| План
I. Введение.
Предпосылки возникновения психологической теории права.
II. Основная часть
1. Биография и творчество Л.И. Петражицкого.
2. Понятие, источники и виды права, сходя из психологической тории права Л.И. Петражицкого.
3. Политика права.
III. Заключение
I.
Введение.
Предпосылки возникновения психологической теории прав.
На сегодняшний момент в юридической науке существует множество теорий права. Такой плюрализм научных взглядов обусловлен историческими особенностями развития общества, своеобразием тех или иных регионов мира, идеологическими приверженностями авторов, задачами, которые они ставят перед собой, и другими причинами [1, с. 29].
Так в русской научной и общественной мысли XIX - начала XX в. обозначился вопрос соотношения права и морали. Эта проблема была тесным образом связана с осознанием путей историко-культурной самобытности и направленности общественного развития России. Славянофилы и консерваторы отрицали право в пользу морали, либеральное крыло российской интеллигенции рассматривало право как высшую социальную ценность.
В такой ситуации неопределенности в целях решения проблемы соотношения морали и права была создана известным российским правоведом и общественным деятелем Л.И. Петражицким психологическая теория права[5, с. 36].
В то же время возникновение психологических теории права было связано с процессом становления психологии как самостоятельной отрасли знаний. Интерес обществоведов к проблемам психологической науки заметно возрос на рубеже XIX – XX вв., когда в ней возобладали экспериментальные методы исследований и начали складываться крупные научные школы, разошедшиеся в трактовке психики человека (рефлексология, бихевиоризм, фрейдизм и др.). Воспринятые социологами и юристами, идеи этих школ положили начало формированию новых направлений в общественно-политической мысли [2, c. 348].
II.
Основная часть.
1.
Биография и творчество Л.И. Петражицкого
Лев Иосифович Петражицкий родился в 1867 г. в польской дворянской семье, в Витебской губернии. Первоначально Л.И. Петражицкий учился на медицинском факультете Киевского университета, затем перешел на юридический. Обучение на медицинском факультете и повлияло на его предпочтения в дальнейшем в сфере юридических исследований.
Л.И. Петражицкий отличался выдающимися способностями. Так, обучаясь на юридическом факультете, он перевел "Пандекты" Барона, которые стали своего рода учебником для ряда поколений студентов-юристов.
Окончив Киевский университет, Л.И. Петражицкий продолжил обучение в Германии. Он обучался в так называемой римской семинарии, готовившей профессоров римского права. Научным итогом обучения в Германии стала его монография по римскому праву «Учение о доходах», который внес существенный вклад в учение о римском праве и цивильное право. Л.И. Петражицкий ввел в оборот новые понятия: «доход от собственности» и «права на доходы, добытые трудом». Монография Л.И. Петражицкого была отмечена в среде немецких юристов.
По возвращении в Россию Л.И. Петражицкий занялся вопросами общей теории права. В 1896 г. он преподавал в Киевском университете. В 1897 г. защитил тезисы докторской диссертации по теме «Акционерные общества» и стал ординарным профессором права в Санкт-Петербургском университете. В этот период правовед издает два своих основных произведения – «Введение в изучение права и нравственности» (1905) и «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» (1907 - 1910). В них он и осуществил синтез теории права с психологией [4, с. ].
По возвращении в Россию Л.И. Петражицкий активно начал заниматься политической деятельностью. Он был членом партии кадетов и до 1915 г. входил в ЦК этой партии. Л.И. Петражицкий был избран от этой партии депутатом первой Государственной Думы и активно участвовал в законопроектной деятельности (законопроекты о земельной реформе, о правах личности, о национальном равноправии).
После Февральской революции Временное правительство назначило Л.И. Петражицкого одним из сенаторов первого департамента Правительствующего Сената с оставлением должности профессора Петроградского университета.
После Октябрьской революции в 1921 г. Петражицкий принял польское гражданство. Университеты Германии и Чехословакии предлагали ему кафедры, однако он предпочел Варшавский университет, где для него была специально создана кафедра социологии. В Польше правовед занимался сугубо преподавательской деятельностью, работал над социологическими проблемами, переиздавал свои труды.
Общий ход исторических событий и тяжелая болезнь породили в Л.И. Петражицком настроения глубокого пессимизма, который привел к тому, что в 1931 г. он покончил с собой.
В период Второй мировой войны при разгроме Варшавского восстания погибли рукописи Л.И. Петражицкого. Однако созданного им оказалось достаточно, чтобы не утратить внимания мировой юриспруденции [4, с. ].
В формировании теории права и государства Л.И. Петражицкого можно выявить несколько этапов.
Первый период
(с 1897 г. по 1900 г.) - творчески очень плодотворный. Сочинение Л.И. Петражицкого «Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права» сопровождалось двумя приложениями. В первом из них автор выступал за борьбу с юридическим позитивизмом и с теорией Р. Иеринга. Во втором он призвал к созданию в России правового государства. В 1898 г. в журнале «Юридический вестник» публикуется его статья «Что такое право?», идеи которой в 1900 г. найдут свое отражение в книге «Очерки философии права». В последних трудах уже даны основные положения его теории.
Второй период
(1900 - 1905 гг.) посвящен тому, что Л.И. Петражицкий уже более детально разрабатывает методологические посылки своей теории. Его научные наработки отражаются в работе «Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология». В 1904 г. он публикует серию статей в журнале «Научное обозрение».
Третий период
(1905 - 1909 гг.) характеризуется построением целостной системы юридических понятий на основе методологии, разработанной в предшествующие годы. Все это вылилось в двухтомный труд «Теория права и государства в связи с теорией нравственности», опубликование которого стало крупным научным событием того времени не только в русской, но и в европейской литературе [4, с. ].
1.
Понятие, источники и виды права, сходя из психологической тории права Л.И. Петражицкого.
Петражицкий исходил из того, что право коренится в психике индивида. Юрист поступит ошибочно, утверждал он, если станет отыскивать правовой феномен «где-то в пространстве над или между людьми, в социальной среде и т.п., между тем как этот феномен происходит у него самого, в голове, в его же психике, и только там». Интерпретация права с позиции психологии индивида, считал Петражицкий, позволяет поставить юридическую [c. 505] науку на почву достоверных знаний, полученных путем самонаблюдения (методом интроспекции) либо наблюдений за поступками других лиц.
Источником права, по убеждению теоретика, выступают эмоции человека. Свою концепцию Петражицкий называл «эмоциональной теорией» и противопоставлял ее иным психологическим трактовкам права, исходившим из таких понятий, как воля или коллективные переживания в сознании индивидов [2, c. 505].
Эмоции служат главным побудительным элементом психики. Именно они заставляют людей совершать поступки. Петражицкий различал два вида эмоций, определяющих отношения между людьми: моральные и правовые. Моральные эмоции являются односторонними и связанными с осознанием человеком своей обязанности, или долга. Нормы морали – это внутренние императивы. Если мы подаем из чувства долга милостыню, приводил пример Петражицкий, то у нас не возникает представлений, что нищий вправе требовать какие-то деньги. Совершенно иное дело – правовые эмоции. Чувство долга (обязанности) сопровождается в них представлением о правомочиях других лиц, и наоборот. «Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам – как наше добро – долг другого лица». Правовые эмоции являются двусторонними, а возникающие из них правовые нормы носят атрибутивно-императивный (предоставительно-обязывающий) характер.
Теория Петражицкого безгранично расширяла понятие права. Он считал правовыми любые эмоциональные переживания, связанные с представлениями о взаимных правах и обязанностях. Петражицкий относил к правовым нормам правила различных игр, в том числе детских, правила вежливости, этикета и т.п. В его сочинениях специально оговаривалось, что правовые нормы создаются не путем согласования эмоций участников общественных отношений, а каждым индивидом в отдельности: “Переживания, которые имеются в психике лишь одного индивида и не встречают признания со стороны других, не перестают быть правом”. На этом основании Петражицкий допускал существование правовых отношений с неодушевленными предметами, животными и нереальными субъектами, такими, как бог или дьявол [2, c. 505].
Петражицкий стремился найти универсальную формулу права, которая охватывала бы различные типы правопонимания, известные истории (включая договоры с богом и дьяволом в правовых системах прошлого). Его концепция явилась одной из первых попыток, теоретически во многом незрелой, проследить формирование юридических норм в правосознании.
Многочисленные правовые нормы, создаваемые индивидами, неизбежно вступают в противоречия друг с другом, указывал Петражицкий. На ранних этапах истории способом их обеспечения выступало самоуправство, т.е. защита нарушенного права самим индивидом или группой близких ему лиц. С развитием культуры правовая защита и репрессия упорядочиваются: возникает система фиксированных юридических норм в форме обычаев и законов, появляются учреждения общественной власти (суд, органы исполнения наказаний и т.п.). Монополизируя функции принуждения, государственная власть способствует «определенности права».
Развитие обычаев и законодательства вместе с тем не вытесняет полностью индивидуальные правовые переживания, утверждал Петражицкий. В современных государствах наряду с официально признанным правом существует, по его мнению, множество систем интуитивного права, как, например, право зажиточных слоев, мещанское право, крестьянское, пролетарское, право преступных организаций. Психологическая теория в этом отношении приближалась к идеям правового плюрализма, однако право социальных классов и групп в ней было истолковано индивидуалистически. «Интуитивных прав столько, сколько индивидов», – подчеркивал Петражицкий.
Соотношение интуитивного и официального права, по теории Петражицкого, в каждой стране зависит от уровня развития культуры, состояния народной психики. Россия является «царством интуитивного права по преимуществу». В ее состав входят народы, стоящие на разных ступенях развития, с множеством национальных правовых систем и религий. К тому же, полагал ученый, российское законодательство находится в неудовлетворительном состоянии, а его применение сплошь и рядом подменяется официальным действием интуитивно-правовых убеждений. Петражицкий ратовал за проведение в стране унификации позитивного права, создание полного свода российских законов. Передовое законодательство, по его словам, ускоряет развитие менее культурных слоев общества [2; c. 506].
Общественно-политические идеалы Петражицкого были близки к этическому социализму, получившему распространение в России на рубеже XIX–XX вв. Для современной эпохи, отмечал он, характерны процессы «социализации производства», замены «деспотического режима системой государственного и общинного самоуправления». В будущем право изживет себя и уступит место нормам нравственного поведения. «Вообще право существует из-за невоспитанности, дефектности человеческой психики, и его задача состоит в том, чтобы сделать себя лишним и быть упраздненным».
Учение Петражицкого пользовалось большой популярностью среди сторонников партии кадетов. Под влиянием его идей происходило формирование взглядов многих представителей немарксистского социализма в России того времени (Г.Д. Гурвич, П.А. Сорокин и др.). Сближению психологической концепции права с марксизмом способствовал М.А. Рейснер, один из первых советских правоведов. Восприятие марксистами учения Петражицкого о воспитательной роли права облегчалось тем, что в документах российской социал-демократии и в Конституции РСФСР 1918 г. социализм определялся как безгосударственный строй (с утверждением сталинизма и теории советского социалистического государства последователи Рейснера были подвергнуты идеологическому шельмованию за пропаганду надклассовой этики). [2, c. 507]
В начале XX в. крупным научным событием не только в русской, но и европейской литературе стало опубликование Теории права и государства в связи с теорией нравственности (1907) Льва Иосифовича Петражицкого (1867—1931). В гносеологическом и методологическом отношении он следовал началам позитивной философии, но при этом проявил большую самостоятельность и оригинальность в освещении правовых явлений и самой природы права.
Петражицкий понимал право как разновидность субъективных переживаний и проводил различение между правом позитивным и правом интуитивным. Позитивное право для него шаблонно и догматично, оно не поддается ситуативному совершенствованию. Интуитивное право легко может приспособиться к конкретной ситуации и образует основу и побудительную силу для корректировки права позитивного. При этом возможны три варианта отношений между ними: интуитивное право согласуется с позитивным; интуитивное право опережает позитивное; позитивное право опережает интуитивное.
Петражицкий также проводил различие между социально-служебным правом (своеобразная модификация права публичного) и правом, не обремененным служебной обязанностью. Первое он называл также правом централизации, второе — правом децентрализации. Правовое общение, как и любое другое (моральное, властное и т. д.), сопровождается переживаниями, которые бывают пассивными (ощущение чувства страдания и удовольствия) либо активными (волевая целеустремленность). Право в его регулятивном воздействии сопровождается одновременно пассивными и активными переживаниями, и эти переживания («эмоции») составляют, согласно Петражицкому, главную причину поведения, внешних поступков человека. Наши права суть закрепленные за нами, принадлежащие нам долги других. Право предполагает в данном случае одновременно, с одной стороны, пассив (обременение, обязанность) и, с другой стороны, актив (возможность применить правовые требования с вполне определенной, отмеренной гарантией их выполнения). В этом смысле право есть также отношения (правоотношения) между той и другой стороной опреде
849 ленного комплекса пассивно-активных взаимных связей, образующих само право. Право вместе с тем есть и моральное переживание. Общим моментом для того и другого является не только их эмоциональный, но также сходный интеллектуальный состав. Так, например, требования «не лги», «не убивай», «помогай нуждающимся» можно переживать и как правовые, и как моральные требования. Но моральное переживание, в отличие от права, предстает переживанием односторонним, оно есть лишь чувство обязанности, не снабженное гарантированным исполнением. Единство правомочия и обязанности, присущее только праву, обычно закреплено в правовой норме, которая, по сути дела, двойственна по своей психологической природе: она имеет одновременно императивную (обязывающую) часть и атрибутивную (управомочивающую на требование с гарантированным исполнением) часть.
Таким образом, право по своей природе есть прежде всего явление эмоциональное (переживательное). В этом его главная и фундаментальная особенность. В деле сплочения людей, их дисциплинирования право гораздо важнее морали, что является следствием его двусторонней (одновременно предоставительно-обязывающей или, говоря иначе, атрибутивно-императивной) природы. Юридическая норма — это проекция (вариант) императивно-атрибутивных переживаний; это как бы скрепы, без которых ни одна социальная группа не может существовать.
Мораль, как правило, лишена возможности управомочить кого-либо на ту или иную меру принуждения в обеспечение гарантированного осуществления, и это накладывает определенный отпечаток на ее социально-регулятивную действенность. Но мораль не утрачивает своего значения, хотя границы между ней и правом временами меняются, хотя моральные нормы образуют собой некий постоянный источник для пополнения норм юридических. Мораль иногда становится упорядочивающим и дисциплинирующим фактором в тех областях общественной жизни, где право не выполняет этой регулирующей роли и даже не может ее выполнять (например, в делах, где требования совести могут оказаться и фактически оказываются сильнее требований действующего права).
850
Подобное истолкование природы права и морали сильно расходится с позитивистской теорией права, которая считает главным создателем и оформителем права государство (суверена, власть). Согласно представлениям Петражицкого, право есть более сложное и многогранное явление. По своему генезису и фактическому существованию оно распадается и обособляется на две разновидности —на право официальное (положительное, государственной властью сформулированное и поддержанное) и право интуитивное, отношения между которыми изменчивы.
Еще одним последствием этого новаторского подхода стало компромиссное уточнение традиционного со времен римских юристов деления права на публичное и частное делением права на лично-свободное и социально-служебное. По существу получается, что разграничение публичного и частного права пребывает в зависимости от того, чьи интересы преследуются в том или ином правоотношении.
В своем воздействии на социальное поведение особо заметными делаются такие специальные функции права, которые Петражицкий именует «распределительною» и «организационною». Так, в частности, дистрибутивная (распределительная) функция в области народного (и международного) хозяйства может отличаться от функции распределения частей плодородной почвы, средств и орудий производства, предметов потребления, вообще хозяйственных благ между индивидами и группами. Основной тип и главный базис распределения хозяйственных благ, а вместе с тем и основной базис экономической и социальной жизни вообще представляет собой явление собственности (в частнохозяйственном укладе, в условиях «капиталистического» социального строя —индивидуальной собственности, в условиях первобытного или другого коллективистского строя —коллективной).
К числу несомненных заслуг создателя психологической теории права относят обычно решительное и безусловное освобождение теории права от узкого юридического догматизма; В этом вопросе Петражицкий создал своеобразное учение о многообразии нормативных фактов и видов положительного права. Отказавшись от сложившихся вариантов догматического истолкования источников права и стремясь охватить все известные факты из истории права и современного его состояния, Петражицкий насчитал целых 15 видов положительного права, неизвестных, по его оценке, современной науке или же не признаваемых ею [3, с. 852].
Среди них он помимо официального права (законодательства) различает книжное право, для которого нормативным фактом служит авторитет книги, преимущественно юридического содержания (имеются в виду священные книги, сборники обычного права, научные трактаты и Свод законов Юстиниана); далее следует «право принятых в науке мнений», «право учений отдельных юристов или групп их», «право юридической экспертизы» (сюда же отнесены знаменитые «ответы» римских юристов); отдельно выделено «право изречений религиозно-этических авторитетов: основателей религий, пророков, апостолов, святых, отцов Церкви и т. д.; и «право религиозно-авторитетных примеров, образцов поведения». Своеобразное семейство образуется из «договорного права», «права односторонних обещаний» (например, государственных органов и частных лиц), «программного права» (программное заявление органов государственной власти), «признанного права» (признание известных прав и обязанностей одной из сторон юридического отношения). «Прецедентное право» усматривается в деятельности государственных учреждений и в международном праве. Различается также «общенародное право, как везде существующее право» (нормативным фактом для него служат ссылки на то, что «так принято во всем мире», «у всех народов»). Отсюда становится понятным соседствующее с прецедентным и общенародным «право юридических поговорок и пословиц».
Петражицкому принадлежит весьма точная и по-своему конструктивная критика юридической ментальности, в которой «власть» и «господство» имеют характер не научно содержательных и фиксированных смысловых терминов, а скорее характер слов для всевозможного и необременительного употребления в различных областях правосознания без ясно определенного смысла. Он писал в своей «Теории права и государства» (1907): «Современное государствоведение... не знает, в какой сфере находятся и какую природу имеют те реальные феномены, которые соответствуют его теоретическим построениям, и как с помощью научных методов можно достигнуть их реального, фактического (наблюдательного, опытного) познания; и, таким образом, вместо изучения фактов... получается фантастическое конструирование несуществующих вещей и незнание действительно существующего» [3, с. 853].
Политика права.
Одновременно Петражицкий подчеркивал недопустимость возведения интуитивного права даже наиболее образованных социальных классов в масштаб для оценки действующих законов. Реформы законодательства, как полагал он, необходимо проводить на основе научных знаний. В связи с этим им выдвигался проект создания особой научной дисциплины – политики права. С точки зрения Петражицкого, философия права распадается на две самостоятельные науки: теорию права и политику права. Теория права должна стать позитивной наукой, без каких-либо элементов идеализма и метафизики. Политика права как прикладная дисциплина призвана соединить позитивные знания о праве с общественным идеалом, т.е. представить научное решение проблемы, составлявшей содержание прежних естественно-правовых учений [2, с. 508].
Создание концепции политики права стала один из важных итогов психологической трактовки природы права Петражицким. По его мнению, фундаментальную переработку всей системы отраслей права и юридической науки нужно начать с самой трактовки права именно с позиций поведенческой психологии. Проводя обособление интуитивного права от официального, он предлагал считать важнейшей задачей правоведения соединение позитивных знаний о праве с общественным идеалом, для чего потребуется, как он считал, использовать результаты и наработки нескольких отраслей правоведения — теории права (позитивной науки), философии права и политики права.
Политика права, по замыслу Петражицкого, призвана устанавливать и формулировать цели, достижению которых должны служить принимаемые законы. Требования к правовым приемам и средствам, необходимым для достижения желаемых результатов, в состоянии обосновать лишь теория права, ибо только она в состоянии обеспечить знаниями о возможностях права в воздействии на поведение людей и только она знает, что есть реальное право.
Петражицкий не оставил подробных рекомендаций относительно практического осуществления политики права. Свою задачу он видел в том, чтобы наметить отправные принципы новой юридической науки, обосновать ее необходимость. Вполне ясно ему было одно: главенствующее положение в правовой политике государства должны занимать не принудительные меры, а механизмы воспитательного и мотивационного воздействия на поведение людей. Лишь с помощью таких механизмов официальное право способно направить развитие народной психики к общему благу [2, с. 508].
Петражицкий наметил, но не разработал в некой целостности ни основных предпосылок, ни главных положений и методологической базы этой дисциплины (политики права). Он считал, что надлежащая подготовка основ этой науки зависит от надлежащего и согласного с его новыми теоретическими установками пересмотра всей методологической базы самых различных наук. Он предполагал, в частности, необходимые коренные изменения в методологии социальных наук. Замыслы его были поистине грандиозными, но он успел только обозначить первоочередные задачи переработки методологии психологии, социологии, логики, а также общие направления перемен в методологии других социальных наук, в особенности теории права и государства в ее взаимосвязи с теорией морали [3, с. 851].
Критика
Психологическая теория права и нравственности, в особенности методологические конструкции, положенные в основу этой теории, вызвали обширную критическую литературу. Так, П. И. Новгородцев с самого начала поддержал попытку Петражицкого «освободить философскую разработку права от гипноза со стороны положительного закона и практического оборота, суживающего и искажающего теоретический горизонт зрения».
В своем устремлении создать другую юридическую науку не только по-новому теоретическую, но также и прикладную, Петражицкий проделал большую творческую работу. Но в свои «эмпиристские построения» он привлек очень благородный, хотя и весьма неподходящий элемент, определяющий его правовой идеал и все его построения, а именно —христианскую заповедь любви. По словам Новгородцева, «с западноевропейской точки зрения идея Петражицкого преобразовать таким образом теорию права может показаться фантастической и одновременно сентиментальной, и, действительно, в самом существе ее есть нечто неосуществимое, но она прекрасный пример своеобразных построений позитивистической теории права, выросшей на русской почве». Но в то же время Новгородцев считал, что «эмпирический анализ идеи права как внутреннепсихического индивидуального переживания» тоже не дает нам законченной теории права, как не дает ее и формально-позитивная догматика. Что касается окончательного вывода, то суть его состояла в том, что заслуги психологической теории лежат вне пределов юриспруденции и что «для философии естественного права эта теория опорой быть не может».
Б. Н. Чичерин высоко ценил Петражицкого как критика юридического позитивизма, но сильно критиковал его оценки права как инструмента социальной политики. Б. А. Кистяковский обратил внимание на гносеологические погрешности, заметив, что Петражицкий «ориентирует свою теорию образования понятий не на истории наук, а на чисто житейских суждениях, разбавленных разнообразными научными сведениями».
Сегодня теория Петражицкого воспринимается как предпосылка таких новейших течений, как правовой реализм, а также соответствующие ответвления бихевиоризма и феноменологии . [3, с. 854]
Развивая вслед за О. Холмсом идею о громадной роли внеправовых соображений и обстоятельств в судебном процессе и акцентирование вслед за 3. Фрейдом роли подсознания в этом процессе, американская школа правового реализма по ряду своих догматов и методологических ориентации действительно может быть воспринята продолжательницей традиции психологической трактовки права, уделившей значительно больше внимания соотношению совокупного воздействия психологических факторов на область правовой мысли и юридической практики одновременно. Американских реалистов так же, как и Петражицкого, интересовала проблема несовершенства «юридического языка» — его неопределенность, неясность, двусмысленность. По мнению Дж. Фрэнка, некоторые правовые термины похожи на луковицы — если их как следует почистить, то в итоге ничего не останется. Юридический язык — это «жаргон, не имеющий четкого значения». Он нередко ставит в тупик и одурачивает обывателя и тем самым дает возможность прибегать к различным уловкам (Дж. Фрэнк. Право и современный разум, 1930).
В своем обращении к поведенческим (бихевиористским) аспектам изучения правосознания и практики американские реалисты вновь привлекли внимание к необходимости более тщательного различения правовых требований «на бумаге» и «в реальности», к соотношению доктрины и совокупности основывающихся на ней судебных решений, и все это во имя снятия проблем, вызываемых неопределенностью предписания правовой нормы. Они в то же самое время высоко оценивали присущие праву единообразие и предсказуемость действия (К. Ллевелин. Юриспруденция, 1961). Подобно Петражицкому, реалисты разделяли позитивистскую веру в применение научной методики и в этом смысле переориентировали практическое изучение права на более современный лад, снабдив исследователей новыми свидетельствами несовершенств или недостаточности формально-догматического анализа там, где речь идет об оценке реального действия правовых требований и предписаний или об эффективности и ценности права в реальной судебной практике и в обиходном правовом общении
Вывод.
Правовая доктрина Петражицкого привлекла внимание социологов к проблемам нормативной природы и структуры правосознания, стимулировала исследования в области юридической психологии.
2) История политических и правовых учений: Учебник Под ред. О.Э. Лейста М.: Юридическая литература, 1997. – 576 с.
3) История политических и правовых учений. Учебник для вузов
Под общей редакцией академика РАН, Издательство НОРМА
Москва, 2004
4)Грищенко Н.П. Психологическая теория права Л.В. Петражицкого // Юридическая психология. - М.: Юрист, 2008, № 1. - С. 4-10
5)Машкович, К. В. Правосознание и нравственность в психологической
теории права Л. И. Петражицкого /К. В. Машкович. //История государства и права. -2007. - № 12. – С . 36 - 38
|
