Реферат: Судебная власть в системе разделения властей 2

План

Введение 2 - 3

I Понятие судебной власти в системе разделения властей 4 - 16

II Конституционный статус судей 17 - 29

III Конституционные принципы правосудия 30 - 39

Заключение 40 - 41

Список используемой литературы 42 - 43

Введение

Я считаю, что тема моей курсовой работы достаточна, актуальна во все времена. Это заключается в том, что судебная власть является одной из самых главных ветвей власти. Посредством судебной власти осуществляется многие права, принадлежащие гражданам. И раскрытие данной темы в моей курсовой работе в этом и выражается. Ведь судебная власть является одной из самых последних стадий обращения граждан за помощью в той или иной ситуации. Ведь во многих странах судебной власти уделяется большое внимание.

Судебная власть – это инструмент, посредством которого право воздействует на общественные отношения. Инструмент не единственный, но главнейший в конфликтных случаях. Однако этот инструмент оказывается подчас бесполезным, когда одна из сторон в конфликте или все они вообще не признают право как социальную ценность либо признают обязательность его норм для других, но не для себя. Из всех властей судебная власть – слабейшая: она не опирается на волеизъявление избирателей, как законодательная власть, и не располагает силовыми структурами для принуждения, как власть исполнительная. Но сила судебной власти в уважении цивилизованного общества к праву и к суду как его профессиональному толкователю и справедливому применителю.

Данная тема разработана в юридической литературе, как в РФ, так и в зарубежных странах. В основном все мнения авторов сходятся на одних и тех же позициях в зависимости от страны и государственного строя.

«По мнению, Баглая М.В. правосудие – разрешение на основе действующего права экономических, политических и иных конфликтов и споров, участниками которых становятся граждане, их объединения, юридические лица, муниципальные государственные органы и даже само государство»[1] .

«Мишин А.А. выделяет три основных взаимосвязанных направления деятельности судебной власти:

охрана прав и законных интересов граждан;

охрана правопорядка от преступных и иных правонарушений;

контроль за тем, чтобы деятельность государственных органов не выходила за правовые рамки»[2] .

Рассматривая данную тему, я поставила перед собой цель изучить и выявить основные понятия и структуру судебной власти в зарубежных странах.

Для этого я выделила несколько вопросов, т.е. я пыталась понять:

1. Что такое судебная власть и какое место среди нее занимает Конституция.

2. Каков конституционный статус судей.

3. Основные принципы правосудия.

При написании своей работы, я использовала такую литературу, как учебники: Баглая М.В., Мишина, Автономова А.А., также журналы, а именно: Конституционное и муниципальное право, Государство и право, Журнал российского права и т.д.

I. Понятие судебной власти в системе разделении властей

Если законодательная власть и исполнительная власть возлагаются конституциями на один – два высших государственных органа (соответственно на главу государства и/ или парламент, на главу государства и/ или парламент, на главу государства и/ или правительство), то с судебной властью дело обстоит значительно сложнее. Она возложена на всю совокупность судебных органов от самых низовых до верховных. Каждый из судебных органов, независимо от своего места в системе, разрешает конкретные дела совершенно самостоятельно, руководствуясь исключительно законом и правосознанием. Каждый судебный орган, а не только верховный суд является самостоятельным носителем судебной власти. Этим судебная власть отличается от административной, в рамках которой вышестоящий орган руководит нижестоящим, может давать им указания по решению вопросов их компетенции. В системе судов это невозможно.

Когда Шарль Монтескье в XVIII в. Сформулировал принцип разделения властей, нечто отдаленно похожее на судебную ветвь существовало лишь в Англии благодаря исторически сложившейся централизации судебной системы и прецедентному характеру права. Между тем суды издавна существовали повсеместно. Однако наличие судов не равнозначно наличию судебной власти. Самостоятельная судебная власть по определению несовместима с самодержавием, тоталитарной государственностью, авторитарными режимами. Для того чтобы судебная власть сложилась в качестве относительно самостоятельной и независимой, потребовался немалый период развития конституционализма и утверждения демократических форм правления и политического строя.

«Судебную власть часто называют «третьей властью», поскольку в конституционных текстах и доктрине при перечислении ветвей власти, составляющих систему разделения властей, они обычно следуют за законодательной и исполнительной»1 . Однако это ни в какой мере не умаляет ни ее значимости, ни строго очерченной самостоятельности по отношению к другим ветвям власти. Более того, в зависимости от формы правления взаимозависимость законодательной и исполнительной властей может быть большей (парламентская форма правления) или меньшей (президентская республика). Судебная же власть при любой из названных форм правления одинаково отграничена от других ветвей власти, что, разумеется, не исключает ее взаимосвязи с ними.

Совокупность судов (а порой их деятельность) именуется юстицией (от лат. justitia - справедливость). Деятельность суда по разрешению правовых конфликтов называется юрисдикционной, а предметная и пространственная сфера такой деятельности – юрисдикцией (лат. jurisdiction- судебное разбирательство; судебный округ). Юрисдикционная деятельность, может быть в известных пределах присуща и представительственным и административным органам, однако подобные случаи суть исключение из правила и, кроме того, такая деятельность административных органов в демократическом государстве всегда подконтрольна суду.

Юрисдикционная деятельность судов представляет собой правосудие, т.е. вынесение подлинно правовых решение по разбираемым конфликтам. Это достигается благодаря применению специальных процессуальных форм, призванных гарантировать права человека в судебном процессе и облегчить по каждому рассматриваемому делу установление истинных его обстоятельств.

Социальная роль судебной власти в демократическом обществе заключается в том, чтобы в разного рода юридических конфликтах обеспечивать господство права, выраженного, прежде всего в конституциях и других законах, международных договорах, а также в приравненных к закону или подзаконных высокого уровня актах – указах, декретах, ордонансах, внутригосударственных публично – правовых договорах и т.п. Примечательно, что во многих странах законно изданные нормативные акты ведомственного характера, не говоря уже об актах местного значения, источниками права не признаются. Они обязательны к исполнению соответствующими субъектами, но их правовая обоснованность может быть в любое время относительно легко оспорена и проверена. В странах англосаксонской правовой системы суд в случаях пробелов в законодательстве руководствуется также упоминавшимся в гл. Iи II прецедентным, или общим, правом, включая создание прецедентов высшими судами страны.

Очень ярко выразил социальную роль судебной власти французский исследователь США Алексис де Токвиль в своей книге, увидевшей свет в 1835 году:

«Все правительства имеют всего лишь две возможности преодолеть сопротивление, оказываемое ему гражданами: материальные средства, которыми они сами располагают, и решения судов, к чьей помощи они могут прибегать. Правительство, которое может принуждать к повиновению своим законам только силой оружия, находится на грани гибели. С ним, по всей вероятности, произойдет одно из двух: если это слабое и умеренное правительство, то оно прибегнет к силе, лишь в самом крайнем случае, оставляя без внимания множество мелких случаев неповиновения, и тогда государство окажется во власти анархии.

Если же правительство сильное и решительное, от оно будет прибегать к насилию ежедневно и вскоре превратится в военно-деспотическое. Его бездействие, равно как и его деятельность окажутся одинаково гибельными для населения, которым оно управляет.

Великая цель правосудия состоит в замене идеи насилия идеей права, в установлении правовой преграды между правительством и используемой им силой»1 .

Действительно, осуществляя правосудие, судебная власть вводит государственное насилие в цивилизованные рамки, гарантируя законопослушных граждан от опасности попасть под «колеса» государственной машины. Эта весьма важная цель правосудия не является, однако, единственной.

Если ограничиться ею, то судебная власть выступает, лишь как карающая длань, пусть цивилизованно карающая. Она это делает, но к этому не может сводиться ее социальная функция. В обществе возникает много конфликтов, и постепенно конфликт между незаконопослушным индивидом и государством становится далеко не главным. Не менее важен конфликт между законопослушным индивидом и государством, возникающий в случае ошибок, а то и произвола государства. И если в случае, о котором говорит А. де Токвиль, суд должен выступить инструментом государства против ослушников (а точнее, может быть, защитить государство от них, констатировав, что право на его стороне), то в данном случае ситуация обратная: суд должен защитить человека от государства, когда право (признанное государством) на стороне человека.

И конфликты между властями государства, и между государственными органами в рамках одной ветви власти, включая в обоих случаях судебную, и между государством и иными публичными корпорациями (субъектами федераций, местными самоуправляющимися сообществами и др.) также, поскольку не решены иными способами, подлежат разрешению судебной властью (в демократическом государстве, конечно). Разумеется, суд призван разрешать на основе права конфликты и между частными субъектами, будь то индивиды или группы, поскольку самостоятельное утверждение ими своих действительных или мнимых прав породило бы в обществе хаос.

В связи с функцией судебной власти встает вопрос о влиянии политического фактора на ее деятельность. По логике такое влияние должно быть исключено. Если законодательная власть и исполнительная власть (в значительной своей части, по крайней мере, решающей в макромасштабе страны) не только постоянно находятся под непосредственным воздействием политических сил, но и сами представляют собой активную политическую силу, то судебная власть должна быть беспристрастной (пристрастный судья – не судья), а при разрешении дел будет руководствоваться не правом, а политической целесообразностью. На практике, конечно, полная деполитизация судебной власти невозможна. Судьи, особенно при разрешении дел в сфере публичного права (его недаром называют политическим правом), не могут не предвидеть политических последствий тех или иных своих решение, а вынося решения, не могут не считаться с этими последствиями.

Американский исследователь Дж. Уайт писал, исходя из этого: «В реальности жизни судьи и не призваны воздерживаться от решения политических вопросов вообще; скорее им следует при решении таких вопросов не выражать слишком открыто свои политические симпатии и партийные убеждения». Дж. Уайт, думается, не очень точен. Разрешая дела, имеющие политическое содержание, суд должен применять к ним именно право. Политические симпатии и партийные убеждения суд вообще выражать не вправе, иначе это опять же не суд. И когда говорим, что необходимо предвидеть последствия, это значит, что из возможных правовых решений нужно выбрать такое, которое не нанесет социального ущерба или при котором ущерб этот будет минимальным. Границы же усмотрения суда только и исключительно правовые. В противном случае суд утрачивает самостоятельность и превращается в простой придаток других ветвей власти, как это имеет место при авторитарных, а особенно тоталитарных режимах, когда действует хорошо известное «телефонное право» и суд часто выступает орудием политической расправы.

В общем, судебная власть – это инструмент, посредством которого право воздействует на общественные отношения. Инструмент не единственный, но главнейший в конфликтных случаях. Однако этот инструмент оказывается подчас бесполезным, когда одна из сторон в конфликте или все они вообще не признают право как социальную ценность либо признают обязательность его норм для других, но не для себя.

Из всех ветвей властей судебная власть – слабейшая: она не опирается на волеизъявление избирателей, как законодательная власть, и не располагает силовыми структурами для принуждения, как власть исполнительная. Но сила судебной власти в уважении цивилизованного общества к праву и к суду как его профессиональному толкователю и справедливому применителю. Не случайно в западных странах юристы не сразу могут взять в толк, о чем идет речь, когда мы спрашиваем их о последствиях неисполнения судебных решений. Они не могут себе представить, кА это возможно – не исполнить решения суда. Сказанное не значит, что в демократических странах суд всегда и обязательно справедлив, что судебные решения всегда и обязательно правосудны. Есть, конечно, и противоположные случаи. Может быть, их иногда значительно больше, чем это кажется допустимым. Но все, же это именно случаи, а не система; иначе никакой демократический режим, никакой конституционный строй вообще невозможен.

Суд – это последний бастион, последний рубеж демократии; если он подчинен «телефонному праву» (неважно, чьим указаниям он внимает – партийного лидера, президента страны или пахана преступного сообщества) либо если судебные решения могут безнаказанно игнорироваться, в такой стране нет конституционного строя, а конституция если и есть, то не стоит той бумаги, на которой напечатана.

Объем конституционного регулирования судебной власти бывает различен. В качестве тенденции можно отметить увеличение места, отводимого этой ветви власти в конституциях, но зато весьма часто в конституциях социалистических, делающих упор на карательных, охранительных по отношению к строю, государству, правопорядку и т.п., а также, что звучит несколько комично, воспитательных задач судов. Вторая половина XX в. Наглядно продемонстрировала, что чем дальше продвигались демократические страны по пути правовой государственности, тем сильнее проявлялась тенденция к возрастанию роли судебной власти как гаранта «верховенства права» и законности в жизни общества и государства.

Можно схематично выделить три основных взаимосвязанных направления деятельности судебной власти:

1. охрана прав и законных интересов граждан;

2. охрана правопорядка от преступных и иных правонарушений;

3. контроль за тем, чтобы деятельность государственных органов не выходила за правовые рамки.

Каждая из трех ветвей государственной власти присущи:

а) своя особая система органов, призванная выполнять ее функции;

б) свои особые формы осуществления возложенных на нее функций.

«У судебной власти таковыми являются:

а) суды, составляющие в совокупности судебную систему. Эта жестко структурированная система создается и изменяется только в законодательном порядке, а ее деятельность происходит в рамках столь же строго и детально регламентированной законом процедуры. Ее кадровый состав - судьи – образует особый профессиональный слой, так называемый судейский корпус, который как таковой, равно как и составляющие его судьи, имеет особый правовой статус («Судебная власть вверяется судьям». (Основной закон ФРГ, ст.92);

б) правосудие как особая форма деятельности, имеющая целью разрешение на основе действующего права экономических, политических и иных конфликтов и споров, участниками которых становятся граждане, их объединения, юридические лица, муниципальные государственные органы и даже само государство»1 .

Никто, кроме судебной системы в лице образующих ее судов, не может вершить правосудие от имени государства. Никто, в том числе и государство в лице любых его органов, не вправе вмешиваться в деятельность судебной системы по осуществлению правосудия. Граждане, их организации и объединения, все государственные и муниципальные органы, само государство, представленное высшими органами власти и управления, обязаны неукоснительно выполнять решения судов.

При всей относительной самостоятельности судебной власти ее деятельность во многом зависит от других ветвей власти, и прежде всего от законодательной. Ведь именно последняя определяет компетенцию отдельных звеньев судебной системы, статус судей и целый ряд других вопросов. Основой этой законодательной регламентации является конституция. Трудно представить себе современную конституцию, в которой не было, бы раздела под тем или иным названием («О судебной власти» - конституции Франции, Испании, Японии; «Правосудие» - Основной закон ФРГ, «Суды» - Конституция Португалии и т.п.), где в сжатой форме, свойственной конституциям, в том или ином сочетании установлено то, что принять называть «конституционными основами судебной власти». Сюда относится:

1. определение судебной власти как одной из составляющих триединой системы разделения властей;

2. основные принципы организации и деятельности судебной системы;

3. правовой статус судей;

4. судебные гарантии прав и законных интересов граждан.

Никто, кроме судебной системы в лице образующих ее органов, не может вершить правосудие от имени государства. Никто, в том числе и государство в лице любых его органов, не вправе вмешиваться в деятельность судебной системы по осуществлению правосудия. Граждане, их организации и объединения, все государственные и муниципальные органы, само государство, представленное высшими органами власти и управления, обязаны неукоснительно выполнять решения судов. Судебная власть вправе именоваться властью потому, что от решений осуществляющих ее судов зависят судьбы людей, имуществ, управленческих актов и т.д. «В документе ООН «Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов» подчеркнуто, что судьи принимают «окончательное решение по вопросам жизни смерти, свободы, прав, обязанностей и собственности граждан». «Только судья может решить вопрос допустимости и продолжительности лишения свободы» (Основной закон ФРГ, ст. 104). Конституция Франции называет судебную власть «хранительницей личной свободы» (ст.68). Решение суда – властный акт, который не может отменить ни законодательный, ни какой – либо исполнительный орган, ни даже глава государства. Самостоятельность и независимость судебной власти не следует понимать так, будто она никак не зависит от двух других ветвей власти.

Законодательная власть определяет структуру судебной системы, компетенцию составляющих ее судебных органов, статус судей, размеры финансирования судебной системы из государственного бюджета. Она участвует в формировании судейского корпуса.

В некоторых странах от исполнительной власти по преимуществу в лице министерств юстиции зависит создание надлежащих условий для работы судов, подготовка кадров для замещения судейских должностей и ряд других организационных вопросов. В ФРГ судей федеральных общих судов назначает федеральный министр юстиции (совместно с Комитетом по выборам судей, который состоит из представителей исполнительной власти земель и паритетного числа представителей Бундестага), а судей нижестоящих судов – министры юстиции земель также совместно с Комитетом по выборам (ст. 95 и ст. 98 Основного закона). В соответствии со ст. 110 Конституции Италии «организация и деятельность учреждений, связанных с отправлением правосудия, подведомственны министру юстиции, с учетом компетенции Высшего совета магистратуры». В Японии судей назначает правительство. Во многих странах назначение на судебные должности производит глава государства – президент (во Франции, Греции, Румынии, Польше и др.) или монарх (Испания, Бельгия, Нидерланды и др.). Президент США назначает федеральных судей (с согласия Сената).

Очевидно, что правомочия (они же и конституционные обязанности) двух других ветвей власти в отношении судебной власти имеют своим предметом лишь организационные аспекты судебной системы (ее структура, формирование судейского корпуса), и на этом они заканчиваются. Произведя назначение судьи, ни один из уполномоченных на то названных выше государственных органов не может сместить его с должности, не может вмешиваться в деятельность судьи, равно как и в правоприменительную деятельность отдельного суда и судебной системы в целом.

«В связи с этим ст. 64 Конституции Франции – «Президент Республики является гарантом независимости судебной власти» - следует понимать только в том смысле, что Президент призван охранять правосудие от каких бы то ни было посягательств на его независимость; сам же он, так же как и все другие государственные органы, не вправе вмешиваться в деятельность органов правосудия»1 .

Свидетельством значения самостоятельности и независимости судебной власти как важного компонента правовой государственности стало в последние десятилетия расширение полномочий и усиление фактической роли выступающих в качестве представительства судебной власти и имеющих конституционный статус Высших советов судебной власти, или, как их иначе называют, Высших советов магистратуры. Этот орган не наделен юрисдикционными полномочиями и не является высшей судебной инстанцией. Он может быть назван представительным органом судейского сообщества и одновременно его распорядительным органом.

Высшие советы судебной власти обладают конституционным статусом. Правда, конституции, имеющие солидный возраст, об этих советах не упоминают, зато почти во всех конституциях второй половины XX в. они присутствуют. К их ведению относится все, что связано с назначением судей, продвижением их по службе, дисциплинарной ответственностью судей вплоть до освобождения их от должности, а также вопросы организации работы судов.

Насколько значим этот орган, можно судить по его составу. В Италии, например (ст. 104 Конституции), в Высшем совете магистратуры председательствует Президент Республики, в состав совета по должности входят Председатель и Генеральный прокурор Кассационного суда, остальные его члены избираются на четыре года: две трети – судейским корпусом из своего состава, одна треть – Парламентом на совместном заседании палат из числа профессоров права и адвокатов, имеющих не менее пятнадцати лет стажа.

Во Франции Высший совет магистратуры возглавляет Президент Республики, Вице – председатель Совета – министр юстиции. Совет включает Присутствие, компетентное в отношении судей, и Присутствие, компетентное в отношении должностных лиц прокуратуры. В состав первого из них, помимо Президента страны и министра юстиции, входят пять судей, один прокурор и четыре лица, назначаемые соответственно Президентом Республики, председателями палат Парламента и Государственным советом. Это Присутствие вносит предложение Президенту о назначении судей Кассационного суда, первых председателей Апелляционных судов и судов большой инстанции, дает заключение о назначении других судей, выносит дисциплинарные решения в отношении судей (в этом случае председательствует первый председатель Кассационного суда). Если во Франции и ряде других государств компетенция Высших советов судебной власти в отношении назначения судей ограничена внесением, представлением и дачей заключений (сто само по себе очень важно, поскольку позволяет судебной власти участвовать в процессе принятия касающихся ее решений другими ветвями власти), то некоторые конституции, принятые в последней четверти XX в., расширяют компетенцию этих советов, передав им полномочия по назначению судей. Так, по Конституции Португалии, принятой в 1976 г., назначение, перевод, продвижение по службе и применение дисциплинарных мер к судьям судов общей юрисдикции входит в компетенцию Высшего совета магистратуры (ст. 219). Аналогичным полномочием наделяет Высший совет судебной власти Конституция Болгарии 1991 г.

Таким образом, в соотношении трех ветвей власти обнаруживается важная тенденция, подчеркивающая самостоятельность и независимость судебной власти. Конституция Польши выразила это в формуле: «Всепольский судебный совет стоит на страже независимости судов и судей» (ст. 186).

«Вопрос о том, относится ли прокуратура к органам судебной власти, не знает однозначного решения. Все зависит от места, занимаемого прокуратурой в системе государственных органов. В большинстве государств прокуратура действует под общим руководством министра юстиции, представляет собой более или менее централизованную систему, но в ряде стран эта система не только соответствует судебной системе, но и организационно связана с ней; прокуроры состоят и действуют при судах. Более того, и судьи и прокуроры равным образом входят в единый профессиональный корпус, именуемый магистратурой, и именуется магистратами. При такой системе можно говорить о том, что прокуратура охватывается понятием судебной власти. В тех странах (Китай, Венгрия и др.), где прокуратура является организационно обособленной самостоятельной системой, она занимает как бы промежуточное положение между судебной и исполнительной ветвями власти, но нередко ближе к последней. В США министр юстиции является одновременно Генеральным атторнеем (прокурором), однако в целом, в силу особенностей американской федерации, прокуратура носит в значительной мере децентрализованный характер»1 .

Как ни жестка линия, отделяющая судебную власть от двух других ветвей государственной власти, особенности исторического развития некоторых стран породили государственные органы, выпадающие из общей системы. В Англии таковым является Палата лордов – верхняя палата законодательного органа – Парламента, которая одновременно есть и высшая судебная инстанция страны. Во Франции (и некоторых других странах) – это Государственный совет (так же как и Палата лордов, один из старейших государственных институтов страны, созданный еще Наполеоном); сегодня он – высшая инстанция в системе административных судов и одновременно орган, дающий предварительные заключения о законности правовых актов государственной власти.

Судебная власть — это инструмент, посредством которого право воздействует на общественные отношения. Инструмент не единственный, но главнейший в конфликтных случаях. Из всех властей судебная власть — слабейшая: она не опирается на волеизъявление избирателей, как законодательная власть, и не располагает силовыми структурами для принуждения, как власть исполнительная.

II. Конституционный статус судей

Этому аспекту судебной организации конституции уделяют, пожалуй, наибольшее внимание. Большинство из них формулирует ряд основополагающих принципов, которые и составляют основу правового статуса судей. К числу этих принципов относятся: назначаемость, несменяемость и независимость судей, судейская несовместимость.

В нашей литературе ранее считалось, что выборность судей – это более высокий и демократичный порядок формирования судебной власти, чем назначаемость, поскольку прямые выборы судей населением могут рассматриваться как своеобразная форма участия населения в правосудии. Однако действующие конституции в подавляющем большинстве придерживаются принципа назначаемости (хотя и встречаются исключения, например, выборность судей в некоторых штатах США).

Акт назначения – это не «волюнтаристское» решение властей, оно основано на серьезной, юридически регламентированной процедуре профессионального отбора, которому в свою очередь предшествует специальная профессиональная подготовка и строгие правила прохождения ступеней судейской карьеры. Конституция Италии 1947 г. Устанавливает, что «назначение судей производится по конкурсу» (ст. 106). Конкурсной можно назвать с оговорками и систему, действующую во Франции. На заключительном этапе, если речь идет о назначении одного судьи, на утверждение представляется список кандидатур, состоящий, как правило, по меньшей мере, из трех лиц, а если замещаются два и более места, то в списке должно быть как минимум вдвое больше кандидатур, чем количество замещаемых должностей.

О том, какое значение придается акту назначения, свидетельствует тот факт, что во многих странах, например, в Австрии, Франции, этот акт отнесен к компетенции главы государства. В США федеральные судьи назначаются президентом с согласия сената. В некоторых странах право назначения судей сохранено за министром юстиции.

В процедуре назначения существенна роль Высших советов магистратуры и других органов судебного самоуправления. Конституция Республики Польша 1997 г. Устанавливает, что судьи назначаются Президентом Республики по предложению Всепольского Судебного Совета (ст. 179).

В итоге принцип назначаемости в большей мере обеспечивает профессионализм судебной деятельности, чем выборность, ибо избиратели в своем выборе не столь строго руководствуются профессиональными критериями, характеризующими кандидата. Кроме того, сам характер судебной деятельности таков, что оптимальный срок ее едва ли может быть менее десяти лет. Выборные же должности по своей природе (в силу периодичности выборов) предполагают более короткие сроки нахождения на посту.

«Под понятие «выборность судей» не подпадает предусмотренный конституциями ряда государств (прежде всего постсоциалистических, образовавшихся, образовавшихся вследствие распада СССР) порядок, по которому судьи высших судов избираются парламентом по представлению главы государства. Такое избрание по существу равнозначно назначению, только производится оно двумя ветвями власти совместно. Этому избранию – назначению также предшествуют отборочные процедуры»1 .

Своеобразна норма Конституции Украины, которая предусматривает (ст. 128), что «первое назначение на должность профессионального судьи сроком на пять лет осуществляется Президентом Украины, а все другие судьи… избираются Верховной Радой Украины бессрочно». Эту редкую в конституционной практике норму следует, по всей вероятности, понимать так, что на первые пять лет судья назначается, а затем избирается пожизненно. Очевидно, такое решение – компромисс в противостоянии Президента и парламента в процессе принятия Конституции.

В конституциях и законодательных нормах о правовом статусе судей чаще всего не указывается, на какой срок производится назначение. В сочетании с принципом несменяемости такая формула понимается как бессрочное или пожизненное назначение. Однако «пожизненность» не следует понимать буквально. Как правило, устанавливается, что карьера судьи прекращается по достижении определенного возрастного предела. Ее может прервать физическое состояние судьи, не позволяющее нормально осуществлять судебную деятельность, а также совершение преступления или серьезного дисциплинарного проступка или грубое нарушение этических и моральных норм.

Известна формула американской Конституции, согласно которой судьи, как Верховного суда, так и низших судов сохраняют свои должности до тех пор, пока их поведение безупречно. Основной закон ФРГ в качестве одного из оснований увольнения судьи в отставку называет нарушения главных конституционных положений федерации или земли, и в этом случае вопрос решает Федеральный конституционный суд по предложению Бундестага. Однако новейшие конституции ограничиваются преимущественной общим положением о том, что судьи не могут быть отстранены от должности, уволены в отставку или на пенсию кроме как в случаях и при соблюдении гарантий, предусмотренных законом (например, ст. 117 Конституции Испании).

В соответствии с принципом несменяемости, подтвержденным всеми действующими конституциями, лицо, назначенное на судебную должность, нельзя без его согласия не только отстранить или уволить (за исключением перечисленных оснований), но и перевести на другую должность, ни на более низкую, ни на более высокую. Этот принцип практически означает невозможность смещать, временно отстранять от должности, перемещать или заставлять судей установленного срока уходить в отставку.

Несменяемость – важнейший фактор, обеспечивающий независимость судьи. Характерно, что Конституция Франции 1958 г., раздел которой о судебной власти более лаконичен, чем соответствующие разделы конституций других стран, не сказав практически ничего об основах правосудия, тем не менее, отметила этот принцип краткой формулой: «Судьи несменяемы».

Разумеется, принцип несменяемости (как, впрочем, и всякий другой) не следует абсолютизировать. И дело не только в том, что находятся «метаюридические», практические возможности давления на судью, чтобы заставить его «добровольно» уйти в отставку или занять другую должность. Есть и юридические ограничения. Одно из них – «изменения в устройстве судов; в этом случае законом устанавливается, в течение какого времени судьи могут быть переведены и уволены в отставку без обычно предусмотренных условий» (ст. 88 Федерального Конституционного закона Австрии). Имеются и другие возможности. Но при всех этих оговорках смещение (или перевод) судьи без его согласия в странах, где реально действует принцип несменяемости, - весьма непростая задача. Президент США, назначив федерального судью «с согласия и совета сената», не может по тому же «согласию и совету» сместить его, как, впрочем, и французский Президент при всей широте его полномочий. Судейский импичмент – это сложная процедура с серьезными гарантиями, защищающими судью от необоснованных смещений. Регламентация служебных переводов призвана обеспечить, с одной стороны, несменяемость судей, а с другой – строгий порядок в прохождении ступеней судебной карьеры.

13 декабря 1985 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию «Основные принципы независимости судебных органов». Согласно этой резолюции независимость судей и судебных органов должна быть провозглашена, закреплена в конституционном и текущем законодательстве, а также обеспечена законодательством, при этом государство обязано предоставлять судебным органам соответствующие средства, позволяющие им надлежащим образом исполнять их функции. Помимо этого, по данной резолюции все государственные органы и негосударственные организации обязаны уважать независимость судов и судей и не вмешиваться ни в какой форме в отправления правосудия; в то же время судебные органы образуют самоуправляющуюся систему, а судьи обязаны быть беспристрастными и подчиняться в своей деятельности исключительно закону.

Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН носят, как известно, рекомендательный, а не обязывающий характер. Тем не менее, значение принятых Генеральной Ассамблеей ООН резолюций состоит в том, что большинство государств – членов ООН соглашаются с положениями, зафиксированными в резолюциях, и, соответственно, такие положения воспринимаются как ориентиры для большинства государств при проведении их внутренней и внешней политики. Не только универсальные международные организации (такие как ООН), но и региональные международные организации (например, Совет Европы) уделяют пристальное внимание принципу независимости судей.

В частности, Постоянной комиссией, действовавшей от имени Парламентской ассамблеи Совета Европы, в 2003 г. Была принята Резолюция № 1342 «О роли института лорда- канцлера в конституционной системе Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии». В ней указывалось, что в интересах соблюдения этих принципов, а также обеспечения основного права человека на справедливое судебное разбирательство, в ст.6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в числе прочих содержится требование, чтобы стороны, подписавшие Конвенцию, в пределах своей юрисдикции уважали и защищали право каждого гражданина на рассмотрение его гражданского или уголовного дела независимым и беспристрастным судом. «Европейский суд по правам человека в своем толковании ст.6 ясно заявляет, что независимость и беспристрастность являются весьма важными не только с точки зрения существа дела, но также и с формальной стороны»1 .

Таким образом, упомянутые выше принципы независимости суда получили международное признание. К настоящему времени принцип независимости суда нашел закрепление в конституционном и текущем законодательстве большинства стран мира.

Независимость, пожалуй, самый широкий из всех конституционных принципов, определяющих правовой статус судей и тесно взаимосвязанных друг с другом. В той или иной сфере – по большей части прямо – он провозглашен почти всеми конституциями. Наиболее известна формула: «Судьи независимы и подчиняются только закону». В сущности, и пожизненной назначение, и несменяемость подчинены задаче обеспечения независимости суда и высокого профессионального уровня судей.

Независимость судей во многих странах связывают с особым порядком назначения, с принципами несменяемости и непереводимости судьи без его согласия.

К судьям предъявляются определенные требования, в том числе квалификационные. Возрастной ценз иногда устанавливается законом (например, на Украине – 25 лет), а иногда сложившейся практикой (к примеру, во Франции и Великобритании судьями назначают, как правило, лиц не моложе 40 лет). Судьи во многих странах назначаются вначале на определенный срок (от трех до десяти лет), а затем пожизненно. Однако и при пожизненном назначении они обязаны уйти в отставку по достижении предельно допустимого возраста (в Великобритании, например, 72 года, в Японии 65 лет). На судей распространяется принцип несовместимости должностей: судья не вправе занимать иные государственные должности, муниципальные должности, вообще заниматься другой оплачиваемой работой (в некоторых странах устанавливаются исключения для преподавательской, научной и иной творческой деятельности), заниматься коммерцией. Для мировых судей, которые являются в большинстве стран непрофессиональными судьями и могу не получать зарплату или иное вознаграждение за осуществление судейских функций, список ограничений несколько короче. При назначении на конкретные судейские должности принимаются во внимание родственные связи, чтобы избежать семейственности и конфликта интересов. Между тем независимость суда не представляет собой некую самоцель, но должна служить адекватному правоприменению и защите прав человека. Как показывает опыт некоторых стран, абсолютизация независимости суда может привести к судебному произволу, который ничуть не лучше произвола административного.

Судьи – такие же люди, как и представители законодательных и исполнительных органов, за деятельностью которых осуществляется контроль. В отношении судебной ветви власти вполне справедливо и актуально произнесенное еще в 1788 г. замечание американского политика и мыслителя Дж. Мэдисона о том, что «власть по природе своей склонна вторгаться в чужие сферы, и чтобы удержать ее от перехода за установленные ей пределы, требуется серьезные методы и меры».

Как известно, в государствах, провозгласивших принцип разделения власти, как правило, все ветви власти взаимозависимы, препятствующих узурпации властных полномочий.

«Система сдержек и противовесов в большинстве зарубежных государств работает и в отношении судов. Так, к примеру, в Великобритании и США судьи могут быть отстранены от должности путем специальной парламентской процедуры – импичмента. Эта процедура впервые возникла в Англии. Для судей она была установлена Актом об устроении, принятым в 1701 г. Согласно положениям данного Акта судья может быть отправлен в отставку по представлению двух палат, сама же отставка оформляется королевским указом. Примечательно, что в Британии именно возможность увольнения судьи через процедуру импичмента рассматривается как залог независимости суда»1 .

Импичмент как способ увольнения судей был заимствован впоследствии у Англии некоторыми другими государствами, в частности США. Там на федеральном уровне импичмент получил закрепление в Конституции США 1787 г.

Обвинение выдвигается Палатой представителей в соответствии со специальной процедурой, а решение о прекращении полномочий выносит уже Сенат. Как в Британии, так и в США к импичменту прибегают сравнительно редко. Например, в США со дня принятия Конституции до конца XX в. (т.е. более чем за 200 лет) только в отношении 15 судей возбуждалась процедура импичмента: из них семеро были оправданны, четверо – осуждены, один добровольно ушел в отставку, не дожидаясь окончательного решения (в отношении остальных по разным причинам процедура импичмента не была доведена до конца).

Относительно редкое обращение к институту импичмента является, с одной стороны, результатом хорошей работы с судейскими кадрами, с другой стороны, сама возможность импичмента служит определенным стимулом для неукоснительного следования нормам права судейского сообщества. При этом только угроза начала процедуры может побудить судью добровольно покинули свои должности, как только встал вопрос о начале процедуры импичмента в отношении каждого из девяти. Предпочтение добровольной отставки импичменту неудивительно, поскольку отстранение от должности в результате импичмента обычно сопряжено с запрещением занимать публичные должности на какой – либо срок, не говоря уже о негативном общественном резонансе.

В США в большинстве штатов судьи избираются гражданами на определенный срок, т.е. на новый срок судья может быть, и не переизбран. В некоторых штатах существует даже возможность досрочного отзыва судьи избирателями.

В 14 штатах Америки судьи назначаются губернатором по представлению судейского комитета, но через определенное время они должны получить поддержку большинства избирателей. Если такой поддержки в ходе голосования получить не удалось, судья обязан уйти в отставку.

Аналогичная норма содержится и в Конституции Японии (ст. 79). Согласно этой статье назначение судей Верховного суда подлежит пересмотру народом при проведении первых после данного назначения выборов в Палату представителей (нижняя палата парламента) и повторному пересмотру – при проведении первых выборов в Палату представителей по прошествии десяти лет. Затем процедура повторяется в том же порядке. Если большинство избирателей высказываются за смещение, какого – либо судьи увольняется. Предусмотрена Конституцией Японии и процедура импичмента. В ряде европейских государств дисциплинарными функциями (в том числе правомочием по увольнению) в отношении судей обладает специальный орган – Высший совет магистратуры, в формировании которого принимает участие и само судейское сообщество. Впервые Высший совет магистратуры появился в Италии в начале XX в. (1906 г.). Позже по примеру Италии такой орган создали у себя многие романские, а затем и другие государства. Вместе с тем в разных странах имеется определенная специфика в составе, порядке формирования и способах работы такого органа.

«Так, во Франции в состав присутствия Высшего совета магистратуры, компетентного в отношении судей, входят президент Республики, министр юстиции, пять судей, один чиновник прокуратуры, один генеральный советник, назначенный Государственным советом (высшим органом административной юстиции), три лица, не входящие ни в парламент, ни в судебные органы, назначаемые соответственно президентом Республики, председателями Национального собрания и Сената. Правда, в тех случаях, когда высший совет магистратуры выступает к качестве дисциплинарного органа по отношению к судьям, в нем председательствует Первый председатель Кассационного суда, а президент и министр юстиции участия в его работе не принимают»1 .

В Португалии в Высший совет магистратуры входят председатель Верховного суда (председатель Совета), двое лиц, назначенных президентом Республики, причем одно из них – магистрат, работающий в судебной системе, семь лиц, избранных Ассамблеей Республики, семь судей, избранных их коллегами в соответствии с принципом пропорционального представительства.

В Италии в настоящее время председательствует в Высшем совете магистратуры президент Республики. В состав Совета по должности входят первый председатель Кассационного суда, а также Генеральный прокурор Республики при том же Суде. 20 членов Совета избирают из числа судей сами же судьи и 10 членов избирает парламент на совместном заседании палат из числа профессоров права университетов и адвокатов, имеющих не менее чем 15 – летний стаж работы. Совет избирает своего вице – председателя из членов, избранных Парламентом. Выборные члены Высшего совета магистратуры остаются в должности четыре года и не могут быть сразу же переизбраны на второй срок.

В Болгарии Высший судебный совет состоит из 25 членов. Председатели Верховного кассационного суда и Верховного административного суда, а также главный прокурор входят в него по должности. Остальные члены избираются сроком на пять лет (без права немедленного повторного переизбрания на следующий срок) из числа юристов, обладающих высокими профессиональными и нравственными качествами, имеющие стаж работы не менее 15 лет. Половина из них избирается Народным Собранием (парламентом), а другая половина – судьями.

Особенности функций суда как государственного органа налагают на него ответственность за применение правовых норм. Возможность привлечения судей к ответственности именно за нарушение норм права, а не за то или иное решение конкретного дела, стимулирует отношение к праву. Как показывает мировой опыт, возможность применения в отношении судей дисциплинарных мер вплоть до увольнения в случае нарушения судьями правовых норм несудебными органами или органами, формируемыми не только судейским сообществом (как, например, высшие советы магистратуры) и не только из судей, при соблюдении надлежащей процедуры отнюдь не нарушает независимости суда, напротив, даже обеспечивает условия, чтобы правили законы, а не люди; особенно это важно для таких стран, где весьма распространенными ценностями являются корпоративные начала и так называемая честь мундира, под которой понимается отстаивание и оправдание перед посторонними любых поступков своих коллег по судейскому корпусу.

Еще одним конституционным принципом, характеризующим правовой статус судьи, является принцип несовместимости. Это запрет судьям, а точнее, всем относимым к корпусу магистратов занимать одновременно иные государственные и общественные должности.

Данное правило сформулировано не во всех конституциях, но действует во всех странах; законы о судьях и магистратуре содержат специальные разделы или группы статей, говорящие о несовместимости. «Конституция Португалии (ст. 222) устанавливает, что судьи, находясь при исполнении своих служебных обязанностей, не могут одновременно выполнять за вознаграждение какие – либо другие функции в государственных или частных организациях, а также назначаться без разрешения Высшего совета магистратуры в какие – либо комиссии, не имеющие отношения к судебной деятельности»1 .

Конституция Греции (ст. 89) предусмотрела двойной запрет: предоставлять судьям всякую иную оплачиваемую должность и самим судьям заниматься иной профессией. Из – за этого правила в порядке исключения разрешается избрание судей членами Академии и профессорами, а также участие их в специальных административных судах и комиссиях. Специально оговаривается, что запрещается участие судей в правительстве. Несовместимость логически вытекает из принципа разделения властей.

Судебный иммунитет означает, что судья не может быть привлечен к дисциплинарной и тем более уголовной ответственности за свои решения по конкретным делам, за исключением случаев, предусмотренных законом. Он не отвечает также за материальный ущерб, возникший вследствие его неправильный действий или упущений при осуществлении судебных функций. «Ущерб, причиненный судебной ошибкой, а также тот, который является следствием неправильных действий при отправлении правосудия, дает право на возмещение убытков за счет государства согласно закону» (Конституция Испании. Ст. 121).

Судья обладает личной неприкосновенностью: он не может подвергнуться обыску, допросу, быть задержан и арестован, привлечен к следствию и суду кроме как в порядке особой процедуры, предусмотренной законом, которая, как правило, достаточно сложна.

Конституционное и текущее законодательство абсолютного большинства современных государств наряду с принципом независимости суда закрепляет еще несколько фундаментальных принципов организации и деятельности судебных органов: доступность судебной защиты для физических и юридических лиц, осуществление правосудия только законными судами, запрещение создания чрезвычайных судов (в некоторых странах допускается, однако, возможность образования чрезвычайных судов в военное время на территории, где непосредственно ведутся военные действия), публичность (гласность) судебных слушаний, соблюдение надлежащей процедуры, мотивированность судебных действий, включая судебные решения. На сегодняшний день данные принципы уже стали практически общепризнанными, тем не менее, даже законодательное их закрепление не всегда и далеко не во всех странах приводит к их реальному воплощению в жизнь.

III. Конституционные принципы правосудия

Действующие конституции в разных объемах фиксируют принципы, которыми в демократическом государстве призван руководствоваться суд при отправлении правосудия. В то же время все эти принципы общепризнанны, поскольку закреплены международным правом, фундаментальными актами и конвенциями и имплементированы в конституционное право государств.

Особенность этих принципов заключается в том, что предписывая определенные правила правосудию, они в большинстве своем являются одновременно правами гражданина – они призваны обеспечить справедливое судебное разбирательство, с одной стороны, и гарантировать права личности в сфере правосудия, с другой.

Конституции говорят и о принципах, которыми суд должен руководствоваться при отправлении правосудия, т.е. при рассмотрении конкретных дел. Разумеется, это лишь небольшая часть правил, регламентирующих деятельность суда (для полной регламентации существуют и иные законодательные акты – процессуальные кодексы). Однако именно эти правила можно назвать основополагающими. Они призваны гарантировать демократический характер правосудия и защиту прав личности при его осуществлении.

Судебная власть называется так не только потому, что ее следует отличать от законодательной и исполнительной ветвей власти, но и потому, что она обладает самостоятельными властными функциями в отношении как граждан, так и других субъектов права.

В документе ООН «Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов» подчеркивается, что судьи принимают «окончательное решение по вопросам жизни и смерти, свободы, прав, обязанностей и собственности граждан». Соответственно эти последние в свою очередь должны быть обеспечены правами, которые призваны быть гарантией от судебного произвола и несправедливого правосудия.

Действующие конституции в разных объемах фиксируют принципы судебной деятельности и судебные гарантии граждан.

Однако в целом «каталог» этих принципов и гарантий достаточно велик, и в странах правовой государственности все они действуют, будучи предусмотрены если не конституциями, то судоустройственным и процессуальным законодательством или в силу исторически сложившихся на основе прецедента традициях. Эти принципы и гарантии закреплены основополагающими международно – правовыми актами – Всеобщей декларацией прав человека, Международным пактом о гражданских и политических правах, Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

1. Один из таких принципов – доступ к правосудию. Фундаментальное понятие конституционного права – равенство граждан перед законом – следует понимать так, что и сама возможность обращения в суд, а не только содержание закона и его применение должны быть равны и гарантированны для всех.

Без обеспечения доступа к правосудию конституционное право каждого на судебную защиту своих прав и законных интересов не может быть реализовано. Некоторые конституции выражают этой формулой: «Никто не может быть лишен судебной защиты».

Принцип доступности правосудия предъявляет большие требования как к организации судебной системы (например, оптимальное определение территории судебных округов с учетом численности и состава населения), так и в работе судов (например, запрет судьям отказываться от приема или рассмотрения исков под предлогом отсутствия или пробельности законодательства – так называемый «отказ в правосудии», перегруженности суда делами и т.п.).

«Одним из препятствий для реализации права на доступ к правосудию является «цена процесса», когда размер расходов на помощь адвоката, оплату пошлины и т.п. превышает возможности лица, вынужденного искать в суде защиту своих прав.

Нельзя сказать, что в демократических странах не принимаются меры, призванные если не устранить, то хотя бы смягчить это препятствие. Во многих из них предусмотрены меры по оказанию правовой помощи малоимущим гражданам; в ряде стран предусмотрено бесплатное (т.е. без оплаты судебной пошлины) рассмотрение дел, а также предоставление подсудимому бесплатной помощи адвоката»1 .

В соответствии со ст. 119 Конституции Испании «правосудие осуществляется бесплатно, когда это устанавливается законом, и во всех случаях для лиц, участвующих в судебном процессе и удостоверивших, что они не имеют достаточных средств для его ведения».

Хотелось бы рассказать еще об очень важном моменте, как цена обращения в суд.

Цена эта выражается как в деньгах, в которые обходится деятельность суда и которые приходится платить заявителю (эти неодинаковые суммы), так и во времени, затрачиваемом для получения искомого результата.

Сама по себе судебная власть стоит очень дорого. Квалификация ее должностных лиц зачастую самая высокая во всем государственном аппарате, а к числу гарантий ее независимости относится и весьма высокая оплата этой квалификации и профессионального риска, производимая в различных формах (денежное вознаграждение, пенсионирование, охрана и др.).

Например, в начале 80 – х годов судопроизводство в большинстве американских судов обходилось в 1,5 тыс. долларов за день, а в суде присяжных – не менее 54 тыс. долларов в месяц. Час судебного заседания стоил 250 долларов, 20 – минутное заседание по оформлению признания вины – 75 долларов, по рассмотрению проступка несовершеннолетнего – не менее 50 долларов.

Отсюда, конечно, не следует, что заявитель должен авансировать или гарантировать возмещение этих расходов. В противном случае конституционный принцип права на правосудие, доступности суда повис бы в воздухе: суд был бы доступен только для богатых, причем очень богатых. Ни о какой демократии в этих условиях говорить было бы нельзя.

С другой стороны, доступ к правосудию, свободный от какой бы то ни было материальной ответственности, может повлечь перегрузку судов вздорными претензиями склонных к сутяжничеству индивидов. Поэтому обычно обращение требует уплаты государственной или местной пошлины, которая в принципе должна быть посильна и затем относится на судебные издержки, уплачиваемые проигравшей стороной.

Пошлины, хотя и не могут ставить целью обеспечить самоокупаемость судебной власти, но все же уменьшают бремя налогоплательщиков по ее содержанию. Проблема не ограничивается размером пошлины: само ведение дела, как правило, для стороны материально весьма обременительно.

Многие западные исследователи продолжают констатировать, что еще достаточно часто обращение в суд и ведение в нем дела обходятся слишком дорого и для бедных подчас оказываются недоступными.

Не менее важно и то, что судебный порядок разрешения конфликтов отнимает много времени, ибо судебная процедура не может не быть сложной. Известна американская пословица «время – деньги», но в жизни нередко время оказывается дороже денег.

Пока длится судебное разбирательство конфликта, он может утратить всякий смысл, а решение суда – оказаться никому не нужным.

Такая высокая цена правосудия должна побуждать субъекты, заинтересованные в скорейшем и материально менее обременительном разрешении конфликта, обращаться к иным способам его разрешения – взаимным договоренностям, арбитражу, административным решениям и т.д. Суд должен быть действительно последним средством.

Объем конституционного регулирования судебной власти бывает различен. В качестве тенденции можно отметить увеличение места, отводимого этой ветви власти в конституциях.

Однако определение ее социальной функции встречается достаточно редко в демократических конституциях, но зато весьма часто в конституциях социалистических, делающих упор на карательных, охранительных по отношению к строю, государству, правопорядку и т.п., а также, что звучит несколько комично, воспитательных задачах судов.

«Так, ч.2 ст.66 Конституции Французской Республики 1958 года характеризует судебную власть как хранительницу личной свободы. А вот как ст. 123 Конституции Республики Куба 1976 года следующим образом определяла только главные цели деятельности судов:

а) поддерживать и укреплять социалистическую законность;

b) защищать экономический, социальный и политический строй, установленный настоящей Конституцией;

с) охранять социалистическую собственность, личную собственность граждан и другие формы собственности, признаваемые настоящей Конституцией;

ch) защищать права и законные интересы государственных учреждений, хозяйственных и массовых общественных организаций;

d) охранять жизнь, свободу, достоинство, честь, имущество, семейные отношения и другие права и законные интересы граждан;

e) предупреждать нарушения закона и антиобщественное поведение, наказывать и перевоспитывать тех, кто допускает такие нарушения, восстанавливать действие правовых норм, когда имеются заявления об их нарушении;

f) повышать общественное правосознание в целях строгого соблюдения закона, формулируя решения таким образом, чтобы они способствовали воспитанию граждан в духе сознательного и добровольного выполнения ими своих обязанностей – быть преданными Родине, делу социализма и соблюдать правила социалистического общежития»1 .

Эта длинная цитата показывает, как тоталитарный режим понимает задачи суда. Нельзя говорить применительно к «Острову Свободы» о судебной власти, ибо в условиях советской организации государства таковой просто не может быть: власть не разделена, а сосредоточена формально в ассамблеях народной власти (фактически в руках коммунистического диктатора). Здесь речь может идти только о системе судов.

Из приведенной цитаты вытекает, что суды являются просто звеном в системе тоталитарной власти, стремящейся контролировать не только поведение, но и мысли граждан, обязанных быть преданными делу социализма.

В частности, возложение на суды задачи защищать определенный экономический, социальный и политический строй превращает их в органы открытого политического действия: если правомерная деятельность лица наносит этому строю ущерб, суд должен это лицо покарать. Не случайно в 1992 году эти одиозные положения были исключены.

Тем не менее, благодаря достаточно сложному характеру, как действующего права, так и судопроизводства, когда невозможно обойтись без дорогостоящей помощи адвоката, проблема остается. Как образно отметил один итальянский юрист, «правосудие служит народу, но обходится ему очень дорого».

2. Законодательство каждой страны устанавливает правила подсудности, которые четко определяют, где и в каком суде должны рассматриваться дела в зависимости от их предмета. Для суда эти правила обязательны, а гражданин заранее знает, какой суд будет рассматривать его дело, если таковое возникнет. И именно этот суд должен принять его дело и рассмотреть. В этом смысл гарантии подсудности, о которых говорят многие конституции.

«Никто не может быть вопреки его воле изъят из – под юрисдикции судьи, определенного ему в соответствии с законом» (Конституция Греции, ст. 8). «Никто не может быть изъят из ведения своего законного судьи» (Основной закон ФРГ, ст. 101).

«Гарантия подсудности облегчает гражданам доступ к правосудию. Он лишает «законного судью» права передать дело на рассмотрение, каких – то других инстанций, кроме случаев, особо предусмотренных законом»1 .

3. Принцип открытости (публичности) правосудия в Конституции Португалии сформулирован следующим образом: «Судебные заседания являются открытыми за исключением случаев, когда сам суд вынесет решение об обратном в мотивированном постановлении с целью охраны достоинства личности и общественной морали или обеспечения нормальной деятельности суда» (ст. 209).

Однако даже если заседание проводится закрыто, решение суда объявляется публично. Открытость правосудия, с одной стороны, способствует росту правосознания и правовой культуры в обществе, а с другой – позволяет общественному мнению оценивать деятельность судебных органов. В данной связи в наше время особенна важна роль средств массовой информации.

Право СМИ на освещение судебных заседаний – прямое следствие открытости и гласности правосудия, но осуществление этого права предполагает строгое подчинение правилам судебного процесса, в том числе уважение к суду, к правам участников процесса.

4. С открытым характером судебного разбирательства сочетается устный характер процесса, что некоторые конституции также трактуют как принцип правосудия, значимость которого заключается в том, что он дает наибольшие возможности для исследования всех обстоятельств дела, выяснения позиции всех участников процесса. «Судебное разбирательство является преимущественно устным, особенно по уголовным делам» (Конституция Испании, ст. 120).

Еще более категорична установка австрийской Конституции: «Разбирательство гражданских и уголовных дел в судах, которые выносят по ним решения, проводится устно» (ст. 90). Часто встречается формула: «Каждый имеет право быть выслушанным». Устным в большинстве случаев является и гражданский процесс. Этот принцип отнюдь не следует рассматривать как запрет письменного производства, свидетельство чему – деятельность административной юрисдикции ряда стран. В целом, однако, преобладает устный процесс.

5. Еще один принцип деятельности правосудия, встречающийся в конституциях, - равенство сторон и состязательность. Он означает, что стороны в процессе (обвинитель и подсудимый, истец и ответчик) равноправны в процессе доказывания, имеют равные возможности для отстаивания своих правовых позиций, а ход их состязания друг с другом помогает беспристрастному суду объективно оценить все обстоятельства дела: «Суды обеспечивают равенство и условия для состязательности сторон в судебном процессе (Конституция Болгарии, ст. 121).

6. Конституционное право граждан на защиту охватывает не только сам судебный процесс, но и все стадии досудебного производства по делу, начиная с момента задержания лица, его ареста, возбуждение уголовного преследования. Еще американский Билль о правах 1791 г. В шестой поправке к Конституции США предписал, что во всех случаях уголовного преследования обвиняемый имеет право на помощь адвоката для своей защиты.

С тех пор это принцип вошел в большинство конституционных текстов и в международные пакты в конвенции о правах человека. В Конституции Италии он выражен следующим образом: «Защита является ненарушимым правом на любой стадии и в любом состоянии процесса».

7. Еще один принцип деятельности судов выражен в следующей формуле: «Все действия судебной власти должны быть мотивированны» (Конституция Италии, ст. 111).

Это требование легко объяснимо: действия правосудия настолько ответственны, настолько значимы для интересов и судеб не только отдельных людей, но и их коллективов, что должны быть многократно взвешены и всесторонне обоснованны. Только так они могут предстать как истинные и справедливые, что и есть цель правосудия. Все это особенно важно в отношении судебных решений как конечного результата судебного разбирательства. Поэтому некоторые конституции прямо формулируют требование мотивированности: «Всякое судебное решение объявляется в открытом заседании и должно быть обоснованным» (Конституция Бельгии, ст.79).

8. Нельзя пройти и мимо права на обжалование судебного решения как важного средства справедливого судебного разбирательства, призванного исправить возможную судебную ошибку.

Согласно ст. 78 Конституции Польской Республики «Каждая сторона имеет право на обжалование судебных решений, вынесенных по первой инстанции. Исключения из этого, а также порядок обжалования определяет закон». В целях обеспечения этой нормы та же Конституция устанавливает: «Судопроизводство является, по меньшей мере, двухинстационным» (ст. 176).

9. Первостепенное значение как принцип деятельности правосудия имеет презумпция невиновности. Это, пожалуй, единственная из правовых презумпций, нашедшая отражение в текстах конституций.

Впервые четко зафиксированная во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., она означает, что лицо, обвиняемое в совершении преступления, считается невиновным, пока его вина не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Из этого правила следует ряд других, важных для процесса отправления правосудия: обвиняемый не должен сам доказывать свою невиновность, не может быть принуждаем к этому, т.е. свидетельствовать против самого себя; неустраненные сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого; из обвинения должно быть исключено все, что не может быть достоверно подтверждено.

10. Презумпции невиновности в конституциях часто сопутствуют еще один постулат судебной деятельности: никто не может быть повторно осужден за одно и то же деяние (nonbisinidem).

Судебное преследование не может иметь место, если лицо уже было судимо по тому же обвинению и суд вынес обвинительный или оправдательный приговор.

Это правило распространяется и на гражданские судебные дела: нельзя, например, дважды взыскать с должника один и тот же долг. «Вместе с тем правило «нельзя дважды наказывать за одно и то же правонарушение» не означает, что лицо за одно и то же деяние не может быть наказано и в уголовном, и в гражданско-правовом порядке (наряду с наказанием, предусмотренным уголовным законом, присуждено также к возмещению материального вреда)»1 .

Встречаются в конституциях указания и на такие общепризнанные принципы, как «nullimcrimensinelege» (деяние не может считаться преступлением, если оно не признано таковым законом), «закон обратной силы не имеет» (за исключением законов, смягчающих наказание).

Заключение

В заключение я отмечу, что в настоящий момент судебная власть многих государств очень схожа. Многие правила и нормы соответствуют законам разных стран.

Заметное место судебная власть занимает в Конституции стран. Это связано с тем, что правовой статус данной деятельности в основном отражен в комментируемом источнике. Т.к. Конституция – это основной документ многих стран и ее несоответствие определенным нормам влечет недействительность документа или закона.

Конечно, существует множество нормативных актов, которые регламентируют судебную деятельность. Однако все они построены на Конституции.

В связи с этим выясняется тот факт, что судебная власть в Конституциях многих стран играет важную роль, т.к. это их основной документ. И они осуществляют свою деятельность на ее основании.

Однако, следует не забывать того факта, что не только Конституция, но также и другие нормативные акты регулируют судебную деятельность. И этого следует не забывать при обращении граждан и юридических лиц в суд за защитой своих прав (в случае того, если они нарушены), т.е. необходимо на них ссылаться в своем исковом заявлении.

Если брать за основу Конституцию РФ, то из законодательства данной страны очевидно видно, что ни один федеральный закон, либо иной документ не должен идти в противоречие с основным документом. Т.к. Конституция является основным и самым главным документом России. Однако во многих странах существуют свои правила и нюансы и следует их придерживаться в тех или иных ситуациях. Но все таки во всех странах существует Конституция, как основополагающий документ. И многие нормы и статьи, содержащиеся в них одинаковы вне зависимости от страны (такие, как право на защиту, невмешательство в личную жизнь и т.д.).

Таким образом, из всего вышесказанного можно сказать, что на поставленные цели и задачи, которые стояли передо мной я ответила. Я дала понятие судебной деятельности, правосудия, основные принципы, правовой статус судей. Какими документами регламентируется суд, исходя из своей деятельности (в основном это Конституция и другие акты в зависимости от страны).

Список используемой литературы

1. Автономов А.С. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Учебник. Проспект – М. 2007 г.

2. Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран. Учебное пособие. М. – Юрайт. 2001 г.

3. Баглай М.В., Лейбо Ю.И., Энтин Л.М. Конституционное право зарубежных стран. Учебник для вузов. Издательство «Норма». М. 2002 г.

4. Безруков А.В. Конституция, основной закон и международный договор: правовая природа и соотношение. //Конституционное и муниципальное право 2005. № 1.

5. Бернацкий Г.Р. Законность и целесообразность в конституционной юстиции РФ. // Конституционное и муниципальное право 2005. № 8.

6. Василевич Г.А. Прямое действие Конституции и совершенствование законодательной базы Республики Беларусь. // Журнал российского права 2001. № 7.

7. Кашкин А.В. Переосмысление сущности конституции и основные тенденции развития права Европейского Союза. // Журнал российского права 2003. № 4.

8. Керимов А.Ю. О своеобразии государственной системы современной Франции. // Государство и право 2001. № 1.

9. Крутикова М.Д. Право на судебную защиту в конституциях Современных демократических государств: сравнительно – правовой аспект.

10. Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных государств. Юридический Дом «Юстицинформ». М. 2002 г.

11. Станских С.Н. Парламентская Ассамблея Совета Европы о принципе разделения властей в XXв. // Конституционное и муниципальное право 2005. № 1.

12. Страшун Б.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Особенная часть, страны Европы. Издательство «БЕК», М. Учебник. 1998 г.

13. Страшун Б.А. Конституционное (государственно) право зарубежных стран. Издательство «БЕК», М. Учебник. 1999 г.

14. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. Учебник 1997 г.

[1] Баглай М.В., Лейбо Ю.И., Энтин Л.М. Конституционное право зарубежных стран. Учебник для вузов. Издательство «Норма». 2002 г. Стр. 328.

[2] Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Учебник. Юридический Дом «Юстицинформ». 2002 г. Стр. 171.

1 Баглай М.В., Лейбо Ю.И., Энтина Л.М. Конституционное право зарубежных стран. Учебник для вузов. «Норма» - М. 2002 г. Стр.328.

1 Страшун Б.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Издательство Бек. 1999 г. Стр. 642.

1 Станских С.Н. Парламентская Ассамблея Совета Европы о принципе разделения властей в XX в. // Конституционное и муниципальное право 2005. № 1.

1 Мишин А.А. Конституционное (Государственное) право зарубежных стран. Учебник. Юридический Дом «Юстицинформ» - Москва. 2002 г. Стр. 173.

1 Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран. Учебное пособие. Юрайт – Москва. 2001 г. Стр. 252.

1 Баглай М.В., Лейбо Ю.И., Энтина Л.М. Конституционное право зарубежных стран. Учебник для вузов. «Норма». 2002 г. Стр. 343.

1 Кашкин А.В. Переосмысление сущности конституции и основные тенденции развития права Европейского Союза. // Журнал российского права 2003. № 4.

1 Автономов А.С. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Учебник. Проспект – Москва. 2007 г. Стр. 305.

1 Керимов А.Ю. О своеобразии государственной системы современной Франции. // Государство и право 2003 г. № 1.

1 Безруков А.В. Конституция, основной закон и международный: правовая природа и соотношение. // Конституционное и муниципальное право 2005. № 7.

1 Крутикова М.Д. Право на судебную защиту в конституциях современных демократических государств: сравнительно – правовой аспект. // Российский судья 2006. № 4.

1 Бернацкий Г.Р. Законность и целесообразность в Конституционной юстиции зарубежных стран. //Конституционное и муниципальное право 2005. № 8.

1 Страшун Б.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Особенная часть, страны Европы. Издательство «Бек». Москва. 1998 г. Стр.78.

1 Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. Учебник. 1997 г. Стр. 300.