Реферат: Уголовное право и судебный процесс в России первой четверти восемнадцатого века

КУРСОВАЯ РАБОТА
ПО ПРЕДМЕТУ
“История государства и права”
на тему:
“Уголовное право и судебный процесс в России первой четверти восемнадцатого века”












МОСКВА 1998 г.

Содержание:


1. Введение. 3
2. Общая характеристика уголовно-судебного законодательства Петра. 3
3. Судебный процесс первой четверти восемнадцатого века. 6
4. Прокуратура как орган надзора. 13
5. Помещичий суд в начале XVIII века. 16
6. Уголовный процесс первой четверти восемнадцатого века. 17
7. Заключение. 27
8. Библиография: 26








Введение.
Актуальность данной курсовой работы обусловлена следующим кругом тематических проблем. Время царствования Петра Великого было периодом укрепления и расцвета феодального абсолютистского государства. Землевладельцы-дворяне были основным господствующим классом, крепостные крестьяне — основным эксплуатируемым классом. Власть переходит из рук крупных феодалов-бояр и таких же крупных феодалов-монастырей, митрополита и епископов в руки средних и мелких помещиков-дворян. Этот переход совершается не без борьбы. Поэтому наряду с основной классовой борьбой между угнетенными крепостными крестьянами и господствующим классом землевладельцев происходят острые столкновения отдельных групп внутри господствующего класса. В недрах феодального общества получает дальнейшее развитие класс купцов и промышленников. Законы направлены, главным образом, на укрепление господства дворянского землевладения, крепостного права, а также на обеспечение интересов развивающейся промышленности и торговли.
Ведя длительные войны, насаждая крепостные мануфактуры для вооружения и обмундирования только что созданной новой армии, стремясь обеспечить помещиков рабочими руками и возвращая им “беглых”, подавляя восстания “работных людей”, казачьей бедноты и крестьян против усиления эксплуатации, Петр 1 должен был для укрепления монархии централизовать аппарат власти, сделать его бюрократически зависимым и послушным.
Петр 1 и его преемники создают и укрепляют в России чиновничье-дворянскую монархию, царское самодержавие. Принцип бюрократической опеки над гражданами посредством широко разветвленного аппарата администрации последовательно проводился Петром в качестве главной идеи неограниченной и просвещенной монархии. В Регламенте или Уставе Главного Магистрата 1721 года эта мысль о благодетельном значении полиции выражена весьма отчетливо: “Вкратце ж... полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности”.

Общая характеристика уголовно-судебного законодательства Петра.
В области уголовно-правового и процессуального законодательства царствование Петра, несмотря на огромное число указов, регламентов и “должностей”, сохранило основные тенденции XVII в. Неоднократно подтверждалось, что Уложение царя Алексея Михайловича сохраняет полную силу и действительно, основные идеи этого дворянско-помещичьего кодекса нашли не только подтверждение, но и дальнейшее развитие в законодательстве Петра. Сохранился суд помещиков над их людьми, сохранился и даже усилился розыскной характер процесса по всем важнейшим делам, еще более возросла жестокость наказаний, и в то же время особенно резко выступил характер феодального права: в ряде случаев не только степень, но и род наказания зависели от сословной принадлежности обвиняемого и потерпевшего. Общий характер наказания как меры, направленной на подавление малейшего проявления бунта против крепостнических порядков и даже простого ослушания царской воли, усугублялся задачей устрашения окружающих. Угрозы применения беспощадной казни сопровождают почти каждый закон.
В отличие от формы законодательства XVII в., которая всегда предполагала совместное участие царя и боярской думы, в первой четверти XVIII в. закон принимает форму единоличного царского указа. Воля абсолютного монарха становится единственной формой законодательства. Только при временных отлучках царя и в особо неотложных случаях право издания указов с силой закона предоставлялось органу, заменявшему царя (с 1711 г.—Сенату).
Но в области уголовно-судебной царь являлся не только источником закона, но и непосредственным судьей. Известно, что при подавлении стрелецких бунтов протоколы розысков докладывались царю, и Петр лично выносил смертные приговоры. Да и позже Сенат должен был по рассмотрении особо важных дел представлять их на окончательное решяяяяяяяяяяяуÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿÿòåëüñòâà, îá èçäàíèè íîâîуложенной книги не была осуществлена, хотя несколько раз для этого создавались комиссии. Обилие указов, издаваемых по личной инициативе Петра и часто им собственноручно писанных, вызывавшихся нередко острыми потребностями текущего момента и поэтому иногда противоречащих друг другу, — явилось непреодолимым препятствием на пути кодификации.
В области суда и управления очень наглядно проявилась консервативная, соответствующая духу московского самодержавия приверженность к старине. Петр, правда, сделал первую в России попытку отделить суд от администрации. Но попытка эта не имела успеха. К концу царствования Петра судебные и административные функции были опять смешаны: губернаторы и воеводы либо контролировали суды, либо сами осуществляли судебную деятельность.
При всём перекраивании Петром судебной системы она, в основном, отражала интересы дворян-помещиков, служа по-прежнему поддержанию и расширению крепостного хозяйства.
В некоторых судебных учреждениях Петра сказалось влияние крепнущего торгового капитала. Оно проявилось, в частности, в том, что купечество получило свои самостоятельные суды — магистраты, окончательно упрочившиеся при Екатерине II и выработавшие свои формы процесса.
Совершенно естественно, что, преобразуя московские учреждения в духе просвещенного абсолютизма, Петр обращался к иностранным источникам, ища в них образцов. Но эти образцы он подгонял к существующим русским учреждениям.
Наиболее отчетливо обе эти тенденций отразились при создании и реорганизациях Сената. Поскольку Сенат играл в дальнейшей истории суда и процесса царской России весьма значительную роль, мы остановимся подробнее на первом периоде его деятельности.
Судебный процесс первой четверти восемнадцатого века.
В 1711 году во главе не только судебных, но и всех без исключения административных учреждений был поставлен Правительствующий Сенат. Являясь в качестве высшего органа государственного управления преемником “боярских (или “министерских”) консилий”, заменивших старую “боярскую думу”. Сенат в то же время получил ряд черт, сближавших его с государственными учреждениями Западной Европы. Но еще в царствование Петра Сенат прошел несколько фаз развития, без краткого указания на которые трудно правильно понять подлинное значение Сената во всем государственном управлении и, в частности, в судебной системе.
При этом для полного уяснения роли Сената в области судебной пришлось несколько шире осветить сложное устройство и компетенцию Сената и в других отраслях государственного управления.
Сенат был организован указом Петра 22 февраля 1711 г., когда в его состав было назначено 9 сенаторов. Но функции его как высшего государственного учреждения были определены двумя указами 2 марта того же года, из которых первый в девяти пунктах определял задаччч ччзччжччнчч чч ччнччччччччзчччто по отбытии нашем делать”), а второй содержал добавочные три пункта. Из всех этих пунктов только первый пункт основного указа определял в ярких, но юридически весьма неопределенных выражениях судебную власть Сената: “Суд иметь нелицеприятный и неправедных судей наказывать отнятием чести и всякого имения, тож и ябедникам да последует”.
Кроме того, в девятом пункте, вне прямой связи с его конкретным содержанием, говорилось об учреждении должности фискалов, также в мало определенных рамках, что подчеркнуто и самим законодателем. Ввиду большого значения деятельности органов фискалата и в Сенате и в яяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяячасть пункта девятого: “Учинить фискалов во всяких Делах, а как быть им, пришлется известие”.
Другие пункты обоих указов предписывают Сенату вести организацию набора войск и их продовольствия, собирать денежные средства (“понеже деньги суть артериею войны”), организовать торговлю, разыскивать дворян, уклоняющихся от службы, и отбирать у них поместья.
Таким образом, согласно этому первоначальному очертанию в законе Сенат являлся центральным судебно-военно-финансовым учреждением, осуществлявшим верховный надзор за ходом государственного управления в указанных областях.
Однако во время частых отлучек Петра из столицы и даже из пределов России функции Сената фактически расширялись, и в делах неотложных Сенат сам издавал “указы”. Поэтому ряд историков приписывал Сенату даже законодательную функцию. Кроме указа 22 февраля, мысль о задаче высшего управления неоднократно выражалась Петром в его переписке с Сенатом. Так, в одном из писем с призывом к более рачительному руководству административной деятельностью всех органов Петр писал: “„.понеже иного дела не имеете, точию одно правление, которое, ежели неосмотрительно будете делать, то пред богом, а потом и здешнего суда не избежите”.
В период с 1711 по 1718 гг., когда были организованы коллегии, все функции Сената административные, судебные и надзорные соединялись без всякого их распределения.
Однако сложность функций Сената и малое число его членов вынудили его к самочинному образованию при себе подсобного органа для рассмотрения судебных дел — “расправной палаты”. Она состояла частью из сенаторов, частью из назначенных Сенатом “судей расправных дел”.
Возникла эта палата в 1712 году, но более или менее точно ее полномочия были определены позже, в сентябре 1713 года. “Приговор” Сената установил, что палата должна была принимать к рассмотрению лишь “дела вершенные” в случаях, если челобитчик указывал, что судья вершил его дело “не дельно и противно его величества указам и Уложению”. При этом у челобитчика следовало “взять за рукою сказку, чтоб он объявил именно, акая в том деле судейская неправость и противность государеву указу и Уложению”. Признав челобитную заслуживающей уважения, расправная палата принимала “вершенное дело” к своему рассмотрению и постановляли по нему решение. При жалобах на волокиту палата посылала в соответствующее учреждение указ о немедленном решении дела. В случае неисполнения указа требование подтверждалось “вторыми и третьими указами под взятием штрафов”. И лишь тогда палата доносила об этом Сенату. Палата также должна была рассматривать фискальские доношения, сообщая ежемесячно Сенату о числе доношений “и что по них будет учинено”.
Но расправная палата решала не только судебные дела, а и дела, относящиеся к административному и финансовому управлению.
Неопределенность положения расправной палаты видна также из того, что, когда указами 1714 года были установлены судебные инстанции, дела, подлежавшие суду губернатора, переносились прямо в Сенат без упоминания о расправной палате, хотя она и продолжала действовать при Сенате.
Дальнейшее изменение организации и функций Сената связано с учреждением в 1718 году коллегий. Это были центральные административные учреждения, заменившие старые приказы. С этой реформой все административные функции Сената отходили к коллегиям, в которые и были в начале 1719 года отосланы.
Данные сенатского архива показывают, что Сенат не только рассматривал дела в качестве высшей судебной инстанции, но в ряде случаев сам производил предварительное следствие, назначал пытки, при которых иногда присутствовал состав Сената. Так, например, 7 августа 1717 г. Сенат постановил: “фискала Безобразова против допросных его речей, какой и за кем знает он бунт, пытать... Того ж числа он, Безобразов, в застенке и на виске пытан”.
Однако эти торжественные формулировки не всегда отражали реальное положение Сената, особенно в первые годы его существования. Как известно, при организации Сената в него не вошли важнейшие сановники. “Верховные господа”, “принципалы”—князь Меньшиков, канцлер Головкин, адмирал Апраксин, обращаясь к Сенату с различными требованиями, писали ему “указом”. Сам Петр напоминал “принципалам” о необходимости обращаться непосредственно к учрежденному им Сенату (“Извольте о всех требованиях писать к ним”). Известна вражда между Меньшиковым и Сенатом, о которой доносил своему правительству французский комиссар в Петербурге де Лавинье (1717 г.). Характерные для высших сановников Петра злоупотребления и взятки не были чужды и составу Сената и фискалата: “Курбатов умер под судом, сибирский губернатор княяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяе-канцлер Шафиров с плахи послан в ссылку; первый вельможа в государстве, светлейший князь Меньшиков, уличен в злоупотреблениях и должен нести громадный штраф...”.
В связи с учреждением коллегий за Сенатом был оставлен лишь высший контроль. Он осуществляяяяяяяяяяяяяяяярезидентов коллегий, которые должны были обсуждать дела, не укладывавшиеся в компетенцию отдельных коллегий. Это дало основание некоторым авторам сделать вывод о том, что с 1718 до 1722 гг. Сенат вообще не существовал в качестве постоянно действовавшего учреждения.
Однако в “Должности Сената” 3 декабря 1718 г. указывалось на такую функцию Сената, как рассмотрение и решение дел по челобитным, удостоившимся высочайшей подписи, “дабы розыскать между челобитчиком и юстиц-коллегиумом”. Таким образом, за Сенатом сохранилось значение высшего судебно-надзорного органа, в который при известных обстоятельствах могли попадать жалобы на решения юстиц-коллегии.
В последнем же пункте “Должности” законодатель подчеркнул основную функцию Сената. “Глава же всему, дабы (сенаторы) должность свою и наши указы в памяти имели и до завтра не откладывали, ибо как может государство управляемо быть, когда указы действительны не будут”. Таким образом, было провозглашено, что Сенат должен быть “хранилищем законов” ".
В Генеральном регламенте коллегиям 28 февраля 1720 г. снова была подчеркнута мысль о положении Сената как высшего органа правительства, стоящего над коллегиями. Все государственные коллегии “токмо под его царским величччччччччччччччччччччччччччччччччельствующего Сената указами обретаются”. Однако деятельность Сената в составе президентов тех коллегий, над которыми он должен был осуществлять высший надзор, оказалась мало удовлетворительной. Указ Петра 12 января 1722 г. прямо признал это, подчеркнув невозможность совмещения должностей президентов коллегий и членов сената. “Правление сего государства, яко нераспоряженного перед сим, непрестанных трудов в сенате требует, а члены сенатские, почитай все, свои коллегии имеют, того ради не могут одного снесть, сие сначала несмотря учинено, что ныне надлежит исправить”.
Лейбгвардейские офицеры, пользовавшиеся особым доверием Петра, получили полномочия в известных случаях арестовывать сенаторов и отвозить в крепость, “а потом дать знать об этом государю, причем штаб-офицер должен был “чинить сие нелицемерно, а ежели пренебрежит, то лишен будет всего и к тому смертию казнен или шельмован будет”.
Из данных сенатского архива за этот период видно, что Сенат занимался в области судебных дел и разрешением спорных вопросов о подсудности, и решением дел, переданных ему государем, изданием указов о публичном прощении вины преступникам (например, приговор по делу сенатора Апухтина).
Но при реорганизации Сената путем назначения в него сенаторов, не связанных, с руководством коллегий, принцип этот не был полностью соблюден, и президенты военной, адмиралтейской, иностранной и берг-коллегии остались его членами.
С 1722 года быыо ыоыыоыыстыныылыыоыыыыыыыыныыыыы ыыеыыызыыыныыатылыыоыывлаыыы, а осуществляет высший надзор за всеми правительственными органами. В частности, Сенат имел право посылать в губернии сенаторов, ревизующих деятельность местных органов.
Ревизионная деятельность Сената в отношении судебных дел выражалась в приеме жалоб на решения коллегии.
Как указывалось выше, одновременно с организацией в 1711 году Сената была созданы должности фискалов. Впоследствии рядом указов была организована целая система фискалата, завершенная в1717 году. Фискалат первоначально должен был быть органом тайного надзора. В указе 5 марта 1711 г. предлагалось Сенату “выбрать обер-фискала, человека доброго и умного (из какого чина ни есть)”. Здесь содержалось и определение его обязанностей: “должен он над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, також в сборе казны и прочего, и кто неправду учинит, должен фискал позвать его пред Сенат (какой высокой степени ни есть) и там его уличить”. При успешности уличения половина штрафа с обвиненного шла в пользу фискала, неуличение не должно было “фискалу в вину ставить, ниже досадовать, под жестоким наказанием и разорением имения”.
Под ведением обер-фискала должны были состоять провинциал-фискалы, а под ними “несколько нижних, которые во всем таку ж силу и свободность имеют, как и обер-фискал, кроме одного, что вышнего судью или генерального штаба на суд без обер-фискала позвать не могут”.
В начале 1712 года было указано, что фискалы ставятся под ведомство Сената, утверждалась их самостоятельность по отношению к губернаторам.
Петр угрожал сенаторам казнью, если они не будут рассматривать “фискальских доносов”.
Не довольствуясь этим, Петр передавал эти доносы на рассмотрение и для производства о них розысков доверенным лицам, а именно — в так называемые “майорские канцелярии”, позднее в тайную канцелярию.
Указ 1715 года о “должности” фискала устанавливал более точно круг ведения и состав фискалата. При обер-фискале, а также при губернских (провинциальных) и городских фискалах учреждались по четыре должности помощников, из которых двое от купечества, “дабы могли тайно ведать купеческое сословие”. Функции фискалов были определены так. “Действие же их сие есть—взыскание всех безгласных дел, то есть: 1) всякие преступления указов; 2) всякие взятки и кража казны и прочее, что ко вреду государственному интересу быть может, каково б оное имени ни было; 3) також и прочие дела народные, за которых нет челобитчиков, например, ежели какого приезжего убьют или наследник последний своей фамилии во младенчестве умрет без завету духовной предков его и прочие тому подобные безгласные дела, иже не имеют челобитчика о себе”.
Этим указом значительно ограничивалась безнаказанность фискальских донесений. Сумма штрафа, идущая в пользу фискала, уменьшается до четверти. Теперь фискалы должны были проведывать о всех делах не только тайно, но и явно.
Этот момент, расширявший способы деятельности фискалов, обычно прямо противопоставлял фискалат органам прокуратуры именно по методу деятельности. Он указывал, что “фискалы или мало пользовались своими полномочиями или употребляли их во зло, возбуждая при этом страх и ненависть способом своего воздействия, которое почерпалось тайным проредыванием и доносом. Напротив, прокуроры открыто выступают в значении органов закономерного правительственного надзора и при всяком нарушении закона явно протестуют пред высшею властью, приучая общество видеть в их действиях безличную охрану законности даже против должностных ее нарушителей”.
Правильным является только то, что в органах фискалата процветали злоупотребления, взятки, ложные доносы.
С учреждением коллегий все фискальские дела перешли из Сената в юстиц-коллегию, при которой состоял и обер-фискал. Согласно Генеральному регламенту при каждой коллегии также учреждались фискалы.
Генеральный регламент устанавливал, что в случае, “если он (фискал) за президентом (коллегии), или кто внебытность его управляет, что противное увидит, о том должен донести генеральному фискалу”.
Однако в это время и вплоть до 1723 года при Сенате не было генерал-фискала. С 1723 года генерал-фискал состоял при Сенате и числился в более высоком служебном ранге, чем ранее состоявший при сенате обер-фискал.
При создании прокуратуры органы фискалата были подччччччччччччччччччччччччччччччччч. Однако пойле назначения генерал-фискала последовал указ о том, чтобы все фискальские доношения направлялись этому последнему. До конца царствования Петра оба института существовали параллельно, причем в ряде случаев деятельность органов прокуратуры основывалась на фискальских материалах.
Фискалат в целом был упразднен Верховным тайным советом в 1729 г. путем .увольнения наличных фискалов без назначения новых.ыВыыыыыыыыостыыысьыфиыкыыы ыыля купецких дел”, а также военные фискалы.
Прокуратура как орган надзора.
В январе 1722 года был назначен генерал-прокурор при Сенате, а в апреле того же года была издана “должность генерал-прокурора”.
В ней точно перечислены функции генерал-прокурора Сената и обязанности его помощника, обер-прокурора. Здесь, в первом же пункте подчеркивалось, что генерал-прокурор должен осуществлять надзор за деятельностью Сената. “Генерал-прокурор повинен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность хранил, и во всех делах, которые сенатскому рассмотрению и решению подлежат, истинно, ревностно и порядочно, без потеряния времени, по регламентам и указам отправлял”.
Тут подчеркивалась и необходимость проверки исполнения. Генерал-прокурор должен “накрепко смотреть, чтобы в Сенате не на столе только дела вершились, но самым действом по указам исполнялись, в чем он должен спрашивать утех, кто на что указы получил, исполнено ль по них в такое время, в которое начало и совершенство оного исполнено быть может; и буде не исполнено, то ему ведать надлежит, для какой причины, невозможность ли какая помешала, или по какой страсти, или за леностью, и о том немедленно Сенату предлагать должен, для чего повинен иметь книгу, в которой 'записывать на одной половине, в которой день какой указ состоялся, а на другой половине записывать, когда, что по оному указу исполнено, или не -исполнено, и для чего, и прочие обстоятельства нужные вносить”.
Пункт 2 предписывал в случае установления неисполнения Сенатом своих обязанностей “в тот же час... предлагать Сенату явно, с полным изъяснением, в чем они или некоторые из них не так делают, как надлежит, дабы исправили; а ежели не послушают, то должен в тот час протестовать, и оное дело остановить, и немедленно донесть вам, если весьма нужное”.
Закон предостерегает генерал-прокурора, что “ежели он какое неправое доношецие учинит по какой страсти, то будет сам наказан по важности дела”.
Закон устанавливает: “генерал и обер-прокуроры ничьему суду не подлежат, кроме нашего”. Однако у Сената остается право ареста при отлучке государя этих чинов и учинения над ними розыска в случае их измены.
Генерал-прокурору принадлежит важное право законодательной инициативы в случае отсутствия явных указов по каким-либо вопросам.
Пункт II, как бы резюмируя все сказанное об обязяяняяяяяяяяняяяяяяяякяяояя,яяяязывает, что “сей чин, яко око наше и стряпчий о делах государственных”, должен во всем “верно поступать”. В противном случае, “перво на нем взыскано будет, и ежели в чем поманит, или инако каким образом ни есть должность свою ведением или волею преступит, то, яко преступник указа и явный разоритель государства, наказан будет”.
Как бы опасаясь, что генерал-прокурор ввиду такой угрозы будет воздерживаться в сомнительных случаях от донесений, законодатель устанавливает безнаказанность всего, сделанного им не умышленно, а по ошибке: “понеже лучше доношенном ошибиться, “ежели молчанием” .
Генерал-прокурору была подчинена сенатская канцелярия и все делопроизводство.
Как было указано выше, органы фискалата должны были-подчиняться генерал-прокурору. “Генерал-прокурор должен от фискалов доношения, о чем их должность есть... примать и предлагать сенату и инстиговать; также за фискалами смотреть и ежели что худо увидит — немедленно доносить сенату”.
В такое же отношение к прокурорам, состоящим при коллегиях и других учреждениях, ставились состоявшие при тех же учреждениях фискалы. В случаях бездействия прокуроров фискалы обязаны были доносить о том обер-фискалу, а тот — генерал-прокурору.
В 1722 году Сенату было велено выбрать, кроме генерал-прокурора также обер-прокурора для нахождения при нем и прокуроров, состоявших при всех коллегиях. При этом было разрешено выбирать кандидатов “из всяких чинов, понеже дело нужно есть”.
В этом же году были назначены прокуроры при надворных судах, а затем при губернских учреждениях.
Прокуроры обязаны были следить за исполнением законов со стороны присутственных мест, напоминать судьям о их обязанностях и останавливать их несправедливые, распоряжения. Для этого они присутствовали в заседаниях тех учреждений, при которых находились.
Прокуроры своим протестом останавливали решения присутственных мест и обязаны были доносить об этом генерал-прокурору не позже трех дней.
Состоя при отдельных учреждениях и наблюдая за законностью их действий, прокуроры не имели своей особой сферы деятельности. Надо подчеркнуть, что вне компетенции прокуроров лежало уголовное преследование как особый акт правительственной власти. Прокуроры наблюдали за течением уголовных дел таким же образом, как и за всеми другими делами, производившимися в различных учреждениях.
Все чины прокуратуры не стояли в иерархической зависимости друг от друга, они непосредственно подчинялись генерал-прокурору. Они являлись как бы “оком генерал-прокурора” на местах, от него получали указания. Он обязан был “смотреть над всеми прокуроры, дабы в своем звании истинно и ревностно поступали, а ежели кто в чем преступит, то оных судить в Сенате”.
Назначенный на должность генерал-прокурора любимец Петра Ягужинский неоднократно жаловался государю на свое бессилие: “Сенатское заобычное несогласие не токмо мною мало могло удержано быть, но наипаче ныне ссоры и брани стали быть и воистину немало остановки тем бывает” (1722 г.). В том же году Ягужинский сетовал на свое бессилие в Сенате, на коварство лиц, его окружавших, и на то, что эти люди “при смотрении государева интереса и партикулярные не назади оставляют”.
Помимо Сената, ни присутственные места, ни даже генерал-прокурор не могли подвергать прокуроров взысканиям. На практике эта независимость иногда нарушалась удержанием жалованья у провинившихся, но Сенат рассматривал это, как уклонение от законного порядка и подтверждал привилегированную подсудность прокуроров.
За взятки или другое нарушение закона прокуроры подлежали строжайшему взысканию. За умышленные преступления в зависимости от тяжести вины они подлежали или смертной казни, или ссылке на каторгу с вырезанием ноздрей и конфискацией всего имущества. За неумышленные нарушения законов первые два раза прокуроры подвергались штрафу, а в третий раз — конфискации половины имущества и каторжным работам.
Помещичий суд в начале XVIII века.
Восемнадцатый век превратил владение крестьянами, как связанное с землевладением, в привилегию дворянства и уничтожил всякое различие между отдельными группами лиц, живущих в помещичьих вотчинах (холопами и крестьянами). В то же время он ничего не сделал для ограничения или хотя бы выяснения пределов судебной власти дворян-помещиков. В самом начале века владельческий суд и расправу можно наблюдать, как развитый, вполне сложившийся и признанный государством институт. В этом смысле и ссылается на вотчинный суд помещиков инструкция губернаторам 1723 года.
С развитием крепостной неволи крестьян расширяется и полицейская, и судебная власть помещиков. Здесь закон только освящал практику, давая мало новых норм, а практику, по выражению Ключевского, паутиной ткал помещик, как податной сборщик и опекун крестьянского хозяйства. Указ 1730 года укрепил судебно-полицейскую власть помещика, предоставив ему право наказания крепостных за побег .
Помещики же пользовались предоставленным им правом, чтобы ссылать дряхлых и увечных дворовых, отрывая при том ссыльных, вопреки закону, от жен и детей, среди бесконтрольной практики власти, помещик привык видеть во владеемом поместье свою государственную территорию, а в его населении своих подданных, как и учили его называть крестьян правительственные акты.
Батоги, кнут и плети широко применяются помещичьим судом и в XVIII в. Лишь во второй его половине получил распространение более мягкий вид телесного наказания—розги. Розги считались настолько мягкими по сравнению с плетьми наказанием, что одно из “помещичьих уложений” XVIII в. приравнивает один удар плетью к двумстам ударам розог.
Уголовный процесс первой четверти восемнадцатого века.
Уголовное право и судопроизводство этого периода являлись одной из форм внеэкономического принуждения, которое поддерживало феодально-крепостническую систему.
В Указе 1714 года давалось широкое определение преступления, предоставляющее полный простор для привлечения к уголовной ответственности любого лица: “Все то, что вред и убыток государству приключить может, суть преступление”.
В делах политических наравне с оконченным преступлением наказывался и голый умысел: “Такое же равное наказание чинится над тем, которого преступление хотя к действу и не произведено, но токмо его воля и хотение к тому было”.
Жестокость наказаний, известная и праву XVII в., еще более увеличилась - почти каждый указ грозит ослушнику “лютой казнью”.
Это объясняется еще и тем, что сам законодатель провозгласил в Воинском Уставе целью наказания устрашение.
“Всякий бунт, возмущение и упрямство без всякой милости имеет быть виселицею наказано... дабы чрез то другим страх подать, иуоных от таких непристойностей удержать” .
Указ 1718 года, запрещающий подачу челобитных царю, устанавливает за челобитье такие наказания: для знатных людей —- лишение чина или имения, — для других — “нижнего чина и подлых” — наказание жестокое (телесное).
Характер процесса вполне отвечал заданиям судебных органов. Последние - остатки состязательного процесса (старинного “суда”) исчезают. “Суду и очным ставкам не быть, а ведать все дела розыском”, — постановлял еще указ 1697 года. А затем в 1716 году в приложенном к “Воинскому уставу” “Кратком изображении процессов” Петр установил заимствованные из Западной Европы подробные правила розыскного (следственного) процесса.
Формально “Краткое изображение” должно было регулировать военно-уголовный процесс, в котором производство распадалось на предварительное — фергер (Verhor — допрос) и судебное в кригсрехтах. Однако ряд положений этого закона имел более широкое значение, так как в них говорилось не только о “военных”, но и о гражданских (то есть общеуголовных) делах. Поэтому практика распространила действие “Краткого изображения процесса” и на производство в других судах, кроме военных. Этому способствовала и деятельность вышеупомянутых розыскных (майорских) комиссий, как равно и деятельность Преображенского приказа, направляемая лично Петром.
“Краткое изображение процессов” отнюдь не было полным кодексом уголовного судопроизводства, последовательно проводящим определенную его форму. Здесь еще сохранились термины старого московского обвинительного процесса “челобитчик” (истец) и “ответчик” (в смысле “обвиняемый”). И отдельные положения этого закона как будто приравнивают челобитчика к стороне старого процесса, поскольку, например, его показание не принимается в качестве полноценного свидетельского показания. Закон говорит также о рассмотрении судом сначала доказательств, представленных челобитчиком, а затем доказательств, выдвинутых ответчиком.
Однако эти указания закона не должны вводить в заблуждение: “Кратким изображением” введен подлинный розыскной процесс со всеми его типичными чертами. К ним относятся активность суда, преимущественное значение письменности, резкое ограничение прав обвиняемого, превращаемого в объект пытки, и формальная система доказательств, сила которых определена законом.
Во всем судебном производстве стоит на первом месте почин суда.
Изгнав непосредственность и состязательность, законодатель окончательно устанавливает формальную силу каждого из видов доказательств, допускаемых в суде.
Основным делением доказательств, проходящим сквозь весь их перечень в “Кратком изображении”, есть деление на совершенные и несовершенные. Однако свойство совершенного доказательства не закреплено в законе за каким-либо отдельным видом доказательств. Каждое из перечисленных здесь доказательств может быть совершенным при наличии определенных условий, установленных в законе. При отсутствии этих условий оно является несовершенным.
“Краткое изображение процесса” делит все доказательства на четыре вида: 1) “Чрез своевольное признание”., 2) “Чрез свидетелей”., 3) “Чрез письменные доводы”., 4) “Чрез присягу”.
На первом месте закон ставит собственное признание обвиняемого. “Когда кто признает, чем он винен есть, тогда дальнего доказу не требует, понеже с обственное признание есть лучшее свидетельство всего света”. Законодатель указывает условия, при которых сознание является совершенным доказательством: оно должно быть добровольным, сделанным перед судьей и содержать существенные и полные обстоятельства совершении преступления. Однако сам законодатель, а тем более практика, допускали очень широкое применение пытки для получения “добровольного” сознания.
Специальная глава “Краткого изображения” посвящена “распросу с пристрастием” и пытке. “Сей распрос такой есть, когда судья того, на которого есть подозрение, и оный добровольно повинитися не хошет, пред пыткой спрашивает, испытуя от него правды и признания в деле”.
Условием применения пытки законодатель называет обоснованное подозрение судьи о совершении обвиняемым преступления (например, “когда твердо свидетельство принесется”) .
Затем законодатель дает ряд советов судье о применении пытки, во-первых, в зависимости от тяжести преступления (“ибо в вящих и тяжких делах пытыы жыыыоыыы,ыыеыылыыв ыаыыхыыывает”) и, во-вторых, в зависимости от личности обвиняемого (“усмотря твердых, бестыдных и худых людей, жесточае, тех же, кои деликатного тела и честные суть люди, легчае”).
Далее, указывается, что обвиняемый, не сознавшийся под жестокой пыткой, не может быть вторично пытан по данному делу.
Наряду с этим предусматривается возможность применения повторной пытки в случае, когда обвиняемый, сознавшийся при пытке, отречется в суде от своего сознания, объяснив его исторжением пыткой. Если обвиняемый, подвергнутый, таким образом, второй и третий раз пытке, снова отречется в суде от своего сознания, законодатель предписывает освободить его, взяв с него присягу в том, чтобы “учиненное над ним истязание ни на ком не отмщать”, и поручительство о явке в суд по первому требованию в случае открытия новых обстоятельств. При открытии таких новых обстоятельств обвиняемого снова можно пытать.
Предоставляя судье широкое усмотрение в вопросах применения и тяжести пыток, законодатель довольно неопределенно угрожает судье жестоким наказанием в случаях, когда пытка была применена “с их вымысла без жадного подозрения”.
Пытка могла быть также применена к лицам, которых обвиняемый оговорил, давая сознание под пыткой, однако только в том случае, когда в отношениии оговоренного “также злый слух происходил”.
Статья 10 устанавливала, круг лиц, изъятых от применения пытки: “...шляхта, служители высоких чинов, старые семидесяти лет, недоросли и беременные жены. Все сии никогда к пытке подвержены не бывают, разве в государственных делах и в убийствах, однакож с подлинными о том доводами”'.
Говоря о втором виде доказательств—свидетельских показаниях,— законодатель также указывает условия, при которых они могут быть совершенным доказательством. Он исчисляет ряд категорий людей “негодных” и “презираемых”, которые не допускаются к свидетельствованию, устанавливает минимальное число “имоверных” свидетелей, необходимых для признания доказанности какого-либо факта; вводит правило о возможности отвода свидетелей на очных ставках до дачи ими показания .
Далее, вводятся правила о допросе свидетелей судьей поодиночке в отсутствие тяжущихся, о запрещении давать свидетельские показания по слухам.
Статья 12 устанавливает, что при противоречии показаний свидетелей, выдвинутых обвиняемым и истцом, судья должен признать, кто “лучших и более свидетелей на своей стороне имеет”.
О широте применения пытки можно судить по правилу ст. 3. Проводя некоторое различие между военными делами, к которым, в первую очередь, относилось “Краткое изображение процессов”, и делами общеуголовными (“гражданскими”), законодатель подчеркивает, что в делах второй категории пытка применяется только в случаях явного наличия преступления. И тут же указывается на возможность применения пытки даже к свидетелям: “...разве, когда свидетель в больших и важных гражданских делах в сказке своей оробеет или смутится или в лице изменится, то пытан бывает”.
К “презираемым” людям относились: клятвопреступники, отлученные от церкви, не бывшие у святого причастия, изгнанные из государства, а также подвергнутые по суду членовредительным наказаниям, разбойники, воры, “смертоубивцы”, “явные прелюбодеи”, “которые межевые признаки тайно портят”, “иностранцы, о которых справедливом житии подлинного известия не имеют”. Не допускались к свидетельству также “младенцы или которые еще 15 лет не имеют”, родственники и служащие челобитчиков и ответчиков, лица, состоявшие во враждебных отношениях с ними, и т. д. которые правду сущую обстоятельствами доказать могут, тому и поверится”.
В разъяснение термина “лучшие” законодатель указывает, “что свидетель мужеска полу паче женска, и знатный паче худого, ученый неученого и духовный светского человека почтен бывает” .
В толковании к ст. 154 Воинского устава вводится производство, называемое сейчас экспертизой. Законодатель требует: “лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно розыскали, что какая причина к смерти его была”.
Единственным видом доказательств, сохранившимся от обвинительного процесса, была очистительная присяга обвиняемого, которая допускалась только в случаях явной недостаточности собранных против него улик. Однако если в подобном случае обвиняемый отказывался принести такую присягу, законодатель предлагал судьям считать его виновным. Но тут же следует оговорка, предостерегающая судью от слишком легкого применения в подобных случаях смертной казни. “Но понеже к свидетельствованию явные и довольные требуются доказы, того ради судье надлежит в смертных делах пристойным наказанием его наказать опасаться, но толь паче чрезвычайно наказать, понеже лучше есть 10 виновных освободить, нежели одного невинного к смерти приговорить”).
По представлении и рассмотрении доказательств суд переходит к постановлению приговора. Если между судьями не достигнуто единогласие, то приговор выносится согласно мнению большинства. В случае разделения голосов поровну принимается решение, за которое голосовал председатель. После принятия решения судьями приговор излагается письменно, со всеми обстоятельствами дела и мотивами (“обстоятельства и фундамент”), состоящим при суде аудитором или секретарем. После подписания приговора всеми судьями или председателем и аудитором он оглашается секретарем в присутствии челобитчика и ответчика.
На приговоры низшего кригсрехта можно приносить жалобы в Генеральный кригсрехт, а в пыточных делах приговоры должны направляться на утверждение фельдмаршалу и командующему генералу, который имеет право усилить или смягчить наказание.
В судебной практике после 1716 года наблюдалась крайняя пестрота и неустойчивость в применении процессуальных правил. Причинами этого были: неотчетливость изложения правил “Краткого изображения”, в частности сохранение в нем “челобитчика” и “ответчика”, напоминающих собою “сутяжников” старого “суда”; далее, невозможность последовательного применения строго розыскного порядка к делам чисто гражданским. Попытки такого применения приводили не к уменьшению, а к увеличению волокиты в судопроизводстве.
Видимо, все эти моменты были известны и Сенату, и генерал-прокурору, и самому императору. Указ “О форме суда” 1723 года должен был улучшить положение. Однако больших практических результатов в области уголовного судопроизводства он не дал.
Во вступлении к указу законодатель отмечает необходимость борьбы с сохранившейся в судах волокитой и как будто устанавливает единую форму процесса :
“Понеже о форме суда многие указы прежде были сочинены, из которых ныне собрано, и как судить надлежит, тому форма яснее изображена, по которой во всяких делах, какого бы оные звания не были, исполнять должно, а не по старым о том указам, ибо в судах много дают лишнего говорить и много ненадобного пишут, что весьма запрещается, и не надлежит различать (как это прежде бывало) один суд, другой розыск, но токмо один суд...”
Однако, несмотря на такое многообещающее введение, указ вовсе не излагал необходимых подробностей всего хода процесса и особенно процесса уголовного. Хотя из отдельных выражений указа можно заключить, что он распространялся и на уголовное судопроизводство, но все изложение в целом имеет в виду устное судоговорение с участием двух сторон — челобитчика и ответчика, то есть спор о гражданских правах.
В видах пресечения волокиты указ устанавливал сокращенные сроки для явки сторон и законные поводы неявки; была установлена обязанность изложения челобитной “по пунктам” и соответственно с этим обязанность ответчика или обвиняемого давать объяснения также по пунктам. Дух указа был направлен на усиление активности суда, которому предоставлялось право сокращать объем судоговорения.
Сам указ ограничивал применение установленных в нем правил в делах об “...измене, злодействе или словах противных на императорское величество и бунте”.
В 1724 году из производства, по указу “О форме суда” были изъяты дела “доносительские и фискальные”. Они рассматривались согласно правилам “Краткого изображения процессов”. Через несколько месяцев после смерти Петра Сенат дал разъяснение (3 мая 1725 г.), которое почти полностью изъяло уголовные дела из производства по указу “О форме суда”.
Согласно толкованию Сената слово “злодейство”, употребленное в ст. 5 указа, охватывает собою преступления против веры, убийство, разбой и татьбу с поличным.
Таким образом, к концу царствования Петра установился для всей основной массы уголовных дел чисто розыскной процесс.


Заключение.
В результате выполненной нами курсовой работы мы можем прийти к следующим выводам и заключению.
Петр сделал первую попытку отделить суд от административных органов. Попытка эта, предпринятая во имя искоренения злоупотреблений администраторов-судей, не была осуществлена последовательно и находилась в резком противоречии с полицейским абсолютизмом и крепостным строем России.
Судебная реформа 1719 года была тесно связана с организацией коллегий. Юстиц-коллегия должна была возглавить систему новых судов и служить образцом их коллегиального устройства.
Первое упоминание о новых надворных судах было сделано в указе 22 декабря 1718 года, то есть при учреждении коллегий. Здесь говорилось, что для правосудного решения челобитчиковых дел везде по губерниям, провинциям и городам будут учреждены суды и судьи, а над ними высший надворный суд в знатных губерниях “под апелляцией юстиц-коллегии”.
В 1720 году были организованы в качестве низших судов коллегиальные суды в крупных городах —провинциальные и единоличные городовые суды, распространявшие свою власть на один или несколько уездов.
Все эти суды решали как уголовные, так и гражданские дела. Надворные суды являлись второй инстанцией и для провинциальных, и для городовых судов, пользовавшихся одинаковой степенью власти.
Высшей судебной инстанцией была юстиц-коллегия, рассматривавшая в апелляционном и ревизионном порядке дела надворных судов. Она же являлась судом первой инстанции для Петербурга до организации в нем надворного суда и оставалась первой инстанцией для дел проживавших в столице иностранцев.
Юстиц-коллегия была и органом судебного управления, прообразом будущего министерства юстиции.
Но мы ыыеыыыыылыы ыыоыыаыывыый ыиыыымой судов, включая и юстиц-коллегию, возвышался Сенат, осуществлявший функции административно-судебного надзора и управления, а также судебное разбирательство дел в качестве последней инстанции, а иногда и чрезвычайного суда по отдельным делам.
В период организации новых судов правительство в своих указах проводило идею полного обособления судебной власти от административной.
Но уже в организации юстиц-коллегии законодатель отошел от идеи отделения судебной власти от административной. Еще более смешивались функции суда и управления в Сенате.
На практике с первых же дней деятельности новых судов губернаторы, воеводы и другие чины администрации вмешивались в судебные дела, принимали жалобы от населения на решения судов и выносили свои по ним решения. В отдельных случаях центральная власть сама поручала судьям выполнение функций воеводы, почему-либо устраненного от должности.
Таким образом, попытка введения не зависимых от администрации судов была отброшена самим законодателем, что вполне соответствовало общему духу полицейского абсолютизма, идее “регулярного государства”. В нем сложный бюрократически централизованный аппарат должен был во всех делах выполнять волю просвещенного монарха, фактически направленную на укрепление власти помещиков-дворян и представителей крупного торгового капитала.


Библиография:
1. " Подробности в коллективном труде “История Правительствующего Сената за двести лет (1711—1911 гг.)”, т. 1, СПБ., 1911.
2. “История Правительствующего Сената...”, т. 1.
3. В. Веретенников, История тайной канцелярии петровского времени, Харьков, 1910.
4. Ю. Готье, Отделение судебной власти от административной, сборник “Судебная реформа”, т. 1.
5. Памятники русского права. - в 2-х т. М., 1952.
6. Российское законодательство Х-ХХ вв./Под ред. О.И.Чистякова, т. 8 ,
М., 1984-1990.
7. История государства и права России: Учебник./ Под ред. Ю.П.Титова. М.: Былина, 1996.
8. История отечественного государства и права./ Под ред. О.И.Чистякова. М., 1992.- Ч. 1-2.
9. Геллер М., Некрич. А. История России, т. 4. М., 1996.
10. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. - М., 1983.

Неруцкова О.Е., старший преподаватель кафедры "Правоведение" МГУС

Государство и право России XVIII века в советской историографии (1960 – 1980-е гг.)

С конца 1950-х гг. изменение общественно-политической обстановки в стране повлияло на состояние гуманитарных наук в СССР. Историческая наука, при сохранении господства марксистско-ленинской методологии, освобождалась от схематизма и многих тематических ограничений. Появилась возможность более глубоких и многоплановых научно-исторических исследований дореволюционной России. В значительной мере были актуализированы темы реформаторства, освободительных движений, вопросы права и законодательства в различные исторические периоды.
Историографическое освоение темы правовой мысли XVIII в. в 1960-1980-х гг. было тесно связано с исследованием общих проблем отечественной истории периода абсолютизма, в первую очередь, изучением теоретических аспектов этого понятия. Основные направления научных изысканий в этой области - определение основных характеристик, хронологических границ, этапов развития и исторической роли российского абсолютизма как формы государственного устройства, изучение официальной и оппозиционной идеологии XVIII в., российского законодательства, системы государственной власти и управления в период абсолютизма.
В 1960-1980-х гг. над изучением проблем российской истории XVIII в. работали специалисты в области истории феодализма, общественной мысли, истории права. Был осуществлен ряд документальных публикаций, отражающих законодательную основу российского абсолютизма. В первую очередь, необходимо отметить издание указов Петра Великого 1-й четверти XVIII в., продолжающее и дополняющее публикацию 1920-х гг., а также сборник, вышедший в 1963 г. «Памятники права периода создания абсолютной монархии. Вторая половина XVIII в.»
В 1980-е гг. была предпринята многотомная серия «Российское законодательство Х-ХХ вв.», в котором 4-й и 5-й тома хронологически охватывали период абсолютизма.⁵¹ Эти издания расширили источниковую базу для исследования историко-юридических аспектов проблемы генезиса и развития российского абсолютизма.
Существенное значение для развития историографии отечественной правовой мысли и ее реализации в государственно-правовых структурах имели общеисторические исследования и разработка отдельных отраслей исторического знания, включающих историко-правовую проблематику.
В 1965 г. осуществляется первое издание, оцениваемого в настоящее время классическим, пособия Н.П. Ерошкина «История государственных учреждений дореволюционной России» (3-е изд. М, 1983). Это исследование обеспечило систематическое, подробное изложение тех изменений, которые произошли в аппарате государственного управления в результате реформы, предпринятой Петром I, показало эволюцию созданных им новых органов и административных структур - коллегий, Сената, Синода и пр. в течение XVIII в., выявив в т.ч. их юридически определенные и фактические функции.
Общий очерк петровского времени, касающийся в т.ч. законодательной стороны административной, военной, налоговой и других реформ 1-й четверти XVIII в., был дан Н.И. Павленко в коллективной монографии «История СССР с древнейших времен до наших дней».⁵²
Идейные основания законодательной политики абсолютизма, а также оппозиционные самодержавию правовые представления, возникшие в дворянской среде под влиянием европейского просветительства и Великой Французской революции, рассматриваются в разделе «Общественно-политическая мысль» четырехтомника «Очерки русской культуры XVIII в. » (М., 1988).⁵³
Новый этап исследования проблемы русского абсолютизма открыл выпуск в 1964 г. сборника «Абсолютизм в России», в котором приняли участие С.М. Троицкий, С.О. Шмидт, Н.Б. Голикова, Н.Ф. Демидова, Н.И. Павленко, Н.М. Дружинин и др.
Предшествующие исследования в данной области показали своеобразие российского абсолютизма, однако глубинная суть этого своеобразия, определявшие его общественно-политические, экономические, культурные факторы, конкретные проявления во внутренней и внешней политике, не были досконально выявлены и проанализированы, оставаясь малоизученными и дискуссионными.
Тематическая структура сборника позволила отразить большинство аспектов, определяющих понятие абсолютной монархии в России: установление единоличной власти монарха, в т.ч. его абсолютный приоритет в законодательной сфере; формирование разветвленного бюрократического аппарата, деятельность которого регламентирована массивом законодательных и нормативных актов, создание регулярных вооруженных сил, положение различных сословий -дворянства, купечества, мещанства, крестьянства на разных этапах развития абсолютизма и пр.
В частности, в данном издании была помещена информативная статья Н.Ф. Демидовой "Бюрократизация государственного аппарата абсолютизме в XVI-XVIII вв.", выявлявшая истоки возникновения дворянской бюрократии и ее трансформацию в процессе перехода от приказного управления и делопроизводства к коллегиальному. Роль служилой бюрократии в складывании государственного аппарата Российской империи XVIII в. Н.Ф. Демидова продолжала исследовать и в последующие годы, что нашло выражение в ряде фундаментальных статей и монографий.⁵⁴
Непосредственное отношение к проблеме истории правовой мысли имеет помещенная в сборнике статья Н.И. Павленко "Идеи абсолютизма в законодательстве XVIII в."⁵⁵

Эволюция законодательства, регулировавшего вопросы административного управления, налогообложения, ремесленного производства, торговли, прав сословий и пр. в российском городе XVIII в. рассматривались в статье Ю.Р. Клокмана⁵⁶ .
Обобщающий очерк проблемы "просвещенного абсолютизма" 2-й половины XVIII в. был дан Н.М. Дружининым.⁵⁷
Следующей затем вехой стала дискуссия о сущности российского абсолютизма на страницах журнала «История СССР» в 1968-71 гг.
Со своими концепциями о генезисе и сущности российского абсолютизма выступили А.Я. Аврех, А.Л. Шапиро, С.М. Троицкий, Н.И. Павленко и другие
Ученые⁵⁸ . Ключевыми аспектами обсуждения проблемы были: возможность механического переноса положения марксистской теории о равновесии между дворянством и формирующейся буржуазией как условии для формирования абсолютизма на русскую почву; о связи возникновения российского абсолютизма с генезисом буржуазных отношений; о влиянии фактора классовой борьбы на становление абсолютизма.
В рамках теории абсолютизма моделировали развитие политико-правовой системы России XVIII в. Е.В. Анисимов, А.И. Комиссаренко, Н.И. Павленко, К.А. Софроненко, Л.А. Стешенко, С.М. Троицкий, С.А. Омельченко и др.⁵⁹
В ходе полемики ряд авторов подвергли сомнению представления о тождестве понятий абсолютизм, самодержавие и неограниченная монархия. А.Я. Аврех отрицал суждения о безусловной прогрессивной исторической роли абсолютизма. Также подвергалась сомнению точка зрения о равновесии между феодальным и буржуазным классами, как основной характеристике социальной основы абсолютизма.⁶⁰
По словам А.Я. Авреха, "абсолютизм - это такая феодальная монархия, которой присуща, в силу ее внутренней природы способность эволюционировать и превращаться в буржуазную монархию", причем полагал возможным насаждение абсолютистским государством "сверху" буржуазных отношений.⁶¹
М.П. Павлова-Сильванская видела в российском абсолютизме вариант восточной деспотии 62. Другие участники дискуссии отмечали существенные черты сходства российского абсолютизма с европейскими, что выражалось как в его идейно-культурной ориентации, так и социально-политической структуре: наличии элементов сословного представительства, влиянии христианской церкви и ее возможностях с государством, наличие предбуржуазных отношений и пр.
С формально юридической стороны рассматривается генезис абсолютистской государственности в работах Л.А. Стешенко и К.А. Софроненко.⁶³
В ходе обсуждения этих проблем советская историческая наука пересмотрела характерные для 1940-х гг. представления о буржуазном характере петровских преобразований. Большинство участников дискуссии придерживались точки зрения о своеобразии генезиса абсолютизма в России в конце XVII-XVIII вв. и определяли сложившийся в этот период политический строй как чиновничье-дворянскую монархию. Ее важнейшими чертами было признано наличие иерархической системы центральных и местных учреждений, на вершине которой находился носитель монархической власти, не связанный никакими законодательными ограничениями, наличие регулярной армии, полиции, обширного бюрократического аппарата. В то же время, в ходе дискуссии выявилось несколько крупных и множество частных научных проблем, которые не были всесторонне и систематически исследованы, что придавало перспективный характер научным программам в области истории российского абсолютизма XVIII в.⁶⁴
В начале 1980-х гг. вышел в свет сборник научных статей "Проблемы истории абсолютизма" (М, 1983), участники которого обозначили необходимость конкретного изучения вопросов о генезисе, особенностях и исторической роли российского абсолютизма, в т.ч. историко-философском и юридическом ключе.
Специального упоминания заслуживают помещенные в нем статьи О.А. Омельченко и Ю.П. Титова. Работа О.А. Омельченко ценна комплексным анализом Наказа Сенату 1785-1787 гг. как памятника официальной идеологии, законодательства, правовой политики. Ю.П. Титов дает обзор юридических представлений и норм, формировавших процессуальное право в России в петровскую эпоху.⁶⁵
Отдельное направление в советской историографии абсолютизма составили исследования общественно-политических и правовых взглядов российских мыслителей и политиков XVIII в.
Значительную группу исследователей привлекла дискуссия о генезисе просветительской идеологии в России. П.Н. Берков и А.П. Валицкая относили зарождение просветительства к концу XVIII в., подразумевая под ним учения, характеризующиеся стремлением к ликвидации социального зла. Другие исследователи - Я.Д. Бетяев, Д.Д. Благой, П.И. Епифанов, А.Г. Кузьмин относили его возникновение к первой половине XVIII в., связывая с деятельностью «ученой дружины». Большинство же авторов (П.К. Алефиренко, М.Т. Белявский, М.А. Горбунов, Ю.Ф. Карякин, Ю.А. Коган, Г.П. Макогоненко, В.И. Моряков, К.В. Пигарев, Е.Г. Плимак, МИ. Штранге, И.Я. Щипанов и др.) относило появление русского просветительства к 60-м годам XVIII в.
В 1961 году в связи с 250-летием со дня рождения М.В. Ломоносова Московским государственным университетом было осуществлено издание комплекта монографических исследований, посвященных различным сторонам деятельности ученого, в т.ч. работ Г.С. Васецкого "Мировоззрение М.В. Ломоносова" (М., 1961) и И.Д. Мартысевича "Вопросы государства и права в трудах М.В. Ломоносова" (М., 1961). Монография Г.С. Васецкого содержит развернутый обзор философских, социологических, этических и религиозных взглядов Ломоносова, однако ее научное значение снижается из-за стремления автора выявить, в первую очередь, классовый характер мировоззрения Ломоносова, доказать, что его деятельность связана с интересами народных масс, обосновать положение об атеизме Ломоносова и пр., что заставляет исследователя отступать от требований научной объективности.
Монография И.Д. Мартысевича представляет собой конкретно-историческое исследование историко-юридических концепций в творчестве М.В. Ломоносова, в т.ч. ее отдельные главы посвящены русскому праву XVIII в. и положению сословий в русском государстве XVIII в. в трудах ученого.⁶⁶ Представляет интерес анализ позиций Ломоносова относительно современного ему семейного и уголовного права, положения дворянства, духовенства и крестьянства, его предложений о

мерах по борьбе с преступностью и пр.
В конце 1960-х - середине 1970-х гг. осуществляются исследования А.Б. Просиной, посвященные творчеству Феофана Прокоповича, и В.И. Морякова, который анализирует влияние французского просвещения на формирование взглядов А.Н. Радищева.⁶⁷
В советской историографии, как и дореволюционной. Феофан Прокопович рассматривался в качестве первого из мыслителей, обратившихся к теории естественного права в России. В.М. Ничик обнаруживал в политическом учении Ф. Прокоповича даже пантеистические компоненты. Для доказательства данного тезиса автор ссылался на следующие слова иерарха: «Полное определение природы совпадает с богом относительно природных вещей, в которых он с необходимостью существует и которые он движет».⁶⁸ П.Г. Рындзюнскии определял теорию естественного права в качестве философского обоснования абсолютистских стремлений императора.⁶⁹
Е.В. Анисимов подверг пересмотру стереотип оценки доктрины Ф. Прокоповича в качестве переноса на российскую почву учения западноевропейских адептов теории естественного права. С точки зрения автора, сочинения иерарха представляли собой эклектичную компиляцию, сочетавшую элементы европейской философии с традиционным для Московской Руси пониманием монаршей власти. Последний компонент, по оценке Е.В. Анисимова, значительно преобладал. В отличие от западной правовой мысли «договорная теория» Ф. Прокоповича не ограничивала власть монарха, а использовалась в качестве аргументации ее самодержавного характера. Смысл выступлений Ф. Прокоповича усматривался в намерении обосновать неограниченность власти царя как на основе божественного, так и естественного права. Ведущим мотивом его идеологической доктрины являлось развитие средневекового подхода, отождествлявшего личность самодержца с властью и государством.⁷⁰
Персонифицированное рассмотрение развития русской политико-правовой мысли получило в историографических трудах. М.Т. Белявский, Л.Б. Модзалевский, И.Я. Щипаное исследовали воззрения Н.Н. Поповского (видного теоретика преимуществ монархии над демократией и аристократией); Ю.А. Коган,

Е.И. Липский, Е.С. Кулебяко, Ю.И, Парамонов - Я.П. Козельского; И.С. Бак, С. А. Покровский, П.С. Грацианский - С.Е. Десницкого; И.С. Бак, Ю.Я. Коган - И.А. Третьякова; Е.С. Кулябко - А.А. Барсова; И.С. Бак, М.Т. Белявский, Е.С. Кулябко -А.Я. Поленова; Е.Г. Плиман, И.Я. Щипанов - П.С. Батурина; Л.А. Дербов, Г.П. Макогоненко - Н.И. Новикова; К.В. Пигарев, Г.П. Макогоненко - Д.И. Фонвизина, В.А. Западов, М.В. Иванов - Г.Р. Державина; И.Я. Щипанов - A.M. Брянцева; В.А. Кривошеева - Г.Н. Теплова; 3. Рустам-Заде, И.А. Федосов, С.Л. Пештич, Б.С. Солодкий - М.М. Щербатова; А. Иванов - А.Т. Болотова; Ю.Ф. Карякин, Е.Г. Плимак - М.К. Беунова, П.С. Шкуринов - А.Н. Радищева.⁷¹
Советский исследователь М.М. Сафонов убедительно доказывает, что упоминаемый декабристом М.А. Фонвизиным в работе "Обозрение проявлений политической жизни в России" (1835 г.) конституционный проект является плодом коллективного творчества Н.И. Панина и Д.И. Фонвизина, и считает, что этот документ мог служить идейной основой заговора 11 марта 1801 г.⁷²
Представляют интерес приводимые Сафоновым фрагменты записей цесаревича Павла, сделанные под влиянием беседы с Н.И. Паниным о необходимости усовершенствования российских законов 28 марта 1783 г. В этих записях зафиксирована идея разделения властей на законодательную, законы хранящую и исполняющую. "Законодательная может быть в руках государя, но с согласия государства, а не инако, без чего обратится в деспотизм. Законы хранящая должна быть в руках всей нации, а исполняющая в руках под государем, предопределенным управлять государством".⁷³
Соглашаясь с Паниным в идее создания выборного дворянского Сената, Павел предлагает разделить его и на уголовный и гражданский департаменты, что предполагает осуществление судебных функций. Для "объявления воли, законов и намерений государя" он считал необходимым ввести должность "канцлера правосудия, министра государева", ему подчиняется генерал-прокурор. Сенат, в понимании цесаревича, есть "хранитель законов и исполнитель законов". Но там где необходима административная власть и исполнение решений, должен распоряжаться государь, в то же время, один человек не имеет ни физической, ни моральной возможности "вести дела" в политической, финансовой, коммерческой, военной части.⁷⁴ В связи с этим Павел намечает переход к министерской системе, предполагая учредить "юстицкой", "Камерной", "денежной", "щетной", "коммерции", "два военных", "внешних или иностранных дел" департаменты во главе с министрами или шефами, составляющими "государев совет".
Придя к выводу, что сенат является одновременно и судебной инстанцией и верховным правительством, Павел намечает превратить его в "первый судебный трибунал", т.е. в высшую судебную инстанцию, во главе которой стоит канцлер юстиции. Весьма существенно, что данный институт должен был контролировать, в том числе, и соответствие повелений государя существующим законам. Сенат проектировался не только в Петербурге, но и в Москве, Казани и Глухове при старшинстве первого. В Петербургский Сенат должны отсылаться дела, решение которых оказалось невозможным в других сенатах. Окончательное решение в затруднительных случаях принадлежит императору, с которым сенат сносится через канцлера юстиции.
В каждый департамент назначается по прокурору, в сенат - по обер-прокурору, в Петербурге - генерал-прокурор. При каждом департаменте предполагались прокуроры и стряпчие для исполнения роли частных поверенных челобитчиков.⁷⁵ М.М. Сафонов отмечает также, что Павел "проводит мысль о гласности судебного процесса и публичности всего судопроизводства".⁷⁶ Павел наделяет Сенат правом представления по всем вопросам за исключением внешней политики.
Таким образом, статья М.М. Сафонова выявила совершенно новые данные о правопонимании и законодательных предположениях Павла I в годы его юности, отразив важный аспект истории дворянского реформаторства в России в конце XVIII - нач. XIX вв.
В конце 1980-х гг. М.М. Сафонов обобщил результаты своих исследований в монографии, рассмотрев комплекс проблем, связанных с деформациями внутриполитических черт российского абсолютизма при Павле I и реформаторскими тенденциями в дворянской среде на рубеже XVIII-XIX вв.⁷⁷
В исследованиях по социально-экономической истории России XVIII в. одним из важнейших направлений был вопрос о юридическом положении податных сословий, в первую очередь, бесправие крепостного крестьянства. Отражение в российском законодательстве процесса закабаления крестьян, изменения в их социально-экономическом статусе в связи с такими актами как введение подушной подати Петром I, нивелирование понятия поместья и вотчины Манифестом о вольности дворянства 1762 г. и пр., реакция крестьянских масс на происходившие в стране политические и экономические процессы рассматривались в монографии В.В. Мавродина «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773)» (Л., 1964), статьях Е.И. Индовой, А.А. Преображенского и Ю.Л. Тихонова⁷⁸ , исследовании М.Т. Белявского «Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е.И. Пугачева» (М., 1965), коллективной монографии «Дворянство и крепостной строй России. XVI-XVIII вв.» (М., 1975) и др.
Юридические основания функционирования судебной системы и их эволюция в течение XVIII в. рассматриваются в статье Н.Н. Ефремовой.⁷⁹
В 1960-1970-х гг. в советской историографии изучался и полемизировался вопрос о идеологических и социально-психологических основах крестьянского освободительного движения и ее связи с идеями просветительства во второй половине XVIII в. В работах В.В. Мавродина, Л.В. Черепнина, П.Я. Мирошниченко и др. преобладает мысль об «элементах сознательности», «ростках идеологии» в стихии крестьянских войн, в т.ч. анализируются народные социальные утопии XVIII в. и их примитивный демократизм на основе прокламаций, фольклорной и житийной традиции. Исследователи данной проблемы стремятся установить внутреннюю связь между особенностями социальной психологии российского крестьянства в XVIII столетии и событиями политической жизни России, например, манифестом 18 февраля 1762 г. о вольности дворянства, а также определить степень влияния «снизу» - крестьянские челобитные, манифесты и воззвания периода пугачевского восстания 1773-1775 гг. и пр. - как на законодательную и административную деятельность властей, так и на развитие политических и правовых идейных течений в дворянской среде.⁸⁰
Заслуживает отдельного упоминания изучение в советской историографии темы Вольного экономического общества как центра появления и обсуждения идей

в духе просветительства и монархической «законности». Этой проблеме посвящены монография В.В. Орешкина, вышедшая в 1963 г ., диссертационное
исследование В.А. Петровой и др. работы.⁸¹
Одной из крупных работ, внесших вклад в разработку теории российского абсолютизма, явилась монография С.М. Троицкого, в которой дана развернутая характеристика одной из важнейших составляющих российской абсолютной монархии XVIII в. - дворянской бюрократии. Троицкий выявил главные закрепленные в законодательстве положения, определявшие порядок формирования и функционирования бюрократического аппарата, в т.ч. принципы «систематического и иерархического разделения функций» между отраслями управления и отдельными чиновниками; комплектования и прохождения службы на основе личной выслуги, а не происхождения; замены поместного и
натурального оклада денежным.⁸²
Становление центрального и столичного аппарата регулярной полиции России в первой четверти XVIII в. изучается в одноименной статье М.И. Сизикова. Процесс организации аппарата регулярной полиции автор связывает с характерной для абсолютистского позднефеодального государства мелочной регламентацией жизни и деятельности подданных и с необходимостью усовершенствования карательного аппарата в ходе обострения классовой борьбы.⁸³ Рассматривается законодательная база, организация и практическая деятельность полицмейстерских канцелярий в Петербурге и Москве, изучаются юридические аспекты работы полиции в XVIII в.: ее компетенции, праве издавать самой законодательные акты. М.И. Сизиков подчеркивает, что деятельность полиции носила исключительно подзаконный характер, хотя полицмейстерские канцелярии обладали правом законодательной инициативы и толкования законов в собственных предписаниях нормативного характера.⁸⁴
В 1970-1980-х гг. было продолжено изучение вопроса о влиянии шведского права и системы государственного управления на характер административной реформы в России в 1-й четверти XVIII в. В частности, данной проблеме посвящены статьи Г.А. Некрасова и С.М. Троицкого.⁸⁵
В 1980-е гг. продолжает всесторонне исследоваться эпоха Петра I, в т.ч. появляется работа А.Б. Зайченко, в которой анализируются представления Петра I о значении закона в государственной жизни, его собственной роли как создателя законов, правопонимание Петра в связи с концепцией «регулярного государства»⁸⁶ . Формирование бюрократической системы управления в петровское время является центральной темой в проблематике научных исследований А.Н. Медушевского, изменение налогового законодательства в 1-й четверти XVIII в.
отражено в книге Е.В. Анисимова⁸⁷ .
Нюансы перехода от образа «государя» к образу «отечества» в общественно-политической риторике и сознании людей петровского времени изучаются в конце 1980-х гг. Л.А.Черной.⁸⁸
Менее многочисленны исследования, посвященные периоду между царствованием Петра I и Екатерины II, поскольку эпоху «дворцовых переворотов» советская историография трактовала как годы безвременья, затишья перед очередной классовой битвой (Пугачевским восстанием).⁸⁹
Из существующих в советской историографии 1980-х гг. работ на эту тему, отличающихся отсутствием схематизма и стремлением к научной объективности, следует упомянуть монографии Е.В. Анисимова «Россия в середине XVIII века: борьба за наследие Петра I», Н.И. Павленко «Птенцы гнезда Петрова» (М., 1985) и «Полудержавный властелин» (М., 1980), фундаментальную статью С.О. Шмидта «Внутренняя политика России середины XVIII в.»⁹⁰
В 1960-1980-х гг. были заложены основы для исследования политико-правовых оснований законодательной деятельности Екатерины II, в т.ч. идеи, легшие в основу ее Наказа Уложенной комиссии, анализировались в статьях Н.Я. Куприца и О. А. Омельченко, соответственно, с юридической и историко-философской точек зрения⁹¹ .
В 1980-х гг. О.А. Омельченко была осуществлена серия исследований, отражающих процесс кодификации правовых идей, получивших статус официальных в период царствования Екатерины II⁹² . Автор рассмотрел особенности юридической фиксации норм гражданского, судебного, церковного и других отраслей права, сосредоточив особое внимание на концепции «основного закона», нашедшего отражение в обнаруженном им проекте Екатерины II "О узаконениях вообще". Этот проект О.А. Омельченко расценивает как свидетельство элемента конституционности в комплексе законотворческих идей Екатерины II.
В 1970-1980-е гг. вышел в свет целый ряд источниковедческих исследований по материалам Законодательной комиссии 1760-1770-х гг. Изучение в работах Е.Г. Гороховой, В.П. Громова, А.Н. Медушевского, Л.М. Артамоновой, В.М. Никоновой и др. наказов различных сословных групп позволило выявить в т.ч. особенности их правопонимания, юридических знаний и представлений политических и экономических требований в рамках абсолютистской государственности.⁹³
Идейно-правовые вопросы истории XVIII в. затрагивались в статьях, публиковавшихся различными авторами в 1970-1980-е гг. в журналах «История СССР», «Вопросы истории», «Вестник МГУ» и др. Среди них следует отметить как наиболее фундаментальные и аргументированные публикации И.А. Федосова, С.О. Шмидта и др.⁹⁴
В 1970-1980-х гг. издаются новые учебники для юридических вузов по курсу «История государства и права СССР»⁹⁵ . В 1972 г. выходит в свет пособие, подготовленное коллективом авторов под редакцией Г.С. Калинина и А.Ф. Гончарова. Оно сочетает марксистско-ленинскую методологию с использованием фактологического материала, а также некоторых выводов классических руководств, созданных правоведами конца XIX - нач. XX вв. В частности, понятия о юридических нормах XVIII в. даются на основе положения о переходе в петровскую эпоху от обычного права к господству законов, издаваемых верховной властью.⁹⁶
В учебном пособии «История политических и правовых учений» для студентов вузов, обучающихся по специальности «Правоведение», вышедшем в 1983 г. под редакцией B.C. Нерсесянца⁹⁷ , отдельная глава посвящена политической и правовой мысли в России во второй половине XVII - первой половине XVIII в. (период образования и укрепления абсолютизма) и во 2-й половине XVIII в.⁹⁸ Методологически пособие опирается на определения, данные В.И. Лениным о преобразовании сословно-представительной монархии в абсолютную во второй половине XVII - 1-й четверти XVIII в. В тексте учебника раскрывается содержание политических и правовых взглядов идеологов «просвещенного абсолютизма» Ф. Прокоповича и В.Н. Татищева и подчеркивается, что официально идеология абсолютизма отразилась, главным образом, в законодательном корпусе петровского времени, в первую очередь, в царских указах. Политические и правовые концепции И.Т. Посошкова определяются как выражение интересов нарождающейся буржуазии."
В 1984 г. в свет выходит монография П.С. Грацианского «Политическая и правовая мысль России второй половины XVIII в.», в которой предпринята попытка рассмотреть развитие и противоборство основных идейных течений эпохи «просвещенного абсолютизма»: официальной политической и правовой идеологии, консервативно-дворянского течения, либерально-дворянского и просветительского. Книга содержит обширный и ценный фактологический материал по изучаемой проблеме, главное внимание уделено социологическим и политико-правовым концепциям российского просветительства, в основном, по произведениям С.Е. Десницкого. Две главы из пяти посвящены взглядам А.Н. Радищева.
П.С. Грацианский полемизирует с упоминавшимися выше историками 1950-х гг. Г.П. Макогоненко и С.А. Покровским, утверждая, что просветительство 60-70-х гг., во-первых, не было «выступлением одиночек», а представляло собой организованное течение, идейное воздействие которого на русское общество оказывалось «гораздо эффективнее, чем принято полагать».¹⁰⁰ Во-вторых, он доказывает, что взгляды просветителей, опиравшиеся, главным образом, на идею «всеобщего блага», не содержали последовательного демократизма и не имели буржуазного характера, хотя и совпадали с объективным ходом общественно-политического развития России в сторону буржуазного государства.¹⁰¹
Следует отметить, что в концепции П.С. Грацианского содержится определенное противоречие. Указывая на отсутствие связи между просветительством и народными движениями 2-й половины XVIII в., он, в то же время, не только утверждает, что российские просветители выражали интересы широких народных масс, в первую очередь, крестьянства, но и считает освободительную борьбу последнего основой формирования общественно-политической идеологии русского просвещения.¹⁰²
В конце 1980-х гг. начавшаяся в связи с «перестройкой» либерализация гуманитарного знания отразилась и на развитии историографии отечественного права и правовой мысли. Был снят запрет на публикацию и использование научного наследия российских историков права, работавших в эмиграции, началось постепенное отступление от марксистского понимания исторического процесса, смена понятийного аппарата и научной терминологии.
В перестроечные годы особую популярность приобрела теория Н.Я. Эйдельмана «революции сверху». Неудачи реформационных проектов XVIII в., в частности деятельности Уложенной комиссии, автор объяснял существованием сил торможения по отношению к царю (царице) реформатору. Очевидно, что данная интерпретация во многом определялась характером реформ второй половины 1980-х гг. в СССР и взаимоотношений М.С. Горбачева с партноменклатурой.¹⁰³
В 1990 г. в Ленинграде был подготовлен сборник избранных произведений историков и философов права сер. XIX - нач. XX вв.¹⁰⁴ Его составители А.В. Поляков и И.Ю. Козлихин, включившие в издание работы Б.Н. Чичерина, B.C. Соловьева, Б.И. Кистяковского, П.И. Новгородцева, С.И. Булгакова, Н.А. Бердяева, в предисловии к публикации обозначили неразрешенность в советской исторической науке и публицистике проблем правопонимания.
Зарождение в России представлений о праве составители сборника связывают с периодом царствования Екатерины II, отмечая, что просвещенный абсолютизм во многом опирался на идеи французского просвещения, тесно связанного с правовой культурой конституционализма. В екатерининском «Наказе» и «Жалованной грамоте дворянству и городам» они видят стремление «обосновать необходимость веротерпимости, гуманизировать уголовное право и, что особенно важно, наделить дворян целым рядом гражданских прав.¹⁰⁵ По их мнению, появление сословия, за которым признавались гражданские права и свободы, включая право частной собственности, положило начало формированию в России гражданского общества.
Это небольшое предисловие 1990 г. к публикации памятников правовой мысли знаменательно тем, что в нем проявились все основные тенденции

последующего развития историографии отечественного права XVIII- XIX вв., а именно:

• либерализация подходов к исследованию историко-правовой
  проблематики, освобождение от научного догматизма, методологическая
  многовариантность;
• внимание к периоду конца XVII-XVIII вв., когда происходит европеизация
  русского права и государственной жизни;
• стремление актуализировать, иногда ценой излишнего модернизирования,
  проблематику реформаторства, гражданских свобод, политических репрессий и пр.

Таким образом, советская историография 1960-1980-х гг. заложила масштабную фактологическую и концептуальную базу для исследования проблем историографии российского государства и права в эпоху абсолютизма. На этой основе строятся современные историографические исследования политико-правового развития России XVIII века.


50 Империя XVIII в. Основные законодательные акты: Сборник
документов. М., 1960.
²⁵¹ оссийское законодательство Х-ХХ веков. Т.5. Законодательство периода
расцвета абсолютизма. М., 1987.
⁵² Павленко Н.И. Россия в первой четверти XVIII века: Преобразования
Петра I // История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1975.
⁵³ Белявский М.Т., Кислягина Л.Г. Общественно-политическая мысль //
Очерки русской культуры XVIII в. М., 1988. Ч.З. С.162-211.
⁵⁴ Демидова Н.Ф. Государственный аппарат России в XVIII в. //
Исторические записки. М., 1982. Т. 108; Она же. Служилая бюрократия в России
XVIII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987.
⁵⁵ Павленко Н.И. Идеи абсолютизма в законодательстве XVIII в. //
Абсолютизм в России. М., 1964. С.389-427.
⁵⁶ Клокман Ю.Р. Город в законодательстве русского абсолютизма во второй
половине XVII-XVHI вв. // Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.). М., 1964.
⁵⁷ Дружинин Н.М. Просвещенный абсолютизм в России // Абсолютизм в
России. М., 1964; Др. изд.: Избранные труды: Социально-экономическая история
России. М., 1997. С.244-263.
⁵⁸ Аврех А.Я. Русский абсолютизм и его роль в утверждении капитализма в
России // История СССР. 1968. № 2; Павлова-Сильванская М.П. К вопросу об
особенностях абсолютизма в России // История СССР. 1968. № 4; Чистозвонов А.Н.
Некоторые аспекты генезиса абсолютизма // Вопросы истории. 1968. № 5; Шапиро
А.Л. Об абсолютизме в России // История СССР. 1968. № 5; Давидович A.M.,
Покровский С.А. О классовой сущности и этапах развития русского абсолютизма //
История СССР. 1969. № 1; Троицкий С.М. Некоторые спорные вопросы истории
абсолютизма в России // История СССР. 1969. № 3; Волков М.Я. О становлении
абсолютизма в России // История СССР. 1970. № 1; Павленко Н.И. К вопросу о
генезисе абсолютизма в России // История СССР. 1970. № 4; Преображенский А.А. О некоторых спорных вопросах начального этапа генезиса абсолютизма в России // История СССР. 1971. № 2.
³⁹ Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.). Сб. статей // Под ред. Н.М. Дружинина, Н.И. Павленко, Л.В. Черепнина. М., 1964; АнисимовЕ.В. Податная реформа Петра I. Л., 1982; Он же. Россия в середине XVIII в. М., 1986; Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII веке. М., 1990; Омельченко О.А. Становление абсолютной монархии в России. М., 1986; Павленко Н.И. Петр Первый. М., 1976; Сизиков М.И. Политический режим и полиция России в 40-60-е годы XVIII в. // Правовые идеи и государственные учреждения. Свердловск, 1980; Стешенко Л,А., Софроненко К.А. Государственный строй России в первой четверти XVIII в. М., 1973; Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. М., 1974; Он же. Россия в XVIII веке. М., 1982.
⁶⁰ Аврех А.Л. Русский абсолютизм и его роль в утверждении капитализма в
России // История СССР. 1968. № 4; Шапиро А.Л. Об абсолютизме в России //
История СССР. 1968. 3 5; Волков М.Я. О становлении абсолютизма в России //
История СССР. 1970. № 1; Сахаров А.Н. Исторические факторы образования
русского абсолютизма //История СССР. 1971. № 1; Литвинова Г.И. Спорные
вопросы российского абсолютизма // Правоведение. 1971. № 125.
⁶¹ Аврех А.Я. Русский абсолютизм и его роль в утверждении капитализма в
России // История СССР. 1968. № 2. С.87; Он же. Утраченное равновесие //
История СССР. 1971. № 4.
⁶² Павлова-Сильванская М.П. К вопросу об особенностях абсолютизма в
России //История СССР. 1968. № 4. С.83.
⁶³ Стешенко Л.А. Государственный строй России в первой четверти XVIII в.:
Автореферат дис... канд. ист. наук. М., 1967; Он же, Сафроненко К.А.
Государственный строй России в первой четверти XVIII в. М., 1973.
⁶⁴ См.: Троицкий С.М. Некоторые спорные вопросы истории абсолютизма в
России // История СССР. 1969. .№3.
⁶⁵ Омельченко О.А. К проблеме правовых форм российского абсолютизма
второй половины XVIII века // Проблемы истории абсолютизма. М., 1983. С. ;Титов Ю.П. Материалы по истории процессуального права в России конце XVII -начала XVIII в. // Там же. С.
⁶⁶ Мартысевич И.Д. Вопросы государства и права в трудах М.В.
Ломоносова. М, 1961. С.70-79, 80-83.
⁶⁷ Просина А.Б. Апология абсолютизма в учении Феофана Прокоповича о
государстве и праве // Вестник Московского университета. Серия XII. Право. 1969.
№ 2; Моряков В.И. Рейналь и Радищев (Из истории эволюции общественно-
политических взглядов просветителей в последней четверти XVIII века): Автореф.
дис... канд. ист. наук. М., 1974.
⁶⁸ Ничик В.М. Феофан Прокопович. М., 1977. С.32.
⁶⁹ Русское православие: вехи истории. М., 1989. С.232.
⁷⁰ Анисимов Е.В. Петр I: рождение империи // Вопросы истории. 1989. № 7.
С.13.
⁷¹ Белявский М.Т. Николай Поповский // Вопросы философии. 1952. № 2.
С. 156-167; Он же. Николай Поповский - ученик и соратник Ломоносова // Уч. зап.
МГУ. 1954. Вып.167. С.133-150; Щипанов И.Я. История философской мысли в
Московском университете. М., 1982; Он же. Просветители второй половины XVIII
в.: ПС. Батурин // История философии в СССР. М., 1968. Т.2; Модзалевский Л.Б.
Ломоносов и его ученик Поповский // XVIII век. М.; Л., 1958; Коган Ю.Я.
Просветитель XVIII векаЯ.П. Козельский. М., 1958; Он же. Очерки истории
русской атеистической мысли XVIII века. М., 1962; Кулебяко Е.С. Замечательные
питомцы Академического университета. Л., 1977; Липский Е.И., Парамонов Ю.И.
Социально-утопические взгляды русского просветителя XVIII века Я.П.
Козельского // Некоторые вопросы марксистско-ленинской философии. Челябинск,
1968; Бак И.С. С.Е. Десницкий - выдающийся русский социолог // Вопросы
философии. 1955. № 1. С.57-66; Он же. Общественно-экономические воззрения
И.А. Третьякова//Вопросы истории. 196V54. № 9. С. 104-113; Он же. А.Я. Поленов
//Исторические записки. М.; Л., 1949. Т.28; Покровский С.А. Политические и
правовые взгляды С.Е. Десницкого. М., 1955; Грацианский П.С. Десницкий;
Примак Е.Г. Из истории борьбы материализма и идеализма в XVIII веке (П.С.Батурин и Сен-Мартен) // Вестник мировой литературы. 1960. № 4. С.96-106; Дербов Л.А. Общественно-политические и исторические взгляды Н.И. Новикова. Саратов, 1974; Макогоненко Г.П. Николай Новиков и русское Просвещение XVIII века, м.; Л., 1951; Он же. Денис Фонвизин (Творческий путь). М.; Л.; 1961; Пигарев К.В. Творчество Фонвизина. М., 1954; Западов В.А. Державин и Руссо // Проблемы русской литературы XVIII века. М., 1974; Иванов М.В. Державин и Новиков // XVIII век. Л., 1976; Кривошеева В.А. Г.Н. Теплов об общественном процессе России // Методология научного познания и исследования социальных процессов. Иркутск, 1977; Рустам-Заде 3. "Умный разговор" М.М. Щербатова в свете его социально-политических взглядов // Русская литература. 1966. № 3; Федосов И.А. Из истории русской общественной мысли XVIII столетия. М.М. Щербатов. М., 1967; Пештич С.Л. Русская историография XVIII века. Л., 1971. С.5-48; Солодкий Б.С. Русская утопия XVIII в. и нравственный идеал человека// Философские науки. 1975. № 5. С.92-101; Иванов А. Искусство созидательной мудрости: Этюд к портрету А.Т. Болотова. М., 1988; Плиман Е.Г. Запретная мысль обретает свободу: 175 лет борьбы вокруг идейного наследия Радищева. М., 1966; Пиунова М.Н.У истоков революционной этики.: А. Радищев // Очерки истории русской этической мысли. М., 1976; Шкуринов П.С. О специфике философских воззрений А.Н. Радищева // Философские науки. 1978. № 4.; 1979. № 1,4.
⁷² Сафонов М.М. Конституционный проект Н.И. Панина - Д.И. Фонвизина //
Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1974.
⁷³ Там же. С.266 (РГАДА. Ф. 1. Д.57. Л.2).
⁷⁴ Там же. С.267-268 (РГАДА Ф. 1. Д.57. Л.4-4об.).
⁷⁵ Там же. С.269-270.
⁷⁶ Там же. С.270.
⁷⁷ Сафонов М.М. Проблема реформ в правительственной политике России на
рубеже XVIII и XIX вв. Л., 1988.
⁷⁸ Индова Е.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.П. Классовая борьба крестьянства и становление буржуазных отношений в России // Вопросы истории. 1964. №12.
⁷⁹ Ефремова Н.Н. Основные этапы развития судебной системы в России в
XVIII в. // Закономерности возникновения и развития политико-юридических идей
и институтов. М., 1986. С.94-105.
⁸⁰ Вернадский В.Н. Очерки из истории классовой борьбы и общественно-
политической мысли в России в третьей четверти XVIII века. Л., 1962; Мавродин
В.В. Основные проблемы Крестьянской войны в России 1773-1775 годов //
Вопросы истории. 1964. № 8; Мирошниченко П.Я. Народные истоки утопического
социализма в России // История общественной мысли: Современные проблемы. М.,
1972; Черепнин Л.В. Об изучении крестьянских войн в России XVII-XVIII вв. (К
теории проблемы) // Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.: Проблемы,
поиски, решения. М., 1974; Индова Е.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А.
Лозунги и требования участников крестьянских войн в России XVII-XVIII вв. //
Крестьянские войны в России XVII-XVIII веков: Проблемы, поиски, решения. М.,
1974; Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. М., 1977 и пр.
⁸¹ Орешкин В.В. Вольное экономическое общество. М., 1963; Петрова В.А.
Вольное экономическое общество как проявление просвещенного абсолютизма:
Автореферат дис... канд. ист. наук. М., 1980.
⁸² Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.:
Формирование бюрократии. М., 1974. С.5.
⁸³ Сизиков М.И. Государственный аппарат: Историко-правовые
исследования. Свердловск, 1975. С.6,39.
⁸⁴ Там же. С.30-31.
⁸⁵ Некрасов Г.А. Учреждение коллегий в России и шведское
законодательство // Общество и государство феодальной России. М., 1975;
Троицкий С.М. Об использовании опыта Швеции при проведении
административных реформ в России в первой четверти XVIII века // Вопросы
истории. 1977. № 2.
⁸⁶ Зайченко А.Б. Взгляды Петра I на власть и закон // Историко-правовые
исследования: проблемы и перспективы. М., 1982.
⁸⁷ Медушевский А.Н. Развитие аппарата управления России в первой четверти XVIII в. // История СССР. 1983. № 6; Он же. Петровская реформа государственного аппарата: дела, проведение, результаты. М., 1989;Анисимов Е.В. Податная реформа Петра I // Введение подушной подати в России. 1719-1728 гг. Л., 1982.
⁸⁸ Черная Л.А. От идеи «служения государю» к идее «служения отечеству» в
русской общественной мысли второй половины XVII — начала XVIII в. //
Общественная мысль: исследования и публикации. М., 1989. Вып.1.
⁸⁹ См.: Мавродин В.В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль
в России в XVIII в. (1725-1773 гг.). Л., 1964.
⁹⁰ Вопросы истории. 1987. № 3. С.42-50.
⁹¹ Куприц Н.Я. Государственно-правовые идеи «просвещенного»
абсолютизма в «Наказе» Екатерины II // Вестник МГУ. Серия X. Право. 1962. № 4.
С.70-76; Омельченко О.А. Политическая теория в «Наказе Комиссии о составлении
проекта нового уложения Екатерины II // Вестник МГУ. Серя 8. История. 1977. №
1.С.77-92.
⁹² Омельченко О.А. Комиссия о составлении проекта нового уложения 1767
г. и развитие русского права во второй половине XVIII в. (к постановке вопроса) //
Очерки кодификации и новеллизации буржуазного гражданского права: Сборник
научных статей. М., 1983. С.86-106; Он же. Церковь в правовой политике
«просвещенного абсолютизма» в России // Историко-правовые вопросы
взаимоотношений государства и церкви в истории России: Сборник научных
трудов. М., 1988. С.24-92; Он же. Идеи конституционного закона и «всеобщей
законности» в правовой политике «просвещенного абсолютизма» в России:
неизвестный проект Екатерины II "О узаконениях вообще" // Проблема
политической и правовой идеологии: Сборник научных статей. М., 1989. С.71-108;
Он же. К истории судебной политики «просвещенного абсолютизма» в России //
Вопросы истории права и правовой политики в эксплуататорском государстве:
Сборник научных статей. М., 1989.
⁹³ См.: Горохова Е.Г. Наказы крестьян русского Севера в Уложенную
комиссию как исторический источник: Автореферат дис... канд. ист. наук. М, 1982;
Громов В.П. Наказы казачьих войск Кавказа в Законодательную комиссию как
исторический источник // Проблемы источниковедения истории СССР и
специальных исторических дисциплин: Статьи и материалы. М., 1984. С.25-30,
257-258; Артамонова Л.М. Требования государственных крестьян Поволжья в
Уложенную комиссию 1767-1769 годов: Автореферат дис. канд. ист. наук.
Куйбышев, 1985; Медушевский А.Н. Наказы в Уложенную комиссию 1767-1769 гг.
как источник изучения социальных противоречий эпохи // Исследования по
источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1987. С. 147-181;
Никонова В.М. Требования дворян и проект «прав благородных» в Уложенной
комиссии 1767-1768 гг.: Автореферат дис... канд. ист. наук. М, 1990 и пр.
⁹⁴ Федосов И.А. Просвещенный абсолютизм в России // Вопросы истории.
1970. № 9. С.34-55; Шмидт С.О. Внутренняя политика России середины XVIII в. //
Вопросы истории. 1987. № 3. С.42-58.
⁹⁵ История государства и права СССР / Амелин Г.К., Гончаров А.Ф. и др.;
Под ред. Г.С. Калинина, А.Ф. Гончарова. М., 1972.
⁹⁶ Там же. С.335.
⁹⁷ История политических и правовых учений: Учебник / Грацианский П.С.,
Зорькин В.Д., Мамут Л.С., Нересянц B.C., Розин Э.Л. М., 1983.
⁹⁸ Там же. С.260.
⁹⁹ Там же. С.206-216,259-274.
¹⁰⁰ Грацианский П.С. Политическая и правовая мысль России второй
половины XVIII в. М., 1984. С.250.
¹⁰¹ Там же.
¹⁰² Там же. С.11-31.
¹⁰³ Эйдельман Н.Я. «Революция сверху» в России. М., 1989.
¹⁰⁴ Власть и право: Из истории русской правовой мысли / Сост. Поляков
А.В., Козлихин И.Ю. Л., 1990.
¹⁰⁵ Там же.

(http://www.yurclub.ru/docs/pravo/0603/14.html)

(http://www.biografia.ru/cgi-bin/quotes.pl?oaction=show&name=istgos10a)

История государства и права СССР", под ред. С.А.Покровского, часть I, Москва, 1959 г.
OCR Biografia.Ru

продолжение книги...

Глава седьмая
АБСОЛЮТНАЯ МОНАРХИЯ В РОССИИ КОНЦА XVII в. И XVIII в.

§ 1. ОБРАЗОВАНИЕ АБСОЛЮТНОЙ МОНАРХИИ (САМОДЕРЖАВИЯ)

В конце XVII века в России образовалась абсолютная монархия (самодержавие), существовавшая до февраля 1917 года.
Абсолютная монархия — такая форма правления, при которой вся полнота государственной власти юридически принадлежит всецело и нераздельно одному лицу — монарху, который формально никем и ничем не ограничен, полностью безответствен и никому не подконтролен. Юридическая неограниченность полномочий монарха создает впечатление о надклассовости его власти. Фактически же вся власть в абсолютной монархии находится в руках придворной камарильи и верхушки чиновничества, направляющих деятельность самодержца в интересах господствующего класса феодалов. Самодержец — лишь представитель и защитник интересов этого класса.
Абсолютная монархия — последняя государственная форма диктатуры класса феодалов. Политическая власть при абсолютизме сохраняется в руках класса дворян-помещиков. Однако абсолютная монархия является в известней степени и самостоятельно организованной политической силой. Поэтому ее интересы не всегда полностью совпадают с интересами господствующего класса.
Абсолютизм возникает в переходные эпохи, когда в недрах феодализма усиливается развитие капиталистических отношений вследствие дальнейшего роста производительных сил феодального общества. Эти эпохи характеризуются началом разложения средневековых феодальных сословий и резким усилением классовой борьбы, прежде всего обострением противоречий между крепостным крестьянством и феодалами-крепостниками.
Экономической предпосылкой абсолютизма был рост производительных сил русского общества, зарождение мануфактур, становление единого всероссийского рынка, что, в свою очередь, привело к созданию национальных связей, к фактическому слиянию всех русских областей, земель и княжеств в одно целое. Главной социальной предпосылкой абсолютизма было появление «капиталистов — купцов», выступавших руководителями процесса образования всероссийского рынка, вследствие чего создание в XVII в. «национальных связей было ничем иным как созданием связей буржуазных» (1). Другой важной социальной предпосылкой абсолютизма послужил рост дворянства — социальной базы абсолютной монархии, укрепление его экономического положения и политического влияния. Политической предпосылкой абсолютизма было резкое обострение классовой борьбы, выразившееся в мощной волне восстаний крепостного крестьянства, городского населения и угнетенных царизмом народов. Восстания, в особенности крестьянская война под водительством Степана Разина, побудили господствующий класс феодалов искать спасения в установлении абсолютизма как формы правления, наиболее способной решительно подавлять сопротивление эксплуатируемых масс и держать их в повиновении.
Обстоятельством, ускорившим возникновение абсолютизма, была угроза независимости русского государства со стороны Турции, Польши, Швеции, не раз посягавших на русские земли, а также со стороны Англии и Голландии, строивших проекты колонизации России. Организационными предпосылками абсолютизма явились создание постоянного войска и бюрократии, подчинение церкви государству.
Серьезное значение имели также укрепление бюджета, финансовая самостоятельность царской власти, достигнутая во второй половине XVII в. Все это позволило царской власти по-
--------------------------
1. В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 138.
-----------------------------
кончить с ограничивавшими ее органами: перестать созывать Земские соборы, постепенно свести на нет Боярскую думу.
Абсолютная монархия не являлась чем-то единообразным и неизменным. Она была учреждением, очень гибким и способным приспособляться к различным историческим условиям. Абсолютизм, оставаясь государственной формой диктатуры класса феодалов, на протяжении своего существования изменял классовый характер в направлении к буржуазной монархии.
Абсолютизм (самодержавие) в России прошел следующие, отмеченные В. И. Лениным, пять этапов в развитии своего классового содержания:
1) XVII в. — самодержание с Боярской думой и боярской аристократией;
2) XVIII в. — чиновничье-дворянская монархия, самодержавие, с бюрократией, служилыми сословиями, с отдельными периодами «просвещенного абсолютизма»;
3) первая половина XIX в. (до буржуазных реформ 60 гг.);
4) пореформенный период (1861 — 1904 гг.), когда абсолютизм сделал первый важный шаг по направлению к буржуазной монархии;
5) период, наступивший после революции 1905—1907 гг., когда абсолютизм совершил второй наиболее крупный шаг по пути к буржуазной монархии (1).
Прекращение деятельности Земских соборов. Одним из первых шагов шедшей к абсолютизму царской власти в области перестройки управления было прекращение созыва Земских соборов.
В царствование Алексея Михайловича был созван в 1653 году последний Земский собор для решения вопроса об Украине. Различного рода совещания, созывавшиеся правительством позднее и нередко именуемые в источниках Земскими соборами, таковыми не являлись. Это были совещания по сословным делам с представителями того или иного сословия.
Решающее значение среди обстоятельств, повлекших прекращение созыва Земских соборов, сыграли рост классовой борьбы в третьей четверти XVII в., крестьянская война и многочисленные городские восстания. Перед лицом таких грозных событий дворянство видело
----------------------------
1. См. В. И. Ленин, Соч., т. 15, стр. 308-309.
----------------------------
единственное спасение в неограниченной власти царя. Такое настроение правящего класса позволило окрепшей царской власти отказаться от обращения к Земским соборам. Последние в период крайнего обострения классовой борьбы могли сыграть роль трибуны для оппозиционно настроенных элементов и послужить некоторым тормозом деятельности царской власти в то время, когда господствующий класс требовал от правительства быстроты, оперативности и решительности в борьбе со страшной для феодалов опасностью, шедшей снизу, от закрепощенного крестьянства.
Немаловажным обстоятельством были и соображения правительства о том, что теперь, когда царизм при поддержке дворянства и верхушки посадских людей укрепился, а с крупными, феодалами (княжата, старое боярство) в основном было покончено, можно крепче прижать и вчерашних союзников — горожан. Земские же соборы, где имелись представители посадских людей, докучавшие правительству своими челобитными, выступали в качестве известного препятствия в деле ограбления горожан крепнущей царской властью.
Совокупность всех перечисленных причин позволила царской власти отказаться от органа представительства сословий. Прекращение созыва Земских соборов было тем переломным моментом, когда сословно-представительная монархия стала уступать в России место монархии абсолютной, неограниченной.
Падение политического влияния Боярской думы. Вследствие падения экономической мощи боярства понизилась и роль Боярской думы, прежде могущественного органа, делившего власть с царем. Во второй половине XVII в. с изменением состава боярства обновляется и Боярская Дума. К 1688 году из 62 бояр, окольничих и думных дворян насчитывалось всего 28 имен старых боярских фамилий, «сидевших» в Думе при прежней династии. Скамьи Думы заполняются выходцами из столичного и провинциального дворянства и даже из высшего купечества. Новые люди получают чины думных дьяков, думных дворян, окольничих и даже бояр, ибо «чин уже совершенно отрывается от отечества».
При Алексее Михайловиче место Боярской думы начинает занимать так называемая Тайная, или Ближняя дума («Комната») — небольшая группа самых доверенных и близких к царю лиц, с которыми он обсуждал наиболее важные вопросы. Совещания царя с ними происходили в рабочем кабинете царя, в его комнате (отсюда и название). Однако это уже не Боярская дума — властный орган феодальной аристократии, а узкое совещание царя с теми людьми, на чей совет он полагался и которых ему было угодно приблизить. Некоторые из них даже не были членами Боярской думы.
В третьей четверти XVII в. из состава Боярской думы выделилось особое учреждение — Расправная палата для замещения Думы по текущим делам управления, в связи с чем царь перестал на время своего отсутствия назначать из состава думы временные комиссии «для ведения Москвы», что он делал прежде. Таким путем Расправная палата, состав которой определялся исключительно усмотрением царя, постепенно превратилась из учреждения, состоящего при Думе, в орган, заменяющий ее и тем еще более расшатывавший авторитет Думы.
В законодательных актах уже редко встречается прежде бывшая обычной формула «Государь указал и бояре приговорили». С каждым годом увеличивается число «именных указов», то есть изданных царем без совещания с Думой. Например, в царствование Алексея Михайловича таких «именных указов» было издано 588, а указов, имевших «боярский приговор», — только 49. К концу XVII в. в законах и указах вовсе перестали упоминать о согласии на их принятие Боярской думы.
Так под влиянием экономических сдвигов и изменившегося соотношения сил внутри класса феодалов Боярская дума из органа законодательствовавшего превратилась в совещательный орган и постепенно перестала быть силой, ограничивающей царскую власть.
Усиление бюрократизации системы органов центрального управления. Установлению и укреплению абсолютизма способствует происходящее во второй половине XVII в. серьезное усиление бюрократизации органов центрального и местного управления. Дворцово-вотчинная система управления (пути), выражавшая интересы боярства, окончательно вытесняется сложной системой приказов, бюрократических органов центрального управления, бывших уже по своему составу выразителями интересов поместного дворянства. При Алексее Михайловиче количество приказов достигло максимальной цифры (около шестидесяти). Было создало полтора десятка новых приказов: Тайных дел, Рейтарский, Монастырский, Смоленский, Малороссийский и др.
Приказы стали довольно сложными бюрократическими учреждениями с большим штатом.
Бюрократические элементы — подьячие, по своему-происхождению выходцы из дворян и купцов, играли важнейшую, фактически решающую роль в приказах, а тем самым и в управлении государством во второй половине XVII в.
Канцелярии, где полностью хозяйничали: подьячие, были важнейшей частью каждого приказа.
Для XVII столетия, особенно его третьей четверти, характерен процесс не только роста числа приказов, но и обособление их. Так, помимо Разряда, который еще в XVI в. ведал почти всем военным управлением, были созданы приказы: Рейтарский (с 1651 года) и Иноземный, которому ведомы «иноземцы всяких чинов служилые люди». В 1657 году был создан специальный Счетный приказ для контроля за поступлением и расходом денежных сумм.
Около 1658 года был учрежден Тайный приказ, или приказ Тайных дел. По описанию компетентного современника — подьячего Посольского приказа Григория Котошихина, автора сочинения «О России в царствование Алексея Михайловича», дьяк и подьячие, сидящие в приказе, ведают «дела всякие царские, тайные и явные». В этот приказ «бояре и думные люди не входят и дел не ведают, кроме самого царя», потому что «устроен тот приказ при нынешнем царе для того, чтобы его царская мысль и дела исполнилися все по его хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали». Подьячие приказа посылались царем для слежки за воеводами и послами.
«И те подьячие, — пишет Котошихин, над послы и над воеводами подсматривают и царю приехав сказывают» (1). Основная функция Тайного приказа, состоявшего исключительно из дьяков и подьячих, то есть целиком из представителей бюрократии,— контролирование всего хода правления. Он был призван объединить в руках царя надзор над всем государственным управлением.
Исследователи справедливо называют при-
---------------------------
1. Г. Котошихин, О России в царствование Алексея Михайловича, СПб., 1872, т. 1, гл. II, стр. 70.
----------------------------
каз Тайных дел бюрократической надстройкой не только над остальными приказами, над которыми он установил тайный и явный контроль, но по существу и над Боярской думой. Об особой близости к царю Тайного приказа свидетельствует и то, что несколько позднее в компетенцию последнего вошли вотчины царя. Царскими вотчинами и любимой забавой Алексея Михайловича — соколиной охотой — Тайный приказ ведал именно потому, что являлся своего рода канцелярией царя.
Развитие товарно-денежных отношений в стране, продолжающийся рост классовых противоречий диктовали господствующему классу необходимость дальнейшего совершенствования системы управления. При Алексее Михайловиче началась и при его сыне Федоре (1676—1682) энергично продолжалась реформа приказного управления: слияние смежных, уточнение компетенции отдельных приказов и т. п. Наряду с приказами создаются канцелярии с несколько меньшим кругом ведения. В 1677 и 1685 гг. были соединены в одно судебное ведомство Челобитный, Холопий, Московский и Владимирский судные приказы. Главе Посольского приказа были подчинены почти все областные приказы (Польский и Малороссийский) и чети (Новгородская, Галицкая, Владимирская). В 1680 году слились Рейтарский и Иноземский приказы. Объединенному приказу были подчинены все военные дела, находившиеся в ведомстве других приказов. Таким образом, образовалось как бы военное министерство.
Перестройка системы местного управления. Подверглась перестройке и система местного управления. Губное и земское самоуправление, возникшее при сословно-представнтельной монархии, окончательно уступает место воеводско-приказному управлению. Если в первые десятилетия XVII в. воеводы действовали наряду с органами губного и земского самоуправления, надзирая за последними, то во второй половине XVII в. с обострением классовой борьбы правительство подчиняет местные органы самоуправления воеводам — представителям центра, располагающим военной силой. Губные старосты превращаются в помощников воевод. Органы земского самоуправления в своей полицейской деятельности также полностью подчиняются воеводам.
Обязанности воевод определялись специальными наказами, в которых регламентировались действия воевод по сбору податей, военному делу и объем судебной власти. Наказы предоставляли воеводам огромную самостоятельность и возможность быстро и оперативно осуществлять свои задачи, прежде всего по подавлению возмущения «черных людей» (городские низы) и крепостных крестьян. В этих целях воеводам разрешалось действовать, «смотря по тамошному делу и своему высмотру», то есть по своему произволу.
При Алексее Михайловиче были сформированы три огромных военных округа («Разряды» или «полки») — Новгородский, Севский и Белгородский, подчиненные Разрядному приказу. Военное начальство каждого округа набирало здесь рекрут и управляло находившимися на его обширной территории городами. Доходы с городов шли на содержание воинских частей округа.
Такими путями царь через назначенных им воевод и начальников округов осуществлял полное руководство всем местным управлением.
Рост власти царя над церковью. При Алексее Михайловиче значительно увеличивается власть царя над церковью. Соборным Уложением 1649 года был учрежден специальный Монастырский приказ — бюрократическое светское учреждение, которое должно было «суд давати на митрополитов, и на архиепископов и на епископов и на их приказных и дворовых людей, и на детей боярских, и на их крестьян, и на монастыри», а также заведовать архиерейскими и монастырскими землями. В Уложении откровенно говорится, что Монастырский приказ создан по требованию дворян и торговых людей.
Патриарх Никон пытался помешать превращению власти царя в неограниченную. Никон боролся за примат церковной власти над царской («священство царства поболе есть»), но потерпел жестокое и полное поражение. Духовный собор 1667 года, созванный Алексеем Михайловичем, осудил и низложил Никона. Занимавшие патриарший престол после Никона Питирим и последний русский патриарх Адриан, назначенные фактически царем, уже не помышляли о том, чтобы противопоставить церковную власть царской. Росту царской власти над церковной способствовал и самый порядок выбора патриарха, при котором решающее слово оставалось за царем. Собор русского духовенства намечал нескольких кандидатов в патриархи, их имена представлялись царю, который и избирал из них патриарха. Решение царя было окончательным. Царской властью производилось и замещение архиерейских кафедр. Из трех-четырех назначенных патриархом кандидатов один «волею царя и патриарха» избирался в епископы и посвящался в сан архиерея. Без согласия царя не созывался ни один церковный собор, а их решения получали силу только после утверждения царем. Всемогущие когда-то церковные соборы выродились в совещания по чисто церковным делам при патриархе, покорном царской власти.
Однако церковники боролись против полного подчинения царской власти. Им удалось добиться в 1677 году упразднения Монастырского приказа и устранить подсудность духовенства светским судьям. Возросло значение Патриаршего разряда. Он ведал назначением на должности лиц духовного звания, рассматривал жалобы на них; разбирал гражданские иски по предметам, находившимся в ведении духовного ведомства, вершил суд по преступлениям против веры. Все это показывает, что во второй половине XVII в. русская церковь еще не стала полностью зависимой от самодержавной царской власти. Окончательное подчинение церкви государству было достигнуто позднее, при Петре I.

§ 2. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ

Новым в экономике России конца XVII в. было появление мануфактур. Необходимость ускоренного промышленного развития для оснащения армии артиллерией, ружьями, боеприпасами, обмундированием, для строительства флота ясно понималась правительством. Возвращение выхода к ближайшему, Балтийскому, морю было немыслимо без вооруженного столкновения с Швецией, являвшейся в то время могущественной военной и морской державой, овладевшей побережьем Балтийского моря. Поэтому забота о создании мощной металлургии, судостроения, артиллерийских, ружейных и патронных заводов, суконных фабрик стояла в центре внимания. Возникшая в начале XVIII в. затяжная война с Щвецией, поражения, понесенные русской армией в начале войны, властно потребовали немедленной реорганизации армии, создания военного флота, перестройки государственного аппарата, развития науки и просвещения, укрепления государственных финансов. Были проведены коренные реформы, завершившие оформление абсолютизма.
Все эти преобразования способствовали не только возвышению господствующего класса помещиков, но и развитию нарождающегося класса буржуазии.
Хотя большинство возникавших в первой четверти XVIII в. мануфактур базировалось на принудительном труде крепостных крестьян, их развитие расширяло товарные отношения в стране, способствовало подготовке условий для возникновения капиталистического уклада.
Достигнутые успехи основывались на усилении эксплуатации крестьянства, на плечи которого дополнительно пали работы на мануфактурах, возведение городов и строительство верфей. Все это не могло не вызвать усиления сопротивления крестьян, вылившегося в восстание под руководством Булавина.
Правительство не жалело средств на организацию мануфактур. Предприниматели получали привилегии, которые заключались в праве беспошлинной продажи выработанных товаров, в освобождении от налогов. В некоторых случаях владельцам мануфактур предоставлялась монополия. Правительство передавало владельцам мануфактур земли и строения, выдавало субсидии и ссуды, обеспечивало предприятия рабочей силой путем приписки к фабрикам и заводам казенных и монастырских крестьян. На работу в мануфактуры правительство направляло рекрутов, принудительно набранных ремесленников, осужденных.
Необходимость всемерного содействия промышленности побудила правительство перестроить таможенную политику. Если Новоторговый устав 1667 года устанавливал одинаковые по размеру пошлины на сырье и промышленные товары, то в новых условиях были выработаны тарифы, которые облегчали ввоз нужного отечественной промышленности сырья и затрудняли ввоз изделий, производство которых существовало в России. Вместе с тем были установлены незначительные по размеру пошлины для изделий русской промышленности (некоторые товары были вовсе освобождены от пошлины), высокие пошлины для сырья, вывозимого из страны.
С течением времени капиталистические отношения приобретали все большее распространение. К концу века начался процесс разложения феодального строя.
Развитие сельского хозяйства в XVIII в. характеризовалось распашкой и заселением новых обширных территорий на юге и востоке страны, так как в некоторых центральных районах уже ощущался недостаток пахотных земель. Увеличение численности городского населения и потребности в продовольствии приводило к тому, что в хлебородных районах стало развиваться производство зерна на продажу. В ряде нечерноземных районов крестьяне порывали связь с земледелием и занимались исключительно ремеслом. Так, в селе Павлове Нижегородской губернии, известном производством металлических изделий, насчитывалось в конце XVIII в. более 3 тыс. душ мужского пола, целиком посвятивших себя ремеслу. Распространился отход на заработки в города и в промышленные районы.
Интенсивно развивались мануфактуры. При Петре I их было около 200. В 60-х годах XVIII в. количество мануфактур превысило 600, а к концу века вместе с горными заводами их насчитывалось более 1200. Это свидетельствует о том, что реформы, осуществленные при Петре I в области промышленности, не представляли собой, как утверждают многие буржуазные историки, «искусственного насаждения», а были обусловлены историческими условиями.
Достаточно отметить, что продукция металлургических заводов уже во второй четверти XVIII в. увеличилась на 250 процентов, число текстильных мануфактур с 41 в 1725 году возросло к 1750 году до 103, появились новые отрасли промышленности, например, фарфоровая.
Различались три вида мануфактур: 1) государственные (казенные), 2) дворянские, 3) купеческие. Удельный вес каждого из них значительно изменился: дворянские и казенные мануфактуры, пользовавшиеся почти исключительно трудом крепостных крестьян, уступали свое значение купеческим мануфактурам, на которых широко применялся наемный труд. Например, по некоторым, хотя и неполным, данным, в 1774 году в 151 купеческой мануфактуре из 351 применялся исключительно наемный труд.
Казенные мануфактуры, за исключением крупных, вырабатывавших изделия для военных нужд, были переданы частным владельцам.
Несмотря на то, что увеличивалась численность крепостных крестьян, работавших в дворянских мануфактурах, рост этих мануфактур отставал от купеческих предприятий, которых становилось все больше и больше. Например, из 162 текстильных мануфактур только 27 принадлежало дворянам, а остальные купцам, причем некоторые из дворянских мануфактур лишь номинально были собственностью помещиков, а фактическими их владельцами являлись разбогатевшие крепостные крестьяне.
Развитие промышленности сопровождалось, естественно, увеличением потребности в рабочей силе. Однако в связи с тем, что в условиях феодального строя основная масса населения состояла из закрепощенных крестьян, привлечение по вольному найму рабочей силы в купеческие мануфактуры было затруднено. Феодальный строй становился тормозом в развитии производительных сил.
Рост производства товаров сопровождался расширением внутренней торговли.
Вместе с внутренней торговлей расширилась и внешняя, причем вывоз превышал ввоз (1). Россия вывозила, главным образом, хлеб, лес, пеньку, лен, меха, холсты, кожи, железо и железные изделия. Ввозились в Россию красильные вещества, сахар, шелк, кофе, чай, фрукты и другие товары, потреблявшиеся почти исключительно дворянами и богатыми купцами.
Внутренние таможенные сборы сдерживали развитие торговли, что диктовало необходимость их отмены. В 1753 году был издан новый Таможенный устав, согласно которому купцам, приехавшим в другой город, разрешалось торговать оптом беспошлинно. Розничную же
---------------------------
1. В 1726 году вывоз составил 4,2 млн. руб. и ввоз 2,1 млн. руб.; в 1749 году соответственно — 6,8 млн. руб. и 5,7 млн. руб.; в 1762 году — 12 млн. руб. и 8 млн. руб.; к 1795 году вывоз достиг 43 млн. руб., а ввоз около 30 млн. руб.
----------------------------
торговлю должны были производить местные купцы — «врозь на чужих городах отнюдь не торговать». Правительство отменило внутренние торговые сборы и несколько повысило внешнеторговые.
Несмотря на развитие промышленности и торговли, состояние государственных финансов было катастрофическим. Огромные средства расходовались на содержание государственного аппарата (48,1 процента всего расходного бюджета), армии (40,7 процента), а также на роскошную жизнь императорского двора (11,2 процента). Во время царствования Екатерины II, с 1762 по 1791 гг., расходы возросли с 17 до 85 млн. руб.
Хотя основной прямой налог (подушная подать) за это же время повысился в 4,5 раза, платежи государственных крестьян увеличились почти в 4 раза, возросли косвенные налоги, доходная часть государственного бюджета не могла покрыть огромных расходов.
Более увеличивать налоги было уже невозможно, так как и установленные размеры совершенно не соответствовали платежеспособности населения. Как ни свирепствовала администрация, выколачивая недоимки, к 1793 году их набралось около 20 млн. руб., то есть около трети всей приходной части бюджета.
Тяжелое состояние государственных финансов привело к возникновению государственного долга, которого Россия при Петре I еще не знала. Основной формой такого долга явился выпуск ассигнаций.
Помимо внутреннего долга, правительство в постоянных поисках денег обратилось к внешним займам, размер которых к середине 90-х годов достиг 33 млн. руб.

§ 3. ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ

Крестьяне. Основную массу населения России, насчитывавшего к началу XVIII в. почти 10 млн. человек, составляли крестьяне (около 96 процентов).
По данным ревизий общая численность крестьян с 40-х годов XVIII в. к 80-м годам того же века возросла почти в два раза: с 6,5 млн. душ мужского пола до 12,1 млн. Увеличение произошло не только в силу естественного прироста населения, но и за счет жителей новых территорий, включенных в состав Русской империи. Сельское население таких территорий раздавалось на крепостном праве помещикам или причислялось к государственным крестьянам. Например, указом от 3 мая 1723 г. оформлено закрепощение крестьян Левобережной Украины.
В начале XVIII в. положение крестьянства значительно ухудшилось. Неизмеримо возросли государственные подати, обусловленные войнами, строительством, расходами на содержание огромного государственного аппарата. Подати по своим размерам совершенно не соответствовали платежеспособности населения, вследствие чего накапливались недоимки. Взыскание недоимок производилось с исключительной жестокостью, главным образом при помощи воинских команд, содержание которых ложилось тяжелым дополнительным бременем на крестьян. Крестьяне несли также личные повинности, подвергались непрерывным мобилизациям в армию, на строительство, в промышленность. С 1699 по 1714 гг. в армию было набрано более 330 тыс. рекрутов для пожизненной службы. На содержание военного флота, каналов, городов сгонялись десятки тысяч крестьян и мелких ремесленников. Еще более изнурительными были крепостные обязанности, к выполнению которых помещики принуждали крестьян с неменьшей жестокостью.
Введение подушной подати (1718 г.) повлекло за собой более четкую организацию крестьянского сословия, а вместе с тем и ликвидацию промежуточных групп: холопов (полных, кабальных, жилых), церковных и монастырских служек, так называемых гулящих людей. Часть вольницы была набрана в армию и военный флот, а оставшаяся часть закрепощена. В результате реформы все крестьянское население разделилось на государственных крестьян, лично свободных и плативших дополнительные подати, и крепостных людей, в число которых входили помещичьи и монастырские крестьяне, а также те, кто был приписан к фабрикам и заводам.
После секуляризации по указу от 26 февраля 1764 г. (на Украине — в 1786 году) церковных и монастырских имуществ число государственных крестьян увеличилось за счет включения в их состав особого разряда экономических крестьян, которых насчитывалось около 1 млн. душ мужского пола. Экономические крестьяне получили для обработки церковные и монастырские земли, за что должны были уплачивать государству значительный денежный оброк.
Дворцовые крестьяне также были переведены на денежный оброк. В 1797 году для управления ими было создано специальное ведомство — департамент уделов, по названию которого дворцовые крестьяне стали именоваться удельными.
В связи с развитием промышленности возрастало число крестьян, приписанных к фабрикам и заводам. В 1762 году их насчитывалось 142,5 тыс. душ мужского пола, а в 90-х годах XVIII в. — более 312 тыс. Приписные крестьяне работали в самых тяжелых условиях от зари до зари. По указу 1731 года велено было «крестьян ни в откупы, ни в подряды не допускать, кроме найму подвод и судов и каких-либо работ». В 1761 году крестьяне были лишены права обязываться по векселям и быть поручителями, Указом от 22 августа 1767 г. крестьянам под страхом тяжких телесных наказаний и ссылки в каторжные работы запрещалось жаловаться на своих помещиков.
Страшным бедствием для крестьян было право помещиков торговать своими людьми, разлучая родителей с детьми, братьев с сестрами. В те поры существовали целые рынки для продажи людей.
Положение крестьян было ярко и верно охарактеризовано А. Н. Радищевым: «Помещик, — писал он, — в отношении крестьянина есть законодатель, судья, исполнитель своего решения».
В условиях нещадной эксплуатации трудящихся масс неизбежно обострялась классовая борьба, находившая свое выражение в побегах крестьян от помещиков, в городских и крестьянских восстаниях. Кроме крупнейших астраханского восстания (1705—1706 гг.) и восстания на Дону (1707—1708 гг.), в первой четверти XVIII в. было множество мелких.
Усиление крепостнической эксплуатации вызывало еще большую ненависть угнетенных к своим угнетателям. Во второй половине XVIII в. борьба крепостного крестьянства и рабочих с феодально-крепостническим строем приняла характер массового движения.
В 1762 году волнения охватили крестьян семи уездов центральных губерний, куда для усмирения были посланы воинские отряды с артиллерией. В 1763 году опять началось движение в четырех уездах, что послужило поводом для разработки в 1763 году Военной коллегией специальной инструкции начальникам воинских команд о подавлении крестьянских волнений.
В продолжение 60-х и 70-х гг. почти беспрерывно вспыхивали восстания крестьян и работных людей. Сама Екатерина II писала, что в начале ее царствования «заводские и монастырские крестьяне почти все были в явном неповиновении, и к ним начинали присоединяться и помещичьи». Так, нарастая, народное движение привело к Крестьянской войне 1773—1775 гг.
Крестьянская война, хотя и закончилась победой дворянства, жестокой расправой над Пугачевым и его соратниками, все же нанесла могучий удар по феодально-крепостническому строю. Русская империя всеми доступными ей средствами пыталась сохранить свои позиции, подрываемые экономическим развитием.
Дворянство. Господствующим классом в тогдашнем русском обществе были крупные землевладельцы-феодалы как светские, так и духовные. По сведениям, относящимся к 1700 году, 300 тыс. крестьянских дворов принадлежали 15 тыс. светских владельцев, 120 тыс. дворов — церквам и монастырям, 100 тыс. дворов — царскому дворцу.
Земельные владения распределялись неравномерно. Незначительной части знатнейших родов принадлежала почти половина всех крестьянских дворов.
Укрепление сословия дворян происходило за счет значительного расширения находящегося в их владении земельного фонда, объединения всех землевладельцев в единое привилегированное дворянское сословие.
Процесс расширения дворянского землевладения шел путем пожалования дворянам земель из государственного фонда, освоения окраинных территорий и захвата земель свободных и ясачных крестьян. За период с 1682 по 1710 гг. из дворцовых владений было роздано 43 тыс. крестьянских дворов. За время царствования Петра I всего было таким образом превращено в крепостных крестьян более 175 тыс. «душ» мужского пола.
Численно дворянское сословие увеличивалось за счет приема в русское подданство иностранцев, вливавшихся в состав русского дворянства, роднившихся с ним, поступавших на русскую службу (грузинские, кабардинские, картлийские князья, молдавские дворяне во главе с молдавским господарем Кантемиром, сербские дворяне и др.). Оно росло также за счет пожалования дворянского звания выходцам из других сословий, отличившимся на государственной службе. Это приняло широкий размах и систематический характер с введением в жизнь Табели о рангах (1722 год).
Петр I энергично перестраивал прежнюю организацию землевладельцев, положив в основу принцип службы, а не древности родословной. Естественным следствием превращения светских феодалов в единое дворянское служилое сословие, названное на польский лад шляхетством, было слияние поместий и вотчин. По указу о единонаследии от 23 марта 1714 г. родовые, выслуженные, купленные вотчины и поместья рассматривались под общим наименованием «недвижимых вещей», причем порядок их наследования уравнивался.
Реформы, осуществленные при Петре I, вызывали недовольство некоторой части родовитого дворянства, к которому примыкала и часть духовенства. Эти элементы, не понимавшие общеклассовых задач господствующего класса, противодействовали государственным мероприятиям, организовывали заговоры, из которых самым значительным был заговор с участием царевича Алексея. Петр I вел жестокую борьбу со своими противниками, опираясь на большинство дворянства, отстаивавшего свои интересы в новых условиях общественного развития.
Дробление имений среди увеличивающегося по численности дворянства было задержано указом 1714 года о единонаследии. Указ, имевший целью заставить дворян идти на государственную службу ради заработка, вызвал среди них большое недовольство. Они добились, что в 1730 году указ был отменен, хотя оставалось уравнение вотчин с поместьями.
Дворяне вели упорную борьбу за отмену обязательной для них пожизненной военной службы с нижних чинов, установленной при Петре I. Правительство вынуждено было идти на уступки господствующему сословию. Сначала, по указу от 24 февраля 1727 г., было разрешено отпускать часть офицеров и солдат из дворян с военной службы в свои деревни для ведения хозяйства. Затем (1731 год) было создано специальное военное учебное заведение (шляхетский корпус) для дворян, по окончании которого они получали офицерский чин и таким образом освобождались от обязанности служить в нижних чинах. В 1736 году вместо пожизненной военной службы была установлена срочная — в течение 25 лет, а один из сыновей вовсе освобождался от военной службы «для содержания экономии». В то же время укрепился обычай записывать дворян в полки с детского возраста (7—10 лет) и, хотя дети оставались дома при родителях, они считались проходящими службу и получали чины. Наконец, 18 февраля 1762 г. был издан манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», по которому дворяне в невоенное время совершенно освобождались от обязательной военной службы.
Таким образом, дворяне из служилого сословия, которому поместья давались за службу, стали землевладельцами и душевладельцами только в силу сословных преимуществ.
Одновременно шел процесс расширения власти помещика над крепостными крестьянами. В 1760 году помещики получили право ссылать своих крестьян в Сибирь на поселение за «вред, разорение, убытки и беспокойства». По указу 1765 года помещики могли отдавать крестьян в каторжные работы «на толикое время, на сколько помещики похотят».
Привилегии дворян были окончательно закреплены в Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства, изданной 21 апреля 1785 г. Она подтвердила освобождение дворян от обязательной службы, платежа податей, постойной повинности, телесного наказания. За ними утверждалось монопольное право владения землей и крепостными душами. Были созданы уездные и губернские дворянские собрания, защищавшие сословные интересы дворянства.
Дворянство было разделено на шесть разрядов в зависимости от способа получения дворянского звания. Титулованное дворянство и древние роды были выделены в особые разряды (5-й и 6-й). Для захудалого дворянства вводилось некоторое правовое ограничение: при отсутствии деревень или при доходе с них менее 100 руб. они лишались права избирать в органы дворянского самоуправления; избранными могли быть лишь те, кто имел обер-офицерский чин. Дворянское собрание вправе было исключить из своей среды дворянина, не только опороченного по суду, но даже лишь подозреваемого в «пороках», что давало возможность вести борьбу с нежелательными элементами в дворянской среде.
Духовенство. Духовенство, разделявшееся на черное (монашествующее) и белое (приходское), эксплуатировало крестьян наравне со светскими землевладельцами. Оно представляло собой не только серьезную экономическую, но и политическую силу, поддерживало феодально-абсолютистский строй. Переоценивая свое значение, церковь иногда пыталась противопоставить себя государственной власти (патриарх Никон). При Петре I были осуществлены мероприятия, имевшие целью ограничить влияние церкви на государственные дела, превратить духовенство в разряд служилых людей, находящихся в ведении государственного учреждения — Духовной коллегии. В Духовном регламенте подчеркивалось, что коллегия «от монарха установлена» и поэтому всякий епископ «ведал бы меру чести своей и невысоко бы о ней мыслил». В одном из указов 1721 года было сказано: «Иеромонахи не властительствовать с повелением призваны суть, но токмо духовные дела править».
Петр I не видел непосредственной государственной пользы в существовании многочисленного монашества, считал монахов тунеядцами, возлагал на монастыри государственные повинности и, наконец, в 1723 году совершенно запретил доступ в монашество. В 1762 году был издан указ о секуляризации церковных земель, лишивший духовенство права владеть населенными землями.
Городское население. В то время в недрах русского феодального общества еще только зарождался класс буржуазии. Он впитывал в себя городских и посадских жителей, производящих товары на рынок, а также выходцев из крестьян, занимавшихся ремеслом и торговлей. Наемный труд при феодально-крепостном строе не мог получить широкого распространения. Незначительная часть наемных рабочих в частных мануфактурах состояла в основном из оброчных крепостных. Капиталистические производственные отношения еще только начинали складываться.
В начале XVIII в. количество жителей городов и посадов не превышало 300 тыс. человек. Они, как и крестьяне, несли тяжелые государственные повинности — платежи и службы. По Регламенту Главного магистрата (1721 г.) произведено разграничение городского населения. «Регулярные граждане» разделялись на две гильдии и первой из них предоставлялись «отменные» привилегии и преимущества. К ней относились банкиры, знатные купцы, городские доктора, аптекари и лекари, шкиперы купеческих кораблей, ювелиры, живописцы, иконники. Мелкие торговцы и ремесленники входили во вторую гильдию. «Прочие же все подлые люди, обретающиеся в наймах и черных работах» не причислялись к «регулярным гражданам». Однако деление жителей городов по профессиональному признаку не привилось и практически проводилось по имущественному положению.
Ремесленники объединялись в цехи (цунфты) во главе со старейшинами (алдерманами).
Расслоение городского населения, отделение работных людей и лишение их прав «регулярных граждан» вызывали обострение классовой борьбы в городах.
За 70 лет — с 1724—1728 гг. по 1796 год — численность городского населения увеличилась с 183,5 тыс. душ мужского пола до 650,5 тыс., то есть более чем в три с половиной раза. Рост городов сдерживался феодально-крепостническими отношениями, чрезвычайно затруднявшими переход из крестьянского сословия в городское. Для вступления в посад крестьяне должны были иметь разрешение помещика или его приказчика и получить согласие от посадской общины. Но добиться этого было трудно: переход богатых крестьян в горожане был невыгоден для помещика, переходу же бедняков препятствовала посадская община, опасаясь недоимок в податях.
Посадское население, состоявшее из постоянных жителей городов, платило подушную подать и несло государственные повинности (служба при государственных сборах и т. п.). По манифесту от 17 марта 1775 г. купечество, обладавшее капиталом свыше 500 руб., освобождалось от подушной подати, вместо которой был назначен сбор в размере одного процента от объявленного капитала. Купцы, не обладавшие капиталом в 500 руб., исключались из купеческого сословия и зачислялись в мещане. «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» от 21 апретя 1785 г. размер капитала, необходимого для причисления к купечеству, повысила до 1000 руб.
Этим актом население городов было разделено на шесть разрядов. Первый составляли городовые обыватели, «кои в том городе дом или строение, или место, или землю имеют», независимо от сословной принадлежности. Ко второму относились купцы, разделенные на три гильдии: в зависимости от размера капитала. В третий входили цеховые ремесленники, в четвертый — иностранцы и те, что поселились в городе «ради промысла или работы, или иных мещанских упражнений». К пятому были причислены именитые купцы с капиталом более 50 тыс. рублей, банкиры, оптовые торговцы. Наконец, шестой разряд составляли собственно «посадские», называвшиеся мещанами, к числу которых относились все постоянные жители городов, занимавшиеся мелкой торговлей или ремеслом и не входившие в другие разряды. Для наиболее зажиточной части городского населения были установлены многочисленные льготы и преимущества (освобождение от подушной подати, казенных служб, рекрутской повинности и т. д.).
Согласно Грамоте городам было предоставлено право самоуправления. Органами самоуправления являлись собрание градского общества, общая градская дума и выбиравшаяся ею постоянно действующая шестигласная дума (шестигласная — по числу разрядов городского населения). Правом быть избранными в эти органы пользовались лишь лица, владевшие капиталом не менее 5 тыс. руб.
Органы городского самоуправления были подчинены государственным чиновникам и совершенно бессильны.

§ 4. ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ

Власть императора. В первой четверти XVIII в., при Петре I, получила окончательное оформление и законодательное выражение абсолютная монархия, самодержавие. «Самодержавие (абсолютизм, неограниченная монархия),— писал В. И. Ленин,— есть такая форма правления, при которой верховная власть принадлежит всецело и нераздельно (неограниченно) царю. Царь издает законы, назначает чиновников, собирает и расходует народные деньги без всякого участия народа в законодательстве и в контроле за управлением. Самодержавие есть поэтому самовластие чиновников и полиции и бесправие народа» (1).
Формирование в России абсолютизма проявилось в прекращении созыва Земских соборов, отмене местничества, централизации государственного аппарата, появлении «особого слоя лиц, специализировавшегося на управлении и поставленного в привилегированное положение перед народом» (2). В XVII в. власть государя еще была в некоторой мере связана Боярской думой. При Петре I эта власть полностью стала неограниченной, абсолютной.
Умаление значения Боярской думы началось в конце XVII в. Из сборища родовитых бояр, «думавших» вместе с государем, она стала постепенно превращаться в бюрократическое учреждение, в которое проникали приказные чины. Уезжая в 1697 году за границу, Петр I еще более подорвал значение Боярской думы, подчинив ее своему приближенному — правителю Преображенского приказа князю Ф. Ю. Ромодановскому, не имевшему никакого думного чина. Бояре, составлявшие Думу, обязаны были вместе с начальниками приказов съезжаться к Ромодановскому и «советовать, когда он похочет».
В 1699 году был восстановлен Счетный приказ, или Ближняя канцелярия, на которую возлагался финансовый контроль за деятельностью государственных учреждений. Так как в эту пору важнейшими государственными вопросами были финансовые, Боярская дума срасталась с Ближней канцелярией. Наконец, в 1708 году число присутствовавших в заседании Думы сократилось до 8 человек (руководителей приказов).
Таким образом, в начале XVIII в. во главе Русского государства стал самодержавный монарх, под властью которого находился огромный чиновничье-дворянский аппарат, призванный проводить государеву волю. Церковь, некогда пытавшаяся соперничать с государством, превратилась в одно из его ведомств.
Абсолютизм получил законодательное оформление в толковании к 20-му артикулу Воинского устава, где говорилось, что «его величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать
--------------------------
1. В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 242—243
2. В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 312.
-------------------------
не должен, но силу и власть имеет свое государство и земли, яко христианский государь, по своей воле и благо-мнению управлять». В Духовном регламенте было сказано: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не токмо за страх, но и за совесть сам бог повелевает». Утверждение новой формы государственной власти сопровождалось изменением титула главы государства. Вместо существовавшего в России с XVI века титула «царь» он получил наименование императора.
Этот титул был поднесен Петру I после победного окончания Северной войны, 22 октября 1721 г. Вслед за этим 5 февраля 1722 г. был издан Указ о наследии престола, согласно которому неограниченная власть монарха распространялась и на выбор преемника на престоле. Перестройка управления государством составляла одну из важнейших частей реформ, осуществленных в России при Петре I. Такое преобразование было осуществлено не сразу и не по заранее намеченному плану. Лучшие формы государственного аппарата отыскивались в процессе его реорганизации, закончившейся лишь к концу первой четверти XVIII века. Во второй четверти XVIII зека в России произошел целый ряд «дворцовых переворотов». В. И. Ленин указывал, что они «...были до смешного легки, пока речь шла о том, чтобы от одной кучки дворян или феодалов отнять власть и отдать другой» (1). Орудием дворцовых переворотов служила своеобразная дворянская сословная организация — гвардия.
Созданный после смерти Петра I Верховный тайный совет стал со временем орудием аристократической верхушки. В 1730 году он возвел на престол племянницу Петра I — Анну Ивановну, вдову герцога Курляндского, которая, не имея никакой опоры в дворянских кругах в России, должна была превратиться в простое орудие в руках кучки аристократов — Долгоруких и Голицыных. Были выработаны так называемые кондиции—условия царствования Анны Ивановны. Ее заставили подписать их перед въездом в Москву. Под страхом лишения короны Анна Ивановна не могла без согласия Верховного тайного совета начинать войну и заключать мир, уста-
---------------------------
В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 397.
----------------------------
навливать налоги и расходовать государственные средства, раздавать земли и производить в знатные чины, лишать дворян жизни и имущества без суда. Она обязалась даже не вступать в новый брак и не назначать наследника престола.
Затея «верховников» встретила сопротивление широких кругов дворянства, считавших, что оказать влияние на императрицу им будет легче, чем на засевшую в Верховном тайном совете сплоченную группу аристократов. Опираясь на эти круги, на сторону которых стала гвардия, Анна Ивановна по прибытии в Москву порвала кондиции, уничтожила Верховный тайный совет, создала свой особый высший государственный орган — Кабинет, куда назначила собственных ставленников. В дальнейшем, указом от 9 июня 1735 г., было установлено, что акты, подписанные тремя кабинет-министрами, приравниваются к актам, подписанным лично императрицей. Для борьбы со всеми недовольными Анна Ивановна образовала Канцелярию тайных розыскных дел (1731 г.). Опасаясь новых дворянских заговоров, Анна Ивановна окружила себя выходцами из Курляндии, сформировала новый гвардейский Измайловский полк, назначив в него офицерами иностранцев. Иностранцы вершили все дела в государстве. Особенным влиянием пользовался фаворит Анны Ивановны — Бирон.
Засилье иностранцев, сопровождавшееся грабежом населения, произволом, умалением роли русского дворянства, известное в истории под именем «бироновщины», вызвало общий протест дворян, объединило различные дворянские группировки.
Вскоре после смерти Анны Ивановны (1741 г.) был совершен новый дворцовый переворот и на престол возведена дочь Петра I — Елизавета.
Вступив на престол, Елизавета возвела в дворянство всех участников переворота, не принадлежащих к этому сословию, раздала в награду 12 тыс. душ крестьян, уничтожила Кабинет и восстановила права Сената. Впоследствии, однако, в связи с Семилетней войной она создала свой особый высший государственный орган — Конференцию при высочайшем дворе (1756 г.), которая из временного учреждения превратилась в постоянное.
При Елизавете почти полностью обновился состав Сената, были возвышены русские дворяне, а иностранцы отстранены от руководящих должностей в государственном аппарате и в армии.
В декабре 1761 года на престол вступил племянник Елизаветы Петр III. Он упразднил елизаветинскую Конференцию при высочайшем дворе и создал свой Совет при императоре, где главную роль стал играть его дядя герцог Голштинский. Императорский совет подчинил себе Сенат: Сенату было запрещено издавать указы, устанавливающие общие нормы; он был обязан представлять Совету отчетность по государственным доходам и расходам.
За время царствования Петра III группа дворян провела ряд важных государственных актов: указ от 18 февраля 1762 г. о вольности дворянской, указ от 21 марта 1762 г. о секуляризации церковных земель, которой дворянство добивалось еще со времени Петра I. Однако Петр III презирал все русское и преклонялся перед прусским королем Фридрихом II. Такой император не устраивал русское дворянство. В гвардии созревал заговор, имевший целью низложить Петра III и сделать императрицей его жену — Екатерину. Сторонникам Екатерины удалось 28 июня 1762 г. возвести ее на престол, а Петр III был убит.
Естественно, что положение этой ангальтцербстской принцессы, занявшей русский императорский престол, было крайне непрочным. В стране зрели заговоры, делалась ставка на возведение на престол сына Петра III - Павла.
Чтобы в таких условиях удержать корону, Екатерине необходимо было снискать расположение широких слоев дворянства, привлечь на свою сторону набиравшее силы купечество, приобрести более независимое положение относительно этих двух важнейших сил в государстве.
Высшие органы государственного управления. При Петре I был создан высший орган государственного управления — Сенат. В отличие от старой Боярской думы Сенат являлся чисто бюрократическим учреждением. Члены его назначались царем и были ему подотчетны. Указом от 2 марта 1711 г. определялись задачи Сената, состоявшие в осуществлении как судебных, так и административных обязанностей: собирание государственных доходов, контроль за расходами, заботы о расширении торговли, проведение набора дворян на военную и гражданскую службу. Вопросы, связанные с ведением войны и внешними сношениями, не были отнесены к компетенции этого органа. Первоначально Сенат представлял собой лишь временное учреждение «вместо присутствия его величества собственной персоны». С течением времени Сенат стал превращаться в постоянно действующее учреждение.
Порядок ведения дел в Сенате получил окончательное оформление в указе от 27 апреля 1722 г. «О должности Сената». Вся деятельность Сената протекала под контролем генерал-прокурора, как «ока государева». Генерал-прокурору подчинялась сенатская канцелярия и система фискалов во главе с обер-фискалом, призванных согласно указу от 2 марта 1711 г. тайно «наблюдать государственный интерес» как в центре, так и на местах. Связь Сената с губерниями осуществлялась через состоящих при нем губернских комиссаров — по два на каждую губернию.
Первым шагом в перестройке центральных органов государственного управления было возложение в 1697 году на Преображенский приказ расследования в масштабах всего государства политических дел, ранее распыленных по нескольким приказам. Преображенский приказ с исключительной жестокостью взялся за расследование дел об участниках народных восстаний, заговоров, о челобитчиках на помещиков, о всех тех лицах, которые выражали недовольство новыми, вводимыми Петром I порядками.
В десятых годах XVIII в. начинается коренная реорганизация центральных органов государственного управления, закончившаяся к 1719 году. Вместо многочисленных приказов, круг деятельности которых был недостаточно ясно очерчен, были образованы коллегии, между которыми более четко разделялись все основные отрасли государственного управления.
В 1720 году был издан Генеральный регламент, установивший общие положения коллежского управления и порядок делопроизводства. Всего было создано 11 коллегий: Военная, Адмиралтейская, Иностранная, Берг-коллегия, Мануфактур-коллегия, Коммерц-коллегия, Камер-коллегия, Штате-контора, Ревизион-коллегия, Вотчинная и Юстиц-коллегия. В 1721 году для заведования церковными делами образовали Духовную коллегию, получившую особый регламент. Впоследствии Духовная коллегия была переименована в Святейший Правительствующий синод.

КУРСОВАЯ РАБОТА — «Уголовное право России в период с 18 века до нашего времени»
Введение
1. Тенденции развития уголовного права в 18 веке
1.1. Понятие и виды уголовно-наказуемых преступлений
1.2. Цели и виды уголовных наказаний
2. Основные тенденции развития уголовного законодательства в дореволюционный, советский и перестроечный периоды
2.1. Развитие отечественного уголовного права в дореволюционный период
2.2. Развитие уголовного права в период становления советской власти
2.3. Развитию уголовного права в годы перестройки
3. Уголовное право в современный период
3.1. Понятие и основные цели уголовного наказания
3.2. Система наказаний по УК РФ
Заключение
Список использованной литературы