Фёдор Фёдорович Эрисман
(1842-1915)
Введение
Федор Федорович Эрисман занимает особое место в истории русской медицины. Уроженец Швейцарии, в 27 лет переехавший в Россию, он нашел в нашей стране свою вторую родину и свое истинное призвание в новой для того времени науке – гигиене. Автор первых отечественных руководств по гигиене, организатор и исполнитель крупнейших санитарных обследований в России, создатель крупнейшей кафедры гигиены и санитарной станции в Москве, воспитавший целую плеяду ученых-гигиенистов и практических санитарных врачей, Ф.Ф.Эрисман по праву считается одним из основателей отечественной гигиены. Велики его заслуги и в улучшении организации русской медицины и здравоохранения. Имя Ф.Ф.Эрисмана тесно связано с жизнью русской общественности 60 - 70-х годов. Его имя часто встречается в мемуарной литературе того времени, в некоторых литературных и исторических публикациях, освещающих новые документы, посвященные исследованию общественного движения этих лет. Обнаруженные архивные и мемуарные источники позволяют значительно расширить представление о Федоре Федоровиче Эрисмане как о выдающемся общественном деятеле и гуманисте второй половины XIX в. По этим источникам удалось проследить за развитием мировоззрения ученого, за превращением скромного швейцарского врача-офтальмолога в истинно русскую богатырскую фигуру – могучего борца за интересы русского народа, защитника интересов трудящегося населения России и Европы, патриота своей второй родины, убежденного противника войн и борца за мирное сотрудничество ученых разных концов земли.
Основная часть
ДЕТСКИЕ И ЮНОШЕСКИЕ ГОДЫ. ЦЮРИХСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
24 ноября 1842 г. в местечке Гонтеншвюль, расположенном в северо-западной части Швейцарии, у сельского пастора Иоганна Фридриха Эрисмана и его жены Вильгельмины, урожденной Бенкер, родился сын-первенец. При крещении ему было дано имя Гульдрейх Фридрих.
Мальчик воспитывался в среде провинциальных реформатских священников: пастором был не только его отец, но также его восприемник Бенкер, имевший приход в Диссенгофене, неподалеку от Гонтеншвюля. Жизнь в этой среде, однако, не оказала сильного влияния на мировоззрение будущего ученого.
Семья Эрисманов разрасталась: вслед за Фридрихом на свет появились две девочки. Но когда Фридриху исполнилось четыре года, на семью обрушилось несчастье: внезапно умер отец, а потом эпидемия скарлатины унесла обеих сестер Эрисмана. Мальчик остался вдвоем с матерью.
Нужда все настойчивее стучалась в дверь. «Меня очень рано послали в школу, - вспоминал Эрисман в 1867 г. – Было ясно, что когда-нибудь мне придется зарабатывать себе на хлеб, а для этого мне было необходимо чему-нибудь выучиться…»
Проучившись несколько лет в сельской школе, Фридрих переехал в Аарау, где поступил в классическую гимназию. Это учебное заведение славилось своим гуманитарным направлением, которое, однако, пришлось не по душе юному Эрисману. «В гимназии меня до тошноты набивали филологией, - вспоминал он, - В период от 12 до 16 лет я приобрел особенное влечение к естествознанию…»
Увлечение естественными науками привело Фридриха Эрисмана в 1861 г. на медицинский факультет Цюрихского университета. Он с большим увлечением принялся за изучение медицинских наук. Как прежде в гимназии, так и теперь он не удовлетворился одними лишь обязательными занятиями: в 1863-1864 гг. он выезжал в Прагу и Вюрцбург, чтобы прослушать в университетах этих городов лекции прославленных ученых и педагогов. Выбор изучаемых дисциплин (гистология, физиология, патология, терапия и акушерство) свидетельствует о широком интересе молодого медика к разнообразным отраслям медицины. Однако своей специальностью Ф.Эрисман выбрал офтальмологию. Окончив университет, он в 1865 г. стал ассистентом глазной клиники, которой руководил Ф.Горнер. В университете Фридрих Эрисман впервые начал серьезно задумываться над социальными проблемами.
Студентом он мечтал создать себе тесный круг людей, у которых он находил бы понимание и сочувствие. Но найти их среди своих соотечественников Эрисману не удалось. Мучительные раздумья о социальной несправедливости были глубоко чужды его швейцарским товарищам.
В это время в Цюрихском университете появились новые люди, встреча с которыми имела особенное значение для формирования взглядов Ф.Эрисмана. Благодаря своему нейтралитету, Швейцария постоянно представляла убежище политическим эмигрантам из многих стран. В их числе в 60-х годах было много русских, некоторые из них учились в Цюрихском университете.
В 60-х годах в Цюрихский университет впервые поступили русские женщины. Среди них была Надежда Прокофьевна Суслова, дочь выбившегося из крепостных купца, получившая высшее образование, принимавшая активное участие в общественном движении 60-х годов, обучавшаяся в Медико-хирургической академии у великого русского физиолога И.М. Сеченова, но, после приказа военного министерства о закрытия женщинам доступа в академию, уехавшая в Швейцарию для окончания образования. Здесь Н.П.Суслова встретилась с Ф Эрисманом, только что зачисленным в клинику Горнера на должность ординатора.
Интерес к социальным проблемам нашел некоторое отражение и в докторской диссертации Ф.Эрисмана «Об интоксикационных амблиопиях», защищенной им в 1867 г. Ф.Эрисману удалось установить, что неумеренное употребление табака и алкоголя приводит к нарушениям зрения. Основной мерой профилактики этих заболеваний ученый считал организацию правильного государственного воспитания населения. Работа Ф.Эрисмана во многом перекликается с диссертацией И.М. Сеченова «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения». Возможно, что Н.П.Суслова ознакомила своего друга с работой великого русского физиолога.
Стремясь глубже изучить глазные болезни и методы их диагностики, Ф.Эрисман в 1867 г. выехал на два года в Германию, чтобы усовершенствовать свои знания в университетах Гейдельберга и Берлина.
ГОДЫ УЧЕНИЯ В ГЕЙДЕЛЬБЕРГЕ И БЕРЛИНЕ. УЧАСТИЕ В ПЕРВОМ ИНТЕРНАЦИОНАЛЕ.
Первым этапом своего путешествия Фридрих Эрисман избрал Гейдельберг. Университет этого города пользовался заслуженной славой как одно из старейших учебных заведений Европы. В нем в это время сконцентрировались крупнейшие ученые силы Германии. Ф.Эрисмана в особенности привлекала перспектива учиться у гениального ученого, человека энциклопедических знаний, физиолога и физика Германа Гельмгольца, возглавлявшего в 1857 г. кафедру анатомии и физиологии Гейдельбергского университета. В эти годы им были проведены исследования в самых различных областях знаний: гидродинамике, акустике и физиологической оптике. Последнее имело для Ф.Эрисмана особенное значение. Задолго до этого, работая в Кенигсберге, Гельмгольц изобрел глазное зеркало, впервые позволившее наблюдать глазное дно у больных. Это изобретение произвело переворот в офтальмологии, позволив коренным образом усовершенствовать диагностику глазных болезней.
Еще занимаясь у Горнера, Ф.Эрисман понял важность изучения физики для глазного врача. В Гейдельберге в эти же годы преподавал крупнейший физик Густав Роберт Кирхгоф. Его лекции молодой врач стал аккуратно посещать.
В эти годы Ф.Эрисман настойчиво искал свой путь в жизни. Он сознавал, что медицинская наука сама по себе еще не сможет удовлетворить его стремлениям к служению людям в широком смысле этого слова. Он искал способы применить свои медицинские знания к делу улучшения жизни общества и мечтал принять участие в революционном движении в Европе. Поиск был сложным, порой полным противоречий. В это время Ф.Эрисман увлекался идеями утопического социализма. Он надеялся, занимаясь врачебной практикой в каком-либо селении Швейцарии, организовать там образцовое хозяйство и своим личным примером убедить население в выгодах ассоциации общественного труда.
Следуя твердой цели искать путь служения обществу, молодой врач с большим упорством изучает общественные науки. В Гейдельберге Ф.Эрисман посещал лекции по политической экономии. Он обладал к тому времени довольно глубокими знаниями в области социальных наук, позволявшими ему дать верную критическую оценку прослушанным лекциям. Он много читает, изучает немецкую философию и литературу.
Фридрих Эрисман не мог оставаться в стороне от политических событий в Европе. В сентябре 1867 г. в Женеве состоялся конгресс, организованный буржуазно-пацифистской Лигой мира и свободы. В работе этого «Конгресса мира» дали согласие принять участие видные политические деятели, писатели и ученые Европы. Убежденный сторонник мира, Ф.Эрисман возлагал большие надежды на работу конгресса и мечтал принять участие в ней. Однако, познакомившись с материалами этого съезда, он был очень им разочарован.
В декабре Надежда Прокофьевна защитила в Цюрихе диссертацию на степень доктора медицины. Вскоре после защиты Ф.Эрисман и Н.П.Суслова встретились в Констанце и совершили небольшое путешествие по Германии. Весной 1868 г. в Вене они вступили в брак.
В 1869-1870 гг. Ф.Эрисман работал над переводом на немецкий язык книги выдающегося русского экономиста В.В.Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России». Это произведение К.Маркс ставил в один ряд с работами Н.Г.Чернышевского и считал, что такие книги «делают действительно честь России».
В 1870 г. молодой ученый ненадолго приехал в Цюрих. Здесь в это время была организована одна из швейцарских секций Международного товарищества рабочих. Ею руководил рабочий-переплетчик Герман Грейлих. В июне того же года Эрисман вступил в члены этой секции и активно участвовал в ее работе: выступал с речами на собраниях, участвовал в сборе средств в помощь бастовавшим рабочим Женевы и пытался привлечь к работе секции женщин-работниц.
Участие Ф.Эрисмана в Интернационале наложило несомненный отпечаток на характер его будущих работ, многие из которых посвящены улучшению жизни рабочих. Свою принадлежность к социал-демократии ученый тщательно скрывал в течение всей своей жизни в России – о ней ничего не знали даже его ближайшие друзья. Но это не осталось тайной для царской охранки. Слежка за ученым началась.
ПЕРВЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ В РОССИИ. ПЕРВЫЕ РАБОТЫ ПО ГИГИЕНЕ
В начале марта 1869 г. Эрисман приехал в Петербург. Наслышанный об общественном движении в России, он давно уже мечтал принять участие в жизни этой страны. В первую очередь ему было необходимо получит право врачебной практики в России: дипломы, полученные за границей, считались недействительными. Ему предстояло сдать экзамены на степень доктора медицины при Медико-хирургической академии. За два месяца Эрисман выдержал все 26 испытаний.
В Петербурге Эрисман (с первых же дней принявший русское имя Федор Федорович) поселился с Надеждой Сусловой на углу Ивановской и Кабинетской улиц, где открыл частную практику по глазным болезням. Однако ограничить свою жизнь рамками врачебной практики он не мог. Его влекло к работам больших масштабов, имеющим широкое общественное значение. Он задумал совершить капитальное обследование состояния зрения у учащихся средних учебных заведений русской столицы.
В декабре 1869 г. ученый начал свою работу. Исследования проводились им чрезвычайно тщательно. Здесь определились характерные для всей его дальнейшей работы точность исследования, глубокий анализ причин заболеваний и широта подхода к изучаемому вопросу. Ученый не только обследовал зрение у каждого ученика по таблицам Снеллена, но собрал и тщательный анамнез жизни каждого. Впервые в России он применил глазное зеркало. Каждое помещение и школьная мебель были тщательно обмерены, учитывался способ искусственного освещения. Исследования Ф.Ф.Эрисмана по своему масштабу значительно превосходили все аналогичные работы зарубежных ученых.
При анализе полученного материала он обнаружил в школах большой процент близорукости, прогрессивно возрастающий с годами обучения. Из этого Ф.Ф.Эрисман сделал важный вывод: в школьном возрасте дальнозоркость последовательно переходит в близорукость. Это открытие опровергло бытовавшее среди окулистов мнение о преимущественно наследственном происхождении близорукости и неизменности врожденных форм рефракции.
Ф.Ф.Эрисман поставил своей задачей выяснить конкретные причины заболеваний глаз у учащихся. При анализе собранного материала было выяснено, что с увеличением числа часов домашних занятий увеличивалось и количество миопов. По таблицам Фарнера Ф.Ф.Эрисман вычислил модели школьных столов для учащихся всех возрастов. Он указал при этом, какие изменения в конструкции школьной мебели было бы целесообразно ввести на практике. В 1890 г. в работе «Соображения профессора гигиены Ф.Ф.Эрисмана к вопросу о наилучшем устройстве школьной мебели» он описал окончательно разработанную им модель школьного стола, получившего в дальнейшем название «парты Эрисмана». Рассматривая дневное освещение в классах, Ф.Ф.Эрисман считал, что наиболее целесообразной и соответствующей гигиеническим требованиям является северная ориентация окон в классных комнатах.
Выводы, сделанные Ф.Ф.Эрисманом, вызвали у ученого интерес к проблемам науки, с которой он до сих пор не встречался. Профессия глазного врача не охватывала всех его устремлений: она была для него слишком узка. Путь к воплощению своей мечты он увидел в гигиене – науке, которая в эти годы привлекала внимание широких кругов русских и зарубежных ученых. При составлении своей работы он накопил столь обширный литературный материал, что уже в 1870 г. опубликовал весьма ценный объемистый труд «Училищная гигиена», ставший первым в России специальным руководством по этой науке.
Ф.Ф.Эрисман недаром считается одним из основоположников научной школьной гигиены в России: его трудами были заложены основные положения этой науки. Он разрабатывал вопросы борьбы с эпидемиями в школах; в 90-х годах изучал гигиену воспитательных домов, вопросы распространения алкоголизма среди молодежи, работал над вопросами переутомления учащихся, настаивал на введении в школах должности врача.
Непосредственным толчком, побудившим Ф.Ф.Эрисмана оставить офтальмологию и заняться изучением гигиены, явилось, по-видимому, его знакомство с редакцией журнала «Архив судебной медицины и общественной гигиены», в котором была опубликована его статья «Влияние школ на происхождение близорукости». С этих пор живая связь Ф.Ф.Эрисмана с коллективом русских врачей-публицистов, издававших «Архив», уже не порывалась во все время его жизни в Петербурге.
В 1871 г. ученый предпринял тщательное обследование ночлежных домов. При этом вскрывались ужасающие картины жизни городских низов. Изучая подвальные жилища столицы, Ф.Ф.Эрисман отметил чрезвычайную сырость, а нередко и затопление жилых помещений водой. Исследуя причины сырости, он сделал важный вывод, что «вообще колебания петербургской почвенной воды точно так же, как и ее происхождение, не зависят от стояния воды в Неве и ее рукавах, но обусловливаются количеством и качеством атмосферных осадков». Эти исследования имели важное значение не только для гигиены, но и для геологии, метеорологии и строительных работ.
В ЦЮРИХЕ И МЮНХЕНЕ (1872-1874)
К 1872 г. Федор Федорович Эрисман был уже автором капитальных работ из области гигиены. В то же время он еще не чувствовал себя подготовленным специалистом и ощущал необходимость основательно изучить химию, физиологию, ознакомиться со всей литературой по гигиене и, наконец, пройти школу у выдающихся специалистов по этой науке. В России в то время кафедры гигиены только начали создаваться.
В мае 1872 г. ученый вновь выехал в Цюрих. В течение зимы 1872-1873 гг. он слушал в Цюрихском университете лекции по химии, физиологии, геологии, математике, посещал практические занятия по химии и упражнялся самостоятельно в методах химического анализа.
В это же время ученый работал над составлением громадного литературного – он задумал составить для России капитальное «Руководство к гигиене, обработанное по лучшим и современным источникам».
Литературная деятельность отнимала у него много времени и сил – можно только поражаться работоспособности ученого, умевшего в одно и то же время учиться новой для него специальности и одновременно с этим работать над серьезнейшим научным трудом. Оставив врачебную практику, он в это время испытывал значительные материальные затруднения, так как «Руководство» стало для него единственным источником доходов, а стесненная в средствах редакция «Сборника» не могла обеспечить ему хорошей оплаты его книги. По требованиям цензуры редактор часто был вынужден изменять сроки выхода отдельных номеров «Сборника», что тяжело отзывалось на материальном положении Ф.Ф.Эрисмана.
В это же время он принял живое участие в жизни русской колонии, основанной в Цюрихе студентами, прибывавшими туда из России. Ученый собрал вокруг себя группу русских студенток, проводил с ними все свободное время и помогал им в учебе. Продолжалась и связь Ф.Ф.Эрисмана с социал-демократией. С большим волнением следил он за деятельностью в Германии Августа Бебеля и Вильгельма Либкнехта и мечтал о совместной работе с ними.
Дружба с русскими, жившими в Цюрихе, и участие в их судьбе еще больше сблизили Ф.Ф.Эрисмана с его новой родиной. Здесь, в Цюрихе, он стал еще ближе к России: новые знакомства, новые впечатления все больше отдаляли от него то, чем он жил когда-то в Швейцарии.
Будущее все еще оставалось неясным Ф.Ф.Эрисману. Литературная работа в «Сборнике сочинений по судебной медицине» не сулила ему постоянного заработка. Никаких перспектив на работу в России у него также не было.
В марте 1873 г. Ф.Ф.Эрисман вернулся в Петербург. Но на этот раз он в России пробыл недолго. Уже через месяц после приезда он уехал в Мюнхен для прохождения подготовки по гигиене у крупнейшего германского гигиениста Макса Петтенкофера.
Макс Петтенкофер проводил в Институте гигиены, основанном им в Мюнхене, важные работы по изучению обмена веществ, по вентиляции, гигиене жилищ и одежды. В своей работе он поддерживал тесный контакт с крупным немецким физиологом Карлом Фойтом. Их связывала личная дружба и объединяли общие идеи. Ученики Петтенкофера учились у Фойта и многие исследования были проведены ими сообща. Таким образом, в Мюнхене перед Ф.Ф.Эрисманом открывались возможности пройти всестороннюю подготовку по гигиене. В конце апреля 1873 г. он прибыл в Мюнхен, где он слушал два курса лекций: по гигиене и органической химии. Наряду с этим, он занимался в лаборатории Фойта в Мюнхенском физиологическом институте.
Одной из первых работ, проведенных Эрисманом в Мюнхене, было исследование испарения воды с поверхности кожи. Этот вопрос имел отношение к проблемам гигиены одежды, которой в это время интересовался Петтенкофер. Исследования были проведены Эрисманом в Физиологическом институте Фойта.
В экспериментах, поставленных на живой коже и на коже трупа, Ф.Ф.Эрисман доказал, что испарение воды с поверхности тела представляет собой не механический акт, а сложный физиологический процесс, зависящий от деятельности потовых желез.
Ряд работ был выполнен Ф.Ф.Эрисманом также и в Гигиеническом институте Петтенкофера.
Первой из них было исследование загрязнения воздуха испарениями выгребных ям и эффективности действия дезодорирующих и дезинфицирующих средств. Разрабатывая вопросы канализации, Петтенкофер стремился изыскать рациональные способы предохранения жилых помещений от проникающих в них газов из санитарных узлов.
В опытах, проведенных при помощи оригинально разработанной методики, Ф.Ф.Эрисман показал, что из выгребных ям в окружающий воздух поступает громадное количество вредных газов, основная масса которых направляется из отхожих мест в квартиры верхних этажей домов.
Исследуя обеззараживающее и дезодорирующее действие дезинфекционных средств, Ф.Ф.Эрисман убедился, что наиболее эффективно на испарения отбросов действует сулема, железный купорос и серная кислота.
Следующей работой, проведенной Ф.Ф.Эрисманом в лаборатории Петтенкофера, было исследование порчи воздуха жилых помещений различными осветительными материалами. Проведя эти исследования, Ф.Ф.Эрисман убедился, что при одинаковых условиях наименее вредное влияние на воздух жилищ оказывают продукты горения керосина. Наибольшее загрязнение комнатного воздуха было обнаружено при использовании стеариновых свечей.
Все это время ученый не переставал работать над составлением «Руководства к гигиене». В Мюнхене им была написана глава о питании, основанная на многочисленных исследованиях Петтенкофера, Фойта и их учеников.
Эти годы были для него очень трудным временем. По-прежнему впереди не было четких перспектив дальнейшей работы, по-прежнему он жил в разлуке с горячо любимым человеком: Надежда Прокофьевна посетила его в октябре 1873 г. только на короткий период.
1872-1873 гг. были очень сложным периодом и в жизни Н.П.Сусловой. В это время у нее появилось большое чувство к профессору гистологии А.Е.Голубеву.
Об отношении ее к Ф.Ф.Эрисману можно сказать с определенностью, что он был для нее человеком очень интересным, ум которого она очень уважала и ценила его гуманность и чуткость души, но к которому она, по-видимому, не испытывала достаточно глубокого чувства. Ее охлаждение, все больше и больше дававшее себя знать в эти годы, и последовавший в 1878 г. разрыв Ф.Ф.Эрисман пережил очень тяжело.
В конце 1874 г. Ф.Ф.Эрисман вернулся в Россию всесторонне подготовленным специалистом. Знания, полученные им в Мюнхене, много помогли ему впоследствии при его работе на кафедре гигиены Московского университета.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ В ПЕТЕРБУРГЕ. ПУБЛИЦИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Последующие три года Ф.Ф.Эрисман провел главным образом в Петербурге, изредка на короткое время выезжая за границу. Конец 70-х годов был порой расцвета его публицистической деятельности. Он активно включился в общее дело передовых врачей России. Вооруженный солидными знаниями в области гигиены, он выступил в печати как популяризатор этой науки.
В 1875 г. в журнале «Здоровье» он опубликовал заявление, протестуя против введения в Петербурге пневматической канализации Лиернура – несовершенной, громоздкой и дорогостоящей. Можно сказать с уверенностью, что вмешательство Ф.Ф.Эрисмана и его коллег Ленинград обязан тем, что в нем была устроена в дальнейшем более рациональная система канализации.
Ф.Ф.Эрисман в эти годы сблизился с одним из издателей «Отечественных записок» Г.З.Елисеевым. Его имя было знакомо уже довольно широкому кругу литературных деятелей, и «Отечественные записки» охотно предоставили свои страницы для его статей.
В статье Ф.Ф.Эрисмана, посвященной деятельности Германского гигиенического общества, центр тяжести был перенесен на проблему оздоровления Петербурга. И в дальнейших своих работах, описывая достижения гигиены за границей, ученый всегда подробно анализировал возможность применения различных санитарных мероприятий к городам России.
Ф.Ф.Эрисман рекомендовал в качестве борьбы с детской смертностью организованную доставку молока детям бедных родителей и правильное устройство яслей.
Статьи Ф.Ф.Эрисмана представляют собой выдающийся этап в истории русской научной публицистики. Его работы в «Отечественных записках» являются единым целым, позволяющим проследить развитие взглядов ученого на задачи гигиены и пути ее развития в России.
Весьма важно, что, сотрудничая в «Отечественных записках», Ф.Ф.Эрисман не поддался народническим настроениям, господствовавшим в журнале. В эти годы он ясно отдавал себе отчет, что движущей силой в России становится промышленный пролетариат.
В эти же годы Ф.Ф.Эрисманом были написаны три крупных руководства по гигиене.
Трехтомное «Руководство к гигиене, обработанное по лучшим и современным сочинениям» печаталось в «Сборнике сочинений по судебной медицине» и параллельно с этим вышло отдельным изданием в 1872-1877 гг. Основными источниками этого первого русского учебника, для того времени – почти энциклопедии гигиенических знаний, послужили немецкие и английские работы, среди которых особенно широко использованы произведения Петтенкофера и Фойта.
До появления изданного в 80-х годах «Курса гигиены» «Руководство» послужило основным пособием для многих русских гигиенистов и практических врачей.
Созданием этой книги Ф.Ф.Эрисман не ограничивался. Его давно увлекала мысль написать сочинение, из которого люди с любым образованием могли бы черпать знания по гигиене. В 1878 г. это сочинение появилось в печати под названием «Общедоступная гигиена». «Общедоступная гигиена» написана четким, лаконичным языком, в то же время литературным и доходчивым. В ней подчеркнут социальный характер гигиены.
В 1877 г. вышла отдельным изданием книга Ф.Ф.Эрисмана «Профессиональная гигиена, или гигиена умственного или физического труда». В течение ряда десятилетий эта книга оставалась единственным русским учебником по гигиене труда.
Основное, что обращает на себя внимание при чтении «Профессиональной гигиены» - это большое сочувствие Ф.Ф.Эрисмана тяжелому положению рабочего класса. Он описывает его, не опасаясь порой излишних подробностей: тщательно исследует причины тяжелой жизни трудящихся.
В «Профессиональной гигиене» были широко использованы данные общей демографической статистики, таблицы дожития различных групп населения до определенного возраста, данные заболеваемости и смертности в войсках, данные о заболеваемости рабочих, статистика временной нетрудоспособности и данные, собранные различными клиниками.
Развитие русской гигиены труда, по существу, начинается именно с появления руководства Ф.Ф.Эрисмана. Его книга стала подлинной энциклопедией знаний по профессиональной гигиене то времени.
НА ФРОНТЕ РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ
Летом 1876 г. началась война на Балканах. Из России в Сербию хлынули тысячи добровольцев. В их числе в осажденный турецкой армией Белград прибыл и Ф.Ф.Эрисман. Целью его приезда было создание приюта для беженцев из оккупированных районов страны, осмотр и консультация белградских госпиталей и помощь голодающему населению.
Комиссия по оздоровлению театра военных действий была организована с большим опозданием: к моменту ее выезда на фронт в марте 1878 г. эпидемия сыпного тифа и желудочно-кишечных заболеваний широко распространилась по военно-временным госпиталям Европейского фронта войны. Сыпной тиф угрожал тылу страны. Начались заболевания и среди медицинского персонала. Загруженные по горло работой, медицинские работники не имели возможности заниматься дезинфекцией личных вещей больных, госпитальных помещений и железнодорожных вагонов. Сортировки больных не производилось, не было никакой системы в эвакуации. Причиной распространения тифа вглубь России Ф.Ф.Эрисман считал «беспечность, с которой многие, власть имевшие, относились к вопросам о размещении и эвакуации больных, о дезинфекции зараженных вещей и т.п.».
Благодаря помощи отряда В.Ф.Нагорского Ф.Ф.Эрисман и его сотрудники получили возможность отдать все силы работе по оздоровлению госпиталей. Первые работы были проведены во Фратештах. Больные переводились из бараков в палатки, расставленные группами для большей изоляции заболеваний. Каждая палатка была обведена канавой и валом, почва усыпана песком и утрамбована. Были выстроены отхожие места в виде подвижных домиков с камышовыми стенками. Внутренняя поверхность стен бараков опрыскивалась раствором хлорной извести, полотняная обшивка срывалась и сжигалась, стены также обрабатывались смесью обыкновенной извести с хлорной. О небрежной стирке белья составлялся протокол, местный агент торговой кампании получил распоряжение проводить стирку белья с надлежащей дезинфекцией. Больничный персонал получал в свою очередь распоряжение о том, чтобы каждому больному в дальнейшем выдавали постельное и нижнее белье, еще не бывшее в употреблении и тщательно продезинфицированном. Вещи, оставшиеся от умерших больных и раненых, были сожжены. Во всех местах работы комиссия обучала приемам дезинфекции больничный персонал и снабжала госпитали нужными для дезинфекции приспособлениями.
3 марта 1878 г. в местечке Сан-Стефано был подписан мир между Россией и Турцией. Война на этом закончилась. Однако дезинфекционные работы на бывшем фронте продолжались до глубокой осени 1878 г. Колоссальное количество раненых и больных – результат войны – было разбросано по бесчисленным госпиталям Болгарии и Румынии. Транспорт не справлялся с эвакуацией, и отряд Ф.Ф.Эрисмана проследовал по всему пути русской армии, проводя свою трудную, но необходимую работу во всех эвакуационных пунктах.
Работа комиссии, руководимой Ф.Ф.Эрисманом, принесла немалые плоды: впервые в истории, действуя на фронте не после ухода войск с места боев, а непосредственно в расположении войск, участники дезинфекционных работ сумели в значительной мере ограничить распространение сыпного тифа и желудочно-кишечных заболеваний на театре военных действий и предотвратить распространение заболеваний в тыл России.
В МОСКОВСКОЙ ЗЕМСКОЙ САНИТАРНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
В 1879 г. перед Ф.Ф.Эрисманом, наконец, раскрылись перспективы широкой общественной деятельности: вскоре по приезде с фронта он получил официальное приглашение участвовать в работе по обследованию фабрик и заводов Московской губернии.
Работа земских врачей давно привлекала к себе внимание Ф.Ф.Эрисмана. В Петербурге, однако, ученый не нашел той благодарной почвы, на которой могли бы взрасти его стремления к общественному делу.
Закончив отчеты по работе на фронте русско-турецкой войны и выступив на 6-м съезде русских естествоиспытателей и врачей, где он сделал доклад «О единстве способов действий при санитарных мероприятиях», Ф.Ф.Эрисман переехал в Москву.
1879 г. стал поворотным в жизни Ф.Ф.Эрисмана. Он впервые получил возможность полностью отдаться практической работе гигиениста. Евграф Алексеевич Осипов, секретарь санитарной комиссии Московского земства, подыскал ему квартиру поблизости от себя в Леушинском переулке в доме Сабашников. В помощь Ф.Ф.Эрисману для проведения работ был приглашен молодой земский врач А.В.Погожев, закончивший в том же году университет.
1 октября 1879 г. Ф.Ф.Эрисман и А.В.Погожев начали четырехдневное обследование бумагопрядильной фабрики Балина и Макарова, расположенной в Клинском уезде.
По образцу исследований клинских фабрик и заводов в дальнейшем проводилось исследование предприятий всех уездов Московской губернии.
Громадная, кропотливая работа предстояла исследователям. Подчас приходилось исполнять самую черновую работу. Им пришлось не только тщательно измерять каждое помещение на предприятиях и в домах рабочих, определять в этих домах освещенность (световые коэффициенты), но и выяснять точные расценки на продукты в лавках, которыми пользовались рабочие, выписывать данные из книг записей врачей и фельдшеров фабрик (а они в большинстве случаев велись беспорядочно), делать выписки из правил внутреннего распорядка, различных объявлений и, кроме того, производить тщательные антропометрические измерения роста и окружности груди рабочих. Трудности усугублялись еще и тем, что при обследовании ряда уездов исследователи встретили подозрительное, недоброжелательное отношение администрации и местных властей. В распоряжении Ф.Ф.Эрисмана и его товарищей не имелось ни гигиенической, ни клинической лаборатории. Недостаток средств у земства не давал возможности обеспечить исследователей необходимыми инструментами. Оценка многих важных факторов (в том числе и производственных вредностей) этим чрезвычайно затруднялась. Лишенные инструментов, исследователи походили на слепых, которым необычайно чуткий слух компенсирует отсутствие зрение. Замечательная наблюдательность Ф.Ф.Эрисмана в некоторой степени искупала отсутствие приборов.
Описывая условия труда на бумагопрядильных фабриках Клинского уезда, Ф.Ф.Эрисман указывал, что работа там происходит «при таких условиях, которые, по своему подрывающему здоровье влиянию, далеко оставляют за собой болезнетворное действие бумажной пыли».
Исследования Ф.Ф.Эрисмана были крупным событием в истории русской санитарной статистики. При обследовании накопилось колоссальное количество описательных и цифровых данных. Они были тщательно разработаны статистически, были составлены диаграммы, карты и таблицы.
С помощью Е.А.Осипова Ф.Ф.Эрисман написал исторический очерк развития фабрично-заводской промышленности в Московской губернии.
Наиболее важным результатом работы Ф.Ф.Эрисмана и его товарищей в экономическом отношении были данные, показавшие, что в начале 80-х годов в России сформировался рабочий класс. Этим опровергалось утверждение народников, всячески старавшихся представить русского рабочего как крестьянина, временно оставляющего землю для приработков на заводах.
Отныне и до конца своего пребывания в России Ф.Ф.Эрисман жил интересами земства, и вся его работа в университете и различных обществах была в дальнейшем во многом подчинена интересам земской санитарной организации.
Одним из первых шагов Ф.Ф.Эрисмана на посту санитарного врача Московского земства была разработка вопроса о реорганизации фабричной медицины. На VIII съезде земских врачей в 1885 г. он предложил слить фабричную медицину с земской. Это сделало бы фабричный медицинский персонал независимым от предпринимателей и дало бы возможность врачам промышленных предприятий широко развернуть не только лечебное дело, но и профилактику.
Под руководством Ф.Ф.Эрисмана и Е.А.Осипова московская земская санитарная организация достигла больших успехов в деле общественного здравоохранения и стала образцом для других земств.
Став в дальнейшем профессором Московского университета, Ф.Ф.Эрисман гостеприимно раскрыл перед земскими врачами двери основанной им гигиенической лаборатории. Он руководил их научными и практическими работами и при необходимости выезжал вместе с ними на место отбора проб для гигиенических исследований, широко привлекая к их работе студентов.
Ф.Ф.Эрисман был бессменным председателем съездов, начиная с Vи кончая XIII. Он глубоко вникал во все: призывал к широкой организации правильной регистрации заболеваний, интересовался отношением населения к санитарным и противоэпидемическим мерам, давал ценные советы наладчикам по вопросам гигиены и эпидемиологии, делился с врачами своими сведениями о положении и постановке санитарного дела в Германии, которое он хорошо знал, и умел в каждый разбираемый вопрос вдохнуть тот особенный дух гуманизма, которым он отличался.
Ф.Ф.Эрисман окончательно сжился с передовыми врачами России. Работа в Московском земстве укрепила его призвание гигиениста и дала ему возможность найти себя на поприще широкой общественной деятельности.
В 1884 г. Ф.Ф.Эрисман вторично женился на дочери фабриканта Софье Яковлевне Гассе, с которой он познакомился еще в Цюрихе. В том же году он был утвержден ординарным профессором по кафедре гигиены.
Во время своего пребывания в Московском университете, Ф.Ф.Эрисман воспитал целую плеяду гигиенистов. Наиболее крупной фигурой из них является Григорий Витальевич Хлопин, ставший впоследствии одним из основоположников советской гигиенической науки. В числе учеников Ф.Ф.Эрисмана были также С.Ф.Бубнов, первым получивший самостоятельную кафедру гигиены в Дерптском университете и после увольнения Ф.Ф.Эрисмана заменивший его в Московском университете в должности заведующего кафедрой гигиены, будущие профессора М.Б.Коцин, Н.К.Игнатов, В.Е.Игнатьев и др.
Большое влияние оказал Ф.Ф.Эрисман и на других деятелей медицины, которые в те годы еще студентами учились у него и слушали его лекции. Среди них были Антон Павлович Чехов, всегда проявлявший к Ф.Ф.Эрисману большое уважение, показавший уменье пользоваться своими гигиеническими знаниями во время своей исторической поездки на Сахалин; Николай Александрович Семашко, первый советский народный комиссар здравоохранения, неоднократно отдававший дань своему учителю в воспоминаниях и выступлениях, профессора С.И.Спасокукоцкий, Г.И. Дембо и др.
Летом 1896 г. Ф.Ф.Эрисман был уволен из Московского университета, уволен неожиданно и жестоко, без предупреждения и объяснения причин. Непосредственной причиной его увольнения послужило его участие в петиции, направленной в защиту студентов. Осень 1894 г. сопровождалась ростом студенческих волнений, отражавших общий рост революционного движения в стране.
Семья Ф.Ф.Эрисмана уехала на Тунское озеро в Швейцарию. Так закончилась его плодотворная научная и практическая деятельность в России.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ
В Швейцарии Ф.Ф.Эрисман приобрел небольшой дом в Цюрихе.
Деятельная натура Ф.Ф.Эрисмана не могла примириться с вынужденным покоем. На первых порах он занялся литературной работой. Уже в начале 1897 г. появился в печати очерк Ф.Ф.Эрисмана «Развитие сельской медицины и здравоохранения в России».
В это время в Москве проходил Международный съезд врачей. Высоко оценивая организацию съезда, международная пресса отмечала, что «своим успехом съезд много обязан и своему первому главному секретарю – профессору Ф.Ф.Эрисману».
В 1898 г. в Москве вышел «Краткий учебник по гигиене», написанный Ф.Ф.Эрисманом. Эта книга в течение многих лет служила пособием для студентов и была два раза переиздана.
Ф.Ф.Эрисман много работал для России. В конце 90-х годов он написал множество статей для крупнейшего русского энциклопедического словаря, издававшегося Брокгаузом и Ефроном.
Ученый принялся за чтение лекций о положении рабочего класса в России – об этом просили его рабочие Цюриха. Вскоре он был избран гласным цюрихского городского магистрата, а через несколько лет – правительства кантона Цюриха и вновь влился в общественное дело.
Под его руководством была создана санитарная организация Цюриха, которую он возглавил. Он руководил постройкой новых боен, водопроводных фильтров, мусороутилизационной станции и другими мероприятиями по городской санитарии. Также он руководил постройкой благоустроенных рабочих кварталов и Народного дома с безалкогольной столовой.
Встречаясь на съездах германских гигиенистов с русскими, Ф.Ф.Эрисман продолжал живо интересоваться жизнью России. Последняя встреча с русскими врачами состоялась в 1911 г. на Дрезденской гигиенической выставке.
В 1914 г. разразилась первая мировая война. В Швейцарии война застала многих русских, проводивших там лето. Банки Швейцарии и Германии отказались выплачивать им деньги по аккредитивам. Ф.Ф.Эрисман и его семья оказали нуждающимся русским громадную материальную помощь, раздав им свои личные деньги и собрав необходимые средства у знакомых. Это было последней помощью русскому народу, которую смог оказать Ф.Ф.Эрисман.
Война и связанные с ней переживания подточили его силы.
В ночь с 30 на 31 октября 1915 г. Федор Федорович Эрисман скончался. Причиной смерти Ф.Ф.Эрисмана биографы считают сердечную слабость, явившуюся результатом диабета.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Федор Федорович Эрисман оставил яркий след в истории отечественной медицины.
Составленные Ф.Ф.Эрисманом в 80-х и 1900-х годах руководства служили учебными пособиями для нескольких поколений гигиенистов и студентов.
Капитальное исследование труда и быта рабочих и санитарного состояния беднейших слоев населения Петербурга содействовали изданию постановлений по улучшению санитарно-гигиенического состояния городов и жизни рабочих.
Замечательный ученый, педагог и общественный деятель, Федор Федорович Эрисман создал «могучую кучку» русских гигиенистов – воспитанников его кафедры и Московского земства. Некоторым из них довелось внести немалый вклад и в строительство советской гигиены, и советского здравоохранения.
До конца дней ученый оставался верным другом нашей стране. Любовь к ней он передал и своим детям: в 1917 г. его старший сын активно участвовал в издании в Цюрихе книги о России.
Память о Ф.Ф.Эрисмане увековечена в названии научно-исследовательского института гигиены, носящего его имя. В Петербурге именем замечательного ученого названа одна из крупных городских больниц – ныне клиника 1 ЛМИ им. И.П.Павлова. Перед зданием построенного им в Москве гигиенического корпуса 1 МОЛМИ им. И.М.Сеченова установлен бюст Ф.Ф.Эрисмана. В Швейцарии именем Ф.Ф.Эрисмана названа улица и построенный при его консультативной помощи рабочий квартал.
Имя Ф.Ф.Эрисмана является для советских врачей примером беззаветного служения делу улучшения жизни народа.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
Б а з а н о в В. А. Федор Федорович Эрисман (1842-1915). Сов. здравоохр., 1962 г.
|
