Содержание

Введение. 3

1. Понятие и признаки преступлений против военной службы.. 6

1.1. Понятие преступлений против военной службы.. 6

1.2. Признаки преступления против военной службы по УК РФ.. 11

1.3. Классификация преступлений против военной службы.. 17

2. Характеристика состава преступлений против военной службы.. 21

2.1. Особенности состава преступления против военной службы.. 21

2.2. Объект и объективная сторона преступлений против военной службы.. 24

2.3. Субъект и субъективная сторона преступлений против военной службы.. 33

3. Вопросы квалификации преступлений против военной службы.. 42

3.1. Проблемы квалификации военных преступлений по УК РФ.. 42

3.2. Преступления против военной службы в системе посягательств на государственную власть. 49

Заключение. 59

Список использованных источников. 62

Приложение А.. 67

Приложение Б. 68

Приложение В.. 69

Приложение Г. 70

Введение

Важным средством обеспечения защиты безопасности государства и его территориальной целостности является правовое регулирование порядка прохождения военной службы, исполнение военнослужащими обязанностей военной службы и ответственности за нарушения установленного порядка.

Правовой основой воинской обязанности и военной службы являются общепризнанные принципы и нормы международного права, Конституция Российской Федерации, Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе»[1] , другие федеральные законы и иные нормативно-правовые акты в области обороны, воинской обязанности, военной службы и статуса военнослужащих[2] . Так, в ст. 59 Конституции Российской Федерации провозглашается, что защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации несет военную службу в соответствии с Федеральным законом.

Согласно Федеральному закону от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» военная служба является особым видом государственной службы, исполняемой гражданами в Вооруженных Силах РФ, а также в войсках Федеральной пограничной службы, во внутренних войсках, в Железнодорожных войсках, войсках Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте РФ, войсках гражданской обороны, инженерно-технических и дорожно-строительных воинских формированиях при федеральных органах исполнительной власти, Службы внешней разведки, органах федеральной службы безопасности, органах Федеральной пограничной службы, федеральных органах правительственной связи и информации, федеральных органах государственной охраны, федеральном органе обеспечения мобилизационной подготовки, органах государственной власти, создаваемых на военное время в специальных формированиях.

Добровольное выполнение обязанностей военной службы, установленного порядка прохождения военной службы является долгом каждого военнослужащего. Нарушение данного долга при определенных условиях может образовывать преступное деяние. Так, согласно ст. 331 УК преступлениями против военной службы признаются предусмотренные настоящей главой преступления против установленного порядка прохождения военной службы, совершенные военнослужащими, проходящими военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов.

Указанная группа преступлений в силу своей специфики выделена законодателем в самостоятельную главу, образовав тем самым систему преступлений против военной службы.

Необходимо подчеркнуть, что это единственный вид преступлений, общее понятие которых традиционно содержалось во всех Уголовных кодексах России. Понятию преступлений против военной службы посвящена и ст. 331 действующего УК РФ, в части первой которой дано определение родового и видового объектов преступления, время совершения и субъекта преступления.

Из содержания этой уголовно-правовой нормы видно, что родовой и видовой объекты преступлений совпадают — это установленный порядок прохождения военной службы. Этот порядок имеет строгую правовую регламентацию: Конституция РФ, Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» от 28 марта 1998 г., общевоинские уставы Вооруженных Сил РФ, соответствующие наставления, инструкции.

Непосредственные объекты конкретных преступлений связаны со спецификой той либо иной стороны порядка прохождения военной службы. С учетом особенностей непосредственных объектов преступления против военной службы подразделяются на следующие группы:

1) посягательства на порядок подчиненности, например, неисполнение приказа, насильственные действия в отношении начальника и др.;

2) посягательства на уставные взаимоотношения между военнослужащими (так называемая дедовщина) при отсутствии между ними отношений подчиненности, оскорбление военнослужащего;

3) посягательства на конституционную обязанность несения военной службы;

4) посягательства на порядок несения специальных служб, например, нарушение правил боевого дежурства, нарушение правил несения пограничной службы и др.;

5) посягательства на установленный порядок обращения с вооружением, эксплуатации военной техники, например, оставление погибающего корабля, умышленное или неосторожное уничтожение военного имущества, нарушение правил полетов или подготовки к ним и др.

Таким образом, исследуемая тема представляет интерес не столько с теоретической, сколько с практической точки зрения, что я и постараюсь проанализировать.

Первая глава содержит понятие и признаки преступления против военной службы, рассмотрен вопрос классификации данного вида преступлений. Во второй главе раскрыты особенности состава преступлений против военной службы, раскрыты его основные элементы. Третья часть диплома содержит проблемные вопросы квалификации преступлений против военной службы.

При изучении данного вопроса были поставлены и решены следующие задачи:

- изучено понятие и признаки преступлений против военной службы;

- рассмотрены особенности классификации преступлений против военной службы;

- охарактеризованы элементы состава преступления против военной службы;

- рассмотрены проблемы квалификации военных преступлений по Уголовному кодексу РФ.

1. Понятие и признаки преступлений против военной службы

1.1. Понятие преступлений против военной службы

В ст. 331 УК РФ (гл. 33) преступления против военной службы определяются следующим образом: «Преступлениями против военной службы признаются предусмотренные настоящей главой преступления против установленного порядка прохождения военной службы, совершенные военнослужащими, проходящими военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов». Как видно, законодатель сохранил сформировавшийся ранее подход к легальному определению данного понятия.

Понятие преступлений против военной службы основано на общем определении преступления, сформулированном в ст. 14 УК РФ. Статья 331 УК указывает лишь на особенности преступлений против военной службы. Преступление против военной службы — общественно опасное деяние, посягающее на установленный порядок прохождения военной службы, совершенное военнослужащим, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов.

Специфическими и определяющими признаками преступления против военной службы являются его родовой (специальный) объект и субъект преступления.

Родовым объектом воинских преступлений является установленный порядок прохождения военной службы (воинский правопорядок). Он устанавливается Конституцией РФ, Законом РФ «О воинской обязанности и военной службе», уставами вооруженных Сил, постановлениями Правительства РФ, приказами Министра обороны и другими нормативными актами. Строгое и точное соблюдение этого порядка составляет содержание воинской дисциплины, охватывающей все стороны жизни и деятельности Вооруженных Сил РФ.

Порядок прохождения военной службы имеет целью обеспечить постоянную и высокую боевую готовность Вооруженных Сил. Поэтому любое воинское преступление в конечном итоге ослабляет боеспособность армии и флота. Отдельно взятое воинское преступление посягает на те или иные элементы (стороны) порядка прохождения военной службы (например, неисполнение приказа — на порядок подчиненности, дезертирство — на порядок прохождения военной службы, утрата военного имущества — на порядок пользования военным имуществом и т.д.).

Субъектами преступлений против военной службы могут быть военнослужащие, проходящие военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ, а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов.

Уголовную ответственность в соответствии со статьями настоящей главы несут также военные строители военно-строительных отрядов (частей) Министерства обороны РФ, других министерств и ведомств РФ.

Начальным моментом военной службы считается день зачисления гражданина в список личного состава воинской части. Окончанием военной службы считается день истечения срока военной службы (ст. 37 Закона РФ о воинской обязанности и военной службе).

Начало и окончание военной службы военнослужащих, проходящих службу по контракту, прапорщиков, мичманов и лиц офицерского состава определяются соответствующими приказами о зачислении на военную службу и увольнении в запас.

Для военнослужащих запаса, проходящих военные сборы, начальным моментом нахождения их на сборах считается день фактической явки на сборы, конечным — последний день сборов.

Только в период между этими моментами службы лицо признается проходящим военную службу или военные сборы и может быть субъектом воинских преступлений независимо от степени его военной подготовленности и того, правильно или ошибочно он призван на военную службу, выполнял ли он в момент совершения преступления какие-либо обязанности военной службы или нет, или после принятия военной присяги им совершено преступление.

По статьям главы 33 могут быть привлечены к уголовной ответственности и невоеннослужащие, если они будут признаны соучастниками (организаторами, подстрекателями, пособниками) преступления против военной службы.

За преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, уголовная ответственность определяется законодательством РФ военного времени. Под военным временем понимается период фактического нахождения Российской Федерации в состоянии войны с иностранным государством.

Под боевой обстановкой понимается нахождение воинской части или подразделения в непосредственном соприкосновении с противником.

Непосредственными объектами являются общественные отношения, образующие отдельные элементы порядка несения и прохождения военной службы. Некоторые авторы предлагают различные классификации, основанные на непосредственном объекте воинских преступлений. Так, Т.А. Лесниевски-Костарева, исходя из непосредственного объекта, выделяет общие и специальные виды воинских преступлений. Общие преступления: 1) против порядка подчиненности и воинских взаимоотношений (ст. ст. 332 - 336 УК); 2) против порядка пребывания на военной службе (ст. ст. 337 - 339 УК) и порядка пользования военным имуществом (ст. ст. 345 - 348 УК). Специальные преступления: 1) против порядка несения специальных (охранных) видов военной службы (ст. ст. 340 - 344 УК); 2) против порядка использования опасных в эксплуатации военно-технических средств (ст. ст. 349 - 352 УК)[3] . Имеются и другие точки зрения[4] .

Исходя из анализа существующих позиций и нормативного материала, включенного в гл. 33 Особенной части УК, по основному непосредственному объекту целесообразно выделить четыре группы преступлений против военной службы.

1. Преступления против порядка подчиненности и уставных взаимоотношений между военнослужащими: неисполнение приказа (ст. 332 УК); сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы (ст. 333 УК); насильственные действия в отношении начальника (ст. 334 УК); нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности (ст. 335 УК); оскорбление военнослужащего (ст. 336 УК).

2. Преступления против порядка прохождения военной службы: самовольное оставление части или места службы (ст. 337 УК); дезертирство (ст. 338 УК); уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или иными способами (ст. 339 УК).

3. Преступления против порядка несения специальных служб: нарушение правил несения боевого дежурства (ст. 340 УК); нарушение правил несения пограничной службы (ст. 341 УК); нарушение уставных правил караульной службы (ст. 342 УК); нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (ст. 343 УК); нарушение уставных правил несения внутренней службы и патрулирования в гарнизоне (ст. 344 УК).

4. Преступления против порядка обращения с военным имуществом, оружием, источниками повышенной опасности, использования и эксплуатации военной техники: оставление погибающего военного корабля (ст. 345 УК); умышленные уничтожение или повреждение военного имущества (ст. 346 УК); уничтожение или повреждение военного имущества по неосторожности (ст. 347 УК); утрата военного имущества (ст. 348 УК); нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих (ст. 349 УК); нарушение правил вождения или эксплуатации машин (ст. 350 УК); нарушение правил полетов или подготовки к ним (ст. 351 УК); нарушение правил кораблевождения (ст. 352 УК).

Применительно к ряду преступлений против военной службы можно выделить помимо основного дополнительный непосредственный объект. Так, предусмотренные ст. ст. 333 - 335 УК составы предполагают в качестве дополнительного объекта здоровье военнослужащих, ст. ст. 335, 336 УК - честь и достоинство, ст. ст. 349 - 352 УК - жизнь и здоровье.

Обязательным признаком составов, предусмотренных ст. ст. 346 - 352 УК, является наличие предмета преступления - оружия, машин, военных летательных аппаратов и т.д.

Объективная сторона преступлений против военной службы может выражаться как в действии (ст. ст. 333 - 336, 346 УК), так и в бездействии (ст. ст. 332, 337 - 344, 348 - 352 УК) либо как в той, так и в иной форме (ст. 347 УК).

К формальным следует отнести составы преступлений, предусмотренные ст. ст. 336 - 338, 345 УК, к материальным - ст. ст. 332, 342 - 344, 346 - 352 УК, к формально-материальным - ст. ст. 333, 335, 339 - 341 УК.

Субъект преступлений против военной службы - специальный: 1) военнослужащие, проходящие военную службу по призыву или по контракту в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ (перечисленные выше); 2) граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов; 3) военные строители военно-строительных отрядов (частей) Министерства обороны России, других министерств и ведомств Российской Федерации.

В соответствии с Федеральным законом «О статусе военнослужащих» к военнослужащим относятся:

офицеры, прапорщики и мичманы, курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования, сержанты и старшины, солдаты и матросы, проходящие военную службу по контракту;

офицеры, призванные на военную службу в соответствии с указом Президента РФ;

сержанты, старшины, солдаты и матросы, проходящие военную службу по призыву, курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования до заключения с ними контракта.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих»[5] разъясняется (п. 1), что этот статус имеют также военнослужащие, прикомандированные в установленном порядке к федеральным органам государственной власти, другим государственным органам и учреждениям, органам государственной власти субъектов РФ, международным организациям в соответствии с международными договорами РФ, государственным унитарным предприятиям, имущество которых находится в федеральной собственности, акционерным обществам, 100% акций которых находится в федеральной собственности и которые выполняют работу в интересах обороны страны и безопасности государства, а также прикомандированные к иным предприятиям, учреждениям и организациям, если это предусмотрено федеральным законом.

Субъективная сторона преступлений против военной службы может выражаться как в умышленной (ст. ст. 333 - 339, 343 - 346 УК), так и в неосторожной (ст. ст. 347 - 352 УК) формах вины.

Составы, предусмотренные ст. ст. 332, 340 - 342 УК, предполагают наличие умышленной или неосторожной формы вины.

Обязательным признаком субъективной стороны составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 337 - 339 УК, является цель - временное или постоянное уклонение от военной службы.

1.2. Признаки преступления против военной службы по УК РФ

Понятие преступления против военной службы (воинского преступления) является разновидностью общего понятия преступления, существенные признаки которого указаны в ч. 1 ст. 14 УК РФ. Воинское преступление представляет собой деяние, которое характеризуется едиными для всех преступлений признаками: общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью. В ст. 331 УК РФ эти признаки непосредственно не указываются, но, безусловно, подразумеваются. В этой норме законодатель, говоря о направленности деяния против установленного порядка прохождения военной службы, о круге лиц, могущих совершать эти деяния (военнослужащие или граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов), о запрещенности этих деяний в гл. 33 УК РФ, подчеркивает не наличие общих признаков в преступлениях против военной службы, а их особенности. Общественная опасность, уголовная противоправность, виновность и наказуемость этих преступлений характеризуются специфическим «воинским» содержанием.

Общественная опасность воинского преступления выражается в причинении или создании угрозы причинения ущерба охраняемым уголовным законодательством социальным ценностям (объектам)[6] . Общественная опасность преступления по содержанию является объективно-субъективной категорией, она обусловливается совокупностью всех обязательных элементов состава преступления: объектом, субъектом, объективной и субъективной сторонами.

Указание в определении преступления против военной службы на его объект и субъект показывает специфичность именно общественной опасности этих преступлений. С одной стороны, характер общественной опасности преступлений против военной службы определяется главным образом важностью объекта уголовно-правовой охраны, на который совершается посягательство. С другой - признаки специального субъекта воинских преступлений являются криминообразующими и также обусловливают их общественную опасность.

В главе 33 УК РФ предусмотрен ряд преступлений против военной службы, которые причиняют вред или создают угрозу причинения вреда иным кроме военной безопасности государства социальным ценностям: различным по характеру интересам личности, общества и государства (например, жизни и здоровью человека, общественному порядку, общественной безопасности и т.д.). Причинение вреда этим социальным благам не является специфическим для воинских преступлений. В частности, вред здоровью потерпевшего в результате насильственных действий в отношении начальника (ст. 334 УК РФ) может быть причинен и общеуголовными преступлениями (ст. ст. 111, 112 УК РФ). Главным определителем (критерием) общественной опасности всех воинских преступлений является важность интересов военной безопасности государства, которые в данном случае выдвигаются на первый план.

Преступления против военной службы обладают свойством специальной противоправности, поскольку ими в соответствии со ст. 331 УК РФ могут признаваться лишь те общественно опасные деяния, которые перечислены в главе 33 УК РФ и могут совершаться исключительно военнослужащими, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов. Специальная уголовно-правовая противоправность преступлений против военной службы является юридическим выражением их специфической по характеру общественной опасности.

Особенность уголовной противоправности преступлений против военной службы заключается в том, что все воинские преступления нарушают уголовно-правовые нормы с бланкетной диспозицией. Эти нормы являются свидетельством взаимосвязи уголовного и военного права: военно-правовые нормы органически входят в содержание соответствующих уголовно-правовых норм. В этих случаях условия уголовной ответственности за совершение воинских общественно опасных деяний содержатся в нормах не только уголовного права, но и военного права. Возникает своеобразное единство военно-правовой и уголовно-правовой нормы, функционирует комплексная синтезированная правовая норма, в которой выделяются позитивное содержание в виде правил поведения, изложенных в военном законодательстве, и санкция[7] .

Преступление против военной службы, независимо от способа конструирования диспозиции нормы, предусматривающей конкретный состав, всегда нарушает определенные правила прохождения военной службы. Считается, что «бланкетизация» военно-уголовных предписаний осуществляется двумя способами. Во-первых, указанием в диспозиции на соответствующие специальные правила, например правила несения боевого дежурства, пограничной и караульной служб и т.п. В этих случаях необходим детальный анализ определенных актов военного законодательства (воинских уставов, наставлений, инструкций и др.). Например, без обращения к Корабельному уставу Военно-Морского Флота нельзя уяснить сущность допущенных виновным нарушений правил вахтенной службы и наступивших при этом последствий. Несоблюдение этого правила зачастую приводит к судебным ошибкам. Так, по одному из уголовных дел военный суд квалифицировал действия матросов К. и Е., которые, являясь патрульными по охране автостоянки части, похищали и затем продавали радиоприемники из находившихся на стоянке автомашин, как нарушение уставных правил вахтенной службы и кражу. Однако в данном случае суд не учел, что в соответствии с требованиями Корабельного устава Военно-Морского Флота охрана автостоянки части не могла быть организована по правилам вахтенной службы. С учетом этого обстоятельства вышестоящий суд прекратил уголовное дело в части обвинения по ст. 342 УК РФ[8] .

Во-вторых, «бланкетизация» уголовных норм в гл. 33 УК РФ имеется и тогда, когда для уяснения содержания некоторых понятий требуется обращение к тем или иным военным законам, актам военного управления. В этих нормах, несмотря на отсутствие непосредственного указания на те или иные правила военной службы, речь идет также о невыполнении установленных правил прохождения военной службы, поскольку в них говорится, по существу, о несоблюдении определенных требований воинских уставов.

Например, при установлении признаков состава насильственных действий в отношении начальника (ст. 334 УК РФ) необходимым условием является анализ соответствующих норм военного законодательства в целях уяснения содержания таких понятий, как «подчиненный» и «начальник». Так, согласно ст. ст. 33 - 38 УВС ВС РФ военнослужащие могут быть начальниками по служебному положению или по воинскому званию. Например, при рассмотрении одного уголовного дела суд вынес ошибочное решение, в котором не учел соответствующие положения УВС ВС РФ. Военным судом матрос Т. был признан виновным в нанесении побоев начальнику во время исполнения последним обязанностей военной службы (ч. 1 ст. 334 УК РФ). Суд неправильно признал начальником дежурного по роте старшего матроса М. Согласно ст. ст. 298 и 302 УВС ВС РФ лицо, исполняющее обязанности дежурного по роте, является начальником только для подчиненных ему на период службы дневальных, а не для всего личного состава роты. В данном случае старший матрос М. не являлся начальником и по воинскому званию в соответствии с гл. 2 УВС ВС РФ. В связи с этим вышестоящий суд переквалифицировал содеянное Т. на ч. 1 ст. 335 УК РФ[9] .

Бланкетность военно-уголовных норм обусловливает некоторые особенности производства уголовных дел по данной категории преступлений. При решении вопросов уголовной ответственности лиц, обвиняемых в совершении преступлений против военной службы, обязательным требованием, предъявляемым к органам военной юстиции, является точное указание в процессуальных документах (в частности, обвинительном заключении и приговоре) нормативного акта, требования которого были нарушены, и определение существа самого нарушения. Между тем некоторые практические работники ограничиваются лишь ссылкой на нарушение виновными правил несения той или иной службы, при этом не указываются конкретные нормы и не раскрывается существо допущенного нарушения.

Виновность является обязательным свойством преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ). Положения гл. 5 УК РФ («Вина»), содержащей нормы об умысле и неосторожности, о характеристике преступлений с двумя формами вины, о признаках невиновного причинения вреда (ст. ст. 24 - 28 УК РФ), без каких-либо изъятий применяются и к преступлениям против военной службы. Воинская специфика заключается в предметном содержании вины[10] . Виновность как конструктивный признак преступления против военной службы отражает воинскую природу общественно опасного деяния (нарушение правил прохождения военной службы) и наступивших последствий (причинение вреда или создание угрозы военной безопасности государства). Конкретное интеллектуальное (осознание и предвидение) и волевое (желание) содержание вины в воинских преступлениях может быть различным, например: прямой или косвенный умысел, преступное легкомыслие, преступная небрежность.

Наказуемость как обязательный признак преступлений против военной службы означает, что за предусмотренные гл. 33 УК РФ и совершенные виновно воинские общественно опасные деяния может быть назначено установленное в санкции уголовно-правовой нормы наказание[11] . Иными словами, под наказуемостью следует понимать не реальное наказание и не факт его назначения за конкретное воинское преступление, а установленную законом возможность применить наказание за каждый случай совершения деяния, описанного в норме гл. 33 УК РФ. Признак уголовной наказуемости преступлений против военной службы характеризуется рядом особенностей, обусловленных характером службы в военных организациях государства.

На основании изложенного следует сделать вывод, что преступлениями против военной службы признаются виновно совершенные военнослужащими или гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов общественно опасные деяния, посягающие на военную безопасность государства, запрещенные в гл. 33 УК РФ под угрозой наказания.

Всякое преступление против военной службы характеризуется совокупностью указанных специфических признаков, отсутствие хотя бы одного из них исключает возможность квалификации содеянного как воинского преступления. Например, не являются преступлением против военной службы общественно опасные деяния военнослужащих, не нарушающие порядка прохождения военной службы. Такие преступные деяния военнослужащих, как кража, грабеж, изнасилование, относятся к общеуголовным и подлежат квалификации по соответствующим статьям Особенной части УК РФ.

На практике возможны ситуации, когда общественно опасные деяния по своему характеру направлены против интересов военной службы и причиняют вред военной безопасности государства, но совершаются не военнослужащими, а лицами из числа гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации, замещающими воинские должности. В данных случаях действия таких лиц содержат признаки тех или иных общеуголовных преступлений и должны быть оценены по соответствующим статьям УК РФ.

1.3. Классификация преступлений против военной службы

Родовым объектом преступлений, включенных законодателем в раздел XI, являются общественные отношения, регламентирующие военную службу. Вместе с тем внутри родового объекта все воинские преступления могут быть объединены по их видовому объекту, то есть специфической разновидности общего порядка прохождения службы.

Непосредственными объектами преступлений против военной службы являются общественные отношения, образующие отдельные элементы порядка несения и прохождения военной службы. Таким образом, на законодательном уровне осуществлена классификация преступлений против военной службы. Следует отметить, что во всех науках, которые, так или иначе, связаны с рассмотрением, описанием существующих фактов, в целях их систематизации применяется классификация.

Знание о правилах классификации - необходимый ее элемент, неотъемлемое условие ее существования. Создание универсального алгоритма построения классификации и наведения порядка при их систематизации, а также эффективное управление классификационным процессом в уголовном законодательстве предполагает разработку некоторых ее методологических основ[12] .

Ученые-юристы в учебной и научной литературе представляют различные классификации. Последовательность ученых в высказываниях относительно предлагаемых классификаций можно определить следующим образом. Некоторые авторы предлагают различные классификации, основанные на непосредственном объекте воинских преступлений.

Так, Т.А. Лесниевски-Костарева выделяет исходя из непосредственного объекта общие и специальные виды воинских преступлений. Общие преступления:

1) против порядка подчиненности и воинских взаимоотношений (ст. 332 - 336 УК);

2) против порядка пребывания на военной службе (ст. 337 - 339 УК) и порядка пользования военным имуществом (ст. 345 - 348 УК).

Специальные преступления:

1) против порядка несения специальных (охранных) видов военной службы (ст. 340 - 344 УК);

2) против порядка использования опасных в эксплуатации военно-технических средств (ст. 349 - 352 УК)[13] . По этому вопросу имеются и другие точки зрения.

Т.Н. Волкова говорит о том, что необходимо выделить четыре группы преступлений против военной службы:

1. Преступления против порядка подчиненности и уставных взаимоотношений между военнослужащими: неисполнение приказа (ст. 332 УК); сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы (ст. 333 УК); насильственные действия в отношении начальника (ст. 334 УК); нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности (ст. 335 УК); оскорбление военнослужащего (ст. 336 УК).

2. Преступления против порядка прохождения военной службы: самовольное оставление части или места службы (ст. 337 УК); дезертирство (ст. 338 УК); уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или иными способами (ст. 339 УК).

3. Преступления против порядка несения специальных служб: нарушение правил несения боевого дежурства (ст. 340 УК); нарушение правил несения пограничной службы (ст. 341 УК); нарушение уставных правил несения караульной службы (ст. 342 УК); нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (ст. 343 УК); нарушение уставных правил несения внутренней службы и патрулирования в гарнизоне (ст. 344 УК).

4. Преступления против порядка обращения с военным имуществом, оружием, источниками повышенной опасности, пользования и эксплуатации военной техники: оставление погибающего военного корабля (ст. 345 УК); умышленное уничтожение или повреждение военного имущества (ст. 346 УК); уничтожение или повреждение военного имущества по неосторожности (ст. 347 УК); утрата военного имущества (ст. 348 УК); нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих (ст. 349 УК); нарушение правил вождения или эксплуатации машин (ст. 350 УК); нарушение правил полетов или подготовки к ним (ст. 351 УК); нарушение правил кораблевождения (ст. 352 УК)[14] .

Четырехступенчатой классификации рассматриваемой группы преступлений придерживается и А.А. Гравина:

1) связанные с нарушением правил подчиненности и взаимоотношений между военнослужащими (ст. 332 - 335);

2) направленные на уклонение от исполнения обязанностей военной службы (ст. 337 - 339);

3) связанные с нарушением правил несения военной службы (ст. 340 - 344);

4) связанные с применением вреда военному имуществу (ст. 345 - 348);

5) отличающиеся нарушением правил управления военным транспортом (ст. 349 - 352)[15] .

Исходя из анализа существующих позиций и нормативного материала, включенного в гл. 33 УК, по основному непосредственному объекту ряд современных авторов выделяют пять групп преступлений против военной службы: против порядка подчиненности и воинских уставных взаимоотношений (ст. 332 - 336 УК); против порядка пребывания на военной службе, т.е. уклонения от службы (ст. 337 - 339 УК); против порядка несения специальных видов военной службы (ст. 340 - 344 УК); против порядка использования и сбережения военного имущества (ст. 345 - 348 УК); против порядка эксплуатации военно-технических средств (ст. 349 - 352 УК)[16] .

В науке уголовного права имеет место и другая классификация, которая отличается от обозначенной только тем, что ст. 345 УК «Оставление погибающего военного корабля» из четвертой классификационной группы перенесена в третью[17] .

Профессор Н.Ф. Кузнецова первую группу преступлений против военной службы предлагает определять как преступления против уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, объясняя это тем, что преступления против порядка подчиненности есть составная часть посягательств на уставные взаимоотношения военнослужащих, поэтому, считает она, нет надобности выделять их из этой группы[18] .

Анализ доктринальных классификаций позволяет подразделить их на пять групп: преступления, посягающие на порядок подчиненности и уставных взаимоотношений между военнослужащими (ст. 332 - 336 УК); преступления, посягающие на порядок прохождения военной службы (ст. 337 - 339 УК); преступления, посягающие на порядок несения специальных служб (ст. 340 - 345 УК); преступления, посягающие на порядок сохранности военного имущества (ст. 346 - 348 УК); преступления, посягающие на порядок эксплуатации военной техники (ст. 349 - 352 УК).

2. Характеристика состава преступлений против военной службы

2.1. Особенности состава преступления против военной службы

Особенность преступлений против военной службы состоит в том, что их составы носят специальный характер. В теории уголовного права эти составы рассматриваются как составы со специальным субъектом преступления. Однако, как считает А.А. Тер-Акопов, сущность преступлений со специальным субъектом такова, что в них не только субъект, но и иные элементы (объект, объективный и субъективный элементы) носят специальный характер. Поэтому целесообразно говорить не о составе со специальным субъектом преступления, а о специальном составе преступления.

«Специальные составы преступлений - это составы, закрепленные в уголовно-правовых нормах, охраняющих от преступных посягательств ограниченный круг отношений, обеспечивающих безопасность личности, общества и государства. Действие этих норм распространяется также на ограниченный круг лиц, являющихся субъектами данных отношений»[19] .

Специальный состав преступления против военной службы - это совокупность закрепленных уголовно-правовыми нормами гл. 33 УК РФ признаков, характеризующих содержание и структуру преступлений, посягающих на военную безопасность государства. В воинских преступлениях все элементы состава имеют ярко выраженный специальный характер, что обусловливает необходимость их подробного рассмотрения под этим углом зрения (об этом см. гл. 4 и 5 настоящего учебника).

Понятия «преступление против военной службы» и «состав преступления против военной службы» отражают одно и то же явление - деяние, предусмотренное в гл. 33 УК РФ, но отражают его с разных сторон, разные его характеристики. Понятие воинского преступления раскрывает его сущность, а также внешние свойства преступления, связи преступления с иными явлениями. Например, общественная опасность указывает на определенную связь преступления против военной службы с интересами военной безопасности, эта связь характеризуется причинением или созданием угрозы причинения вреда указанной социальной ценности. Понятие состава преступления против военной службы характеризует преступление не со стороны его внешних свойств и связей, а с внутренней стороны: структуру и содержание преступления. «Разделение понятий преступления и состава преступления в известной мере условно, они соотносятся между собой как форма (понятие преступления) и содержание (состав преступления). Из такого соотношения следует их неразрывное единство: преступление выражается всегда в составе преступления, а состав преступления отражает сущность и свойства преступления».

Признаки, свойственные всем преступлениям против военной службы, описаны в ст. 331 УК РФ и относятся к объекту и субъекту их составов. В статьях гл. 33 УК РФ рассматривается главным образом объективная сторона воинских преступлений, лишь в ряде статей говорится о субъективной стороне, а также об особенностях субъектов отдельных составов преступлений. Однако для квалификации совершенного деяния следует обязательно установить все признаки состава преступления против военной службы, предусмотренного в той или иной статье. Указания на признаки состава преступления против военной службы, отсутствующие в диспозициях норм гл. 33 УК РФ, содержатся в нормах Общей части УК РФ. Так, в ст. ст. 24 - 28 УК РФ говорится о признаках субъективной стороны преступления, в ст. ст. 29 - 36 УК РФ - о признаках предварительной и совместной преступной деятельности. Таким образом, для уяснения признаков состава воинского преступления необходимо руководствоваться диспозициями статей гл. 33 УК РФ, предусматривающими конкретные виды преступлений против военной службы, нормой, определяющей общее понятие преступления против военной службы (ст. 331 УК РФ), а также соответствующими нормами Общей части УК РФ.

Признаки состава преступления против военной службы подразделяются на две группы: обязательные и факультативные. Обязательными являются признаки, входящие в составы всех без исключения преступлений против военной службы. К ним относятся: объект преступления, общественно опасное деяние, вина в форме умысла или неосторожности, вменяемость лица и достижение им возраста, с которого по закону наступает ответственность за воинские преступления, прохождение лицом военной службы или военных сборов. Названные признаки обязательно входят в состав любого преступления против военной службы, при отсутствии хотя бы одного из них нет и состава преступления, что исключает уголовную ответственность вообще или за воинские преступления в частности.

Факультативными являются те юридические признаки, которые используются при конструировании не всех, а лишь отдельных составов воинских преступлений. С помощью данных признаков преступление против военной службы характеризуется дополнительными свойствами, в которых выражается специфика данного вида преступления. К этой группе относятся такие признаки, как предмет посягательства, общественно опасные последствия, причинная связь между деянием и последствиями, время, место, орудия и средства, другие обстоятельства совершения преступления, мотив и цель.

В конкретном составе преступления против военной службы факультативный признак может, во-первых, включаться в основной состав воинского преступления и становиться, таким образом, его обязательным признаком. Например, предмет посягательства - военное имущество (ст. ст. 346 - 348 УК РФ), общественно опасные последствия - существенный вред интересам службы (ст. 332 УК РФ), причинная связь между деянием и последствиями - в нарушениях специальных правил несения военной службы (ст. ст. 340 - 344 УК РФ), время - продолжительность самовольного оставления части или места службы (ст. 337 УК РФ), место - военный корабль (ст. 345 УК РФ), мотив - в связи с исполнением обязанностей военной службы (ст. 334 УК РФ), цель - уклонение от военной службы (ст. 338 УК РФ).

Во-вторых, факультативный признак может в других случаях приобрести значение квалифицирующего, т.е. признака, повышающего опасность преступления и изменяющего его квалификацию. Например, применение оружия при сопротивлении начальнику (п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ).

В-третьих, если признак не включен в основной состав и не указан в качестве квалифицирующего, он может выступать как обстоятельство, смягчающее или отягчающее наказание (ст. 61 или ст. 63 УК РФ), и обусловливать избрание судом вида и размера наказания. Например, совершение любого преступления против военной службы в условиях чрезвычайного положения следует рассматривать как обстоятельство, отягчающее наказание, поскольку такая обстановка совершения преступления не является ни обязательным, ни квалифицирующим признаком в статьях гл. 33 УК РФ.

2.2. Объект и объективная сторона преступлений против военной службы

Главный признак специального состава преступления, который, собственно, и делает состав специальным, - это особый характер охраняемой социальной ценности и обеспечивающих ее общественных отношений[20] . В ст. 331 УК РФ объект преступлений против военной службы определяется понятием «установленный порядок прохождения военной службы». Под порядком прохождения военной службы понимается закрепленная законами, воинскими уставами, а также иными военно-правовыми актами форма осуществления военно-служебной деятельности[21] . Таким образом, порядок прохождения военной службы выступает правовой формой обеспечения военной безопасности и в этом смысле может рассматриваться как понятие, обозначающее в ст. 331 УК РФ объект воинских преступлений[22] .

Порядок прохождения военной службы (военная безопасность) является родовым объектом для всех преступлений против военной службы. Он подразделяется на виды, которые непосредственно связаны с составляющими боевой готовности как главного фактора военной безопасности государства: определенная укомплектованность соединений, частей, кораблей и подразделений личным составом, вооружением и боевой техникой; наличие необходимых запасов материальных средств; содержание в исправном состоянии и готовым к применению оружия и боевой техники; высокая боевая подготовка войск; твердая воинская дисциплина и т.д. Каждый такой элемент боевой готовности обеспечивается определенной стороной порядка прохождения военной службы, которая, как правило, нарушается несколькими однородными преступлениями.

Отдельное преступление против военной службы посягает на непосредственный объект, который выделяется внутри видового объекта. В качестве его выступает определенная сторона порядка прохождения военной службы (конкретная сфера военной безопасности), которой непосредственно причиняется или создается угроза причинения вреда со стороны военнослужащего. Например, для лица, входящего в состав пограничного наряда, самовольно ушедшего с участка границы, в результате чего произошло незаконное пересечение этого участка бандформированием, непосредственным объектом посягательства будет признан порядок несения службы в данном пограничном наряде.

В некоторых составах преступлений против военной службы могут выделяться основные и дополнительные непосредственные объекты. Это обусловлено тем, что военнослужащие, посягая на порядок прохождения военной службы (военную безопасность), в отдельных случаях одновременно причиняют ущерб и иным ценностям, охраняемым уголовным законом. Это обстоятельство должно учитываться при квалификации таких воинских преступлений. Так, если составом преступления против военной службы охватывается причинение вреда и иному (невоинскому) объекту уголовно-правовой охраны, то содеянное должно квалифицироваться только по соответствующей статье гл. 33 УК РФ. Например, в п. «д» ч. 2 ст. 335 УК РФ говорится о нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, совершенном с причинением средней тяжести вреда здоровью, что исключает необходимость дополнительной квалификации таких действий по ст. 112 УК РФ. Это положение разделяется и практическими работниками военной юстиции[23] .

В других составах объект посягательства определяется указанием на те или иные признаки различных элементов состава преступления. Эти признаки могут относиться:

а) к субъективной стороне преступления; например, насильственные действия в отношении начальника (ст. 334 УК РФ) образуют преступление против военной службы, если насилие было совершено в связи с исполнением начальником обязанностей военной службы (мотив);

б) к объективной стороне - оскорбление одним военнослужащим другого (ст. 336 УК РФ) будет воинским преступлением при условии, что унижение чести и достоинства в неприличной форме совершается во время исполнения либо виновным, либо потерпевшим обязанностей военной службы (время);

в) к предмету преступления - уничтожение или повреждение военного имущества (ст. ст. 346, 347 УК РФ), нарушение правил безопасности при использовании опасных в эксплуатации военно-технических средств (ст. ст. 349 - 352 УК РФ) образуют воинское преступление, если виновный воздействует именно на те предметы, которые указаны в этих статьях.

Отдельные составы преступлений против военной службы, наряду с объектом, содержат признаки предмета преступления, под которым понимаются различные материальные образования, по поводу или в связи с которыми устанавливается определенный порядок военно-служебных отношений. Предметами в воинских преступлениях могут быть оружие, боеприпасы, предметы военной техники (ст. ст. 346, 347, 348 УК РФ), радиоактивные материалы, взрывчатые и иные вещества и предметы, представляющие повышенную опасность для окружающих (ст. 349 УК РФ), боевые, специальные или транспортные машины (ст. 350 УК РФ), военные летательные аппараты (ст. 351 УК РФ), военные корабли (ст. 352 УК РФ). Установление признаков этих предметов является необходимым условием правильной квалификации соответствующих преступлений против военной службы.

В некоторых преступлениях против военной службы важное значение для установления объекта преступления имеет лицо, пострадавшее от совершения преступления, которое признается потерпевшим. Личность последнего имеет такое же значение для правильной квалификации, как и предмет преступления. Например, в соответствии со ст. 334 УК РФ потерпевшим может быть только начальник. В случае равенства виновного и потерпевшего по служебному положению либо нахождения их в отношениях старшинства содеянное виновным подлежит квалификации по другим статьям гл. 33 УК РФ. Приведем пример из судебной практики. Органами предварительного следствия рядовой Ц. обвинялся в том, что с целью продемонстрировать мнимое превосходство и подчинить своему влиянию другого военнослужащего избил младшего сержанта С., причинив последнему кровоподтеки лица и шеи, не повлекшие расстройства здоровья. Эти действия Ц. были квалифицированы по ч. 1 ст. 334 УК РФ как насильственные действия в отношении начальника. При рассмотрении данного уголовного дела военный суд гарнизона установил, что рядовой Ц. и младший сержант С. являлись военнослужащими разных частей, в связи с чем потерпевший начальником для подсудимого не являлся и, соответственно, в отношениях подчиненности они не состояли. С учетом изложенного военный суд обоснованно переквалифицировал содеянное подсудимым на ч. 1 ст. 335 УК РФ[24] .

По конструкции объективной стороны большинство составов воинских преступлений носят материальный характер. Они предусматривают в качестве обязательного признака те или иные вредные последствия[25] . Последствия в преступлениях против военной службы имеют специальный характер, определяемый особенностями объекта воинского преступления. Общественно опасные последствия в этих преступлениях представляют собой прежде всего причиненные деянием вредные изменения в охраняемой уголовным законом военной безопасности государства (ослабление боевой готовности (способности) воинских подразделений, невыполнение боевых (учебно-боевых) задач, стоящих перед подразделением, и т.п.).

Последствия в одних воинских преступлениях сформулированы достаточно конкретно и определенно, а в других - оценочным образом, например: «существенный вред интересам службы», «тяжкие последствия» и т.д. Установление содержания таких последствий на практике, как правило, вызывает значительные трудности. В основе определения сущности оценочных последствий лежит принцип неразрывной связи их с объектом уголовно-правовой охраны. Содержание объекта преступлений против военной службы (того или иного вида военной безопасности) определяет конкретный характер (вид) преступного вреда. Он отражает изменения в системе специальных отношений. Например, в ст. 342 УК РФ объектом преступления является порядок несения караульной службы. Данный объект представляет собой определенную систему, в которую входят лица из состава караула и предметы, по поводу которых или в связи с которыми устанавливается данный вид охранной службы. Вред данному объекту преступления можно причинить прежде всего посредством причинения ущерба охраняемым караулом предметам, для предупреждения которого предназначен караул. Причинение караульным (часовым) вреда иным объектам, кроме охраняемых караулом, не может считаться нарушением правил несения караульной службы. Так, сержант П., являясь дежурным по гарнизону, несколько раз наносил побои рядовым Б. и П., а также сержанту Д. Кроме этого, находясь в состоянии алкогольного опьянения, сержант П. из хулиганских побуждений выстрелом из автомата убил рядового П. Указанные преступные действия органы следствия и суд, наряду с другими статьями УК РФ, квалифицировали и по ч. 2 ст. 342 УК РФ как нарушение уставных правил караульной службы, повлекшее тяжкие последствия. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в кассационном определении отметила, что обязательным признаком состава этого преступления являются не любые нарушения уставных правил караульной службы, которые П. бесспорно были допущены, а лишь те, которые повлекли причинение вреда охраняемым караулом объектам. По делу не установлено, что преступными действиями П. причинен какой-либо вред объекту, охранявшемуся караулом, в состав которого входил П. С учетом изложенного Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу о том, что состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 342 УК РФ, в действиях П. отсутствует, в связи с чем приговор в данной части отменила и уголовное дело прекратила[26] .

В воинских преступлениях с материальным составом обязательным условием уголовной ответственности военнослужащих является наличие причинной связи между деянием и наступившими последствиями. Причинная связь в преступлениях против военной службы, которые выражаются в чистом действии или бездействии, характеризуется общими признаками[27] . К их числу принято относить следующие: 1) общественно опасное действие или бездействие должно быть совершено ранее наступления общественно опасных последствий; 2) общественно опасное действие или бездействие должно быть обязательным условием наступления вредных последствий, при отсутствии таких действий или бездействия последствия не могли бы наступить; 3) общественно опасное действие или бездействие должно создавать реальную возможность наступления общественно опасных последствий или обусловливать превращение реальной возможности этих последствий в действительность[28] .

Причинная связь в воинских преступлениях, связанных с нарушением специальных правил, характеризуется рядом особенностей, обусловленных социально-правовым, вероятностным и опосредованным ее характером в этих преступлениях[29] .

В нарушениях специальных правил юридическое значение имеет не физическое взаимодействие субъекта с объектом (в философском смысле), а социально-правовое (информационное). Причинная связь устанавливается между наступившим вредным последствием и поведением, образующим нарушение правил. Нарушение специальных правил не основано на непосредственной передаче материи и энергии от субъекта к объекту. Только на социально-правовом уровне изучения преступления можно выявить причинную связь между деянием и последствием даже при отсутствии между ними физического взаимодействия. Например, в случае хищения оружия посторонними лицами во время сна дневального из числа суточного наряда роты физическая связь существует между последствием (ущербом для воинской части) и действиями похитителей (изъятием оружия). Однако нарушение правил несения внутренней службы (сон дневального) находится в правовой (нормативной) связи с тяжкими последствиями (изъятием оружия). Это является одним из объективных оснований для привлечения виновного к ответственности по ст. 344 УК РФ.

Правовые предписания в механизме причинения преступных последствий при нарушении специальных правил имеют особое значение. В качестве причины может выступать только то деяние, которое нарушает существующие нормативные предписания. Вопрос о причинной связи может быть снят только в трех случаях: 1) нет самого деяния; 2) деяние совершено, оно находится в физической связи с последствием, но не в социально-правовой, т.е. не нарушает правовых предписаний; 3) отсутствует правовая норма, регламентирующая отношения, в сфере которых наступило последствие.

В нарушениях специальных правил отсутствует линейность и однозначность отношений причины и следствия. В данном случае следует говорить о том, что следствие выступает в качестве результата взаимодействия вещей. Известно, что причина действует только при наличии благоприятных условий. Один и тот же фактор при отсутствии соответствующих благоприятных обстоятельств может и не привести к тому результату, который он способен причинить. Например, нарушение уставных правил несения внутренней службы, выразившееся в самовольном оставлении места несения службы дневальным наряда по роте, может привести к самым разнообразным последствиям: хищение вверенных под охрану оружия, боеприпасов, имущества роты, личных вещей солдат и сержантов, их уничтожение или повреждение и т.д. Указанные общественно опасные последствия могут и не наступить как вследствие отсутствия попыток посторонних лиц совершить хищение, уничтожение или повреждение того или иного военного имущества, так и по причине пресечения этих противоправных действий со стороны других лиц суточного наряда по роте. Иными словами, для того, чтобы это нарушение правил несения внутренней службы привело к определенным последствиям, необходим целый ряд определенных обстоятельств, характеризующих время, место, обстановку нарушения и т.п.

Причинная связь между нарушением специальных правил и наступившими последствиями носит чаще всего опосредованный характер, что затрудняет ее установление. Опосредованность проявляется в том, что последствия становятся возможными благодаря действиям каких-либо промежуточных факторов, непосредственно вызывающих отрицательный результат. Разделение нарушения и последствия создает порой впечатление об отсутствии причинной связи между нарушением и последствием. Например, часовой отвлекается от охраны объекта, в результате чего постороннее лицо проникает на пост и совершает хищение. В данном случае опосредующий фактор (проникновение на пост постороннего лица и совершение им хищения) не исключает причинную связь между нарушением и последствием.

Важное значение для характеристики объективной стороны преступлений против военной службы имеют такие признаки, как время, место, обстановка, способ, средства и другие обстоятельства совершения преступления[30] . Эти признаки присущи любому воинскому преступлению, так как оно всегда совершается определенным способом, в конкретном месте, обстановке, в определенное время, с использованием конкретных орудий и средств, с помощью определенных приемов, влияющих в различной мере на характер и степень общественной опасности совершенного преступления. Названные признаки не всегда влияют на общественную опасность воинских преступлений и на разграничение их между собой и с общеуголовными преступлениями. Таким образом, по своей правовой природе они являются факультативными, т.е. необязательными признаками составов преступлений против военной службы. В некоторых же случаях законодатель указывает в диспозиции статей гл. 33 УК РФ на один или несколько из перечисленных признаков, тогда они становятся обязательными признаками.

Время в преступлениях против военной службы определяется в двух смыслах. В некоторых составах время обозначает продолжительность, длительность какого-то деяния, измеряемую в единицах времени. Так, в ст. 337 УК РФ предусматривается ответственность за самовольное оставление части или места службы «продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток» (ч. 1), «продолжительностью свыше десяти суток, но не более одного месяца» (ч. 3). Продолжительность деяния может и не иметь точной величины. В ч. 4 ст. 337 УК РФ говорится о самовольном оставлении части или места службы «продолжительностью свыше одного месяца».

Время может использоваться и в значении определенного периода, в который происходит что-либо. На период войны в составах преступлений против военной службы обязательным признаком будет военное время как период пребывания России в состоянии войны с другими государствами (ч. 3 ст. 331 УК РФ). Следует признать, как отмечалось, неверным отсутствие в УК РФ 1996 г. упоминаний о военном времени и боевой обстановке, содержавшихся во всех предыдущих кодексах. В результате воинские преступления, совершаемые в реальных боевых условиях (например, в Чеченской Республике), не имеют повышенной санкции, которая, очевидно, должна быть для таких случаев предусмотрена в законе.

Место в уголовном законе обозначает некоторое пространство, в котором совершается преступление. В гл. 33 УК РФ место совершения воинских преступлений указывается по-разному. В одних случаях деяние совершается на определенном месте. Например, нарушение правил несения боевого дежурства (боевой службы), пограничной службы, уставных правил караульной службы предполагает, что речь идет о нарушении правил на месте несения указанных специальных видов военной службы (нарядов). В других - деяние выражается в оставлении определенного места. Так, в ст. 337 УК РФ речь идет об оставлении части или места службы, в ст. 345 УК РФ говорится об оставлении погибающего военного корабля.

2.3. Субъект и субъективная сторона преступлений против военной службы

Специальный характер отношений определяет и специфику субъекта преступления, направленного против специального порядка поведения. Субъектами преступлений против военной службы согласно ст. 331 УК РФ могут быть военнослужащие и граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов. В воинских преступлениях субъект относится к категории специальных, т.е. обладающих, наряду с общими признаками - вменяемостью и возрастом, специальными признаками. К их числу следует прежде всего отнести пребывание лица в момент совершения преступления на военной службе или военных сборах.

Не являются субъектами воинских преступлений в период приостановления военной службы лица из числа военнослужащих, проходивших военную службу по контракту, в случаях, указанных в ч. 1 ст. 45 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» (например, если они будут избраны депутатами Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, депутатами законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации, депутатами представительных органов муниципальных образований и главами муниципальных образований, осуществляющими указанные полномочия на постоянной основе).

Военнослужащие, проходящие военную службу по контракту и направленные в соответствии с федеральными законами и нормативными правовыми актами Президента Российской Федерации в другие организации не на воинские должности без приостановления им военной службы, также являются субъектами воинских преступлений.

В ч. 1 ст. 331 УК РФ описание субъектов преступлений против военной службы не в полной мере соответствует военному законодательству. Так, в качестве таковых называются военнослужащие, проходящие военную службу в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации. В этой статье не упоминаются федеральные органы исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба. В связи с этим можно считать, что уголовный закон необоснованно сужает круг субъектов воинских преступлений, освобождая от уголовной ответственности за преступления против военной службы военнослужащих, проходящих военную службу в Службе внешней разведки Российской Федерации, в органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации, в органах Пограничной службы Федеральной службы безопасности Российской Федерации, в федеральных органах государственной охраны и в других федеральных органах государственной власти Российской Федерации[31] .

В судебной практике возник вопрос о правовом статусе такой категории военнослужащих, как курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования, не достигшие 18-летнего возраста и, соответственно, не заключившие контракты о прохождении военной службы. В частности, можно ли таких курсантов считать военнослужащими, проходящими военную службу по призыву. По одному из уголовных дел все судебные инстанции, в том числе и Президиум Верховного Суда Российской Федерации, в своих решениях пришли к выводу, что поскольку курсант Т. на момент совершения преступления (ч. 3 ст. 337 УК РФ) не достиг возраста 18 лет, с которого граждане призываются на военную службу, то его нельзя считать военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, а следовательно, и субъектом вмененного ему преступления[32] . Эти судебные решения фактически исключают курсантов, не достигших совершеннолетия и не заключивших контракты о прохождении военной службы, из круга субъектов преступлений против военной службы. Представляется, что такой подход к решению данного вопроса является ошибочным.

В ст. 331 УК РФ субъектами преступлений против военной службы названы военнослужащие, проходящие военную службу по призыву либо по контракту. По смыслу закона речь идет о лицах, обладающих определенным видом статуса военнослужащих, а не о привлеченных (поступивших) на военную службу определенным способом. На основании изложенного мы полагаем, что курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования, не достигшие 18-летнего возраста и, соответственно, не заключившие контракты о прохождении военной службы, приобретают статус военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, с момента зачисления в указанные учреждения и могут быть субъектами преступлений против военной службы[33] .

К уголовной ответственности за преступления против военной службы лицо может быть привлечено и после окончания военной службы при условии, что деяние совершено им в период военной службы и не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности.

Наряду с военнослужащими, субъектами преступлений против военной службы в ст. 331 УК РФ признаются и граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов. В соответствии со ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих»[34] на граждан Российской Федерации, проходящих военные сборы, статус военнослужащих распространяется в случаях и порядке, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Порядок прохождения военных сборов детально регламентирован Положением о проведении военных сборов[35] . Начало и окончание прохождения военных сборов для граждан, пребывающих в запасе, определяются первым и последним днями сборов. С учетом специфики данной категории лиц, особенностей прохождения ими военных сборов, ограничительного распространения на них статуса военнослужащих уголовную ответственность за совершение преступлений против военной службы они должны нести с ограничением, вытекающим из конкретных статей гл. 33 УК РФ.

Специфическим ограничительным признаком субъекта преступления против военной службы до последнего времени традиционно являлась его гражданская принадлежность: военнослужащими могли быть исключительно граждане Российской Федерации. Однако в соответствии с Федеральным законом от 11 ноября 2003 г. № 141-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» в настоящее время и иностранные граждане могут поступать на военную службу по контракту в Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы. В соответствии с п. 2 ст. 2 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» иностранные граждане могут проходить военную службу по контракту[36] . Таким образом, в настоящее время субъектами преступлений против военной службы могут быть, наряду с военнослужащими - гражданами Российской Федерации, также и военнослужащие - иностранные граждане.

В гл. 33 УК РФ имеются составы воинских преступлений, которые предусматривают в качестве субъектов не все, а лишь некоторые категории военнослужащих. Так, субъектом преступлений против порядка подчиненности (ст. ст. 332 - 334 УК РФ) является военнослужащий, находящийся в отношениях подчиненности с потерпевшим (начальником); в преступлениях против порядка несения специальных видов военной службы исполнителем преступления может быть лишь военнослужащий, который в установленном порядке включен в состав соответствующего наряда, и т.д. В этих случаях другие военнослужащие, не указанные в соответствующих статьях гл. 33 УК РФ, не могут признаваться исполнителями и соисполнителями таких преступлений. В соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ они могут быть организаторами, подстрекателями либо пособниками. Судебные органы не всегда учитывают данное обстоятельство, что зачастую приводит к ошибкам в квалификации воинских преступлений.

По одному из уголовных дел военным судом рядовой Б. был признан виновным в том, что в нарушение уставных правил караульной службы самовольно покинул караульное помещение и прибыл на территорию охраняемого караулом объекта, где совершил хищение имущества части. Делая вывод о наличии в действиях виновного состава преступления, предусмотренного ст. 342 УК РФ, суд первой инстанции сослался в приговоре на то, что в ночь совершения хищения Б. входил в состав караула в качестве повара. Отменяя в данной части приговор и прекращая дело, военный суд военного округа в кассационном определении правильно указал, что ст. 98 УГ и КС ВС РФ содержит исчерпывающий перечень лиц, входящих в состав караула, который расширительному толкованию не подлежит. Согласно данной статье Устава повар в состав караула не входит. Поскольку включение Б. в состав караула в качестве повара противоречило требованиям названного Устава и он реально обязанности караульной службы не выполнял, виновный не мог быть признан субъектом преступления, предусмотренного ст. 342 УК РФ, в связи с чем основания для привлечения его к уголовной ответственности по данной статье отсутствовали[37] .

В юридической литературе и судебной практике отсутствует единство взглядов по вопросу о возможности привлечения к ответственности лиц, на которых неправомерно возложены обязанности военной службы, называемых в теории «ненадлежащими» («негодными») субъектами[38] . Так, по мнению А.А. Тер-Акопова, нельзя признавать субъектами всех преступлений против военной службы лиц, на которых противоправно возложены воинские обязанности[39] . Профессор Х.М. Ахметшин считает, что лицо, являющееся субъектом военно-служебных отношений на основании акта военного управления, изданного в установленной форме, может быть и субъектом преступления против военной службы независимо от того, правильно или неправильно оно состоит на военной службе[40] . Исключения могут составлять случаи, когда лицо признается не только «ненадлежащим» субъектом военной службы, но и, например, невменяемым (ст. 21 УК РФ) или неспособным предотвратить общественно опасные последствия своих действий (бездействия) в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервнопсихическим перегрузкам (ст. 28 УК РФ). Аналогичную позицию занимали представители дореволюционной теории военно-уголовного права[41] .

Судебная практика последних лет свидетельствует о том, что практические работники в целом встали на принципиально иную позицию, которая отрицает возможность привлечения к уголовной ответственности лиц, ошибочно находящихся на военной службе. Эти лица не признаются субъектами воинских преступлений (пока главным образом уклонений от военной службы). Принципиальное значение по этому вопросу имеет решение Президиума Верховного Суда Российской Федерации по делу военнослужащего М., который, имея неснятую судимость, проходил военную службу и совершил самовольное оставление части. В частности, Президиум Верховного Суда Российской Федерации отклонил протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации и оставил оправдательный приговор в отношении М. в силе. Иными словами, последний не был признан субъектом воинского преступления, поскольку в сфере воинских правоотношений оказался на незаконном основании[42] . Основные аргументы такого решения состоят в следующем: 1) незаконное решение призывной комиссии является юридически ничтожным, что означает его недействительность со дня принятия, а следовательно, и невозможность порождения каких-либо правовых последствий, в том числе и привлечения к уголовной ответственности; 2) поскольку М. в сфере воинских правоотношений оказался на незаконном основании, он не может быть признан субъектом преступления против порядка прохождения военной службы (уклонения от военной службы).

В преступлениях против военной службы специфичен и субъективный элемент. Признаки субъективного элемента - вина, мотив, цель, эмоции - отражают психическое отношение субъекта к совершенному деянию и наступившим последствиям. Форма субъективного элемента одинакова для всех преступлений - это психические процессы; однако содержание субъективного элемента каждого преступления специфично, признаки его отражают специфику объекта, деяния, последствия и других обстоятельств[43] .

Субъективную сторону состава преступлений против военной службы образует вина, обязательными признаками некоторых составов воинских преступлений являются цель и мотив[44] .

Вина - это психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и наступившим последствиям. В преступлениях против военной службы вина отражает воинский характер деяния и его последствия[45] . Виновный определенным образом (в зависимости от формы вины) относится не просто к общественно опасному деянию и наступившим в результате этого деяния последствиям, а к деянию, образующему нарушение порядка прохождения военной службы, и к последствиям, выражающимся в причинении вреда боевой способности воинского подразделения, военной безопасности государства[46] .

Если в статьях гл. 33 УК РФ имеется прямое указание только на одну форму вины в данном составе преступления против военной службы (умысел или неосторожность), то другая форма вины в этих случаях исключается.

В практической деятельности органов военной юстиции не вызывает трудностей определение формы вины, когда она имеет четкое выражение в статьях гл. 33 УК РФ. Так, непосредственно говорится об умышленной форме вины в ч. 1 ст. 346 УК РФ (умышленное уничтожение или повреждение оружия, боеприпасов или предметов военной техники). О неосторожных преступлениях, в силу прямого указания в законе, речь идет в ст. 347 УК РФ (уничтожение или повреждение военного имущества по неосторожности), ст. 348 УК РФ (утрата военного имущества), ст. 349 УК РФ (нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих), ст. 350 УК РФ (нарушение правил вождения или эксплуатации машин), ст. 351 УК РФ (нарушение правил полетов или подготовки к ним), ст. 352 УК РФ (нарушение правил кораблевождения).

В отдельных воинских преступлениях окончательное установление формы вины требует учета положений ст. 27 УК РФ (ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины). Так, в квалифицированных составах сопротивления начальнику или принуждения его к нарушению обязанностей военной службы (ч. 2 ст. 333 УК РФ), насильственных действий в отношении начальника (ч. 2 ст. 334 УК РФ), нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности (ч. ч. 2 и 3 ст. 335 УК РФ), умышленного уничтожения или повреждения военного имущества (ч. 2 ст. 346 УК РФ) отношение к квалифицирующим обстоятельствам может быть как умышленным, так и неосторожным. При этом основные составы названных преступлений возможны только с умышленной формой вины: в одних случаях - ввиду специального указания закона (ч. 1 ст. 346 УК РФ), в других - исходя из характера самого деяния. При условии умышленного отношения в этих преступлениях к отягчающим обстоятельствам все деяние в соответствии со ст. 25 УК РФ будет совершено умышленно. В случаях неосторожного отношения к отягчающим признакам преступление согласно ст. 27 УК РФ будет совершено с двумя формами вины, но при этом в целом такое преступление следует признать совершенным умышленно. Такого подхода придерживается и судебная практика.

Так, рядовой К., будучи недоволен служебной деятельностью рядового Г., нанес ему удар ногой по ягодицам, от которого потерпевший упал и ударился головой о деревянный короб. В результате этого удара здоровью Г. был причинен тяжкий вред в виде закрытой тупой травмы шейного отдела позвоночника. Правильно установив, что возможность наступления такого последствия К. не предвидел, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть (неосторожная форма вины в виде небрежности), военный суд обоснованно квалифицировал содеянное виновным по ч. 3 ст. 335 УК РФ[47] . В этом примере виновный, нарушая уставные правила взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности и применяя насилие (удар ногой по ягодицам), действовал умышленно, но отношение к последствиям данных действий (тяжкий вред здоровью в виде закрытой тупой травмы шейного отдела позвоночника) - в форме неосторожности. В этом случае налицо преступление с двумя формами вины. В результате нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, сопряженного с насилием (умышленное преступление), причиняются по неосторожности тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание. В целом такое преступление согласно ст. 27 УК РФ признается совершенным умышленно.

В некоторых составах преступлений против военной службы в качестве обязательных признаков выделяются мотив и цель. В уголовном праве под мотивом понимают обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении. Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления.

3. Вопросы квалификации преступлений против военной службы

3.1. Проблемы квалификации военных преступлений по УК РФ

Всю историю человечества сопровождают многочисленные войны. За последние 5000 лет историки насчитали свыше 15 тысяч вооруженных конфликтов[48] , в которых погибло около 5 млрд. человек[49] . Начиная с 1990-х гг. в мире ежегодно наблюдается до 30 крупных вооруженных конфликтов. Такая тенденция сохраняется и на сегодняшний день, причем преобладают вооруженные конфликты немеждународного характера, к которым в соответствии с Дополнительным протоколом II 1977 г.[50] к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны относятся гражданская война внутри одной страны или вооруженный мятеж на какой-либо территории против центрального правительства внутри одной страны. Именно такой вооруженный мятеж имеет место в Российской Федерации, на территории Чеченской Республик[51] , несмотря на то что официальные власти и называют этот вооруженный конфликт то «восстановлением конституционного порядка» (Б. Ельцин), то «контртеррористической операцией» (В. Путин)[52] .

В целях предотвращения зверств и жестокостей войны усилиями отдельных государств и мирового сообщества в целом к началу XXI в. создан целостный комплекс законов и обычаев ведения войны (впервые они были кодифицированы в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг.), нарушения которых признаются военными преступлениями и влекут уголовную ответственность.

Озабоченность государств состоянием дел с привлечением к уголовной ответственности военных преступников проявляется в их стремлении включить соответствующие нормы в национальное законодательство. Так, Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. впервые предусмотрел самостоятельную главу о преступлениях против мира и безопасности человечества, среди норм которой важное место занимают нормы об ответственности за военные преступления (гл. 34 УК РФ).

Самостоятельность указанной главы УК РФ означает, что субъектами перечисленных в ней военных преступлений могут быть не только военнослужащие (а именно на это указывало помещение норм об ответственности за военные преступления в ранее действовавшем УК в главу «Воинские преступления»), но и гражданские лица.

Между тем термин «военные преступления» в тексте УК РФ не использован, что порождает различные мнения о том, что собственно следует считать военными преступлениями по российскому уголовному законодательству.

Согласно наиболее распространенной точке зрения к военным преступлениям по УК РФ необходимо относить: разработку, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения (ст. 355); применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356) и наемничество (ст. 359)[53] .

В соответствии с другой точкой зрения к военным преступлениям следует отнести также геноцид (ст. 357) и экоцид (ст. 358)[54] . И.М. Махниборода к военным преступлениям относит исключительно преступления, предусмотренные ст. 355 и ст. 356 УК РФ[55] . По мнению М.Г. Янаевой, «то, что в международно-правовых нормах определено как военное преступление, в УК РФ названо применением запрещенных средств и методов ведения войны»[56] .

Наконец, в ряде работ военные преступления вообще не выделяются как самостоятельная группа преступлений против мира и безопасности человечества[57] .

На мой взгляд, в УК РФ предусмотрена ответственность за военные преступления, причем следует согласиться именно с теми авторами, которые к военным преступлениям относят применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356) и наемничество (ст. 359)[58] . Ведь эти преступления уже по определению являются военными, так как всегда совершаются в связи с вооруженными конфликтами либо в ходе таких конфликтов, и на признание этих преступлений преступными нарушениями правил ведения вооруженных конфликтов прямо указывают международно-правовые акты.

В связи с отсутствием единого мнения о видах военных преступлений по УК РФ законодателю следует недвусмысленно выразить свое отношение к ним, например, путем особого выделения военных преступлений среди других преступлений, предусмотренных гл. 34 УК РФ, либо путем обособления норм об ответственности за военные преступления в отдельную главу УК РФ, по примеру УК Республики Беларусь 1999 г.[59] Четко определив деяния, являющиеся военными преступлениями, законодатель сможет скорректировать свой подход к этим преступлениям, как того требует международное право, в частности запретить применение срока давности к ним.

Несмотря на прочную правовую базу деятельности по борьбе с военными преступлениями как на международном, так и на национальном уровне, военные преступления совершаются повсеместно, по сути, ни один вооруженный конфликт не обходится без их совершения.

Однако в Российской Федерации, на территории которой, как было отмечено выше, имеет место вооруженный конфликт немеждународного характера, военные преступления хотя и совершаются, но уголовные дела о таких преступлениях возбуждаются крайне редко. Так, ст. 356 УК РФ на практике вовсе не применяется[60] , притом что преступления, подлежащие квалификации по данной статье УК РФ, отмечаются с ужасающей регулярностью. Именно по ч. 1 ст. 356 УК РФ следовало квалифицировать, в частности, действия прямого начальника группы капитана Ульмана, 11 января 2002 г. отдавшего приказ расстрелять у селения Дай пятерых задержанных граждан, и расстрел российскими военнослужащими троих местных жителей на окраине г. Старая Сунжа 15 ноября 2005 г.

Конечно, виновные не остаются совершенно безнаказанными. Их привлекают к уголовной ответственности за совершение иных преступлений, сопряженных с военными преступлениями (убийство, изнасилование, нанесение тяжких телесных повреждений и др.). Однако, как верно отмечает П. Апраксин, деяния, которые не квалифицируются специально в качестве военных преступлений, не будут подпадать под действие специальных принципов, предусмотренных для преследования лиц, совершивших военные преступления (например, неприменимость срока давности)[61] . К тому же правильная квалификация преступных деяний как военных преступлений в ряде случаев позволяет назначить виновному более жесткое наказание, а при определенных обстоятельствах назначить наказание по совокупности преступлений.

Трудности в квалификации представляет именно ст. 356 УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за деяния, которые все специалисты безоговорочно относят к военным преступлениям.

В ч. 1 ст. 356 УК РФ говорится о таких деяниях, как жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации. В ч. 2 установлена ответственность за применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации.

Нельзя согласиться с некоторыми учеными (в частности, Ю.А. Красиковым[62] , А.В. Наумовым[63] ) в том, что предусмотренный ч. 2 ст. 356 УК РФ состав преступления является квалифицированным видом применения запрещенных средств и методов ведения войны, то есть применение оружия массового поражения есть отягчающее обстоятельство при деяниях, предусмотренных ч. 1 ст. 356 УК РФ[64] .

Действительно, совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 356 УК РФ, наказывается строже, чем совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 356 УК РФ. Хотя верхний предел наказания санкций ч. 1 и ч. 2 ст. 356 УК РФ одинаков и составляет 20 лет лишения свободы, нижний предел наказания явно свидетельствует о более жестком наказании за применение оружия массового поражения.

Между тем для вменения в вину отягчающего (квалифицирующего) обстоятельства необходимо установить наличие основного состава преступления. То есть, чтобы инкриминировать лицу применение оружия массового поражения, требуется установить наличие какого-либо из деяний, предусмотренных в ч. 1 ст. 356 УК РФ. Если же применение оружия массового поражения имело место без совершения любого из деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 356 УК РФ, то оно не может быть вменено как квалифицирующее обстоятельство, так как не установлены необходимые признаки основного состава.

Таким образом, очевидно, что в ст. 356 УК РФ содержатся два самостоятельных состава преступления, а значит, совершение одним и тем же лицом деяний, предусмотренных в ч. ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ, должно квалифицироваться по совокупности преступлений.

Следующий момент, на который необходимо обратить внимание при квалификации военных преступлений, состоит в том, что понятие «применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации» является общим (родовым) и по своему содержанию охватывает все деяния, предусмотренные в ч. ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ. То есть квалификация содеянного как применение в вооруженном конфликте средства или метода, запрещенного международным договором Российской Федерации, возможна только в том случае, если данное средство или метод не подпадает под содержание иных действий, указанных в ч. ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ.

Следовательно, в силу правил конкуренции общей и специальной норм квалификация содеянного как деяния в виде применения в вооруженном конфликте запрещенного средства или метода должна осуществляться по остаточному принципу, то есть если эти средства или методы не образуют других деяний, указанных в ст. 356 УК РФ.

Иными словами, нельзя, например, убийство военнопленного квалифицировать одновременно и как жестокое обращение с военнопленным, и как применение в вооруженном конфликте метода, запрещенного международным договором РФ, ведь в силу ст. 6 УК РФ никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.

Особенно важно это понимать в контексте того, что ст. 356 УК РФ содержит два самостоятельных состава преступления, что предполагает возможность квалификации содеянного по совокупности преступлений.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в литературе обосновывается точка зрения, согласно которой при квалификации применения запрещенных средств и методов ведения войны по УК РФ не требуется дополнительной квалификации совершения любого общеуголовного преступления против личности, за исключением убийства при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Учитывая тот факт, что санкция ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает более суровое наказание - пожизненное заключение и даже смертную казнь, Р.А. Адельханян справедливо отмечает, что убийство военнопленного или гражданского лица, совершенное при отягчающих обстоятельствах, не охватывается диспозицией ч. 1 ст. 356 УК РФ и требует дополнительной квалификации по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ[65] .

Правильной квалификации деяний, несомненно, мешает некоторая «ограниченность» объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 356 УК РФ. Несмотря на то что согласно международному праву понятие «военное преступление» включает в себя многие преступные деяния, в ст. 356 УК РФ они прямо не названы, хотя и охватываются понятием «применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации».

С одной стороны, нас не должно смущать лаконичное изложение данных составов в национальном законодательстве России по сравнению с нормами международного права, ведь сам УК РФ прямо отсылает к последним. Но, с другой стороны, более детальная регламентация составов военных преступлений, безусловно, способствовала бы правильному применению уголовного закона и профилактике этих преступлений. Исходя из этого представляется необходимым дополнить ч. 1 ст. 356 УК РФ указанием на преступность применения других конкретных средств и методов ведения вооруженных конфликтов, при этом неплохо было бы использовать зарубежный опыт.

Квалификация военных преступлений затрудняется также в связи с отсутствием у должностных лиц органов предварительного следствия, прокуроров и судей необходимых знаний норм международного права, регламентирующих ведение военных действий. Между тем правильно квалифицировать преступное нарушение законов и обычаев войны без соответствующих знаний международно-правовых норм попросту невозможно.

Таким образом, как верно отмечает С.А. Лобанов, к участию в делах о военных преступлениях целесообразно привлекать специалистов в области международного права, прежде всего права вооруженных конфликтов и международного уголовного права[66] . Мы считаем, необходимо также обеспечить соответствующую подготовку следователей, прокуроров и судей, для чего следовало бы организовать для них специальные курсы, и поручать расследование и разрешение уголовных дел о военных преступлениях исключительно подготовленным лицам. Было бы неплохо снабдить лиц, ответственных за ведение следствия и судебное разбирательство по таким делам, текстами соответствующих международных договоров на русском языке и специальными пособиями. В итоге следователи, прокуроры и судьи смогут правильно и эффективно применять международно-правовые нормы в процессе судопроизводства по делам о военных преступлениях.

Разрешение имеющихся проблем судопроизводства и следование предлагаемым рекомендациям должны обеспечить правильную квалификацию военных преступлений. Конечно, понятие «военное преступление» очень противоречиво, поскольку одно и то же деяние одной воюющей стороной может быть расценено как подвиг, достойный награды, а другой - как преступление, заслуживающее самого сурового наказания. Поэтому главное оружие в борьбе с военными преступлениями - объективность следствия и беспристрастность суда, и правильная квалификация содеянного имеет при этом решающее значение. Уже давно пора покончить с практикой «двойных стандартов» и называть вещи своими именами: военную доблесть - военной доблестью, а военные преступления - военными преступлениями.

3.2. Преступления против военной службы в системе посягательств на государственную власть

Значительную роль при решении задач по охране личности, общества, государства играет система Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. Учет места той или иной статьи, группы норм в структуре Особенной части делает более содержательным наше представление о соответствующих уголовно-правовых запретах, а иногда указывает на некоторые противоречия в законодательных конструкциях, на ошибки в избранной тактике охраны общественных отношений.

Обращает на себя внимание глава 33 «Преступления против военной службы». Законодатель поместил ее в одноименный раздел XI, который в структуре Особенной части УК является предпоследним и расположен между разделом Х «Преступления против государственной власти» и разделом XII «Преступления против мира и безопасности человечества». Но примечательно не соседство, а фактическое отделение военной службы от государственной власти, очевидно, законодатель посчитал, что развивающиеся в этих сферах общественные отношения разнородны.

Заметим, в Уголовных кодексах РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг. «воинские преступления» всегда объединялись в отдельные главы, которые замыкали Особенную часть. Но в рамках трехчленного деления объектов уголовно-правовой охраны такой подход был приемлемым и объяснимым. Так, например, УК РСФСР 1960 г. наряду с гл. 12 «Воинские преступления» содержал такие главы, как «Должностные преступления», «Преступления против правосудия» и «Преступления против порядка управления». Аналоги трех последних глав в УК РФ 1996 г. обоснованно объединены в один разд. Х «Преступления против государственной власти». В качестве родового объекта здесь выступает государственная власть. «Родовой объект, - поясняет применительно к действующему УК РФ Н.Ф. Кузнецова, - объединяет подсистему однородных сходных интересов, которым причиняют ущерб также родственные по характеру общественной опасности преступления. При этом степень общественной опасности деяний может быть различной. Родовой объект выполняет функцию основания подразделения общего объекта на объекты крупных подсистем - блоков, родовые объекты которых выступают критериями структурирования Особенной части на разделы»[67] .

В ст. 2 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»[68] отмечается, что военная служба - это особый вид федеральной государственной службы и перечисляются виды воинских формирований, в которых она исполняется. Поэтому военной службе присущи все основные признаки государственной службы: деятельность в составе государственных органов и организаций; военнослужащие, выполняя специфические задачи, в соответствии с законодательно закрепленными за государственными органами функциями, действуют от имени и в интересах государства; взаимоотношения военнослужащих строятся на основе характерных для государственной службы отношений власти и подчинения; правовое положение военнослужащих, порядок прохождения военной службы определяются государством...

В рамках единого механизма государства военная и гражданская государственная служба имеют общие основы и принципы организации, функционирования и развития. Сущность и содержание как гражданской, так и военной службы обусловлены органическим единством государственного аппарата»[69] .

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 27 декабря 2005 г. разъяснил: «...военная служба представляет собой особый вид государственной службы, непосредственно связанной с обеспечением обороны страны и безопасности государства, прав и свобод граждан и, следовательно, осуществляемой в публичных интересах»[70] . Признание публичного характера военной службы позволяет отнести посягательства на ее интересы к посягательствам на государственную власть, поэтому глава 33 «Преступления против военной службы» должна войти в раздел Х «Преступления против государственной власти».

Помимо закрепленного в УК официального деления преступлений против государственной власти по видовому объекту, в самом общем виде можно отметить следующие их группы. Во-первых, это посягательства на органы государственной власти и лиц, ее осуществляющих, во-вторых, посягательства на атрибуты и символы государства и, в-третьих, это преступления, совершаемые представителями власти, а также теми, кто непосредственно обеспечивает их деятельность.

Приведенные общие группы посягательств присутствуют и в главе о преступлениях против военной службы. К нормам, предусматривающим ответственность за физическое или психологическое насилие, а также унижение военнослужащих в связи с исполнением ими своих служебных или должностных обязанностей, относятся: ст. 333 УК «Сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы», ст. 334 УК «Насильственные действия в отношении начальника», ст. 336 УК «Оскорбление военнослужащего».

Есть в главе 33 УК составы, описанные в которых преступления в полной мере можно отнести к должностным. Реализация публичного интереса связана с выполнением тех или иных функций, осуществлением полномочий. Таким же образом, как судья, прокурор, следователь и дознаватель в связи с осуществлением своих процессуальных полномочий вступают в отношения с участниками уголовного судопроизводства, военнослужащие в силу специфики выполнения своих служебных обязанностей взаимодействуют друг с другом и с иными лицами.

Как было показано выше, то обстоятельство, что военные являются государственными служащими, не вызывает сомнения. В ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 27 мая 2003 г. «О системе государственной службы Российской Федерации»[71] военная служба называется в качестве одного из видов (наряду с гражданской и правоохранительной) в системе государственной службы. Пункт 1 примечания к ст. 285 УК предусматривает возможность совершения преступлений против государственной власти, государственной службы должностными лицами, осуществляющими функции представителя власти, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные «в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации». Ряд авторов совершенно справедливо обращают внимание на ошибку законодателя, который распространил уголовно-правовое определение должностного лица только на статьи гл. 30 УК[72] .

Должностным лицам Вооруженных Сил в большей степени присущи организационно-распорядительные полномочия по управлению воинскими коллективами либо административно-хозяйственные функции по распоряжению военным имуществом или бюджетными средствами, поступающими на счета округов и частей. Посягательства, совершаемые в связи с их осуществлением, чаще всего подпадают под действие норм, предусмотренных в гл. 30 УК. Так, за получение взятки был осужден начальник гарнизонного госпиталя Ч. Подсудимый договорился о получении денег за положительное решение вопроса о направлении подчиненных в командировку в Боснию[73] . По ч. 1 ст. 286 УК были квалифицированы действия военного комиссара Пермской области Д., который потребовал от подчиненных ему военных комиссаров районов внести свои материальные вклады в создание «подарочной комнаты»[74] . Верховный Суд Российской Федерации признал обоснованной квалификацию действий врача воинской части, который за взятки предоставлял военнослужащим срочной службы заведомо фиктивные свидетельства о болезни с заключением военно-врачебной комиссии об их ограниченной годности к военной службе по ст. 290 УК и ст. 286 УК[75] .

Ряд воинских служебных преступлений, предусмотренных в гл. 33 УК, можно отнести к альтернативно-должностным. Например, неисполнение приказа (ст. 332 УК) может выразиться не просто в бездействии по службе, а в неупотреблении организационно-распорядительных или административно-хозяйственных полномочий. Подобная нераспорядительность может состоять в уклонении от назначения военнослужащих для несения службы, в неначислении премий, боевых выплат. Кроме того, старший начальник может в приказной форме что-либо запретить командиру подразделения. Например, направлять военнослужащих срочной службы на строительство объектов и производство работ, не связанных с боевой подготовкой. Игнорирование такого приказа, следует рассматривать как специальный вид злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК).

Примечательным в некоторых составах служебных воинских преступлений является то обстоятельство, что они предусматривают ответственность одновременно как за специальный вид злоупотребления, так и за превышение должностных полномочий. Так, нарушение уставных правил караульной службы может выразиться как в принятии начальником караула противоречащего интересам службы управленческого решения, так и в совершении караульным действий, явно выходящих за его полномочия. «Являясь выводным в составе караула, назначенного для охраны и обороны гауптвахты, рядовой Кмитов за отказ выполнить свое требование избил содержавшихся на гауптвахте рядовых Зырянова и Васильева, причинив первому из потерпевших вред здоровью средней тяжести, а второму - побои».

Действия Кмитова «наряду с ч. 2 ст. 335 УК были квалифицированы военным судом Борзинского гарнизона и по ч. 1 ст. 342 того же Кодекса»[76] . Анализ ст. 201 Устава гарнизонной и караульной служб Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 14 декабря 1993 г. № 2104, устанавливающей обязанности выводного, дает все основания полагать, что он наделен распорядительными полномочиями в отношении арестованных.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данным в Постановлении от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»[77] «военнослужащие при выполнении возложенных на них обязанностей по охране общественного порядка, обеспечению безопасности и иных функций, при выполнении которых военнослужащие наделяются распорядительными полномочиями», являются представителями власти. Здесь будет уместно привести две нормы, которые охраняют нормальное развитие общественных отношений, возникающих в процессе осуществления Вооруженными Силами внешнего регулирования. Это ст. 341 УК «Нарушение правил несения пограничной службы» и ст. 343 УК «Нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности». Нарушение может выразиться в невыполнении обязанностей, несоблюдении запретов и ограничений. Я также считаю, что виновный, представляя власть при охране государственной границы и обеспечивая общественную безопасность, может этой властью злоупотребить или превысить свои полномочия.

Обращает на себя внимание формально-материальная конструкция ч. 1 ст. 341 УК. Ответственность за нарушение правил несения пограничной службы будет наступать, «если это деяние повлекло или могло повлечь причинение вреда безопасности государства». «Военным судом Тбилисского гарнизона ефрейтор Абгарян, рядовые Уваров и Алексеев признаны виновными в нарушении уставных правил пограничной службы и осуждены на основании ч. 1 ст. 341 УК».

Как указано в приговоре, Абгарян, Уваров и Алексеев, находясь в пограничном наряде на посту наблюдения участка границы, в нарушение требований ст. 15 Временного устава Пограничных войск РФ, отвлеклись от несения службы, ослабили бдительность и заснули, оставив в течение 20 минут без присмотра вверенное им оружие и без охраны Государственную границу. В ходе проверки начальником несения службы они были обнаружены спящими. За аналогичное нарушение - сон в течение 20 минут в пограничном наряде на участке границы - осуждены тем же судом по ч. 1 ст. 341 УК и рядовые Байдин, Рожков и Оганесян.

Нарушение названными военнослужащими правил несения пограничной службы очевидно. Более того, допущенное виновными нарушение объективно обусловливало возможность незаконного пересечения охраняемого участка границы и таким образом создавало реальную угрозу причинения вреда интересам безопасности государства[78] .

Такой подход законодателя, а также его материализация в судебной практике подчеркивают значение границы как одного из важнейших элементов государственной власти и занимают свое существенное место в череде аргументов в пользу включения главы 33 УК в раздел Х «Преступления против государственной власти».

С другой стороны, вызывают недоумение санкции исследуемых составов, они значительно мягче возможных наказаний, предусмотренных за общие виды должностных преступлений. За нарушение правил несения пограничной службы, совершенное без отягчающих обстоятельств, верхний предел санкции составляет три года лишения свободы, за нарушение правил несения службы по охране общественного порядка, заметим, при условии причинения этим нарушением вреда правам и законным интересам граждан, - два года. «Майор Усов и мичман Стреколовский признаны виновными в том, что в нарушение правил несения пограничной службы умышленно допускали незаконное пересечение рыболовецкими судами участка морской границы Российской Федерации, ведение браконьерского промысла краба, высадку и выгрузку вне пунктов пропуска через границу людей и грузов, предупреждали капитанов упомянутых судов о выходе пограничных кораблей на службу. Поскольку перечисленные последствия фактически причинили вред интересам экономической безопасности государства, суд обоснованно квалифицировал содеянное виновными по ч. 1 ст. 341 УК»[79] .

Не оспаривая квалификации, отметим, что виновные злоупотребили должностными полномочиями в форме бездействия и превысили их, предав интересы службы. Считаем, что максимально возможное наказание в виде трех лет лишения свободы неадекватно отражает общественную опасность совершенных пограничниками преступлений. Причины такого несоответствия кроются в недостаточной интеграции составов воинских посягательств в систему должностных преступлений в действующем УК.

О несогласованности меры ответственности, установленной в общих нормах гл. 30 УК и статьях, предназначенных для военнослужащих, свидетельствует и приговор военного суда Одинцовского гарнизона. Подсудимый был признан виновным в нарушении правил несения службы в составе войскового наряда по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, повлекшем тяжкие последствия. Его действия были квалифицированы судом по ч. 2 ст. 343 УК. «Согласно приговору Ларионов, применяя приемы борьбы, несколько раз бросал Скворцова и Желонкина на землю, причинив им тем самым физическую боль. Кроме того, своим ударом он сломал нижнюю челюсть Гриневичу, то есть причинил последнему вред здоровью средней тяжести. При рассмотрении данного дела в порядке надзора Военная коллегия указала, что тяжкими последствиями по смыслу ч. 2 ст. 343 УК следует признавать причинение тяжкого вреда здоровью в результате незаконного применения физической силы, специальных средств и табельного оружия или же нанесение в совокупности различного вреда здоровью нескольким гражданам. Поскольку действиями Ларионова потерпевшему Гриневичу причинен вред здоровью средней тяжести, а Скворцову и Желонкину нанесены побои, у суда не имелось достаточных оснований для вывода о наступлении тяжких последствий от действий осужденного. С учетом изложенного содеянное Ларионовым Военная коллегия переквалифицировала с ч. 2 на ч. 1 ст. 343 УК»[80] .

Заметим, за нарушение правил несения службы по охране общественного порядка, повлекшее тяжкие последствия (ч. 2 ст. 343 УК), предусмотрено наказание до пяти лет лишения свободы, а за причинение тяжкого вреда без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 111 УК) - до восьми. Кроме того, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации признала, что при совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 343 УК, к потерпевшим гражданам могут быть незаконно применены: физическая сила, специальные средства, табельное оружие, т.е. фактически воспроизвела признаки превышения должностных полномочий, совершенного при особо отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 286 УК). В свою очередь, верхний предел санкции за общий вид превышения ровно в два раза превышает максимально возможное наказание за аналогичное преступление, совершенное военнослужащим (ч. 2 ст. 343 УК). С подобной дифференциацией ответственности за общие должностные преступления и посягательства должностных лиц Вооруженных Сил согласиться трудно.

Учитывая изложенное, предлагаю разместить гл. 33 «Преступления против военной службы» в разд. Х «Преступления против государственной власти». Такой шаг устранит системную неточность Особенной части УК и позволит объединить в одном разделе главы, имеющие в качестве видового объекта общественные отношения в сфере реализации публичного интереса, основным субъектом которых является государство. Полагаю это подчеркнет теснейшую связь и взаимную ответственность армии и государства. Достаточно сложной, но необходимой представляется работа по совершенствованию некоторых норм о посягательствах военнослужащих в целях их успешной интеграции в систему должностных преступлений. Обращают на себя внимание необоснованно мягкие санкции за преступления, совершаемые должностными лицами Вооруженных Сил, возможно, признаки составов здесь необходимо согласовать с общими нормами. Нужно обеспечить практических работников четкими рекомендациями по разрешению ситуаций, связанных с конкуренцией уголовно-правовых норм при участии воинских преступлений, их соотношения с другими посягательствами, разработать правила квалификации по совокупности.

Заключение

Преступлениями против военной службы признаются предусмотренные 33 главой Уголовного кодекса РФ преступления против установленного порядка прохождения военной службы, совершенные военнослужащими, проходящими военную службу по призыву либо по контракту, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов. Оно представляет собой деяние (действие или бездействие), характеризующееся едиными для всех преступлений признаками: общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью.

Общественная опасность преступлений против военной службы характеризуется причинением либо угрозой причинения вреда боеспособности войск.

Уголовная противоправность проявляется в совершении деяния, предусмотренного специальной главой 33 УК, а также специальными воинскими законами и иными нормативными актами. Всякое преступление против военной службы нарушает порядок прохождения военной службы. Все диспозиции воинских уголовно-правовых норм, по существу, являются бланкетными, требуют предметного анализа соответствующих нормативных актов (воинских уставов, наставлений, инструкций и т. п.).

Виновность представляет собой психическое отношение преступника к деянию и наступившим последствиям, в преступлениях против военной службы она отражает воинский характер и того, и другого. Виновный сознает или должен сознавать, что, являясь субъектом воинского преступления, совершает деяние, нарушающее порядок прохождения военной службы, что он причиняет либо создает угрозу причинения вреда боевой готовности войск.

Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности является одним из опасных преступлений против военной службы (ст. 335 Уголовного кодекса РФ).

Нарушение уставных правил взаимоотношений – это различные виды насилия одних военнослужащих над другими, унижение их чести и достоинства, издевательства над ними, совершаемые, как правило, в целях обеспечения себе облегченных условий службы, привилегированного положения в коллективе, подчинения своей воле сослуживцев, а также из других, в том числе хулиганских, побуждений.

Определение понятия субъекта преступления против военной службы является достаточно сложной проблемой уголовно-правовой науки и практики. Споры по данному вопросу в теории и на практике длятся уже не одно десятилетие, но, к сожалению, единого подхода к его решению до сих пор так и не выработано. В целом следует согласиться с теми учеными, которые полагают, что указанная проблема, учитывая ее продолжительную дискуссионность, должна найти свое окончательное легальное разрешение либо в статьях Общей части УК РФ, либо в ст. 331 УК РФ[81] .

Военнослужащий проходит военную службу в силу соответствующего административного акта органа государственного управления. Общепризнанным в праве является положение о презумпции правильности актов государственного управления. При этом, вне зависимости от того, правилен акт или издан ошибочно, он является действующим до отмены в установленном порядке. До его отмены надлежащим органом этот акт порождает соответствующие права и обязанности у сторон, которым он адресован. В результате действия указанных актов возникают определенные правовые последствия; например, военнослужащий обеспечивает выполнение возложенных на него задач, получает денежное содержание и иное довольствие, продвигается по службе, обеспечивается жильем и т.д. Иными словами, лицо становится участником воинских правоотношений. Для другого вывода нет оснований. Если считать, что «ненадлежащие» лица не являются субъектами воинских правоотношений, возникает вполне резонный вопрос: откуда у них появляются соответствующие этим правоотношениям права на льготы и компенсации? Мы полагаем, что до отмены акта лицо в момент совершения преступления обязано соблюдать воинский правопорядок (акт в это время действует, и никто его не ставит под сомнение). При этом лицо осознает, что его действия нарушают этот порядок, наносят ущерб военной безопасности государства, и желает нарушить порядок воинских правоотношений и причинить ущерб военной безопасности.

Таким образом, на наш взгляд, субъектами преступлений против военной службы следует признавать и тех лиц, на которых незаконно возложены в целом обязанности по несению военной службы. Однако сами обстоятельства, обусловливающие неправомерность их нахождения на военной службе, могут влиять на характер ответственности лица за содеянное и строгость наказания. В зависимости от конкретной ситуации такому лицу может быть снижено наказание либо виновный может быть освобожден от наказания или от уголовной ответственности. Кроме того, указанные обстоятельства могут определенным образом влиять на другие признаки состава преступления (кроме субъекта) либо исключить преступность деяния.

Уголовная наказуемость преступлений против военной службы специфична. К военнослужащим применяются почти все виды наказаний, предусмотренные ст. 44 УК, за некоторыми исключениями, обусловленными характером военной службы, в частности, к ним не применяются обязательные и исправительные работы. Вместе с тем в системе уголовных наказаний предусмотрены два вида наказания, применяемые исключительно к военнослужащим. Это содержание в дисциплинарной воинской части, применяемое к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, и ограничение по военной службе, назначаемое военнослужащим, проходящим военную службу по контракту. Эти наказания позволяют наряду с общими целями, стоящими перед уголовным наказанием, решать и специфическую задачу воинского воспитания, поскольку отбываются они в условиях несения осужденным военной службы.

Список использованных источников

Нормативные акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года // Российская газета. 1993. 25 декабря.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года №63-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

3. Федеральный закон «Об обороне» от 31.05.1996 №64-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

4. Федеральный закон «Об основах государственной службы РФ» от 31.07.1995 №119-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

5. Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» от 28.03.1998 №53-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

6. Закон РФ «О государственной границе РФ» от 1.04.1993 №4730-1 // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

7. Постановление Правительства Российской Федерации от 29 мая 2006 г. № 333 «Об утверждении Положения о порядке проведения военных сборов» // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

8. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1998 г. // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

9. Определения Военной коллегии Верховного Суда // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

Научная литература

10. Аветисян С.С. К вопросу о посредственном причинении вреда специальным объектам // Военно-уголовное право. 2004. № 2.

11. Ахметшин Х.М. Военно-уголовное законодательство в системе военного права Российской Федерации // Российский военно-правовой сборник. 2004. № 1.

12. Ахметшин Х.М. Вопросы совершенствования военно-уголовного законодательства и практики его применения военными судами // Материалы семинаров, проведенных в рамках региональных совещаний председателей окружных (флотских) и гарнизонных военных судов Российской Федерации в 2005 году. - М., 2006.

13. Ахметшин Х.М. Действующее законодательство Российской Федерации о преступлениях против военной службы нуждается в совершенствовании // Право в Вооруженных Силах. 2006. № 4.

14. Ахметшин Х.М., Бражник Ф.С., Тер-Акопов А.А., Кожемякин Б.А., Шупленков В.П., Шулепов Н.А. Уголовное право Российской Федерации. Воинские преступления. - М.: Норма, 2003.

15. Боков А.В. Преступления против военной службы / Под общ. ред. Р.А. Адельханяна. - М., 2004.

16. Бражник Ф.С. Проблемы совершенствования военно-уголовного законодательства России // Проблемы разработки и внедрения концепции Военно-правовой реформы в Вооруженных Силах Российской Федерации. - М., 2005.

17. Военно-уголовное законодательство Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под общ. ред. Н.А. Петухова. - М.: Юристъ, 2004.

18. Волкова Т.Н. Уголовное право Российской Федерации. / Под ред. проф. Л.В. Иногамовой-Хегай, проф. А.И. Рарога, А.И. Чучаева. - М., 2006.

19. Гравина А.А. Преступления против военной службы / Отв. ред. В.П. Кашепов. - М., 2009.

20. Заключение кафедры уголовного права Военного университета по вопросу о возможности привлечения к уголовной ответственности за преступления против военной службы курсантов военных образовательных учреждений профессионального образования // Военно-уголовное право. 2002. № 9 - 10.

21. Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы: Материалы IV Международной научно-практической конференции, посвященной 250-летию образования Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, 27 - 28 мая 2004 г. - М., 2005.

22. История развития уголовного права и ее значение для современности: Материалы V Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 26 - 27 мая 2005 г. - М., 2006.

23. Зателепин О.К. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации некоторых преступлений против военной службы // Российский военно-правовой сборник. 2004. № 1.

24. Уголовное право. Стратегия развития в XXI веке: Материалы II Международной научно-практической конференции. - М., 2005.

25. Зателепин О.К. О концепции законопроекта о совершенствовании военно-уголовного законодательства Российской Федерации // Военно-уголовное право. 2004. № 5.

26. Зателепин О.К. Объект преступления против военной службы. - М., 2009.

27. Зателепин О.К. Состав преступления против военной службы (комментарий к ст. 331 УК РФ) // Военно-уголовное право. 2002. № 5-12.

28. Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права. - М.: Век, 2007.

29. Комментарий к Федеральному закону «О воинской обязанности и военной службе» \ СПС «КонсультантПлюс», 2010.

30. Кузнецова Н.Ф. Преступления против военной службы. - М.: Норма, 2007.

31. Курс российского уголовного права / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. - М., 2002.

32. Курс уголовного права / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. - М.: Юристъ, 2009.

33. Мацкевич И.М. Криминологический и уголовно-правовой анализ преступлений против военной службы // Государство и право. 1999. № 6.

34. Михлин А.С. Последствия преступления. - М.: Норма, 2009.

35. Павлов В.Г. Субъект преступления. - СПб., 2007.

36. Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменения в статью 331 Уголовного кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

37. Научно-практический комментарий Уголовного кодекса Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

38. Самойлов А.С. Преступления против военной службы / Под ред. проф. А.И. Рарога. - М.: Инфра-М, 2007.

39. Слободанюк И.А. Особенности уголовной ответственности военнослужащих, являющихся иностранными гражданами // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы пятой Международной научно-практической конференции 24 - 25 января 2008 г. М., 2008.

40. Судебная практика по применению военно-уголовного законодательства Российской Федерации / Сост. О.К. Зателепин, А.И. Ноздринов // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

41. Тер-Акопов А.А. Теоретические вопросы причинно-следственной связи в преступных нарушениях порядка воинской службы // Вопросы теории военно-уголовного законодательства и практики его применения. - М.: Век, 2004.

42. Тер-Акопов А.А. Теоретические проблемы военно-уголовного законодательства и их правовое решение // Актуальные проблемы правового обеспечения военной реформы: Сборник. - М.: Инфра, 2003.

43. Ткачевский Ю.М. Преступления против военной службы / Под ред. проф. Г.Н. Борзенкова и проф. В.С. Комиссарова. - М.: БЕК, 2006.

44. Толкаченко А.А. К вопросу о совершенствовании военно-уголовного законодательства Российской Федерации // Уголовное право в XXI веке: Материалы Международной научной конференции на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 31 мая - 1 июня 2001 г. М., 2002.

45. Толкаченко А.А. Социальная ценность разграничения преступления и правонарушения. Разграничение воинского преступления и дисциплинарного проступка: Тезисы научного выступления на конференции МГУ// Материалы международной конференции «Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы». М., 2004.

46. Уголовное право России. /Под. ред. И. Э. Звечаровского. - М.: Интер,2004.

47. Уголовное право Российской Федерации. / Отв. ред. Н.А. Петухов. - М., 2009.

48. Уголовное право Российской Федерации / Под ред. О. Н. Ведерниковой и С. И. Никулина. - СПб., 2005.

49. Уголовное право / Под общ. ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. - М.: Норма, 2007.

50. Уголовное право / Отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. - М.: Норма, 2005.

51. Фаргиев И.А. Преступления против военной службы: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. - Ростов н/Д, 2002.

52. Шарапов С.Н. Военно-уголовное законодательство в системе отечественного законодательства // Системность в уголовном праве: Материалы II Российского конгресса уголовного права 31 мая - 1 июня 2007 г. М., 2007.

Материалы судебной практики

53. Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.) // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

54. Обзор судебной работы гарнизонных военных судов за 2001 год // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.) // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

Приложение А

Приложение Б

Приложение В

Приложение Г

[1] Собрание законодательства РФ. 1998. № 13. Ст. 1475; 1998. № 30. Ст. 3613; 1999. № 1. Ст. 192; 2000. № 46. Ст. 4537; 2001. № 7. Ст. 620.

[2] Собрание законодательства РФ. 1998. № 22. Ст. 2331; 1999. № 10. Ст. 1245; 2000. № 1. Ст. 12, № 26. Ст. 27 - 29.

[3] Уголовное право. Словарь-справочник. - М., 2000. С. 277.

[4] Уголовное право. Особенная часть / Под ред. И.Я. Козаченко. - М., 2008. С. 713.

[5] БВС РФ. 2000. № 4.

[6] Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. - М., 2003. С. 12 - 19.

[7] Наумов А.В. Уголовное право. - М., 2006. С. 91.

[8] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). - М., 2002. С. 64.

[9] Обзор судебной работы гарнизонных военных судов за 2001 год // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). С. 251 - 252.

[10] Под предметным содержанием понимается описание того, к чему определяется психическое отношение лица (Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2009. С. 147).

[11] В некоторых работах наказуемость рассматривается лишь как проявление противоправности преступного деяния (Прохоров В.С. Преступление и ответственность. Л., 1984. С. 68).

[12] Маршакова Н.Н. Проблемы научного обоснования теоретических аспектов классификации в российском уголовном законодательстве // Научные труды. - М.: Издательская группа "Юрист", 2006. С. 452 - 454.

[13] Уголовное право: Словарь-справочник. - Н. Новгород, 2000. С. 277.

[14] Волкова Т.Н. Уголовное право Российской Федерации. / Под ред. проф. Л.В. Иногамовой-Хегай, проф. А.И. Рарога, А.И. Чучаева. - М., 2006. С. 667 - 669.

[15] Гравина А.А. Преступления против военной службы / Отв. ред. В.П. Кашепов. - М., 2009. С. 525 - 526.

[16] Боков А.В. Преступления против военной службы / Под общ. ред. Р.А. Адельханяна. - М., 2004. С. 563; Курс российского уголовного права / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. - М., 2002. С. 965 - 966; Самойлов А.С. Преступления против военной службы / Под ред. проф. А.И. Рарога. - М., 2007. С. 802.

[17] Мельниченко А.Б. Уголовное право. - Ростов-на-Дону, 2002. С. 431 - 432; Ткачевский Ю.М. Преступления против военной службы / Под ред. проф. Г.Н. Борзенкова и проф. В.С. Комиссарова. М., 2002. Т. 5. С. 281.

[18] Кузнецова Н.Ф. Преступления против военной службы. - М., 2007. С. 688.

[19] Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. С. 148 - 149.

[20] Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. - М., 2003. С. 149 - 150.

[21] Уголовное право Российской Федерации. / Отв. ред. Н.А. Петухов. - М., 2009. С. 43.

[22] Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. С. 34.

[23] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). М., 2002. С. 32.

[24] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // СПС «КонсультантПлюс», 2010.

[25] Землюков С.В. Уголовно-правовые проблемы преступного вреда. - Новосибирск, 2007; Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий. - М., 2008; Михлин А.С. Последствия преступления. - М., 2009.

[26] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). С. 73.

[27] Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. - СПб., 2007. С. 57 - 155.

[28] Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права. - М., 2007. С. 163 - 164.

[29] Тер-Акопов А.А. Ответственность за нарушение специальных правил поведения. С. 102 - 174; Он же. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. С. 245 - 376.

[30] Акоев К.Л., Кауфман М.А. и др. Объективная сторона преступления (факультативные признаки). - М., 2005; Панов Н.И. Уголовно-правовое значение способа совершения преступления. - М., 2007.

[31] Пояснительная записка к проекту Федерального закона "О внесении изменения в статью 331 Уголовного кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс", 2010.

[32] Павлов В.Г. Субъект преступления. - СПб., 2007. С. 249.

[33] Заключение кафедры уголовного права Военного университета по вопросу о возможности привлечения к уголовной ответственности за преступления против военной службы курсантов военных образовательных учреждений профессионального образования // Военно-уголовное право. 2002. № 9 - 10. С. 8 - 10.

[34] СЗ РФ. 1998. № 22. Ст. 2331.

[35] Положение о порядке проведения военных сборов. Утверждено Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 мая 2006 г. № 333 (СЗ РФ. 2006. № 23. Ст. 2525).

[36] Фатеев К.В. Обеспечат ли иностранцы военную безопасность России // Право в Вооруженных Силах. 2004. № 1. С. 2 - 6.

[37] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). М., 2002. С. 62 - 63.

[38] Субъект воинского преступления: Материалы II теоретического семинара "Актуальные вопросы социалистической законности и правопорядка в Вооруженных Силах СССР", состоявшегося на военно-юридическом факультете 10 февраля 1983 года. - М., 1984.

[39] Тер-Акопов А.А. Правовые основания ответственности за воинские преступления. - М., 2002. С. 73 - 92.

[40] Ахметшин Х.М., Бражник Ф.С., Тер-Акопов А.А. и др. Уголовное право Российской Федерации. Воинские преступления. - М., 1993. С. 45.

[41] Кузьмин-Караваев В.Д. Военно-уголовное право. - СПб., 1895. С. 194.

[42] Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1998 г. // БУВС и ВК ВС РФ. 1998. № 4(172). С. 53 - 54.

[43] Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. - М., 2003. С. 153.

[44] Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974; Иванов В.Д., Мазуков С.Х. Субъективная сторона преступления. Ростов н/Д, 1999; Ситковская О.Д. Психологический комментарий к Уголовному кодексу РФ. М., 1999.

[45] Уголовное право Российской Федерации / Отв. ред. Н.А. Петухов. - М., 1999. С. 39.

[46] Ахметшин Х.М., Тер-Акопов А.А., Уколов А.Т. Преступления против военной службы / Под ред. Н.А. Петухова. - М., 2002. С. 6.

[47] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). С. 32.

[48] Серебрянников В.В. Социология войны. М., 1998. С. 7.

[49] Ветвинский А. Облагораживать войну - все равно что облагораживать преисподнюю. К 140-летию принятия первой Женевской конвенции // Газета. 2004. 24 авг.

[50] Действующее международное право. В 3 т. Составители Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. Т. 2. М., 1997. С. 793 - 803.

[51] Мелков Г. Бои без правил // Российская газета. 2004. 3 февр.

[52] Мелков Г.М. К вопросу о терминах и их юридическом содержании // Российский ежегодник международного права, 2002. СПб., 2002. С. 329 - 330.

[53] Курс уголовного права. Т. 5. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. С. 361 - 379; Уголовное право России. Часть Особенная / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2004. С. 804, 808 - 811.

[54] Курс российского уголовного права. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 2002. С. 1013 - 1022.

[55] Махниборода И.М. Роль Статута Международного уголовного суда в механизме имплементации норм МГП // Московский журнал международного права. 2005. № 3. С. 261.

[56] Янаева М.Г. Применение запрещенных средств и методов ведения войны. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 8.

[57] Уголовное право. Особенная часть. Т. 2 / Под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М., 1999. С. 491 - 504.

[58] Адельханян Р.А. Военные преступления в современном праве. М., 2003. С. 130; Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества / Под науч. ред. А.В. Наумова. СПб., 2004. С. 25; Уголовное право: Учебник / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 2004. С. 696, 698 - 699.

[59] Уголовный кодекс Республики Беларусь / Науч. ред. Б.В. Волженкина. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

[60] Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000. С. 381; Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон / Под ред. А.И. Долговой. М., 2001. С. 545; Организованная преступность, терроризм, коррупция в их проявлениях и борьба с ними / Под ред. А.И. Долговой. М., 2005. С. 322.

[61] Апраксин П. Имплементация международного гуманитарного права в Российской Федерации / Российский ежегодник международного права, 1998 - 1999. СПб., 1999. С. 293.

[62] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2003. С. 849

[63] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 1998. С. 467 - 469.

[64] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2003. С. 849; Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 1998. С. 467 - 469.

[65] Адельханян Р.А. Военные преступления в современном праве. С. 150 - 151

[66] Лобанов С.А. Международно-правовые аспекты уголовного судопроизводства по делам о военных преступлениях. М., 1999. С. 160.

[67] Курс уголовного права. Т. 3. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. С. 23.

[68] Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 13. Ст. 1475.

[69] Комментарий к Федеральному закону "О воинской обязанности и военной службе" / Под ред. В.Г. Стрекозова. М., 1999; СПС "КонсультантПлюс".

[70] Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 8. Ст. 944.

[71] Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 22. Ст. 2063; Российская газета. 2003. 18 нояб. (дополнительный выпуск).

[72] Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 99; Басова Т.Б. Уголовная ответственность за должностные преступления: проблемы правотворчества и правоприменения в условиях административной реформы: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Владивосток, 2005. С. 15.

[73] Кассационное Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2004 г. № 6-68/03 // http://www.gara№t.ru. 2006. 16 марта.

[74] Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 19 февраля 2004 г. № 3-74/03 // СПС "КонсультантПлюс".

[75] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. № 4. С. 19.

[76] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2001 г. // СПС "КонсультантПлюс".

[77] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. № 4. С. 5.

[78] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2001 г. // СПС "КонсультантПлюс".

[79] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2001 г. // СПС "КонсультантПлюс".

[80] Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2001 г. // СПС "КонсультантПлюс".

[81] Кобликов А.С. О некоторых социальных и правовых предпосылках решения вопроса о субъекте воинского преступления // Материалы II теоретического семинара "Актуальные вопросы социалистической законности и правопорядка в Вооруженных Силах СССР", состоявшегося на военно-юридическом факультете 10 февраля 1983 года. М., 1984. С. 36 - 41.