Реферат: Коллизии в праве

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИ

МОСКОВСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА

ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ Г. МОСКВЫ

БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ ФИЛИАЛ

кафедра государственно-правовых дисциплин

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «Теория государства и права»

Тема: «Коллизии в праве»

Выполнила студентка 1 курса

Юридического факультета

Заочного отделения,

Группа 3392

г. Благовещенск

2010 г.

План

Введение

1. Общие положения о коллизиях в праве

1.1 Понятие юридических коллизий

1.2 Виды юридических коллизий

2. Коллизии в правовой системе

2.1 От противоречий - к юридической гармонизации

2.2 Обеспечение верховенства Конституции

3. Способы преодоления юридических коллизий

3.1 Способы разрешения юридических коллизий

3.2 Управленческие процедуры разрешения споров

Заключение

Библиографический список

ВВЕДЕНИЕ

В современный период обострилась проблема юридических противоречий. Это объясняется, прежде всего, расширяющимися «полем правового развития», появлением и действиями множества субъектов права. Общие и противоречивые интересы государств, их структур и граждан, фирм и корпораций приводят к столкновениям на этом поле. Юридические коллизии и конфликты стали своего рода отрицательной доминантой внутреннего развития государств и всего мирового сообщества. Причем их связи и взаимозависимость приобрели устойчивый характер.

Вполне объяснимо по этой причине внимание к проблеме правонарушений, законности и конфликтов в научном и практическом планах. Имеется немало полезных научных трудов в данной сфере, накоплен большой социальный опыт преодоления юридических противоречий. И тем не менее в юридической науке не выбран системный подход к анализу данного явления. Общественная практика не вооружена необходимым инструментарием.

Целью данной курсовой работы является изучение коллизий в праве, их понятие причины их возникновения, развития, виды, а также способы устранения.

1 ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О КОЛЛИЗИЯХ В ПРАВЕ

1.1 Понятие юридических коллизий

Коллизия в праве — это столкновение норм права, регулирующих одни и те же общественные отношения. Под юридическими коллизиями понимаются расхождения или противоречия между отдельными нормативно-правовыми актами, регулирующими одни и те же либо смежные общественные отношения, а также противоречия, возникающие в процессе правоприменения и осуществления компетентными органами и должностными лицами своих полномочий.

Российское законодательство - сложное, многоотраслевое, иерархическое образование, в котором масса всевозможных разночтений, нестыковок, параллелизмов, несогласованностей, конфликтующих или конкурирующих норм и институтов. Будучи по своему характеру территориально обширным и федеральным, оно уже в силу этого содержит в себе возможность различных подходов к решению одних и тех же вопросов, учета национальных и региональных особенностей, интересов центра и мест.

Надо сказать, что в последние годы законодательство России существенно обновилось, увеличилось количественно, сориентировалось на рыночные отношения, но в целом все же отстает от быстротекущих общественных процессов и остается пока крайне пробельным и несовершенным. Оно носит в основном переходный характер и в связи с этим страдает такими недугами, как хаотичность, спонтанность, сумбурность. Огромную и изменчивую совокупность юридических норм приходится постоянно корректировать, приводить в соответствие с новыми реалиями, подгонять под международные стандарты.

В общем законодательном массиве одновременно действуют акты разного уровня и значения, разной юридической силы, ранга, социальной направленности, в частности, старые, союзные, и новые, российские; протекают процессы унификации и дифференциации, объединения и обособления; переплетаются вертикальные и горизонтальные связи и тенденции. Это динамически напряженная и во многом изначально противоречивая и асимметричная система.

С другой стороны, в практической жизни постоянно возникают такие "замысловатые сюжеты", которые сразу подпадают под действие ряда норм и порождают нежелательные юридические дилеммы и альтернативы. Различные нормы как бы вступают друг с другом в противоборство, пересекаясь в одной точке правового пространства и "претендуя" на регулирование одних и тех же отношений. Коллизия может выражаться также в виде правового тупика, когда нет предусмотренного законом выхода из создавшейся ситуации.

Чтобы устранить коллизию, требуются высокий профессионализм правотолкующего и правоприменяющего лица, точный анализ обстоятельств "дела", выбор единственно возможного или по крайней мере наиболее целесообразного варианта решения. Это, как правило, сложная аналитическая задача. В огромном, труднообозримом правореализационном процессе такие противоречия встречаются постоянно. До сих пор действует множество устаревших, но формально не отмененных норм.

Разумеется, противоречия можно снять (и они снимаются) путем издания новых, так называемых коллизионных норм. По меткому выражению Ю. А. Тихомирова, это - нормы-"арбитры", они составляют своего рода коллизионное право. В литературе автор убедительно обосновывает необходимость выделения такой отрасли как самостоятельной. Думается, с этим следует согласиться, поскольку условия для формирования коллизионного права действительно назрели - имеются как свой предмет (специфическая область общественных отношений), так и метод правового регулирования, т.е. два необходимых критерия (основания) для выделения любой отрасли права. Оправданна и разработка учебного курса по указанной дисциплине.

В Конституции РФ (п. "п" ст. 71) говорится о том, что к ведению Российской Федерации относится "федеральное коллизионное право". О коллизионном праве упоминается также в Федеративном договоре. Оно и призвано развязывать наиболее тугие узлы противоречий, особенно в межрегиональных отношениях. Однако применение коллизионных норм, т.е. непрерывное законодательное вмешательство во все спорные случаи, попросту невозможно. Поэтому приходится искать и использовать другие пути.

Юридические коллизии, безусловно, мешают нормальной, слаженной работе правовой системы, нередко ущемляют права граждан, сказываются на эффективности правового регулирования, состоянии законности и правопорядка, правосознании и правовой культуре общества. Они создают неудобства в правоприменительной практике, затрудняют пользование законодательством рядовыми гражданами, культивируют правовой нигилизм.

Когда на один и тот же случай приходится два, три и более противоречащих друг другу актов, то исполнитель как бы получает легальную возможность (предлог, зацепку) не исполнять ни одного. Принимаются взаимоисключающие акты, которые как бы нейтрализуют друг друга. Многие подзаконные акты зачастую становятся "надзаконными". Поэтому предупреждение, локализация этих аномалий или их устранение является важнейшей задачей юридической науки и практики.

Российское законодательство, с одной стороны, пробельно, а с другой - допускает нормативные "излишества" в регламентации отдельных сторон общественной жизни. Например, по налогам (до принятия Налогового кодекса) в стране действовало 30 законов и свыше 1000 различных подзаконных актов. Налицо правовая зарегулированность, а следовательно, неизбежные коллизии, противоречия, несогласованность. Правовое поле перенасыщено различными, нередко прямо противоположными предписаниями.

В последние годы произошло много перемен во всех сферах нашей жизни, которые подвергли испытаниям государственные институты и правовую систему.

Современное право не просто меняется, оно становится обширнее, покрывает ранее неизвестные отношения. Современные правовые системы и нормативно-правовые массивы устроены довольно сложно. Неизбежны поэтому как внутренние юридические противоречия в рамках каждой из правовых систем, так и внешние противоречия между ними. Соприкосновение, взаимодействие правовых систем, их взаимовлияние охватывает все слои каждой из них. Общим является то, что юридические противоречия выражаются в разном правопонимании, в столкновении правовых актов, в неправомерных действиях государственных, межгосударственных и общественных структур, в притязаниях и действиях по изменению существующего правопорядка.

Поэтому, одна из задач современного права, как регулятора общественных отношений - это формирование коллизионного права.

Категория "коллизионное право" упоминается в монографии М.Ю. Тихомирова "Юридические коллизии". В него включаются коллизионные нормы - нормы коллизионного права, действующие в разных сферах. Их нельзя отождествлять с коллизионными нормами, характерными для международного частного права. Речь может идти о комплексе норм, применяемых одновременно.

Это:

а) материальные предметные нормы, определяющие права, обязанности и ответственность граждан и юридических лиц, государства;

б) нормы-принципы, дающие четкую ориентацию для нормального правотворчества;

в) нормы-приоритеты;

г) нормы-доминанты;

д) нормы-запреты;

е) нормы-предпочтения;

ж) нормы-санкции;

з) процедуры использования указанных норм.

Конституционная формула о правовой системе (п. 4 ст. 15) означает:

Правовые акты и их нормы располагаются в определенной иерархии, и их соотношение между собой устанавливается с помощью общеправовых принципов и приоритетов. К числу общеправовых принципов относятся: а) общие начала правовой системы и законодательства; б) официальная классификация нормативных правовых актов, в т.ч. законов; в) критерии выделения и соотношения отраслей, подотраслей законодательства, правовых институтов, правовых актов; г) ведущее положение Конституции как основы законодательства; д) общие научные понятия и юридические термины.

Нормы-приоритеты означают преобладающую меру юридической силы одного акта в сравнении с другим. Таковы приоритеты федеральной Конституции перед федеральными законами и иными актами, перед конституциями и уставами субъектов РФ, приоритеты федеральных и региональных актов друг перед другом - пп. 5, 6 ст. 76 Конституции РФ. Есть приоритеты конституций и уставов субъектов РФ перед другими региональными актами, конституционных законов перед обычными законами, международных договоров перед национальными законами, законов перед подзаконными актами. Существует иерархия актов в системах управления в зависимости от места органа, принимающего акт.

Для норм-приоритетов характерна своего рода "признаваемая презумпция", когда установление критерия их однозначного выбора из суммы "сталкивающихся" норм предполагает официальное подтверждение. Государственный орган в соответствии с процедурой разрешения споров рассматривает коллизионную ситуацию, сопоставляет разные акты и нормы, оценивает основания, достаточные или не достаточные для подтверждения приоритета нормы, ранее установленного как бы потенциально.

Все указанные принципы и нормы-приоритеты носят характер конституционных и законодательных презумпций. Одни -официально установлены, служат нормативной ориентацией и одновременно запретом. Его нарушение влечет признание акта или действий неконституционными. Другие - требуют признания официальным путем, в т.ч. путем толкования. Третьи - подтверждения в коллизионных ситуациях в судебных и иных решениях.

Подобные принципы и нормы получают более подробную регламентацию в законах о нормативных правовых актах. Отрадно, что в ряде субъектов РФ действуют такие законы. Вместе с тем огорчителен другой факт - одобренный в первом чтении ФЗ "О нормативных правовых актах" более двух с половиной лет ждал своей очереди, и в конце 1999 г. был отклонен6.

В многолетней правовой практике утвердились и другие, более специальные принципы соотношения актов и норм. Еще раз подчеркнем: последний по времени принятия сходный закон имеет приоритет перед ранее принятым законом. Правда, это порождает нередко нигилистическое отношение к праву и ведет к разрыву правопреемственности. Не лучше ли точно определять, какой правовой акт и в какой части сохраняет юридическую силу? Действует также правило о том, что специальные предписания имеют приоритет перед общими предписаниями. Но и оно должно быть более строгим по своему объему.

Рассмотрим внутриотраслевые юридические приоритеты. В Налоговом кодексе РФ7 в ст. 6 содержатся правила, обеспечивающие его доминирующие положения. Введены девять обстоятельств, которые служат основанием для признания любого нормативного правового акта не соответствующим данному кодексу. Эти же правила служат для различения юридической силы разных актов.

В ст. 3 Бюджетного кодекса РФ8 есть нормы о том, что в случае противоречия между кодексом, актами, относящимися к структуре бюджетного законодательства, и другими нормативными правовыми актами, применяются этот кодекс и акты, указанные в ст. 2 БК РФ (ст. 3). В ст. 2 установлено, что иные акты бюджетного законодательства не могут противоречить кодексу. Как видно, налицо норма-доминант и норма-запрет.

Существуют юридические приоритеты в регулировании смежных отношений. В Гражданском кодексе РФ9 закреплено важное положение - нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать указанному кодексу. Имеются в виду федеральные законы, входящие в структуру гражданского законодательства (п. 2 ст. 3). В отношении регулирования имущественных отношений на "стыке" с административным, финансовым правом сделана оговорка о неприменении норм гражданского законодательства, если иное не предусмотрено законодательством. Аналогичная норма есть в ст. 2 НК РФ о неприменении его положений к регулированию таможенных отношений.

Правоприменительная практика ориентируется на соблюдение установленных соотношений между законодательными актами. Довольно часто в последние годы данное явление наблюдается в отношении доминирующей роли ГК РФ. Достаточно сослаться на постановление Конституционного Суда РФ10 от 23 февраля 1999 г. по делу о проверке конституционности части второй ст. 29 ФЗ от 3 февраля 1996 г. "О банках и банковской деятельности" в связи с жалобами граждан. Речь шла о допустимости действий банков в одностороннем порядке снижать размер процента по вкладу на основе части второй ст. 29 названного федерального закона. Между тем ГК РФ не допускает к разрыву правопреемственности. Не лучше ли точно определять, какой правовой акт и в какой части сохраняет юридическую силу? Действует также правило о том, что специальные предписания имеют приоритет перед общими предписаниями. Но и оно должно быть более строгим по своему объему.

В законодательстве отражено правило о приоритете норм специального отраслевого законодательства в отношении регулирования смежных отношений. Так, глава 17 ГК РФ о праве собственности и других вещных правах на землю вводятся в действие со дня введения в действие принятого Государственной Думой Земельного кодекса. Неясно, правда, как быть с нормами действующего ГК РСФСР.

Сходные правила содержатся в Семейном кодексе РФ11. Семейное законодательство, как известно, относится к предметам совместного ведения Федерации и ее субъектов (п. "и" ст. 72 Конституции РФ). Поэтому в ст. 3 СК РФ установлено: нормы семейного права, содержащиеся в законах субъектов Федерации, должны соответствовать указанному кодексу (п. 2 ст. 3). То же относится к федеральным законам, действующим в данной сфере.

Весьма важной линией зависимостей правовых актов является соотношение закона и подзаконного акта. Оно выступает как определяющий фактор в формировании и развитии всего правового массива. Причем верховенство закона признано в качестве главного проявления принципа верховенства права. Конституционное закрепление приоритета закона среди других правовых актов позволяет характеризовать последние как подзаконные, создаваемые на основе и во исполнение закона.

Юридические приоритеты должны быть обеспечены и неуклонно действовать. Пока их практическое использование не вполне эффективно. Нередки случаи игнорирования или отступлений от юридических приоритетов как на стадии подготовки и принятия, так и реализации юридических приоритетов. Допускается их упрощенное или неправильное толкование. Между тем юридические приоритеты способствуют гармонизации правовой системы и устойчивым связям актов и норм между собой.

Для достижения данной цели необходимо:

а) глубже освоить значение юридических приоритетов,

б) полно и точно закреплять их в законодательстве,

в) шире использовать юридические приоритеты в процессе толкования и реализации норм,

г) применять меры конституционной и иной ответственности за отступления от юридических приоритетов,

д) чаще акцентировать внимание Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, иных судов на обеспечении юридических приоритетов в их решениях.

Рассмотрим теперь коллизионные нормы, предназначенные специально для преодоления возможного столкновения норм, когда для регулирования тех или иных отношений требуется выбрать его форму из разных, но смежных правовых систем.

Главное заключается в том, каков принцип выбора правовых норм, подлежащих применению, сочетаемый с использованием "указанных" им материальных и процессуальных норм. Выбор может быть обязательным, когда он предопределен заранее в законе, и договорным, по усмотрению сторон.

Объектом регулирования более специальных коллизионных норм являются преимущественно нормы разных правовых систем, как внутри федеративного государства, так и вне его. Ведь иностранное и международное право представляют собой сложно организованные системы со своими принципами. Соприкосновение правовых систем и их составных частей в регулировании общих или смежных отношений и в обеспечении согласованных интересов сопровождается "встречами", "переплетением", "столкновением" разных норм. И здесь помогают коллизионные нормы, содержащие принципы рассмотрения спорных правовых ситуаций и критерии выбора норм для их регулирования. Достигаемые с их помощью решения дают эффект.

Правда, в юридической литературе им не очень повезло, и в книгах по теории права коллизионные нормы часто не выделяются12. Лишь в немногих трудах их анализируют как способ дополнительного обеспечения выполнения материальных норм. Коллизионные нормы классифицируют следующим образом для преодоления противоречий между разновременно действующими нормами, между общими и специальными нормами, как пространственные, иерархические, содержательные.

Коллизионные нормы специфичны по структуре и содержат либо юридические приоритеты, либо запреты, либо критерии правового выбора, сочетаемые с процессуальными нормами. Коллизионные нормы в этом смысле могут быть "чистыми" и "смешанными", и получать выражение в конституциях, законах, иных актах внутреннего права, а также в международных актах и договорах. Обнаруживаются их связи между собой, когда удлиняется радиус споров, когда совмещаются процедуры их разрешения, когда соблюдение публичного порядка служит исходной базой.

Во внутреннем праве коллизионные нормы выстраиваются в разных рядах. Основу их различения следует искать в характере и способах регулирования коллизионных ситуаций, преодоления разногласий и разрешения споров. Причем общие средства, закрепленные в конституционном законодательстве, сочетаются со специфическими средствами, присущими разным отраслям права. Поэтому коллизионные нормы можно классифицировать следующим образом:

а) нормы-доминанты, выражающие юридический приоритет в случае "столкновения" разных норм (таковы, например, нормы, содержащиеся в п. 5 ст. 3 ГК РФ);

б) нормы-запреты и ограничения, когда с их помощью предотвращаются коллизионные ситуации;

в) нормативно установленные процедуры преодоления разногласий и разрешения споров;

г) нормы-санкции, применяемые в случае нарушений названных норм.

Но при этом конституционный порядок служит как исходной базой, так и целью применения коллизионных норм. Ведь речь идет о мини-правовых массивах внутри общей правовой системы страны.

Важно при этом отметить, что перечисленные коллизионные нормы имеют отношение преимущественно к противоречиям норм двух уровней правовой системы (федерального и регионального), либо к построению и динамике отрасли законодательства, как внутри ее, так и вовне, в соотношении с нормами других отраслей. Именно выделяемые структурно оформленные правовые массивы подчиняются как собственной правовой логике соотносимости составных частей, так и общим принципам иерархичности норм, актов, институтов, подотраслей и отраслей.

Коллизионные нормы применяются при одновременном действии федерального и регионального права. Здесь ключевыми являются нормы, содержащиеся в пп. 5 и 6 ст. 76 Конституции РФ. Во-первых, установлено предостережение - акты субъектов Федерации не могут противоречить федеральным законам, принятым в соответствии с пп. 1 и 2 ст. 76; во-вторых, основанием для выбора доминирующей нормы является противоречие между федеральными и региональными актами; в-третьих, введен принцип "рокировки", когда тот или иной акт действует в сфере предметов ведения Федерации или ее субъекта.

Коллизионные нормы применяются для обеспечения приоритетного действия базовых законов. Как уже отмечалось, такой порядок способствует консолидации отраслевого законодательства и предотвращению юридических противоречий внутри него и вовне. Здесь эти нормы служат императивом для норм законов и правовых актов данной отрасли. Нарушение "долженствования" означает отступление от презумпции приоритета норм базовых законов и служит основанием для признания соответствующих нарушений законности.

В случае нарушений соотношения федеральных и региональных актов действует защитный механизм. Предостережение, запрет и презумпция ничтожности "актов-нарушителей", означают, что такие акты не должны исполняться, применяться или реализовываться иным способом. В случае отказа обращение в Конституционный Суд может привести к его решению, подтверждающему ничтожность "акта-нарушителя". Он признается недействительным, равно как и все основанные на нем правоприменительные решения. Такой вывод можно сделать из оценки прерогатив Конституционного Суда.

Немалая часть коллизионных норм посвящена предотвращению и разрешению противоречий между ранее и позднее принятыми законодательными и иными актами. Тем самым обеспечивается та степень правопреемственности в регулируемой сфере отношений, которая способствует непрерывности государственного и правового развития и устойчивости статуса граждан и юридических лиц. Здесь требуются полный обзор актов и точная оценка того, какие из них действуют, в каком объеме и какой продолжительности. Недооценка подобных коллизионных норм или их нечеткость порождают сложности в практике правоприменения. С этим можно было столкнуться и при оценке объема действия правовых актов бывшего Союза ССР, и при вступлении в действие новых кодексов, и в других ситуациях.

Поэтому столь оправдана связь между п. 3 ст. 11 и п. 1 заключительных и переходных положений Конституции РФ, когда признание Федеративного и иных договоров ограничено критерием их соответствия Конституции. В случае несоответствия действуют положения Конституции РФ. На практике возникает много разных толкований этих норм, когда данное условие исключается. А это ведет к нарушению конституционной законности.

И в процессе вступления в силу принятых законов - возникают противоречия. Поэтому оправдано выделить в интересующем нас плане следующие элементы:

а) срок введения в действие соответствующего закона;

б) утверждение перечня законов и актов, признаваемых утратившими силу. К сожалению, это бывает не всегда, что порождает юридические противоречия. Правоприменители мучаются в выборе "старых" или "новых" норм;

в) определение сроков введения в действие отдельных положений закона, приостановления или преодоления действия статей других законов, если в этом есть необходимость.

В "коллизионном поле" находится и вопрос об обратной силе закона. Известное правило получило значение правового принципа. Придание правовому акту обратной силы допускается лишь с оговоркой - акт не вводит и не усиливает юридическую ответственность за действия, которые на момент их совершения не влекли указанной ответственности или предусматривали более мягкую ответственность.

К коллизионным нормам относятся и процедурные нормы, касающиеся порядка разрешения разногласий и споров. Чаще всего это судебные, управленческие и согласительные процедуры, применяемые последовательно с учетом динамики и степени остроты юридических коллизий. Подробнее о них будет рассказано ниже. Пока отметим их введение как соответствующими федеральными, так и региональными законами.

Критерий конституционности и законности служит первым "фильтром" на пути появления юридических противоречий. Так, в ходе подготовки к вступлению России в ВТО приходится пересматривать нормативные понятия, группы норм Таможенного и Налогового кодексов; готовить новые законы. Международные стандарты ведут к корректировке национальных норм во избежание последующих коллизий.

И все же в процессе "соприкосновения" национального и международного права возникают юридические коллизии. Перечислим некоторые из них:

а) несоблюдение общепринятых принципов международного права, например, положений главы 7 Устава ООН, как международными структурами, так и государствами;

б) отказ реально привести национальное законодательство в соответствие с международными стандартами;

в) невыполнение актов межгосударственных объединений;

г) принятие национальных актов вопреки нормам международного права;

д) ошибочное толкование международно-правовых актов;

е) игнорирование критерия конституционности.

Отметим, что согласно Венской конвенции о праве международных договоров их участники не могут ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения ими договоров. К тому же в нашей стране действует конституционная норма о применении правил международного договора в случае расхождения их с правилами, установленными законом. На практике возникают в связи с этим сложные вопросы - всегда ли удачно международные нормы "переплавляются" в нормы национального права, проведена ли корректировка последних, кто и как устанавливает "момент" юридической коллизии, каким образом можно их устранять, готовы ли суды к таким спорам?

Еще более сложные вопросы возникают в случае противоречий между национальными нормами и нормами актов межгосударственных объединений (ст. 79 Конституции РФ). Последние обладают более жесткими структурными способами действия. Опыт "двойки", "пятерки", "десятки" в Содружестве, как и Европейского союза, в этом полностью убеждает.

Мировое сообщество строит свои отношения на основе сотрудничества. В Уставе ООН закреплены такие принципы, как суверенное равенство всех ее членов, добросовестное выполнение ими принятых на себя по Уставу обязательств, разрешение международных споров мирными средствами. Глава VI Устава ООН посвящена мирному разрешению споров путем переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам или соглашениям.

Как видно, преодолению коллизий служат одновременно три критерия - международные нормы, защищенные конституционным суверенитетом, национальные нормы и общие принципы права. Поэтому уместно характеристику общих норм коллизионного права дополнить оценкой специфики коллизионных норм в разных отраслях права. Она обусловлена предметом, участниками и способами разрешения споров.

В уголовном процессе нередко приходится учитывать конкуренцию правовых норм. Ведь встречаются нарушения законов или новые обстоятельства, имеющие признаки различных норм, изложенных в разных статьях. Налицо конкуренция норм, причем как между общей и специальной нормами, так и между самими специальными нормами. Применяется доктрина теории права о приоритете конкретной нормы в регулировании в пределах общего права даже при их одинаковой юридической силе. Но допускаются и отступления от нее.

В конституционном праве преобладают нормы-приоритеты и нормы-принципы, в гражданском праве - нормы-доминанты, в международном частном праве - нормы-предпочтения. Специфика структуры подобных норм и их удельного веса предопределяются особенностями отрасли права.

Наконец, отметим и такие необычные коллизионные нормы, как упоминавшиеся выше "переговорные правила". Это писаные и неписаные нормы делового, официального отношения "спорящих сторон", которые признаны многими десятилетиями использования и подтверждены их полномочиями. Подробнее их виды и опыт применения будут показаны ниже.

1.2. Виды юридических коллизий

Под юридическими коллизиями понимаются расхождения или противоречия между отдельными нормативно-правовыми актами, регулирующими одни и те же либо смежные общественные отношения, а также противоречия, возникающие в процессе правоприменения и осуществления компетентными органами и должностными лицами своих полномочий.

1. Прежде всего, юридические коллизии можно подразделить на шесть родовых групп: 1) коллизии между нормативными актами или отдельными правовыми нормами; 2) коллизии в правотворчестве (бессистемность, дублирование, издание взаимоисключающих актов); 3) коллизии в правоприменении (разнобой в практике реализации одних и тех же предписаний, несогласованность управленческих действий); 4) коллизии полномочий и статусов государственных органов, должностных лиц, других властных структур и образований; 5) коллизии целей (когда в нормативных актах разных уровней или разных органов закладываются противоречащие друг другу, а иногда и взаимоисключающие целевые установки); 6) коллизии между национальным и международным правом.

2. Коллизии между законами и подзаконными актами. Разрешаются в пользу законов, поскольку они обладают верховенством и высшей юридической силой (ч.2 ст. 4; ч. 3 ст. 90; ч. 1 и 2 ст. 115; ч. 2 ст. 120 Конституции РФ). Последняя из указанных статей гласит: «Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом». В Гражданском кодексе РФ также записано: «В случае противоречия указа Президента Российской Федерации или постановления Правительства Российской Федерации настоящему Кодексу или иному закону применяется настоящий Кодекс или соответствующий закон» (п. 5 ст. 3)[1] . Особенность данных противоречий в том, что они носят наиболее распространенный, массовый характер и причиняют интересам государства и граждан наибольший вред. Причем общий объем подзаконных актов продолжает расти.

3. Коллизии между Конституцией и всеми иными актами, в том числе законами. Разрешаются в пользу Конституции. В ст. 15 говорится, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ. В ч. 3 ст. 76 установлено: «Федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам». Конституция - основной закон любого государства, поэтому обладает бесспорным и абсолютным приоритетом. Это - закон законов.

4. Коллизии между общефедеральными актами и актами субъектов Федерации, в том числе между конституциями и уставами. Приоритет имеют общефедеральные. В ст. 76 Конституции РФ говорится, что федеральные конституционные и иные законы, изданные в пределах ее ведения, имеют прямое действие на всей территории Федерации (ч.1). По предметам совместного ведения издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные акты субъектов РФ (ч.2). Вне пределов ведения РФ и совместного ведения субъекты Федерации осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных актов.

Далее в статье 76 Конституции Российской Федерации также зафиксировано: «Законы и иные нормативные акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам, принятым в соответствии с частями первой и второй настоящей статьи. В случае противоречия между федеральным законом и иным актом, изданным в Российской Федерации, действует федеральный закон». «В случае противоречия между федеральным законом и нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации, изданным в соответствии с частью четвертой настоящей статьи, действует акт субъекта Федерации».

5. Коллизии между Конституцией РФ и Федеративным договором, а также двусторонними договорами между федеральным центром и отдельными территориями (таковых соглашений на сегодня уже свыше 40), равно как и расхождения между договорами самих субъектов. Разрешаются на основе положений общефедеральной Конституции (раздел 2, ст. 1, п. 4 Конституции РФ).

6. Наконец, могут быть коллизии между национальным (внутригосударственным) и международным правом. Приоритет имеют международные нормы. В ч. 4 ст. 15 Конституции РФ говорится: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Особенно это касается гуманитарной сферы.

Таковы основные и наиболее общие виды юридических коллизий, возникающих или могущих возникнуть на обширном правовом поле России. Но именно основные, а далеко не все. Более конкретных, частных, текущих, отраслевых коллизий - бесчисленное множество.

В последнее время особую остроту приобрели противоречия между законами и указами (законотворчеством и «указотворчеством»). По данному вопросу идут жаркие общественные и научные дискуссии. Так сложилось, что страна управляется сегодня главным образом указами и распоряжениями Президента. По мнению Ю.А. Тихомирова, мы столкнулись с ситуацией, «когда «указанное право» явно вышло на передний край и в известной мере приостановило действие ряда конституционных положений». Верховенство же закона - важнейший признак правового государства. Тем более верховенство Основного Закона[2] .

В основе многих юридических коллизий лежат политические коллизии (нарушение принципа разделения властей, выход различных госорганов за пределы своих полномочий, взаимное их вторжение в компетенцию друг друга, амбиции и соперничество лидеров, война компроматов, лоббизм, популизм, конъюнктура и т.д.). В таких условиях принимается множество противоречивых и не согласованных друг с другом актов. Ведь юридический конфликт - это «активное противостояние сторон, вызванное полярностью их интересов или разным отношением к ценностям и нормам общественной жизни»[3] .

Ученые-правоведы обращают внимание на то, что принимаемые Государственной Думой законы проходят трудный путь, главным препятствием на котором является двойное вето. Такого порядка давно уже нет в практике стран Запада. Законы стопорятся по самым разным причинам - юридическим, политическим, финансовым, процедурным, престижным и другим, а чаще всего в силу несовпадения позиций относительно сути предлагаемого закона.

Но существует и третье вето (предварительное) - это когда Правительство в своем заключении накладывает табу на тот или иной проект закона из-за отсутствия средств для его реализации. А поскольку практически любой закон требует определенных затрат для своего осуществления, то при желании исполнительная власть всегда может остановить любой неугодный закон. Однако главное - это все же коллизии между законами и указами.

Экс-председатель Государственной Думы Г.Н. Селезнев в своей книге «Вся власть - закону»[4] пишет о негодной практике подмены законов указами, о параллелизме между этими актами, подчеркивает, что «россиянам, в том числе высокопоставленным, необходимо пересмотреть свое отношение к закону и преодолеть правовой нигилизм»[5] . Действительно, власть закона должна быть превыше всего.

Законы, как известно, отклоняет не только Президент, но и Совет Федерации. В спорных случаях, как правило, создаются согласительные комиссии, призванные сглаживать противоречия и находить компромисс. Это в принципе нормальный путь разрешения коллизий, но он превращается в систему. Б.Н. Ельцин отклонял законы свыше 50 раз, а некоторые из них, вопреки Конституции, возвращал в Государственную Думу без рассмотрения, по поводу чего законодатель обращались даже в Конституционный Суд. Последний, как ни странно, нашел эту практику вполне приемлемой. Снова коллизия!

Согласно Конституции Российской Федерации, указы подзаконны, на практике же, как уже отмечалось, они; все чаще возвышаются над законом. И требуется величайшая осторожность, чтобы это «опережающее указотворчество» не нарушало прав граждан, не вносило сумятицу в нормальной право созидательный процесс, не дестабилизировало общую правовую ситуацию. «Бодание» законов и указов особенно заметно по социальным вопросам - зарплате, пенсиям, пособиям, компенсациям и другим выплатам.

Глубинная коллизия состоит уже в том, что бывший Президент в России фактически «законодательствовал», хотя юридически такой прерогатив не располагал. Он издавал акты, являющиеся по своей природе законами, и принимались они нередко по тем позициям, которые относились к компетенции Государственной Думы. Законодательный орган становился как бы излишним.

Конечно, законодатель очень часто запаздывают с принятием тех или иных законов, в то время как обстоятельства требуют оперативного реагирования. Поэтому вопрос этот в действительности непростой. Тем не менее, в целом указанную практику оправдать нельзя. Недостаточная мобильность - свойство всех парламентов, однако это не дает оснований для подмены их традиционных функций.

К тому же многие основополагающие (базовые) законопроекты особенно экономического характера, разрабатываются не самой Думой, а Правительством, и от него, в конечном счете, зависит своевременность их принятия. Но при всех сложностях и трудностях Думой за все время своего существования принято свыше 3 тысяч законов.

Но юридическая война идет не только между законами и указами, но и между актами, издаваемыми повсеместно всей президентской вертикалью, и актами, исходящими от представительных органов власти. Серьезные трения и конфликты связаны также с определением статуса и компетенции различных должностных лиц (коллизии полномочий), немотивированными смещениями и перемещениями ключевых фигур в управленческом аппарате. Многие руководители узнают о своем снятии с занимаемых постов из печати.

Примером противоречий статусов и полномочий может служить деятельность президентской администрации и ее подразделений. Данная структура была создана самим Президентом и действует она на основании подписанного им же Положения. Законодательной основы не имеет. В печати, литературе, депутатском корпусе не раз обращалось внимание на то, что администрация главы государства из сугубо вспомогательной службы, какой она должна быть по логике вещей, на деле превратилась в некий надправительственный орган с властными полномочиями.

Фактически она взяла на себя значительную часть функций Президента и стала играть самостоятельную роль. Государственная Дума по этому поводу даже обращалась в Конституционный суд.

Определенные противоречия возникают и в связи с различными концепциями правопонимания, которые имеют место в современной российской юридической науке. Эти коллизии носят не только теоретический, но и практический характер, непосредственно отражаются на состоянии законности и правопорядка в стране, эффективности механизма правового регулирования. Б.С. Эбзеев - судья Конституционного Суда РФ - отмечает, что, «с одной стороны, в судебной и иной правоприменительной практике широкое признание получил некритичный позитивизм, поддерживаемый и многими юристами - теоретиками; с другой - предпринимаются активные усилия по преодолению позитивизма с позиции «общих принципов» и ценностей естественно-правовой доктрины. И в этом, и в другом случаях доминирует ценносто-иерархический подход, который неизбежно отличается однородностью и способен оправдать произвол и беззаконие под предлогом соблюдения законности и законов. В действительности он является формой своеволия или отказа от законности под флагом борьбы за естественные права»[6] .

Другие ученые также обращают внимание на то, что в последние годы «коллизия правопонимания» стала трансформироваться в коллизию правосознания общества, в правовые установки и действия граждан, должностных лиц, политических деятелей. «Неписаное право», надзаконные «демократические ценности», «общие принципы» открывают широкий простор для свободного усмотрения, как властей, так и всех иных участников общественных отношений, субъектов рынка, криминальных элементов, политических элит и т.д.»[7] Это значит, что теоретические коллизии не менее опасны, чем практические, ибо правоприменение прямо и непосредственно зависит от правопонимания.

2 КОЛЛИЗИИ В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ

2.1 Коллизии в праве

Юридические коллизии и конфликты порождаются, как правило, теми или иными правовыми актами. В столкновении этих актов юридические противоречия находят многообразные проявления. Примечательно, что именно с принятием и реализацией законов, указов, постановлений и иных актов связано преодоление различных конфликтов, в т.ч. юридических. И здесь роль этих актов столь же значительна, хотя не меньшее значение приобретает устранение противоречий между ними. Сбалансирование между собой правовые акты как бы «гасят» одну из причин юридических коллизий и тем самым вносят свой нормативный вклад в процесс устранения коллизий и их последствий[8] .

Исследователи допускают разрешение коллизии и конфликтах как самими участниками, так и путем вмешательства третьей стороны, делая акцент на достижение согласия между его участниками в виде совпадения мнений, предопределенности законодательной воли внешней средой, или навязанным извне соглашением. Поддерживая эту классификацию, добавим к ней своего рода нормативное упорядочение как проявление частной и/или общей гармонизации правовых актов. Гармонизация есть процесс обеспечения их согласованности, соразмерности объему полномочий принявших их субъектов, достижения целей, заданных государственными институтами. Причем это не гладкий эволюционный путь, а движение со своими этапами, «приливами» и «отливами», со своими противоречиями.

На передний план выдвигается стратегическая задача гармонизации правовых актов, которая может требовать динамичных способов разрешения. Дело в том, что правовые акты лишь внешне выступают как обезличенные явления. За ними всегда стоят политические силы, социальные слои, лидеры, государственные органы. Акты служат как бы «нормативными куклами», появляющимися и действующими по воле и в интересах тех, кто стоит, как за кулисами, под их прикрытием. И в то же время акты обладают громадным созидательным потенциалом, выражая меру согласованности социальных интересов и общепризнанный нормативный стандарт, и одновременно программу поведения.

Гармонизация правовых актов служит упорядочению нормативно-правовых массивов и поддерживанию правовой системы в состоянии функционального равновесия. Она позволяет добиться функционального равновесия правовых актов, обеспечить ту ступень их сбалансированности между собой, которая в конечном итоге позволяет правовой системе функционировать и развиваться в заданных направлениях. А, следовательно, гарантируется устойчивый статус всех субъектов права, преодолеваются отклонения в их действиях от нормативной модели. Государственные институты и институты гражданского общества действуют в конституционном русле. Именно поэтому в Договоре об общественном согласии, в различных целевых программах большое место уделяется принятию законов, их устойчивости и последовательной реализации.

Объектом гармонизации могут быть отдельные правовые акты или даже их части, суммы актов одного или нескольких органов, конфликтующих между собой, наконец, правовые институты и даже отрасли законодательства. Гармонизация позволяет устранить юридические противоречия и обеспечить то соотношение правовых актов, которое произведено от статуса принявших их органов и предопределяется конституционными основами правовой системы. Точнее говоря, может быть восстановлено прежнее, ранее нарушенное соглашение актов между собой, легальной статус органа, если были допущены отступления от него и вмешательство в сферу другого органа.

Гармонизация сопровождается и жесткими правовыми средствами -отменой актов, их оспариванием, признанием недействительными и т.п., и мягкими - приведением актов в соответствие с конституционными установлениями, согласованностью правовых программ и действий и т.п. Сближение правовых позиций конфликтующих сторон ведет к уменьшению и снятию напряженности в их отношениях и способствует снижению общей остроты юридических противоречий в государстве.

Добавим к сказанному и несколько слов о способах гармонизации. Они могут иметь обеспечивающий характер и обладать общими и специфическими чертами применительно к преодолению юридических противоречий внутри правовой системы и между национальным и международным правом.

Острота юридических противоречий, обнаруживаемая в российской действительности, столкновения актов отражают как обычные, повторяющиеся, так и возникающие конфликтные ситуации. Их видоизменение и преобразование в нормально-юридическое состояние требуют значительных усилий как законодателей и исполнительных органов, так и всех правоприменителей - как политических партий и общественных объединений, так и средств массовой информации и других институтов гражданского общества. Затрачиваемые усилия направлены на формирование условий, благоприятствующих юридической гармонизации.

К числу таких условий можно отнести прежде всего упорядочение, совершенствование и развитие общественных отношений в разных сферах общественной жизни - политической, экономической, социальной и других. Ведь истоки многих юридических противоречий находятся вне правовой сферы, и их преодоление требует правильного государственного курса, обоснованных программ преобразований и последовательности действий.

Собственно юридические условия гармонизации правовых актов можно выразить следующим образом. На преодоление юридических конфликтов, прежде всего благоприятным образом влияют упорядочение правовой системы и поддержание ее в равновесии. Оно слагается из таких действий, как установление строгой классификации правовых актов и соблюдение ее в процессе правотворчества. Тогда удается избегать и преодолевать многочисленные случаи смещения правовых актов по предмету, содержанию и методам регулирования, по форме, процедуре принятия и вступления в силу, строго придерживаться нормативных соотношений между актами и системных связей и их зависимостей. Решать эти задачи можно благодаря строгому следованию конституционным принципам правовой системы, а также путем принятия ФЗ «О правовом статусе и юридической силе нормативно правовых актов», который «задерживается» в парламентских коридорах.

Начнем с самого начала, с первых действии в законодательном процессе. И мы увидим, как часто в текстах проектов законов (и других правовых актов) «закладываются» ошибки, приводящие в дальнейшем к юридическим коллизиям. Такие ошибки можно разделить на три группы, хотя они часто сосуществуют и даже переходят одна в другую.

Первая группа включает юридические ошибки познавательного характера, поскольку право и закон призваны адекватно отражать изменяющуюся действительность. К ним относятся ошибки в выборе предмета законодательного регулирования, когда он определяется неверно. Нередко требуется не закон, а другой вид правового акта, принятие не нового закона, а более полная реализация или корректировка действующих актов. Подчас неточно определяются объем и методы, средства правового регулирования[9] .

Вторая группа текстовых ошибок и противоречий носит содержательный характер. К их числу относятся: а) неверный набор правовых знаков, актов различного характера (статутных, тематических, охранительных и т.п.); б) допущение несогласованности статей закона, противоречий между нормативными понятиями и конкретными нормами, нарушение последовательности построения текста; в) слабая обоснованность правовых решений, их неполнота, побуждающие к скорому внесению изменений и дополнений; г) неудачное определение объема и срока действия кормы, вынуждающее к ее поспешной корректировке; д) слабый учет действующих актов в отрасли, а также законов смежных отраслей. К чему было нужно через четыре года принимать новый федеральный закон о почтовой связи, через шесть лет новый федеральный закон о физкультуре и спорте, хотя заметных перемен в этих сферах не произошло; е) запоздалая отмена либо даже сохранение устаревших актов и норм, что мешает правильному применению и выбору правовых актов.

Третья группа текстовых ошибок связана с очевидными технико-юридическими погрешностями. К ним относятся: а) неверное или противоречивое использование нормативных понятий, терминов как в одном законе, так и в однородных законах (например, понятия «орган государства»); б) неудачное разделение нормативного текста на структурные части, в результате чего возникают диспропорции и противоречия между способами регулирования однородных отношений; в) пренебрежение юридическим языком, который не допускает описательности, образных выражений и узко специальных слов и определений; г) неверное обозначение частей закона и вносимых в них изменений и дополнений, а также нечеткое определение порядка их действия или прекращения действия; д) неточные ссылки на другие правовые акты, нарушение связи норм внутри акта и между разными актами.

Как видно, подобные ошибки при подготовке и принятии законов и иных правовых актов дают «старт» юридическим коллизиям. Их уже трудно предотвращать на длинной дистанции юридического марафона, и стадия действия закона становится сложной для толкования и применения его норм. Было бы полезным, кроме прочего, принять Общие правила юридической техники по линии Правительства РФ.

Стоит обратить внимание на характер законодательных норм и их соотношений между собой. Данному аспекту подчас не придается серьезного значения ни в правотворческой, ни в правоприменительной практике. Между тем, среди правовых норм можно выделить приоритетные нормы с большим юридико-техническим смыслом и влиянием на формирование других норм.

К их числу следует отнести прежде всего нормы-дефиниции, создающие содержательно-нормативную характеристику правового субъекта, правового состояния или явления. Таков смысл ст. 1 конституции РФ о признаках российского государства, ст. 48 ГК РФ о понятии юридического лица, ст. 2 - о понятии государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним в одноименном федеральном законе. Еще раз отметим привычное правило «открывать» тексты законов на федеральном и даже региональном уровне раскрытием значения понятий и терминов, используемых в каждом из них.

Нормы-принципы служат своего рода юридическими формулами и средством устойчивой нормативной ориентации. Они отражают устойчивые тенденции правового регулирования в той или иной сфере, например, в ст. 3 ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации»[10] , в ст. 3 НК РФ. Подобные правовые принципы важны как внутри акта для четкого построения всех его норм, так и в отрасли для обеспечения взаимосвязи однородных актов и норм.

Нормы-цели являются еще одной разновидностью юридических приоритетов (например, п. 2 ст. 40 и п. 2 ст. 41 Конституции РФ). И их ориентирующее значение должно быть реально обеспечено, что бывает далеко не всегда.

Для эффективного использования юридических приоритетов следует правильно формулировать отсылки в законодательстве. Отсылки служат важным средством системной связи правовых актов и норм, и при установлении меры целесообразно, во-первых, точно определить формы отсылок к тем или иным видам актов — закону, федеральному закону, подзаконному акту, законодательству и т.п. Так, для норм ст. 33 ФЗ РФ «Об образовании»[11] отсылки к законодательству означают п. 1-4 ст. 13, ст. 33 данного Закона, ст. 50-54 ГК РФ. Но как понимать его отсылки к закону в ст. 47 (п. 4), 51 (п. 1), 96 (п. 3).

Во-вторых, отсылки должны быть сделаны для «перехода» от закона или норм общего порядка к нормам конкретно - регулирующим, а от вторых - к первым в качестве указания на базовое основание их изданий. В-третьих, нужно точно предвидеть действующий или предполагаемый правовой акт. В-четвертых, нельзя допускать «перегрузку» текста отсылками или избегать их в целях искусственной автоматизации текста акта.

Гармонизация внутри правовой системы достигается и благодаря своевременному приведению в соответствие с актами более высокой юридической силы актов менее высокой юридической силы. В противном случае неизбежны столкновения «старых» и «новых» актов и связанные с ними разные позиции госорганов, должностных лиц, хозяйствующих субъектов и граждан. Вследствие этого трудно судить о реальном уровне законности и ее нарушениях. Здесь необходимы действия по следующим направлениям.

1. Привидение законодательства в соответствие с Конституцией означает признание утратившими силу противоречащих ей актов, изменение действующих и принятие конституционных и иных законов. К сожалению, до сих пор не принят ряд федеральных конституционных законов.

2. Устранение противоречий между сходными законами.

3. Приведение в соответствие с законами подзаконных актов.

4. Соответствующая корректировка подзаконных актов.

5. Изменения в системе локальных и корпоративных актов, что случается редко. Кодексы нередко не действуют на их уровне.

В заключении отметим, что правовые системы разных стран строятся с учетом общих принципов, но и весьма специфичны.

2.2. Обеспечение верховенства Конституции

Масштабные преобразования в России и государствах Содружества потребовали коренного обновления правовых систем. Стремительно развивается законодательство, в одних странах быстрее, в других - чуть медленнее. Это происходит применительно ко всем или многим отраслям, но прежде всего в сфере государственного строительства. Реформы сопровождаются принятием комплексов законов в сфере экономики, устройства государства, в социальной сфере экономики, устройства государства, в социальной сфере. В них много общих моментов, но есть и немало специфического.

Конституционные пробелы и «разрывы» правопреемственности нередко восполняются некорректным внедрением и использованием иностранных юридических концепций. Вызывает удивление безучастное отношение российских юристов к данному явлению, хотя иностранные юристы обратили внимание на противоречивость подобных «правовых трансплантаций». Так, американский профессор-политолог Роберт Шарлет жестко оценивает некритичное восприятие западных конституционных теорий в России и других постсоветских странах[12] . Поспешное использование американской модели конституционализма с присущими ей размытым понятием «государство», отсутствием присущими ей размытым понятием «государство», отсутствием положений о государственном управлении и об особом конституционном правосудии, о «негативных правах» граждан привело позднее к более широкому освоению европейских моделей с их стандартами ЕС и СЕ. Механические заимствования и рецепции западных правовых идей без их адаптации к реальным условиям этих стран приводят к «правовой эклектичности». Между тем значение институционального контекста правовых норм нельзя преуменьшать[13] .

«Конституционная доминанта» становится определяющей по следующим причинам. Во-первых, Конституция занимает ведущее место в правовой системе, в отраслях законодательства. Во-вторых, Конституция обладает высшей юридической силой, когда все иные правовые акты издаются на основе и во исполнение ее положений, а в случае расхождений действуют нормы Конституции. В-третьих, Конституция выступает мощным правообразующим фактором, как в смысле прямого действия ее норм, так и благодаря нормативно-ориентирующему воздействию на процесс законотворчества. В-четвертых, конституция служит главным нормативно-правовым критерием, толкования и применения всех юридических актов, совершения юридических действий.

К сожалению, выделяемые нами черты Конституции, отражающие ее общее и особенное в системе законодательства, далеко не полностью реализуется в практике правотворчества и правоприменения. Изучение опыта России и других государств СНГ свидетельствует об отклонениях законодательного развития от конституционного «русла», о нарушениях конституционной законности, о деформированных соотношениях между законами и подзаконными актами, о произвольном построении всей цепи правовых актов[14] .

[1] Гражданский кодекс Российкой Федерации. – Юрайт. М.: 2004. Ст. 3. «п»5.

[2] Тихомиров Ю.А. Коллизионное право: учебное и научно-практическое пособие. М.: 2001. – С. 68-70.

[3] Кудрявцев В.Н. Международное частное право. М.: С. 47-50.

[4] Г.Н. Селезнев «Вся власть - закону». М. 2002. С. 53.

[6] Эбзеев. Б.С. Научные труды. С. 83-83.

[7] На аналогичных позициях стоят также Кудрявцев В.Н., Тихомиров Ю.А., Н.И. Матузов и др.

[8] Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: 2002. С. 328.

[9] Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: 2002. С. 334-336..

[10] ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» от 17 декабря 1997 г. (ред. от 19.06.2004) №2-ФКЗ // Собрание законо­дательства РФ. – 1998. – № 2. – Ст.3.

[11] ФЗ РФ «Об образовании» от 10.07.92. № 3266-1 (ред. от 05.03.2004) // Собрание законо­дательства РФ. – 1993. – 16. – Ст.33.

[12] Роберт Шарлет. Правовые трансплантации и политические мутации: рецепция конституционного права в России и в новых независимых государствах.- Конституционное право: восточноевропейское обозрение, № 2, 1999. – С. 33.

[13] Юридический конфликт: сферы и механизмы. Ч. II / Под ред. В.Н. Кудрявцева. С. 67-68.

[14] Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: 2002. С. 347-348.