|
Содержание
Введение……………………………………………………………………….3
1. Вехи истории……………………………………………………………….5
2. Возникновение Архангельской области……………………………….…8
3. Кенозерье………………………………………………………………….10
4. Деревянное зодчество русского севера……………………….…………14
5. Холмогоры……………………………………………………….………..18
6. Каменная архитектура Севера
в эпоху Древней Руси………………………………………………………..19
Заключение…………………………………………………………………...24
Список использованной литературы………………………………………..26
Введение
 Север - чистый, неиссякаемый родник русской народной культуры. В коллекциях Государственного музейного объединения «Художественная культура Русского Севера» представлено такое собрание древних северных икон и древней языческой культуры, которому могут позавидовать многие музеи мира. Многим известны искусные работы холмогорских косторезов, имеющих многовековые традиции.
В области находится крупнейший в мире музей деревянного зодчества и народного искусства – «Малые Карелы». Для сохранения уникальных шедевров деревянной архитектуры в 70- х годах сюда были перевезены более ста памятников изо всех отдаленных уголков огромной Архангельской области.
В 1146 году был основан Каргополь. Святыня Каргополя - величественный Христорождественский собор. Он возведен в 1562 году, когда на Руси царствовал Иван Грозный. Благовещенский собор, построенный на пожертвования прихожан и Петра 1, украшен знаменитой Каргопольской каменной вязью, по своей красоте, не уступающей внешнему убранству флорентийских дворцов эпохи Возрождения.
На юго-западе области находится таежный, озерный край, чудом сохранивший атмосферу Древней Руси. Это национальный парк «Кенозерский» - самая интересная и перспективная для развития туризма, экологических программ и исторических исследований заповедная территория России. В Кенозерье и сегодня в замысловатом единстве сочетаются православие и древние языческие культы.
На Белом море расположены знаменитые Соловецкие острова. Со всех концов земли едут сюда туристы и паломники, чтобы поклониться святыне, прикоснуться к неостывшим камням истории. В 1557 году были возведены Успенский собор и знаменитая трапезная, а в 1558 году началось строительство крупнейшего храма на Руси величественного Спасо-Преображенского собора. Этот храм - цитадель со стенами шестиметровой толщины и подземными ходами и сегодня приводит в восторг современных архитекторов.
Архангельская область занимает первое место в России по количеству и значимости памятников деревянного зодчества и венчает десятку российских регионов, знаменитых своим культурным наследием.
Соловецкий государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник включен в список Мирового наследия ЮНЕСКО. Живописны и разнообразны ландшафты многих других мест региона с сохранившимися в девственном виде флорой и фауной. В области свыше 200 тысяч озер, богатые ягодные и грибные места, возможности удачной охоты и рыбалки.
1. Вехи истории
Самые ранние поселения на Беломорском Севере появились на Кольском  полуострове за 7 - 6 тыс. лет до новой эры, а постоянные поселения добытчиков моря - рыболовов, охотников - появились значительно позже - за 3 тыс. лет до н.э. Расселение в дальнейшем постепенно продвигается в сторону Печоры и к Приобьо.
В VI - IX веках у восточных славян появляется интерес к Европейскому Северу. Наверное, не ради спортивного интереса норвежский мореплаватель Отэр в 870 - 890 годах неоднократно плавал на Север. Говорят, что он добывал моржовые клыки и бивни мамонтов. Хорошее дело. Но как добывал и где? Моржовые клыки можно было добыть, наколотив моржей и выломав клыки. Но мамонты в ту пору значились уже вымершими. Неужто Отэр посылал свою дружину на поиски бивней в необитаемую тундру? Отэр был мореплаватель, торговец. Сапожник не занимается скотоводством, чтобы шить сапоги на продажу. Он покупает готовое сырье. Стало быть, и Отэр скупал или обменивал, выменивал на другой товар моржовую и мамонтовую кость, добытую местным населением. А это означает, что в VIII - IX веках на берегах Белого моря местное население занималось торговлей.
Слава о быстром обогащении Отэра быстро разлетелась по всей Скандинавии. За это жестоко поплатились поморы, чудины, весины и прочие народы, населявшие прибрежные районы Заволочья. Викинги повадились туда с грабежами и долго не давали покоя, пока заволочане сами не озлобились и - "ходиша войной на мурманы". Мурман они "повоеваша". Мурманы успокаивались после таких уроков, но ненадолго, - им снова приходилось напоминать, что опасно играть с огнем.
С чужими грабителями все же воевать проще. Хуже, когда повадятся свои. А свои, из ближайшего княжества Новгородского, припожаловали тотчас же вслед за чужими. В 1032 году или около этого времени новгородский посадник на Двине Улеб совершил поход с Северной Двины к "Железным воротам", - так назывались Карские ворота. Началась массированная колонизация Север а. Новгородская же вольница, разрозненные отряды первопроходцев и добытчиков проторили дорогу в Заволочье никак не позже славных норвежцев.
В 1136 году, как установили видные ученые, очень видные, на Северной Двине появился Архангельский монастырь. Михайло-Архангельский. А в 1417 году - Николо-Корельский. Но, употребляя термины тех же ученых, видных и очень видных, следует сказать, что "они (монастыри) идут вслед за русско-христианской жизнью, а не ведут ее за собою, не вносят ее в пределы, дотоле ей чуждые".
Известий о Михайло-Архангельском монастыре мало, очень мало, а до 1419 года их вообще не было. В 1419 году на Беломорский Север "пришедше мурманы войною 500 человек с моря в бусах и шняках. Архистратига Михаила монастырь, Цигломино, Хечемино, три церкви сожгли, а христиан и чернцов всех посекли. И заволочане две шняки мурман избиша, а инии убегоша на море". Видимо, это был не самый расцвет монастыря, когда объявилось такое неделикатное соседство. Видимо, раньше у Михайло-Архангельского монастыря дела шли намного лучше. Но и тогда монастырю принадлежало более тридцати деревень и многие рыбные ловли: "тоня на Большой Двине выше города по городскую сторону у стрелецкия слободы, 1/3 тони "Нячеры" большой, тоня куромная "Нячера меньшая", тоня в няше вверх Хечемины от Заост-овки вниз, в Заостровской волости подле Заостровку запесочный хвост , в Лисестровской волости половина речки Метушницы, да в Лекове курье, тоня куромная на Наймаксе (Маймаксе), тоня куромная Глинник..." И еще множество тоней вплоть до Кехты и Ракулы. Монастырь занимался морским промыслом. Одной палтусины добывалось за сезон более тысячи пудов. Монастырь имел свои соляные варницы, мельницы, крупный рогатый скот. Все это надо было - продукты моря, недр и животноводства - куда-то вывозить на продажу, а вывозить - только по морским дорогам. И, конечно же, у монастыря был свой флот и своя судостроительная верфь. И, конечно же, беломорские монахи, кроме всего прочего, были еще и славными мореходами. Если сооружать памятник беломорским монахам, то в одной руке монаха должны быть символы земледелия, в другой - символы моря.
Монастыри Севера и Беломорья - главные вехи в истории развития не только нашего края, но и всего Европейского Севера России.
2. Возникновение Архангельской области
Архангельская область — один из старейших регионов России. В верховьях Онеги обнаружены стоянки первобытных охотничье-рыболовецких племён эпохи неолита.
Заселение и хозяйственное освоение русскими побережий северных морей началось почти тысячу лет назад. Продвигаясь на Север по долинам Онеги и Северной Двины, новгородцы ещё в конце X века вышли к южным берегам Студёного (Белого) моря. Основой хозяйственной жизни здесь стало рыболовство, а позднее и морской зверобойный промысел. Исстари поморы занимались также земледелием и скотоводством. В поморских селениях столетиями совершенствовался и передавался из поколения в поколение опыт мореходства и промысла в водах сурового Заполярья. На своих лёгких парусных судах архангельские мореходы вышли в открытый океан, открыли многие полярные острова и основали поморские поселения на островах Колгуев, Вайгач, Новая Земля, Моржовец.
Территория современной Архангельской области была известна со времен разбойных варягов. "Белая Сарматия", "Страна полуночная", "Биармия"- так называли современники придвинские земли, где перекрещивались торговые пути скандинавов и чуди, татаро-монголов и купцов Великого Новгорода. Но многочисленные поселения людей имелись здесь еще в эпоху неолита. Одними из первых жителей края были, по-видимому, предки саамов.
С 11 века ватаги новгородских ушкуйников все настойчивее проникали на восток и север края по разведанным ими рекам Свири, Емце, Двине, Выгу, Нюхче. За дружинами шли иноки, безземельные пахари, всякий люд, скрывавшийся от татарского насилия или диктата новгородских посадников. Принеся более высокую цивилизацию Северу, они вместе с тем вытесняли его аборигенов с лучших мест и "примучивали лопь дикую и карельских детей" к своему промыслу.
Центром Заволочья (так называли новгородцы земли за Онего-Двинским волоком) стали Холмогоры. Почувствовав высокую прибыльность этих земель, крупное новгородское боярство стало прибирать их к рукам. В крае вырастали деревянные крепости-посады, расширялись рыбные ловищи и тони, соляные варницы и охотные угодья.
На протяжении XII-XV вв. происходило освоение бассейна Северной Двины, Онеги, Мезени, островов Белого моря. Территория заселялась сначала новгородцами, затем переселенцами с верхней Волги. Через архангельские земли шло проникновение русских на Урал и в Зауралье. На пересечении торговых путей (пушнина, рыба, соль, хлеб, изделия из железа, льна) возникали новые поселения: Вельск (1137 г.), Шенкурск (1315 г.), Холмогоры (1328 г.), Каргополь (1380 г.), Сольвычегодск (1492 г.) и др.
На Большом Соловецком острове — крупнейшем острове архипелага — в 1429 г. был основан Соловецкий мужской монастырь, который играл значительную роль в хозяйственном освоении Поморья. Велика была роль Соловецкого монастыря как пограничной северной крепости, не раз успешно отражавшей нападения шведов. В XVII в. это был один из центров раскола. В течение пяти веков Соловецкие острова использовались как место ссылки, в том числе для политических заключённых. После Октябрьской революции монастырь был упразднён. В 1967 г. здесь создан музей. В 1991 г. Соловецкий монастырь возвращён Русской православной церкви.
После установления морских торговых связей Русского государства с Англией и другими странами Западной Европы в 1584 г. по указу царя Ивана Грозного был основан первый морской порт в устье Северной Двины. Первоначально он назывался Новохолмогоры, а с 1613 г. — Архангельском. До возведения Петербурга Архангельск был единственным выходом к морю, центром судостроения (Соломбальская судоверфь) и внешнеторговым портом.
3. Кенозерье
В современной историографии бытует мнение о Кенозерье как об одном из ранних очагов колонизации Русского Севера, связанном со Свирско-Онежско-Двинским путём - одним из магистральных путей новгородского движения на Север. Под понятием «Кенозерье» следует понимать Кенозерский национальный парк, образованный в 1991 г. на территории Плесецкого и Каргопольского районов Архангельской области.
Освоение берегов Кенозера русскими людьми полностью совпадает с известными этапами колонизации Севера Новгородом и Ростовом Великим.
Первый период охватывает X - XIII вв. В это время на территории Кенозерья формируется сеть водно-волоковых путей, необходимая не только для освоения Кенозера, но и дальнейшего продвижения колонизации на северо-восток. Освоение территории на этом этапе преследовало промысловые цели и было ориентировано на пушную торговлю. Плотность населения территории в первый период была низкой, земледелие ограничено.
В ХIV - ХVI вв. в освоении Кенозерья наступает новый этап. Сокращается значение охоты в связи с истреблением ценных пород пушного зверя. Колонизация на этом этапе направляется вглубь территории, на водоразделы. В это время окончательно формируется сеть волостей и погостов. В XVI в. процесс внутренней колонизации заканчивается. Значительно прочнее в ХIV-ХVI вв. становятся позиции христианства, что связано с начавшейся на Севере в XIV в. монастырской колонизацией и организацией сельских приходов. Каждое из направлений новгородской колонизации имело свои «монастырские» центры.
Старейший из них располагался у «Чёлмы-Горы» (Кирилло- Челмогорская пустынь) и основан был Кириллом, постриженником Новгородского Антониева монастыря. В этом монастыре Кирилл провёл шесть лет, после чего ещё три года «по пустыням и киновиям» скитался. Странствия Кирилла в его житии изображаются довольно стандартно, но цель их ясна: подвижник ищет именно «пустыню», уединённую, отдалённую от оживлённых путей.
В 1316 г. в устье реки Чёлмы (Лекшма) у Лёкшмозера Кирилл ставит небольшую келью для проживания и «так же храм молитвенных аже есть часовню».
Место для устройства пустыни Кирилл подобрал у реки и крупного озера, на ягодных и грибных местах, вблизи небольшой горы, которая защищала подвижника от северных холодных ветров. «Бяше место горы тоя не велико зело, но всяким ягодичием и древнем исполнено и вельмибе гора сия красива и никому же от человек прежде на ней пребывающу, и возрадовался Кирилл духом и возлюбил е зело».
Следуя традиции, составитель жития упоминает и о дьявольских соблазнах, и о «чуди белоглазой». Между тем, именно чудских племён, не обрусевших и не затронутых христианизацией в XIV в., на Лекшмозерье уже не было. Все селения уже русские, основанные прежними колонизационными потоками. Это подтверждается топонимикой и наличием «сторон» («на Труфановой стороне, на Орлове стороне»). Следуя традиции, составитель жития, и ещё вероятнее, «списатели» его в ХVIII-ХIХ вв., допустили противоречия в собственном изложении. Жители «окрест места сего», «зли суть и немилостивы», но в тоже время приходят к Кириллу «для пользы душевной» и за благословением, «благословения для» отдают ему часть рыбного улова. Житие упоминает о ссорах из-за лесных деревьев: крестьяне «начаша на горе той лес сещи...». Кирилл стыдит крестьян, вырубивших весь лес под пашню. Через четыреста лет с даром прозрения: он, якобы, предсказал и пожары, и польскую интервенцию. Вполне понятно, что сведения о чудесах и пророчествах способствовали популярности Кирилла и Челмогорской пустыни.
После Кирилла пустынь управлялась отдельными иеромонахами, при одном из них - Арсении в обители значится 24 человека, пашня, огороды, по названию построенной при нём же Успенской церкви с трапезной, пустынь называлась «Успенская на Чёлме». В 1429 г. построен Богоявленский храм с приделом Святой Екатерины, число монахов достигло 80 человек. Сам монастырь стал называться «Челмогорского отца нашего Кирилла».
В северных пределах Кенозерья центром монастырской колонизации была Кенская Пахомиева пустынь. Её основание в конце XV в. приписывали Пахомию, происходившему, вероятно, из земель новгородских. О его жизни в Новгороде и пути на Кенозеро достоверных сведений не сохранилось, умер Пахомий в 1515 г.
Кенская пустынь по сравнению с другими религиозными центрами Кенозерья была достаточно крупным землевладельцем в ХVI-XVII вв. Среди настоятелей Кенской Пахомиевой пустыни в 1559 г. упоминается Вассиан. При его игуменстве монастырские крестьяне рыбу вылавливают «от монастыря вверх по реке до Кенозера и на Кенозере лахту по Орлов-наволок да Пором-остров».
Процесс образования пустыней на территории Кенозерья был продолжен в XVII в. В северо-восточной части от Лекшмозера в 1640 г. монахами Александро-Ошевенского монастыря Сергием и Логгином была основана Хергозерская Макарьевская пустынь.
Макарий Желтоводский и Унженский — не только известный церковный деятель начала XVII в. (основатель Макарьевского на Унже монастыря на Волге), но и путешественник, неоднократно бывавший на Севере. На Каргопольщине он был одним из самых почитаемых святых, считался покровителем скотоводства наряду с Власием.
В Хергозерской пустыне ещё в начале XX в. хранились книги, принадлежащие Макарию, а также рукопись «Сказание о чудесах преподобного Макария Желтоводского» (запись XVII в.). Третье из чудес святого - основание Сергием и Логгином пустыни Хергозерской в память чудотворного образа Макария. Пустынь просуществовала до 1764 г. В это же время она обращена в Хергозерский приход с приписными деревнями Окатовская, Фёдоровская и Турово сельцо, составляющие Порженское, а также деревни Думино, Ожегово и Ольсиевская (Курмино, Херново, Наволок).
Пустынь была популярным местом паломничества жителей окрестных деревень и оживлённым населённым пунктом, имевшим постоянный торжок «по левую сторону Пудожского тракта». Однако уже в конце XIX в. в Хергозерском погосте всего лишь два двора и 5 постоянных жителей. В пустыне находились две каменные церкви Святой Троицы 1873 г, и Введения Богородицы, возведённой в 1790 г. Празднование дня памяти преподобного Макария (7 августа), одного из самых почитаемых местных святых, становилось ярким событием для всего Каргополья.
Один из центров монастырской колонизации Кенозерья лежит за пределами озёрной системы региона и связан не с Новгородским, а с Белозерским направлением освоения Каргополья. Это Александро-Ошевенский монастырь, основанный в 1453 г. Александром Ошевневым - уроженцем «веси белозерской», Вожозера, крестьянским сыном и постриженником Кирилло-Белозерского монастыря.
4. Деревянное зодчество русского севера
Образный лад - суровый и героический - укоренился во всем народном зодчестве и стал одной из его самых типических и ярких особенностей. Силуэты величественных церквей, возвышающихся где-нибудь в Кеми или Коле, Кондопоге или Кулике, невольно вызывают в памяти образы былинных богатырей, стоящих в неусыпном дозоре вдоль всей северной границы.
Лазаревская церковь - самая древняя из всех сохранившихся до наших дней памятников русского деревянного зодчества. Построена она 600 лет назад, в конце XIV века.
Богатырь Кондопога
Этот век - время активного освоения северног края. Через дремучие чащи, через болотные топи и озера ватаги новгородских ушкуйников - отважные землепроходцы, дружинники - предприимчивые купцы прокладывали пути-дороги на Север, к Белому морю. Завоеватели земли составили Заволчье - одну из богатейших колоний Господина Великоо Новгорода. А вслед за ушкуйниками и купцами - не с мечом и мошной, но с крестом и “божьим словом” - шли новгородские миссионеры: попы и монахи. Обращая в православие местных язычников, они утверждали здесь религиозное и идеологическое господство Новгорода не менее действенно, чем силой оружия.
Таким миссионером был новгородский монах Лазарь, основавший в глухом, труднодоступном месте Муромский монастырь - одно из первых русских поселений на Севере. С его именем старое предание связывает строительство Лазаревской церкви. Тщательное исследование ее архитектурных и конструктивно-строительных особенностей убедило ученых в правильности датировки - конец XIV века.
Много построек разбросано по деревням, починкам и выселкам русского Севера. Нередко к клецким часовням обычного типа в XVIII-XIX веках пристраивали сени и шатровые звонницы. Эти постройки хотя и изменяли первоначальный облик памятников, но в то же время придавали им несколько иные, в высшей степени примечательные качества и достоинства. Таковы чудесные часовни из деревень Лиликозера и Кавгора, перевезеные недавно в Кижский музей под открытым небом, таково и целое ожерелье часовен в деревнях Корба, Волкостров, Воробьи, Подъельники, Усть-Яндома, опоясывающие Кижский остров.
Все они принадлежат к одному и тому же типу клецких часовен, и тем не менее все они совершенно разные и каждая из них интересна по-своему.
Кижский музей окружен чудесным ожерельем старинных деревянных часовен и церквей, сохраняемых на своих исконных местах. Одна из таких часовен - в деревне Корба, в четырех километрах от Книжей.
На краю деревни Цизовера в Архангельской области стоит колокольня. Прямо на земле восьмерик примерно на 2530 венцов. Из толстых крепких бревен. Наверху сруб расширяется небольшим повалом. На нем по углам поставлены резные столбики, поддерживающие зубчатые полицы и шатер с главкой. Превосходно найденные пропорции создают выразительный силуэт здания, в котором воедино сплавлены ощущение чисто крестьянской силы, идущей от земли, и устремленность вверх стройных высотных форм.
Мы не найдем здесь изощренного, виртуозного мастерства строителей. Углы восьмерика рублены “в обло”, бревна тесаны словно нарочито небрежно, грубовато: их выступающие концы одни длиннее, другие короче. Но быть может, именно эта непринужденная “корявость” и придает цивозерской колокольне неповторимое своеобразие подлинно народного примитива, редкостную пластичность, интимность и то обаяние старины, подделать которое невозможно.
Царевна!
Еще старше колокольня в Кулиге-Дракованове на Северной Двине: ученые датируют ее XVI веком. Она во многом схожа с цизоверской, но более грандиозная, стройная и утонченная по своим пропорциям.
Высокий восьмерик покоится здесь не на земле, а на широком приземистом четверике. На этом постаменте возвышается восьмигранный столп с традиционным повалом, открытым “звоном” и шатром строгой и благородной формы. Прозрачный ажур резных столбов и зубчатых тесовых палиц подчеркивает цельные, нерасчлененные массы основных архитектурных объемов, усиливает общее впечатление горделивой, несколько суровой неприступности.
Церковь в селе Лявля – один из древнейших памятников народного деревянного зодчества, возникших в XVI веке. К сожалению, ее подлинный облик в значительной мере искажен позднейшими переделками: в XIX столетии церковь обшили тесом, прорубили нелепые итальянские окна, совершенно чуждые самому духу северной архитектуры. Но даже сейчас она производит сильное впечатление. Кому довелось видеть ее в натуре, тот уже не забудет речных просторов, холмистого берега, поросшего кустарником, и широкого шатра церкви, возвышающегося над небольшой рощицей.
В архитектуре лявлинской церкви проступают черты перехода от древнейшего клецкого типа культовых зданий, представленного, к примеру, уже знакомой нам Лазаревской церковью Муромского монастыря, к шатровому зодчеству. Здесь еще нет стремительной легкости столпообразных шатров, их мужественной красоты и своеобразного изящества. Однако будничность и заземленность древних церковок уже исчезает. Это еще не взлет, но порыв к полету, его осознанное предчувствие.
Церковь в Верхней Уфтюге – это храм-памятник, храм-башня. Не случайно она посвящена “святому” войну Дмитрию Солунскому – защитнику родной земли. Но даже если бы мы не знали этого, все равно ее образ связывается с народным представлением о мужестве, душевной чистоте и богатырской силе русского ратника.
5. Холмогоры
Село Холмогоры (первоначально Колмогоры) известно с XIV века. До основания Архангельска, Холмогоры были административным и торговым центром Придвинья, а также единственным портом для торговли с заграницей.
Первая деревянная крепость новгородцев появилась в конце XIV — начале XV века. В 1613 году выстроен четырёхугольный деревянный кремль с пятью башнями; в том же году, кремль успешно выдержал осаду польско-литовского войска.
Первый кремль был размыт половодьем и ему на замену в 1621 году на противоположном высоком берегу построен новый деревянный кремль с 11 башнями, сгоревший в 1669 году.
В 1492 году из Холмогор отправился в Данию морской караван с зерном для продажи на европейских рынках. Поскольку этим караваном в Данию было доставлено посольство царя Ивана III, записи об этом сохранились в летописях и стали первым документальным свидетельством о появлении в России собственного торгового флота.
В конце XVII в. Холмогоры становится центром епархии, в ведении которой находился весь Двинский край. Церковный комплекс включает: Спасо-Преображенский собор (1685-1691 гг.), близкий по архитектуре московскому Успенскому собору, - огромное шестистолпное сооружение, завершавшееся раньше пятью мощными главами (сейчас в руинах); каменная колокольня (1685 г.); Архиерейские палаты (1688 г.)
6. Каменная архитектура Севера
в эпоху Древней Руси
Монастыри Белозерского края были основными центрами каменного строительства для всего русского Севера. Поблизости от них в 1544 г. строится Воскресенский собор Горицкого монастыря (6), а в 1552–1574 гг. Успенская церковь на посаде Белозерска. Но если первый продолжил традицию монастырского строительства (наличие подклета, завершение четверика закомарами, под которыми проходит широкий орнаментальный пояс), то второй, также пятиглавый, трехапсидный и четырехстолпный, оказался далеким от нее. Стены белозерской церкви лишены декора, если не считать пояса из пятиугольных нишек на барабане, закомары имели пощипцовое покрытие, в юго-западном углу, «на полатех», размещался закрытый придел, а в северо-западном — часовая палатка.
И все же преобладающей остается московская ориентация, что доказывает архитектура Спасского собора Прилуцкого монастыря: высокий подклет, двухъярусная галерея, стены завершаются двумя ярусами закомар и пятью главами на световых барабанах.. Эту же линию продолжают и городские соборы. Первый — Успенский в Великом Устюге , возведенный по царскому указу в 1554–1558 гг., – огромный пятиглавый и шестистолпный храм, коренным образом перестроенный в XVII и XVIII вв. Облик, близкий к первоначальному, сохранили Христорождественский собор в Каргополе (1562) и Софийский в Вологде (1568–1670). Эта группа храмов своим источником имела Успенский собор Московского Кремля, о чем свидетельствует не только пятиглавие, но и шестистолпность, и гладкие стены, лишенные декора, и полуциркульная форма закомар. Они сохранились в вологодском соборе, а вот были ли в каргопольском — вопрос: возможно, их разобрали после пожара 1765 года. Последний отличается еще и тем, что разделен на верхний теплый храм и нижний холодный, к тому же его облик обогатили приделы, крыльца и контрфорсы, появившиеся уже позднее — в XVII–XVIII вв.
Стремление повторить (разумеется, в понимании средневекового зодчего) московские образцы оставалось характерным для городских и монастырских соборов на Севере не только в XVI, но и в XVII столетии. Еще Иван Грозный способствует этой тенденции, предоставляя денежные льготы для каменного строительства. Так было в 1587 г. при начале строительства Троицкого собора в Антониево-Сийском монастыре, расположенном неподалеку от Северной Двины. В грамоте царя Федора Иоанновича особо оговорено, что он должен быть построен «в Воскресенскую меру, что в [Ново-]Девичьем монастыре, что у нас на Москве». Мало того, для «сийского каменного дела» из столицы на Двину послан мастер Захар. Однако закончили собор через двадцать лет уже вологодские каменщики. Особенностью его архитектуры стало резкое выделение средней главы не только размерами, но и аркатурно–колончатым поясом. В прошлом фасады завершались закомарами.
Небольшую обособленную группу всего из двух храмов XVI в. составляют Спасо-Преображенский собор Соловецкого монастыря, возведенный по программе настоятеля — будущего митрополита Филиппа, и Благовещенский в Сольвычегодске, заложенный знаменитым промышленником Аникой Строгановым. Их пятиглавие, как и в рассмотренных выше храмах, происходит от общерусского кафедрала — Успенского собора. Но в то же время они существенно отличаются от образца хотя бы своим двухстолпием, возникшим в результате появления к тому времени высокого иконостаса, полностью закрывшего восточные столпы, которые здесь превратились в стену. Это, в свою очередь, определило и необычное развитие основного объема по поперечной оси север — юг. Потому-то боковые фасады тут расчленены только на два прясла. Оба собора имеют высокий подклет, а сольвычегодский к тому же окружен двухэтажной галереей, а паперть соловецкого собора соединена переходами с трапезной церковью Успения Богородицы.
Своеобразно и пятиглавие этих соборов. В соловецком угловые главы венчают верхние приделы, соединенные друг с другом галереями, а средняя глава представляет собой усеченный восьмигранный конус, открытый внутрь храма — форма, близкая к шатровой (есть предположение, что первоначально барабан завершался деревянным шатром). В сольвычегодском барабаны глав также восьмигранные (существующие ныне переделаны, вероятно, в XVIII веке, когда позакомарное покрытие было заменено четырехскатным). Кроме того, оба храма роднит многопридельность: в первом было семь приделов, во втором — девять. Эта черта свидетельствует о влиянии композиционной структуры знаменитого московского собора Покрова на Рву (Василия Блаженного), а также о желании заказчиков представить храмы как пантеоны избранных святых, призванных прославлять и охранять: в первом случае монастырь, во втором — город и двор Строгановых.
Однако эти соборы в немалой степени и отличаются друг от друга. Сольвычегодский выглядит более нарядным благодаря орнаментальному поясу, проходящему под его закомарами, и арочным окнам, расположенным в нишах, а также перспективному порталу на западном фасаде. Соловецкий более суров: валунный ступенчатый цоколь, наклонные стены, имеющие толщину около пяти метров, угловые приделы, напоминающие башни, придают храму крепостной облик. Фасадный декор первого находит прямые аналоги в круге уже упоминавшихся построек Белозерского края и тяготеет к ростовской архитектурной школе, а второй — к новгородской, на что указывает хотя бы покрытие по кокошникам и щипцам. Предполагается, что Спасо-Преображенский собор был построен новгородским зодчим Игнатием Салкой (Столыпой), перед тем возводившим на Соловках монастырскую трапезную с церковью Успения.
Каменные укрепления на Севере в XVI в. возводились только дважды: вокруг Успенского монастыря вскоре после 1557 г. и вокруг Ивановского после 1569 г. Вместе они позднее составили Кирилло-Белозерский монастырь. С 1582 по 1596 гг. на Соловках строится самая северная крепость Руси. Стены первого монастыря были сложены из кирпича, имели высоту около 5 м, два боевых яруса. Стены и башни были украшены лентами узорчатой кладки. Недостаточная высота и толщина участков стен вдоль Сиверского озера, проявившаяся в момент военной опасности в 1612–1614 гг., сделали необходимой их перестройку.
Расположенный между Святым озером и морской бухтой Благополучия, Соловецкий монастырь (см. «Искусство», № 10/2008. – Ред.
) в плане представляет собой пятиугольник, углы которого закреплены сильно выдвинутыми вперед круглыми башнями. Их артиллерийские амбразуры, приспособления для тайных вылазов обеспечивали возможность ведения активной обороны, а своеобразие всей крепости придает кладка из крупного валунного камня. «Городовыми мастерами» здесь были вологодец Иван Михайлов и монах родом из Неноксы Трифон.
Итак, с конца XV и вплоть до XVIII в. каменная архитектура Севера развивалась в русле общерусской. Однако на основе ростовской, московской и новгородской традиций здесь формируются собственные направления и школы, испытывавшие воздействие деревянного зодчества. За два с лишним века на огромных просторах Севера возникли выдающиеся памятники и целые ансамбли, вошедшие в золотой фонд древнерусского архитектурного наследия.
Заключение
Люди пришли на территорию Архангельского Севера сразу после отступления ледника, а в некоторые районы еще раньше, во время последнего ледниковья. Первобытная археология северной окраины России получила хорошее освещение в трудах А.Я.Брюсова, М.Е.Фосс, Г.М.Бурова, Г.А.Панкрушева, Н.Н.Гуриной, В.И.Смирнова, В.И.Канивца, Л.П.Хлобыстина и многих других исследователей. Первоначальное заселение шло волнами со времен позднего палеолита до эпохи раннего металла из южных и юго-восточных регионов Восточной Европы. Некоторые памятники первобытной археологии получили характеристику в статьях этого тома (Орлецкие стоянки, Кузнечиха на Сев. Двине; Кубенино, Веретье, Ольский мыс на Лача-озере; дюнные стоянки беломорской культуры; древнее поселение «Мудъюг-1» (о-в Мудьюг); стоянки на островах Белого и Баренцева морей, на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа и т.д.). Свыше 300 памятников первобытной археологии Большеземельской тундры было исследовано Г.А.Черновым. В монографических работах В.И.Равдоникаса и Ю.А.Савватеева описаны памятники культовой скалописи (петроглифы) в Беломорской Карелии. В работах Н.Н.Виноградова, А.А.Куртоеа, А.Я.Мартынова исследованы памятники промыслово-культовой каменной архитектуры на островах Белого моря (лабиринты, фигурные выкладки, гряды, сейды, курганы и пр.).
В севернорусских преданиях имеются упоминания о чудских племенах («шень», «пинь», «немь», «ла» и др.; отсюда - Шенкурск, Пинега, Немьнюга, Лавела и т.п.). В «Повести временных лет» (нач. XII в.) приведено их обобщающее название- Чудь Заволоц(чс)кая. Археологические памятники чуди на территории нынешней Архангельской области изучены в ходе многолетних экспедиций О.В.Овсянникова [(могильники Корбала и Усть-Пуя на р. Ваге, Веркола на р. Пинеге, Тихманыа на озере Лача, Варзуга и Кузомень на Кольском п-ове (Мурманская область)]. К северу от чуди Заволочья расселялись емь (ямь) (от Онежского озера до нижнего течения Северной Двины), к югу - пермь (бассейн Вычегды), к востоку - печера (нижнее течение р. Печоры). В Х1-ХП вв. в тундру (Большеземельскую, Малоземельскую, Тиманскую) пришли ненцы, вероятно из Западной Сибири, они вытеснили или ассимилировали аборигенных сииртя (сихиртя), и древняя культура морских зверобоев и охотников на диких оленей сменилась культурой кочевых оленеводов.
Однако после работ Е.А.Мельниковой, Т.Н.Джаксон и Г.В.Глазыриной можно с уверенностью сказать о том, что викинги действительно посещали Белое море в 1Х-ХП вв., проникали в низовья Северной Двины и шли по водным путям в центр Руси. 06 этом свидетельствует, например, находка Архангельского клада с монетами и ювелирными изделиями Х1-ХП вв.; вещи клада (свыше 2 тыс. западноевропейских серебряных монет и дирхемы арабской чеканки конца IX в.) позволили их исследователю О.В.Овсянникову сделать предположение о том, что на заре ср едневековья существовала северно-восточная часть великого торгового пути, который пролегал от берегов Англии и Скандинавии до предгорий Полярного Урала, а через Северную (Новгородскую) и Южную (Киевскую) Русь шел на Восток. Ладожские и ильменско-новгородские славяне появились в Поморье в это же время, сна-чала (Х-Х1 вв.) в бассейне р. Сухоны, затем(с XII в.)-в Подвинье и Беломорье. Туда же устремились белозерцы и ростовцы, беженцы с Понизовья (Низовская земля). Это разрозненное, а затем массовое переселение крестьян-смердов было вызвано двумя причинами-поисками новых, свободных земель и установлением феодальных порядков в княжествах-государствах Древней Руси.
Список использованной литературы
1. Колесников П. А. Северная Русь. Вологда, 1971.
2. Матвеев А. К. Еще раз об этимологии этнонима зырянин // Этимологические исследования. Вып. 3. Свердловск, 1984.
3. Матвеев А. К. Мерянская топонимия на Русском Севере – фантом или феномен? // Вопр. языкознания. 1998. № 5.
4. Островская М. Древнерусский северный мир // Изв. Арханг. о-ва изучения Русского Севера. 1912. № 3, 1 февр. Архангельск, 1912.
5. Пантелеева А. А., Янчевская Н. В. Ареалы этнонимов карел, самоед и чудь в Архангельской области // Изучение географических названий. Вопросы географии. М., 1966.
6. Чайкина Ю. И. История административной лексики Белозерья // Лексика севернорусских говоров. Вологда, 1976.
7. Лазарев, Е.С. Друиды Русского Севера / Евгений Лазарев. - М. Вече, 2009.
|
