Доклад: Александр III

Введение

Александр III. Александр III родился в 1845 г. Он был вторым сыном Александра II, и его не готовили на престол. Александр получил обычное для великих князей военное образование. Особыми успехами в учебе не отличался. Педагоги считали его старательным тугодумом. В 1865 г. умер старший сын Алексанра II. К этому времени Александр Александрович был уже сложив­шимся человеком, с определенными взглядами, склонностя­ми, кругозором. Вскоре он женился на датской принцессе, невесте своего покойного брата.

Александр III имел мужиковатую внешность и мужицкие привычки. Он носил бороду лопатой, был неприхотлив в быту, в обыденной обстановке ходил в простой рубахе, не лез в карман за грубым словом. Мало кого из царедворцев и министров не называл он беззлобно «скотиной» или «канальей» (не всегда, впрочем, незаслуженно). Любимым занятием Александра была рыбная ловля, требовавшая усидчивости и отвечавшая его неторопливому темпераменту, позволявшая ему погрузиться в мир своих медленных мыслей. «Европа может и подождать, пока русский царь рыбачит»,— сказал он однажды, желая подчеркнуть свой вес в мировой политике и действительно отправляясь на рыбалку.

Александр III не был глуп. Но его мышление было слишком приземленным, отсутствовала фантазия, он не умел смотреть вдаль, в перспективу. Был он законченный консерватор и ретро­град. Но, подобно многим медвежьим натурам, отличался осторожностью, был слегка трусоват. Мудро избегал войн. Осторожно действовал и во внутренней политике.

Когда Александр III сравнивал царствование отца и деда; сравнение было не в пользу первого. Отец слишком много «нареформировал». Постепенный возврат к старому, укрепление сословного строя и самодержавия составляло суть внутренней политики Александра III. Ему казалось, что он возвращает страну с опасного пути на здоровые исторические основания.

Александру III удалось быстро стабилизировать обстановку после убийства Александра ΙΙ, но в стране сохранилось не мало острейших проблем, которые выявились в следующее царствование.

Александр III Александрович
(26.02.1845 - 20.10.1894)
Император всероссийский
(2.03.1881 - 20.10.1894)

1 марта 1881 года, после убийства террористами императора Александра II, на престол вступил его сын Александр III. Старший брат Александра III Николай умер в 1865 году и после его смерти наследником престола стал Александр Александрович. Выросший в офицерской среде, Александр был надменным и грубым, к людям он относился как к подчиненным ему солдатам. Он не получил того образования, которое считалось необходимым наследнику престола. Воспитателем Александра III был теоретик самодержавия, обер-прокурор Святейшего Синода К.П.Победоносцев, который первое время после восшествия на престол своего воспитанника был самым влиятельным лицом в правительстве. Взойдя на престол, он поставил своей задачей закончит реформы Александра II.

Император обладал огромной работоспособностью и необычайной физической силой. В отличие от отца Александр III не был храбрым человеком. Боясь покушений, он удалился в Гатчину, во дворец своего прадеда Павла I, спланированный как старинный замок, окруженный рвами и защищенный сторожевыми башнями.

В условиях развивающегося капитализма Александр III, выражая интересы наиболее консервативных кругов дворянства, сохранял помещичий уклад жизни. Однако в области экономической политики император вынужден был считаться с ростом капиталистических элементов в стране.
В первые месяцы царствования Александр III проводил политику лавирования между либерализмом и реакцией, что определяло борьбу группировок внутри правительственного лагеря (М.Т.Лорис-Меликов, А.А.Абаза, Д.А.Милютин - с одной стороны, К.П.Победоносцев - с другой). 29 апреля 1881 года Александр III выступил с манифестом об утверждении самодержавия, означавшим переход к реакционному курсу во внутренней политике. Однако в первой половине 1880-х годов под влиянием экономического развития и сложившейся политической обстановки правительство Александра III было вынуждено провести ряд реформ. В 1882 году был учереждён крестьянский банк, с помощью которого крестьяне могли бы приобретать земельную собственность. Это решение было принято ещё Сперанским, но не получило поддержки Александра I. Решение это было закономерным шагом перед отмененой подати и разрешением выкупа (выкуп разрешен ранее) земли. В 1890 году введена новая должность – земский начальник, которые в своих руках сосредоточили административную и судебную власть. Это был шаг назад к самодержавию, но он был необходим, так как нынешняя Россия не была готова (да и пожалуй никогда не будет готова к демократии). 1884 год был ознаменован введением нового университетского устава – военные гимназии преобразовывались в кадетские корпуса. С отставкой министра внутренних дел графа Н.И.Игнатьева (1882 г.) и назначением на этот пост графа Д.А.Толстого начался период открытой реакции. В годы царствования Александра III значительно усилился административный произвол. Административный произвол был усилен рядом указов в 1890 году. В основном, эти указы назначали новые должности, которые ограничивали демократическое начало прежних указав – в частности была введена новая должность земского начальника у который была судебная и административная власть что никак не могло положительно сказаться на русской демократии.

В целях освоения новых земель при Александре III быстрыми темпами шло переселение крестьянских семейств в Сибирь. Всего в царствование Александра III в Сибирь было переселено до 400 тыс. крестьян, а в Среднюю Азию - 60 тыс. Правительство в некоторой степени заботилось об улучшении быта рабочих - были введены правила о найме на сельские и фабричные работы, надзор за которыми был вверен фабричным инспекторам (1882 г.), была ограничена работа малолетних и женщин.

Во внешней политике в эти годы наблюдалось ухудшение российско-германских отношений и происходило постепенное сближение России и Франции, закончившееся заключением франко-русского союза (1891-1893 гг.).
Александр III скончался осенью 1894 года от болезни почек, усилившейся из-за ушибов, полученных во время железнодорожной катастрофы под Харьковом, и постоянного неумеренного употребления спиртного. Он похоронен в Петропавловском соборе.

Коронация Александра III.

Александр Александрович, второй сын императора Александра II и его супруги императрицы Марии Александровны, вступил на престол 2 марта 1881 года. Александр III короновался 15 марта 1881 года в Успенском соборе Московского Кремля.

Суд над первомартовцами.

Цареубийство, осуществленное народовольцами 1 марта 1881 года, вызвало растерянность и панику в русском обществе. Массовые облавы и обыски, проведенные полицией, привели к аресту организаторов покушения на Александра II. Над убийцами императора состоялся суд, приговоривший их к смертной казни. 3 апреля 1881 года в Петербурге пять народовольцев - дворянка Софья Перовская, сын священника Николай Кибальчич, мещанин Николай Рысаков, крестьяне Андрей Желябов и Тимофей Михайлов были публично казнены.

Присоединение Средней Азии к России

К моменту широкого наступления России Средняя Азия имела разнообразное по национальному составу население. Из феодальных государств Средней Азии выделялись три - Кокандское и Хивинское ханства и Бухарский эмират. В 1864 году русские войска вступили в пределы Кокандского ханства. Были заняты города Туркестан и Чимкент. В июне 1865 года был взят самый крупный торговый и ремесленно-промышленный город Средней Азии Ташкент с населением в 100 тыс. человек. В январе 1868 года с кокандским ханом был заключен выгодный для России торговый договор и Худояр-хан признал себя вассалом русского императора. В мае 1868 года русскими войсками был взят Самарканд, эмир бухарский прекратил борьбу и заключил с царским правительством договор, по которому эмират ставился в вассальную зависимость от России, а русским купцам предоставлялось право свободной и льготной торговли. В мае 1873 года столица ханства Хива, окруженная русскими войсками, подошедшими с нескольких направлений, капитулировала. Хивинский хан также признал себя вассалом России. Присоединение Средней Азии к России было закончено в 1885 году.

Голод в Поволжье.

В 1891 году в Поволжье из-за засухи случился неурожай. От катастрофического голода пострадали восточные области черноземной зоны - 20 губерний с 40-миллионным крестьянским населением. За голодом в 1892 году последовала эпидемия холеры. По всей России прошла широкая волна правительственной и общественной помощи голодающим: в городах собирались средства в помощь голодающим, в деревнях организовывались столовые и проводилась раздача зерна, врачи безвозмездно работали в районах, охваченных эпидемией.

Крушение царского поезда.

В октябре 1888 года, во время одной из поездок по стране, императорский поезд сошел с рельс. Крыша вагона, в котором находилась семья Александра III, начала проваливаться. Император, обладавший необычайной физической силой, принял на свои плечи падающую крышу и держал ее до тех пор, пока его жена и дети не выбрались живыми и невредимыми из-под обломков.

КОНТРРЕФОРМЫ. ЭПОХА АЛЕКСАНДРА ΙΙΙ

«Я помню хорошо глухие годы Рос­сии — девяностые годы, их мед­ленное оползание, их болезненное спокойствие, их глубокий провин­циализм — тихую заводь: последнее убежище умирающего века». Таким «болезненно спокойным» запомни­лось это время не только О. Э. Ман­дельштаму, знаменитому русскому поэту, заставшему исход столетия ещё ребёнком. Таким помнили его и старшие современники поэта — оче­видцы двух великих «реформенных» десятилетий, которые, не вполне раз­решив старые, поставили перед Рос­сией новые сложные проблемы.

Отмена крепостного права в 1861 г. открыла целую полосу преоб­разований в различных сферах жиз­ни российского общества: вводилось местное самоуправление — земское (1864 г.) и городское (1870 г.); осу­ществлялись судебная реформа (1864 г.), демократизация образова­ния (1863—1864 гг.), реформа печа­ти (1865 г.) и др. Все эти перемены, сопровождавшиеся общественным подъёмом 60-70-х гг., находились в сильнейшем противоречии с тради­цией «государственного давления» и всесилия бюрократии. С одной сто­роны, возможность свободно от­стаивать свои интересы через систе­му представительных учреждений была нетрадиционной для русского общества. Оно привыкло отдавать первенство государственному инте­ресу в ущерб частному, человеческо­му. С другой стороны, консерватив­ное чиновничество воспринимало любое нововведение как покушение на саму идею российской государст­венности. И обществу, и государству потребовалось немало времени, что­бы осознать столь радикальные из­менения, привыкнуть к ним, а в ряде случаев и смириться с ними.

Правление императора Алексан­дра III (1881—1894 гг.) стало своего рода исторической паузой — време­нем осмысления великих преобразо­ваний прежнего царствования и вре­менем реакции, которое пришло на смену реформистскому натиску пред­шествующего 20-летия. В истори­ческой науке это время получило название эпохи контрреформ .

НОВАЯ ПОЛИТИКА ИМПЕРАТОРА

Новый правительственный курс види­мым образом отличался от рефор­маторской деятельности Александра II и его ближайшего окружения — либе­рально настроенных министров. На смену последним пришли Д. А. Тол­стой, К. П. Победоносцев, С. Г. Стро­ганов, В. П. Мещерский, ставший бли­жайшим советником Александра III. Это были люди с иным складом ума, другими взглядами на пути развития России и роль государства. Подобная замена ключевых фигур в правитель­стве означала решительный отходотпрежнего курса правления.

Предыдущий, реформаторский, период прошёл под знаком модер­низации общественного строя Рос­сии. Предпринимались попытки хотя бы частично привести его в со­ответствие с требованиями времени, с западноевропейским опытом пре­доставления гражданских свобод. Наступившая эпоха предпочитала сверять время по собственным ис­торическим часам. Именно в этот период благодаря трудам Победо­носцева (1827—1907), одного из влиятельнейших деятелей нового царствования, приобретает наибо­лее законченные и совершенные черты российская государственная идеология, отстаивающая незыбле­мость самодержавия.

Основная причина резкой сме­ны правительственного курса в нача­ле 80-х гг. XIX столетия заключалась не только в своеобразии личности Александра III и его сподвижников. Решающую роль сыграла напряжён­ная внутриполитическая обстановка, вызванная террористической дея­тельностью народовольцев, и преж­де всего убийством Александра II. Гибель императора произвела на страну ошеломляющее впечатление: Александр II стал не только царём-освободителем, но и царём-муче­ником. Трагедию, разыгравшуюся на Екатерининском канале, общественное созна­ние связало со всей предыдущей «либеральной» деятельностью госу­даря, «высвободившей тёмные силы», что в конечном итоге привело к страшной развязке. Воспоминания о цареубийстве предопределили отно­шение к революционным и либе­ральным силам страны не только со стороны власть имущих, но и боль­шей части просвещённого общества, настроенного на необходимость «наведения порядка».

Продолжать начатый отцом курс будущий император был не располо­жен уже при восшествии на престол, хотя на второй день после гибели отца, собрав высшие чины и свиту, Александр сказал: «Я принимаю ве­нец с решимостью. Буду пытаться следовать отцу моему и закончить дело, начатое им. Если бы Всевышний и мне судил ту же участь, как ему, то, надеюсь, вы будете моему сыну так же верны, как моему отцу». В депешах, отправленных 4 марта русским послам при иностранных дворах, было сказано, что «государь император посвятит себя, прежде всего делу внутреннего государст­венного развития, тесно связанному с успехами гражданственности и вопросами экономическими и со­циальными, составляющими ныне предмет особых забот всех прави­тельств». В обществе о новом госу­даре сложилось представление как о человеке либеральных взглядов, не чуждом и конституционных идей. Это поддерживало надежды на про­должение и развитие тех начинаний, к которым Александр II вернулся в последний год царствования. Одна­ко этим надеждам не суждено было осуществиться.

Царствование сына совершен­но не походило на правление отца, которого Александр III ничем не на­поминал даже внешне. Покойный государь был красив, обладал изы­сканными манерами, природной добротой и мягкостью в личных от­ношениях. Новый император, по воспоминаниям крупного политического деятеля С. Ю. Витте, «походил на большого русского мужика из центральных губерний, к нему боль­ше всего подошёл бы костюм: по­лушубок, поддёвка и лапти... он не был красив, по манерам был скорее более или менее медвежатый; был очень большого роста, причём при всей своей комплекции он не был особенно силён и мускулист, а ско­рее был несколько толст и жирен».

Александр Александрович ни в детстве, ни в ранней юности не рас­считывал на российскую корону. Законный наследник престола — его старший брат Николай Алек­сандрович — скончался на 22-м году жизни от туберкулёза. Алек­сандр Александрович был объявлен цесаревичем в 20-летнем возрасте, т.е. будучи уже вполне сформиро­вавшимся человеком. Выросший в офицерской среде, великий князь не получил образования, которое подобает иметь будущему импера­тору. Оставляли желать лучшего и особенности воспитания юноши. В своё время у его отца были велико­лепные наставники, в том числе из­вестный русский поэт В. А. Жуков­ский, стремившийся к тому, чтобы из его питомца вырос всесторонне образованный, гуманный государь, заботящийся о благоденствии наро­да. Победоносцев, духовный настав­ник Александра Александровича, относился к воспитанию в духе Просвещения по меньшей мере по­дозрительно. Да и сам ученик не отличался особыми дарованиями. «Император Александр III, — писал Витте, — был совершенно обыкно­венного ума, пожалуй, можно ска­зать, ниже среднего ума, ниже сред­них способностей, ниже среднего образования...». Правда, у императора был «громадный характер, прекрасное сердце», но этого явно не достаточно для государственного деятеля. Добрый семьянин и консерватор, Александр ΙΙΙ считал патриархальность лучшим образом жизни и мысли для всех граждан своей страны. Сам он попытался стать строгим, но справедливым отцом для подданных и того же ждал от чиновников, помещиков, церкви. Недостатки, впрочем, своеобразно возмещались упрямст­вом, а также силой и твёрдостью его характера. Эти качества дали знать о себе в первые же месяцы правления.

После непродолжительных коле­баний и лавирования между двумя противостоящими политическими группировками — «либеральной» и «охранительной» (возглавляли их со­ответственно М. Т. Лорис-Меликов и К. П. Победоносцев) — Александр III склонился на сторону последней. Уже в марте был «похоронен» конституционный проект министра внутрен­них дел Лорис-Меликова, предпола­гавший введение общероссийского представительного органа. (Алек­сандр II дал согласие рассмотреть проект за несколько часов до своей трагической гибели.) В опублико­ванном 29 апреля 1881 г. царском манифесте, составленном Победо­носцевым, заявлялось о решимости «стать бодро на дело правления, с ве­рою в силу и истину самодержавной власти», которую император призван «утверждать и охранять для блага народного от всяких на неё поползновений». Формулировались основ­ные принципы внешней и внутрен­ней политики: сохранять порядок и крепкую власть, соблюдать справед­ливость и экономию, возвратиться к исконно русским началам и повсе­местно обеспечивать исконно рус­ские интересы. С конституционны­ми мечтаниями было покончено. В России повеяло холодом.

Александр II начинал своё царст­вование с уничтожения военных по­селений, разрешения свободной выдачи заграничных паспортов, ос­лабления цензурного гнёта, амнистии в отношении политических заклю­чённых и т. п. Первые мероприятия правительства Александра III под­твердили решимость властей твёрдо проводить провозглашенный в манифесте «охранительный» курс: 14 августа 1881 г. было принято «По­ложение о мерах к охранению госу­дарственной безопасности и обще­ственного спокойствия». Теперь в любой губернии разрешалось вво­дить чрезвычайное положение «для водворения спокойствия и искоре­нения крамолы». Любого ее жителя могли подвергнуть аресту, сослать без суда на пять лет, предать военно­му суду. Губернаторы получили пра­во закрывать органы печати, торго­вые и промышленные предприятия, учебные заведения; приостанавли­вать деятельность земств и город­ских дум. Изданное как «временное», сроком на три года, это «Положение» постоянно возобновлялось и дейст­вовало вплоть до 1917 г.

Мероприятия правительства Александра III, получившие название контрреформ, заключались в пере­смотре многих достижений предыду­щего курса в таких важнейших сфе­рах жизни российского общества, как земство, городское самоуправление, суд, образование и печать.

ЗЕМСТВО

В 1864 г. началось создание зем­ских учреждений. Это означало воз­рождение древнего земства с его идеей народного представительства и независимыми от центральной власти органами самоуправления. Роль последних была сведена на нет ещё на исходе XVII в.

По новому «Положению о гу­бернских и уездных земских учреж­дениях» 1890 г. земство было пре­образовано. Дворянство получило возможность избирать большую часть выборных земских деятелей — глас­ных (около 57%). Имущественный ценз (минимальный уровень доходов, дающий право представителю того или иного сословия участвовать в дея­тельности земских учреждений) по­нижался для дворян и повышался для городского населения. Крестьяне во­обще потеряли право выбирать глас­ных, так как теперь их назначал гу­бернатор из среды крестьянских выборщиков — лиц, уполномоченных крестьянскими обществами участво­вать и выборах.

Вновь избранные земские глас­ные утверждались губернатором, что ставило земские учреждения под жесткий контроль государства. Фактически это перечеркивало главную идею земства — независимость от органов государственной власти и царя в решении вопросов мест­ного самоуправления. Смысл зем­ской контрреформы состоял в том, чтобы свести на нет возможность участия в работе земских органов «случайных» (нежелательных для ре­жима) людей, увеличить представи­тельство дворян — опоры трона и в конечном итоге сделать земства ло­яльными по отношению к самодер­жавной власти. Во всех этих мерах отразилось противостояние царя и дворянства демократическому рус­скому земству («земле», «люду») — противостояние, уходящее в самую глубь российской истории.

ГОРОДСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ

Городская контрреформа пресле­довала точно такие же цели, как и земская: ослабить выборное начало, сузить круг вопросов, решаемых органами городского самоуправле­ния, и расширить сферу прави­тельственных полномочий. Соглас­но новому городовому положению 1892 г., имущественный ценз, давав­ший право участвовать в выборах, повышался. В результате число из­бирателей в Москве, например, со­кратилось в три раза. Из законода­тельства изымалось положение о том, что городские думы и управы действуют самостоятельно. Закреп­лялось вмешательство царской ад­министрации в их дела. Правитель­ство получало право не утверждать официально избранного городского голову — председателя городской думы. Количество заседаний послед­ней ограничивалось. Таким образом, городское самоуправление было по сути дела превращено в разновид­ность государственной службы.

СУД

Судебная система России — наибо­лее удачное детище отстранённых от власти реформаторов — не пре­терпела в это время каких-либо зна­чительных изменений. Судебные ус­тавы 1864 г. продолжали успешно действовать. Однако в судопроиз­водстве по политическим делам гласность ограничивалась: публика­ции отчётов о политических про­цессах запрещались. Из ведения суда присяжных были изъяты все дела о насильственных действиях против должностных лиц.

Существенные изменения про­изошли в низовых судебных орга­нах. Мировые суды, которые помимо разбора мелких дел решали спорные вопросы между крестьянами и по­мещиками, были в основном ликви­дированы. Сохранились они только в трёх крупных городах — Москве, Петербурге и Одессе. Мировые судьи заменялись земскими участковыми начальниками, должности которых предоставлялись исключительно дво­рянам с высоким имущественным цензом. В отличие от мирового суда, на который возлагалось достижение согласия между крестьянами и поме­щиками, земские начальники все спорные вопросы решали единолич­но, с оглядкой на местную государ­ственную администрацию.

ОБРАЗОВАНИЕ

Поскольку студенчество считалось главным источником вольнодумства, рассадником республиканских идей и всякого рода смуты, российские университеты стали одной из пер­вых жертв охранительного курса. Новый университетский устав 1884 г. упразднял их автономию. Был ликви­дирован университетский суд, запре­щены любые студенческие объеди­нения. Преподаватели, избранные учёными советами, обязательно ут­верждались в должности министром просвещения. Всей университетской жизнью теперь руководил государст­венный чиновник — попечитель учебного округа: он назначал деканов (одна из высших выборных должностей университета), обладал правом созывать учёный совет, при­сутствовать на его заседаниях, на­блюдать за преподаванием. Государ­ство не забыло напомнить студентам и об «обязанности по выполнению воинского долга»: льготы по призы­ву в армию для лиц, имеющих выс­шее образование, были ограничены, а минимальный срок военной служ­бы увеличен.

Вдохновителю и главному ор­ганизатору контрреформ в сфере образования графу И. Д. Делянову (1818—1897), министру народного просвещения с 1882 г., принад­лежит и авторство печально знаме­нитого циркуляра «о кухаркиных детях». В этом документе рекомен­довалось ограничить поступление в гимназии и прогимназии «детей ку­черов, лакеев, поваров, прачек, мел­ких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одарённых необыкновенны­ми способностями, вовсе не следу­ет выводить из среды, к коей они принадлежат». В средние и высшие учебные заведения сокращался при­ём лиц еврейской национальности. Каких-либо реальных последствий циркуляр, впрочем, так и не во­зымел, оставшись в истории российского образования примером исключительной ограниченности государственных чиновников.

ПЕЧАТЬ

Первый опыт свободы слова прервался после утверждения в августе 1882 г. новых «Временных правил о печати» (которые стали постоянными). Администрация получила право закрывать любые газеты и журналы лишать издателей и редакторов права на продолжение профессиональной деятельности. Редакции обязывались раскрывать псевдонимы своих авторов по требованию властей. Усилилась цензура.

В соответствии с новым законодательством в 1884 г. прекратил существование ненавистный правительству журнал «Отечествен­ные записки», редактором которого был М. Е. Салтыков-Щедрин. Зато процветала газета М. Н. Каткова (1818—1887) «Московские ведомо­сти». Именно на 80-е гг. приходит­ся заключительный период деятель­ности этого известного русского публициста, в своё время слывшего либералом и много сделавшего для расширения круга дозволенных к обсуждению в печати вопросов. Но с середины 60-х гг., а особенно после установления нового правительствен­ного курса при Александре III, Катков немало способствовал усилению ох­ранительного духа и нетерпимости в стране власть имущих. Обладая боль­шим публицистическим талантом и репутацией либерала, он сумел заро­нить в умы своих читателей сомнение в необходимости продолжения ре­форм, объявленных им в целом как «неудачные»: «Ещё несколько месяцев, быть может, недель прежнего режи­ма, — писал он по случаю манифеста 29 апреля 1881 г., — и крушение было бы неизбежно».

ИТОГИ ПРАВЛЕНИЯ

Все мероприятия, проводимые в противовес предыдущим реформам, обладали одной общей ярко вы­раженной чертой. Государство, по­строенное по принципу пирамиды, вершиной которой является импера­торский трон, стремилось ничего не оставлять вне своего контроля. От­сюда и всегдашнее стремление вла­стей повсюду иметь за всем следящего и всем руководящего «государева человека», чиновника — будь то гу­бернатор, земский начальник, цен­зор или попечитель учебного округа. Это стало итогом развития россий­ской самодержавной государствен­ности, достигшей при Александре III своей вершины.

Не следует думать, что ужесто­чение контроля со стороны государ­ства было следствием недобрых на­мерений людей, озабоченных лишь тем, чтобы удержать власть в своих руках. Напротив, представление о сильной государственной власти как единственном условии самосохра­нения общества исходило от деяте­лей, искренне заботящихся о спо­койствии и благе России. Одним из них был Победоносцев, всесильный обер-прокурор Синода, детально разработавший идею русской на­циональной государственности.

Победоносцев считал, что запад­ные парламентарные демократии из­начально порочны, ибо постоянно обсуждают, толкуют и изменяют госу­дарственный закон в угоду времени, а также интересам тех или иных групп людей. Между тем такие интересы могут быть временными, к тому же они не всегда совпадают с интересами всего народа. Идея же российской самодержавной государственности, освящённой самой Церковью, предпо­лагает, с точки зрения Победоносцева, лишь один вариант толкования го­сударственных законов — заботу о благе и спокойствии народа. Собст­венно закон своим первоначальным источником имеет, как писал Победо­носцев, «жизнь народа и её хозяйст­венные условия». Изначальное содер­жание закона, не облечённое в слова, несёт в себе народ. Формулирует же закон и следит за его исполнением го­сударство. Именно оно — в силу свя­щенной природы царской власти — исходит при толковании законов из единственно правильной, никем не оспариваемой точки зрения. В этом и состоит, по мнению Победоносцева, главное преимущество российского государственного устройства перед западным. Российская государствен­ность воплощает в себе идею со­вершенной государственной власти, которая охраняет благо народа и в своей законодательной деятельности исходит из реальных условий народ­ной жизни.

В рассуждениях Победоносце­ва места для реформ не оставалось:

реформа должна следовать за жиз­нью, а не менять её. Это многое объясняет в контрреформистской деятельности правительства Алек­сандра III: на царя его бывший на­ставник оказывал исключительно большое влияние. Приверженцы охранительного курса полагали, что Россия ещё не готова к тем пре­образованиям, которые проводил в жизнь Александр II. Поэтому 80-е — начало 90-х гг. XIX в. запомнились современникам как пора выжи­дания, затишья, «болезненного спокойствия». «Болезненного» потому, что Россия требовала продолжения реформ.

Проводимые в «жизненных ин­тересах народа», контрреформы оказались бессильными перед самим течением жизни: она брала свое. Земская контрреформа не остановила земского движения, но настроила значительную часть земцев против самодержавия. Увеличенный избирательный ценз при проведении городской контрреформы стал ещё с одним стимулом для деловых людей, чтобы задуматься о повышении уровня своих доходов. Это в свою очередь способствовало развитию городской экономики, усилению го­родской буржуазии, требующей от самодержавия предоставления ей всё новых и новых прав.

Контрреформы в сфере образо­вания также дали результат, прямо противоположный ожидаемому: в университетах усилился дух свободо­мыслия. Не имели успеха и мероприя­тия правительства в области печати: количество изданий в России год от года увеличивалось. Росло и число же­лающих «тиснуть» где-нибудь свою статейку — за всем не уследишь, как бы ни мечтали об этом сторонники российской державности.

Реальные итоги контрреформ в полной мере дали знать о себе тя­желейшими социальными потря­сениями в начале XX в. Однако в последние годы XIX в., на исходе царствования главного «контрре­форматора» Александра III, власти предержащие могли быть довольны: основные цели, намеченные в цар­ском манифесте 1881 г., казались достигнутыми или близкими к дос­тижению. Самодержавие находи­лось в зените, территория империи увеличилась за счёт завершившегося присоединения среднеазиатских зе­мель, международное положение России упрочилось, а внутренний мир, пусть и призрачный, всё же под­держивался. И лишь два крупных со­бытия омрачили последние годы царствования Александра III. Они приподняли завесу над реальным по­ложением вещей в империи. Неуро­жай и голод 1891 г., а также после­довавшая вскоре эпидемия холеры обнаружили неспособность государ­ства справляться с результатами сти­хийных бедствий, страшную и бе­зысходную нищету народа.

«Неподвижные газетчики на уг­лах, без выкриков, без движений, не­уклюже приросшие к тротуарам, узкие пролётки с маленькой откидной ска­меечкой для третьего, и, одно к одно­му, — девяностые годы, — вспоминал Мандельштам, — слагаются в моём представлении из картин разорван­ных, но внутренне связанных тихим убожеством и болезненной, обречён­ной провинциальностью умирающей жизни». Забудутся конкретные исто­рические имена, канут в лету издавав­шиеся указы, но два последних деся­тилетия XIX в. останутся в памяти потомков как эпоха, обладавшая осо­бым историческим ароматом, своим, пусть еле слышным в мировой исто­рии, «шумом». («Шум времени» — та­кое название дал своим воспоминани­ям О. Э. Мандельштам.)

Однако спокойствие и тишина уходящего века не означали молча­ния, некоего исторического прова­ла, упадка. Жизнь вопреки диктуе­мым ей правилам продолжалась, заставляя каждого совершать собст­венный неповторимый выбор. При­слушаться к тишине этой эпохи стоит хотя бы потому, что именно в последние десятилетия XIX столе­тия росли и воспитывались люди, которые в недалёком будущем ста­нут вершителями судеб России.

увеличилась за счёт завершившегося присоединения среднеазиатских зе­мель, международное положение России упрочилось, а внутренний мир, пусть и призрачный, всё же под­держивался. И лишь два крупных со­бытия омрачили последние годы царствования Александра III. Они приподняли завесу над реальным по­ложением вещей в империи. Неуро­жай и голод 1891 г., а также после­довавшая вскоре эпидемия холеры обнаружили неспособность государ­ства справляться с результатами сти­хийных бедствий, страшную и бе­зысходную нищету народа.

«Неподвижные газетчики на уг­лах, без выкриков, без движений, не­уклюже приросшие к тротуарам, узкие пролётки с маленькой откидной ска­меечкой для третьего, и, одно к одно­му, — девяностые годы, — вспоминал Мандельштам, — слагаются в моём представлении из картин разорван­ных, но внутренне связанных тихим убожеством и болезненной, обречён­ной провинциальностью умирающей жизни». Забудутся конкретные исто­рические имена, канут в лету издавав­шиеся указы, но два последних деся­тилетия XIX в. останутся в памяти потомков как эпоха, обладавшая осо­бым историческим ароматом, своим, пусть еле слышным в мировой исто­рии, «шумом». («Шум времени» — та­кое название дал своим воспоминани­ям О. Э. Мандельштам.)

Однако спокойствие и тишина уходящего века не означали молча­ния, некоего исторического прова­ла, упадка. Жизнь вопреки диктуе­мым ей правилам продолжалась, заставляя каждого совершать собст­венный неповторимый выбор. При­слушаться к тишине этой эпохи стоит хотя бы потому, что именно в последние десятилетия XIX столе­тия росли и воспитывались люди, которые в недалёком будущем ста­нут вершителями судеб России.

Политика контрреформ

Первые шаги государственной деятельности Александра Ш были впечатляющими. Была значительно усовершенствована ка­рательная система, что позволило окончательно разгромить внут­ренне ослабленную «Народную волю». Уже в августе 1881 г. было утверждено «Положение о мерах к сохранению государственной безопасности и общественного спокойствия». Этот документ рас­ширял полномочия губернаторов и давал им право вводить чрез­вычайное положение на неограниченный срок и проводить любые репрессивные акции. Возникли «охранные отделения», находив­шиеся в ведении жандармского корпуса, деятельность которых была направлена в первую очередь на подавление и пресечение любой деятельности, прямо или косвенно связанной с изменени­ем существующего строя и порядка.

В августе 1882 года были приняты меры по ужесточению цен­зуры. В 1883-1884 годах прекратили существование все ради­кальные и многие либеральные периодические издания. В этом же году издается циркуляр о средней школе, в котором предусматривалось усиление дисциплинарных наказаний, а в 1887 году вышел в свет циркуляр, получивший название «указа о кухарки­ных детях». В нем открыто говорилось о запрете приема в гимна­зии «детей кучеров, лакеев, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей». Вводится новый университетский устав (1884 год), который фактически ликвидировал автономию университе­тов, выборные должности ректора, декана, профессора стали на­значаемыми, причем учитывалась политическая благонадежность соискателей этих должностей. При поступлении в университет требовалась характеристика о благонадежности, плата за обучение возрастала. Из университетов увольнялись из­вестные профессора с прогрессивными взглядами. Фактически ликвидировалось женское высшее образование.

Земская и городская контрреформы

На рубеже 90-х годов XIX века правительством Александ­ра III были приняты реакционные законы, которые сводили на нет реформы самоуправления: сохранилась и закрепилась крес­тьянская сословная обособленность, а власть передавалась долж­ностным лицам из числа местных помещиков, соединявшим в своих руках судебную и административную власть. Новое Зем­ское уложение и Городовое положение не только значительно урезали самостоятельность местного самоуправления, но и в три-четыре раза уменьшили число избирателей, которые к тому же делились строго по сословному признаку. Правда, не удалось из­менить реформированную судебную систему, были проведены лишь незначительные дополнения в деятельность судов.

Контрреформы в социально-экономической сфере

Реакционность правительства Александра III проявилась и в социально-экономической сфере. Попытка защитить интересы разоряющихся помещиков привела к ужесточению политики по отношению к крестьянству, в результате которой, с целью недо­пущения возникновения сельской буржуазии, ограничивались семейные разделы крестьян и ставились препоны отчуждению крестьянских наделов. Однако правительство в условиях осложняющейся международной обстановки не могло не поощрять развитие капиталистических отношений, и в первую очередь в области промышленного производства, хотя делало это не очень последовательно. Приоритет отдавался предприятиям и отраслям стратегически важного значения. Проводилась политика их по­ощрения и государственной защиты, что фактически превращало их в монополистов. В результате этих действий нарастали угро­жающие диспропорции, которые могли привести к экономичес­ким и общественным потрясениям.

Реакционные преобразования 1880-1890-х годов получили название контрреформ. Их успешное проведение было обусловле­но отсутствием в русском обществе сил, которые были бы способ­ны создать действующую оппозицию политике правительства. Своих целей контрреформы не достигли: общество было уже не­возможно остановить в его развитии. В довершение ко всему они крайне обострили отношения между властью и обществом.