем схлынул. Поэтому царизм счел возможным и здесь ограничить буржуазное начало, а в следующие годы еще больше ущемил его. Так, сразу была нарушена бессословность суда, поскольку сохранились особые суды для крестьян (волостной суд) и духовенства (консистория). Остался ведомственный суд и для военных. Закон 1871 г. передал дознания по политическим делам жандармерии. В 1872 г. были изъяты из ведения судебных палат и переданы в специально учрежденное Особое присутствие Правительствующего сената (ОППС) все крупные политические дела, а в 1878 г. часть этих дел (о «сопротивлении властям») отошла к военным судам.
Очень условной оказалась несменяемость судей, сохранились инквизиторские приемы следствия, произвол, продажность и волокита в судах. Хотя в 1863 г. были отменены телесные наказания шпицрутенами, кнутами, клеймением и т.д., сохранилась, как тогда говорили, «привилегия быть секомыми» розгами для крестьян (по решениям волостных судов), а также для ссыльных, каторжных и штрафных солдат. Примером волокиты в пореформенном суде может служить дело с иском горнозаводских рабочих против уральского промышленника Строганова, которое тянулось 51 год (с 1862 по 1913).
Даже территориально судебная реформа (впрочем, как и другие реформы 1861—1874 гг.) была ограничена. Новые судебные уставы вводились только в 44 губерниях империи из 82. На Белоруссию, Сибирь, Среднюю Азию, северные и северо-восточные окраины Европейской России они не распространялись.
Тем не менее судебная реформа 1864 г. явилась самым крупным в истории России шагом к правовому государству. Все ее принципы и учреждения (особенно два самых демократических ее института — суд присяжных и адвокатура), несмотря на ограничения и даже притеснения со стороны царизма, содействовали развитию в стране цивилизованных норм законности и правосудия. Присяжные заседатели, вопреки надеждам и прямому давлению властей, выносили иногда вызывающе независимые приговоры, оправдав, например, в 1878 г. Веру Засулич, а в 1885 г.— морозовских ткачей. Что касается российской адвокатуры, то она сумела поставить себя — и юридически, и даже политически — на необычайную для самодержавной страны высоту. К 1917 г. в России было 16,5 тыс. адвокатов, т.е. на душу населения больше, чем в СССР 1977 г. (как мы тогда говорили, в государстве «развитого социализма»). Главное же, русские дореволюционные адвокаты завоевали национальное и мировое признание своей самоуправляющейся корпорации (присяжных поверенных), выдвинув созвездие первоклассных юридических талантов и политических бойцов. Имена В.Д. Спасовича и Ф.Н. Плевако, Д.В. Стасова и Н.П. Карабчевского, П.А. Александрова и С.А. Андреевского, В.И. Танеева и А.И. Урусова и многие другие были известны всей стране и далеко за ее пределами, а длинный ряд выигранных ими в борьбе за право и правду судебных процессов вызвал общероссийский и мировой резонанс. Сегодняшняя Россия о столь сильной и авторитетной адвокатуре, какую терпел при себе царизм, к сожалению, пока еще может только мечтать.
Задание 20.
Конец XX в. был ознаменован кризисными явлениями в существующей политической системе. Какие изменения произошли в государстве и праве в период 1980–1990 гг.?
В середине 80-х годов руководство СССР пришло к выводу о необходимости покончить с пятнадцатилетним «застоем» через ускорение социально-экономического развития страны. Необходимость ускорения обосновывалось четырьмя факторами: во-первых, острыми, нерешенными социальными задачами (продовольственной, жилищной, ширпотреба, здравоохранения, экологической); во-вторых, угрозой слома военно-стратегического паритета; в-третьих, необходимостью восстановления экономической независимости страны, прежде всего по стратегическим поставкам; наконец, угрозой экономического кризиса. Новый курс внутренней политики, впервые заявленный на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС, был одобрен ХХVII съездом партии и воплощен в планах XII пятилетки.
Решительно повернуть экономику к человеку, — так характеризовал новый курс Генеральный секретарь ЦК КПСС М.Горбачев. Однако план подобного поворота не предполагал, он был сверстан по лекалам 1-й пятилетки с упором на ускоренное развитие тяжелой промышленности, что требовало огромных капиталовложений. Поэтому уже в 1987 — 1988 гг. пришлось внести в курс коррективы — принять законы, положившие начало экономической реформе: о государственном предприятии (объединении), о кооперации, об индивидуальной трудовой деятельности. Эти законы с одной стороны раскалывали трудовой коллектив созданием при предприятиях коммерческих структур, с другой, легализовывали теневой капитал, который контролировал пятую часть национального дохода страны. В свое время Ю.Андропов попытался бороться с «теневиками». Однако следствие по многим делам затянулось, и было, затем свернуто. Слишком большие силы стояли за ними. Новое руководство страны надеялось поставить эти силы с их капиталами на службу ускорению. Шаг столь же смелый, сколь и опасный.
Началась радикальная перестройка экономической системы. Однако ее успех во многом зависел от политической системы. Ее надо было преобразовать таким образом, чтобы она обеспечила необратимость социально-экономического переворота. По мнению экономических советников М.Горбачева именно недемократичность политической системы обрекла на поражение НЭП, экономические преобразования 50-х годов и экономическую реформу 1965 г.
Весной 1988 г. в одном из центральных журналов появились «размышления» Г. Попова по поводу повести Д. Гранина «Зубр». Характеризуя политическую систему страны, сформировавшуюся при И.Сталине, он назвал ее «административной». Вскоре понятие «административно-командная система» появилось в лексиконе Генерального секретаря ЦК КПСС. Им он характеризовал действующую политическую систему, сравнивая ее со «смирительной рубашкой», сковавшей творческий потенциал общества. М.Горбачев призвал «взорвать» ее. Первая концепция такого «взрыва» была озвучена Генеральным секретарем летом 1988 г. на XIX Всесоюзной партийной конференции. С этого времени перестройка политической системы стали главной составной тотальной перестройки в СССР.
Что собой представляла политическая система СССР к середине 80-х годов? Ее главные звенья были определены Конституцией СССР 1977 г. Она же регулировала основные нормы отношений между этими звеньями. Согласно Конституции, вся власть в Советском Союзе принадлежала народу. Государственную власть он осуществлял через Советы, которые составляли политическую основу СССР. Советы составляли и основу государственного аппарата, куда кроме них входили органы государственного управления, комитеты народного контроля, органы прокуратуры и арбитража. Статья 6 Конституции СССР в прямой форме юридически закрепляла особую роль Коммунистической партии в политической системе. КПСС характеризовалась как руководящая и направляющая сила советского общества, ядро его политической системы. К звеньям политической системы Конституция относила профсоюзы, комсомол, кооперативные и Другие общественные организации, которые участвовали в управлении государственными и общественными делами в соответствии со своими уставными задачами. Наконец, в качестве первичного звена политической системы Конституция закрепила трудовой коллектив.
Основные недостатки (или пороки) политической системы СССР, осознанные и озвученные в конце 80-х годов, сводились к следующему: во-первых, отсутствие гласности в деятельности как системы в целом, так и ее отдельных звеньев, в частности; во-вторых, смещение функций партии и Советов, подмена Советов партией; в-третьих, подмена партийных организаций партийными комитетами; в-четвертых, подмена выборных органов аппаратом; в-пятых, бюрократизация аппарата (государственного, партийного, общественных и творческих организаций).
О гласности. Гласность - источник сознательности масс, а сознательность - источник силы государства. В.Ленин считал, что «государство сильно сознательностью масс». Гласность - показатель демократичности политического строя. Она выражается в открытом характере деятельности государственных и общественных органов и в системе распространения информации об этой деятельности и в целом о положении дел в стране. Курс на открытый характер внутренней политики не получил при В.Ленине правового обеспечения. Это была практика, свернутая на рубеже 20-х - 30-х годов. Широкое распространение получили «государственная тайна», «партийная тайна». По существу, первая стала тайной для народа, вторая — тайной для партии. Эти тайны стали одним из источником силы партийно-государственной бюрократии. Сокрытие от широкой общественности реальных последствий чернобыльской трагедии и выступления Б.Ельцина на октябрьской (1987 г.) пленуме ЦК КПСС свидетельствовало, что и новое руководство не в ладах с гласностью.
Партия и Советы. После взятия политической власти, а затем исключения левых эсеров из Советов Коммунистическая партия стала единственно правящей партией в стране. Весной 1919 г. на УIII съезде РКП(б) она поставила перед собой непосредственную задачу — “завоевать для себя безраздельное политическое господство в Советах и фактический контроль над всей их работой”. Эту задачу большевики решили, прежде всего, организационно-административным путем — выдвижением на все советские посты своих наиболее стойких и преданных членов, а также роспуском или разгромом оппозиционных политических сил. Положение правящей партии в условиях однопартийной системы таило в себе опасность подмены органов государственной власти. Тот же съезд РКП(б) провидчески предупредил, что смешение функций партии и Советов «будет иметь гибельные результаты». Монополия партии, а в дальнейшем партаппарата на власть подорвала самодеятельность народа, привела к отчуждению масс от политической власти, нежеланию брать на себя ответственность за собственную судьбу, обоснованному стремлению видеть источник не только всех побед, но и всех бед в партии.
Монополия партийно-государственного аппарата на власть имела серьезный экономический фундамент. 9/10 доходов от деятельности государственных предприятий в СССР концентрировалось в его руках. Только он определял судьбу этих средств. Только он решал, кому, сколько дать, куда что направить, сколько на что потратить. Распределение денежных средств и материальных ресурсов на сессиях Верховного Совета СССР или партийных съездах носили формальный характер. Кроме того, большой объем и средств, и ресурсов (помимо распределенных ВС СССР) находился в руках отдельных партийных, государственных и хозяйственных руководителей, которые распоряжались ими по своему усмотрению все чаще не в интересах государства, общества, партии. Лишенные материальной базы инициативы мест легко разбивались о монолит центра всякий раз, когда не получали от него поддержки. Монополия на результаты труда народа и монополия на информацию стали главными источниками могущества бюрократии, которую стали называть «правящим господствующим и эксплуататорским классом».
Первоначальная концепция реформы политической системы, предложенная М.Горбачевым от имени ЦК КПСС XIX партконференции, официально провозгласила целью укрепление народовластия и проводилась под лозунгами – «Больше социализма!», «Вся власть Советам!». Ее конкретные задачи сводились к следующему: во-первых, преобразовать систему Советов, создав новый, высший орган государственной власти - Съезд Народных Депутатов, и превратив Верховный Совет в постоянно действующий орган; во-вторых, изменить избирательный закон, введя альтернативные и двухступенчатые выборы и выборы трети депутатского корпуса непосредственно от общественных организаций; в-третьих, совместить в одних руках посты партийного и советского руководителя, одновременно введя пост Председателя Совета (вместо Председателя Президиума и Председателя исполкома); в-четвертых, создать Комитет Конституционного Надзора как шаг к будущему Конституционному Суду, символизирующему разделение трех ветвей власти законодательной, исполнительной и судебной; наконец, отказаться от неоправданной засекреченности деятельности политической системы, перейдя к гласности.
На партийном форуме впервые после 20-х годов Генеральному секретарю партии возразили. Возразили против идеи съезда и прямого представительства общественных организаций, обоснованно считая, что подобные предложения являются отступлением от основных принципов демократической избирательной системы — прямых и равных выборов. Спустя несколько лет А.Собчак признал, что недемократические предложения генсека позволили многим демократам «войти во власть». Но больше всего возражений было против совмещения постов. Все понимали желание М.Горбачева соединить в своих руках посты руководителя партии и главы государства. А.Громыко был слишком стар для активной работы на высшем государственном посту. Но совмещение постов по всей вертикали от ЦК до горкома и райкома противоречило заявленному курсу на разделение функций партии и Советов. Наоборот, подобное совмещение подводило юридическую основу под фактическую подмену партией Советов. Более того, оно вело к чрезмерной концентрации власти в руках М.Горбачева. Ведь кадровая политика ЦК партии с 1987 г. строилась по принципу подбора кадров в зависимости от их преданности «идеям перестройки». Поскольку эти идеи озвучивал лишь один человек, то подбор партийных руководителей велся фактически по их преданности Генеральному секретарю, его «идеям».
Тем не менее, это предложение М.С.Горбачева, впервые и неожиданно для всех высказанное в докладе на конференции, было включено в резолюцию о демократизации. Оно голосовалось отдельно от резолюции. После подсчета голосов, М.Горбачев облегченно вздохнул — «Фу», и многозначительно заметил: если бы не прошло это предложение, он бы не голосовал и за всю резолюцию о демократизации. Таково было его подлинное отношение к демократизации партии и общества. Эту «идею» он считал центральным звеном перестройки политической системы. Ухватившись за него, генсек надеялся вытянуть всю цепь задач, тайно намеченных в узком кругу единомышленников, главная из которых — раздел КПСС на две партии — социал-демократическую и собственно коммунистическую. Возглавив первую, а вторую отстранив от власти, он стремился окончательно освободить частный капитал от коммунистических пут. Об этих планах он частично расскажет позже, а на XIX партконференции озвучить их побоялся, справедливо считая, что делегаты его не поймут, осудят, снимут с поста генсека и свернут процесс подобной «перестройки».
Абсолютное большинство делегатов конференции осталось в плену красивых слов, лишь один вслух поставил под сомнение всю горбачевскую концепцию перестройки. Это был писатель Ю.Бондарев. Он сравнил ее с самолетом, экипаж которого не знает куда летит, где посадит самолет и посадит ли. В конце 1996 г. на вопрос корреспондента московского телеканала: летит ли еще «самолет», Ю.Бондарев ответил: летит. Запоминающийся образ дал писатель процессу, да, видно, не понял его политической сути — разбился, разбился тот «самолет» в Беловежской пуще в декабре 1991 г. С тех пор лишь его обломки разлетаются в разные стороны.
В политическом плане весь 1989 г. прошел под знаком «демократического подъема». Казалось, на развалинах самовластья номенклатуры торжествует народовластие. Даже правые с их культом частной собственности называли себя левыми и требовали с трибуны Первого съезда народных депутатов СССР: «Вся власть Советам!». Однако к концу года появилось чувство «демократической тревоги». Межрегиональная группа депутатов была в растерянности. Накануне Второго съезда народных депутатов СССР собравшись на факультете журналистики МГУ она разделила отчаянное сомнение А.Д.Сахарова в том, что можно победить «агрессивное большинство» всесоюзного съезда. И Б.Ельцин, и Г.Попов, и А.Собчак согласились с выводом «романтика конвергенции»: придется все начинать сначала, снова идти «в массы». В конце 1989 г. они и не предполагали, как близок час их торжества.
Демократы пошли «в массы», борясь за республиканский депутатский корпус, и в этот момент получили откровенную поддержку от многоречивого и вечно ускользающего Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Верховного Совета СССР М.Горбачева. До декабря 1989 г. противник президентской системы правления в СССР, он после встречи с американским президентом Д.Бушем на Мальте стал ее горячим сторонником. В начале 1990г. М.Горбачев выдвинул новую концепцию перестройки политической системы, целью которой отныне стало не укрепление народовластия, а правовое государство. Лишь оно, по его мнению, могло обеспечить достижение новой цели экономической реформы — переход к рынку.
В марте 1990 г. новые «идеи перестройки» были вынесены на обсуждение Третьего съезда народных депутатов СССР и делегаты съезда проголосовали за учреждение поста Президента СССР. Это было самоубийственное для Советской власти решение. Уже через год Президент СССР фактически отстранил и союзных депутатов, в целом, и членов Верховного Совета СССР с его председателем А.Лукьяновым, в частности, от решения вопроса о судьбе СССР. Смена курса политической реформы (от народовластия с единовластию) выступившие на съезде делегаты обосновывали двумя аргументами:
1) срочной необходимостью стабилизации внутриполитического положения;
2) усилением личной ответственности за проводимые преобразования. Последующие события вскрыли политическое лукавство этих аргументов. Тем не менее, выступлений против учреждения поста Президента на съезде не было, или же противникам этой «идеи перестройки» не дали выступить.
Наиболее острым на Третьем съезде стал вопрос: как избирать президента — на съезде или всенародным голосованием. Депутаты раскололись практически пополам — половина зала настаивала на первом варианте, обосновывая его сложным положением в стране, другие отстаивали второй вариант, считая его подлинно демократическим. Положение в стране действительно было сложным. В 1989 г. произошел обвал экономики, национальный доход сократился по сравнению с 1988 г. почти на 10 %, дефицитом стало все, республики, регионы, города отгораживались друг от друга всевозможными мерами (пропиской, талонами, списками и т.п.) лишь бы сохранить мгновенно тающий товарный запас, росли возмущенные политикой союзного руководства очереди, впервые за многие годы по стране прокатились забастовки. СССР погрузился в социально-экономический кризис. Одновременно в странах Восточной и Центральной Европы после посещения их М.Горбачевым произошли политические перевороты, просоветские режимы были свергнуты, к власти пришли силы прозападной ориентации, популярными стали призывы — «Иван, иди домой!», «Иван, чемодан, вокзал, Россия!» В этих условиях всенародное голосование ничего хорошего «главному архитектору» перестройки не сулило именно вследствие своей демократичности.
М.Горбачев, председательствовавший на этом ответственейшем заседании советского форума, находился в крайне сложном положении, ему нужен был аргумент, способный переломить настроения депутатов в пользу немедленного избрания Президента СССР. И он нашелся. Игнорируя толпы у микрофонов, М.Горбачев предложил предоставить слово сидящему в зале Д.С.Лихачеву и на этом подвести черту под прениями. Дмитрия Сергеевича все хорошо знали. После смерти Андрея Дмитриевича Сахарова Дмитрий Сергеевич был признан Интеллигентом № 1 в СССР. В средствах массовой информации он часто выступал по вопросам культуры, а незадолго до III съезда в одной из центральных популярных газет выступил с большой статьей об интеллигенции в России, где утверждал, что с XIX века она формировалась как духовная оппозиция власти, никогда не шедшая на услужение власть предержащим.
На Д.С.Лихачева смотрела как минимум вся страна (шла прямая трансляция исторического заседания съезда). Это был звездный политический час уважаемого академика. Как он им распорядился? Д.С.Лихачев напомнил депутатам, что он, пожалуй, самый старший в этом зале, он помнит 17-й год и знает, что такое народные эмоции. Сейчас страна объята народными эмоциями и всенародное избрание Президента СССР в этих условиях приведет к гражданской войне. «Поверьте мне, поверьте моему опыту». Зал дрогнул перед пророчеством, вопрос был решен. А ведь глубокая неправда крылась в словах академика. Если говорить о стране в целом, то гражданская война уже опалила его окраины, огненной межой разделив семьи и народы Закавказья. Если же говорить о России, то всенародное избрание Президента РСФСР летом 1991 г. не привело к гражданской войне в республике. Спустя некоторое время, положив руку на Конституцию уже в качестве Президента СССР, М.Горбачев с крайним раздражением отозвался о некоторых группировках и деятелях, которые «явно рассчитывают навязать свои взгляды нагнетанием страхов, угрозы гражданской войны». Он осудил эти методы как опасные «для нашей молодой неокрепшей демократии». Такова была благодарность за услужение. Но Д.С. Лихачев не оскорбился, он понимающе кивал головой и аплодировал со всем залом: действительно методы опасные и запугать мы себя не дадим. По иронии судьбы, через год М.Горбачев сам стал использовать эти методы в переговорах с руководителями союзных республик. Но бесполезно, авторитета не было. И уже Президент Казахстана Н.Назарбаев его осуждал: «Горбачеву пора перестать пугать народы то неизбежной войной, то голодом, то... территориальными претензиями. Так и в самом деле можно накликать беду».
Гораздо проще был решен на III съезде вопрос — кому быть первым Президентом СССР. Прения по нему завершил А.Н.Яковлев, заявивший, что страна взялась за ломку «тысячелетней парадигмы несвободы» и президентство, эта «тяжелейшая шапка Мономаха», по силе только Горбачеву. Так и заявил, не больше и не меньше — ломать «парадигму несвободы» под шапкой Мономаха, символом самодержавной власти. Но депутаты, запуганные гражданской войной, в такие «тонкости» уже не вникали.
Важной составной частью новой концепции перестройки политической системы стал взятый III съездом курс на восстановление многопартийности в СССР. Из 6-й статьи Конституции СССР было изъято положение об особой роли КПСС. Принятый в октябре 1990 г. Верховным Советом СССР закон об общественных организациях возвратил страну к свободному функционированию различных партий и общественно-политических движений. Закон вступал в силу с января 1991 г., но к тому времени многие из них уже действовали, а одиннадцать в июне 1990г — даже объединились в «Центристский блок», поставив перед собой задачу, отстранить от власти правительство Н.Рыжкова и создать «Правительство народного доверия» во главе с А.Собчаком. Блок вскоре распался, но движение, оппозиционное КПСС и союзным депутатам, окрепло.
В июле 1990 г. «Комсомольская правда» и «Литературная газета» соревнуясь между собой за право первопечати одновременно доставили подписчикам «посильные соображения» А.И.Солженицына «Как нам обустроить Россию». «Обустройство» писатель-публицист предложил начать с расчленения СССР. Но демократам этого было уже мало. В ноябре 1990г. Г.Попов опубликовал брошюру с незамысловатым названием «Что делать?», поставив задачу из трех «де»: «декоммунизация», «десоветизация», «дефедерализация». В январе 1991 г. эта задача легла в основу политических требований 47 партий и движений 12 союзных республик, собравшихся в Харькове на «Демократический конгресс». В своем обращении к народам и парламентам республик конгресс требовал отставки Президента СССР и его команды, роспуска СССР и создания вместо него «содружества независимых республик», призывал к бойкоту референдума о сохранении и обновлении СССР, намеченного на 17 марта 1991 г.
Таким образом, на рубеже 1990 — 1991 гг. речь уже шла не о реформе политической системы СССР, а о судьбе самого Союза. В этом вопросе удивительным образом сомкнулись интересы космополитов и великорусских патриотов. Первые сознательно стремились разрушить СССР как «империю зла», вторые — не желая «кормить» другие республики, наивно считая, что «независимая» Россия станет богаче и сильнее. И те, и другие, став народными депутатами РСФСР, с воодушевлением голосовали за суверенитет России, за приоритет республиканских законов над союзными и, наконец, ратифицировали «Беловежское соглашение». Интернационализм, лежавший в основе советской системы, был попран, голос интернационалистов почти затих.
Одновременно с ростом антикоммунистических, антисоветских, антигосударственных сил начался активный процесс разложения и распада цементирующей силы политической системы и союзного государства — КПСС. С лета 1989 г. она стала раскалываться по национальному и идейному признакам. О своем выходе из КПСС первыми заявили компартии прибалтийских республик, которые в свою очередь сами раскололись по тем же признакам. В самой КПСС образовались многочисленные фракции, крупнейшими из который стали социал-демократическая («демократическая платформа»), большевистская, марксистская. Первая тянула к рынку, вторая не давала в обиду Ленина-Сталина, третья звала «вперед к Марксу». Поощряемый генсеком и его ближайшими единомышленниками идейный и организационный разброд вызвал массовый выход из КПСС. С лета 1989 г. по лето 1991 г. ее ряды покинуло 2 млн. человек, или более 10 % общего состава.
Законопослушные граждане СССР и искренние члены коммунистической партии, обеспокоенные нарастающим валом “непредсказуемых” событий, требовали от руководства СССР и КПСС решительных мер по наведению порядка и законности. В августе 1991 г. группа высших государственных, партийных и военных руководителей попыталась овладеть положением, но, парализованная двусмысленной позицией Президента СССР, Генерального секретаря ЦК КПСС, Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР. Председателя Совета Обороны СССР М.Горбачева, потерпела поражение. Ее стремление с помощью угрозы силой подавить сепаратизм республик, прежде всего РСФСР, вылилось в «игру в восстание». Члены ГКЧП забыли предупреждение создателя Советского государства: никогда не играть в восстание, а, взявшись за него, идти до конца. А, может, уже не считали В.Ленина за авторитет. Поражение бездарного выступления ГКЧП сняло последние препятствия для нанесения смертельного удара по КПСС и СССР.
На основании изложенного можно сделать следующие выводы:
1. Перестройка политической системы СССР закончилась разрушением и системы, и СССР. Она стала процессом легализации сил, заинтересованных в глубоком социально-экономическом и политической перевороте. Фактически это была «ползучая контрреволюция», возглавленная руководителем КПСС и Советского государства. Ее успех был обеспечен прежде всего тем, что в его руках была сосредоточена необъятная, бесконтрольная и безграничная власть. Эту власть он поставил на службу силам антинародным и антинациональным.
2. Гласность стала ширмой переворота. Она не проясняла, а затуманивала сознательность народа, подлинной силы государства. Повернутая в прошлое, она сконцентрировалась на разоблачении деятельности Сталина, затем Ленина, наконец, всей Коммунистической партии с 1917 г. Фактически гласность свелась к охаиванию исторического пути, пройденного Россией и Советским Союзом в XX веке. Вместе с тем она тщательно скрывала концентрацию сил, готовивших переворот. Венцом подобной «гласности» стало тайное решение руководителей трех славянских республик, о котором они вначале поставили в известность президента США, потом президента СССР и лишь затем народы СССР.
3. Процесс перестройки вскрыл глубокий отрыв интеллигенции от народа, ее услужливость власть предержащим. Она с горячностью подхватывала и тиражировала спускаемые ими призывы: то «больше социализма», то «даешь капитализм». Вышедшая преимущественно из народа, интеллигенция стала благоприятной социальной средой, из которой контрреволюция черпала интеллектуальные силы для осуществления антинародных замыслов.
4. И последнее. Российская история конца XX века со всей очевидностью подтвердила правоту вывода К.Маркса, сделанного в середине XIX века, — нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал ради 300% прибыли. Только прибыль российского капитала была значительно большей и преступление он совершил чудовищное перед собственным народом и государством. Если прежде он собирал народы в единое государство, то теперь при помощи международного капитала раскололо их и обрек на нищету.
Тестовое задание (вопросы с 91 по 100)
91. В Русской Правде опьянение преступника относилось:
а)
к отягчающим обстоятельствам;
б) к смягчающим обстоятельствам;
в) состояние преступника не играло никакой роли;
г) отнесение состояния опьянения к отягчающим или смягчающим обстоятельствам решал суд в каждом конкретном случае.
92. При заключении договора займа Судебник 1497 г. запрещал должникам:
а) вступать в брак;
б) разводиться;
в)
служить в хозяйстве кредитора;
г) заниматься торговлей.
93. К какому виду преступлений по Соборному Уложению 1649 г. относилось фальшивомонетничество?
а)
к преступлениям против порядка управления;
б) к преступлениям против благочиния;
в) к государственным преступлениям;
г) к должностным преступлениям.
94. За вторую кражу по Соборному Уложению 1649 г. назначалось:
а) битье кнутом, урезание уха, четыре года тюрьмы;
б) битье кнутом и урезание уха, два года тюрьмы и ссылка;
в)
смертная казнь;
г) штраф в двойном размере.
95. Артикулы воинские состояние опьянения относят:
а)
к смягчающим обстоятельствам;
б) к отягчающим обстоятельствам;
в) не содержит на этот случай специальных указаний;
г) приравнивает состояние опьянения к аффекту.
96. К какому виду преступлений Артикулы воинские 1715 г. относили мужеложество?
а) против «благочиния»;
б)
против нравственности;
в) против личности;
г) к государственным.
97. В 1700 г. в России упраздняется:
а)
патриаршество;
б) монархия;
в) крепостное право;
г) прокуратура.
98. Викжель — это…
а) фамилия крупного реформатора начала XX в.;
б)
Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профессионального союза;
в) Всеобщая избирательная комиссия железнодорожников;
г) программа по электрификации России.
99. Конституция СССР 1924 г.:
а)
сохраняла за каждой союзной республикой право выхода из состава СССР;
б) отменяла право союзных республик на выход из состава СССР;
в) сохраняла за отдельными союзными республиками право выхода из состава СССР;
г) в Конституции СССР 1924 г. ничего не сказано о правах союзных республик.
100. Продналог был введен в рамках:
а)
новой экономической политики (нэп);
б) «военного коммунизма»;
в) «военного социализма»;
г) плана ГОЭЛРО.
Список используемой литературы:
1. Жуков В.И. Реформы в России. 1985-1995 гг. - М., 1997.
2. Зевелев А., Павлов Ю. Расколотая власть. 14 дней и ночей гражданской войны в Москве осенью 1993 года. - М., 1995
3. Конституция Российской Федерации. - М., 1993.
4. Опенкин Л.А. Сила, не ставшая революционной: Исторический опыт разработки КПСС политики в сфере науки и технического прогресса. 1917 - 1982 гг. - Ростов-на-Дону, 1990.
5. Исаев И.А. История государства и права России. - М., 1999
6. Казанцев С.М. Суд присяжных в России: Громкие уголовные процессы 1864-1917 гг. - Л., 1991
7. Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России. -Воронеж, 1989
8. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 8. - М., 1991
9. Титов Ю.П. История государства и права России. Учебник. - М., 2000
10. Шестопалов А.П. Великие реформы 1860-1870 гг. в России. // Основы государства и права, 1998, № 6
11. Большая Советская Энциклопедия, т.25
12. Большая Советская Энциклопедия, т.41
|
